Текст книги "Жемчужина Лабуана"

Автор книги: Эмилио Сальгари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 43 страниц)

Глава II
Пираты Малайзии

Теперь баркентины уже не было, теперь это был просто обломок: застрявший между едва видимыми скалами, окруженный водоворотами, с пробоинами в бортах и разбитым килем. Капитану лучше, чем любому другому, было ясно, что с минуты на минуту «Молодая Индия» может исчезнуть навсегда.

Оставшиеся в живых матросы и пассажиры, обезумев от страха, метались по палубе со страшными воплями. Один цеплялся за ванты, другой карабкался на марсы, третий еще выше – на верхушку мачты. Капитан Мак-Клинтон и боцман Билл были единственными, кто сохранил хоть немного спокойствия. Видя, что судно остается неподвижным и как бы пригвожденным к скалам, оба быстро спустились в трюм. Там они сразу увидели, что нет надежды удержать корабль на плаву – трюм уже полон воды.

– Все кончено, – горестно произнес боцман. – Наш бедный корабль обречен.

– Ты прав, Билл, – ответил капитан, его голос срывался от боли и горя. – Это могила нашей доблестной «Молодой Индии».

– Что будем делать?

– Нужно дождаться рассвета.

– Но выдержит ли корабль удары волн?

– Надеюсь. Скалы вонзились ему в брюхо, как топор в ствол дерева. Мне кажется, он неподвижен.

– Нужно обнадежить тех, кто на палубе. Они полумертвые от страха.

И два морских волка снова поднялись на палубу. Матросы и пассажиры, с перекошенными от страха лицами, бросились к ним навстречу.

– Мы погибли? – кричали одни.

– Мы тонем? – вопили другие.

– Спокойно, ребята, – сказал капитан. – Пока нам не грозит никакая опасность.

Индиец Каммамури, поднявшийся вместе со всеми наверх, приблизился к капитану.

– Капитан, – сохраняя спокойствие, спросил он. – Мы придем в Саравак?

– Это невозможно, Каммамури. Думаю, ты это понимаешь не хуже нас.

– Но я должен добраться туда.

– Не знаю, что сказать тебе. Судно неподвижно, как скалы вокруг.

– Но у меня там хозяин, капитан.

– Он подождет.

Живой, сверкающий взгляд индийца затуманился, его лицо потемнело.

– Их защищает Кали… – прошептал он.

– Не все еще пропало, Каммамури, – сказал капитан.

– Значит, мы не утонем?

– Я сказал, нет. Завтра мы увидим, куда нас выбросило и узнаем, что можно предпринять. Я отвечаю за ваши жизни.

Эти слова капитана внушили надежду, люди начали надеяться на спасение. На палубе несчастного судна воцарилось относительное спокойствие. В четыре утра восток понемногу стал светлеть. Солнце, как это бывает в тропических широтах, взошло быстро и ярким светом залило морской простор. Поднявшись марс грот-мачты, капитан и боцман Билл без устали вглядывались в горизонт на севере, где менее чем в двух милях чернела темная масса, которая должна была быть землей.

– Итак, капитан, – спросил боцман, вновь яростно жуя табак, – вы узнаете это место?

– Думаю, да. Эти скалы… Только вокруг Момпрачема я видел скалы, которые так окружают остров.

– Черт побери! – пробормотал американец, покачивая головой. – Не лучшее место для крушения.

– Да, дружище, – мрачно подтвердил капитан. – Оно пользуется недоброй славой.

– Скажите честно – это настоящее пиратское гнездо. К тому же Тигр Малайзии уже вернулся сюда.

– Как?! – вскричал Мак-Клинтон, у которого мурашки пробежали по коже. – Тигр Малайзии вернулся на Момпрачем?

– Да.

– Это невозможно, Билл! Уже несколько лет, как этот человек исчез.

– А я говорю вам, что он вернулся. Четыре месяца назад он напал на «Архилах» из Калькутты, который еле ноги унес от него. Один матрос, который знает в лицо этого кровожадного пирата, рассказал мне, что видел его на носу прао.

– Тогда мы погибли. Он не остановится ни перед чем, он обязательно нападет на нас.

– Черт побери! – заорал вдруг боцман, страшно побледнев.

– Что с тобой?

– Смотрите, капитан! Смотрите туда!..

– Прао, прао! – закричал голос на палубе.

Капитан, побледневший не меньше боцмана, взглянул в сторону острова и заметил четыре судна. Четыре больших малайских прао, очень легкие, с низким корпусом и огромными удлиненными парусами, подобными крыльям альбатроса. Все четыре судна направлялись к ним.

Прао весьма быстроходные суда – благодаря балансирам, они могут бросать вызов самым страшным ураганам. Не зря же их взяли на вооружение малайские пираты, с ними они не боялись нападать на самые большие корабли, которые встречаются в их морях.

Капитан Мак-Клинтон не мог не знать этого. Едва завидев белоснежные приближающиеся паруса, он поспешил спуститься на палубу и в нескольких словах известил команду об опасности, которая угрожает всем. Только сопротивление могло спасти их.

К несчастью, судно было вооружено чрезвычайно скудно. Пушек оно не имело, а ружей едва хватало, чтобы вооружить экипаж, по большей части плохо стрелявший. Было еще, правда, несколько абордажных сабель, слегка заржавевших, да пара пистолетов и штук шесть топоров. Кое-как вооружившись, матросы и пассажиры устремились на корму, которая, скорее всего, могла подвергнуться нападению. Флаг Соединенных Штатов гордо взвился на верхушке бизань-мачты.

А в это время четыре малайских прао, которые летели, как птицы, были уже совсем близко. Временами доносились команды: на прао готовились напасть на израненную «Молодую Индию».

Экипажи их состояли из полуголых, но прекрасно вооруженных людей, явно пиратского вида. Среди них были и приземистые, с оливковой кожей малайцы, и красивые высокорослые даяки, и бугийцы, и макасары, и яванцы. Было и несколько китайцев. Все эти люди выстроились вдоль фальшборта и яростно потрясали оружием, издавая громкие вопли, от которых дрожь пробегала по телу. Казалось, они стремились запугать потерпевших крушение еще прежде, чем доберутся до них. Внезапно с первого прао раздался пушечный выстрел, и ядро разбило бушприт «Молодой Индии», утопив конец его в море.

– Смелее, ребята! – закричал капитан Мак-Клинтон. – Если заговорила пушка, значит, начинаются танцы. Огонь!

За этой командой последовало несколько ружейных выстрелов. Страшные крики раздались на борту прао – неопровержимый знак, что пули нашли свою цель.

– Давай, давай, ребята! – завопил боцман Билл. – Цельтесь прямо в гущу. Стреляйте в этих разбойников, у них не хватит храбрости добраться до нас. Эй, огонь!

Невозможно было сопротивляться свинцовому урагану, который обрушился на них с пиратских судов. Оставшиеся в живых, несмотря на подбадривания капитана и боцмана Билла, бросились к правому борту, забаррикадировавшись за шлюпками и обломками мачт. Многие были ранены и издавали душераздирающие крики. Под защитой своих душек пираты быстро приблизились к судну и с кормы пытались взобраться на борт.

Капитан Мак-Клинтон бросился туда, чтобы помешать абордажу, но был сражен залпом из митральезы и упал вместе с тремя матросами, кинувшимися за ним.

– Да здравствует Тигр Малайзии! – закричали пираты.

Они оставили на палубе карабины и, схватившись за сабли, топоры и кинжалы, ревущей толпой бросились на абордаж. Как обезьяны, они карабкались по канатам, цеплялись за остатки фальшборта или, разбежавшись по реям, прыгали со своих мачт на мачты судна, чтобы соскользнуть затем по вантам на палубу. Оставшиеся в живых защитники падали один за другим под их безжалостными ударами. Только у самой грот-мачты один человек, вооруженный тяжелой абордажной саблей, оставался в живых. Это был индиец Каммамури, который защищался, как лев, отражая удары врагов и раздавая свои направо и налево.

Но силы были не равны. Удар абордажного топора сломал его саблю. Два пирата набросились на него со спины и повалили, несмотря на отчаянное сопротивление.

– Помогите!.. Помогите!.. – кричал несчастный сдавленным голосом, но гибель его казалась неотвратимой.

Уже один из пиратов взмахнул над его головой топором.

– Стойте! – неожиданно загремел чей-то голос. – Не трогайте его. Этот индиец – храбрец!..

Глава III
Тигр Малайзии

Человек, отдавший этот приказ, был европейцем высокого роста, с тонкими аристократическими чертами лица, светло-голубыми глазами и темными усами, оттеняющими улыбчивые губы. Его наряд составляли бархатная коричневая куртка с золотыми пуговицами, стянутая шелковым поясом, такие же коричневые штаны и длинные сапоги из красной кожи, с заостренными носами. Широкополая шляпа из манильской соломки защищала голову от палящего солнца. На плече у него висел чудесный индийский карабин с инкрустациями, а на поясе сабля с золотой рукояткой, увенчанной искрящимся алмазом.

Он сделал знак пиратам отойти, приблизился к Каммамури, который все еще лежал на палубе, уже готовый принять смерть, и несколько мгновений, не отрывая взгляда, рассматривал индийца.

– Ты удивлен, что голова у тебя все еще на плечах? – наконец весело спросил он.

– Настолько удивлен, что спрашиваю себя, правда ли, что я еще жив, – ответил Каммамури, пораженный тем, что пиратами командует белый.

– Не сомневайся, это так.

– Значит, вы не убьете меня?

– Если я не позволил этого раньше, не знаю, зачем мне делать это теперь.

– Почему вы решили оставить мне жизнь? – недоверчиво спросил индиец.

– Потому что ты не белый, во-первых.

Каммамури сделал удивленный жест.

– Что! – воскликнул он. – Вы ненавидите белых?

– Да.

– А сами вы разве не белый?

– Чистокровный португалец, черт побери!

– Не понимаю тогда…

– Стоп, стоп! Этот разговор мне не по душе.

– Хорошо, а во-вторых, почему?

– Потому что ты храбрец, а я люблю храбрецов.

– Я маратх, – с гордостью сказал индиец.

– Понятно, – кивнул тот. – Это племя славится своей храбростью. Скажи, а не хотел бы ты стать одним из наших?

– Я – пиратом?

– А почему бы и нет, черт возьми! Ты бы оказался в хорошей компании.

– А если я откажусь?

– Тогда я не отвечаю за твою голову.

– Если речь идет о том, чтобы спасти шкуру, я сделаюсь пиратом. Кто знает, может, это к лучшему.

– Браво, юноша. Эй, Котта, поищи-ка в каюте бутылку виски. Эти американцы никогда не выходят в море без него.

Рослый малаец с огромными руками спустился в каюту бедного Мак-Клинтона и через несколько минут вернулся с парой стаканов и запыленной бутылкой, у которой тут же отбили горлышко.

– Виски, – прочел белый человек этикетку. – тут уж не поспоришь: американцы в самом деле отличные ребята.

Он наполнил оба стакана и протянул один индийцу.

– Как тебя зовут?

– Каммамури.

– За твое здоровье, Каммамури.

– За ваше, господин…

– Янес, – подсказал ему португалец.

И они залпом опрокинули по стакану.

– А теперь, – сказал Янес, оставаясь в хорошем настроении, – пойдем-ка навестим капитана Сандокана.

– А кто этот господин Сандокан?

– Черт побери! Тигр Малайзии.

– Вы отведете меня к этому человеку? – испуганно сказал Каммамури.

– Конечно, друг мой, и он будет рад принять в наши ряды маратха.

Но индиец не двигался. Он стоял и бросал растерянные взгляды то на пиратов, то на корму корабля.

– Что с тобой? – спросил Янес.

– Сударь… – сказал маратх, поколебавшись.

– Говори.

– Вы не тронете ее?

– Кого?

– Со мной женщина.

– Женщина! Белая? Жительница Индии?

– Белая.

– И где она?

– Я спрятал ее в трюме.

– Приведи ее на палубу.

– Но вы не тронете ее?

– Даю слово.

– Спасибо, господин, – сказал маратх взволнованно.

Он побежал на корму и исчез в люке. Через несколько мгновений он снова появился на палубе.

– Где эта женщина? – спросил Янес.

– Сейчас придет. Но еще одно слово, господин. Она безумна.

– Безумна?!

– Вот она!.. – воскликнул Каммамури.

Португалец обернулся к корме. Молодая женщина чудесной красоты, завернутая в большое покрывало из белого шелка, медленно поднялась по трапу из трюма и остановилась рядом с мачтой.

Ей было лет семнадцать-восемнадцать, и нежная прелесть юности соединялась в ней с женственной грацией. Ее большие черные глаза были невидяще устремлены куда-то вдаль, а густые черные кудри живописно падали на плечи. Ни страха или ужаса, ни даже простого любопытства не отразилось на ее нежном лице при виде трупов и обломков, загромождавших палубу, – она их точно не видела. Не обратила она внимания и на Янеса, стоявшего перед ней.

– Кто эта женщина? – спросил он странным тоном, схватив руку Каммамури и сильно сжимая ее.

– Моя госпожа, – отвечал маратх. – Дева восточной пагоды.

Янес сделал несколько шагов к сумасшедшей, которая сохраняла неподвижность статуи, и пристально посмотрел на нее.

– Какое сходство!.. – воскликнул он, побледнев.

Затем быстро вернулся к Каммамури и снова схватил его за руку.

– Эта женщина – англичанка? – спросил он взволнованно.

– Она родилась в Индии, но родители ее англичане.

– Почему она сошла с ума?

– Это длинная история.

– Ты расскажешь ее Тигру Малайзии. Что ж, отправимся, маратх. А вы, ребята, очистите эту посудину как следует, и сожгите ее. «Молодой Индии» больше нет.

Каммамури подошел к сумасшедшей, осторожно взял ее за руку и перевел на прао португальца. Она не воспротивилась и не произнесла ни звука.

– Вперед! – сказал Янес, сам берясь за штурвал.

Море понемногу успокоилось. Только вокруг рифов оно пенилось и ревело, вздымая буруны.

Повинуясь ловким движения бесстрашных моряков, пиратское судно проскочило скалы, подскакивая на валах, как резиновый мяч, и понеслось, оставив за собой белопенный след. Через десять минут они достигли северной оконечности острова, обогнули ее и, не замедляя скорости, вошли в широкую бухту со стоящими в ней на якоре несколькими парусниками.

– Где мы? – с беспокойством спросил Каммамури.

– В нашей деревне, – отвечал португалец.

– И здесь живет Тигр Малайзии?

– Он живет вон там. В доме, над которым развевается флаг.

Маратх поднял голову к отвесному мысу, круто обрывающегося в море. На его вершине стоял большой дом, защищенный несколькими заборами, на вершине которого гордо развевался ярко-красный флаг, украшенный головой тигра.

– Мы пойдем туда? – спросил он с невольным волнением.

– Да, мой друг, – ответил Янес.

– Как меня встретит этот человек?

– Как смельчака. А храбрецов он любит.

– А Дева пагоды пойдет с нами?

– Пока нет.

– Почему?

– Потому что эта женщина похожа на…

Он замолчал. Легкое волнение внезапно исказило его черты, и что-то влажное блеснуло в глазах. Каммамури заметил это.

– Вы чем-то взволнованы, господин Янес, – сказал он.

– Ты ошибаешься, – отвечал португалец, поворачивая штурвал направо. – Мы у цели. Высаживаемся, Каммамури.

Прао ткнулся носом в песчаный берег. Португалец, Каммамури и его спутница спустились по легкому трапу вниз.

– Отведите эту женщину в самый лучший дом, – приказал Янес, указывая пиратам на сумасшедшую.

– Они не причинят ей зла? – спросил Каммамури.

– Никто и ее пальцем не тронет, – сказал Янес. – Женщин здесь уважают не меньше, а может быть, и больше, чем в Индии или в Европе. Пойдем, маратх.

Они направились к высокому мысу и поднялись по узкой лестнице, высеченной в скале. На каждом повороте им встречались часовые с карабинами и саблями наголо в руках.

– Зачем столько предосторожностей? – спросил Каммамури.

– У Тигра Малайзии тысячи врагов.

– Значит, капитана не любят?

– Мы боготворим его, но другие… Если бы ты знал, как англичане ненавидят его. Вот мы и пришли, здесь можешь не бояться ничего.

Поднявшись на самую вершину утеса, они оказались перед просторным каменным домом. Нельзя сказать, что дом этот отличался особым изяществом, но постройка была прочной. Дом защищали траншеи, рвы, пушки и мортиры. Португалец толкнул тяжелую дверь и ввел Каммамури в комнату, устланную изысканными восточными коврами. По стенами было развешано разнообразное дорогое оружие. Везде были расставлены шкафы, ломившиеся от золота и серебра, от тончайшего фарфора и сверкающего хрусталя.

Посреди этого великолепия на роскошном диване полулежал человек со смуглой кожей, властным взглядом больших выразительных глаз. На вид ему было не больше тридцати пяти. Высокого роста, с гордой головой, с густой волнистой шевелюрой, черной, как вороново крыло, живописно падающей беспорядке на его могучие плечи, с черной курчавой бородой, придававшей его чертам одновременно что-то величавое и жестокое, он с первого взгляда вызывал и уважение, и страх. Увидев входящих, он выпрямился. Его пристальный взгляд, казалось, проникал в самое сердце.

– Какие новости? – спросил он.

Каммамури показалось, что голос этого человека не похож ни на один из слышимым им головов, – гортанный, чуть вибрирующий, поражающие скрытой мощью.

– Хорошие, – отвечал португалец. – Мы взяли судно на абордаж. И вот я привел тебе пленника.

Высокий лоб этого человека нахмурился.

– Этот индиец – тот человек, которого ты пощадил? – спросил он после некоторого молчания.

– Да, Сандокан. Тебе это неприятно?

– Ты знаешь, что я уважаю твои причуды, друг мой.

– Знаю, Тигр Малайзии.

– И чего хочет этот человек?

– Стать пиратом. Я видел, как он сражается: он настоящий храбрец.

Взгляд Тигра Малайзии потеплел. Морщины на лбу исчезли, как облака под мощным порывом ветра.

– Подойди, – велел он индийцу.

Каммамури, едва мог унять дрожь – перед ним был тот самый Тигр Малайзии, легендарный пират, который столько лет уже держал в страхе все народы Малайзии.

– Назовись, – велел ему Тигр.

– Каммамури.

– Кто ты?

– Маратх.

– Значит, сын героев?

– Это правда, Тигр Малайзии, – с гордостью кивнул Каммамури.

– Почему ты покинул свою страну?

– Чтобы попасть в Саравак.

– К этой собаке Джеймсу Бруку? – лицо Тигра выражало лютую ненависть.

– Я не знаю, кто это Джеймс Брук.

– Тем лучше. И же кто у тебя в Сараваке, если ты плыл туда?

– Мой хозяин.

– Кто он? Быть может, солдат раджи?

– Нет, он пленник раджи.

– Пленник? Но почему? И как он попал в плен?

Индиец не ответил.

– Говори, – коротко сказал пират. – Я хочу знать все.

– Хватит ли у вас терпения выслушать меня? Это длинная история, к тому же источающая кровь и изобилующая потерями.

– Такие истории я люблю. Садись и рассказывай.

Глава IV
Страшная драма

Каммамури не повиновался. Он опустился на стоявший рядом с диваном резной табурет и, немного помолчал, чтобы собраться с мыслями. Но молчание не затянулось, маратх заговорил:

– Вы слышали о Сундарбане? Заповедном лесе над водами священного Ганга?

– Я не знаком с этими землями, – отвечал пират, – но знаю, что это дельта великой реки. Ты хочешь рассказать мне об отмелях, которые преграждают устье?

– Да, об этих огромных отмелях, покрытых гигантским бамбуком и населенных дикими зверями, об отмелях, которые протянулись там на много миль от устья Хугли до устья Ганга. Мой хозяин родился там, в Черных джунглях. Он красив, силен и очень смел. Это самый храбрый человек, какого я повстречал в своей жизни. Ничто не могло заставить его отступить в испуге: ни яд кобры, ни чудовищная сила питона, ни когти бенгальского тигра, ни арканы его врагов.

– Как его зовут? – спросил пират. – Я хочу знать этого храбреца.

– Его звали Тремал Найк, охотник на тигров и змей Черных джунглей.

Сандокан выпрямился, пристально глядя на маратха.

– Охотник на тигров, ты сказал? – спросил он.

– Да.

– Почему его так прозвали?

– Потому что он избрал себе такое занятие – он охотился в джунглях на тигров.

– Человек, который охотится на тигров, не может не быть храбрецом. Даже не зная его, я чувствую, что мне нравится этот мужественный индиец. Продолжай: не терпится узнать, что будет дальше.

– Однажды вечером, когда Тремал Найк возвращался из джунглей, среди кустов муссенды он встретил девушку чудесной красоты. Она подарила ему несколько мгновений молчания, потом окинула его грустным взглядом и исчезла. Но от этого видения сердце Тремал Найка дрогнуло, и в нем зажглась любовь. А через несколько дней на берегу острова Раймангал, было совершено преступление. Один из наших, отправившийся охотиться на тигра, был найден мертвым с арканом на шее.

– О!.. – воскликнул пират с удивлением. – Кто же это смог задушить охотника на тигров?

– Наберитесь терпения, и вы узнаете это. Тремал Найк, как я сказал, был человеком храбрым. Взяв меня с собой, он отправился на Раймангал, решив отомстить за нашего несчастного товарища. Мы выследили убийц и добрались до их логова. Сначала мы услышали таинственный грохот, исходивший из-под земли, а потом из дупла гигантского баньяна вылезли причудливо татуированные полуголые люди. Это были убийцы нашего несчастного товарища.

– А дальше? – спросил пират с загоревшимся взором.

– Тремал Найк никогда не колебался. Выстрелом из карабина он уложил главаря негодяев, и мы бросились бежать.

– Молодец! – воскликнул Тигр. – Храбрец! Но продолжай, эта история развлекает меня больше, чем абордаж корабля, груженного золотом.

– Мой хозяин, чтобы запутать следы и сбить преследователей, оставил меня и укрылся в большой пагоде, где встретил… Угадайте кого?

– Наверное, девушку.

– Да, девушку, которая была пленницей у этих людей.

– Но кто они такие?

– Почитатели божества, которому приносят человеческие жертвы. Ее зовут Кали.

– Страшная богиня индийских тугов?

– Богиня душителей.

– О! Я знаю их, – сказал пират. – Эти люди свирепее, чем тигры. В моем отряде было несколько.

– Туги здесь у тебя? – с дрожью в голосе воскликнул маратх. – Я погиб!

– Не бойся, Каммамури. Когда-то среди моего войска были туги, но сейчас их нет. Продолжай, клянусь, никогда не слышал ничего подобного.

– Эта девушка, ее звали Ада, полюбила моего хозяина. Она знала, какая опасность ему угрожает, и умоляла его немедленно бежать. Но он был человек без страха. Поэтому остался, решив сражаться с тугами и, если удастся, похитить пленницу. Но, увы, он слишком понадеялся на свои силы. Вскоре в пагоду ворвались двадцать человек и несмотря на упорное сопротивление, повалили его, связали, а главарь душителей, жестокий Суйод-хан, всадил кинжал ему прямо в грудь.

– И он не умер? – спросил Сандован, подавшись вперед.

– Нет, – продолжал Каммамури, – не умер. Я нашел его в джунглях, окровавленного, с кинжалом, еще торчащим в груди, но все-таки живого.

– А зачем его бросили в джунгли? – спросил Янес.

– Чтобы его сожрали тигры. Я отнес его в нашу хижину, ухаживал и смог вылечить. Но на сердце осталась рана от взгляда девушки и ничто уже не могло излечить от этой раны. Выздоровев, хозяин снова отправился на Раймангал, чтобы увидеть любимую. Мы сели в лодку и ночью во время урагана, спустившись по Мангалу, причалили к острову. Никто не сторожил вход, и мы проникли в подземелье, углубившись в темные его коридоры. Мы узнали, что туги, которым не удалось вырвать из сердца девушки любовь к Тремал Найку, решили живьем сжечь ее, чтобы успокоить гнев своей кровожадной богини, и мы торопились спасти ее.

– А почему ей запрещалось любить? – спросил Янес.

– Потому что она была жрицей, Девой пагоды, посвященной Кали. А жрица должна оставаться девственницей всю жизнь.

– Что за негодяи! Но что было дальше?

– Пробравшись длинными коридорами, убив на пути часового, мы оказались в большом зале. Ее потолок поддерживали сотни колонн, а все пространство освещали бесчисленные лампы, распространявшими какой-то голубоватый, мертвенный свет. Двести душителей с арканами в руках сидели у стен. Посередине возвышалась статуя богини, перед ней стояла чаша, где плавала красная рыбка, которая, по их поверьям, хранит душу кровожадной богини. Рядом уже разложили большой костер.

Сандокан кивнул: простые слова Каммамури нарисовали перед его мысленным взором яркую и страшную картину.

– В полночь появился сам Суйод-хан в сопровождении жрецов, которые волокли несчастную девушку, уже опоенную опиумом и одурманенную какими– то таинственными снадобьями. Она не оказывала никакого сопротивления. Вот уже несколько шагов отделяет ее от костра, вот уже факельщик зажег факел, вот уже туги затянули похоронную молитву… Но тут мы с Тремал Найком бросились в середину этой орды, разряжая наши карабины и пистолеты направо и налево. Пробить брешь в толпе этих негодяев, вырвать девушку из их рук и скрыться в темной галерее было делом одной минуты.

Каммамури замолчал. Картина пережитого была так свежа в памяти, что сердце опять, как тогда, забилось быстрее.

– Но куда бежать? Мы не знали этого и тогда даже не задумывались об этом. Мы пытались убежать как можно дальше от тугов, которые, оправившись от неожиданности, устремились за нами в погоню. Мы бежали уже добрый час, все дальше углубляясь в пещеры, пока не нашли колодец. Увы, спустившись, мы оказались в тупике. Когда мы попытались подняться наверх, было уже поздно: туги перекрыли нам путь.

– Проклятье! – вскричал Сандокан. – Почему там не было меня с моими тигрятами? Я бы сделал салат из этих гнусных сектантов. Но продолжай, маратх; твой рассказ мне очень интересен. Итак, вы убежали?

– Нет.

– Гром и молния!

– Нас осадили, томили жаждой, распалив вокруг нас стены огнем, а потом пустили внутрь струю воды, к которой примешали какой-то наркотик. Едва мы напились, как упали без чувств и без всякого сопротивления оказались в руках наших врагов. Мы были уверены в своей гибели – ведь жалость неизвестна тугам, но тем не менее нас пощадили. Смерть была бы слишком мягкой, по их понятиям мерой, к тому же мы оказались нужны этим чудовищам. Как вырвать из сердца девушки любовь к Тремал Найку и в то же время обезвредить его самого? В адском разуме Суйод-хана сложился коварный план.

И вновь Каммамури умок, пусть и ненадолго. Прошлое не отпускало его, было живо и терзало, как свежая рана.

– В это самое время один решительный и смелый человек, дочь которого была похищена тугами, объявил им жесточайшую войну. Его звали капитан Макферсон. Это был отец Девы пагоды. Сотни и сотни тугов пали от его рук, он преследовал их изо дня в день, пользуясь мощной поддержкой английских властей. Ни арканы душителей, ни кинжалы этих фанатиков не могли поразить его, самые адские замыслы, направленные против него, не имели никакого успеха. И вот Суйод-хан, который боялся Макферсона, бросил против него Тремал Найка, обещав моему хозяину в награду руку Девы пагоды. Голова капитана должна была стать свадебным подарком!

– И Тремал Найк согласился? – с беспокойством спросил Тигр.

– Да. Он слишком любил свою Аду и при этом понятия не имел, что она дочь Макферсона. Я не буду рассказывать вам обо всех трудностях и опасностях, которые пришлось ему преодолеть, чтобы приобрести доверие Макферсона. Тремал Найку удалось сделаться одним из его слуг, но однажды он был разоблачен, и ему пришлось бежать, чтобы спасти свою жизнь и вновь обрести свободу. Однако он не отказался от договора, заключенного с тугами, и в конце концов пробрался на корабль, который капитан Макферсон вел в Сундарбан, чтобы разгромить сектантов кровавой богини в самом их логове.

В ту же ночь при помощи своих сообщников он вошел в каюту капитана, намереваясь убить его. Какой-то внутренний голос удерживал его, молил, чтобы тот не делал этого, все в хозяине восставало против этого убийства, но он решился, ведь только такой ценой он мог получить Деву пагоды, вырвать ее у тугов и спасти от костра. Он ведь понятия не имел об адском плане Суйод-хана, и потому занес над головой капитана топор.

– И он убил его? – воскликнули Янес и Сандокан в один голос.

– Нет, – сказал Каммамури. – В этот миг имя Ады слетело с губ моего хозяина, и его услышал сквозь сон капитан. Это имя было, как молния, для него. «Кто назвал имя моей дочери?» – воскликнул он, и рука Тремал Найка, занесенная над головой капитана, замерла. Это имя спасло и Макферсона, и моего хозяина – оно предотвратило преступление, которое он уже готов был совершить.

– Черт побери!.. – воскликнул Янес. – Что за ужасную историю ты нам рассказываешь!

– Так все и было на самом деле, господин Янес.

– А твой хозяин не знал фамилии своей невесты?..

– Знал, но отец взял себе другую, чтобы туги не догадались, кто борется с ними, и, узнав об этом, не убили его дочь.

– Продолжай, – сказал Сандокан.

– То, что было дальше, нетрудно себе представить. Тремал Найк понял дьявольский план Суйод-хана, у него раскрылись глаза. Он во всем признался капитану и провел его в пещеры сектантов. Здесь они неожиданно для этой секты убийц обрушились на них, частью перебив, а частью обратив их в бегство. Дева пагоды была спасена: дочь встретилась со своим отцом, невеста с женихом. Восхищенный отвагой Тремал Найка, капитан Макферсон отдал ему руку своей дочери. Но на этом их злоключения не кончились. Сам Суйод-хан вышел из этой схватки живым. А когда мой хозяин, капитан и солдаты покидали подземелье, они услышали вслед: «Мы встретимся в джунглях!..»

– Он сдержал слово? – спросил Сандокан, почти не сомневаясь в ответе.

– Да, этот страшный человек сдержал слово. На Раймангале собрались несколько сотен душителей, уже извещенных об экспедиции капитана Макферсона. Под предводительством Суйод-хана они обрушились на англичан, имея огромное превосходство в силах. Все до единого солдаты пали в джунглях, и капитан среди них. Только Тремал Найк и его невеста остались в живых. Почему Суйод-хан их пощадил, что задумал он на этот раз, я не знаю, и, наверное, не узнаю никогда. Но три дня спустя мой хозяин, которого опоили каким-то зельем, в полубессознательном состоянии был арестован английскими властями близ форта Вильям. Его признали тугом и обвинили в гибели экспедиции капитана Макферсона. В свидетелях недостатка не было, поскольку он был одно время с ними, а эта секта имеет своих многочисленных сторонников даже в Калькутте. Его приговорили к высылке на остров Норфолк, который находится, как мне сказали, южнее Австралии.

– Да, ужасная драма! – покачал головой Тигр после нескольких минут молчания. – Но почему твой хозяин не защищался на суде, не рассказал все?

– Он пытался, но ему не поверили. Сочли, что он просто стремится уйти от ответственности за гибель капитана Макферсона.

– Ты сказал, что его выслали на Норфолк. Но почему же он тогда находится в Сараваке…

– Судно, которое везло его на Норфолк, потерпело крушение у Саравака. К несчастью, в руках раджи он не останется долго.

– Почему?

– Потому что другой корабль уже отправлен из Индии и через шесть или семь дней, по моим расчетам, должен прибыть в Саравак. Этот корабль направляется на Норфолк.

– Как называется корабль? – спросил Янес.

– «Гельголанд».

– Ты его видел?

– Прежде чем покинул Индию.

– А куда направлялся ты сам на «Молодой Индии»?

– В Саравак, спасать моего хозяина, – сказал Каммамури.

– Один? – удивленно спросил Сандокан.

– Один.

– Да ты храбрец, друг мой, – произнес Тигр Малайзии. – А что с Девой пагоды? Что сделал с ней Суйод-хан?

– Он держал ее пленницей в подземельях Раймангала, но после кровавой схватки в джунглях с тугами бедняжка сошла с ума.

– Как же она вырвалась из рук тугов? – спросил Янес.

– Она что, бежала? – перебил друга Сандокан.

– Да, дружище, – сказал ему Янес.

– И где она сейчас?

– Ты это узнаешь позже. Рассказывай, Каммамури, как она бежала.