Текст книги "Идеальный мужчина"

Автор книги: Эмили Маккей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Несколько часов спустя Брэд нашел Мэтти на заднем дворе, растянувшуюся в шезлонге у бассейна. В руках у нее была потрепанная колода карт, знакомые бледно-голубые узоры выцвели от времени. Мэтти лениво тасовала колоду. Заметив Брэда, она прервалась и взглянула на него, а затем похлопала колоду ладонью.

– Хочешь сыграть?

Еще бы ему не хотелось.

Пульс Брэда участился в ответ на ее пригласительные интонации, и ему сразу же захотелось сыграть. Но не в покер. И вообще не в карты. Во что-то с более высокими ставками.

Затем он вспомнил, как Мэтти сомневалась, можно ли позволить ему остаться. Предлагая ему сыграть, она как бы заключала мирный договор.

Брэду хотелось поиграть с ней, но, учитывая тот факт, что его любовь к азартным играм страшно раздражала Джинджер, он подумал, что соглашаться не стоит. Он не хотел оттолкнуть и Мэтти.

– Я больше не играю.

От удивления брови Мэтти взлетели кверху.

– Ты больше не играешь в покер? Извини, но в это трудно поверить.

Детьми они часами играли в покер втроем у бассейна. Брэд улыбнулся ее недоверию.

– Джинджер это не нравилось.

– Ей не нравился покер?! Неудивительно, что ты с ней развелся. – Улыбка Мэтти погасла. – Извини, это было бестактно с моей стороны.

Джинджер не нравился не только покер. Она критиковала все, в чем Брэда охватывал азарт.

Ты не знаешь, когда надо остановиться, говорила она. Ты ведешь себя как ненормальный.

Мэтти перекинула ноги через край шезлонга и села, глядя Брэду прямо в глаза.

– Могу я сделать из этого вывод, что карточные фокусы она тоже не любила? – Мэтти не стала дожидаться ответа, а разложила карты веером. – Возьми одну.

Брэд вытащил карту и взглянул на нее. Король червей. Он засунул карту на место без комментариев.

Мэтти прикусила губу, сосредоточиваясь, словно пыталась вспомнить, как именно работал фокус.

Ее зеленые глаза были серьезны. Потом она вновь посмотрела на Брэда и потянулась к его нагрудному карману, чтобы вытащить оттуда карту.

Мэтти взглянула на нее, а затем вручила Брэду.

– Король червей, король сердец. Интересный выбор. Хотя – судя по обстоятельствам – возможно, не самый подходящий.

– Это я научил тебя этому фокусу?

Мэтти вновь откинулась в шезлонге и в очередной раз перемешала карты.

– Нет. Ты не научил меня ни одному из своих фокусов.

– А какой в этом был бы смысл? Я выучил большую часть из них только для того, чтобы выбивать тебя из колеи.

Ее рот приоткрылся от удивления, и Мэтти покраснела. Чтобы не смущать ее, Брэд решил сменить тему.

– Как поживает твой отец? – Этот вопрос показался ему вполне нейтральным.

– Хорошо, – ответила она. – Жаль, что ты не можешь задержаться! Он был бы очень рад повидать тебя.

– Так его сейчас нет в городе?

Мэтти покачала головой.

– Он проводит лето в Мехико, чтобы поработать над испанским. Он утверждает, что так учить язык лучше всего. – Она опять перемешала карты и спросила:

– А как твой отец? Ты планируешь навестить его, раз уж ты здесь?

– Обычно он в Сакраменто в это время года.

– Это не так уж далеко. На машине ты добрался бы за день.

Ей все казалось таким простым! Если твои родители близко, ты можешь в любой момент поехать к ним. Отношения в его собственной семье никогда не были такими.

– Мы с ним мало общаемся.

В глазах Мэтти мелькнуло сожаление, но прежде чем она успела высказать свое сочувствие, Брэд добавил:

– Я не думаю, что он одобряет то, чем я занимаюсь.

Она удивленно подняла брови.

– Ты закончил Гарвардский университет. Открыл свое дело. И, если верить Джессике, зарабатываешь кучу денег. Трудно представить, чтобы отец не гордился тобой.

– Когда мы разговаривали в последний раз, он требовал объяснить ему, почему я не начал политическую карьеру.

– Ой! – Мэтти наигранно вздрогнула. – Ну что ж, если тебе это послужит утешением, то мой отец тобой гордится. Он постоянно приводит тебя в пример вновь набранным игрокам.

Волна воспоминаний с примесью чувства вины нахлынула на Брэда. Почему он не поддерживал отношения с тренером Уилкоксом? Ведь этот человек был для него не просто тренером по футболу, но и страшим другом, наставником.

– Ты еще работаешь с ним в школе? – поинтересовался Брэд.

– Что?

Он указал на футболку Мэтти, на которой красовалась надпись "Учителя делают это с КЛАССОМ!". Девушка смущенно опустила глаза и улыбнулась.

– А, ты об этом… Нет. Я преподавала в средних классах. Но больше я этим не занимаюсь.

– А что ты делаешь теперь?

– Управляю бабушкиным магазином. – В ее словах был легкий оттенок грусти.

Надеясь, что Мэтти расскажет больше, Брэд произнес:

– Я читал, что больше половины учителей бросают свою работу в течение первых пяти лет. Наверное, трудно.

– Еще как. Но и здорово. У детей столько энергии. Столько надежд. – Она тихо вздохнула. – Мне до сих пор иногда не хватает школы.

– А почему же ты ушла?

– Кто-то должен был заменить бабушку. – Мэтти несколько секунд молчала. – Она владела магазином "Спираль времени" почти сорок лет. Если бы я не пообещала продолжать ее работу, дело всей ее жизни было бы напрасным. Исчезло бы, – она щелкнула пальцами. – Вот так.

– А как насчет дела твоей жизни? Ты же отказалась от работы, которую любила.

Мэтти склонила голову набок, словно обдумывая его слова. Грусть исчезла с ее лица.

– Я работаю с прекрасными людьми, и мне нравится мое дело. Я ни о чем не жалею.

Несмотря на все заверения Мэтти, Брэд не удержался от вопроса:

– Что, совсем ни о чем?

Она покачала головой, и от этого движения на ее волосах заиграли блики заходящего солнца. Ее волосы, подстриженные волнами, не были уложены в элегантную прическу. Они нежно обрамляли ее лицо и создавали такую сексуальную ауру, с которой не могла соперничать даже красота длинноногой Джинджер.

– Ну, я не думаю, что совсем ни о чем не жалею, созналась Мэтти. – Но, по большей части, моя жизнь не так уж плоха.

Мысли о Джинджер оставили горький осадок в душе Брэда.

– Не все получается так, как мы планируем.

– Конечно, нет, – с тихим смехом ответила Мэтти. – Однако иногда это к лучшему. Не всегда то, что мы планируем, нам действительно нужно.

– Это звучит, как урок, извлеченный из собственного горького опыта.

– Так и есть. В шестнадцать я думала, что знаю, что буду делать через десять лет. В двадцать шесть я поняла, что нет смысла планировать жизнь на такой большой срок.

– А что бы ты хотела делать?

– Ты правда хочешь это знать? Конечно, хочет.

– Я в этом уверен.

– Ну-у, хорошо… – Мэтти одарила Брэда озорным взглядом. – Ну, для начала мы с тобой женаты.

– Да ну?

– Ага. В шестнадцать я думала, что в тебе есть все, что мне хотелось бы видеть в муже.

Ее честность удивила Брэда. Будучи подростком, Мэтти и не пыталась скрывать, что он ей нравится. Поначалу он был польщен, но не больше того, А к тому времени, как она стала достаточно взрослой, чтобы вызвать его интерес, Брэд уже три года играл в команде ее отца. И когда тренер попросил его оставить Мэтти в покое, Брэд так и сделал.

И теперь он не мог не думать о том, что, возможно, в ее влюбленности было нечто большее, чем подростковое влечение. Однако, в отличие от слов Мэтти о магазине, эта фраза прозвучала без сожаления. Как простая причуда.

Брэд не мог противиться искушению это проверить.

– Ну, расскажи мне о нас. Какая из нас получилась пара?

Ее губы изогнулись в улыбке, такой же хитрой, как и искорки в ее глазах.

– Разумеется, мы – идеальная пара.

– И как мы друг в друга влюбились? – Это был не единственный вопрос, возникший у Брэда по поводу ее фантазий, но он точно был самым безобидным из всех.

– В Рождество, когда ты еще учился в колледже.

Мэтти откинула голову назад, медленно закрыла глаза.

– Наш первый поцелуй был похож на сцену из фильма. Проходя в дверь, мы оказались под веточкой омелы. Ты поцеловал меня, потому что такова была традиция, но мы оба почувствовали нечто большее. – Она помолчала, словно отыскивая в памяти события, которые так и не произошли. – Потом ты повез меня и Джесс на предновогоднюю вечеринку. Ты заявил, что не хочешь, чтобы мы оказались в машине с пьяным водителем. Однако в полночь ты постарался, чтобы мы с тобой остались наедине…

– А что случилось потом? – охрипшим голосом спросил Брэд.

Глаза Мэтти распахнулись. Она моргнула, словно очнувшись от сна. Брэд заметил, что ее щеки снова окрашивает румянец.

– Твоя окончательная влюбленность и наша свадьба.

Румянец выдавал ее с головой. В этой части ее фантазий явно было что-то еще, и Брэд страстно желал услышать, что именно. Но, в конце концов, верх одержал здравый смысл, и он заставил себя сменить тему разговора.

– Если я правильно помню, ты собиралась вступить в Корпус мира.

Мэтти кинула на него удивленный взгляд.

– Не могу поверить, что ты это помнишь.

Брэд рассмеялся.

– А куда ты хотела поехать? В Панаму или что-то вроде того?

– Вообще-то, в Бразилию. В тропические леса.

– Значит, тропики? А ты уверена, что собиралась туда не просто отдохнуть? Карнавал в Рио – заманчивая перспектива.

Мэтти сморщила нос.

– Еще как уверена.

– Ну, и чем ты собиралась заниматься в рядах волонтеров? Приносить нуждающимся медикаменты? Строить школы для обездоленных? Исцелять больных и умирающих?

Мэтти рассмеялась.

– Эй, это же была только моя фантазия! Я могла сделать себя чуть ли не святой при желании!

Томно потянувшись, она поднялась, и стало ясно, что больше она не намерена предаваться воспоминаниям. Но Брэд не был готов ее отпустить. Еще нет.

Он не смог удержаться от вторжения на опасную территорию:

– А как насчет тех фантазий, в которых ты не святая? Не хочешь поделиться ими?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мэтти удивленно моргнула.

– У меня их было немного в шестнадцать лет.

Блеск ее глаз убедил Брэда в том, что она лжет.

– А сейчас?

Мэтти не дрогнула.

– А сейчас этими фантазиями я не делюсь ни с кем.

Но в ее голосе было сомнение, словно – несмотря на все отрицания – Мэтти хотелось разделить с ним свои мечты.

Брэд мог бы просто спросить… Может быть, она бы ему ответила… Но вместо этого он поддался желанию, которое мучило его весь день. Заключить Мэтти в объятия. Попробовать ее губы на вкус. Выяснить, была ли она на самом деле такой сладостной и горячей, какой он всегда ее себе представлял.

Просто поцеловать ее.

Губы Мэтти оказались податливыми и пьянящими. Они приоткрылись ему навстречу, и Брэд почувствовал, как ее дыхание смешалось с его. Ее тело выгнулось навстречу ему в бессознательном согласии. Брэд притянул девушку ближе к себе, обхватив ее за талию. Кожа Мэтти была бархатистой, теплой и такой нежной, что ему захотелось ощутить ее вкус везде, где он ее касался. И там, где не касался.

Мощная волна возбуждения прокатилась по телу Брэда, едва лишь он почувствовал ее ответную реакцию. Она горячила кровь и побуждала углубить поцелуй. Прижать Мэтти к себе, изучить все потайные уголки ее тела. Преследовать ее до тех пор, пока она окончательно не сдастся.

Почувствовав, что начинает терять контроль, Брэд отстранился и отступил на шаг назад.

В тот момент, который потребовался Мэтти, чтобы открыть глаза, Брэд постарался взять себя в руки. В лучах заходящего солнца Мэтти была так прекрасна. И так уязвима.

Ему до боли хотелось овладеть ею и защитить ее. Жаль, что он не мог сделать одного, не пожертвовав другим.

Когда глаза Мэтти наконец распахнулись, они были полны невысказанных вопросов. Брэд дал ей единственно возможный ответ:

– Наверное, мне не следовало этого делать.

Выражение ее глаз изменилось с чувственного согласия на раздраженное удивление.

– Почему? Потому что я для тебя как сестра?

Нет.

Потому что она никогда не была для него сестрой. И потому что Брэд больше никогда не сможет лгать самому себе, утверждая, что это так.

Покачав головой, Мэтти пошла к дому.

– Boa noite. <Спокойной ночи (португ.).>.

Когда она проходила мимо, Брэд поймал ее за запястье, ощутив, как бьется пульс прямо под его пальцами. Она подняла на него взгляд, и выражение горького разочарования на ее лице мгновенно заставило Брэда забыть все слова.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, затем спросил:

– Так ты присоединилась к Корпусу мира?

Мэтти вырвала руку.

– Нет.

– Почему?

– Вместо этого я вышла замуж за Майка.

Очевидно, ее муж, так не похожий на того, о котором Мэтти мечтала в шестнадцать, не пожелал отдать два года своей жизни, чтобы она могла осуществить свою мечту. Казалось, что Мэтти все еще лелеяла ее. "Boa noite" было похоже на португальский, который она бы выучила, оказавшись в Бразилии. Ее сердце, должно быть, еще тосковало по всему, от чего она отказалась ради своего мужа.

Эгоистичный ублюдок. Майк, кем бы он ни был, заслуживал расстрела.

– Мэтти, я…

Она вновь обернулась к нему.

– Мне очень жаль, что твоя жизнь не сложилась так, как ты хотела.

Ее лицо было полускрыто тенями, утаившими его выражение. Губы Мэтти изогнулись в улыбке, но, не видя ее глаз, Брэд не мог с уверенностью сказать, была она веселой или горькой.

– А мне нет, – тихо сказала она. – Помнишь? Никаких сожалений. Я ведь уже говорила, мы не всегда знаем, что для нас хорошо.

На этот раз Мэтти проскользнула в дом быстрее, чем Брэд успел ее остановить. Еще долго после ее ухода он стоял у бассейна, пристально глядя на отражение вечернего солнца в воде.

И он понял, что Мэтти была права. Молодые люди не знают, что для них хорошо. В двадцать четыре он женился на Джинджер, привлеченный ее красотой, чувственностью и положением в обществе.

Он думал, в ней было все, что он мог пожелать.

Джинджер была изящной и светской на людях, страстной и пылкой в постели.

Как же он ошибался! Брэд пытался сохранить брак. Семь долгих лет он мучался, с головой уходя в работу, чтобы скрыть проблемы в семье. Хотя семья всегда была для него важнее работы.

С детства он мечтал о настоящей семье. Не такой холодной и стерильной, как та, в которой он сам рос. О настоящей семье, которая играет в футбол на лужайке в День благодарения. Которая отмечает все дни рождения безумно украшенными домашними пирогами. Которая празднует идиотское Четвертое июля, когда хот-доги подгорают на гриле и взрываются фейерверки, купленные на обочине дороги, и, конечно же, съедает настоящие яблочные пироги только что из духовки.

Да кого он обманывает? Он хотел такую семью, какая была у Мэтти, – теплая и чуждая условностям. Мэтти потеряла мать, когда была совсем маленькой, и ее воспитывали отец и его родители. Однако семья Мэтти казалось ему более реальной, чем его. В ней было та атмосфера, которую его семья со всем своим богатством и социальным положением – просто не смогла создать.

Когда он и Джинджер обручились, его невеста казалась идеальной. На торжественных вечерах она была центром внимания – всегда доброжелательная и очаровательная, и Брэд верил, что она станет превосходным помощником в его карьере и идеальной матерью их детям.

Однако после того, как они поженились, что-то изменилось. Ее все меньше удовлетворяла их семейная жизнь. Джинджер становилась все более холодной и отчужденной. Когда она дала ему понять, что не собирается рожать детей, чтобы не испортить фигуру, Брэд счел это отговоркой. Он так и не понял: его бывшая жена не любила детей вообще или сказала это только для того, чтобы держать его на расстоянии?

И теперь, оглядываясь на свое прошлое, Брэд был удивлен, что продержался так долго.

Никаких сожалений, сказала Мэтти. А у него не было ничего, кроме сожалений. И теперь, когда Брэд узнал, что и ее давние мечты не сбылись, их стало еще больше.

Подростком Мэтти была восхитительна. Забавная, открытая и любящая. Но ее отец сказал Брэду, что она еще слишком молода для серьезных отношений.

Сегодня Мэтти дала ему понять, что больше не мечтает об их совместной жизни. Она полюбила кого-то другого. Вышла замуж за человека, который уничтожил ее мечты и разбил ее сердце. Она должна была очень сильно любить мужа, чтобы не жалеть о своих напрасных жертвах. А может, Мэтти и сейчас его любит.

Все это только усложняло ситуацию. Встреча с Мэтти после стольких лет только подхлестнула те чувства, которые Брэд испытывал к ней в школе. С удивлением он обнаружил, что она до сих пор волнует его.

С таким обостренным восприятием несколько поцелуев могут привести к часам – если не дням, с проведенным в постели. Но что, если ей хотелось большего?

Брак с ним уже сделал одну любящую и милую женщину несчастной. И Брэд ни за что на свете не подверг бы Мэтти такому испытанию. Он не хотел, чтобы она смотрела на него с тем же презрением, которое он не раз видел в глазах Джинджер.

Значит, он должен держать себя в руках и жестко контролировать эмоции. А это означало, что жизнь в течение следующих двух недель превратится в ад.

Никаких сожалений? Никаких сожалений…

Эта мысль преследовала каждое ее сердцебиение, каждый шаг, который Мэтти делала на беговой дорожке. Щурясь от утреннего солнца, она заметила отметку последней мили.

Так, ладно, ты это сможешь. Всего лишь одна миля. Еще. Одна. Миля.

Мэтти отбросила мысли об усталости и сконцентрировалась на том, чтобы ставить одну ногу перед другой. Однако, как она ни старалась, ей не удавалось с той же легкостью отбросить мысли о Брэде.

Мэтти большую часть своей жизни провела, мечтая, чтобы Брэд ее поцеловал. Ей хотелось узнать, что это за ощущения. В одиннадцать – она представляла себе легкое прикосновение к щеке. В четырнадцать – стала стремиться к романтическому поцелую, как в кино. Но вчерашний поцелуй не был похож ни на один воображаемый. Он не был ни легким, ни чарующим. Мэтти не могла и представить себе жесткое прикосновение его пальцев к коже, влажный жар его губ и то желание, которое он в ней разжег.

Она все еще не могла поверить, что вчера вечером он поцеловал ее. Не могла поверить в то, что он остановился. И даже извинился.

Всю жизнь ее преследовали мысли о нем.

В колледже, когда Брэд объявил о своей помолвке с Джинджер, сердце Мэтти было разбито вместе со всеми надеждами и мечтами. Он пригласил ее на свадьбу, но она не пошла. О, Мэтти хотела пойти.

Она даже выбрала себе платье. А затем, за четыре часа до запланированного ухода, поняла, что чем-то отравилась, и позвонила, чтобы извиниться.

Итак, вместо того, чтобы наблюдать, как мужчина ее грез женится на другой, Мэтти включила кондиционер в спальне и провела выходные сжавшись в комочек под одеялом, поедая шоколадные конфеты прямо из коробки, просматривая старые фильмы… и плача.

Три месяца спустя, когда Майк Джонсон сделал ей предложение, Мэтти его приняла. И только это решение было еще более глупым, чем все съеденные ранее коробки конфет.

И до сих пор Мэтти тошнило при мысли и о том, и о другом.

Она не винила Брэда за свою глупость. Почти не винила.

Каждый раз, когда Майк задерживался где-то надолго, не позвонив ей, или забывал про ее день рождения, Мэтти думала: "Брэд никогда бы так не поступил со мной". Каждый раз, когда Майк чавкал за столом или засыпал перед телевизором с полупустой банкой пива в руках, она говорила себе: "Брэд всегда был больше похож на джентльмена". И, что хуже всего, каждый раз, когда Майк оставлял ее неудовлетворенной в постели, Мэтти думала: "Брэд был бы лучшим партнером".

Она знала, что это не правильно. Знала, что это предательство. И – в глубине души – признавала, что это нанесло не меньший ущерб ее браку, чем отвратительное поведение Майка. Но Мэтти до сих пор не могла справиться с собственным воображением. Каждый раз, когда появлялось знакомое чувство неудовлетворенности, она мечтала о Брэде.

Хотела, чтобы он вернулся в ее жизнь и оградил ее от всего. Увез в какое-нибудь экзотическое место, где они могли бы лежать на пляже и заниматься любовью под звездами.

В конце концов, Мэтти устала поддерживать свою жизнь фантазиями, чувствуя, что они заводят ее в какой-то тупик. Пришло время дать воображению отдохнуть.

И Мэтти надеялась, что Брэд поможет ей в этом.

Он пробудет здесь всего две недели. Конечно, этого недостаточно, чтобы он начал чавкать или засыпать перед телевизором. И уж точно недостаточно, чтобы Брэд забыл про ее день рождения. Но у них будет время, чтобы заняться сексом. Неуклюжим. Нетерпеливым. Невдохновленным. И может, этот неудачный опыт докажет, что Брэд вовсе не идеальный, трепетный и нежный любовник ее грез.

По мнению Мэтти, Брэд был как… карточный фокус. Все ее фантазии – всего лишь иллюзии. Так сказать, ловкость рук.

В школе она с ума сходила, пытаясь выяснить, как же он проделывал эти трюки. Но однажды она научилась делать их сама, и фокусы уже не вызывали ее интереса. Она надеялась, что после ночи с Брэдом будет то же самое.

Теперь все, что Мэтти нужно было сделать, – это переспать с ним.

Соблазнить мужчину своих грез? Пара пустяков.