Текст книги "Звезды в твоих глазах"

Автор книги: Эмили Лоринг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава четвертая

Кей и Гордон Слейд подвезли Джилл к школе и продолжили свое путешествие в черной, с открытым верхом машине Слейда. Кей с интересом смотрела по сторонам. Этот город, построенный в испанском колониальном стиле, напомнил ей жемчужину, лежащую в горах.

– Я в восторге от этих розовых домов, – обратилась она к Слейду. – Вчера Хью рассказал мне, что они построены из пемзы. Вам не мешает моя болтовня, мистер Слейд?

– Ради Бога, не будьте столь официальны. Зовите меня просто Гордон. Подождите, когда мы приедем в центр Мехико. Вы будете в еще большем восторге.

– Возможно, но мне и здесь все нравится. Как прекрасно выглядят полицейские в своей белой форме, стоящие на деревянных платформах под большими зелеными зонтами! А мостовая здесь как будто покрыта бархатом. Ваша машина так и скользит по ней. После тряски в своей машине я решила, что не скоро сяду за руль. Я так устала от дороги.

– Путешествие было утомительным?

– Нет, оно было интересным. По дороге я останавливалась в разных городах и встречалась с моими друзьями по колледжу. Только последние двадцать четыре часа показались мне бесконечными.

Кей почувствовала на себе быстрый взгляд Слейда и сменила тему разговора.

– Посмотрите на гряду белых облаков в небе. Они напоминают мне Новую Англию.

– Что-нибудь случилось за эти двадцать четыре часа, что вы не хотите вспоминать о них?

«Лучше бы я держала язык за зубами», – подумала Кей и ответила:

– Что может случиться на дороге, полной других машин? Просто я устала от монотонности заросших кактусами полей, которые тянулись так долго с обеих сторон.

Кей снова попыталась сменить тему:

– Как прекрасны эти дома с их железными балкончиками. А какой здесь свежий и вкусный воздух. Скажите, дом Дрекса Гамильтона расположен в этой части города?

– Нет, он находится на авеню Мадеро, которое выходит на площадь Конституции. Это самый большой дом в той части города.

– Мне кажется, за этими заборами растут прекрасные сады. Как бы мне хотелось увидеть их!

– Обязательно увидите. Почти каждая хозяйка в городе даст прием в вашу честь. Вы здесь будете единственной незамужней женщиной. Я имею в виду американок. Они все замужем. Ваш приезд – сенсация для них. Первый прием будет уже сегодня вечером. Его дадут в вашу честь Смоллы. Меня отпустили с работы, чтобы я мог посвятить вам весь день и сопровождать вас на прием.

Слейд был очень любезен и старался развлечь Кей своей беседой, но, когда она случайно встретила его взгляд, что-то подсказало ей, что с этим человеком нужно вести себя очень осторожно. Словно прочитав ее мысли, Слейд спросил:

– О чем вы задумались? Вы хотите отказаться от моих услуг.

– Я? Отказаться от ваших услуг? Я в восторге от вас. Просто я подумала, что не стоило бросать ради меня работу, и, кроме того, я думала, что меня будет сопровождать мой брат.

– Ваш брат ненавидит приемы. Он скучает на них. Он перестал выезжать в свет с тех пор, как…

– Как его жена сбежала? Хью такой замечательный человек. Почему она это сделала? Здесь замешан другой мужчина?

– Маленькие девочки не должны задавать подобных вопросов.

– Этой маленькой девочке уже двадцать один год, и она отлично понимает, что не должна расспрашивать посторонних о жизни брата, но я не могу видеть, как он страдает.

– Вы не должны говорить с братом на эту тему. Он не знает, какие сплетни ходили о его жене. Я всегда подозревал, что парень по имени фон Хаас поручал жене Хью выведывать у него, какие переговоры ведутся между Мексикой и США. Мне не следовало бы говорить вам это. Это только сплетни.

– Я взяла себе за правило не верить сплетням.

– Благодарю. Я знаю, что слишком откровенен. Возможно, я ошибаюсь относительно жены вашего брата. Какие-то намеки о причине ее ухода от него были в «Воздушной почте», о которой я вам говорил. Может быть, ей просто наскучила их жизнь. Ваш брат не любитель светской жизни, и тогда он еще не занимал столь высокого поста.

– Но он должен был занять его. Еще мальчиком он готовил себя к дипломатической службе в Южной Америке. Он хорошо знает испанский. Он знает искусство, музыку, философию, литературу и вообще культуру всей Южной Америки. Я уверена, что, если эта история с женой не повредит его карьере, он обязательно станет послом.

– Возможно, ваш брат еще встретит женщину, которая будет понимать его и разделять с ним все тяготы жизни в этой стране. Иногда мне самому хочется бросить все и уехать обратно в Нью-Йорк, где жизнь бьет ключом.

– Почему же вы не делаете этого? Я думаю, многие в Штатах хотели бы попасть на такую работу, как ваша.

– Я остаюсь здесь, потому что у меня нет денег, чтобы уехать домой и жить там так, как я хотел бы. Здесь я могу экономить мою зарплату, и, кроме того, всегда есть возможность подзаработать еще.

Спохватившись, что сказал лишнее, Слейд произнес с раздражением:

– Забудьте, о чем я вам поведал. Возможно, во мне заговорила тоска по дому.

Кей поняла, что ему внезапно пришла в голову мысль, что ей известно о строгом законе, запрещающем работникам консульства, чья зарплата превышает тысячу долларов в год, заниматься бизнесом. Интересно, что именно подразумевал Слейд, говоря «подзаработать еще». «Но какое мое дело?», – подумала Кей.

– Надеюсь, вы не приняли всерьез мое высказывание о дополнительных доходах, Кей?

– Конечно же, нет. Я все время думаю о Хью и его жене. Она пользовалась успехом?

– О да, ею восхищались, ей подражали. Она была законодательницей мод. После бегства миссис Чесни ее место заняла Синтия Смолл, жена нефтяного магната. Она во всем похожа на вашу невестку. Только миссис Чесни никогда не перемывала чужие косточки, что постоянно делает миссис Смолл. Ее хлебом не корми, только дай посплетничать.

– Спасибо за предупреждение. Я постараюсь подальше держаться от нее.

– Почему? Разве в вашей жизни есть темные пятна?

– Темные пятна? Моя жизнь – как открытая книга. Но, пожалуйста, продолжайте. Мне хотелось бы побольше узнать о Бланш и ее преемнице.

– Они обе помешаны на богатстве и титулах. Я думаю, что ваша невестка связалась с фон Хаасом, потому что он имеет титул барона. Ну, вот мы и приехали в старый город.

Машина медленно ехала по узким улочкам. Кей с любопытством глядела по сторонам. Окна розовых старинных домов украшали резные решетки. Проезжая мимо старинного собора, дверь которого была открыта, Кей увидела колеблющийся свет свечей и стоящих на коленях людей в темных одеждах. До нее донесся запах ладана. Машина въехала на площадь, по одной стороне которой были расположены магазины и маленькие кафе, по другой – открытый рынок, где продавались самые разнообразные продукты.

Кей глубже вдохнула воздух.

– Что это за острый запах? – спросила она Слейда.

– Так пахнет гуава. Она сама себя рекламирует, когда ее раскладывают на солнечной стороне рынка.

Машина медленно продвигалась по улицам, заполненным людьми. Повсюду играли дети, спали собаки. Мексиканцы в огромных сомбреро катили свои маленькие тележки, груженные фруктами и овощами. При виде Кей они улыбались и приветствовали ее словами:

– Да благословит вас Бог, сеньорита!

– Так вот она какая, Мексика. Она более прекрасна, чем я представляла. Эта страна мне никогда не наскучит, Гордон.

– Это вам так кажется. Придет день, и Новая Англия станет для вас желанной, как Мекка.

Машина выехала на широкую улицу и остановилась.

– Вот мы и приехали, – сказал Слейд. – Посмотрите на это белое здание. Именно здесь ваш брат и я с группой наших коллег пытаемся установить дружественные отношения между двумя странами.

Здание было окружено высокой решетчатой оградой. Кружевные балконы были заставлены цветами; желтые, оранжевые, ярко-красные, они буйствовали в своих ящиках. У ворот, украшенных решеткой с витиеватым орнаментом, стоял часовой в военной форме Соединенных Штатов. В голубом небе развевался небольшой флаг. Кей почувствовала, как слезы навертываются на глаза и комок подступает к горлу. Этот флаг символизировал защиту и безопасность американцев, живущих в чужой стране.

– Маршрут закончен, мадам. – Голос Слейда, в котором звучало удовлетворение, вернул ее на землю.

– Но почему вы не повесили большой государственный флаг США над консульством, Гордон? – спросила Кей, в то время как индеец в белом костюме распахнул перед ними ворота.

– Этот флаг вывешивается только в особых случаях. Я не знаю, почему они не вывесили его сегодня. Ваш приезд я считаю тем самым особым случаем. Идемте.

Когда Кей и Слейд вошли в кабинет Хью, тот, стоя у окна, просматривал газету.

– Мы осматривали город, – весело начала Кей, но, увидев мрачное лицо брата, замолчала. Что могло случиться? Какое-нибудь известие о Бланш? Может быть, Дрекс Гамильтон рассказал ему о брачной церемонии в Каса-Фреско? Не может быть! Он же велел ей молчать.

Голос брата прервал мысли Кей.

– Кей, ты слышишь меня? Я пытаюсь представить тебе нашего младшего секретаря Джонни Шоу. – Кей протянула руку. – Извините меня, Джонни, я задумалась.

– Рад познакомиться с вами, мэм.

Светловолосый молодой человек расплылся в белозубой улыбке. Кей улыбнулась в ответ и поинтересовалась:

– Вы из штата Техас?

– Правильно, мэм, и очень горжусь этим.

– Да, кстати, о Техасе, – начал Хью и, обращаясь к Слейду, добавил: – Для вас есть работа, Слейд. Один техасский бандит сбежал по дороге в тюрьму. Есть подозрения, что он пересек реку выше Ларедо и проник в Мексику. Иммиграционная служба разыскивает его.

– Что я должен делать, шеф?

– Что делать? Помочь поймать его.

– Но у меня сейчас столько ваших поручений, что я не знаю, с чего начать.

Хью Чесни задумчиво посмотрел на старшего секретаря.

– В этом вы весь, Слейд. Джонни, в таком случае вам придется заняться этим бандитом.

– Слушаюсь, шеф. Я найду его. Как его имя?

– Джо, просто Джо. Но он назвался мировым судьей.

Глава пятая

– Кей, ты что-то сказала? Идем ко мне в комнату, – произнес Хью, открывая дверь.

Кей молчала. При имени Джо у нее комок подступил к горлу, и она с трудом могла дышать. Возможно, Хью уже знает об этой страшной брачной церемонии. Если да, то он должен первым заговорить об этом. Ведь она обещала Гамильтону ничего не рассказывать брату.

– Я не издала ни звука, Хью. Возможно, у меня вырвался стон. Я проехала такое расстояние, что звук мотора до сих пор звучит у меня в ушах. Я только прихожу в себя.

Хью промолчал, и Кей продолжила:

– Ты просил меня приехать, чтобы помочь воспитывать Джилл. Вчера вечером по дороге к тебе я спросила, что я должна для нее сделать, и ты ответил: «Подожди, пока ты сама не увидишь Джилл». Сейчас я познакомилась с ней и готова сделать все возможное, чтобы помочь тебе и ей.

– Спасибо, Кей, ты всегда была доброй девочкой, – сказал он как можно более спокойным голосом. – Сядь в кресло и расслабься. С того самого момента, как я встретил тебя на мексиканской земле, я почувствовал, что что-то не дает тебе покоя. Я надеюсь, что не сломал твою жизнь, пригласив приехать ко мне?

«Что ответить? – подумала Кей. – Только сама жизнь даст ответ на этот вопрос. Но, возможно, Хью дает мне еще одну возможность открыться ему? Нет, не сейчас».

– Наша жизнь такова, что мы все находимся в напряжении, Хью. Сотни американцев страдают истерией.

Кей вытянула руки.

– Видишь? Они не дрожат. Я не на грани нервного срыва. Я просто устала от дороги. Давай лучше поговорим о Джилл.

– Хорошо, – ответил Хью. – Как ты знаешь, мать Джилл ушла от меня полгода назад и, как она сказала, навсегда. Ее адвокат немедленно приступил к бракоразводному процессу. Я думал, что она возьмет Джилл к себе, но она не захотела. Это было трагедией для Джилл. Со дня нашего развода я старался делать все возможное, чтобы Джилл не чувствовала отсутствие матери, но спустя некоторое время понял, что девочке ее возраста необходима женская рука. Моя родная сестра Салли хочет покинуть Балканы. Как только Салли приедет в Вашингтон, она возьмет девочку к себе. У Салли прекрасный дом, и она окружит девочку вниманием и любовью. Но пока Джилл несчастна. Вербена предана ей, но этого недостаточно. Ты понимаешь меня, Кей?

– Да, Хью. Продолжай.

– Ребенок чувствует себя несчастным и из-за своей наружности. Это превратилось у нее в комплекс. Иметь такую красивую мать и быть гадким утенком! Кроме того, Бланш постоянно напоминала ей об этом.

– Как жестоко! – с негодованием воскликнула Кей. – Сегодня утром я подслушала разговор Джилл с Вербеной. Она ненавидит свою косичку, и она права. К ее лицу, почти закрытому очками, больше пойдет стрижка, скрывающая его недостатки.

– Сделай это, Кей. Сделай все, что в твоих силах, чтобы избавить девочку от комплексов. Она полюбила тебя. Я отдаю Джилл полностью в твои руки. Я понимаю, что взваливаю на тебя большую ответственность, но, надеюсь, это только временно. Я жду известий от Салли.

– Я не боюсь ответственности. Я должна научиться принимать решения самостоятельно. Ты ведь знаешь, что моя мать все решала за меня. Как бы это не вошло у меня в привычку, и когда я выйду замуж…

Кей остановилась. Замуж. Возможно, она уже замужем.

– Я как раз хотел поговорить с тобой на эту тему, Кей. Я не хочу вторгаться в твою личную жизнь, но должен быть уверен, что не разрушил ваши с Биллом планы относительно женитьбы.

«На этот вопрос тоже даст ответ сама жизнь», – подумала Кей.

– Нет, не беспокойся. Мне самой хотелось уехать и посмотреть на наши отношения с Биллом как бы со стороны. Мы с ним прожили всю жизнь на одной и той же улице. Я считалась его девушкой, но у нас были просто дружеские отношения. Мы целовались с ним только на дни рождения и на Рождество. Его поцелуи не трогали меня. Я к ним относилась равнодушно. Может быть, я просто так устроена. Поэтому я сказала себе – остановись и посмотри, что ты будешь чувствовать вдали от него. Мне кажется, что у нас с Биллом была не та любовь, которую называют «любовью до гробовой доски». Мне кажется, что для замужества нужна другая основа, но, возможно, это только девичьи мечты.

– Всякая мечта может стать реальностью, – заметил Хью.

– Поживем – увидим. Билл тоже уехал. Он призван на военную переподготовку, так что и у него будет время подумать. Я права?

– На все сто процентов. То, что ты так спокойно говоришь о любви, Кей, означает только одно – ты еще не любила и не знаешь всей глубины этого чувства.

Хью распрямился в кресле.

– Я доволен нашей беседой, Кей. Мы все обсудили. Но, может быть, ты не все рассказала мне… – Хью замолчал. Это молчание напомнило Кей слова, которые обычно произносит священник во время обряда венчания: «есть ли здесь тот, кто знает причину, по которой этот мужчина…» – и т. д.

– Хватит на сегодня, Хью.

– Хорошо, поезжай домой и, пока не наступила жара, отдохни. Ты должна хорошо выглядеть сегодня вечером. Мой помощник отвезет тебя.

На губах Хью появилась слабая улыбка.

«Если бы он сделал над собой усилие и вернулся к нормальной жизни, он стал бы хоть немного счастливее», – подумала Кей.

– Я постараюсь очаровать всех, Хью. Но это мой первый выход в свет, и я немного волнуюсь. Я не так хорошо говорю по-испански.

– Не беспокойся, все образованные мексиканцы говорят по-английски.

– Но мне бы хотелось иметь моральную поддержку, Хью. Не мог бы ты поехать со мной?

Хью посмотрел на стол, заваленный бумагами, затем на Кей. Какие мысли пронеслись в его голове?

– Хорошо, Кей. Я поеду. Раньше я избегал светской жизни, н оникогда не поздно начать все сначала. Я заеду за тобой, и мы вместе поедем к Смоллам.

– Не передумаешь?

– Нет, – решительно ответил Хью.

Кей вспомнила его решительный ответ, когда на приеме она увидела брата в белом с головы до ног, разговаривающим с красивой черноволосой женщиной, вне всякого сомнения, мексиканкой. Они стояли в красивом саду среди цветов и вели свою беседу под рыдающие звуки гитары. По оживленному лицу брата она поняла, что его решение вернуться к светской жизни не было пустым звуком.

– Кто та женщина, с которой разговаривает мой брат? Она просто восхитительна в своем желтом платье, – спросила Кей хозяйку дома, красивую, немного полноватую блондинку в голубом наряде под стать ее голубым глазам.

Собеседница брата рассмеялась серебристым смехом.

– Ее все знают. Это знаменитая сеньорита Амелия Мансилла. Старинный кастильский род. Но бедна, как церковная мышь. Ее асьенда почти развалилась, но она и слышать не хочет, чтобы ее продать. Надеется на удачное замужество.

Нагнувшись к Кей, она прошептала ей на ухо:

– Я слышала, что ей очень часто нечего есть. Наша американская колония уверена, что она подцепила на крючок Дрекса Гамильтона, но я заметила, что вчера вечером на балу он подошел к ней только один раз.

Кей вспомнила слова Гордона Слейда, что миссис Смолл очень любит посплетничать, и почувствовала себя неловко. У нее было такое чувство, будто она проглотила какую-то гадость, и она вышла подышать воздухом. Стоя на балконе, Кей наблюдала улетающих птиц – их яркое оперение отливало золотисто-красным цветом в лучах заходящего солнца до тех пор, пока они не превратились в точки, зависшие над голубым озером. Ее внимание снова было отвлечено хозяйкой, которая доверительно продолжала:

– Мы все были поражены, так как в этот вечер они должны были сообщить о своей помолвке. Дорогая, к нам идет герр фон Хаас. Ваша невестка и он были… – миссис Смолл пожала плечами.

Кей проигнорировала этот намек и с интересом посмотрела на подходящего к ним мужчину. Высокий, стройный, с военной выправкой. Его костюм, несмотря на впалую грудь, хорошо сидел на нем. В левый глаз был вставлен монокль.

Когда фон Хаас склонился, чтобы поцеловать Кей руку, у нее в голове внезапно возникла сумасшедшая мысль: а что если ей увлечь его и, когда он попытается выудить у нее информацию, сдать властям?

– Мы так долго ждали встречи с вами, мисс Чесни. Ваш рекламный агент недооценил ваши достоинства, – произнес фон Хаас низким голосом без всякого акцента.

– Я его об этом просила специально, – весело ответила Кей. – Мне хотелось самой произвести фурор, герр фон Хаас. Как вы думаете, мне удалось это?

Явная насмешка в голосе Кей заставила барона посмотреть на нее холодными злыми глазами.

– Вы смеетесь надо мной. Придется мне отплатить вам тем же. Я…

– Моя дорогая, – прервала их миссис Смолл, – ваш брат хочет вас представить прекрасной сеньорите. Они идут сюда. Прекрасный человек ваш брат. Жаль, что его жена ушла от него к менее достойному человеку. – С этими словами хозяйка удалилась встречать новых гостей.

– У нашей хозяйки прекрасное чувство юмора, – голосом палача заметил фон Хаас.

– Кей, сеньорита Мансилла хочет познакомиться с тобой. Как поживаете, фон Хаас?

Что-то в голосе брата, когда он обратился к фон Хаасу, и выражение его глаз при этом дали Кей понять, что ее брат ненавидит фон Хааса. Возможно, вопреки словам Слейда, он все-таки знал о связи барона с его женой.

– Теперь я вижу: все, что вы рассказывали о вашей сестре, истинная правда, мистер Чесни, – прервал размышления Кей очаровательный женский голос.

Кей посмотрела на прекрасное улыбающееся лицо сеньориты. Неудивительно, что все мужчины американской колонии восхищаются ею, а все мексиканцы ее обожают.

– Хью смотрит на меня глазами любящего брата. Он переоценивает меня, – ответила Кей.

– Так вот вы где? – раздался за спиной знакомый голос. К ним подошел Гамильтон, ведя под руку красивую черноволосую девушку.

– Дрекс! – воскликнула сеньорита Мансилла. – Не ожидала, что вы придете: Как вам удалось привести его сюда, Чикита? – спросила красавица и, обернувшись к Кей, добавила: – Вы, наверное, еще не знакомы с сеньоритой Мерседес де ла Картина и ее братом, мисс Чесни?

– Мисс Чесни и я завтракали вместе в доме консула, а Мерседес, или просто Чикита, Пришла сюда специально, чтобы познакомиться с ней, – ответил Гамильтон.

– Как же мне было не прийти, мисс Чесни. Ваш брат столько о вас рассказывал.

Кей взглянула на Чикиту де ла Картина и почувствовала, что полюбила ее сразу и навсегда.

– Не хотите ли выпить чего-нибудь, сеньора Мансилла? – спросил Хью, улыбаясь.

– С удовольствием! Дрекс, вы обещали достать мне адрес известного в Нью-Йорке кутюрье.

– Он у меня с собой. – Рука Дрекса полезла в карман.

– Дрекс! А где твое кольцо? – спросила Чикита. – Ты потерял его? Ты же никогда не снимал его с пальца! Это кольцо, – сказала Чикита, обращаясь к Кей, – подарил Дрексу его приемный отец, и он всегда говорил, что кольцо приносит ему удачу.

Кей почувствовала, как краснеет. Это кольцо лежало в ее сумочке. Она специально взяла его с собой, надеясь вернуть кольцо владельцу.

– Мое кольцо? – переспросил Дрекс. – Отдал в починку. В нем слабо держался камень. Я не верю в приметы, я верю в удачу.

– Вы верите, что родились под счастливой звездой, Гамильтон? – спросил чей-то вкрадчивый голос.

– Вы! – воскликнула сеньорита Мансилла, с испугом глядя на подошедшего к ним мексиканца в белом костюме и с красной камелией в петлице.

Темные глаза мексиканца сверкнули, тонкие красные губы растянулись в ехидной улыбке:

– Амелия, почему это вас удивляет? Разве никто из вас не слышал, что меня вернули из ссылки? Я получил обратно все свое состояние. Приветствую вас, консул, и вас, Дрекс.

Его взгляд остановился на Кей. Хью Чесни медленно произнес:

– Кей, позволь представить тебе сеньора Эдуарда Рафаэля Кастелло.