355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эмили Брайан » Обольстительная герцогиня » Текст книги (страница 2)
Обольстительная герцогиня
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 16:34

Текст книги "Обольстительная герцогиня"


Автор книги: Эмили Брайан



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Нельзя было не признать, что при всей своей наглости этот мужчина был великолепен.

Она откашлялась, прежде чем снова заговорить:

– Отец страдает от неизвестной болезни, которая затуманила его разум. Возможно, он уже не тот человек, каким был когда-то, однако это ничуть не уменьшило моего уважения к нему.

Ее собеседник перестал колоть мечом воздух и проверил остроту лезвия, проведя им по подушечке большого пальца.

– Приношу свои извинения, ваша светлость, я не хотел проявить неуважение. – Он издал глубокий вздох. – Ну что ж, это все объясняет, – пробормотал он чуть слышно.

– Вас что-то тревожит?

– Просто вы говорили, что я не могу знать вашего отца, но вообще-то я о нем слышал. Точнее, слышал о его друге.

– Друге Ангуса Далримпла? – Мелок буквально летал над бумагой, пытаясь отразить на ней все, что отражалось на его лице. Она пока не была абсолютно уверена, какое именно из выражений является наиболее подходящим для ее Марса, но лицо натурщика было таким подвижным, оно так быстро менялось от света к тени, от хитроватой чувственности до мрачной задумчивости – настоящий пир для ее глаз. – И кто же этот друг, позвольте узнать?

– Мистер Беддингтон.

Мелок в ее руке разломился пополам. Артемизия сглотнула и нагнулась, чтобы подобрать две упавшие половинки. Вероятно, она просто ослышалась.

– Кто?

– Мистер Беддингтон, – повторил он.

– И что вы о нем знаете? – Она закрыла альбом и сложила руки на коленях. Ей оставалось лишь надеяться, что собеседник не заметит, как они дрожат.

– Говорят, он с умом ведет дела, ваш мистер Беддингтон. Все, к чему этот тип прикасается, превращается в золото рано или поздно. Должно быть, теперь он богат, как Крез. И он сам, и те, на кого он работает.

– И кто же говорит такие вещи?

– Люди, которые следят за тем, что творится вокруг, – сказал он, – люди, занимающиеся той же работой, что и я.

– Я помню, что просила вас обойтись без имен. Но сейчас мне просто необходимо узнать ваше, если позволите.

Он поклонился в учтивой манере, сделав изящный жест рукой. Его движения были естественны и грациозны, будто бы он был одет для аудиенции у королевы, а не стоял обнаженным перед герцогиней.

– Томас Доверспайк, ваш покорный слуга, мэм.

– А на кого вы работаете сейчас, мистер Доверспайк?

– Время от времени тружусь в небольшой бухгалтерской конторе, выполняю различные поручения. Но я не планирую оставаться весь век на этой службе. Нет уж, увольте. Мой старик часто говорил, ни один Доверспайк никогда не упустит свой шанс. Я весьма талантливый парень, и, сдается мне, мистеру. Беддингтону мои умения пригодятся. Я могу неплохо справиться почти с любой работой.

Артемизия ничуть не сомневалась в его заявлении. Выполняя мелкие поручения в бухгалтерской конторе, он, скорее всего, научился работать со счетами. Почувствовав, на себе его строгий взгляд, она уже жалела каждого, кто задолжал деньга хозяину мистера Доверспайка.

– Итак, вы уверены, что мистер Беддингтон – друг моего отца?

– Даже очень близкий друг. Нечасто услышишь об успехе одного, чтобы сразу же не вспомнили и второго. Это полностью объясняет, почему они находятся в таких дружеских отношениях.

– Ничего подобного, – сказала Артемизия сухо, решив, что лучше рассказать немного правды и предотвратить дальнейшие расспросы. – Мистер Беддингтон является лишь доверенным лицом и распорядителем поместья, поскольку отец недееспособен. Не больше и не меньше. – Она не чувствовала желания добавить: «И распорядителем состояния моего покойного мужа». Каким бы образом мистер Доверспайк ни получил эту информацию, он слишком близко подошел к истинному положению дел, чтобы Артемизия могла чувствовать себя спокойно. – А какие именно услуги вы намеревались предложить мистеру Беддингтону?

– Даже такому джентльмену, как мистер Беддингтон, может потребоваться кто-то со связями среди представителей менее благородных слоев общества. Понимаете, что я имею в виду? – Улыбка мистера Доверспайка превратилась в ухмылку. – Не то чтобы быть вашим богом войны для меня не слишком хорошая должность, однако вряд ли с ней может быть связано большое будущее, верно? В один прекрасный день мне бы хотелось стать кем-то значительным, и мистер Беддингтон именно тот человек, который сможет мне помочь.

– На мой взгляд, амбиции делают вам честь. Весьма маловероятно, что я увижу мистера Беддингтона, но если это произойдет, я непременно упомяну вас в разговоре. Пока Марс – это все, что я могу вам предложить. – На какой-то миг воображение Артемизии потеряло над собой контроль при мысли об опасных связях мистера Доверспайка среди людей, обладающих не слишком хорошей репутацией. В нем определенно присутствовало какое-то дикое начало, какая-то первобытная опасность.

– Благодарю вас, ваша светлость.

Лучи света собирались в неглубокие лужицы возле высоких окон студии, выходящих на юг. Значит, солнце находится в зените и утро уже подходит к концу. Пришло время отложить наброски. Обеспокоенность освещением лишь частично объясняла, почему Артемизия настаивала на раннем приходе натурщиков и не одобряла опоздания. Ей вовсе не нужно было, чтобы мама или младшие сестры ненароком столкнулись бы с одним из ее молодых богов. Возможно, Артемизия и была герцогиней, однако это не помешает Констанс Далримпл закатить истерику, если она решит, что дочь пренебрегает правилами хорошего тона и ведет себя непристойно.

Артемизия умела постоять за себя в спорах, но по возможности старалась их избегать, ведь чем меньше ее мать будет знать, тем ей будет спокойнее.

– Ну вот и все на сегодня, – сказала она, махнув ему рукой, – и пожалуйста, будьте завтра более пунктуальным. Зайдите к Катберту по дороге и заберите оплату за сегодняшний сеанс.

– Как пожелаете, ваша светлость.

И вот снова грациозный поклон, говорящий о том, что этот человек скорее привык танцевать при дворе, чем вертеться среди злодеев с самого дна общества. Противоречие между деревенской речью и великолепными манерами обеспокоило ее. Артемизия знала, что другой человек не обратил бы внимания на небольшое несоответствие, однако увлечение искусством отточило навыки наблюдательности почти до совершенства.

Не так-то просто было отмахнуться и от его интереса к Беддингтону. Если бы только мистер Доверспайк не был таким великолепным натурщиком, неуместное любопытство послужило бы достаточной причиной, чтобы прогнать его прочь. Сформулированные с такой четкостью вопросы о Беддингтоне были опасны уже сами по себе, но поскольку они были заданы таким бесцеремонным типом, то тревожили ее еще сильнее.

Артемизия не могла выразить словами, что именно казалось ей подозрительным, однако в этом мистере Доверспайке что-то явно было не так.

Глава 3

– Ну вот и ты, Артемизия, дорогая. Наконец-то. – Констанс Далримпл поднесла чашку с горячим шоколадом к искусно подкрашенным губам. – Мы как раз обсуждали последние детали перед балом. Я должна быть абсолютно уверена, что этот твой мистер Беддингтон справляется с приготовлениями к празднику.

Артемизия нежно улыбнулась младшим сестрам, Делии и Флоринде, зевавшим каждый день за завтраком. Констанс Далримпл желала удостовериться, что на самых модных мероприятиях сезона все увидят молодых сестер Далримпл в наиболее выгодном свете, поэтому девочкам не удавалось присесть до поздней ночи. Светский сезон в Лондоне был в самом разгаре. В поисках мужей для обеих сестер пришлось согласиться Артемизии, пусть даже через силу, играть роль хозяйки на предстоящем бале-маскараде. Для подобного развлечения у нее было слишком мало терпения и еще меньше интереса. Но бал необходимо было вытерпеть ради мира в семье.

– Помощник мистера Беддингтона принесет счета на подпись позднее. – Артемизия села во главе длинного стола из красного дерева. Когда мать была дома, попытка сохранить положение хозяйки оборачивалась постоянным противостоянием. Она благодарно кивнула Катберту, который поставил чайничек с горячим шоколадом рядом с ней и налил густой ароматный напиток в тоненькую, как скорлупка, фарфоровую чашечку.

– Не бойтесь, мама, на счету у шляпника еще остались средства.

– Неужели я думаю о деньгах? – Накрашенные брови Констанс взлетели вверх. – Слава Богу, нет. Твой отец, благослови его Господь, позаботился, чтобы его маленькие овечки не беспокоились о деньгах, хотя теперь им так нужны наставления главы семьи. Нет, меня больше заботит список гостей. Мы получили хотя бы один ответ? – Не дожидаясь ответа Артемизии, она торопливо продолжила – Позволь сказать тебе, что виконтесса Шрусбери оскорбила меня в опере прошлым вечером на глазах у весьма достойных людей. Это было так унизительно.

Констанс достала из-под манжеты носовой платок, украшенный бельгийским кружевом, и промокнула уголки абсолютно сухих глаз. Артемизия могла предположить, что, если бы мать не вышла замуж за Ангуса Далримпла, она могла бы сделать великолепную карьеру на одной из лондонских сцен.

– Мы приглашали леди Шрусбери на чай не один раз. Мы терпели выходки ее дочери, цвет лица которой, кстати, оставляет желать лучшего. А она прошествовала мимо, даже не поприветствовав меня. – Констанс обиженно фыркнула. – Не хочешь ли узнать причину?

– Нет, но полагаю, вы мне все равно расскажете. – Артемизия сделала глоток шоколада, надеясь, что Катберт скоро принесет еще и яйца с маслом. Каждое утро перед работой в студии она довольствовалась скудным завтраком, состоящим из чая и тостов. К тому времени как просыпались остальные домочадцы, Артемизия уже успевала проголодаться. А после утреннего сеанса с мистером Доверспайком ей захотелось чего-то большего, нежели джем и лепешки.

С победоносным блеском в светло-серых глазах Констанс бросила на стол потрепанный экземпляр «Таттлера».

– Представь мой ужас, когда я увидела, что твои грешки выставлены на обозрение всего высшего света. Твое возмутительное и распутное поведение лишает сестер шанса обрести их счастье. В самом деле, Артемизия, это не слишком хорошо с твоей стороны. Что подумают люди?

– Если кто-то хочет плохо думать о человеке, он все равно составит о нем мнение, прочитает ли он сплетню в скандальной газетенке или нет, – ответила Артемизия ровным тоном. – Только одно может быть хуже обвинения в распутном поведении – если оно не имеет под собой никаких оснований.

Делия захихикала, но ее смех мгновенно умолк под ледяным взглядом Констанс.

– Мама, я никогда не вела себя распутно! – Жестокие слова из «Таттлера» все еще причиняли ей боль, но то, что мать в них поверила, было еще больнее. – Каждый, кто меня знает, может засвидетельствовать мою преданность мужу и подтвердить, что я должным образом скорблю о его уходе, что кровать моя пуста и живу я уединенно, как монахиня.

Артемизия не сочла нужным прибавить, что и до смерти мужа супружеское ложе ее было столь же холодным, как после его смерти.

– Право, дорогая моя, ты могла бы выражаться не столь откровенно. – Констанс нахмурилась. – Ты все-таки находишься в присутствии своих невинных сестер.

– Я не хочу, чтобы они легли на брачное ложе такими же несведущими, как я. – Артемизия покачала головой. Если бы не произнесенные лихорадочным шепотом объяснения Рании, ее обожаемой индийской няни – айи, интимный акт, слава Богу, весьма недолгий, мог бы напугать ее. После наставлений Рании он просто показался Артемизии неким болезненным и неловким ритуалом. – Осведомленность об окружающем мире – лучшая защита от него. Делия и Флоринда заслуживают лучшей доли, нежели я.

– Если тебя послушать, – Констанс натянуто рассмеялась, – то от брака необходимо предостерегать, но вы получили от брака неоспоримые преимущества, не так ли, ваша светлость?

Несмотря на разделяющие их четыре десятка лет, Теодор Пелем-Смит, герцог Саутвик, считался выгодной партией для девушки, у которой не было ничего, кроме рано проявившегося таланта к живописи и огромного приданого. В результате этого брака герцог Саутвик смог получить крайне необходимые денежные средства, а старшая дочь Ангуса Далримпла стала герцогиней по милости Божьей. Мало кому удавалось преодолеть пропасть, разделявшую богатых выскочек и благородных аристократов, но хитрый шотландец смог это сделать, подобрав великолепную партию для дочери. Артемизия рассматривала свой брак только лишь как последнюю волю отца и без всяких возражений, хотя и без особой радости, пошла к алтарю.

– Даже если ты совсем не слушаешь мои советы, следи за своим поведением, чтобы хотя бы дать сестрам возможность выйти замуж за обладателя знатного титула.

– В жизни есть много вещей намного важнее титула. – Артемизия содрогнулась, вспомнив о первой брачной ночи.

Ради соблюдения приличий его светлость раз в неделю заходил в ее будуар, и эти часы чаще всего проводились за игрой в шахматы перед камином. Иногда Артемизия читала вслух последние произведения Диккенса, пока Теодор в кресле-качалке погружался в сладостную дремоту, вполне подобающую его преклонному возрасту. После этих спокойных вечеров герцог стал для нее просто Тедди, и она скорбела о его уходе, как могла бы оплакивать смерть дальнего родственника.

– Меня бы вполне устроило обращение «леди» перед моим именем, покорнейше благодарю, – отозвалась Делия, театрально взмахнув рукой, что было естественным подражанием манерности Констанс. – Чего еще можно пожелать?

– А к-как же л-любовь? – пробормотала Флоринда.

– Сдается мне, любви придают чрезмерно большое значение, – отозвалась Артемизия. Она была готова обойтись без любви, однако страсть – совсем другое дело. Артемизия была полна решимости никогда снова не выходить замуж и не терять свободы, которую давало ей положение вдовы. Рания старалась убедить ее, что по неудавшимся отношениям с герцогом не следует судить обо всех мужчинах. Ее слова настолько заинтриговали Артемизию, что она всерьез раздумывала, не завести ли ей опытного любовника. К тому же после утреннего сеанса с мистером Доверспайком ее охватил необъяснимый трепет.

В свои двадцать пять лет, даже обладая титулом и состоянием, Артемизия все еще была незамужней, а ведь ее пасынок Феликс скоро станет совершеннолетним. Как только Феликс женится, Артемизия станет называться вдовствующей герцогиней. Этот мрачный титул вызывал ассоциации со спертым воздухом и слабительным.

Однако пока Делия и Флоринда удачно не выйдут замуж, родители и сестры останутся в ее поместье. А Артемизии хотелось лечь в постель с любовником, не заставляя его тайком красться в спальню мимо комнаты, где спят ее мать и теряющий разум отец.

Поскольку спектакли матери не сделали Артемизию более послушной, Констанс решила перестать разыгрывать вселенскую скорбь и убрала платок.

– Ты сама легко сможешь спрятаться за титулом, а как твоим бедным сестрам найти подходящих мужей, если из-за твоего поведения нас начнут избегать?

– Успокойся, высшее общество от нас не отвернется. Вчера мне сообщили, что сама королева и принц Альберт решили посетить твой бал, – сказала Артемизия. Юная королева Виктория была настолько счастлива в браке со своим молчаливым кузеном из Германии, что поощряла всяческие необычные затеи и была буквально очарована идеей маскарада. – Русский посол также принял приглашение. Как только пройдет слух, что королевские особы почтут бал своим присутствием, все высшее общество будет ломиться к нам в двери, словно стадо взбесившихся слонов.

– Я очень надеюсь, что у них будут другие маскарадные костюмы, – последовало наивное замечание Флоринды.

– Доедай свой завтрак, девочка моя, – сказала Констанс, взволнованно обмахиваясь веером – вспомни, чему я тебя учила, нельзя перебивать других. Даже лучше, если ты вообще не будешь говорить, Флоринда, милая. Мужчины не любят женщин, которые всегда лезут вперед.

Она снова бросила укоризненный взгляд на Артемизию, но затем вспомнила, что скорее всего именно титулу дочери они обязаны предстоящим визитом королевской четы.

– Только представьте себе! Королева и принц будут в моем, я хотела сказать, в твоем доме. Нам столько всего предстоит сделать. – Констанс стремительно встала из-за стола, вытащила листок бумаги из корсета и протянула его Артемизии: – Здесь имена потенциальных мужей для твоих сестер. Оба они кажутся вполне достойными претендентами и происходят из знатных семей, но не могла бы ты поручить твоему мистеру Беддингтону провести небольшое расследование, милая?

Взглянув на лист бумаги Артемизия нахмурилась: – Лорд Шрусбери? Сын этой надменной леди Шрусбери?

– Он великолепно подойдет нашей Делии. По слухам, которые мне удалось собрать, в последнее время за карточным столом от виконта отвернулась удача, и он отчаянно нуждается в средствах. – Улыбка Констанс походила на улыбку довольной кошки. – Посмотрим, как ее светлость позволит себе оскорблять меня на глазах у королевы.

– А как же почтенный Тревелин Деверидж? – спросила Артемизия. – Он же второй сын.

– Второй сын графа Уорра. Он станет замечательной партией для третьей дочери Ангуса Далримпла, – сказала Констанс с оттенком раздражения в голосе. – Думаю, не стоит напоминать, насколько велико влияние лорда Уорра в палате лордов. Даже без титула Тревелин Деверидж когда-нибудь станет весьма важным человеком. А жене его старшего брата пока что удалось произвести на свет только лишь дочерей. Как только старый граф скончается, Тревелин Деверидж окажется в одном шаге от графского титула.

– Мама, вы все-таки говорите о жизни человека, – сказала Артемизия, с раздражением поджав губы. Констанс Далримпл преследовала представителей аристократии с большей кровожадностью, нежели загонщики в Индии тигров.

– Разве что-то из моего рассказа неправда? – парировала Констанс, закатив глаза. – Я всего лишь пытаюсь быть практичной.

Катберт появился с завтраком как раз вовремя, и именно он спас Артемизию от ответа, о котором она в последствии могла бы пожалеть.

– Вас хочет видеть мистер Шипуош, он ждет вашу светлость в кабинете.

– Мистер Шипуош, мистер Шипуош. Вечно этот ужасный человек присылает вместо себя простого служащего. Почему, Бога ради, мы никогда не видим самого мистера Беддингтона? – требовательно осведомилась Констанс. – Мне наплевать, насколько хорошо мистер Беддингтон ведет дела, если ему кажется, что прийти на аудиенцию к герцогине Саутвик ниже его достоинства.

– Вероятно, «Валиант» пришвартовался, – ответила Артемизия, – и мистер Беддингтон готовит склад для партии чая, которую мы уже давно ожидаем.

– И все же, – Констанс нахмурилась, а затем указала на лист бумаги с именами, – будь так добра, не забудь передать ему мою просьбу, хорошо?

Несмотря на то, что в животе у нее начинало урчать от голода, Артемизия извинилась и оставила мать и сестер обсуждать костюмы для предстоящего праздника. Как только она вышла в холл, рядом с ней, словно из-под земли, появился Катберт.

– Мадам, прежде чем вы примете мистера Шипуоша, возможно, вам стоит поговорить с другим джентльменом, который уже давно ожидает вас, – мягко сказал Катберт.

– Другого джентльмена?

– Да, ваша светлость. Он уверяет, что его прислал мистер Фелпс. Сюда, пожалуйста.

Артемизия последовала за дворецким в приемную, где ее ожидал молодой мужчина, нервно вертящий в руках кепку. От него пахло джином, однако он почтительно склонил голову, как только увидел герцогиню:

– Покорнейше простите, ваша светлость. Сожалею, что я опоздал, просто представил, как скину все свои лохмотья, и перепугался до смерти, ей-богу. Я хотел лишь на минутку заглянуть в таверну, чтоб набраться смелости, так сказать. Но после нескольких кружек, честно сказать, совсем потерял счет времени.

Артемизия с каким-то отрешенным недоверием слушала речь пришедшего, внимательно его рассматривая. Светлые кудри, походившие на растрепанный ореол, обрамляли круглое и слегка смазливое лицо херувима. Очевидно, по мнению мистера Фелпса, именно такой молодой человек мог олицетворять бога любви.

Но если это был натурщик, которого она ожидала утром, то кто же такой Томас Доверспайк? И почему он позволил ей думать, что он один из натурщиков? Сердце ее упало. Неужели он на самом деле несносный журналист из «Таттлера», который пришел выпытать все ее потаенные секреты, притворившись другим человеком? Пришедшая в голову мысль была настолько ужасной, что Артемизия просто отказывалась в нее верить.

– Такого больше никогда не повторится, ваша светлость, – обещал ее несостоявшийся Эрос.

– Конечно, не повторится, – сказала она сухо, – ваше место уже занято. – Однако, увидев, насколько мужчина пал духом, она повернулась к Катберту: – Полагаю, молодой человек будет больше полезен Саутвикам в конюшне, чем в моей студии. Сможем ли мы найти для него работу?

– Весьма вероятно, ваша светлость, – сказал Катберт.

Ее натурщик, так и не приступивший к работе, что-то тихо пробормотал, очевидно, благодарил ее за возможность убирать конюшню, вместо того чтобы раздеваться за несколько шиллингов. Артемизия оставила нового слугу в распоряжении Катберта и поспешила на встречу с мистером Шипуошем.

Пока Артемизия шла по длинному коридору к кабинету, она глубоко дышала, пытаясь избавиться от волнения в груди. Если мистер Доверспайк действительно пишет статьи для «Таттлера», это объясняло его странное любопытство. Расспросы о мистере Беддингтоне стали беспокоить ее еще больше.

Что ж, придется позаботиться обо всем самой. Утром Томас Доверспайк снова будет в ее студии. А там уже она сможет придумать парочку способов, как унизить и проучить наглого и излишне любопытного представителя прессы.

– Добрый день, мистер Шипуош, – сказала Артемизия с натянутой любезностью сутулому джентльмену, который томился в ожидании. Кабинет, обставленный в сдержанной и строгой манере, служил укромным убежищем герцога, в котором тот мог скрыться на время от окружающего мира. Однако после кончины мужа Артемизия присвоила его себе. – Будьте добры, прикройте дверь и давайте сразу приступим к делу.

– Очень хорошо, ваша светлость.

Джеймс Шипуош разложил перед Артемизией документы, и пока она просматривала бумаги, он то делал какие-то записи и кивал в знак согласия с внесенными ею изменениями, то подробно отвечал на ее вопросы. Если мистер Шипуош был не согласен с чем-то, Артемизия просила его объяснить его позицию, а затем либо следовала его совету, либо убеждала Шипуоша в своей правоте.

– Полагаю, это все. И, пока я не забыла, мама просила навести справки об этих джентльменах: лорд Шрусбери-младший и мистер Тревелин Деверидж. – Она протянула бумагу мистеру Шипуошу.

– Когда необходим отчет?

– У вас есть время до бала-маскарада. Мама намерена выдать замуж моих сестер за этих джентльменов, и я хотела бы убедиться, что у них есть хоть какие-то достойные качества, прежде чем увижу девочек замужем за ними. – Артемизия еще раз посмотрела на пачку документов, которые клерк положил перед ней. А затем вспомнила еще что-то и прибавила: – Пока вы наводите справки, постарайтесь также узнать все возможное о Томасе Доверспайке. Из всех трех просьб это поручение наиболее важное и срочное.

Джеймс Шипуош записал имена в маленьком блокноте.

– Найти информацию о тех двух джентльменах не составит труда. Но я никогда не слышал о Томасе Доверспайке. С чего мне начать?

– Проверьте списки тех, кто пишет для «Таттлера». Потом поговорите с людьми из полицейского участка. Не сомневаюсь, что на мистера Доверспайка заведено дело по какому-то преступлению, – заявила герцогиня, окунув ручку в чернильницу и поставив на документе размашистую подпись: Джосая X. Беддингтон.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю