Текст книги "Обольстительная герцогиня"

Автор книги: Эмили Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Очень хорошо, мадам, – сказал он, – кажется, я должен вам довериться.

Глава 20

– Уверен, вы понимаете: то, что люди читают в газетах, не всегда можно назвать правдой, – начал он.

– Без сомнения.

– Так же и с людьми. Иногда они не совсем такие, какими кажутся. Например, ваш отец.

– Не понимаю, при чем тут мой отец…

Он протянул руку через сундук между ними и приложил палец к ее губам. Она ощутила легкое покалывание от его прикосновения.

– Позвольте мне договорить, прежде чем вы будете делать выводы. Мир знает Ангуса Далримпла как удачливого и ловкого коммерсанта, который заработал состояние в Индии. – Тревелин медленно убрал руку, словно не хотел прерывать мимолетную связь между ними. – Однако этим его личность не исчерпывается.

– Здесь я не буду спорить с вами. – Она поставила чашку и отвела глаза, чтобы прийти в себя. Ей меньше всего хотелось усложнять и так уже непростую ситуацию, а это могло произойти, если она поддастся пробегающим между ними искрам. – Ангус Далримпл был, то есть, я хочу сказать, является также замечательным отцом.

– Не сомневаюсь в этом. Но о чем вы не подозревали, так это о его тайной деятельности.

– Что вы хотите этим сказать?

– Разведка. Сбор информации. Шпионаж, если угодно. Далримпл был одним из лучших. Он управлял тайными агентами от Бомбея до Пенджаба, – объяснил Тревелин. – Правительство ее величества в немалой степени зависит от тайных докладов таких людей, как ваш отец, чтобы вести правильную политику в Индии.

– Какую именно политику?

Он вытянул руки перед собой.

– Мы подозреваем, что Россия хотела бы разделить сферы влияния на обширной подчиненной Великобритании территории. А, учитывая суровость царя в отношении своих собственных подданных, можно только воображать, как он будет править индийцами.

– Я бы поспорила с вами, что и британцы нещадно эксплуатируют народ Индии, – заявила Артемизия. – Несмотря на блага, которые принесли с собой торговля и образование, среди коренных жителей по-прежнему зреет недовольство, которого даже я, будучи еще ребенком, не могла не видеть. Стоит задать себе вопрос, как бы сами англичане восприняли, если бы группа вооруженных мусульман или индусов захватила власть на наших же островах, заверяя при этом, что все делается для нашего блага.

– Не могу не признать вашу правоту, но политику можно обсудить как-нибудь в другой раз. – Тревелин улыбнулся, и на его левой щеке обозначилась ямочка. – Факт в том, что работа вашего отца помогла выявить и положить конец незаконным действиям некоторых из наших соотечественников. Контактные лица ставили его в известность о том, какие настроения царят среди местных жителей и что за тайные соглашения заключались с вождями племен.

Мы занимаемся крайне важным делом. Если удастся помешать авантюрным затеям русских или же подавить восстание в Индии иными методами, нежели применение оружия, мы обязаны сделать это. Верная информация в правильных руках может спасти бесчисленное количество жизней.

Артемизия слушала его с изумлением. Она действительно искренне уважала отца, но теперь ей казалось, что она его недооценила. Герцогиня медленно подняла глаза и по-новому взглянула и на Трева.

Она ведь и о нем судила неверно. Оказывается, он вовсе не пресыщенный благами жизни младший сын, который развлекается нелепым маскарадом и соблазнением знатных вдов.

– А вы также принимаете в этом участие?

Он скромно пожал плечами.

– Но какую роль во всем этом играет мистер Беддингтон и ключ?

– Это и является центральным вопросом, – сказал Тревелин. – Когда агент подозревает, что его раскрыли, или же, как в случае с вашим отцом, он серьезно заболевает, он посылает кому-то ключ. В ключе содержатся зашифрованные имена всех контактных лиц. Полагаю, вы понимаете, почему для меня так важно найти его. Если список попадет во вражеские руки, жизни агентов вашего отца окажутся в опасности.

Артемизия мрачно кивнула.

– И именно поэтому вы пытались с ним поговорить?

– Да. Во многом потому, что я не мог найти человека, которому он послал ключ. В последнем сообщении ваш отец передал, что ключ хранит мистер Беддингтон. У нас нет агента под этим именем, поэтому годами мы пытались раскрыть имена коллег вашего отца, но безуспешно. Пока я не обнаружил, что распорядителя поместья вашего отца зовут Джосая Беддингтон. И тогда я решил, что, наконец, нашел этого человека.

Артемизия нахмурилась. Отец даже не подозревал, что она использовала это имя как прикрытие для важных сделок в деловом мире. Мистер Далримпл был уже слишком болен к тому времени, когда она взяла на себя управление семейным состоянием от лица мужчины. Как бы там ни было, отец никогда не давал ей ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ключ.

– Я изо всех сил пытался найти этого человека и потратил уйму времени на поиски. Ходил во все клубы, которые может посещать человек его положения, звонил в его контору, искал работу под чужим именем, – он криво улыбнулся, – и даже позировал обнаженным в качестве вашего натурщика. Надеялся, что вы представите меня Беддингтону. Признайте, не самый достойный способ служить королеве и родине. Когда я, наконец, встречу Беддингтона, мне придется узнать, как ему удалось оставаться невидимкой. Этот фокус мне бы самому пригодился. Беддингтон – самый неуловимый тип из тех, кого мне когда-либо поручали найти.

– А когда вы получите ключ, что тогда?

– Слухи о вторжении России в Индию уже некоторое время витают в воздухе, однако нельзя быть полностью уверенными. Если царь планирует какое-то предприятие на Хайберском перевале, контактные лица Ангуса Далримпла прекрасно об этом осведомлены, – сказал Тревелин, в голосе которого сквозило едва скрываемое волнение. – Я планирую восстановить контакты вашего отца и продолжить его дело. Если ключ найдется, я на следующем же корабле отплыву в Бомбей.

Артемизия удивилась странному щемящему чувству в груди, возникшему, когда она услышала эту новость. Разве лишь сегодня утром она не хотела отправить Тревелина на другой континент? Трев сидел напротив, подавшись вперед и опираясь локтями о колени.

– Теперь, когда вы знаете правду, то поможете мне? Как только я получу ключ, я постараюсь сделать все возможное, чтобы спасти мистера Шипуоша. Даю вам слово. – Он потянулся к ней и взял ее руку в свою. Его рука была теплая, и от прикосновения к его пальцам у нее по телу поползли мурашки. – Вы отведете меня к мистеру Беддингтону?

– Это не поможет, – сказала она с отчаянием.

– Откуда вы знаете, если мы даже не пытались допросить Беддингтона?

– Потому что… – Артемизия остановилась. Она понимала, что вот-вот выдаст ему информацию, способную погубить все семейство Далримпл и Саутвик и спровоцировать скандал, который потрясет весь Лондон. Но выбора уже не оставалось. Она выпрямила спину. – Мне не нужно отводить вас к нему. Вы и так уже были представлены, потому что мистер Беддингтон – это я.

Он выпустил ее руку и удивленно откинулся назад.

– Вы?

– Я использовала имя Джосаи X. Беддингтона, чтобы вести дела своей семьи. Никто не хотел иметь дело с женщиной. Поверьте, я много раз пробовала. – Артемизия сплела пальцы. – И тогда я придумала себе персонажа, а затем нашла мистера Шипуоша, который должен был действовать в качестве моего помощника. А у меня нет никакого ключа, – ее лицо вытянулось, – и я не знаю, что теперь делать. Если что-то случится с Джеймсом, никогда себе не прощу.

Тревелин несколько минут сидел неподвижно. Артемизия видела напряженную работу мысли, пока он пытался осознать новый поворот в ситуации.

– Возможно, он у вас есть, но вы просто не подозреваете об этом, – сказал он, наконец.

– Исключено. Я придумала личность Беддингтона, только когда мы вернулись домой и мне пришлось самой вести дела семьи. Если ваша информация верна, отец должен был прислать ключ из Индии задолго до того, как я стала Беддингтоном.

– Может быть, мистер Далримпл отдал вам что-то уже после начала своей болезни? Хоть что-нибудь? – В его голосе слышалось едва заметное разочарование. – Он мог спрятать ключ в маленький ящичек или коробочку с драгоценностями. Вы не находили ничего необычного, когда распаковывали вещи?

Артемизия закрыла глаза, пытаясь вспомнить что-нибудь из ряда вон выходящее.

– Нет, он ничего мне не отдавал, и, можете быть уверены, если бы мама нашла в шкатулке что-то, кроме украшений, то ни за что не стала бы молчать. Вы постоянно называете его ключом, но мне кажется, это должно быть что-то другое. На что именно он похож?

– Это очень хитрое изобретение, служащее и для того, чтобы послать сообщение, и для того, чтобы расшифровать его. Он сделан из нескольких деревянных цилиндров, которые складываются определенным образом, и тогда вы можете декодировать список имен, спрятанный в полости внутри, – объяснил он. – Ключ совсем маленький, и он может спокойно поместиться у меня в ладони.

Артемизия прокрутила в уме все необычное, но не смогла припомнить, чтобы когда-нибудь видела хоть что-то отдаленно напоминающее предмет, описанный Тревелином.

– Кто-нибудь еще сможет им воспользоваться?

– Точная последовательность действий, с помощью которых можно привести цилиндры в нужное соответствие, довольно хитроумна, но если у талантливого шифровальщика будет достаточно времени, он сможет найти нужный код, – признал Тревелин, – вот почему так важно, чтобы ключ не попал в руки врага. Намного хуже другое. Раз кто-то также ищет мистера Беддингтона, значит, последнее сообщение вашего отца было перехвачено. Я думаю, именно тот, кто перехватил сообщение, и держит в заложниках мистера Шипуоша. – Тревелин провел рукой по лицу и, подойдя к окну, посмотрел на улицу. – Еще один тупик, – пробормотал он.

Эти слова пронзили сердце Артемизии острым мечом. Уж если Тревелин не может ей помочь, значит, она действительно оказалась в тяжелом положении.

Если бы только это помогло, она сама бы пошла и попыталась провести переговоры с похитителями. Ей просто необходимо найти способ убедить их, что у Беддингтона нет ключа.

Но если они и поверят Артемизии, у них не останется никаких причин для освобождения Джеймса Шипуоша. Они могут даже попытаться избавиться от них обоих. Можно, конечно, обратиться к властям. Однако у нее не было ни малейшей уверенности, что констебль сможет что-то предпринять. А если он устроит осаду склепа и спугнет похитителей, не решив судьбу мистера Шипуоша?

Перед ее мысленным взором появилось прелестное лицо молодой жены Джеймса. Что она скажет миссис Шипуош, если та станет вдовой? А все потому, что работодатель ее мужа решила поиграть в мире мужчин? Мысли Артемизии пошли по кругу, напомнив ее кота Поллакса, пытающегося поймать собственный хвост. Она, всегда гордившаяся своей сообразительностью, не могла найти способ развязать этот ужасный узел.

Внезапно Артемизия поняла, что груз ответственности оказался для нее непосильным. Сама того не замечая, она заплакала, и слезы бежали по ее щекам маленькими ручейками. Она не издала ни звука, но все ее тело сотрясалось от сдерживаемых рыданий.

– Нет, Ларла, не плачь. – Тревелин одним молниеносным движением оказался рядом с ней. Он обнял ее, и она прижалась к его теплому плечу, не сдерживая слез. Когда она подавила очередной всхлип, он начал поглаживать ее волосы и целовать в лоб, и это оказывало на Артемизию необыкновенно успокаивающее воздействие.

– Пожалуйста, не плачь, – повторил он. – Мы что-нибудь придумаем.

Он приподнял пальцем ее подбородок так, чтобы она могла заглянуть в его глаза. Артемизия увидела свое отражение в их темных глубинах, где начал медленно разгораться огонь страсти и заплясали золотые искры.

– Я тебя не подведу, – произнес он нежно, – доверься мне.

Она внезапно поняла, что действительно доверяет ему. Это было настоящим сумасшествием. Перед ней был мужчина, который явился к ней под чужим именем, врал с такой легкостью, характер которого оставался для нее загадкой, И все-таки она была готова доверить ему свою жизнь. А также жизнь мистера Шипуоша.

Артемизия потянулась к нему и, наклонив его голову к себе, поцеловала. Это был нежный и невинный поцелуй ребенка.

И, снова заглянув в его глаза, она действительно почувствовала себя маленькой девочкой, в жизни которой еще не появилось проблем.

Глава 21

Артемизия понимала разумом, что это бесполезно, однако никак не могла остановиться и целовала его снова и снова, слегка приоткрыв губы, словно приглашая к поцелую. Тревелин принял вызов, мягко и нежно завладев ее губами. А потом поцелуй изменился, стал глубже, и искра, которая всегда пробегала между ними, вспыхнула пламенем.

Он целовал ее губы, ямочку на щеке, изящный изгиб шеи. По всему ее телу пробегала дрожь наслаждения, словно фейерверк.

Она положила обе ладони на его щеки и приблизила его лицо к своему.

Наконец ей все-таки пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.

– О Боже! – Она поняла, какую неконтролируемую и всепоглощающую страсть пробудила.

– Согласен с вами! – Он приподнял бровь. – И этому никогда не будет конца.

Он дотронулся до ее платья из синей саржи и расстегнул первую пуговицу на лифе, почувствовав в тот же момент, как безудержно бьется сердце у нее в груди.

– То, что происходит между нами, – продолжил он пока его пальцы пытались справиться со следующей пуговицей, – можешь ты мне объяснить, что это такое?

Она покачала головой, не доверяя своему голосу.

– Проклятие, – сказал он нежно, – а я-то надеялся, что ты мне все объяснишь.

Он пробежал рукой по ее волосам, вытащив шпильки и освободив от плена прекрасные кудри.

– Я знал людей, которые пристрастились к опиуму. Они были одержимы им. Теперь я понимаю их страсть. Ты мой цветок лотоса. С того момента, как я вошел в студию, несмотря на мою цель найти Беддингтона, я мог думать лишь о тебе. А когда ты рядом, я не могу удержаться и не прикоснуться к тебе.

Он скользнул пальцем в вырез на лифе и начал ласкать ее грудь дразнящими прикосновениями.

– Не знаю, обрадовало ли вас, что своей цели вы достигли, – сказала она, когда он наклонил голову и начал покрывать ее кожу от подбородка до впадинки на шее легкими поцелуями. Ее пульс забился еще быстрее. – Но вы нашли мистера Беддингтона.

Его смех был похож на тихие раскаты грома.

– Верно, полагаю, что нашел. Я просто не ожидал, что захочу затащить этого парня в постель.

– Вот к чему все ведет, да? – Следующую пуговицу она расстегнула сама, открыв его восхищенному взору краешек обнаженной груди. – К твоей кровати.

Он прижался губами к ее уху, слегка прикусив нежную мочку.

– Если Бог есть на небесах…

– Конечно, есть, – заверила она его.

Он снова поцеловал ее, и тогда ей показалось, что все прежние поцелуи были просто детской игрой. Их души объединились в одно дыхание, переплелись, и уже нельзя было сказать, в каком теле какая обитала раньше.

Он продолжал расшнуровывать тугой корсет, пока его губы творили с ней настоящие чудеса. Ее грудь жаждала его прикосновения, томясь в узкой тюрьме корсета. Он поставил ее на ноги, чтобы помочь снять корсет, а она одновременно помогала ему освободиться от одежды. Одна из пуговиц, на его накрахмаленной рубашке, никак не желающая поддаваться, оторвалась и покатилась по полу.

– Извини, – пробормотала она в перерыве между поцелуями. – Я снова тебе ее пришью.

Он усмехнулся:

– Готов смириться с одной потерянной пуговицей как с неизбежной жертвой в жестокой схватке.

– Говоришь, в схватке? – У нее перехватило дыхание, когда он провел губами по ее шее и вдоль кружев, которыми был обшит ворот сорочки. – Ты говоришь так, будто бы мы с тобой на войне.

– Конечно, на войне. – Он выпрямился и окинул ее взглядом. – И не нужно удивляться. Разве ты не нарекла меня своим богом войны? Эта битва столь же вечная, как и рай, однако в этой войне обе стороны непременно должны проиграть, даже если обе выиграют.

– Я не понимаю.

– Не понимаешь? Я думал, что, как вдова, ты… – Он бросил на нее вопросительный взгляд. – Не имеет значения. Мне очень приятно быть твоим наставником в любви. Понимаешь, Ларла, если я не смогу доставить тебе удовольствие в этой игре, то не смогу получить удовольствие сам. Вот почему я говорю, что мы оба должны проиграть, если хотим выиграть.

Она подняла руки, и он через голову снял с нее кружевную юбку. Она прокляла моду, которая требовала от нее носить несколько нижних юбок, кринолин, корсет, сорочку и панталоны. Стоит снять что-то одно, и обнаруживаешь другое.

– Тогда я желаю вам успеха в вашей кампании, сэр. – Она стянула рубашку с его плеч. – Я люблю выигрывать.

– И я тоже. – Он со смехом избавился от следующего предмета ее одежды. – Но ты должна признать, с сари было намного проще.

– Мой отец говорил: «Если хочешь что-то иметь, придется потрудиться».

– Твой отец действительно очень мудрый человек, – согласился Тревелин. Последняя из нижних юбок упала к ее ногам.

Улыбка исчезла с его лица, и он серьезно продолжил освобождать ее от оставшейся одежды. Артемизия повернулась к нему спиной, чтобы он мог расслабить шнуровку, потом снова встала к нему лицом. Он расшнуровал корсет, высвободив грудь под тонкой рубашкой.

Теперь, когда наконец-то ее грудь не была сдавлена корсетом, Артемизия смогла глубоко вздохнуть, и избыток кислорода повлек за собой головокружение. Артемизия наблюдала за лицом Трева, пока он развязывал ленту на присобранном вороте рубашки. Он ослабил ее и стянул с плеч, обнажая ее упругую грудь. Нерв на его щеке начал подергиваться.

– Что-то не так? – спросила Артемизия.

– Почему ты спрашиваешь? – Напряжение не покидало его.

Она поднесла руку к его щеке и погладила ее.

– Кажется… что тебе больно.

Он накрыл ее руку своей.

– Мне сложно себя контролировать, и я боюсь, что могу тебя напугать.

– Что в тебе может меня испугать?

– То, что я хочу сделать, находясь рядом с тобой. Никогда такого не чувствовал. Я так сильно хочу тебя, что не знаю, смогу ли сдержаться и обуздать себя. – На миг ей показалось, что рука, накрывшая ее руку, задрожала.

– Не волнуйся, – сказала она язвительно. – Если ты только напугаешь меня, я сама помогу тебе сделать это.

Он откинул голову назад и расхохотался:

– Маленькая дерзкая девчонка. Охотно верю, что ты так и поступишь. – Его глаза потемнели от желания, когда он потянулся к ее груди, чтобы заключить ее в свои ладони. Его пальцы ласкали ее грудь, обводя круги вокруг сосков. – Ты такая нежная, Ларла, я не могу насытиться тобой. – Он наклонил голову, чтобы продолжать целовать ее.

Артемизия начала расстегивать пуговицы на его брюках, но ощущения, которые вызывали в ней его поцелуи, заставили ее затаить дыхание. Как это было прекрасно! Он слегка прикусил ее грудь, и она ощутила волну наслаждения, которая буквально граничила с болью.

А когда его рука залезла в ее панталоны и умелые пальцы принялись играть серенаду любви, Артемизия застонала от удовольствия и слегка раздвинула ноги. Тупая боль начала пульсировать в ее тайной плоти. Еще несколько быстрых движений его пальцев, и она ощутила мучительное блаженство.

– Прошу тебя, – взмолилась она.

– Я намерен довести дело до конца. – Он поднял голову, и она увидела на его лице самодовольную улыбку. – Я не успокоюсь, пока не доставлю вам удовольствие, мадам.

– Тогда помоги мне раздеть тебя, или я окончательно потеряю рассудок.

– Похоже, вы испытываете слабость к обнаженным натурам, верно? – поддразнил он, расстегивая пуговицы на брюках. – Как оказалось, и я тоже.

Он приспустил ее панталоны, и она скинула их, оставшись в одних чулках и изящных туфельках. Он отступил на несколько шагов и взглянул на нее, уже избавившись и от своих брюк. Артемизия поборола желание прикрыть себя руками. Тревелин стоял – руки в боки, фаллос в полной боевой готовности, мышцы груди напряжены, живот каменно твердый. Создавалось впечатление, что бог войны планировал свою кампанию.

– Мой старый преподаватель по ораторскому искусству всегда советовал мне представлять слушателей голыми, в одних носках, чтобы я не нервничал, когда выступаю перед большой аудиторией, – сказал он. – Но заверяю тебя, я бы никогда не мог сосредоточиться на выступлении, если бы ты была моей слушательницей.

Артемизия засмеялась, но ее хихиканье превратилось в «ой!», когда он поднял ее и перекинул через плечо, словно мешок с картошкой.

– Никогда не смейся над преподавателями из Оксфорда. – Он отвесил ей шлепок, по голой попке и понес в спальню. Она покачивалась в такт его шагу, словно тряпичная кукла, ее руки свободно свисали. Но вдруг она заметила, что его ягодицы в пределах ее досягаемости, и прежде чем Тревелин опустил ее на кровать, она сильно шлепнула его.

– Никогда не смейте плохо обращаться с герцогиней, – предостерегла она.

– Верно замечено, – ответил он, – Я изо всех сил постараюсь обращаться с вами как можно лучше. Но сейчас намерен показать все, на что я способен, Ларла. – Задорное выражение исчезло с его лица, уступив место серьезности.

Он начал с ее ног и, высоко поднимая каждую, снял с нее туфельки и стянул чулки. Затем Тревелин начал гладить каждый пальчик, пробегая по всей стопе до пяток. Она вздрагивала, но стойко сдерживала смех. Артемизии казалось, что Тревелин не слишком любит щекотку, и она изо всех сил вознамерилась не подавать виду, как действуют на нее его прикосновения.

Затем он забросил ее ноги себе на плечи, а его взгляд скользнул от щиколотки к колену, а затем к внутренней стороне бедра. Она была полностью обнажена перед ним; и ответом на пламя в его глазах стала ее увлажнившаяся плоть. Когда они чуть не занялись любовью во время маскарада, студия была залита мягким лунным светом, сглаживающим все несовершенства. Теперь же она осталась перед ним без малейшего прикрытия в резком свете дня. Он провел рукой по ее ножке, и от прикосновения ее кожа покрылась мурашками.

– Нет, не надо, – возразил он, когда она попыталась соединить колени. – Я обещал завладеть тобой целиком и полностью, а я всегда держу свое слово.

– Но… – Как она могла облечь в слова то, что чувствует? Всю жизнь ее учили, что какая-то часть ее нечиста и нельзя прикасаться к ней, кроме как в случае крайней необходимости и только после использования мыла. Она боялась, что ему не понравится то, что он обнаружит, когда полностью познает ее.

– Все в тебе прекрасно, Ларла, – заверил ее Тревелин, словно бы разгадав все ее тайные страхи. Она расслабилась, почувствовав тепло его одобрения, и закрыла глаза. Он ласкал темный треугольник большим пальцем, исследуя все ее самые потаенные секреты. Он прикасался. Он дразнил. Он осыпал ее нежными и настойчивыми ласками, и напряжение внутри ее все возрастало, пока она не смогла лишь простонать его имя.

Все внутри ее пульсировало, когда он убрал руку.

– Нет, пожалуйста. – Она боялась, что он остановится, однако все слова улетучились, когда он накрыл ее тело своим, его ягодицы разместились между ее раскинутыми ногами. – О да!

А потом он поцеловал ее. Его язык проскользнул в ее рот, в то время как его мужская плоть медленно наполнила ее. Она оплела его ноги своими, умоляя его войти глубже, однако он делал это со сводящей с ума медлительностью.

А потом внезапно он погрузился в нее, прижавшись к ее плоти, а затем поднялся на локтях и взглянул на нее сверху.

Никто из них не мог говорить еще некоторое время, однако их взгляды соединились, и Артемизия не смогла бы отвести глаз, даже если бы от этого зависело обещание рая. Было так прекрасно ощущать его внутри, это невозможно было передать словами.

Затем он начал двигаться, и она отвечала на его ласки, приподнимая бедра в такт его толчкам. Мир Артемизии распался на отдельные составляющие. Жар. Трение. Ноющая боль.

Она почувствовала аромат его теплого мужественного тела и тесно прижалась к нему, готовая насладиться им. Желая отдаться ему полностью и без остатка, Артемизия ощущала пульсацию между ног.

– Сильнее, – просила она.

Отрывистый вскрик вырвался из его груди, и он глубоко в нее ввел свое мужское достоинство. Изнутри она ощутила все нарастающее волнение, конвульсию, которая заставила ее потерять контроль над своим телом. Радость наполнила все ее существо.

Его освобождение наступило следом, и после резких толчков его семя оказалось внутри ее. На мгновение в ее голове мелькнула мысль, что они не принимали никаких мер предосторожности, а затем ее охватила приятная апатия. Ей уже не хотелось больше ни о чем думать, только бы ощущать прикосновение его виска к своей щеке.

Их сердца бились в унисон, когда она поглаживала его спину.

Затем он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на нее, не нарушая их единства.

– Мадам, вы просто волшебны.

– Спасибо, мой Марс, – прошептала она. – Мне кажется, вы только что завершили свою первую успешную кампанию. И оба мы выиграли.