Текст книги "Используемая единорогом (ЛП)"

Автор книги: Эми Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

Джейд

Я отчаянно тяну за пояс купленных два месяца назад эластичных джинсов, но бесполезно. Они не налезают на живот. К тому времени, как я осознаю это, я уже вся покрыта потом, поэтому раздраженно их стаскиваю. В любом случае, слишком жарко для джинсов. О чем я только думала?

Наверное, сегодня тот день, когда я наконец-то должна по-настоящему признать, что у меня слишком большой беременный живот, чтобы прятать его. Так совпало, что именно сегодня я договорилась с Калли на кофе и хотела ей все рассказать.

Я рада, что прихожу в кафе пораньше и успеваю занять место в кабинке до ее прихода. Увидев Калли в дверях, машу ей рукой, но не встаю, чтобы обнять ее, как обычно. Наверное, это глупо, и мне не о чем беспокоиться. В конце концов, Калли моя подруга, не только мой босс. Я не думаю, что она рассердится, что я ей еще ничего не рассказала.

Ну, во всяком случае, не слишком рассердится.

Я похлопываю по карману, где лежит спрятанное приглашение в изящном конверте с золотым тиснением. Мне уже очень нравится это платье. Оно свободное и будет хорошо сидеть на мне, даже когда животик станет совсем большим. И у него даже есть карманы.

Телефон вибрирует, и я поднимаю взгляд, ожидая сообщения от Калли о том, что она уже рядом.

Это Стирлинг. Я открываю сообщение и вижу видео с Блисс.

Стирлинг: Клянусь Богом, этот ребенок – гений. Она уже перевернулась!

Конечно же, малышка Блисс лежит на животе, ее маленькое личико скривилось от разочарования. Внезапно она наклоняется вправо и оказывается на спине, уставившись в камеру.

Джейд: Боже, как мило! *милое личико*

– Привет, извини, что опоздала, – Калли с улыбкой садится напротив меня. – Ты что-нибудь заказала?

Я качаю головой и поворачиваю экран телефона так, чтобы она могла увидеть видео.

– Посмотри, как мило.

Калли любуется крошечным единорогом, хотя я ее не виню, если она не так помешана на ее милоте, как я. Это странно. Я вижу Блисс каждый день, конечно. Может быть, это гормоны взыграли, но я не могу насытиться детскими обнимашками и привлекательностью. Я никогда не думала, что стану таким человеком, но она действительно прекрасна.

– Ты такая очаровательная, и она тоже, – Калли возвращает мне телефон. – Итак, послушай, я хотела тебе кое-что сказать.

Я ерзаю на стуле.

– Да. Э-э… Вообще-то, я тоже кое-что хотела тебе сказать.

– И что же?

Мы обе смотрим друг на друга через стол.

– Ты первая, – говорит она.

Черт.

– Эм… Я беременна!

Ее глаза расширяются, рот приоткрывается, и я теряю хладнокровие.

– Мне действительно жаль, что я не сказала тебе раньше. Только я не была уверена, хочу ли пройти через это, и что я буду делать. И я знаю, что это дерьмовый поступок, потому что теперь тебе придется прикрывать меня и…

– Джейд, – она тянется через стол и берет меня за руку. – Я тоже!

Я пристально смотрю на нее.

– Ты?

– Да, – она краснеет. – Я не думала, что мы с Рином действительно сможем, но он изучил вопрос, и оказалось, что можем, и мы собирались подождать, но потом оба решили, что пришло время.

– Вы не знали? – спросила я. Наверное, я подумала, что если вы можете трахаться, то, вероятно, сможете забеременеть, но логично, что все может быть сложнее.

Калли смеется.

– Неужели я настолько наивна? Когда вы со Стирлингом узнали?

– Ах, Калли. Он не от Стирлинга.

Она моргает.

– Еще кто-то из стада? Прости. Я не поняла. Я веду себя бесчувственно?

– Он от Карстона.

– О.

Она надолго замолкает.

Да. Однако я не хочу, чтобы она чувствовала себя неловко, поэтому продолжаю.

– Все в порядке. Стирлинг знает. Они все знают. Вот почему я с самого начала не думала, что стоит ли присоединяться к стаду.

Она кивает, выражение ее лица становится серьезным.

– Конечно. Ты рассказала Карстону?

Я качаю головой.

– Нет. И не собираюсь. Не после всего. Он не заслуживает быть отцом. Так что он им не будет. Вместо этого у моего ребенка будет стадо.

Она улыбается.

– Джейд, это прекрасно. Я так рада, что ты встретила Стирлинга. Я так рада, что ты встретила их всех. Знаешь, я хотела сказать тебе, что в последнее время ты казалась такой счастливой.

– И я счастлива.

– Итак, когда у тебя роды? У меня – 9 февраля.

– Конец декабря, – я наблюдаю за ее лицом, чтобы увидеть, как она отреагирует. Я уже на четвертом, почти на пятом месяце.

Ее взгляд устремляется вниз, туда, где стол скрывает мой животик.

– Боже мой, Джейд. Прямо сейчас я так ревную. Твоя беременность вообще не заметна! Клянусь Богом, на мне даже джинсы уже не сходятся, хотя прошло около двух недель с тех пор, как я узнала.

Я встаю, прижимая платье к животу.

Калли ахает.

– Так и есть! Ты выглядишь такой красивой. Я сошью для тебя столько милой одежды для беременных! Боже мой. На днях я нашла прелестнейшую ткань для маленького платьица. Только, очевидно, я не знаю, будет у нас мальчик или девочка. Рин говорит, что девочка, но я не могу сказать, троллит ли он меня, или он действительно знает.

Мы обсуждаем детскую одежду и беременные странные желания, и к тому времени, как мы допиваем наш первый латте со льдом, я удивляюсь, зачем вообще ждала. Следующий мы заказываем без кофеина, что немного ранит мою душу, но я собираюсь быть хорошей мамой.

– Думаю, мне лучше разместить вакансии, – говорит Калли. – Нам в «Оньеро» понадобится больше сотрудников.

– Прости, – я опускаю взгляд в свою чашку, чувствуя новый прилив вины.

– Не извиняйся. Работа будет ждать, когда ты будешь готова вернуться. В конце концов, это должно было произойти. Я рассматриваю это как расширение. Мы найдем способ заставить все функционировать.

Стирлинг окликает меня, как только я вхожу в дом.

– Как все прошло? – он вбегает в прихожую и заключает меня в крепкие объятия.

– Я зря беспокоилась, – признаюсь я.

– Я же тебе говорил.

Я усмехаюсь.

– Ты бы и на кладбище увидел солнечный свет и розы, Стирлинг.

Он пожимает плечами.

– Кладбища – это красиво.

– Ну, Калли была очаровательна, и, вообще-то, у нее тоже были для меня новости.

– О, неужели?

– Она тоже беременна!

Я посвящаю его во все наши сплетни, пока мы идем в гостиную. Блисс лежит на животе и тихо воркует. Она поднимает глаза и улыбается, когда я вхожу, и я испытываю тот же прилив волнения, что и каждый раз.

Я хочу наклониться, чтобы пощекотать ей щеку, когда внезапная судорога заставляет меня вздрогнуть.

– В чем дело? – рука Стирлинга на моей спине напоминает, насколько он заботлив в последнее время. Он настаивает на приготовлении аликорна для меня, хотя я чувствую себя виноватой, выпивая его. Я берегла порошок, думая, что оставлю его на случай, если он действительно понадобится. Или если Сапфи снова забеременеет. Ведь я не могла создать аликорн. Я слабое звено.

– Ничего, – я глубоко вдыхаю, и это чувство проходит.

Я опускаюсь на пол, чтобы поиграть с Блисс и забыть о судорогах. Просто еще один дерьмовый симптом беременности. Один из многих. Я сбилась со счета, сколько всего в беременности не дает мне покоя.

Той ночью судороги повторяются. На самом деле они даже не так сильны, как менструальные спазмы, которые были у меня в подростковом возрасте. Так что я стараюсь успокоиться и ничего не говорю Стирлингу. Я не хочу, чтобы он волновался.

Я уверена, что к утру это пройдет.

ДВАДЦАТЬ

Джейд

Меня будит глухой стук входной двери. Я стону и неохотно открываю глаза, чтобы посмотреть на телефон. Что за черт? Сейчас час ночи!

– Запасной ключ под камнем, Боаз, – бормочет Стирлинг в полусне.

Я трясу его.

– Я не думаю, что это Боаз.

Он садится, глубоко вздохнув, его грива взъерошена.

– Кто, черт возьми…

Сердцебиение возобновляется вместе с неприятным ощущением глубоко в животе. Гормоны беременности, верно? Странную тошноту обычно можно списать на это.

Я поворачиваюсь и выскальзываю из кровати, затем подхожу к двери спальни, чтобы посмотреть вниз по лестнице. Свет на крыльце не горит. Из коридора доносится стон Боаза.

– Если они снова разбудят Блисс…

Вопль из спальни Сапфи и Найта дает нам всем понять, что именно это и произошло.

Я начинаю спускаться по лестнице со Стирлингом за спиной, тяжелый топот его копыт позади меня заставляет меня чувствовать себя намного увереннее в этой ситуации.

Мое сердце все еще колотится где-то в горле, когда я подхожу к двери.

– Кто там?

Глухой стук прекращается.

– Хэй?

– Джейд? – голос, знакомый до тошноты.

Страх исчезает, сменяясь отвращением, когда я понимаю, что это Карстон. Я даже не открываю дверь.

– Иди домой, Карстон.

Вместо того, чтобы уйти, он снова колотит в дверь, пока Блисс не начинает кричать, а моя кровь не закипает.

– Я сказала, иди домой!

Карстон перестает барабанить в нашу дверь на время, достаточное для того, чтобы прижаться лицом к стеклянной панели рядом с ней. В результате его нос превращается в свиное рыло.

– Джейд? Впусти меня. Мне нужно с тобой поговорить.

– Ты знаешь этого придурка? – ухмыляется Боаз.

Я вздыхаю.

– К сожалению. Когда-то я была за ним замужем.

Я хватаюсь за ручку двери и резко открываю ее. Карстон спотыкается и хватается за косяк.

Стирлинг делает шаг вперед, пока его теплое тело не прижимается к моей спине.

– Ты не обязана иметь с этим дело, Джейд. Мы с тобой.

Я на мгновение отрываю взгляд от жалкого вида моего пьяного бывшего мужа и смотрю на серьезное лицо Стирлинга.

– Да, детка, обязана. Мне нужно разобраться с ним сейчас и подвести черту. Или я буду терпеть его дерьмо бог знает сколько времени.

Я поворачиваюсь к Карстону.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу поговорить с тобой. Я скучаю по тебе, детка.

Стирлинг ничего не говорит, но его большая рука ложится мне на плечо в знак поддержки. Затем выражение лица Карстона меняется. Наконец-то он замечает, как собственнически Стирлинг прикасается ко мне. Я наблюдаю, как формируется недоверие, когда он понимает, с кем именно я живу.

– Какого хрена, детка? Тебе не нужно было жить со всякими монстрами. Я бы позаботился о том, чтобы у тебя был настоящий мужчина. Ты это знаешь.

Я позволила своему лицу выразить все отвращение.

– Карстон, ты никогда не был и никогда не будешь настоящим мужчиной. Так что можешь прекратить это дерьмо прямо сейчас. Настоящий мужчина не оставлял бы меня дома одну каждые выходные, чтобы пить с «друзьями», – я делаю кавычки, выплевывая это слово. Мы оба знаем, что женщины, которых он трахал, не были его подругами. Он, вероятно, даже не может вспомнить их имена. – И уж точно настоящий мужчина не стал бы обременять меня многотысячными долгами.

– О, не будь такой, детка.

Я поднимаю руку перед его лицом.

– Я сделаю все возможное, чтобы ты понял: между нами все кончено. Нам вообще не следовало начинать. Если бы я была умнее, когда мне было шестнадцать, я бы знала это. Если бы я была умнее, когда ты в последний раз повторял это дерьмо, я бы никогда тебя на порог не пустила. Но знаешь что? Наконец-то я поумнела, и это больше никогда не повторится. А теперь, если ты здесь не для того, чтобы сказать мне, что собираешься вернуть часть денег, тебе стоит убраться с нашего крыльца и из моей жизни.

Карстон откидывается назад, оглядывая меня с ног до головы.

– Ты изменилась, детка.

Я выпрямляюсь.

– Да. Наверное, изменилась, – если я и изменилась с тех пор, как ушла от него, то к лучшему. Я больше не могу быть той глупой маленькой девочкой.

Его взгляд опускается на мой живот, и его глаза сужаются.

– Ты… ты беременна!

Я замираю.

Я намеренно ничего ему не говорила. Я не хочу, чтобы он каким-либо образом был вовлечен в это дело.

– Он мой?

Я свирепо смотрю на него.

– Нет.

– Он мой, не так ли? Я это знаю. Не морочь мне голову.

Стирлинг сжимает мое плечо.

– Он мой.

Карстон смотрит. Его глаза вылезают из орбит, они становятся такими большими…

– Что…

Боаз прочищает горло.

– И мой.

– И мой, – низкий голос Найта доносится с верхней площадки лестницы.

– Что за…

– И мой, – кричит Сапфи.

– Ладно, я не знаю что за монстро-трахательное дерьм…

– Тебе нужно остановиться прямо сейчас, – я упираю руки в бедра. – Я теперь та самая монстро-трахательница. И я никогда не изменюсь.

Я бросаю на него взгляд, который дает ему понять, что я точно помню, насколько печален и жалок его член по сравнению с моим стадом.

– Никто и никогда не заставит меня чувствовать себя плохо из-за этого. Особенно ты. Это мой ребенок, и если ты когда-нибудь попытаешься что-то с этим сделать, Боже помоги, я найду способ превратить твою жизнь в ад.

У Карстона отвисает челюсть. Он смотрит на меня, кажется, целую минуту, ничего не говоря.

– А теперь убирайся отсюда, пока я не позвонила твоему кузену и не сказала ему, кто виноват в пропаже инструментов из его гаража много лет назад.

Челюсть Карстона щелкает, и он выпрямляется.

– Я никогда…

– Скажи это Дару.

Я отчасти горжусь тем, лишила его дара речи. Он отступает, спотыкаясь, идет по подъездной дорожке и уходит из моей жизни. Надеюсь, на этот раз навсегда.

Я поворачиваюсь и зарываюсь лицом в пушистую грудь Стирлинга.

– Мой маленький динамит. Тебе вообще никто из нас не был нужен, не так ли?

Я не поднимаю головы с его груди.

– Может, мне и не нужна ваша помощь, чтобы разобраться с ним, но я чертовски уверена, что мне не помешали бы объятия.

Через несколько мгновений я оказываюсь в групповых объятиях четырех единорогов.

– Я просто рад, что был здесь и стал этому свидетелем, – говорит Боаз. – Ты была совсем другой.

Мы плетемся на кухню, и Найт готовит всем горячее какао. Потом играем с малышкой Блисс, пока она не начинает тереть глаза и прижиматься к груди Сапфи.

Когда я снова забираюсь под одеяло к Стирлингу, то даже не вспоминаю о Карстоне. Я думаю о том, как сильно мне нравится быть частью этого стада и как я не могу представить жизнь без них.

ДВАДЦАТЬ ОДИН

Стирлинг

– Хорошо, но ты правда не обязан идти, если не хочешь лицезреть мое «сокровище», – Джейд заходит в комнату с мокрыми после душа волосами, с которых капает прямо на нос. Ее округлившийся живот с каждым днем становится все заметнее, и у меня прямо руки чешутся его погладить.

Она слушает все, что говорит собеседник по телефону, и между ее бровями пролегает очаровательная морщинка.

Она фыркает.

– Ну, не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Она заканчивает звонок, хватая мой рогалик из тостера прежде, чем я успеваю до него дотянуться, и одаривает меня дерзкой улыбкой, от которой я воспламеняюсь.

– Эй! – я протестую, но я бы с радостью отдал ей его. Она это знает.

Для пущего эффекта она запихивает рогалик в рот прямо передо мной. Я ухмыляюсь и смахиваю крошку с ее губ.

– По крайней мере, позволь мне намазать его маслом. Малышу нужно больше калорий.

Она закатывает глаза, но отдает надкушенный рогалик. Я кладу его на тарелку, намазываю маслом – заодно и второй кусок – и возвращаю ей.

– Вот. ешь.

– Во сколько нам нужно выезжать?

Я пожимаю плечами.

– Церемония не может начаться без нас, не так ли?

– Да, но я не хочу опаздывать, – она проскальзывает у меня под рукой, которой я опираюсь на скамейку, и приподнимается на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй на моих губах. – Что произойдет, когда мой живот станет таким большим, что я больше не смогу брить свою киску?

– Тогда не брей ее.

Она фыркает.

– Ничего не выйдет. Я ни за что не позволю акушерке отправиться туда, где все выглядит как заросли в джунглях.

Я встряхиваю гривой.

– Ты больше не думала о том, чтобы рожать в роще?

Выражение лица Джейд становится задумчивым.

– Ты знаешь, я бы хотела этого, но чувствую, что это неправильно. Я такая… человечная. И я боюсь, что они все подумают, что не соответствую этому месту.

– Ерунда. Теперь ты единорог. Ты стадо.

Она дергает меня за заплетенные пряди гривы.

– Пока нет. Для этого и нужен сегодняшний день, не так ли?

– Так и есть. Итак, ты готова?

Ее хмурый взгляд превращается в полуулыбку.

– Может быть.

Когда мы подходим к реке, ярко светит солнце и воздух теплый. Я рад. Я не хочу, чтобы Джейд замерзла. Полагаю, мы могли бы подождать и провести церемонию весной или летом, после рождения ребенка. Но я не хотел ждать.

Родители Сапфи и их стадо приветствуют нас на месте пикника. Ее мама постелила специальную белую скатерть на единственный деревянный стол и приготовила угощение из крошечных пирожных и сэндвичей. Ее грива перевязана белыми лентами, а улыбка почти такая же широкая, как у Сапфи.

– Я так рад, что вы все смогли прийти, – я наклоняюсь для объятий, и мы пробираемся вдоль очереди ожидающих гостей, приветствуя каждого. Родители Боаза не смогли приехать, но несколько единорогов из стада родителей Найта приехали. Плюс, сестра Найта и мой брат. Я знаю, что Джейд изо всех сил старается запомнить имена. Она даже тренировалась. И в целом почти всех правильно называет. Невысокая светловолосая девушка и высокий, спокойный мужчина, одетый в строгий костюм, стоят немного поодаль от остальных. Я смотрю еще раз.

Он не человек.

Конечно. Это, должно быть, Калли и Рин, ее парень-демон. Мы подходим, и Джейд откашливается.

– Спасибо, что пришла. И ты, Рин. Вы, ребята, самые близкие мне люди здесь, как семья, и это казалось… важным, – Калли обнимает свою подругу, и я замечаю, как глаза Джейд наполняются слезами, прежде чем она отворачивается и прочищает горло. – Это мое стадо. Стирлинг, Боаз, Сапфи, Найт и Блисс.

Рин наклоняет голову, и я вздрагиваю, когда его движение внезапно заставляет меня осознать силу, скрывающуюся под маской невинности. Я мельком замечаю красную кожу, растрепанные темные волосы и рот, который вытягивается слишком широко, чтобы быть человеческим.

Я подхожу немного ближе к Джейд.

– Эм… Я приношу извинения за то, чему ты сейчас станешь свидетелем, – шутит Джейд.

Однако ей не требуется много времени, чтобы раздеться вместе со всеми нами.

Боже, я никогда не перестану любить форму ее тела или цвет ее светло-коричневой кожи. Такая гладкая. Такая чертовски совершенная.

Я почти уверен, что мой член немного тяжелее прижимается к бедру, когда мы все спускаемся к реке.

Мы заходим в реку. Вода прохладная. Я стою позади Джейд, и мне нравится, как она прижимается спиной ко мне, в поисках тепла. Я провожу руками вверх и вниз по ее рукам.

– Ты готова?

– Ага.

Она судорожно втягивает воздух и наклоняется, чтобы взять горсть земли со дна реки. Грязный ил такой гладкий, что сочится липкими каплями сквозь ее пальцы, когда она разжимает ладонь. Джейд поворачивается и смотрит на меня, ее глаза блестят от слез, а на лице сияет широкая улыбка.

Она просто чертовски красива, и я на минуту задумываюсь, как я вообще без нее обходился. Как это возможно, что я не понял этого в ту же секунду, как увидел ее? Потом я вспоминаю, что так и сделал!

Она даже покрасила волосы в зеленый цвет а-ля единорог!

Джейд проводит пальцем по грязи на ладони, а затем вниз и по кругу над моим сердцем.

– Сердце к сердцу, земля к корням, – она снова опускает руки в воду и подхватывает ее в пригоршню, чтобы смыть грязь прохладной жидкостью. – Вода к земле, – она берет красивый белый цветок, заправленный за ухо, и протягивает руку, чтобы вплести его в мою гриву. – Пусть наша любовь расцветет и принесет плоды стаду.

Я беру ее за руку и целую ладонь, когда она заканчивает с цветком.

– Это уже случилось, – шепчу я. Затем поворачиваю ее лицом к Сапфи, Найту и Боазу, которые ждут рядом с нами в воде. – Сегодня я принимаю Джейд как свою связанную пару. Сердцем к сердцу. Я приглашаю ее присоединиться к нам в качестве шестого члена нашего стада.

Один за другим они наклоняются, зачерпывают ил со дна реки и рисуют свой круг над сердцем Джейд, а затем смывают его. Сапфи протягивает малышку Блисс Найту, собирает для нее грязь, затем берет ручку малышки и рисует ей круг на груди Джейд прямо над собственной отметиной.

Когда они заканчивают, наступает моя очередь. Мне приходится прочистить горло и заставить голос подчиниться, чтобы четко произносить слова.

– Сердце к сердцу, земля к корням. Вода к земле. Я так счастлив, что ты моя пара и в моем стаде. Я обещаю всегда дорожить тобой.

Прежде чем она успевает возразить, я подхватываю ее на руки и крепко обнимаю.

Мы все немного в слезах, когда выходим из реки на берег, где нас снова обнимают, целуют и поздравляют. Требуется целая вечность, чтобы принять поздравления от каждого, и я чувствую, что Джейд нервничает еще до того, как мы заканчиваем. Однако она не произносит ни слова. И она не уклоняется от объятий всех без исключения из многочисленного стада, которые стали частью сегодняшнего дня.

Я так горжусь ею.

Она выглядит сияющей. На ней только белые цветы в волосах цвета морской волны и сияющая улыбка, она чувствует себя так комфортно, как будто всю жизнь была единорогом. К чести ее подруги, Калли, похоже, тоже ничего из этого не смущает.

Может быть, Сапфи права. Может быть, в наши дни люди менее узколобы.

Я с тревогой наблюдаю, как парень Калли, Рин, подходит вплотную к Джейд. Он опускает голову и берет ее за руки, говоря низким, серьезным голосом:

– Калли сказала мне, что тебе будет неудобно, но я все равно настоял на том, чтобы это сделать…

Калли закатывает глаза и перебивает его улыбкой.

– Она действительно это сделала. Пожалуйста, скажи мне, если считаешь, что это слишком.

– Люди, – Рин вздыхает. – Я хочу сделать тебе денежный подарок, чтобы ты смогла устроиться в новой семье. Только Калли говорит, что я не могу подарить так много, чтобы ты могла уволиться с работы, потому что она не знает, что будет делать без тебя.

– Ты действительно не обязан этого делать.

– Как я уже сказал, я настаиваю. Я попросил Калли перевести деньги на счет, указанный тобой для зарплаты. Извини. Это неэлегантно. Но…

Тихий голос позади заставляет нас всех обернуться.

– Прости, что прерываю, дорогая, – это мама Сапфи. Ее рука лежит на плече Джейд. – Но с тобой все в порядке? У тебя идет кровь.

Я в шоке встряхиваю гривой. Как возможно, что я не заметил?

Затем мой мир сосредотачивается на струйке крови, стекающей по внутренней стороне идеального бедра Джейд.

Черт.

Мое зрение сужается в водовороте отчаяния, когда я понимаю, что это значит.