Текст книги "Используемая единорогом (ЛП)"
Автор книги: Эми Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
ТРИНАДЦАТЬ
Джейд
Мы едем на двух машинах на ферму. Когда стадо приехало за мной, я должна была решить, ехать ли мне с Сапфи и Найтом или с Боазом и Стирлингом.
Присутствие Стирлинга и горячие взгляды Боаза немедленно наполняют меня сдерживаемой энергией. Прежде чем поддаться искушению, я подхожу к Сапфи.
– Я поеду с вами, если ты не против.
Да, я замечаю обиженное выражение на лице Стирлинга. Он быстро скрывает его, но его уши опускаются. Я ненавижу это. Внутри все скручивается в узел, и это я тоже ненавижу.
Я еду с ними, не так ли? Он должен быть счастлив.
За исключением того, что я знаю, что это не так. Нет, если он чувствует то же, что я чувствую прямо сейчас. Все, о чем я могу думать, – это втиснуться рядом с ним на заднее сиденье и позволить рукам блуждать по его телу.
Поездка занимает около сорока минут. Не так долго, как я ожидала. Сапфи ведет веселую беседу. Найт говорит немного, но у меня складывается впечатление, что это вполне нормально.
– Так вы владеете и фермой? – спрашиваю я ее.
– Нет. Наши друзья. Но они разрешают нам посещать ее, когда нам нужно выбраться на природу.
Вскоре мы достигаем окраины города. Пейзаж меняется от аккуратных кирпичных домов с белыми заборами до открытых участков земли. Затем мы оказываемся в лесу, направляясь по извилистой грунтовой дороге.
Найт останавливает машину у ворот, которые ведут через забор с колючей проволокой в открытое поле.
– Вот мы и приехали, – говорит Сапфи.
Я не знаю, чего ожидать. Я надела кроссовки и спортивный костюм, не уверенная, серьезно ли Стирлинг говорил о том, что я правда поеду на нем, или мы действительно собираемся пробежаться. Когда я выхожу из машины, то сразу понимаю, что все пойдет не так, как было бы, если бы это была группа людей. Боаз уже в процессе раздевания. Он стягивает джинсы с поджарых бедер и распрямляется совершенно голый и абсолютно не смущенный. Забудьте о беге, мое сердце уже начинает биться быстрее. Я тоже начинаю раздеваться.
Сапфи подталкивает меня локтем.
– Нам нужно раздеться, чтобы сменить форму. Или мы порвем одежду.
– О, точно.
Он раздевается не для того, чтобы мы могли устроить большой праздник секса на открытом воздухе. Мы действительно собираемся на пробежку. Я стараюсь не казаться слишком разочарованной.
Тем не менее, я не собираюсь быть единственной, кто одет, когда все остальные обнажены. Мне нравится ощущение солнца и воздуха на коже. Поэтому я бросаю свою одежду в кучу к остальным.
Затем я возвращаюсь к наблюдению за Боазом, беззастенчиво разглядывая его мощное тело и упругую задницу. В воздухе вокруг него что-то меняется. Не могу понять, с чего началась трансформация. Внезапно его кожа затрепетала, а тело стало расти, пока передо мной не оказалось уже не человекоподобное существо на двух ногах. Вместо него плотно сбитый конь встряхнул гривой и ударил копытом о землю. По крайней мере, на первый взгляд это конь. Но, конечно, отличия бросались в глаза. Его ноги были покрыты густыми пучками шерсти над копытами. Хвост тоже не походил на лошадиный – точь-в-точь как в человеческой форме, он напоминал львиный: длинный, тонкий, с кисточкой на конце. И, конечно, единственный рог, растущий посреди лба. Боаз фыркает и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Я уставилась в ответ. Он великолепен. Не в том сексуальном, манящем смысле, как его человеческая форма, а в дикой, чистой красоте, от которой мне захотелось увидеть его в движении.
Когда я отвожу взгляд, я обнаруживаю, что остальные трансформировались. Все, кроме Стирлинга, который подходит ко мне.
– Как только я изменюсь, мы не сможем разговаривать, – говорит он мне. – Ты оседлаешь меня? Ты не обязана, но если…
Ему не нужно ничего объяснять. Я ни за что не смогла бы угнаться за ними, если бы они бежали – или скакали галопом.
Я киваю. Хочу пошутить, но единственное, что говорю, это «да».
Он делает шаг назад. Он уже обнажен, и пока я смотрю, он преображается. Я смотрю в изумлении. Единорог передо мной выше Боаза, как и в гуманоидной форме. Те же серо-зеленые пятнышки, что покрывали его плечи и задницу, украшают его шерсть в лошадиной форме, а грива такая же ярко-синяя.
Стирлинг опускает морду и тычется носом в мою руку. Мне больше не нужно поощрений. Я провожу пальцами по его шее и гладкому плечу. Он шумно выдыхает теплый воздух. Затем подталкивает меня к своему боку. Приподняв заднюю ногу, он будто предлагает мне ступеньку, чтобы я могла взобраться на него. Я благодарна за это – без помощи мне бы никогда не удалось забраться так высоко.
Я ставлю ногу на его колено и хватаю за гриву, но затем замираю и думаю, не причинит ли это ему боль, но он не жалуется. Я забираюсь ему на спину, пытаясь найти лучшее место, чтобы удержаться. У меня не очень большой опыт верховой езды, но я крепко сжимаю бедра и стараюсь не волноваться.
Пауза длится около двух секунд. А затем Стирлинг срывается с места, и я чуть не соскальзываю с его спины. Я держусь изо всех сил, когда он несется вперед, но мне не о чем беспокоиться. Через мгновение я открываю глаза, чувствуя себя в безопасности. Каким-то чудом я держусь на месте. Может быть, это волшебство. В конце концов, это единороги.
После этого я расслабляюсь и получаю удовольствие.
Некоторое время стадо скачет вдоль изгороди. Когда мы достигаем поляны, они срываются с места, набирают скорость и летят по траве с бодрящим стуком копыт. Я наклоняюсь ниже к шее Стирлинга и чувствую, как движется его тело. И мое тело движется вместе с ним, как будто я занималась этим половину своей жизни. Земля проносится под нами, как на ускоренном видео. Слишком быстро, чтобы уловить что-либо, кроме энергии и скорости.
Я издаю протяжный возглас восторга, когда Стирлинг перепрыгивает забор на дальней стороне поля. Мы направляемся в гору, пригибаясь и проскакивая сквозь деревья. Он огибает камни, и я теряю остальных из виду.
Прерывистое дыхание справа привлекает мое внимание.
Боаз приближается, опустив голову и напрягая мышцы, пытаясь догнать нас. Стирлинг поворачивает голову и тоже замечает его. Это подстегивает его. Мы вместе взлетаем на вершину холма. Затем в один пугающий момент я вижу, насколько крут склон с другой стороны. Отвесный и каменистый, покрытый тонкими деревьями.
И мы мчимся вниз по другой стороне.
Я кричу. Обвивая руками мощную шею Стирлинга, я цепляюсь за ветки и кустарник, проносящиеся мимо. Чувствую, что в любой момент он может споткнуться, и я полечу вниз.
Мне никогда не следует сомневаться в нем.
Мы с грохотом спускаемся по склону, обгоняем Боаза и вырываемся вперед.
К тому времени, как мы достигаем подножия, я смеюсь и наклоняюсь, подбадривая его.
Когда склон становится более пологим, Стирлинг замедляет шаг, тяжело дыша.
Наконец мы останавливаемся там, где каменистая тропинка между двумя группами деревьев ведет вниз к илистому берегу реки.
Боаз подбегает, выдыхая большое облако горячего воздуха, толкает Стирлинга мордой в бок и заодно задевает мою ногу. Сапфи и Найт прибывают несколькими мгновениями позже в более спокойном темпе.
Кажется, все чего-то ждут. В воздухе повис невысказанный вопрос. Я осторожно соскальзываю со спины Стирлинга.
Стадо превращается обратно в свои гуманоидные формы. Я снова поражена их необузданной сексуальной энергией и красотой. Они гладкие, потные и мускулистые. Даже Сапфи, которая на седьмом месяце беременности, выглядит сильной и гибкой.
– Пойдем поплаваем с нами, – зовет она, сворачивая на тропинку, ведущую к реке.
Стирлинг задерживается, пока остальные заходят в воду.
– Если ты не хочешь играть, я подожду здесь с тобой, – говорит он мне. – Я не думаю, что смог бы мыться с тобой, не желая, чтобы ты кончила.
Мою киску покалывает от осознания его слов. Я тоже не уверена, что смогла бы сдержаться. Нет, если они все играют. Я не уверена, что хочу этого. Член Стирлинга уже наполовину затвердел, его длина утолщается у бедра.
Я облизываю губы.
Затем ухмыляюсь.
– Если ты останешься здесь, то все пропустишь, – я обхожу его и бегу по тропинке, прежде чем он успевает сообразить, что я имею в виду. Затем он преследует меня, его тяжелые копыта глухо стучат по тропинке позади.
Я бросаюсь прямо в воду, задыхаясь от прохлады на коже, но легко приспосабливаюсь, когда погружаюсь глубже.
Его ноги длиннее, и как только я оказываюсь в воде, его преимущество становится ещё очевиднее.
Я смеюсь, когда он ловит меня. Мы ныряем обратно в поток. Под водой, когда он отпускает меня, я поворачиваюсь, чтобы оказаться лицом к нему, когда мы выныриваем. Я бросаюсь в его объятия и обвиваю ногами его талию.
Стирлинг даже не спотыкается. Он поднимает меня так же легко, как и в другой форме, наклоняя голову, чтобы лизнуть и пососать мои соски.
Быть обнаженной под теплым солнцем и в воде – это свобода. Чувствовать его теплое тело между моих бедер и его руки, обнимающие меня, тоже волнующе. Всплески и стоны, звучащие вокруг нас, усиливают мое возбуждение. Соски напряглись и ноют под его языком, а киска скользкая и чувствительная там, где трется о него.
Дело не только в идеальности этого момента. Так бывает каждый раз, когда я рядом с ним. Мне так хочется, чтобы это была моя реальность, а не сон, от которого приходится просыпаться.
Я оглядываюсь и вижу Сапфи и Найта на берегу реки. Она лежит у него между ног, а он держит руку на ее киске, медленно потирая. Она такая влажная, что блестит на солнце, и вся картина такая красивая, что мне очень любопытно.
Стирлинг оглядывается, пытаясь понять, что отвлекло меня. Затем снова смотрит на меня с улыбкой.
– Ты хочешь присоединиться к ним?
Я киваю. У меня никогда не было другой женщины. И я никогда не испытывала подобного желания попробовать. Однако прямо сейчас все кажется таким правильным, что я не сомневаюсь.
Он отпускает меня, и я иду вброд по воде. Когда мы приближаемся, Сапфи открывает глаза и улыбается мне. Мой взгляд опускается туда, где Найт медленно кружит вокруг ее клитора. Она стонет.
– Пожалуйста…
Найт двигает рукой, перемещаясь, чтобы поддержать Сапфи.
Горячее прикосновение губ Стирлинга к моей лопатке заставляет меня осознать собственное растущее возбуждение. Я такая скользкая, что чувствую это, даже когда влага стекает по моей щели.
Он скользит руками по моим бокам и поднимает меня на колени, задирая задницу вверх.
Рука Стирлинга скользит в мое влагалище, пальцы погружаются глубоко.
– Прямо здесь!
Мне даже не нужно просить член Стирлинга. Каким-то образом он чувствует, что мне нужно. Одним толчком он погружается в меня. Должно быть, я мокрая насквозь. Я немедленно сжимаюсь вокруг него. Он стонет.
Затем он медленно начинает трахать меня.
– Я держу тебя, детка, – Найт поднимает ее.
Стирлинг сжимает мои бедра и толкается в меня сильнее.
Сапфи кончает.
Найт издает ржание.
Я держусь так долго, как только могу. Пока толчок тела Стирлинга в мое почти не выводит из равновесия.
Из-за всего, что происходит, я забыла о Боазе. Он присоединяется к нам с твердым членом в руке и встает рядом со мной, наблюдая, как Стирлинг жестко трахает меня.
Я близко, чувствую нарастающее давление, мой живот сжимается.
Я поднимаю взгляд на Боаза и открываю рот.
Он принимает мое молчаливое приглашение. Я рада, потому что у меня не хватает дыхания попросить о том, чего я хочу прямо сейчас.
Удерживая член рукой, он просовывает его между моих ожидающих губ. Я стону. Сзади я заполнена Стирлингом, а теперь заполнена Боазом.
Меня переполняют чувства, которых я тоже не ожидала. Удовлетворение и возбуждение от гедонистического удовольствия этого момента. Ошеломление количеством тел и обилием ощущений.
Я кончаю вокруг члена Стирлинга, пока Боаз трахает мой рот.
Мгновение спустя он со стоном вырывается и кончает мне на лицо.
Каким-то образом я удерживаюсь на трясущихся руках, пока не кончает Стирлинг. Последним толчком он проникает глубоко в меня, впиваясь зубами в мое плечо, обдавая горячим дыханием шею.
Затем он заключает меня в объятия, и я буквально парю. Он снова опускает меня в воду и нежно моет, пока я спускаюсь с невероятного пика наслаждения пятерых, слившихся в одно целое.
Могу ли я свернуться калачиком в этом сне и никогда не просыпаться?
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Стирлинг
Джейд засыпает у меня на груди по дороге обратно в город. Я рад, что позволил Боазу вести машину, хотя парень водит как маньяк. Честно говоря, он довольно осторожно вписывается в повороты на грунтовой дороге. Обычно он поворачивает гораздо резче. Я знаю, это потому, что с нами Джейд, и мое сердце согревает то, что стадо так быстро приняло ее.
И то, как она их приняла. Я знаю, что она еще ничего не сказала, но после того, какой она была сегодня, у меня не остается сомнений. Вопрос только в том, когда она признается в этом самой себе. До тех пор я не могу давить.
Я сжимаю ее крепче, и она прижимается ко мне. Прямо сейчас все в моем мире кажется чертовски близким к совершенству.
– Так когда она переезжает?
Я быстро смотрю вниз, чтобы убедиться, что Джейд все еще спит.
– Заткнись, задница. Еще слишком рано. Ты же видел, какая нервная она была на днях.
Боаз усмехается и поворачивается обратно к дороге.
– Держу пари, что она переедет до конца месяца.
Я качаю головой. Хотел бы я, чтобы все было так просто. Джейд явно многого не рассказала мне о своем прошлом. Я так благодарен, что она вообще решила впустить меня в свою жизнь, и я достаточно умен, чтобы понимать: она не из тех женщин, которых можно торопить.
Она должна прийти к этому в свое время. Когда это случится, я буду рядом. Я никуда не уйду.
Она просыпается, когда мы въезжаем в пригород. Машина замедляет ход, и она вздыхает и садится, протирая глаза.
– Придется тебя откормить, – говорит Боаз. – Нам нужно будет что-то сделать с твоей выносливостью, если ты собираешься присоединиться к стаду.
Я практически вижу, как ответ вот-вот сорвется с ее губ, но тут звонит телефон, и она отвлекается.
Брови Джейд хмурятся, когда она смотрит на экран и затем засовывает его обратно в карман, не отвечая.
Мне это не нравится. Ни капельки. Мне не нравится, как напрягается ее тело, как все это прекрасное посторгазменное блаженство исчезает в одно мгновение.
– Все в порядке? – шепчу я.
– Да, – она отводит взгляд в окно со своей стороны машины. Я уже чувствую, как она отстраняется от меня, хотя и не двигается.
К счастью, Боаз наконец понимает намек и затыкается. Остаток пути до дома мы проделываем в тишине.
Когда мы приезжаем, Боаз паркуется в гараже, и я выхожу, придерживая дверь для Джейд. Я ожидаю, что она скажет нет, но все равно спрашиваю.
– Ты хочешь остаться?
Она удивляет меня.
– Да. Можно? Я не совсем готова ехать домой.
Внезапно я начинаю нервничать и полон неловкого возбуждения и надежды. Может быть, Боаз все-таки был прав.
– Ты голодна? Принести тебе чего-нибудь? Хочешь выпить? Принять душ?
Она смеется.
– Я бы сейчас не отказалась от сэндвича.
– Я отвечаю за сэндвичи в этом доме, – вмешивается Боаз.
Я киваю.
– Это правда. Он делает злой ALT2.
– AL… о, точно, потому что вы вегетарианцы. Что ж, звучит заманчиво. Хотя не буду врать, я люблю бекон.
– В следующий раз я приготовлю тебе бекон, – слова вырываются у меня прежде, чем я успеваю задуматься, не слишком ли много обязательств даже для этого.
Однако она улыбается, и я немного расслабляюсь.
– Я сейчас займусь сэндвичами, – Боаз направляется на кухню, а я задерживаюсь с Джейд в коридоре. Я хочу отнести ее в постель и держать на руках, и позволить ей еще немного поспать в моих объятиях. Но сейчас только пять вечера, так что это немного нелепо.
Она понижает голос, и в нашем настроении возникает едва уловимая перемена.
– Стирлинг?
– Да?
– Я…
Найт врывается через парадную дверь и дико жестикулирует.
– Кажется, время пришло. Точно пришло. Кажется, они начинаются. Блядь! Где сумка?!
Мои глаза расширяются, и я мгновенно прихожу в состояние боевой готовности. Не думаю, что этот парень когда-либо произносил так много слов подряд. Затем я понимаю, о чем он говорит. Сапфи!
– О, боже мой! – Джейд трясет меня. – У нее начинаются роды? Что нам делать?
Я оглядываюсь вокруг дикими глазами. Я даже не уверен, что ищу.
Вбегает Боаз.
– Я правильно расслышал? Это действительно началось?
Голос Сапфи с верхней площадки лестницы заставляет нас всех обернуться.
– Сумка у меня… – она судорожно втягивает воздух и хватается за живот.
Найт снова бросается вверх по лестнице.
– Давай я возьму ее. На самом деле, позволь мне отнести тебя. Кто-нибудь другой может взять сумку.
– Не говори глупостей, – она отстраняет его и начинает медленно и неторопливо спускаться по лестнице.
Найт подхватывает ее на руки на полпути и торопливо несет в гараж. Я бегу вверх по лестнице, хватаю сумку и иду прямо за ним, когда понимаю, что Джейд все еще ждет внизу лестницы.
– Идем.
Она бросает на меня взгляд, и на мгновение я задаюсь вопросом, откажется ли она. В конце концов, она никогда ни о чем подобном не просила.
Вместо этого она спешит за мной, а Боаз замыкает шествие. Мы все втискиваемся на заднее сиденье машины Найта, хотя там невероятно тесно. На переднем сиденье Сапфи тяжело дышит – но я не слышу, чтобы она плакала, стонала или проявляла признаки беспокойства.
– Что случилось? – спрашиваю ее. – У тебя схватки?
– Да. По крайней мере, я надеюсь, что это то, что… – она замолкает и стонет.
– Быстрее! – кричу я Найту, хотя он уже с визгом сворачивает за поворот и мчится через перекрестки.
Рядом на сиденье Джейд сжимает мою руку. Ее маленькая ладошка вспотела, и она крепко вцепилась в мою, не говоря ни слова. Интересно, думает ли она о своей беременности. Эта мысль немного отрезвляет меня. Ей нужно, чтобы я оставался спокойным. Мы все.
Это нормально.
Женщины делают это постоянно.
Я снова в восторге от их способности создавать жизнь. Я подавляю это и свой страх и волнение, что что-то пойдет не так. Мы взяли с собой еще аликорна на всякий случай. Мы готовы.
С переднего сиденья раздается стон Сапфи, и мое сердцебиение снова ускоряется до галопа.
Джейд дергает меня за рукав.
– Куда он едет? – она шипит. – Больница в той стороне.
Она мотает головой в сторону дороги, ведущей на юг.
Я качаю головой.
– Мы едем не в больницу. Мы едем в рощу.
Ее брови хмурятся.
– В рощу?
– Увидишь, – я сжимаю ее руку как раз в тот момент, когда Найт сворачивает на дорогу, ведущую к холмам к югу от города. Нас бросает из стороны в сторону, когда дорога начинает петлять.
Сапфи стонет.
– Извини, – Найт притормаживает, и мы сидим в напряженной тишине, нарушаемой тяжелым дыханием Сапфи и скрежетом шин об асфальт.
Я ощущаю рощу еще до того, как машина останавливается. Внезапно деревья вокруг нас вздымаются высоко в небо, и мое тело расслабляется. Как будто толстое тяжелое одеяло укутывает всех нас.
– Что это за место? – голос Джейд переходит почти на шепот. Она смотрит в окно машины, когда Найт заезжает на парковку.
– Место, где накапливается магическая энергия. Это особое место для родов и исцеления.
– В центре города?
Я пожимаю плечами.
– Люди этого не видят. Если только они не с монстром.
Сапфи вздыхает. Ее дыхание замедляется.
К тому времени, как Боаз помогает ей выйти из машины, мы все успокаиваемся.
У входа на тропинку нас встречает наяда в длинном белом платье.
– Добро пожаловать. Пожалуйста, оставьте все тяжелые металлы в своем автомобиле. Они запрещены в роще. Вам нужна помощь в передвижении?
– Нет, – нахмурившись, Найт снова подхватывает Сапфи на руки.
Я подхожу ближе и благодарю наяду.
– Не обращайте на него внимания. Нервы.
Она улыбается.
– Я понимаю. Пожалуйста, не волнуйтесь. По ее ауре я вижу, что у нее все в порядке.
Еще один слой напряжения испаряется. Мы отвинчиваем колпачки с рогов и оставляем их в машине. Я оглядываюсь в поисках Джейд. Она отстает. Когда я подзываю ее, она хмурится.
– Меня впустят?
– Конечно.
Она все еще колеблется.
Сапфи извивается в руках Найта и тянется к ней.
– Джейд!
Она спешит вперед. Затем мы все направляемся туда, где деревья растут выше, в самое сердце рощи.
ПЯТНАДЦАТЬ
Джейд
Сапфи зовет меня по имени и тянется ко мне, и это решает все. Я удивлена, когда сопровождающая не подвергает сомнению присутствие человека, следующего за стадом единорогов на роды, но, возможно, монстры менее замкнуты, чем большинство людей.
Что ж, в этом нет ничего удивительного.
Я на мгновение отвлекаюсь, когда мы проходим сквозь густую рощу деревьев, их широкие стволы прижаты друг к другу почти как дверной проем. С другой стороны, мы внезапно оказываемся посреди самого странного родильного отделения, которое я только могла себе представить.
Медсестры в белом ухаживают за шестью или семью монстрами самых разных типов. Одна леди-птица лежит в чем-то вроде гамака, раскачиваясь взад-вперед, пока медсестра в белом растирает ей спину. Я не знаю, что за монстры эти медсестры. У них ярко-голубая кожа и короткие колючие волосы. Трудно сказать, женщины ли они вообще, или может мужчины. Возможно, ни то, ни другое.
Еще одно чудовище с мускулистыми плечами и темно-зеленой кожей погружено в горячую ванну.
Мы останавливаемся, и Найт опускает Сапфи на землю. Я волнуюсь. Я не вижу кровати или чего-то подобного. Разве ей не нужно прилечь?
К нам подходит невысокая медсестра.
– Сапфи? Как интересно. Думаю, на несколько дней раньше.
Сапфи кивает.
– Это неплохо, не так ли? – мне нравится, насколько Найт заботлив.
Медсестра улыбается.
– Конечно, нет. Это первый жеребенок в стаде?
Он кивает.
Странно слышать, что это так называется. И что медсестра спрашивала об их стаде, как будто это совершенно нормально. Я имею в виду, это же единороги. Вот почему я волновалась, что меня не впустят. Я, вероятно, скажу или сделаю что-нибудь совершенно неподобающее.
– В твоём плане родов для первой фазы схваток указана активность, верно? – спрашивает медсестра Сапфи.
– Дааассс, – слово заканчивается шипением боли, когда Сапфи сгибается пополам.
У меня все сжимается в груди. Я буду такой же через четыре или пять месяцев. Смогу ли я вообще это сделать?
– Давайте начнем с небольшого круга, – продолжает медсестра. – Вы можете идти самостоятельно?
Сапфи колеблется.
– Есть кое-какие вопросы, которые я должна обсудить с твоими товарищами по стаду.
– Джейд, – Сапфи протягивает руку, и я автоматически подхожу к ней. Она хватает меня за руку. – Прогуляешься со мной?
Я оглядываюсь в поисках Стирлинга. Он выглядит обеспокоенным, но кивает мне.
Я веду Сапфи по маленькой тропинке, протоптанной в грязи. Меня беспокоит, что здесь нет стерильных полов или антисептиков. Хотя это не мое дело, чтобы как-то это комментировать.
Сапфи стонет.
– Отвлеки меня.
Черт. Я не уверена, что готова к подобному. Я не хотела оставаться одна, и, конечно, не хотела возвращаться домой после сообщений, полученных от компании по взысканию долгов, угрожающей заявиться в мою квартиру.
Ничто из этого не поможет Сапфи.
Я прочищаю горло.
– Ты не думала о детских именах? – это то, что пришло мне в голову вчера. Я должна выбрать имя для своего ребенка. Только как можно сделать этот выбор, пока ты с ним не встретишься?
Сапфи улыбается.
– Мне нравится Блисс, но Найт очень хочет Африал. Так звали его мать.
Сапфи сжимает мою руку. Когда я смотрю, ее живот напрягается, и очертания маленького тела выделяются на фоне округлой выпуклости.
О черт.
Там внутри настоящий ребенок. Ребенок, который появится на свет, нравится нам это или нет.
– Я не думала, что будет так больно, – признается Сапфи. – И еще через столько предстоит пройти.
– У тебя так хорошо получается, – я понятия не имею, хорошо ли. Впрочем, ей не обязательно это знать.
Она храбро улыбается мне, и мы продолжаем идти, огибая ствол большого дерева, прежде чем вернуться к остальным. Мы останавливаемся, когда очередная схватка заставляет ее вскрикнуть. Сапфи прижимается ко мне, и я держу ее, пока мы обе не начинаем дрожать. Мы тяжело дышим, когда все заканчивается.
– О, мой гребаный Бог, – шепчу я.
Я не хотела этого, но Сапфи слышит меня.
– Не волнуйся. Все будет хорошо.
Я смеюсь.
– По-моему, это я должна тебя успокаивать, верно?
Она еще раз сжимает меня в объятиях.
– Так и есть.
Я качаю головой.
– Я не знаю как. Я не знаю, что я делаю, – я смеюсь.
Сапфи улыбается.
– Вот почему мы стадо, Джейд.
Я не знаю, что на это сказать, поэтому благодарна, когда Найт спешит сменить меня. Сапфи останавливается, чтобы прислониться к его широкому боку.
Возвращается медсестра с напитком для Сапфи. Она протягивает его Стирлингу, который достает пластиковый пакет на молнии. Я собираюсь отчитать его за то, что он подсыпал бог знает что в напиток Сапфи в такое время, когда понимаю. Должно быть, это аликорн. Я зачарованно наблюдаю, как он добавляет немного порошка и вращает чашку, чтобы перемешать его. Жидкость на мгновение светится. Возможно, это мое разыгравшееся воображение. Когда заканчивается следующая схватка, он подносит чашку к губам Сапфи. Она вздыхает, делая глоток.
– Постарайся выпить все, – подбадривает он ее.
После этого мы входим в ритм. Я прикладываю холодную салфетку к лицу Сапфи и вытираю заднюю часть ее шеи и груди. Стирлинг приносит ей воду и освежает салфетку, разговаривая с ней во время схваток. Боаз растирает ей спину, а Найт все это время рядом, удерживая ее на ногах.
Я не замечаю, как все ускоряется, схватки идут почти вплотную друг к другу и не возвращается медсестра.
– Время тужиться.
– Хочешь в бассейн, Сапфи? – спрашивает ее Стирлинг.
Она качает головой.
– Нет. Я хочу остаться здесь.
Мое сердце бешено колотится, ладони вспотели. Я вытираю холодной тканью собственное лицо, пытаясь остыть. Я не могу.
Сапфи сжимает рог Найта, и он опускает голову. Она сгибает колени. Медсестра устраивается под ней, раскинув руки, и я понимаю, что, черт возьми, происходит.
Она сказала тужиться!
Она сказала тужиться, и Сапфи присела на корточки, готовая вытолкнуть гребаного ребенка.
Стирлинг поворачивает меня и прижимает к своей груди, поглаживая по волосам.
– Дыши, Джейд.
Я сопротивляюсь.
– Я не могу дышать, если ты меня душишь.
Он продолжает.
– Дыши.
Я делаю долгий прерывистый вдох и, наконец, расслабляюсь в его объятиях.
– Я не смогу этого сделать.
Он не спорит со мной. Конечно, не спорит. Это Стирлинг. Я знаю, что веду себя нелепо. Рожаю не я.
– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой?
– Что? – я отстраняюсь и смотрю на него снизу вверх. – Ты с ума сошел? Я не могу сейчас уйти. Ты тоже не можешь. Она вот-вот вытолкнет ребенка!
Мы оба оборачиваемся и смотрим на Сапфи. Жаль, что я не могу сделать больше. Хотя нет. Пот намочил ее гриву, и та прилипла к лицу и шее. Ноги дрожат. Напрягаясь, она издает громкий стон.
– Хорошо, – медсестра отводит хвост в сторону. – Последний раз.
Последний! Не успеваю я опомниться, как делаю еще один шаг вперед и тоже присаживаюсь на корточки, чтобы увидеть крошечную головку, высовывающуюся из тела Сапфи.
Твою мать!
Мне кажется, меня сейчас стошнит.
Это самая странная красота, которую я когда-либо видела в своей жизни.
С последним усилием Саффи тужится, и малыш буквально выскальзывает наружу. Медсестра ловит ребенка как раз перед тем, как он покидает ее тело, и Боаз поднимает Сапфи на ноги.
Она тяжело дышит.
Я плачу, смахивая слезы, которые не перестают литься.
Маленький единорог делает глубокий вдох и кричит изо всех сил.
Затем все смеются и плачут или и то, и другое вместе. Напряжение спадает, и Боаз укладывает Сапфи на огромную груду подушек. Найт сдвигается, немедленно заключая ее в объятия. Стирлинг присоединяется к ним. Медсестра, плотно укутав ребенка, вручает крошечный, невероятно маленький сверток Сапфи. Я смутно замечаю, что у него нет рога, только крошечный бугорок.
Сапфи поднимает на меня глаза и с улыбкой манит к себе.
– Спасибо, что ты здесь. Спасибо, что осталась.
Почему-то я не чувствую себя не в своей тарелке или неловко. Наверное, так и должно быть.
Вместо этого я нахожу место в куче подушек рядом с Сапфи, потому что это кажется правильным. Глядя вниз, я удивляюсь маленькому тонкому носику и огромным глазам ее прекрасной малышки.
– Как ты ее назовешь? – спрашиваю я.
Стирлинг обнимает меня, и я прижимаюсь к нему.
– Блисс, – говорит Сапфи.
Я киваю.
– Прекрасное имя. И она тоже.
– И твоя тоже, Джейд.
Я на мгновение теряю дар речи. Не в первый раз это происходит со мной сегодня. Я должна злиться, что Стирлинг выдал мой секрет. Хотя я не совсем уверена, зачем. В конце концов, им лучше знать.
Я киваю.
– Да. Я надеюсь на это.
Я думала, что смогу сделать все сама. Я думала, что должна.
Вот почему мы стадо. Слова Сапфи, сказанные ранее, продолжают резонировать со мной. Возможно, в них нет более глубокого смысла, кроме секса. Но для меня он есть.
Здесь, в волшебной роще, со Стирлингом и его стадом, меня окружает столько любви, что я не могу отделаться от ощущения, что стадо – это именно то, что мне нужно.
Может быть, он прав. Может быть, я все-таки его связанная пара. После сегодняшнего я почти уверена, что он мой.
