Текст книги "Певчая (ЛП)"

Автор книги: Эми Батлер Гринфилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Я потрясенно уставилась на нее.

– Захватить?

– Да, – сказала крестная, ее голос стал ниже. – Это твое наследие по праву рождения.

Я схватилась за подлокотник, словно тонула. Над моей головой словно смыкалось море.

– Вы соврали, – я встала. – Вы врали мне – нам – с самого начала.

– Конечно. Иначе те люди меня остановили бы.

– Но вы врали и мне!

– Ты бы выболтала правду тому мальчику. Ты слишком вспыльчива, крестница. И легко доверяешь.

– Действительно, – сказала я. – Ведь я поверила вам.

– Лучше мне, чем им, – сказала леди Илейн. – Люди, которых ты называешь друзьями, заставили бы тебя рисковать до смерти, и ради чего? Чтобы ты служила им и их интересам? Мы можем сделать это лучше.

Я смотрела на ее лицо. Она могла врать и сейчас. Или не врать, но верить в то, что было неправдой.

– Почему вы так уверены, что это та песня? А если вы ошиблись? Книга Олдвилля разлетелась в моих руках, так ведь?

– Конечно! – сказала леди Илейн. – Я была в ярости, что ты решила спеть им. Я не знала, что сделает песня, могут ли у них пробудиться сомнения и подозрения, когда они услышат ее. Но стоило понять, что это вне их знаний. Но в песне такая сила, что обычная книга ее не выдержала. Не сомневайся, когда ты споешь эту песню, ты получишь гримуар. И его магия, прошлое и настоящее перейдут к тебе. Скаргрейв перестанет владеть тенегримами, и они станут твоими.

Моими? Их вопли снова раздадутся в моей голове. Я вскинула руки, словно отталкивала гримуар.

– Нет!

– Не хочешь силы? – мрачный голос леди Илейн становился недовольным. – Люси, ты с ума сошла? Сила защищает нас. Позволяет выжить. Без нее мы уязвимы перед врагами. Ты ведь этого не хочешь? Род Певчих почти оборвался. На нас охотятся, мы – добыча. Если у тебя не получится, наш вид вымрет. Ты этого хочешь?

Я стояла, лишенная дара речи, а она коснулась тонкой рукой моей щеки.

– Ты моя крестница, не забывай. Я хочу, чтобы у тебя было то, чего не было у твоей мамы: богатая, сильная жизнь, где никто не осмелится навредить тебе, твоим дочерям и тем дочерям, что последуют за ними. Если ты заберешь гримуар, у тебя это будет. Это станет началом новой Золотой эпохи Певчих. Никто не посмеет выступить против тебя.

Потому что у меня будут тенегримы.

– Нет, – повторила я.

– Как это понимать?

– Я не хочу эти силы. Я не буду присваивать гримуар, – я отошла от нее. Она хотела так легко меня заманить? Но я не чья-то пешка. Ни ее, ни кого-то еще. – Должен быть другой способ одолеть Скаргрейва.

– Нет, – сказала леди Илейн. – Только эта песня. Если хочешь его победить, ты должна ее спеть и принять гримуар и его силы.

– Но любая магия разрушается, – я вспомнила ее уроки. – У всего есть свой конец.

– Порой не в наших силах отыскать его, – сказала крестная. – У нас этот случай. Прими факты, крестница. Есть лишь один путь – принять гримуар.

– Нет, – упрямо сказала я.

Глаза леди Илейн помрачнели.

– Ты такая же, как твоя мама.

– Мама?

– Да. Она тоже противилась этому.

Я уставилась на нее.

– Вы хотели, чтобы моя мама забрала гримуар?

– Нет, – леди Илейн вскинула голову. – Я знала песню, у меня были силы, и я хотела забрать книгу у Скаргрейва. Но твоя мама остановила меня, а потом пришел Скаргрейв со своими воронами, и мы проиграли.

Леди Илейн приближалась, ее бусы постукивали при ходьбе.

– Я не позволю этому повториться. Понимаешь? Ты споешь эту песню и заберешь гримуар, и имя Певчих снова станет великим.

– Нет, – прошептала я. Я не буду чьей-то пешкой. Я пятилась от нее и врезалась спиной в деревянную дверь.

Она шла ко мне.

– Ты примешь гримуар и будешь рада.

– Нет, – я надавила на засов за спиной.

Ее руки потянулись ко мне, и я убежала.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ

ПОГОНЯ

Я бежала без оглядки, думала лишь о том, что нужно оказаться подальше от крестной. Я слышала шаги позади. Она преследовала меня? Я оглянулась и увидела вдали ее платье. Чтобы оторваться, я пошла выше по пыльным проходам и покрытым паутиной лестницам. Я поднималась все выше, пока не добралась до маленькой кладовой на чердаке.

Остановившись, чтобы перевести дыхание, я услышала шум людей и лошадей во дворе. Я пошла посмотреть, что происходит, и мое плечо схватили сзади.

– И что ты здесь делаешь? – прошипел Нат. Он не ждал ответа и тащил меня к двери. – Скорее возвращайся в подвалы.

Я вырвалась и встала напротив него.

– Почему?

– Потому что Скаргрейв здесь.

Я застыла.

– Здесь? В этом доме?

– Внезапный визит, – мрачно сказал Нат.

– Он что-то подозревает?

– Никто не знает. Он и раньше приходил без предупреждения, по дружбе. Но в этот раз людей больше, чем обычно. Они во дворе, и сэр Барнаби пытается узнать, что им нужно. Нет, не выглядывай в окно! Тебя могут увидеть. Иди вниз и не высовывайся.

– А ты?

– Олдвилль уже ушел, мы с Пенебриггом тоже уйдем, как только сможем. Мы боимся за тебя.

– Тогда я пойду, – сказала я и застыла.

– Что такое? – спросил Нат.

– Леди Илейн! – хоть я и злилась на нее, но не хотела, чтобы она попала в руки Скаргрейва.

– А что с ней?

– Я убежала, и она погналась за мной. Она может бродить где-то…

– Убежала? Почему? Нет, забудь. Нет времени. Скажи, где ты ее видела?

– Лестница у старой реки, – я сбилась, поняв расположение. – Там тайный проход, соединяющий банкетный зал с садом. Она могла пройти в ту дверь…

Нат едва слышно выругался.

– Я приведу ее, – сказала я.

– Только этого нам не хватало, – сказал Нат. – Иди вниз, крестную оставь мне. Будет катастрофой, если Скаргрейв найдет вас.

– Но если я спою песню скрытности…

– А всюду будут бегать слуги, и Скаргрейв у двери? Нет, – сказал Нат. – Так станет только хуже. Я поищу твою крестную. Если будешь быстрой, то спустишься и без магии. Так безопаснее для нас. Хватит разговоров, беги.

Было больно признавать, но он был прав.

– Хорошо, – сказала я. – Я пойду. Но моя крестная…

– Я приведу ее к тебе.

† † †

Когда я спустилась по первой лестнице, я поняла, что времени нет. Путь, что вел к тайным лестницам, кишел слугами. Я смотрела из ниши за гобеленом, как мимо бегают служанки и пажи, готовя все к внезапному визиту лорда-защитника. Гобелены покачивались от их движений, я чувствовала себя ужасно уязвимой.

Хотелось стать невидимой.

А почему нет? Я могла становиться такой, почти такой. Конечно, Нат не советовал так делать, но он всегда опасался магии, и он не знал, насколько опасен дом. Если петь не на виду было опасно, то оставаться на виду было еще хуже.

Я закрыла глаза, вспоминая все, что узнала о доме во время вылазок с Натом. Тайный проход открывался в комнате леди Гэддинг, и там лучше всего было применить чаропесню. Это было близко, и толстые стены не дали бы услышать песню.

Выждав момент, я выбежала в комнату, где начинался проход. Оказавшись там, я прошла к середине прохода. Так тихо, как только могла – едва слышно – я запела.

Чары осторожно окутывали меня, отделяя от остального мира. Я чувствовала, как тает мое тело.

Песня закончилась, и я вышла из прохода, улыбаясь от радости. Легкие уже горели от правильного дыхания, поддерживающего силу песни, но песнь скрытности никогда еще не работала так хорошо. Я проходила зеркала, висящие по обе стороны, и видела лишь слабое мерцание в воздухе там, где было мое сердце. Я прислушивалась, но не улавливала звуков тревоги.

Я была почти в безопасности.

Но моя маскировка не была идеальной. Если со мной столкнутся люди, они поймут, что я там. А впереди было самое людное место дома, лестница, ведущая к кухням, гудела, как улей. Придется искать другой путь, не такой шумный, но для этого нужно сперва пересечь галерею менестрелей, которая была над большим залом и просматривалась. Не лучший вариант, ведь сэр Барнаби принимал гостей в зале, но других путей не было.

Я приближалась к галерее, когда снизу зазвучали низкие голоса. Гости уже пришли в большой зал? Мне ждать, пока они уйдут в другие комнаты?

Нет. Галерея была пустой, я должна была использовать шанс.

Но пока я шла по ней, голос отделился от остальных и заставил меня замереть. Он потрясал, как сильное лекарство, и был ужасно знакомым.

С кружащейся головой я посмотрела вниз и увидела Скаргрейва, стоящего на черно-белой плитке. В своем черном плаще и сапогах он напоминал короля на шахматной доске, короля, побеждающего в игре.

– Есть догадки, почему я пришел к тебе? – сказал он.

– Нет, мой дорогой Скаргрейв, – сэр Барнби говорил холодно, рука ровно лежала на трости.

Скаргрейв царапнул шпорами по полу.

– До тебя не доходили мои новости?

Я впилась в поручень, понимая, что мне нужно бежать.

Я не успела двинуться, один из людей под моим балконом, один из сопровождающих Скаргрейва, пробормотал что-то о вороновых яйцах.

– Тихо, Джайлс! – сказал его товарищ.

Тот Джайлс, которого я слышала в библиотеке Скаргрейва? Возможный охотник на Певчих? Я склонилась через поручень, чтобы услышать больше, и нога скользнула на чем-то маленьким, твердом и круглом. Камешки? Орехи? Они ужасно зашумели и упали вниз.

– Что это? – Скаргрейв развернулся, оглядываясь. К моему ужасу, он скользнул взглядом по балкону и остановился на мне. – Там! Смотрите! Что-то мерцает.

Я пригнулась за поручень и побежала к другому концу балкона и двери. Внизу творилось смятение.

– Призрак, – простонал один из людей Скаргрейва.

– Дьявол, – сказал другой.

– Певчая! – завопил Скаргрейв. – За ней!

Я пересекла порог, стрела врезалась в дерево рядом со мной.

Я побежала по коридору, добралась до висячей лестницы, где столкнулась с отрядом людей Скаргрейва, бегущих ко мне.

– Кто поймает ее первым, получит десять тысяч гиней! – кричал за ними их капитан. – Смелее! И хватайте ее живой, тогда мы отдадим ее воронам.

– Я что-то вижу, – крикнул мужчина. – На вершине лестницы!

Еще одна стрела просвистела по воздуху.

Я бежала так быстро, что рубин бился о мою грудь. Я знала дом лучше, чем они, и оставалась на шаг впереди, но я уже не могла правильно дышать, и чары скрытности рассеивались. Левую руку становилось видно, и моя тень появилась на полу. Я не могла так добежать до подвалов. Я забежала в ближайшее укрытие – тайный проход у приемной.

Я успела добраться до ширмы перед проходом, когда преследователи вошли в комнату.

– Слушайте, – крикнул один из них. – Это пение?

– Она позади, – решил другой. – Возвращаемся.

– Нет, она здесь. Я уверен.

Хотя я пряталась за ширмой, они были слишком близко, и я не решалась отодвинуть панель, открывающую проход. Я вообще не двигалась.

Я ждала, замерев, и услышала вдали крик.

– Что это? – сказал один из мужчин.

Дверь открылась, другой отчитался:

– Нас отзывают. Они нашли ее!

О, нет, не нашли.

Но мужчина был уверен.

– Мы нужны внизу. Быстрее!

Они спешно покинули комнату.

Боясь, что это ловушка, что они врут, я молчала за ширмой. Но, пока я ждала, дом затихал вокруг меня. Я сдвинулась с места и выглянула. Там никого не было.

– Ура! – из приоткрытого окна донесся крик.

Прячась за шторами, я посмотрела вниз. Двор был полон солдат, прибывало все больше. По приказу Скаргрейва они вели трех пленников к карете.

Пленники были связаны и с кляпами во ртах, и я не сразу узнала их. А потом узнала, и мне стало не по себе. Крестная, Пенебригг и Нат теперь были у Скаргрейва.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ТАУЭР

Я потрясенно смотрела, как солдаты формируют ряды. Кольцо людей окружило карету.

– В Тауэр! – закричали они. – К тенегримам!

Солдаты пошли, карета поехала, дернувшись, и леди Илейн, Пенебригг и Нат упали на пол.

Я потянулась за рубином и подавила крик. Как мне их спасти?

Следовать за ними в Тауэр. А потом спасти магией.

Но при этом получить гримуар?

Не думай об этом сейчас.

Просто беги.

Карета выезжала за врата, окруженная солдатами.

Да, нужно идти.

Сначала нужно было спеть. Чаропесня невидимости рассеялась настолько, что я видела не только свои руки и ноги, но и силуэт платья. Изменение облика займет время, но другого выбора не было.

Скрывшись в тайном проходе, я песней растворила себя. В этот раз я использовала каждую каплю концентрации, чтобы магия была самой сильной. Последняя нота покинула меня, и пошла к двери, а она открылась. Кто-то пришел за мной. Один из солдат Скаргрейва? Один из шпионов?

Я хотела бежать. Позади меня стукнула трость.

– Мисс Марлоу! – едва слышный шепот, но я узнала голос. Не солдат, а друг.

Я развернулась.

– Сэр Барнаби?

– Он самый, – сказал он в темноте. – Я был в комнате леди Гэддинг, когда услышал ваше пение – тихое, милая, очень тихое – и я догадался, где вы.

– Как Скаргрейв нашел их? – прошептала я.

– Думаю, они были в банкетном домике. Слуги сказали, что ваша крестная выбежала в сад, чему я плохо верю…

Я это знала. Я могла лишь представлять, как разозлил и расстроил ее мой побег. Если Нат и Пенебригг не смогли ее уговорить, она могла сделать что угодно.

– …но я сам не видел, иначе и меня схватили бы, – продолжил сэр Барнаби. – Скаргрейв расставил солдат по дому, но я смог избежать их. И теперь нашел вас, и я уберегу вас, не бойтесь. Идемте…

– Я иду в Тауэр, – сказала я.

– Тауэр? – я слышала его отчаяние. – Дорогая мисс Марлоу, это невозможно. Не сейчас, когда Скаргрейв встревожен. Вы не доберетесь до гримуара.

– Но я должна спасти наших друзей.

– Нет, мисс Марлоу. Нет, – он не сдавался. – Поверьте, вам нужно спасти себя.

Я молчала. Он хотел, чтобы я бросила людей, что так дороги для меня?

– Они бы со мной согласились, – сказал он. – Все они. Они всегда знали, что Скаргрейв убил бы их, если бы мог. Но что нас всех уничтожит, так это если погибнете вы. Это убьет наши надежды, все, что мы делали.

– Я не могу просто уйти…

– Вы должны. Боюсь только, что это будет не так просто. Я отправил посланников к нашим членам НК. Многие сбегут из города сразу, забрав с собой вашу опекуншу, и…

Это хорошо. Будет проще действовать, если я буду знать, что за Норри присмотрят.

– …но некоторые из нас останутся здесь, чтобы защитить вас. В Лондоне есть места, которые знаю только я, где можно вас спрятать. Так будет лучше, раз мы не можем вывести вас из города. Вы умеете становиться невидимой, так что это можно осуществить. И я пока что хочу отвести вас по одному из туннелей…

Я не слушала его дальше. Я ушла от него тихо и быстро.

– Мисс Марлоу? – недовольный шепот. – Вы здесь?

Я добралась до двери. В щель было видно, что снаружи никого нет.

– Мисс Марлоу! – сэр Барнаби шел за мной, но его трость и тьма замедляли его.

Он не успел меня догнать, я вышла из тайного прохода и сосредоточилась на том, что мне нужно попасть в Тауэр.

† † †

Когда я вышла во двор, Скаргрейв и его узники уже ушли.

Я никак не могла догнать их. Солдаты шли по главным улицам, и мне приходилось выбирать тихие переулки, где я бы ни в кого не врезалась.

У подъемного моста Тауэра я увидела, как карета проезжает в арку ворот, солдаты были с обеих сторон. Я побежала по мосту, но не достаточно быстро. Врата Тауэра закрылись передо мной.

Боясь, что мерцание меня выдаст, я прижалась к стене. Что теперь?

Удача была на моей стороне. Другая компания мужчин, ехавших верхом на лошадях, уже приближались к Тауэру. Я прошла за ними через врата, надеясь, что почти невидимая Певчая не испугает лошадей. Через пару мгновений врата закрылись за мной, чуть не прищемив мои юбки.

Но я вошла.

Я пошла за людьми через другие врата, но они оторвались от меня, и мне пришлось укрыться у стены и смотреть на луг. Особые стражи Тауэра, Надзиратели, были всюду, как и солдаты Скаргрейва, и многие из них были Вороновыми. Я спешно вспоминала карты Тауэра, которые рисовал мне Нат. Передо мной была центральная часть, огромная Белая башня, в честь которой получило название это место. И туда увели трех пленников: Ната, Пенебригга и мою крестную.

Дверь за ними закрылась, я смотрела на Тауэр. Неприступная крепость была построен больше пятисот лет назад, в ней побывало множество королей и королев. Нат говорил, что никто не смог напасть на крепость. Это не удивляло, каменные стены были в сто футов высотой, это потрясло меня, когда я услышала об этом от Ната, но впечатление было еще сильнее, когда я оказалась перед крепостью, думая, как попасть внутрь.

Мне нужно было попасть в Белую башню. В ее глубинах была комната кормления, куда отправят моих друзей ждать тенегримов. И неподалеку комната Скаргрейва, где гримуар прикован к фундаменту Тауэра.

Я не хотела забирать гримуар. Нет. Но мне нужно было идти в Белую башню, если я хотела узнать, есть ли другие варианты спасения.

Колокол обозначил время. До заката три часа. Надо мной флаги Тауэра – черные вороны на красном – развевались на ветру, словно тенегримы били крыльями в триумфе.

Я не могла позволить этому произойти.

Я оттолкнулась от стены и пошла к Белой башне так быстро, как только могла.

† † †

К моему удивлению, попасть внутрь оказалось просто. Мне всего-то нужно было идти следом за группой мужчин с королем в центре. Стражи были заняты, кланяясь и салютуя Его величеству, и они не заметили мерцание за ними.

А внутри Тауэра начались проблемы. Надзиратели были всюду, ходили по трое или четверо, их алебарды и мечи были наготове, и мне приходилось прижиматься к стенам, чтобы проскользнуть мимо них.

Три фальстарта, пять раз я почти столкнулась, и я добралась до нужной лестницы, единственной в Тауэере, что вела в подземелья. Надзиратель стоял рядом, но, к счастью, не преграждал путь.

Я думала, как обойти его, и мимо меня промчался тощий паж.

– Пропустите, пропусти-и-и-ите!

За ним на лестницу вышла группа людей. Десять мужчин или больше? Я не хотела считать их, а отступила в угол, за доспехи.

– Пропустите короля и лорда-защитника!

Скаргрейв в Белой башне?

Мое сердце колотилось, а он появился в поле зрения, его голос был тяжелым от раздражения и тревоги.

– Ваше величество, вы не должны здесь находиться. Прошу, уходите.

Генри был настроен решительно:

– Король имеет право приходить туда, куда хочет, милорд.

– Нет, – Скаргрейв перечил ему. – Если от этого в опасности его жизнь. А вы в опасности, мой господин. Мне сказали, что узников заперли в комнате кормления, и вы поможете королевству, если останетесь в своих комнатах со стражей…

Он смотрел на Генри, а все – на него. Я прошла мимо них и побежала по ступенькам.

Я должна их спасти.

Двигаясь быстро, я спускалась по винтовой лестнице, тяжело дыша. Когда лестница привела в тусклый коридор, я остановилась. Я спустилась. Но где я теперь?

Передо мной была железная решетка, она закрывала путь в комнату кормления и комнату Скаргрейва. Я могла открыть ее песней, но тогда все узнают, что я здесь. Лучше подождать, пока кто-то пройдет, тем более, я слышала шаги.

Я прижалась к стене и застыла. Я видела тень кончиков пальцев своей левой руки.

Может, стоит отступить. Но много людей спускалось по лестнице, я не могла вернуться.

Я спрятала ладонь в правый рукав и сосредоточилась на поддержании оставшейся магии. Несколько непрозрачных кончиков пальцев – не беда, если я удержу магию. Прошу, идите быстрее. Я умоляла эти шаги ускориться.

И они сделали это. Десяток Надзирателей спустился в коридор с ключами наготове. Когда они открыли врата, я скользнула внутрь до них. Я побежала по коридору…

…и попала в комнату, полную Надзирателей. Отпрянув, я смотрела, как они держат пики и алебарды в тусклом свете факелов. И среди шума стражи было слышно высокий пронзительный крик.

Мне стало не по себе. Крик напоминал леди Илейн.

Пятясь в тень, я искала ее, но не видела в суматохе. Но я увидела открытую огромную черную дверь на другой стороне комнаты, ворон был вырезан на камне над ней. За ней были другие двери, квадратные, мрачные. Я узнала их по рисункам Ната. Это был вход в комнату кормления.

Слишком долго я стояла и смотрела на них, приросла к месту и забыла, как дышать. А потом я взяла себя в руки. Но я чувствовала, что магия угасает.

Раздались крики. Пика Надзирателя направилась на меня.

– Голова! Видите? Голова и руки!

– Еще одна Певчая!

– Схватить ее!

Они бросились за мной.

Я не видела другого варианта и пошла в толпу Надзирателей, опустившись на четвереньки. Я добралась до двери и обнаружила перед собой Ната. Он был связан, с кляпом, и он не двигался на каменном полу. Шестеро мужчин подняли его и втолкнули в проем.

А потом они увидели меня.

– Что за…?

– Вас ждет смерть, если она сбежит! – раздался сзади крик.

Грубые руки схватили меня, моя магия угасла. Я стала видимой. Не было времени петь, кляп сунули мне в рот, я не успела и вдохнуть. Веревка обвила мои руки, связывая их, Надзиратели порвали мой рукав, чтобы увидеть метку Певчей.

Они обрадовались, увидев метку в свете факела.

– Наше золото, ребята!

Связав мои ноги, они бросили меня в темную дыру. Я ударилась о пол, и все почернело.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

В ЛОВУШКЕ

Я проснулась в темноте, что-то шуршало в зловонной соломе. Крестная, Пенебригг, Нат? Или что-то еще…

Крысы?

Я сжалась. Я не хотела, чтобы они нашли меня.

Взмахнув связанными руками и ногами, я перекатилась и прислонилась к стене, почти сев. Но веревки натянулись, крепко сковывая меня.

Если веревки не поддавались, может, получится убрать кляп? Я потерла им о каменную стену, надеясь, что он сползет, но лишь оцарапала щеку.

Шорох стал громче. Что-то шло ко мне, я слышала тихое дыхание рядом с собой. Я отдернула связанные ноги, надеясь отпугнуть его.

– Это я, – прошептал Нат.

Его голос был неожиданностью, а потом его рука задела мой плащ, он искал кляп. Я успела подумать, что он свободен, а потом вздрогнула, веревка кляпа впилась сильнее мне в щеку.

– Тише, – сказал он и убрал кляп. Его пальцы принялись за узлы на моих запястьях, но он не касался моей кожи. Это было из-за того, что он знал, что веревки ее натерли, или потому что все еще не хотел так приближаться даже при таких обстоятельствах?

– Как ты освободился? – прошептала я.

– Есть уловки, – тихо сказа он. – Напряг мышцы, зная, какие узлы они используют. И немного удачи. Они были не так жестоки со мной, как должны были. Может, их отпугнули бинты.

– Твоя рука, – вспомнила я. – Она могла пострадать еще сильнее.

– Она еще работает. Это важно. И если из-за этого они недооценили меня, то мне очень повезло, – он последний раз потянул за веревки на руках. – Вот. Должно получиться.

Веревка съехала, он принялся за узлы на моих ногах.

Я вытянула онемевшие руки и встряхнула безжизненными пальцами.

– Как остальные?

– Я уже развязал Пенебригга, – сказал Нат. – Но он все еще без сознания. На его голове огромная шишка, и мне не нравится, как он дышит.

Веревка упала с моих ног, и я пошевелила покалывающими ступнями.

– А крестная?

Нат молчал.

– Ты ее еще не освободил? – спросила я.

Он не отвечал, и я нахмурилась. Они недолюбливали друг друга, да, но…

– Ее нет, – сказал он.

– Нет? – я не сразу поняла значение слов. – Она… умерла?

– Мне жаль, – тихо сказал он.

– Нет, – мой голос дрогнул.

– Не позволяй им услышать себя, – предупредил он голосом, что был не громче выдоха.

Я с ужасом прошептала:

– Что случилось?

– Она запаниковала, когда нас привели к комнате кормления, и бросилась на Надзирателей. В схватке у нее сполз кляп, и она завизжала.

Я вспомнила тот крик. Я уткнулась лицом в ладони.

– Они подумали, что она поет, – сказал Нат. – Запаниковали и ударили ее по голове. Было слышно, как хрустит кость. Думаю, она умерла еще до того, как они бросили ее сюда.

– Она здесь?

– Люси, не…

Но я уже ползла в темноте. Я отыскала край ее платья, а потом ее рукав.

– Леди Илейн?

Ответа не было. Я коснулась ее холодной безжизненной руки и поняла, что Нат прав: ее нет. Весь ее огонь – гнев, амбиции, страсть – угас.

Нат заговорил, казалось, вечность спустя.

– Люси? Нам нужен план.

– План?

– Чтобы ты попала к гримуару.

Потеря затмевала все, я чуть не рассказала правду, что я могла лишь присвоить гримуар, а не уничтожить. Но что-то сдержало слова. Может, холодный вес руки леди Илейн, может, боязнь реакции Ната. Я была уверена, что он разозлится. И он будет еще злее, если узнает, что я была готова принять гримуар.

Меня вело не желание, а отчаяние. Другие планы провалились. Скаргрейв вот-вот убьет нас, и кто знал, скольких еще, кроме нас. Леди Илейн была права: выход был лишь один, и я должна была это сделать.

Отпустив ее руку, я повернулась к Нату.

– Я снова себя скрою. Я могу петь тихо, стены здесь толстые…

– Нет, – сказал он. – Они услышат тебя. Здесь есть отверстия для воздуха…

– Если услышат, это к лучшему. Не нужно будет самим открывать двери. Когда они придут увидеть, что не так, я выбегу и отправлюсь к гримуару.

– А там две решетки, две двери и куча Надзирателей? – голос Ната был полон скепсиса. – Не выйдет. Теперь они ожидают невидимую Певчую. Они схватят тебя, увидев мерцание.

– Я должна попробовать, – возразила я.

– Это того не стоит. Есть другой путь.

– Другой?

– Да, – сказал Нат. – Но тебе он не понравится.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

БЕЗУМИЕ

Он был прав. Мне он не нравился. Ни капли.

– Через Вороновую яму? С ума сошел?

– Это единственный выход, – сказал Нат. – Помнишь карты?

В темноте я вспомнила три комнаты, что он нарисовал для меня: комнату кормления, Яму и комнату Скаргрейва, где на стене был гримуар.

– Дверь отсюда открывается в Яму, – сказал Нат, – а там на другой стороне есть дверь в комнату Скаргрейва. И там нет никаких стражей.

– Потому что там тенегримы, – напомнила я ему. – Это куда хуже.

– Они не проснутся до заката, у нас должен быть еще час. Может, два.

Я задумалась.

– А яйца?

– Еще не вылупились, – сказал Нат. – Я спрашивал сэра Барнаби, он уверен в этом.

– Но у него были лишь слухи.

– У него есть и другие источники, – сказал Нат. – Он – глава наших шпионов.

– Но если они ошиблись, и уже поздно? А если мы окажемся в Яме на закате?

– Если так, то нам конец, даже если мы будем не в Яме. Но у нас есть время. Я уверен. Я слышал колокол часов, когда нас привели.

Я покачала головой.

– Это безумие.

– Это лучший вариант.

– Да, – я вздохнула. – Хорошо. Где дверь?

† † †

Нат знал, где дверь. Но дело было не в картах, а в том, что он наткнулся на дверь, пока развязывал Пенебригга.

– Два шага вперед, один влево, – направил он меня.

Он пошел первым. Через миг я услышала тихий шорох.

– Замок не самый лучший, но, думаю, я его вскрою.

– Чем?

– Шпильками. Я всегда прячу их в шве плаща, и их не нашли. Наверное, спешили меня связать. Проверишь пока Пенебригга?

Я нашла его в темноте как раз в момент, когда замок щелкнул.

– Вот так, – прошептал Нат. – Как он?

– Не двигается, – ответила я. – Может, тебе стоит с ним остаться, – хотя я не была рада мысли идти туда одной, но я была обязана предложить.

– И оставить тебя наедине с опасностью? – Нат почти разозлился. – Это точно безумие.

– Но…

– Нет, – гнев покинул его голос, осталось только тепло. – Мы пойдем вместе. Да. Пенебригг сказал бы так же.

Мы пойдем вместе. От его слов мне стало не так страшно в темноте. Впервые за долгие часы я улыбнулась.

А когда ты получишь гримуар? Что он скажет?

Я прогнала мысль, но с ней ушла и улыбка.

† † †

Мы устроили Пенебригга удобнее, и Нат потянул дверь. Я чуть не упала в обморок, когда она открылась. Влетят ли вороны?

Но влетел только запах пепла, от которого я чуть не задохнулась.

– Плоды лунного шиповника, – сказал Нат. – Много их, судя по запаху. Их еще скармливают воронам. Может, у них больше проблем с яйцами, чем мы думали.

Обрадовавшись этому, мы пошли по узкому коридору. Через десять шагов или чуть позже запах стал еще сильнее, и мы уперлись в еще одну дверь.

– Заперто, – Нат попытался вскрыть замок. – Не получается.

– Что такое? – я опустилась у двери. Возле замочной скважины я потрясенно обнаружила слабый запах магии, почти скрытый зловонием ямы. Я пыталась вспомнить, что крестная рассказывала мне о таких запахах.

– Здесь магия, – сказала я. – Чары, защищающие воронов.

– Скаргрейв, – сказал Нат.

– Но ты сказал, что он не умеет использовать магию.

– Сам – нет. Но раньше он казнил волшебников и пытался вытянуть из них секреты. Порой он убеждал их сотворить пару заклятий перед смертью.

Я не хотела думать об этих смертях. Я сосредоточилась на замке.

– Леди Илейн учила меня песне, что взломает замок. Меня услышат?

– Стоит рискнуть, – сказал Нат.

Мы были далеко от Надзирателей, но Нат все же закрыл дверь за нами. В удушающем воздухе я пыталась правильно спеть отпирающую песню.

Когда замок щелкнул, я потянула за ручку. Она поддалась со скрипом, но дверь не сдвинулась.

– Похоже, заклинило.

Я дернула ручку, Нат толкнул дверь.

Она вдруг распахнулась, и мы растянулись на пороге. А потом дверь закрылась со зловещим стуком.

Я лежала на каменном полу и ощущала запахи места: не только пепел, но и сгустившийся дым. А потом я услышала во тьме звук, от которого замерло сердце. Шелест крыльев.

– Люси? Ты в порядке?

Что-то было не так. Я чувствовала, что воздух с каждым мигом становился все теплее.

– Свет, – мой голос дрожал. – Мне нужно видеть, – но когда я попыталась призвать огонь, голос дрожал так сильно, что петь я не смогла.

– Почему не работает? – спросил Нат. – В чем дело?

– Может, тенегримы проснулись…

– Нет. Поверь, мы бы это поняли.

Щелчки во тьме терзали вспышками мое сознание… и вдруг я поняла правду.

– Новые вороны, – выдохнула я. – Они вылупились, и они пытаются есть меня. Я их чувствую. Их голоса… ты их не слышишь?

Нат прислушался.

– Нет.

– Может, я схожу с ума.

– Нет, – быстро казал он. – Не говори так.

Голоса становились сильнее. Теперь я различала слова. Мы маленькие. Нам нужно расти. Мы должны есть ночью и днем…

– Люси?

Я поежилась, становилось все жарче.

– Олдвилль был прав, – выдохнула я. – Для птенцов правила отличаются. И… думаю, их больше, чем мы представляли.

Их голоса становились жадными, разгорались, как огонь: «Мы голодны…. О, как голодны. Твоя магия питает нас…».

– Люси, что бы они ни говорили, помни: они не могут тебя достать, – уверенно и спокойно говорил Нат. – Ни взрослые, ни птенцы. Сэр Барнаби говорил, что решетки удерживают их. Иначе птицы полетели бы, едва мы открыли дверь.

Я понимала, что он пытался заглушить жаркий шепот. Но те голоса звучали все яростнее.

– Ты в безопасности, – продолжил ровно Нат. – Они тебя не тронут. И мы пойдем мимо них в следующую комнату к гримуару. А потом ты покончишь с ними навеки.

Покончить с тенегримами. На миг я стала смелой и уверенной. Но потом вспомнила, что моя песня присваивала, а не уничтожала. Еще вдох, и жар со страхом вернулись, и они были такими сильными, что я не могла двигаться. Не могла дышать.

– Люси! Люси, слушай меня!

Я не слышала остальное. До меня доносился лишь хор голосов. Они забирали волю двигаться, наполняли меня ужасом.

Наши родители поглотили твою мать. А мы съедим тебя.