Текст книги "Всем сердцем ваша"
Автор книги: Эллисон Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава 15
Эликсир, растекаясь по телу, подобно дорогому бренди, согревал и вызывал приятное покалывание. Эйдан не ощущал никаких болезненных последствий, ничего, что бы заставило его подозревать, что вода содержала что-то еще, кроме перечисленных Клодом Руссо ингредиентов.
Что его так тревожило? То, что прошлые страшные испытания, через которые прошла его мать, повторятся? Или то, что обморок Мелинды в курортном зале был вызван этим эликсиром? Вокруг он не замечал никаких доказательств этого, а видел только веселые лица, слышал оживленные разговоры, прерываемые смехом.
Он не мог отрицать, что эликсир, по-видимому, сразу же оказывает положительное влияние. Он чувствовал, как в нем кипела жажда жизни и силы переполняли его, как будто он мог сейчас без труда пробежать милю или выдержать в рестлинге несколько раундов.
Мелинда смотрела на него с чуть заметной улыбкой:
– Ну и как?
– Возможно, что-то в этом есть. – Он набрал в легкие воздуха, ощущая, как наливаются силой его мускулы. – Я чувствую себя замечательно.
– Теперь, надеюсь, ты понял, почему так взбудоражен весь Бат.
– И вы, Мелинда, – сказал он. – Вы были в списке все это время, а это значит, что вы регулярно принимали дозы эликсира.
– Да, и за исключением приступа усталости от того, что я однажды перенапряглась, мне еще никогда не было так хорошо.
Эйдан кивнул, решив не обращать внимания на слабое, но настойчиво не покидавшее его сомнение, прятавшееся в дальнем уголке сознания.
Раскат грома раздался над холмами. Мелинда вздрогнула. Некоторые леди вскрикнули от испуга и затем нервно рассмеялись.
– Гром в марте? Как странно. – Леди Харкорт подошла к выходу из шатра и взглянула на небо. – Боже мой, нам пора уезжать. Боюсь, гроза уже близко.
Началась суета, люди собирали свои вещи и кричали своим кучерам, чтобы те подняли складные крыши карет. Едва упали первые капли дождя, как прибежал лакей Мелинды и принес ей зонтик.
– Вы же не хотите промокнуть до костей, миледи.
Графиня без лишних слов нырнула под зонтик.
– А где Лорел?
Эйдан тоже ее не видел. В беспорядочной толпе он заметил своих молодых родственников, взбиравшихся в громоздкую карету родителей. Фиц посадил сестру в коляску и устроился позади нее. За ним последовал Девонли и закрыл дверцу. Маргарет Уитфилд взвизгнула, и они с капитаном Тафтом бросились к своему экипажу.
Дождь усилился, косыми потоками падая на холмы. Вода стекала с полосатых тентов ручьями, а порывы ветра угрожали перевернуть стальные стойки и парусиновые крыши шатров.
Эйдан повернулся к Мелинде и прокричал, чтобы было слышно:
– Уезжайте! Я найду Лорел и постараюсь благополучно доставить ее домой.
Она заколебалась, собираясь с ним поспорить, но затем кивнула и поспешила уйти со слугой, державшим над нею зонтик.
Невзирая на дождь, промокшие лакеи продолжали убирать привезенные для пикника запасы еды и разбирать шатры. Среди всей этой суеты появилась фигурка в серо-розовом платье. Словно гонимый ветром цветок, бежала Лорел, вернее, шла ускоренным шагом, волоча по траве свои промокшие юбки.
Эйдан поспешил к ней.
– Я уже отправил Мелинду. – Он взял ее за руку. – Вон там мой кабриолет. Я отвезу вас домой.
Сгибаясь под непрекращавшимся дождем, она сердито посмотрела на него из-под намокшей шляпки. Понимая, как неловко она должна была себя чувствовать, он как можно быстрее вел ее по мокрой земле.
Его экипаж стоял один на пустой поляне, брошенный всеми, хотя он еще слышал скрип карет, съезжавших на большую дорогу. Он обрадовался, увидев, что кто-то любезно поднял крышу его кабриолета и сиденья остались относительно сухими. Лошадь спокойно стояла, не замечая перемены погоды.
– Вы желаете сесть сзади? – спросил он Лорел, открывая перед ней дверцу.
Она покачала головой и взобралась на переднее сиденье. Эйдан сел рядом с ней.
Развязав под подбородком бархатные ленты, она сняла шляпку, с которой текла вода, и бросила ее на сиденье позади них.
– Мы насквозь промокли.
– Не обращайте внимания на такие пустяки. – Он стянул с плеч сюртук и набросил его ей на плечи. – Извините, он мокрый, но все же защитит вас от холода.
– Очень мило, благодарю вас. Внутри он совсем сухой.
Просунув в рукава руки, она натянула сюртук плотнее на себя.
Глядя, как она просовывает руки в его рукава, он почувствовал, как странно возбуждающе это выглядело, и в нем пробудились инстинкты собственника. Ему хотелось бы, чтобы она была в его объятиях, а не в его одежде. Когда она опустилась на сиденье, он заметил, что девушка вся дрожит, и почувствовал укор совести. Как он мог предаваться таким мыслям, когда он прежде всего должен был отвезти ее в какое-нибудь сухое и теплое место?
– Вы в порядке? – спросил он, трогая с места лошадь.
Вместо ожидаемого банального ответа, которого он ожидал, она удивила его, повернув к нему сияющее лицо.
– Я чувствую себя великолепно, а вы?
Он усмехнулся:
– Будь я проклят, если полностью не присоединюсь к вашим словам.
– Спасибо дождю, а то я не могла дождаться, когда кончится этот пикник. Мне там все смертельно надоело.
Такое заявление еще больше разожгло его любопытство, и он подумал, где же она все-таки была. Но спуск с мокрого от дождя склона требовал всего его внимания, и он оставил вопрос при себе. Когда они оказались наконец у подножия холма, то увидели вдалеке на дороге удалявшуюся карету Джеффри Тафта. Она свернула в сторону, оставив их с Лорел совсем одних под дождем на сельской дороге.
Ветви деревьев, обрамлявших дорогу, сплетались над их головами, образуя сумрачный тоннель, в какой-то степени спасавший их от дождя. Но ветер приносил влагу, пробиравшуюся под символическую крышу. Лорел подняла голову и улыбалась, когда случайные капли падали ей на лицо.
Даже растрепанной и промокшей она была прелестна, тем более оттого, что не сознавала этого. Золотистые волосы, освободившиеся от шпилек, в беспорядке падали ей на спину. Ее губы были полураскрыты и влажны, блестели белые зубы. Это вызывало у Эйдана желание коснуться ее. Поцеловать.
Он остановил лошадь и бросил на сиденье вожжи. Взяв Лорел за подбородок, повернул ее голову и провел губами по ее мокрым губам, слегка касаясь языком. Ощутил при этом вкус Дождя и сладость, которую невозможно забыть.
Она вздохнула, и, приняв этот вздох за разрешение, он стал целовать ее, наслаждаясь податливостью ее губ и языка.
Он опомнился от острого ощущения всего, что окружало их: стучавшие по листве капли дождя, благоухание кожи Лорел, смешавшееся с влагой шелка и полотна, но сильнее всего от обжигающего жара соприкосновения их губ, от которого его охватывала опьяняющая волна наслаждения.
Он хотел ее, ему не терпелось снять с нее одежду, соприкоснуться обнаженными телами, как это делали сейчас их губы. Он обнаружил, что даже одни только поцелуи, без прикосновения к другим частям ее тела, были возбуждающе эротичными. Это разжигало в нем предвкушение и до боли обостряло желание.
Однако он остановил себя. Сначала она сидела не шевелясь, сложив руки и закрыв глаза, с полураскрытыми вспухшими губами. Затем ее пушистые ресницы поднялись. Она с изумлением посмотрела на Эйдана. И озадаченно свела брови.
– Он тоже пытался это сделать, – сказала она. – Но с вами все совсем по-другому.
Он так надеялся, что перерыв между поцелуями будет коротким, но ее слова остановили его.
– О ком вы говорите?
– О вашем друге, лорде Манстере. Он пытался поцеловать меня. Можете представить, какой нахал? – Она рассмеялась, на щеке появилась ямочка.
Внезапно гнев охватил его, вскипевшая кровь застучала в ушах.
– Как он посмел сделать это? Когда?
– После того как попробовали эликсир, как раз перед тем, как начался дождь. Вот почему я и ушла. Я так на него рассердилась. Такая наглость! – Она передернула плечами и выпрямилась. – Мелинда беспокоилась обо мне?
– Да, но я сказал ей, что найду вас и отвезу домой. Теперь понятно, почему вы исчезли. – Он со злостью смотрел на покрытую лужами дорогу и бормотал проклятия. – Мне следует свернуть его проклятую шею.
Это были не просто слова. Эйдан думал, что если Фиц появится перед ним, его приятелю несдобровать.
Он вздохнул. Боже милостивый, откуда берутся такие мысли? Он прекрасно понимал намерения Фица, именно поэтому так часто вмешивался в его дела, чтобы помешать своему другу королевского происхождения погубить репутацию уважаемой женщины. Эйдан считал это само собой разумеющимся. Не часто развязное поведение Фица вызывало у него такой гнев. Лорел взяла его за запястье.
– И вы избили бы человека за то, что только что сделали сами?
Насмешливый огонек блеснул в ее глазах, а губы сводили его с ума. Эйдан пожалел, что в это утро выбрал такие облегающие бриджи. Он подобрал вожжи и надеялся, что она не заметила, как его тело откликается на ее близость.
– Вы совершенно правы. Не понимаю, что это нашло на меня. – Он прищелкнул языком, и лошадь тронулась. – Теперь я отвезу вас домой.
Она крепче и решительнее сжала его руку.
– Нет. Давайте лучше покатаемся. – На ее лице появилась хитрая улыбка. – Или лучше дайте мне вожжи.
Лорел не знала, что заставило ее высказать такую наглую просьбу. А еще оценивала его поведение. Одно дело, когда вдова едет с мужчиной в открытой коляске на виду у дюжины других экипажей. И совсем друroe – отправиться с ним одной по заброшенной дороге. Но ей было бы легче перестать дышать, чем устоять перед ним.
Прижимаясь к нему плечом, она трепетала от возбуждения. Ее слегка лихорадило… и, помоги ей Боже, такая безрассудная храбрость владела ею, как будто на гребне высокой волны ее несло к неизведанному берегу.
В эту минуту она ему полностью доверяла. Лорел засмеялась, прищелкнула языком и пустила лошадь рысью, все больше и быстрее отдаляясь от пригородов Бата. Вскоре они оказались на южном склоне Котсуолдских холмов, где на укрытых от ветра полянах пробивалась ранняя весенняя бледная зелень.
Она погоняла лошадь, и та охотно ускоряла бег. Они мчались по дороге, и сельские пейзажи мелькали по сторонам. Лорел снова рассмеялась, когда ветер подхватил ее волосы и они развевались за ее спиной. Намокшие юбки облепили ее ноги, а из-под края подола выглядывали кисточки ее сапожек и шелковые чулки.
Заметил ли это Эйдан?
Быстрый взгляд подтвердил, что это привлекает большую часть его внимания, что доставило ей полное удовлетворение. Продолжая смеяться, она отпустила вожжи. Теперь они неслись по мокрой дороге, из-под колес летели комья грязи, и вдруг они ударились обо что-то, экипаж встряхнуло и затем резко всей тяжестью опустило на землю.
У Лорел стучали зубы и из глаз сыпались искры.
– Держитесь! – Эйдан мгновенно подхватил ее и крепко обнял, переводя лошадь на шаг. Он продолжал держать ее, обволакивая восхитительным коконом мужской чувственности. – С вами все в порядке?
– Да, все хорошо. Простите, но я не справилась… – Она не могла устоять перед желанием снова прижаться к этим крепким широким плечам, к этой мускулистой груди. От него исходило тепло и блаженное ощущение безопасности…
Его губы с такой нежностью касались ее волос, что в ней жарким пламенем вспыхнуло желание. Ее тело неожиданно потребовало ласки, она повернулась и посмотрела ему в лицо. Он еще крепче обнял ее за талию и, наклонившись, овладел ее губами, раскрывая и лаская их языком с такой жадностью, что у нее не находилось сил или желания от этого отказаться.
А его руки… Она прижималась боком к его груди, и они скользили по ее телу, повторяя изгибы ее грудей, спускаясь ниже талии по ее животу и бедрам.
В ее теле словно натянулись струны, готовые лопнуть от неудовлетворенного желания. Крохотное чувство опасности предупреждало ее, что, если она не смогла справиться с каретой, то не совладает и с разгоравшейся внутри страстью.
Стараясь не замечать этот голос, она взяла руки Эйдана, и, желая поделиться с ним наслаждением, которое он доставлял ей, стала водить ими по своему телу, проводя ими по ее юбкам так, чтобы он гладил ее бедра вверх и вниз.
Вожжи небрежно валялись на сиденье, а лошадь сошла с дороги и сунула голову в придорожные кусты. Лошадь жевала траву, и от ее движения кабриолет ритмично покачивался в усыпляющем ровном ритме. Лорел вся пылала от разгоравшейся страсти. Она перевернулась в объятиях Эйдана так, что ее грудь прижалась к его груди.
Порыв холодного воздуха коснулся ее лодыжек, затем колен. У нее замерло сердце, когда он запустил руку ей под юбки, и жаркая волна пробежала по ее ноге. Сердце громко застучало, у нее перехватило дыхание, она была в каком-то экстазе, и от предвкушения у нее кружилась голова.
Где-то в глубине подсознания мелькнула мысль, что солнце уже опустилось за холмы, дождь прекратился, и его шум сменился вечерним стрекотанием сверчков. Скоро наступит ночь и укроет их темнотой.
Если они задержатся здесь надолго, то как далеко могут зайти?
Ей не хотелось уезжать.
Неожиданно рука Эйдана замерла, и он оторвался от ее губ. Выражение тревоги на его лице испугало Лорел.
– Что случилось?
Нахмурившись, он кивнул в сторону лошади. Животное перестало жевать и стояло, подняв голову, насторожив уши, и ноздри у него дрожали.
– Кто-то едет. – Ловким движением Эйдан поднял валявшиеся вожжи.
Спустя минуту шум возвестил, что с севера приближается экипаж. С быстротой опытного наездника он развернул лошадь и направил ее рысцой в сторону Бата.
– Ваша шляпка, – сказал он.
Лорел поднесла руки к рассыпавшимся волосам. Эйдан повернулся, дотянулся до заднего сиденья и ухитрился двумя пальцами уцепиться за край ее шляпки. Он бросил ее Лорел на колени. Дрожащими пальцами она собрала волосы в узел на затылке, водрузила на него шляпку и завязала под подбородком намокшие ленты.
Вскоре их догнала карета. Когда экипаж проезжал мимо них, сидевший в нем джентльмен посмотрел на них из окна и помахал им рукой. В ответ Лорел и Эйдан помахали ему и стали смотреть вперед как будто ничего компрометирующего не омрачило их выезд за город.
Пока они добрались до города, небо совсем потемнело, стало почти фиолетовым. Эйдан молчал, сжав челюсти, и не отрывал глаз от дороги. Его поведение приводило Лорел в смятение, она чувствовала себя несчастной от смущения и растерянности. Не считал ли он ее распутной? Что же заставило ее вести себя так опрометчиво, безрассудно?
Но одного взгляда на его мощную фигуру и чеканные черты лица было достаточно, чтобы она снова почувствовала ту страсть, которая привела ее в его объятия, и она знала, что малейший его знак – слово, прикосновение, взгляд, – и она снова очутится в его объятиях.
– Я спросил вас, доверяете ли вы мне, – неожиданно, заставив ее вздрогнуть, сказал он. Эйдан не сводил глаз с дороги, а выражение его лица было строгим и мрачным. – Этот вопрос я должен был задать себе. – Он со злостью смотрел на дорогу. – С вами, Лорел, я уже ни в чем не уверен. Простите.
Она покачала головой. Он был таким же «негодяем», какой вдовой была она сама. Так кем же он все-таки был на самом деле?
Даже то, как он умело правил лошадью, наводило ее на мысль, что он не похож на мужчин своего класса. Она вспомнила, как он переоделся накануне, когда поехал на Эйвон-стрит. Все это вызывало у нее подозрения, что он был членом какой-нибудь радикальной политической фракции. Но она думала и о том, как он интересовался ее прошлым, как расспрашивал других о новом курорте, эликсире… Она вдруг вспомнила о той ярости, с которой он пытался убедить ее не пробовать эликсир Руссо. И вдруг она поняла, по крайней мере отчасти: Эйдан, как и она сама, расследовал… какое-то дело. Что-то связанное с павильоном для избранных. Но для кого? И зачем?
Она ничего не сказала о своем открытии. Они уже ехали не по разбитой дороге, а по мощеным улицам Аппер-Тауна. Если начать расспрашивать его, то это приведет лишь к расспросам о ней самой и обстоятельствах, о которых она поклялась никому не рассказывать. Короне еще предстояло устойчиво венчать голову новой королевы, и Виктория не могла допустить, чтобы о ее семейных неурядицах стало известно публике.
Там, где Уолкот-стрит переходит в Нортгейт, Эйдан поехал медленнее, чтобы влиться в поток экипажей, двигавшихся по дороге. Обе улицы были переполнены: по вечерам жители отправлялись на балы, приемы, в театры. Они свернули в сторону, приближаясь к дому на Эбби-Грин, где остановилась Лорел. Скоро она расстанется с ним и проведет остаток ночи в одиночестве, пытаясь проникнуть в тайну, кто он такой и почему самое легкое его прикосновение пробуждает в ней безудержную страсть.
Когда они проезжали мимо Гранд-Парейда, выходящего к реке, она не удержалась и перед разлукой дотронулась до него. Лорел обвела кончиками пальцев овал его щеки. Он вздрогнул, но она не отстранилась, а взяла его за подбородок и повернула его голову лицом к себе.
– Вы не должны ругать себя за то, что произошло. Моя вина нисколько не меньше.
Эйдан ничего не ответил, но ехал дальше с таким решительным видом, что она смотрела на него с недоумением. Казалось, он сердился. На нее? На себя?
Проехав Йорк-стрит, они направились к Эбби-Грин, где карета остановилась.
Лорел слышала шум проезжавших экипажей и лошадей, доносившийся со Столл-стрит, но здесь было темно и стояла мертвая тишина.
Эйдан взял в ладони ее лицо.
– Я просто потерял власть над собой.
– Я тоже.
Мрачное настроение, сохранявшееся у него всю дорогу, так и не исчезло. Он прижал ее к себе, но в этом не было ничего интимного, а всего лишь упорство.
– Вы не понимаете, Лорел. Я хочу вас. Будь на вашем месте другая женщина, мы бы сейчас находились в моем доме, в моей спальне. В моей постели. И все бы кончилось одной этой ночью.
Она чуть не задохнулась, все внутри ее затрепетало от того, что она видела в своем воображении, слушая его признания.
– О, я… – начала она, но он оборвал ее:
– Не надо ничего говорить, Лорел. Послушайте. – Он не выпускал ее рук из своих. – Вы не из тех женщин, которых я тащу в свою постель. Вы из тех, которых я стараюсь избегать. Всегда. Но сегодняшний день стал исключением. Я потерял власть над собой. Будь я проклят, Лорел, но я мог бы овладеть вами прямо здесь, на этом сиденье. Но так не занимаются любовью с леди.
Его горячность испугала ее. Теперь образы, создаваемые ее воображением, стали грубыми, отталкивающе обнаженными и отвратительными. Лишиться девственности в карете, под открытым небом… И все равно она бы его не остановила.
Его слова поразили ее.
– Клянусь, я не понимаю. Только сознаю, что становлюсь для вас опасен. Это не игра, Лорел! Потому что, когда я с вами, мне просто нельзя доверять.
Он вышел из экипажа и подал ей руку, помогая сойти. Едва взглянув на нее, он встал как солдат в положении «смирно» с застывшим на лице выражением напряженности, боли и гнева. Неизмеримая темная пропасть разверзлась между ними.
Ей хотелось преодолеть ее, обнять его, поцеловать, успокоить и показать всю глубину своего доверия к нему. Отчужденное выражение его лица остановило ее, и она поспешно поднялась по ступеням, не замечая слез, подступивших к ее глазам.
Глава 16
Финеас Миклби, упираясь ногами в буфет, в котором хранилась кое-какая провизия, сидел, медленно покачиваясь на стоявшем на задних ножках стуле. Последние несколько минут он молча слушал отчет Эйдана о вчерашнем пикнике: кто там присутствовал, подробности относительно павильона для избранных, о которых рассказал Джайлс Хендерсон.
К этому Эйдан добавил еще одно странное явление, которое он наблюдал этим утром, когда «Барклиз банк» открыл свой двери. Внутри сразу же образовалась очередь, состоявшая главным образом из участников вчерашнего пикника. Наблюдая за ними из подъезда дома напротив банка, Эйдан догадался, что они пришли, чтобы купить акции проекта павильона для избранных.
Он убедился в правильности этого предположения, посетив банк лично, когда ажиотаж утих.
– Поразительно, как титул открывает мне доступ к самым разным официальным документам. Оказывается, быть графом очень удобно, – заметил он.
Миклби нарочито удивился:
– Вот бы никогда не подумал.
Эйдан игнорировал его насмешливый тон.
– Все эти люди только что не выталкивали друг друга, чтобы быть первыми в очереди желающих вложить деньги. Пришли даже те, кто уже стал инвестором проекта, чтобы вложить в него еще денег. Такие люди, как маркиз Харкорт, майор Бредфорд и мои родственники, Льюис-Паркеры. Даже циник Джеффри Тафт, кажется, преодолел свои дурные предчувствия, ибо и его привело туда желание опустошить собственные карманы.
– Это в некоторой степени снимает с него подозрения, – перебил Эйдана Миклби.
– Да, и мне удалось подобраться к его любовнице, когда она ходила по магазинам и разглядывала витрины. У бедной женщины были темные круги под глазами, но на лице сияла улыбка. Знаете, что она мне сказала?
– Сгораю от нетерпения, милорд.
И снова Эйдан не отреагировал на его сарказм.
– Это все эликсир, они с Тафтом вернулись домой с пикника в таком хорошем расположении духа, что ни один из них не мог уснуть почти всю ночь.
– Боже милостивый! – Агент пристально посмотрел на него. – А вас он так же возбудил? Кто же героиня очередного романа?
– Ваше любопытство неуместно, старина. Оно только уводит наш разговор в сторону.
Он все еще не знал, объяснялось ли его необъяснимое вчерашнее поведение действием эликсира, или он терял самообладание только в присутствии Лорел Сандерсон. И вчера это случилось не впервые. В Королевском театре он прижал ее к стене в коридоре, где любой мог их видеть, и целовал с такой страстью, что она чуть не задохнулась.
Но ночью, не в силах заснуть, он пришел к мысли, что эти сорванные поцелуи вполне объяснимы. Сначала интимные чувства, возникшие у них на сиденье открытого экипажа, были на грани недозволенного, и, зайди они немного дальше, стали бы непростительными. Эликсир явно обладал не только целебными свойствами.
– Радостное возбуждение Тафта, казалось, разделяли и другие люди, включая и меня, – сказал он Миклби. – С той только разницей, что вначале появилось ощущение тепла. Остальные ощущения были очень слабыми, не похожими на опьянение или действие наркотиков. Человек чувствовал себя… счастливым… и способным совершить необыкновенные поступки.
– Своего рода эйфория, только без потери ориентации.
– Да, вы правы.
– А вы не считаете, что та же энергия, которая прошлой ночью не давала Тафту и его любовнице заснуть, сегодня утром могла погнать всех остальных в банк?
– Именно так я и думаю.
Миклби сдвинул брови, на его лице не оставалось иследа насмешливости.
– Что же входит в состав снадобья, если это вызывает такой энтузиазм?
Эйдан грустно усмехнулся:
– Я не думаю, что Руссо раскроет тайну своего рецепта, а место, где находится его лаборатория, строго засекречено.
– Значит, вам одному придется выяснить это, не так ли, коллега?
Эйдан ответил вопросом на вопрос:
– Что-нибудь есть новое о Лорел Сандерсон?
Глаза агента насмешливо блеснули, но он покачал головой:
– Дайте нам время. Если ваша леди что-то скрывает, мы это узнаем.
– Надеюсь, скоро.
Миклби только улыбнулся.
В пятницу вечером Лорел узнала, что такое настоящая роскошь. Она считала бальные залы Ассамблеи великолепными, а Королевский театр изысканно красивым. Но они оба бледнели при сравнении с Гилдхоллом Бата, находившимся на Хай-стрит недалеко от Эбби-Грин.
Она приехала сюда с Мелиндой на прием, за которым следовал концерт, и когда они поднялись в Прованский зал на втором этаже, она с трудом сдерживала восторг, с которым разглядывала лепные потолки и высокие арки, позолоченные колонны и пестрые фрески.
Сверкающие драгоценностями женщины и мужчины во фраках заполняли зал, вмещавший около двухсот человек. Вдоль стен были расставлены столы со всевозможными аппетитными яствами, какие только можно было вообразить. Внимание Лорел привлек фонтан в углу зала.
– Что это? Он совсем такой же, как в курортном зале, только поменьше!
– Да, но из этого бьет шампанское, – пояснила Мелинда. – Не Эйдана ли я вижу?
– О… это… – Лорел было больно видеть его, окруженного друзьями и родственниками, такого красивого в сапфировом фраке и сизо-серых панталонах, с белоснежным шейным платком, завязанным сложным узлом и закрепленным бриллиантовой булавкой. Казалось, он был… счастлив.
После пикника прошло уже два дня, и с тех пор она его не видела и не слышала ничего о нем. Будет ли он не замечать ее и сегодня? Да, они зашли слишком далеко там, на сиденье кабриолета, но резкая перемена в нем была не просто физической, а нечто большим, чем соблюдение приличий. Стена, которую он воздвиг между ними, была основана на чувстве вины. Он умело избегал любой интимности между ними, и это заставляло ее думать, что он пытается сохранить свою холостую жизнь.
Почему?
Нельзя было бы сказать, что в этот вечер он казался одиноким. Знакомые и поклонницы требовали его внимания, в их числе и две молоденькие кузины, каждая из которых жаждала титула графини Барнсфорт.
Ревность пронзала сердце Лорел, когда она смотрела на хорошеньких близняшек. Она завидовала им, занимавшим место рядом с Эйданом, недоступное для нее.
– Лорел, дорогая, – прикрывшись веером, прошептала Мелинда, – вы должны соблюдать правила Игры. Так открыто смотреть на мужчину – это все равно что публично показать свои чувства и наверняка дать пищу злым языкам.
Смутившись, Лорел поспешила отвести глаза. Графиня сочувственно улыбнулась, взяла ее под руку, и они начали обходить зал. Поздоровались с леди Девонли и Джулианом Стоддардом. Лорд Манстер поцеловал ей руку, но, к ее радости, не стал ухаживать за ней. Спустя некоторое время они присоединились к группе гостей, окружавших Клода Руссо, который рассказывал о своем эликсире.
От леди Девонли Лорел знала, что француз посетит сегодняшний концерт, и она приехала сюда еще и с целью понаблюдать за отношениями между ним и лордом Манстером. Она надеялась, что их поведение покажет ей, каковы они на самом деле. Были ли они заговорщиками?
Сейчас она мало что могла определить, и когда француз отвечал на вопросы о своем снадобье, она позволила Мелинде отвести ее в сторону.
– Знаете, Лорел, я чувствую, что для вас это важнее, чем кажется на первый взгляд.
Это замечание заставило Лорел содрогнуться от страха. Неужели Мелинда начала догадываться о ее обмане?
– Я знаю своего крестника всю жизнь и уверяю вас, что никогда раньше его внимания не привлекала тихая деревенская вдова. Я вынуждена с сожалением признаться, что его связи, обычно со светскими недоступными женщинами, держатся втайне.
– Но лорд Барнсфорт не искал связи со мной. Как и я с ним…
Это не очень соответствовало действительности, но Лорел была уверена, что у них больше не будет свиданий.
– Ах, но он явно неравнодушен к вам, Лорел. Я вижу это по его глазам каждый раз, когда он смотрит на вас. И я вижу это сейчас, ибо он направляется к нам.
Его появление удивило и немного испугало ее. Чего он мог хотеть после того, как бесцеремонно оставил ее у дверей ее дома? Может быть, он направлялся не к ним. Возможно…
– Добрый вечер, Мелинда, Лорел. Надеюсь, вы обе в добром здравии?
– Совершенно здоровы, спасибо, дорогой мой.
Эйдан поцеловал подставленную для поцелуя щеку Мелинды и чуть прикоснулся к руке Лорел.
– Я хотел бы с вами поговорить, – сказал он. – Это важно.
– Я оставлю вас. – Лорел повернулась, чтобы уйти, но Эйдан остановил ее, чуть дотронувшись до руки.
– Я хотел бы поговорить с вами обеими, – поправился он. – Но не здесь. Где-нибудь без посторонних. Может быть, завтра?
– Такая таинственность! – Мелинда постучала веером о его плечо. – Приезжай ко мне завтракать и тогда объяснишь, какое дело заставило тебя быть сегодня таким мрачным. Вы тоже приезжайте, Лорел, поскольку это, видимо, касается и вас.
Вскоре они перешли в соседний зал, где перед возвышением для музыкантов были полукругом расставлены стулья. Лорел с Мелиндой нашли свободные места в третьем ряду, и там же сели леди Девонли, леди Харкорт, миссис Уитфилд и леди Пенелопа Льюис-Паркер, мать кузин, имеющих виды на Эйдана.
Эмили и Эдвина расположились дальше, в одном ряду с Эйданом, лордом Манстером, лордом Девонли и Клодом Руссо. Джулиан Стоддард сидел в следующем ряду, и Лорел удивилась, что этот красивый молодой человек появляется на таких торжественных вечерах всегда один.
Она повернулась и посмотрела на сцену, где камерный ансамбль занял свои места и начал настраивать инструменты. Представление началось с сонаты Перселла. Лорел обнаружила, что быстрота пальцев музыканта, играющего на клавесине, была достойна восхищения. Когда пьеса закончилась, она повернулась к Мелинде, чтобы поделиться впечатлением, и только тут заметила пустые места в их ряду.
Лордов Манстера и Девонли, месье Руссо и Джулиана Стоддарда нигде не было видно. Другие стулья тоже опустели, хотя она не помнила, кто на них прежде сидел.
Кузины Эйдана с увлечением перешептывались, пытаясь втянуть его в свой разговор. Он рассеянно кивал, но его внимание было направлено на двери, ведущие в Прованский зал. В зале зазвучали вступительные ноты следующего номера. Эйдан что-то сказал кузинам, поправил фрак и выбрался из своего ряда. И тоже исчез за дверью, ведущей в соседний зал.
Музыка не мешала размышлениям Лорел. Вполне вероятно, что мужчинам наскучили эти развлечения и они направились куда-то играть в карты? Но ее инстинкт подсказывал другое. А как же Эйдан? Он ушел, чтобы присоединиться к ним или чтобы следить за ними? Она встала, наклонившись, чтобы не мешать сидящим сзади видеть сцену.
– Извините меня, Мелинда. Я сейчас вернусь.
– Что-то случилось?
– Нет-нет, планка корсета оторвалась и колет мне бок. Я уверена, это легко исправить.
– Я пойду с вами.
– Не надо, прошу вас. Наслаждайтесь концертом. Я ненадолго.
С этими словами она прошла к концу ряда, надеясь, что ее подсознание не приведет ее к самой большой ошибке в ее жизни.
Стоя на галерее, Эйдан слышал внизу шаги людей, проходящих через мраморный зал. Он бросился к лестнице и успел заметить спины нескольких мужчин, покидавших здание.
Не захватив с собой ни плаща, ни шляпы, он выбежал на Хай-стрит и увидел, как эта группа быстрым шагом направляется в северную часть города. Густой, как каша, туман расползался по улицам, пряча витрины и заглушая шаги.
Перебегая от одной дверной ниши до другой и прижимаясь к стенам зданий, Эйдан следовал за ними. Он узнал мелькнувшие светлые волосы Джулиана Стоддарда, не говоря уже о трости в его руках. Последнее время он как будто меньше пользовался ею и упругость вернулась к его походке.
По силуэтам фигур с развевающимися плащами он определил Девонли и Фица. Обрывки слов, произнесенных с французским акцентом, подтвердили, что человеком низкого роста был Руссо. Эйдан напряг зрение, чтобы определить, кем были двое остальных. Тафт? Возможно. А может быть, де Вер? Но в тумане было трудно разглядеть.
