Текст книги "Несносный босс (СИ)"

Автор книги: Эллин Ти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 12. Мирослав

Нет таких слов, которыми можно было бы хотя бы немного похоже описать мои эмоции. Их просто не существует в природе.

Повезло, что я не успел уехать. Только-только выехал со двора, когда Соня вся в слезах позвонила. Я пока бежал к ней, придумал уже всё самое страшное, что только могло быть.

Залетел в квартиру – а там картина маслом. Полно каких-то непонятных людей, клубы дыма от сигарет, противный смех, запах алкоголя. А потом звук. Стремный звук, грохот разбивающегося стекла.

Я сразу полетел туда и как в тумане схватил какого-то мудака за руку и откинул его от балкона, на котором свернувшись в клубочек сидела Соня. Он ударился головой обо что-то и отрубился сразу же, но мне в целом было плевать, даже если он от этой травмы на месте сдохнет.

От происходившего вокруг кошмара дыбом стояли волосы. Как люди, родные люди могут спокойно бухать, когда в соседней комнате чуть не убивают девчонку? Мне хотелось орать на всех и выкидывать с балкона, но первой задачей была Соня. Испуганная, заплаканная.

Я усадил ее в машину, дал бутылку воды и вернулся в квартиру. Нужно что-то с этим делать, иначе завтра ее реально просто могут убить к черту.

Как часто она видит такой ужас? Как давно это продолжается? Она выросла в таком ужасе, или когда-то было иначе? Я был уверен, что она росла как тепличный цветок, но увиденной сейчас заставляет задуматься, так ли это было.

Соня не хотела отпускать меня обратно в квартиру, но я велел ей вызвать полицию и спокойно ждать меня, потому что решить всё это в любом случае надо.

Уродец пришел в себя и полетел с лестницы сразу же, а те люди продолжали бухать и веселиться, словно ничего не происходило и вовсе.

Выглядываю на улицу, чтобы убедиться, что с Соней всё в порядке, и возвращаюсь обратно. Мудак лежит снова без сознания на ступеньках на втором этаже и я просто переступаю его и захожу в квартиру.

– На выход, быстро! – говорю громко, чтобы меня услышали. Они смеются и несут какую-то чушь, им не до меня и не до чего угодно другого. – Вечеринка закончилась.

– Кто сказал? – спрашивает какой-то мужик, наконец-то поворачиваясь ко мне.

– Я сказал.

Уходить они не собираются до тех пор, пока я не даю одному из них в морду. Сопротивление никто не оказывает, они все в дрова, у них банально нет сил. На то, чтобы избавиться от всех лишних уходит примерно минут десять. Они падают на ходу и все хотят залить в себя ещё стопку перед уходом. Мерзость.

За Соню не переживаю. Она сидит в закрытой и тонированной машине на другой стороне от входа в дом – я переставил тачку. Поэтому дожидаюсь, когда в квартире остаётся только двое. Вот они. Родственнички. Смотрят на меня с подозрением, презрением и непониманием, кто я такой и что мне от них надо.

– Ты кто такой? – наконец-то оживает мужик. Я не знаю, как его зовут, но в целом мне плевать, есть ли у него вообще имя. Для меня он не особо может считаться человеком.

– Меня зовут Мирослав. Я… – думаю, как представиться получше. Начальник Сони? Я тогда никакого авторитета, а тем более угрозы для них не представлю. Нужно что-то существенное. Придется легенду для Марины вынимать из рамок. – Я жених Сони.

– Соньки-то? – удивляется женщина. – Надо же, дура дурой, а мужика отхватила себе.

Это Соня дура? Ничего себе заявление.

– Ради бабок ноги раздвинула, – со злостью говорит мужик, – Выросла шлюхой.

Я не успеваю ничего понять или придумать, как буду действовать. Я просто хватаю его за ткань какой-то застиранной кофты, поднимаю со стула и прижимаю к стене, припечатав затылком.

По венам от злости вместо крови лава течет. Как мне обидно за неё… как меня выворачивает от ненависти к этим людям за то, что бедная девочка переживала с ними.

– Ещё хоть один раз, – говорю ему, встряхивая за грудки, – что-то подобное я услышу, ты полетишь с лестницы следом за своим дружком.

– Отпусти его, отпусти! – вопит женщина, цепляясь за мои руки.

– Лучше бы ты так волновалась, когда полчаса назад ваш дружок в соседней комнате хотел Соню изнасиловать! Где вас, блять, только делают таких уродов.

Отталкиваю мужика и выхожу оттуда, наполненный уже не просто злостью, а ненавистью. Надо успокоиться. Соне и так тяжело, ей нужен спокойный, а не психованный я.

Торможу между лестничными пролетами. Дышу. Слышу звуки ссоры из квартиры Сони. Выясняют что-то… надеюсь то, кто из них больший урод. Если так, то будет ничья.

Успокаиваюсь и возвращаюсь к Соне. Замечаю, что мудака на ступеньках уже нет. Дружки, видимо, забрали.

Сонечка сидит на переднем сиденьи и держит бутылку воды в руках так крепко, словно та может стать ее спасением, не меньше. В глазах пустота, на щеке синяк, а на руке кровь. Твою мать…

– Сонь… – говорю негромко, касаясь пальцами ее руки. Она вздрагивает. – Ты полицию вызвала?

Она качает головой. Нет. Почему нет-то?

– У дяди Юры друг участковый. Смысла нет. Сейчас, когда уже все закончилось, он даже браться не будет. Мог только саму шайку разогнать, но вы и без него с этим справились.

– Я понял… – вздыхаю. Ну что за пиздец такой? – Куда тебя отвезти?

Жмёт плечами. Я догадываюсь, что ей некуда, раз она тогда к Еське с Демидом приехала. Но вдруг.

– На работу? – то ли утверждает, то ли спрашивает. – Работать надо.

Завожу машину. Работать я ей, конечно, не дам, но вариант сейчас лучший. Там Еся, там я. А вечером что-нибудь придумаем. Но туда она точно не вернётся. Мне нужны живые сотрудники. И морально и физически. Да и как мужчина я не могу себе позволить девчонку совсем юную туда отпустить, зная, что она пережила там.

Сонечка сидит на пассажирском совсем как котенок маленький, выглядит еще юнее своих лет, беззащитная, совсем крошечная. За такое состояние девчонки хочется вернуться и всех причастных спустить с лестницы, чтобы почувствовали на себе хотя бы каплю ее боли.

Меня выворачивает наизнанку от вида синяка на ее челюсти. Я понимаю, что это удар, самый банальный и дико болезненный.

Как, сука, взрослый мужик может ударить девчонку? Что должно быть в голове? Хрупкую, сука, девушку! Да она в два раза меньше него, как в голову вообще прийти могло?

Меня потряхивает от злости. Сжимаю руль сильнее положенного и бросаю на Сонечку взгляды каждые несколько секунд. Она смотрит в окно, а в глазах пустота, словно и не видит, что происходит за пределами машины, совершенно точно думает о чем-то своем.

День совершенно идиотский, надеюсь, он хотя бы закончится немного лучше, чем начался и продолжается до сих пор. Мы приезжаем на работу, но Соня настолько потеряна, что даже не сразу осознает, что мы уже на месте. Очухивается только когда открываю дверь с ее стороны и подаю руку. И вкладывает свою, выходит спокойно, как робот, делая всё на автомате.

И даже когда входим внутрь – сворачивает по привычке за стойку, словно и правда думая, что я разрешу ей работать.

Веду ее в свой кабинет, усаживаю на диван, прошу дождаться меня и убегаю за Есей. Я, честности ради, без понятия, где у нас аптечка и как вообще правильно вести себя с девчонкой сейчас. Мне нужна помощь. Нет… она нужна Соне. И я точно знаю, что могу найти ее в Есе.

Глава 13. Соня

Так пусто… Вот ничего не хочется. Даже моих любимых круасанов с вишней не хочется, хотя мне хочется их всегда.

Челюсть болит… Неприятно ноет. И рука тоже. Кажется, порезалась одним их осколков, когда тот мужик разбил окно на моем балконе.

Рядом со мной Еся, она обрабатывает рану. Говорит, что неглубоко и зашивать не надо, и это меня радует. Я до ужаса боюсь уколов, иголок и всего прочего. Если бы пришлось зашивать, я бы не пережила. Она заклеивает ранку пластырем и дает в руки пакет со льдом. Прикладываю его к ноющей челюсти и закрываю глаза от удовольствия: так хорошо ощущается это.

Мирослав Сергеевич что-то делает в другом углу своего кабинета, я пытаюсь понять, но не вижу толком ничего. Он стоит спиной и загораживает весь обзор.

А потом поворачивается и я вижу в его руках чашку. С чаем. Аромат на весь кабинет, но приятный, не жуткий.

– Пей, Принцесса, – говорит он мне, протягивая чашку.

– Интересно, есть в мире хоть один сотрудник, кому еще начальство делает чай своими руками? – пытаюсь улыбнуться, но боль в челюсти не дает сделать этого, поэтому реплика остается не особо эмоциональной.

– О, кто-то уже шутит, – улыбается Есенька, – идем на поправку? Ты как?

– Да в порядке, – жму плечами. Ничего нового я там не увидела. – Просто испугалась сильно. Ну, и меня конечно никто еще не бил, было неприятно.

Я боковым зрением замечаю, как сжимает Мирослав Сергеевич кулаки и слышу шумный выдох. Ой. Я что-то не то сказала, да? Просто голова не соображает, я без задней мысли, вообще-то…

Еська сжимает мою ладонь своей рукой и улыбается поддерживающе, и меня немного, совсем капельку, но отпускает. Не то чтобы я собиралась прыгать в окно с двадцатого этажа от всего произошедшего, но всё равно сложно. Потерянность, непонимание, всё-таки грусть. Это непросто, как бы я ни пыталась храбриться.

– Поспи, Сонечка, – говорит Мирослав Сергеевич, и достает из шкафа, что стоит у окна, плед. – Укрывайся и спи, тебе надо отдохнуть.

– А работать? – волнуюсь я. Я, конечно, изначально отпрашивалась, но раз уж я тут, то не думать о том, что мое рабочее место пустует, пока я тут пью чай, у меня не получается. – За стойкой никого, я пойду…

– Соня! – рыкает Мирослав Сергеевич, опуская руку на мое плечо и удерживая меня на месте. – Спи.

Он накидывает на меня плед, а потом поворачивается к Есе со словами:

– Следи, пожалуйста, чтобы она уснула, а не сходила с ума с работой. У меня много дел.

Через пару секунд дверь его же кабинета закрывается за его спиной и от самого Мирослава Сергеевича тут остается лишь тонкий аромат его туалетной воды. В этот раз аллергии не происходит, потому что это едва уловимо, и меня безумно радует этот факт. По той простой причине, что я совсем не хотела бы сейчас в панике выбегать отсюда на воздух, чтобы справиться с удушьем. Мне та-а-а-ак тепло под этим пледом, так комфортно… Я действительно хочу лечь и уснуть, но насколько это будет уместно?

– Сонь, о чем думаешь? – спрашивает Еся, и я понимаю, что просто застыла в одной позе глядя на закрытую за Мирославом Сергеевичем дверь.

– Обо всем подряд, если честно, – коротко улыбаюсь. – Не знаю, чем закончилось бы, если бы не он. Я даже позвонить ему смогла только благодаря ему – он телефон мне… подарил? Или мне нужно будет с зарплаты отдавать за него…

– Соня, – хихикает Еся, поглаживая меня по колену через плед. – Поверь, вот отдавать за него тебе точно ничего не нужно. Мир сказал, что это он виноват в том, что ты осталась без телефона. А он мужчина умный, свои косяки сразу исправлять берется. Ну, насколько я его знаю…

– А вы давно знакомы? – решаюсь спросить. Я ничего толком не знаю кроме того, что лучший друг Мирослава – муж Есени. – Всегда ладили?

– Ой, Сонечка, – почему-то улыбка с лица Еси пропадает. – Долгая история, если честно. Знакомы давно, но не общались много лет. Ладили тоже не всегда… Но вот, подружились.

Мне кажется, что она чего-то мне не договаривает, и я не особо понимаю, почему. Что-то в ее словах точно не так, но я не буду вытягивать из нее нитями информацию, которую она не хочет рассказывать. Хотя, признаться честно, очень любопытно. Но вряд ли же они были вместе, да? Что-то мне подсказывает, что просто так они не дружили бы после этого. Хотя… Чёрт, интересно теперь!

– Ладно, – отмахиваюсь. Не буду расспрашивать. Захочет – расскажет, если посчитает нужным.

– Отдыхай, Сонь, Мир прав, тебе нужно выспаться. А о работе, о жизни и всём остальном потом подумаешь, хорошо?

Хорошо… И правда так хорошо. Я допиваю чай, и от него словно и правда очень-очень спать хочется. Он пахнет ромашкой, а меня от этого чудного растения всегда в сон клонит.

Не решаюсь сопротивляться ни Мирославу, ни Есене и самой себе. Укладываюсь удобнее, поправляю диванную подушку, накрываюсь пледом под самый подбородок и практически сразу проваливаюсь в сон.

***

И вставать совсем не хочется. Так тепло-тепло, что даже глаза не открываются, хотя уже чувствую, что проснулась. Подтягиваю плед чуть выше, пряча в него даже нос и отказываюсь вставать еще пару минут. Но потом ловлю себя на том, что вокруг какая-то ну очень уж звенящая тишина…

Открываю глаза и понимаю, что очень странный полумрак вокруг меня. На автомате хватаю лежащий рядом телефон и ахаю, когда вижу время. Рабочий день закончился десять минут назад! Уже вечер, черт возьми, а я до сих пор жутко нагло просто сплю в кабинете начальника. На его диване! На его подушке, под его пледом…

У меня есть несколько вопросов. Во-первых, где сам Мирослав Сергеевич? Во-вторых, почему меня никто не разбудил, раз рабочий день уже окончен? И в-третьих, неужели все ушли, а про меня забыли? Если так, то не особо весело… Не хочу, чтобы приехала группа захвата, когда на закрытое помещение из-за моего движения сработает сигнализация.

Ладно, надеюсь, что хотя бы Еся обо мне не забыла, а просто заработалась и до сих пор не ушла домой. Поэтому встаю и иду проверять, надо найти хоть одну живую душу, выбраться отсюда и придумать, куда податься ночевать, потому что домой я пока возвращаться не готова, хотя больше и некуда. К Есе снова у меня наглости проситься не хватит. Если только тут, в кабинете Мирослава Сергеевича и остаться.

Дверь кабинета мне поддается, что уже кажется хорошим знаком: всё-таки, меня не закрыли. Но вот в коридорах уже совсем темно, и дверь кабинета Еси тоже оказывается закрыта.

Я иду вперед, всё еще надеясь на лучшее, и в итоге иду в холл – на свое рабочее место.

А вот за моей стойкой работа как раз кипит. И подменяет меня… мой босс. Он рассказывает что-то одному из наших клиентов, и я не решаюсь выйти, чтобы их не прерывать и не мешать, и показываюсь только через пять минут, когда мужчина наконец-то получает ответы на все вопросы и уходит.

– Мирослав Сергеевич? – подхожу к нему со спины, когда он выключает ноут и складывает все бумажки по местам.

– О, Принцесса проснулась? – спрашивает, поворачиваясь ко мне. – Ты как?

– Ничего, вроде, – пожимаю плечами. Я не очень понимаю, как я. С одной стороны нормально, с другой у меня в голове полный раздрай. Что делать дальше, куда идти, как себя вести, о чем думать, как, черт возьми, поблагодарить Мирослава Сергеевича за телефон… Всё в кучу. Навалилось огромным комом, и с какой стороны из него выбираться я пока не понимаю.

– Врешь, – прищуривается он и подходит ко мне близко-близко. Так близко, что мне приходится задрать голову, чтобы продолжить смотреть ему в глаза.

– Угу, – киваю. Вру, конечно, и он не дурак, понимает всё.

– Не болит? – я на секунду замираю, когда он поднимает руку и аккуратно, едва ощутимо касается пальцами моей челюсти в районе удара. Там, наверное, жутко некрасивый синяк и опухоль… Я даже не зашла в уборную, чтобы посмотреть на себя в зеркало, сразу сюда пришла.

– Немного, – киваю ему, и застываю. Он так и не убирает руку, а я так и стою рядом с ним, просто глядя в его глаза. Это неловкий момент. Даже очень неловкий. Вокруг никого, да что там, во всем здании, вообще-то, уже никого, если я правильно понимаю. И мы стоим точно в фильме. Осталось поцеловаться и дело с концом.

После этих мыслей сразу же опускаю взгляд и делаю шаг назад. Это перебор уже…

Глава 14. Соня

– Думала уже, где будешь ночевать? – спрашивает Мирослав Сергеевич, разряжая обстановку и убивая всю мою неловкость. – Надеюсь, ты не вернешься в тот ужас?

– Не сегодня точно, – усмехаюсь. И никогда, пожалуй… Хотя жалко, вообще-то, это моя квартира по праву, было бы свое жилье, а так вообще ничего. – Наверное, сниму номер в гостинице. Не думала еще.

– Хорошо, что я подумал за тебя, – улыбается он и я хмурюсь, не понимая, что он имеет в виду. – Идем? Отвезу тебя.

– Вы о чем?

– Я нашел место, где ты можешь остаться столько, сколько нужно. Поехали?

Я хмурюсь, не знаю, как на это реагировать, но всё равно иду следом. Мирослав как обычно уходит слишком резко и я едва успеваю за ним. Что он там для меня нашел? Решил помочь и сам снял номер? Если так, то я никогда в жизни не найду столько слов благодарности… Он делает для меня слишком много. Я ему свалилась как снег на голову со своими проблемами, а он почему-то возится и возится, не выгоняет меня, не психует…

Это не похоже на того Мирослава Сергеевича, которого я привыкла видеть. На работе он всегда требовательный, строгий, каким и подобает быть начальнику. Он говорит, мы делаем, другого нет.

А тут… Заботливый, оказывающий помощь, вытаскивающий из проблем. Нет, я не знаю, возможно, он вне работы всегда был такой, не могу же я утверждать. Просто я его с этой стороны не знала никогда и сейчас мне странно очень.

Раньше требовательность, глупые шутки постоянные. А сейчас… Не знаю даже, как описать. Такой хороший Мирослав Сергеевич, что и влюбиться не жалко в такого.

Когда выхожу на улицу – Мирослав Сергеевич сам снова закрывает всё, а потом идет к машине, явно намекая, что мне нужно идти следом. Я мнусь немного, но когда он слишком очевидно открывает дверь пассажирского и кивает мне на сиденье, всё-таки иду и покорно усаживаюсь на место.

Интересно, куда он меня отвезет? Что за место такое волшебное, где я могу остаться? Он, как назло, не говорит ни слова. Какой-то с перебором задумчивый, обычно он совсем не такой.

День сумасшедший, и, если честно, я ни на грамм не готова больше ни к каким сюрпризам, но выбора другого нет. Может, у него есть знакомые, которые куда-то уехали и у них можно пожить? Или у него самого есть еще какая-нибудь квартира, в которой я могу остановиться на пару дней?

Спустя минут пятнадцать понимаю, что едем мы за город, в направлении его дома. Он что, уговорил Есеню, чтобы я пожила у них? Мне, конечно, нужно всего дня два-три, я надеюсь, но всё равно дико неловко. Они молодая семья, ждут ребенка, а тут я как снег на голову. Третьей лишней быть не хочется, это правда очень неудобно.

Звонит телефон. Вздрагиваю, смотрю на экран и не понимаю, хочу ли брать трубку… Там тетя Катя. А я правда, наверное, не готова ее слышать. Что она хочет сказать? Звонит она крайне редко мне.

Ладно. Всё равно придется узнавать, что ей надо от меня. Вздыхаю и беру трубку.

– Да? – отвечаю, убирая громкость динамика. Этот телефон ну очень громкий! Понимаю, что Мирославу Сергеевичу всё отлично слышно, и почему-то мне крайне неловко от этого. Хотя, казалось бы, чего я после всего могу стесняться перед ним? Думала, что тот секс на столе – самое интимное, что могло быть между нами. А нет. Гораздо интимнее оказалось его вторжение на темную территорию моей жизни.

– Сонька, – говорит тетя Катя. Никогда мне не нравилось, когда она меня так называла. А она только так, как будто специально. – Ты это… Жениху своему скажи, что мы прибрали всё. И сама, ну… давай домой, нормально тут всё теперь. Слышишь?

– Ага… – говорю на автомате, и после такого же “ага” от тети бросаю трубку.

Чего? Она снова пьяная? Или что?

– Принцесса, ты чего? – спрашивает Мирослав Сергеевич, замечая мою растерянность. – Кто звонил? Все живы?

– Да… – киваю, хотя я не особо уверена, жива ли моя адекватность. – Тетя звонила.

– Что хотела? – спрашивает он внезапно грубовато, словно очень-очень зол на нее.

– Она попросила передать моему жениху, что они все убрали, и сказала, что дома всё в порядке и я могу возвращаться. Я ничего не понимаю, какому жениху? Что происходит?

– А… – он неловко усмехается и даже смешно чешет затылок, словно провинившийся мальчишка. – Так уж вышло, что я твоим женихом представился, чтобы они почувствовали мою значимость, так сказать. Ну, когда за тобой тогда вернулся.

– Ага, – киваю. Странно, что он кругом и всюду представляется моим женихом, конечно, но если это работает, то ладно. Так уж и быть. – А почему она говорила так, словно вас боится? Вы ей угрожали?

– Нет, – он немного закатывает глаза и сжимает руль чуть сильнее. Бесится. – Я просто был у тебя дома, пока ты отдыхала. Приезжал за твоими вещами. Ну и вежливо попросил их убрать тот срач, что натворили в твоей комнате и квартире в целом.

– Вежливо? – хихикаю, вдруг найдя в себя силы на веселье. Мне странно, конечно, что он поехал ко мне домой, но почему-то уже не удивляет так сильно, как могло бы удивить пару дней назад. – Насколько вежливо?

– Достаточно вежливо, чтобы они послушались, судя по всему, – он тоже улыбается, а мне, если честно, уже все равно, достаточно вежливо там было, или всё-таки нет. – Но домой ты не поедешь.

– Не поеду, – соглашаюсь с ним.

– И мы как раз на месте, – говорит он, и я вдруг возвращаюсь в реальность. отвлеклась на разговор и не видела, куда мы ехали, а тут… Мы стоим у ворот его дома. Точно это его дом, я была тут тогда, когда телефон разбила. Тогда… как будто это было очень давно. Столько всего случилось, что я просто не могу собраться в кучу.

Мирослав Сергеевич выходит первым, потом открывает мне дверь, подает руку, потому что я как кукла безвольная пока не могу собраться с мыслями и понять, что всё это значит.

Его собака вдруг снова начинает очень громко лаять и я вскрикиваю, оживая. Господи! Да так же можно и разрыв сердца получить, честное слово…

– Принцесса, просыпайся, – смеется надо мной Мирослав Сергеевич. – Идем.

– Сюда? – киваю на дом.

– А ты на улице собралась оставаться? Май, конечно, но вечерами еще прохладно, Сонечка. Пойдем. Только руку давай.

Зачем ему моя рука?..

Он берет меня за руку, не дожидаясь хоть каких-то ответов, переплетает пальцы и открывает ворота. И на нас сразу же несется просто огромный пес…