Текст книги "Несносный босс (СИ)"
Автор книги: Эллин Ти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 27. Соня
Мне кажется, что я счастлива.
Нет, правда.
Я никогда еще не чувствовала себя так цельно, спокойно и хорошо, как сейчас. Разве это не то самое пресловутое счастье? Разве не оно?
Мне… мне постоянно хочется улыбаться. Не знаю, как и почему, но очень хочется! И я даже иногда прикусываю щеку изнутри, чтобы не выглядеть слишком довольной дурочкой. Ну, потому что, разве у меня очень много поводов для улыбок?
Из квартиры выгнали, лишили наследства родителей. Я осталась совсем одна. Меня ударили, чуть не надругались, мне было так плохо и страшно, как никогда в жизни…
С другой стороны я поняла, что у меня есть настоящая подруга в лице Еси, которая будет рядом в любую трудную минуту. У меня появился Мирослав… Не Мирослав Сергеевич Ольховский – владелец сети автосервисов и строгий начальник, несносный босс и помешанный на работе человек. А Мирослав. Мой персональный, которого видели очень мало людей. Заботливый, нежный, страстный, домашний! А еще я живу в доме, о котором могла только мечтать, тут есть восхитительный пес, в которого я просто по уши влюблена, меня кормят вкусными ужинами и я с огромным удовольствием готовлю завтраки на этой красивой кухне.
И я пока не понимаю, поводов для грусти или радости у меня больше?
Но радостно. Правда. На душе так тепло-тепло! Вчера вечером ревела в плечо Мирославу, а утром вот проснулась вся радостная и довольная, настроение выше крыши, хоть пой!
Еще и погода просто восхитительная, так хочется гулять…
Но нужно идти на работу, я и так вчера день прогуляла, больше не хочу, не готова. Не стоит пользоваться хорошим отношением Мирослава. Вообще, стоит отделять работу от каких-то наших с ним отношений, потому что, ну… Я не хочу разговоров коллег за спиной, да и поблажек тоже не хочу. Незачем это, я не собираюсь отлынивать от работы потому что… живу у Мирослава? Переспала с ним? Да ни по одной из причин не собираюсь!
Но я смотрю на часы и понимаю, что он снова меня не разбудил! И я снова спала до одиннадцати… А я никогда так долго вообще не спала, девять – мой потолок. Кажется, стресс не хреново так поправил мой график. Готова спать сутками.
Но я твердо настроена выйти на работу, поэтому встаю, быстро собираюсь, и даже не завтракая выбегаю из дома, на ходу вызывая себе такси.
Мишка сразу встает в стойку, снова собираясь запереть меня дома, видимо, но я как человеку ему объясняю, что из вещей у меня только сумочка и что мне очень-очень нужно на работу, а вечером с “Папой” я обязательно приеду. И он понимает меня! Понимает и отпускает, обещая мне охранять дом и не впускать никого чужого.
Такси приезжает быстро, но в салоне так душно, что приходится открыть окно. Прическа испорчена на сто из десяти от ветра из окна, меня можно ставить в поле и отпугивать ворон, такое на голове гнездо. Но даже это не портит мое настроение!
Машины Мирослава на парковке я не нахожу, но это и к лучшему. Иначе отчитывал бы меня, что я притащилась на работу. А мне и Еси хватит, я уверена, она мне обязательно прочтет лекцию о том, как нужно о себе заботиться.
За стойкой никого! Ну ужас! А он еще говорит, что я не должна выходить на работу.
Тут же документы, тут же все данные о клиентах, ну что за халатность! А если кто-то зайдет и заберет? То, что у нас камеры на каждом шагу, это, конечно, хорошо, но от кражи в моменте это точно никак не защитит!
Залетаю на свое рабочее место, тут просто хаос! Сразу видно, что Мирослав подменял меня временами, только после него тут мало что можно понять.
Разбираю документы, складываю все по папкам и полкам, даже успеваю принять одного клиента, когда ко мне выходит Еська.
– Я не поняла! – начинает она сразу же, даже не успев толком подойти. – Субботина, ты почему не дома?
– Потому что я не могу сидеть дома больше, – отвечаю с самой милой улыбкой в мире. – Не ворчи, мне правда лучше! А тут вот никого, я как чувствовала, что приезжать надо было.
– А Мирослав в курсе? – она наконец-то подходит и крепко меня обнимает. У нее такой милый животик! Еще совсем небольшой, но уже заметный, и ей очень-очень идет.
– Неа, – отвечаю, смеюсь от того, как Еся закатывает глаза. – Он будет ворчать точно как и ты. И он снова не разбудил меня на работу! Я вообще не понимаю, когда он успевает выключать мои будильники. Что за разбой вообще.
Еська посмеивается, но смягчается, видимо, всё-таки верит, что я и правда чувствую себя лучше.
А я не вру! Во мне сегодня откуда-то столько сил, словно в меня жизненную энергию вкачали. Готова покорять мир, не меньше.
Кстати о мире.
– А где Мирослав?
– Да понятия не имею, он вечно где-то, смеется Еська. – Чай будем?
– Да-а-а, – тяну довольно, но Еся не успевает уйти к себе, чтобы поставить чайник, как к нам подбегает еще одна наша сотрудница, Юля.
– Девчонки, выручайте! Есть тампон? – спрашивает тихонько. – Есь, у тебя не спрашиваю, тебе незачем, – хихикает и кивает на ее живот, – Сонь, не выручишь? Закончились, а у меня авария.
– Конечно, – киваю ей, достаю сумку, нахожу нужную вещь, вручаю и… зависаю.
Потому что вот у Юли авария. А моя “авария” давно была?
Я от стресса и нервов вообще забыла обо всем. Давно собиралась начать вести календарик, но все вечно не до него было. Что в итоге?
– Сонь, ты чего? – спрашивает Еся, касаясь моего плеча. – Сонь, ты в порядке?
– Я не помню, когда были месячные… – говорю на автомате, как со стороны слышу свой потерянный голос. – Вообще не помню, Есь. Обычно, кажется, в последних числах месяца. Сегодня какое?
– Пятое.
– Пятое… но неделю назад ничего не было.
– А в том месяце?
Качаю головой. Я не помню! Совсем-совсем не помню!
Блин… А как так? А что делать?
– Сонь, чисто теоретически, ты можешь быть беременной или это просто из-за стресса?
– Не могу, – хмурюсь. Не могу же? Да нет, когда бы я успела? – Нет, вряд ли. Последний раз у меня был секс два месяца назад. Уже много времени прошло.
– После этого точно нет?
Внезапно краснею, вспоминая Мирослава, тот вечер, нас двоих на диване в гостиной… Стоны, тяжелое дыхание и такие неистовые поцелуи. О-о-ой…
– Был один раз, но за два дня вряд ли бы беременность показало, – говорю, смущаясь, потому что чуть ли не прямым текстом признаюсь Есене, что спала с Мирославом.
Дважды…
– Не паникуй! – говорит она мне, поглаживая по спине. – Просто сходи ко врачу. К моему езжай, я ей позвоню и предупрежу, что ты приедешь. У тебя столько событий было стрессовых, конечно сбой цикла, ну.
– Ага… – говорю на автомате, потому что всё еще пытаюсь вспомнить, когда были месячные. Я не помню! Хоть убей не помню! Боже… Как можно быть такой, а? А если у меня там какая-то проблема? А я запустила, потому что не следила, и… Бо-о-о-оже, как страшно! – Да, я съезжу.
– Сейчас давай!
– А работа?
– У тебя всё равно законный выходной, Соня, Мирослав вообще думает, что ты дома спишь. Так что давай, я адрес клиники скину, вызывай такси и вперед. Я тут покараулю, врачу позвоню. А ты сразу отзвонись мне, ладно? Чтобы я тоже не переживала.
– Хорошо…
Хватаю сумку. Чувствую себя очень потерянной, хорошее настроение как ветром сдуло. Ураганом снесло!
А если бы Юля не попросила тампон? Я бы и дальше жила и не вспоминала о том, что у женщин бывают месячные? Господи, как так можно!
Она присылает адрес, обнимает меня, шепчет на ухо что-то приободряющее, а я вызываю такси и еду в клинику ко врачу Еси.
Я не знаю, чего ожидать, но Еся говорит, что всё будет хорошо.
А хорошо ли?…
Глава 28. Соня
Девять недель…
Как это возможно? Как? Я не понимаю!
Во мне уже два месяца развивается жизнь. Маленькая жизнь, у которой уже целый месяц бьется сердце, а я… А я даже не подозревала об этом.
Просто жила.
Ничего не чувствовала, никак не менялась, просто жила и знать не знала о том, что внутри меня… Боги. Ребенок.
Я до сих пор не осознаю.
Это не история долгожданной беременности и слез на глазах на словах “поздравляю, у вас девять недель”!
Это шок. Шок и даже немного ужас от понимания происходящего.
У меня нет жилья. У меня нет мужчины. Я живу у своего начальника и между нами черт знает что происходит. И я беременна от него же. Забеременела после случайного секса на столе в его кабинете, потому что мы оба, безответственные идиоты, не позаботились о наличии презерватива.
А что делать-то теперь?
Я не понимаю вообще.
Ребенок не входил в мои жизненные планы ближайшие еще лет пять. Ну, или хотя бы до наступления в жизни какой-то стабильности, а еще, в идеале, замужества. Но я узнала о том, что беременна, на том сроке, когда придется только смириться и каким-то чудом выстраивать жизнь совершенно по-новому. Потому что конечно живого человека внутри себя я не смогу убить, даже несмотря на то, что он появился вне всяких планов.
Я слушаю доктора, точнее, стараюсь слушать, киваю что-то, хотя не понимаю, что она говорит. Выписывает какие-то витамины, говорит что-то о том, что нужно поменьше нервничать и всё такое. Поменьше? Да она сама дала мне повод для нервов такого размера, что моя нервная система не в силах это выдержать.
Я не знаю, не понимаю, что делать. Просто не понимаю, у меня голова кругом.
И когда я забираю бумаги от врача и выхожу из кабинета, опускаюсь на стул в коридоре и начинаю выть белугой, потому что я просто не понимаю, как мне быть со всем этим. Как жить дальше. Где, черт возьми, жить. Как самостоятельно воспитывать ребенка?
И. Самое главное. Как сообщить Мирославу?
Сомнений, что он отец у меня нет, потому что никого, кроме Мирослава я не подпускала к себе очень давно. Всему виной тот спонтанный раз в его кабинете, который и привел к… этому. Внутри меня ребенок, а точнее – два. И один из них я – забитый в угол младенец, который кричит от отчаяния и не понимает, как ему быть и что делать со своей жизнью.
Мне ведь казалось, что всё наладилось. Что стало спокойнее, и что дальше будет только лучше, а тут…
Я просто пока в ужасе. Не могу поверить. Кручу в руках снимок УЗИ и не верю, что это… мой ребенок. Наш с Мирославом ребенок.
Как он отреагирует? А если отправит на аборт? А если обвинит меня во всем? А если решит, что это какой-то мой идиотский план, чтобы, не знаю, остаться в его доме? Я не знаю. Даже представить не могу, как он отреагирует и что будет делать.
А что делать мне?
Мне срочно нужно свыкаться с мыслью, что внутри меня растет человек. Потому что человеку этому требуется много-много любви, и то, что он появился незапланированно, не дает мне права относиться к нему как-то не так, как он того заслуживает. Несмотря ни на что я буду его любить, просто пока мне сложно свыкнуться с мыслью.
Я кладу ладонь на все еще плоский живот, словно могу хоть что-то почувствовать. Конечно, ничего не ощущаю, но подсознательно кажется, что мне становится теплее.
Ну, или я просто схожу с ума…
Еська просила позвонить, и я набираю номер, стирая со щек слезы и шмыгая носом. Я не собираюсь от нее скрывать, какой смысл? Через месяц начнет расти живот, все узнают. Хотя, кто “все”? Вдруг Мирослав меня выгонит с работы?… Боже!
Новый приступ паники и страха зарождается в груди. Мне нельзя лишаться работы! До декрета я смогу накопить денег на жизнь с малышом, если вдруг Мирослав решит, что это не его проблема. Мамочки, как же мне страшно…
– Ну, сходила?! – говорит Еся сразу, как снимает трубку. Угукаю, а потом молчу, не могу и двух слов связать. Слёзы новым потоком льются по щекам, мне так грустно! – Сонь, не молчи, что сказали-то?
– Что разница у наших с тобой детей будет совсем мизерная. У меня девять недель, Есь…
Слышу свой голос словно со стороны. Он бесцветный, безжизненный, усталый.
– Ого…
Это всё, что она говорит, и я не нахожу ничего лучше, чем сбросить вызов.
Просто потому что я в такой огромной растерянности, что меня начинает подташнивать.
Складываю бумаги в сумку, встаю, чуть пошатываясь от нервов, и выхожу на улицу. Погода все еще восхитительная, и я дышу полной грудью, вдыхая теплый весенний воздух и постепенно приходя в себя.
Ладно… Хватит. Нужно взять себя в руки и стараться жить внутри ситуации, раз она уже случилась. Ребенок внутри меня не виноват, что его родители два идиота. Ему нужно спокойствие, а не мои нервы, в конце концов.
Захожу в супермаркет рядом с клиникой, покупаю бутылку воды и решаю прогуляться до работы пешком. Это, правда, займет около полутора часа, но мне нужно. И как там? Беременным полезно гулять на свежем воздухе и всё прочее.
Просто хочу подумать. Свыкнуться, или, хотя бы, принять действительность.
Я, конечно, хотела бы забеременеть в браке, от любимого мужчины, чтобы узнать о новости и плакать от счастья, а потом со слезами на глазах сообщать мужу. И мне искренне жаль, что этот ребенок не почувствовал всей той радости от своего появления, которой он заслужил. Я как никто знаю, насколько сильно людям важна забота и любовь, и мне жутко стыдно перед крохой под сердцем, что я пока не могу сполна ему дать всё это.
Но… я справлюсь ведь? Он будет моим, и обязательно будет самым любимым.
Глава 29. Мирослав
У меня сегодня примерно миллион дел, но нужно успеть все и сразу. Пару встреч по работе, а потом самая важная из всех: еду в полицию, чтобы разобраться с квартирой Сонечки. Майор дал мне контакты, к кому обратиться, я договорился о встречи, и вот наконец-то еду к Дмитрию Алексеевичу.
Встречаться господа полицейские на рабочем месте не любят, всех тянет в рестик, но я понимаю, почему. Мало ли, что я хочу предложить, а там прослушки везде, привлекут еще за что-нибудь…
Но ничего противозаконного я делать не собираюсь, наоборот! Хочу, чтобы закон восторжествовал. И чтобы взрослые люди перестали обманывать маленькую девочку.
– Дмитрий Алексеевич, – жму ему руку, когда он наконец-то входит в ресторан.
– День добрый, Мирослав Сергеевич. Чем обязан?
– Не больше, чем консультацией. Степан Дмитриевич дал ваши контакты, сказал, что знающий человек и сможете помочь разобраться в проблеме.
– Чем смогу, – разводит руками. Хитрый взгляд, цепкий, но в целом, в его работе так и нужно. Надо как-то найти к нему подход, чтобы у нас точно всё срослось.
– Пообедаем? Я угощаю, – улыбаюсь ему и тот сразу расслабляется. Ждал.
Мы заказываем еду, ждем официанта, я немного тяну время, не наглею сразу с вопросами нападать, хотя хочется поскорее перейти к делу. Но когда он наконец-то начинает обедать и наконец-то расслабляется окончательно – начинаю разговор.
Рассказываю всё как и в прошлый раз: о квартире, о наследстве, о наглости нерадивых родственничков Сонечки и обязательно об участковом Королеве.
– Как меня достал этот Королёв, – устало говорит Дмитрий Алексеевич, – одни проблемы от него. Но никто не хочет больше на этот участок, никто! На увольнение даже готовы, только бы не в этот ужас. Но помочь я тебе могу, по бумагам всё оформим как надо в обход Королёва, а он потом с моей подписью уже ничего не сделает, остается смириться. Тут даже судиться не придется, потому что бумаги-то она никакие не подписывала, квартира официально ее. Документально-то я тебе помогу, всё в лучшем виде оформим, могу и группу захвата организовать, чтобы выселить их. Другой вопрос к человечности. Отвалят ли они от нее после этого? Мы их хоть в окно выкинуть можем, но от девчонки-то не отстанут. И их не посадят даже, состава преступления-то нет.
И я понимаю, что он прав: не отстанут. Даже если я приду к ним с пачкой документов, доказывающих, что квартира принадлежит Сонечке, а им отсюда пора сваливать. Не такие это люди, у них ничего святого нет, точно не отвалят и жизни не дадут. И не то чтобы я собирался отпускать Сонечку из моего дома обратно в тот ужас, нет. Просто хочу помочь ей вернуть квартиру родителей, которая для нее дорога даже банально как память.
– Договариваться надо напрямую с сожителями? – задаю вопрос, на который уже знаю ответ, и кивок Дмитрия Алексеевича служит подтверждением моих мыслей.
Это логично. Неправильно, но логично. Чтобы они отвалили от Сонечки и никогда ее не трогали, надо организовать им какое-нибудь жилье. Им-то насрать, где бухать и собирать собутыльников, в конце концов. Куплю им какую-нибудь однушку, а у Сонечки сделаем ремонт и пусть радуется Принцесса. Да. Точно. Так и сделаем.
Благодарю Дмитрия Алексеевича за консультацию, обещаю скинуть ему все имеющиеся документы на всякий случай, чтобы все-таки иметь на руках все доказательства. Конечно, обещаю ему забрать машину на ТО и вообще жду его в любое время и наконец-то сваливаю. Надо заехать на работу, а потом домой, к Сонечке. Буду завоевывать сердце, главное только не торопить ее, как она и просила.
Целый день без нее, уже даже скучаю. Втрескался, как мальчишка, ничего поделать с собой не могу, и улыбаюсь, как идиот последний, когда о Принцессе думаю.
Еду на работу, встаю на светофоре уже недалеко от автосервиса, оборачиваясь по сторонам, и… замечаю Соню.
Она идет по тротуару, обнимает себя руками за плечи и словно ничего не видит вокруг. Я убеждаюсь в этом, когда мимо нее проходит женщина, задевает ее плечом, а та словно и правда ничего не замечает. Какого черта?
Жду светофор, оставшиеся двадцать секунд теперь кажутся вечностью. Мне нужно доехать и припарковаться, чтобы выйти к ней. Всё это время наблюдаю за Сонечкой, не понимаю, что с ней такое и почему она вообще не дома!
Я надеялся, что она спит, отдыхает, гуляет с Мишей, валяется в ванне или еще что хорошее, но она почему-то тут. И с ней явно что-то не то.
Наконец-то загорается зеленый, быстро нахожу парковочное место у какого-то супермаркета и выбегаю к Сонечке. Я не мог ошибиться, это точно она, хотя и не похожа на мою жизнерадостную Принцессу ни капли.
– Соня, – зову ее, когда остается пройти метров двадцать. Но она не слышит! Что происходит? В груди жмет, поднимается паника, я не понимаю, что случилось, и это меня очень волнует. – Соня!
Подбегаю сзади, хватаю ее за руку и разворачиваю к себе.
Взгляд потерянный, немного хуже, чем когда я вытаскивал ее с балкона с разбитым стеклом. Что могло произойти, что ей снова так плохо?!
Она словно смотрит сквозь меня, а потом, когда, видимо, понимает, кто перед ней – начинает плакать.
Громко, надрывно, так, что сердце сжимается от боли за эту девчонку.
Глаза и без того красные наливаются новой порцией слез, они текут по щекам, подбородок дрожит, а потом она неожиданно начинает меня колотить своими маленькими ладошками. По груди, лицу, животу, везде, куда попадает, и я просто позволяю ей это, потому что в целом не понимаю, что происходит.
– Это ты, всё ты! Ты виноват! Взрослый же мужик, не позаботился о такой глупости! А мне что делать? Вот что мне делать сейчас, скажи, что?
– Соня! – пытаюсь успокоить истерику, обнимаю за плечи и сильно-сильно прижимаю к себе. Она перестает драться сразу же, и вся злость улетучивается, но она так сильно и горько плачет, что я себе уже тысячу причин этих слез придумал, и не могу даже представить, что заставило ее так сильно плакать. – Соня, Принцесса, девочка моя, просто скажи, что случилось, я постараюсь решить все проблемы, просто скажи, что произошло, пожалуйста.
Шепчу ей, сам нахожусь на грани, прижимаю близко и целую в лоб и виски, пытаясь хоть как-то ее успокоить, хоть немного.
Она дрожит, плачет, но с каждой секундой наконец-то становится тише и успокаивается.
На нас смотрят люди, но мне глубоко наплевать на все эти взгляды, я просто хочу понять, что произошло и помочь ей справиться со всеми горестями в мире.
Укачиваю ее в руках, как ребенка, жду, когда она окончательно успокоится, проходит минут пятнадцать, наверное, но это наконец-то происходит.
Она отстраняется, я глажу пальцами ее лицо, стираю слезы и убираю за ушки мокрые волосы. Такая маленькая, такая красивая.
– Сонь? Расскажи мне, что произошло? Я ни черта не понимаю, если честно.
– Я тоже, – отвечает. Голос хриплый от слез и бесцветный от всех прожитых эмоций. – я тоже ничего не понимаю, Мирослав.
– И всё-таки?
– И всё-таки я только что была у врача. Я беременна, Мирослав. Девять недель. Ровно столько прошло с того раза в твоем кабинете.
О мой Бог…
Я понимаю, почему она плакала. Потому что у самого под веками начинает печь, я едва сдерживаю слёзы, а я искренне не могу вспомнить, когда последний раз плакал вообще.
Я счастлив? Я счастлив!
Только вот на лице Сонечки счастья я совсем не наблюдаю. И я понимаю ее прекрасно. Просто нужно сделать все, чтобы она улыбалась.
– Сонь, ты же оставишь его? – спрашиваю первое, что приходит в голову. Я мечтал о ребенке, и я так хочу…
– Что за чушь ты несешь? – она рычит на меня. – У него уже бьется сердце, он не виноват в том, что мы два идиота. Конечно я его оставлю, только…
– Всё! – обнимаю ее, прижимаю голову к груди и стараюсь дышать полной грудью. – Со всем остальным мы справимся, Принцесса.
– Вместе?
– Конечно. Теперь чушь несешь ты.
– У меня нет жилья.
– У тебя есть мой дом, – говорю ей и чувствую, как на губах цветет улыбка.
– Я не смогу работать.
– У тебя есть я. Сонь, пожалуйста, позволь мне быть в твоей жизни и мы правда все преодолеем!
– Мне так страшно, Мирослав… – шепчет доверчиво и снова всхлипывает, но уже от эмоций, не истерично. – я ведь ничего не умею. Но уже очень-очень его люблю, правда.
– Мы научимся. Вместе. Ты только позволь мне…
