Текст книги "Принц и нищенка (СИ)"
Автор книги: Элли Джелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Элли Джелли
Принц и нищенка
Глава 1
Василиса
– Васька, ты спишь? – шепот за спиной лишает меня возможности пошевелиться.
Нужно замереть, лежать тихо, как мышка. Стараюсь выровнять дыхание, чтобы грудная клетка не ходила ходуном, а плечи не дрожали. Изо всех сил жмурюсь, стискиваю губы, до боли прикусываю щеки. Сердце бьется о ребра, как у загнанного зверя, медленно втягиваю носом прохладный воздух и так же медленно его выпускаю.
Только бы не зашевелиться, только бы не зашевелиться!
От каждого нового шороха обрывается моя душа, чувствую во рту солоноватый привкус, слегка разжимаю челюсть, на этот раз прикусила слишком сильно, теперь во рту останется новая отметина, которая будет долго заживать. До жути хочется двинуться или почесаться, но нельзя.
Копошение, шорох ткани. Сердце превращается в маленький комок, прячется куда-то между ребер, спина гудит, словно меня отходили плетьми.
Только не слушай! Не слушай!
Жмурюсь еще крепче, в глазах стоит цветастая пелена, как будто отражается разлитый в луже бензин. Скрип половицы, и дыхание сразу замирает, слышу, как бьется мое маленькое сердце, оно стучит так сильно, что мне кажется этот звук слышу не только я, он накрывает меня эхом и заставляет сжаться еще сильней. Деревянный пол пружинит, шарканье медленных шагов становится все ближе и ближе, я всё таки не выдерживаю и дергаюсь, втягиваю голову в плечи и сворачиваюсь в клубок, а потом проваливаюсь в темноту, будто на бешеной скорости лечу вниз по туннелю.
Открываю глаза и резко сажусь на кровати. Вокруг полная темнота. Как же так? Я же оставляла фонарик включенным! Пока дыхание бешено шарашит, а тело бьется в испуге, быстро шарю рукой по стене, нахожу кабель и тяну на себя.
Да чтоб ты провалился! А ты и провалился…
Разворачиваюсь, цепляюсь пальцами за панцирную сетку, наклоняюсь, смотрю на тусклый свет под кроватью и чертыхаюсь, опять телефон упал в щель у стены, оставив меня без света, наедине с моими кошмарами. Однажды у меня будет полноценный ночник и тогда ко мне не проберется ни один кошмар!
Спускаю на холодный пол босые ноги, приседаю и тянусь к своей пропаже сквозь мелкий мусор и крошки. Иди-ка сюда!
Долго лежу, пытаюсь отвлечь себя мыслями, но не получается. Сердце так и бьется, как шальное, хотя теперь телефон лежит прямо около меня и неплохо освещает комнату. Чтобы успокоиться смотрю на три точно такие же кровати, на которых мирно посапывают девчонки. Иванова, конечно, лохудра! Ну я ей завтра устрою взбучку! Вижу, как из под ее подушки виднеются пустые фантики от шоколадных конфет. А говорила, что на мели! Показываю ей язык и перевожу взгляд к окошку, в нашей комнате совсем холодно, поэтому прячу нос под одеяло. Уже светает, сегодня снова будет пасмурно, поэтому солнечные лучи не бьют в окно, а превращают небо из темно-серого в светло-серое. Ну здравствуй, новый день! Что ты приготовил мне сегодня?
Быстрым темпом несусь по коридору, широко размахивая руками, смотрю под ноги и улыбаюсь своим носкам, один ярко оранжевый, второй розовый и чуть короче, они так забавно выглядывают из под черно-былых прорезиненных кед, что ловлю на себе кучу взглядов. Ну а что? Я виновата, что носки постоянно куда-то деваются? Что мне сделать, если из чистых нашлись только эти два несчастных бедолаги без пары? Я же их не печатаю!
– Чумакова, ты куда так летишь? Сейчас кого-нибудь собьешь!
Галина Ивановна притормаживает меня за рукав старой олимпийки. К ней жмется заплаканная девчонка, совсем мелкая, лет восемь– девять на вид. Новенькая. Какой маленький, бедный мышонок, с синяками под глазами. От беглого взгляда на нее, настроение из дурковатого сразу превращается в тоскливое, на мгновенье свожу брови, но быстро возвращаю их назад, пока никто не заметил.
– Чумакова, зайди ко мне после занятий, – Галина Бланка серьезно смотрит на меня из под очков, – Есть для тебя хорошие новости.
– Прямо таки хорошие? – я ехидно улыбаюсь и перекатываюсь с носков на пятки.
– Хорошие! И вынь руки из карманов! – говорит строго, – Никакой культуры!
– Как это никакой? – склоняюсь в реверансе и отвешиваю карикатурный поклон, – Сильвупле! Бонжур! Жувуфер пипи! (* je veux faire pipi – я хочу пи́сать)
– Дурында ты, Васька! – директриса прыскает смехом, – Хоть поняла, что сказала?
– Уи! – я растягиваю улыбку до ушей, а потом опять смотрю на мышонка и в душе сразу становится темней, – А кто тут у нас?
Слегка наклоняюсь к ней, пытаюсь заглянуть в зареванные глаза, но девчонка прячется за Галину, утыкается лицом в ее бок и испуганно висит на руке.
– Ну ты чего молчишь? – подталкивает ее ко мне, но ребенок боится разжимать пальцы, изо всех сил держится за Галинину пухлую руку, – Василис, может проводишь ее, у меня время поджимает?
– Давайте, – пожимаю плечами и тяну девчонке ладонь.
Нехотя и недоверчиво цепляет меня тонкими, бледными пальчиками, я прочищаю горло и веду ее по коридору. За собой она волочит небольшую сумку.
– Глянь, какие носки! – говорю гордо, – Италия! Сумасшедших денег стоят!
Пока мелочь хлопает глазами, рассматривая моих уродцев, заворачиваю за угол в направлении к «лягушатнику», где живет малышня.
– Как тебя зовут?
– Ксюша, – отвечает робко.
– А я– Василиса, приятно познакомиться! Тебе десять?
– Восемь… – шепчет еле слышно.
Конечно, на десять лет она не выглядит, но мне хочется, чтобы она думала, что кажется старше. Сердце обливается кровью, но я строю довольную, счастливую мину и раскачиваю наши руки, как будто мы совершаем беззаботную прогулку.
– А когда за мной придет мама? – детский голос дрожит, кошки в моей душе тут же выпускают когти и начинают царапаться.
– Не знаю, – говорю безмятежно, – Но в любом случае, у нас тут очень здорово! Никто не ругает тебя за двойки! По пятницам мы все вместе смотрим фильмы, жуем что-нибудь вкусное. По выходным можно валяться сколько хочешь и не мыть уши. А еще мы рубимся в футбол, я даже пацанов уделываю! Знаешь, как весело?
– А я не люблю футбол, – Ксюша шепчет грустно.
– Ничего страшного! – я подвожу ее к дверям блока, – Найдешь себе классных подруг и вместе придумаете, чем заниматься. А если кто-то будет обижать, скажи, что тебя крышует Чумакова, я им так жопы надеру, мало не покажется! Поняла меня?
– Поняла, – испуганно кивает.
– Ну тогда погнали!
Я распахиваю перед ней дверь и с широкой улыбкой, провожаю внутрь. Я ненавижу этот момент. Когда на пороге нашего детского дома появляется вот такой новый, испуганный мышонок, который страшно боится и не понимает, что происходит, ждет маму, папу, бабушку, тетю, да кого угодно, надеется что его заберут в прежнюю, привычную жизнь. Только не заберут. Мы тут все безвозвратники. Если попал к нам, значит все совсем плохо, родителей либо вообще нет, либо они не просто ограничены в своих правах, а полностью их лишены. Третьесортники. Неликвидыши. Таких детей почти никогда не усыновляют, всем хочется маленькую лялечку или подросшего карапуза, можно даже болеющего, главное подарить тепло какому-нибудь маленькому нуждающемуся сердцу. А у нас здесь просто цветник: проблемы с психикой, проблемы с поведением, слишком взрослые дети, которые уже почти не дети и отбраковка. Отбраковка– это те, кого уже брали пару раз в семьи, но возвращали назад, лично я из таких. Под временную опеку меня брали четыре раза, но каждый раз возвращали на базу. Так сказать, использовали пробный период, но не взяли подписку. Как хорошо, что мне скоро восемнадцать, осталось отучиться последний год и выпорхнуть из клетки в новую, свободную жизнь. А вот у Ксюши все еще впереди. Бедный ребенок еще не знает, сколько проведет бессонных ночей в казенной кровати, сколько соберет оплеух и тумаков. Пока она даже не догадывается, что больше у нее не будет ничего своего, только общее, а если захочется отстоять что-то стоящее, придется драться не на жизнь, а на смерть. Мышонку придется выбивать себе место под солнцем, иначе заклюют, сожрут и размажут. К счастью, в деле выживания, я профессионал.
Про то, что меня хотела видеть Галина Бланка вспоминаю не сразу. Сначала устраиваю разбор полетов Ивановой, по поводу ее шоколадной нычки, Любка долго оправдывалась, что фантики старые и лежат под подушкой еще с Пасхи, но я визжала, что дураков нужно искать в другом месте и постельное белье мы меняем каждую неделю. На ее счастье, спохватываюсь, что совсем забыла про директрису и несусь на второй этаж в ее кабинет, сверкая разноцветными носками.
– Извиняюсь за опоздание, у меня были неотложные дела! – рывком открываю белую, крашенную дверь, залетаю, как ураган и с разбега плюхаюсь в старое кресло возле письменного стола.
– Чумакова! – Галина вздрагивает и поправляет очки, – Ты меня так до сердечного приступа доведешь!
Показушно хватается за сердце, а я только тяну лыбу. Доведешь ее, ага! Она у нас баба– кремень!
– Так какие у вас для меня хорошие новости? – аккуратно достаю изо рта жвачку, которая еще с утра потеряла вкус и незаметно леплю ее под ножку кресла.
– Очень хорошие, – Галина Ивановна снимает очки и начинает протирать стекла краем малиновой рубашки, – Селиванова возвращается, ревет, говорит, что учиться там больше не собирается, так что поедешь вместо нее, не пропадать же месту!
– Нет! – резко вскрикиваю и пучу глаза, – Ни за что на свете!
– Это не обсуждается, Чумакова! – смотрит строго.
– Не хочу! Не буду! Не заставите!
– Заставим!
– А я убегу! – скрещиваю руки на груди и обиженно отворачиваюсь к окну.
– Василиса, ты мне потом спасибо скажешь! Как ты не понимаешь, глупая, это же такой шанс! Там совсем другие люди, совсем другой уровень образования, хорошее питание, форма, развлечения!
– Прям курорт! Только Селивановой что-то не очень понравилось! – цежу сквозь зубы и мысленно строю план побега.
– Ну ты же не такая нюня! – вот хитрая, знает на что давить, – Или испугалась?
– Ничего я не испугалась!
– Тогда вопрос решен. В воскресенье все твои вещи должны быть собраны, лишнего не бери.
– Откуда у меня лишнее? – все еще бурчу, – Галина Ивановна, ну может не надо? У меня же тут все: дом, друзья, все такое родное, знакомое!
– Надо, Чумакова, надо! В гости будешь приходить по выходным и на каникулах. Шуруй давай! И отлепи жвачку!
Издаю усталый стон и копошусь под креслом. Вот это подстава! Подкинула мне свинью слабачка Селиванова! Урою!
В этом году Галина Бланка огорошила нас новостью, с барского плеча губернатора нашей области, богадельням, подобным нашей, будут предоставлять бюджетные места лучшим ученикам, для обучения в гимназиях, лицеях и частных школах. По общему количеству детей нам полагалась всего одна квота, оставалось выбрать лучшего. Из кого выбирать? Дайте-ка подумать. С учетом того, что все наши воспитанники учатся в ближайшей сельской школе, а в свободное время делят место под солнцем, устраивая драки и разборки, а некоторые даже умудряются воровать в местных магазинах или поджигать сараи. Выбор пал на самую тихую и спокойную Светку Селиванову, других желающих все равно не было. Ее забрали в мажорский пансионат по другую сторону реки. Мы несколько раз лазали на разведку, у них там просто Куршавель, закрытая территория, огромный замок, похожий на долбанный Хогвартс, куча дорогих тачек на парковке и пост охраны. В первый же выходной, Светка прилетела в слезах и долго жаловалась нам на то, как тяжело ей там живется. У них там своя альтернативная реальность, из таких же ненужных детей, которых тоже спихнули родители, но при этом усадили в золотую клетку. Мелких в школе нет, самый младший класс – десятый, в одном корпусе богатенькие уродцы учатся с понедельника по пятницу, а в другом живут, на выходные почти все ездят домой. Селиванову поселили в камеру одиночку, наверно, чтобы сразу не пугать людей, но ей все равно оказали очень теплый прием. Одна единственная плакса– детдомовка на целую школу расфуфыренных фиф и богатых папенькиных сынков, овечку запустили в клетку ко львам. Не удивлена, что она продержалась всего два месяца. А теперь Галина Бланка отправляет в эту клетку меня. Зашибись! Но убегать я, конечно же, не буду, ведь это мой единственный способ смыться от Скворцова.
Раньше мы довольно неплохо ладили, я бы даже сказала, дружили. Когда я сюда попала, он был первым, кто пошел со мной на контакт, правда первый год или два мы все время ссорились и дрались до сбитых кулаков, но, в конечном итоге, закорефанились и напару выпили Галине пару литров крови. Да и рос он значительно быстрее меня, в поединках силы стали не равные и воевать больше не было смысла. Дэн директрисин любимчик, возможно, она таскала ему из дома Растишку, но лет в четырнадцать он резко вымахал и по сей день остается здоровяком и красавчиком. Все наши девчонки по нему дико сохнут, в блоке только и слышно, как восхищаются его широкими плечами, наглой мордой и опасным, бандитским видом. А я его теперь просто не перевариваю. С тех пор, как он внезапно вырос, нет никакого прохода, от него и его гормонального развития. И с каждым днем все сильнее. Заявил мне недавно: «Чумакова, ты моя!», у меня аж челюсть отпала. Я для себя давно все решила, парни меня вообще не интересуют, мне не нужны ни отношения, ни свадьба, ни дети. Буду вольной птицей, выберусь отсюда и стану жить в свое удовольствие. Хоть я дико злюсь, что мне придется менять свой привычный уклад, побег в пансионат должен избавить меня от навязчивого Дениса. Надо сказать Аленке, что пока я буду отсутствовать, ей никак нельзя теряться, пусть обрабатывает Скворцова по полной.
Так что пусть мажоры готовятся, я им такой переполох устрою!
Глава 2
Фил
– Дин– дон, дин– дон! – распахиваю входную дверь и вваливаюсь в коттедж Салимова.
Первым делом бегло оглядываю помещение, перевожу глаза на Тошика, который вместе со мной замер у порога, расплываюсь в широкой улыбке и возвращаю глаза в гостиную. Огонь! Не зря приехали, сегодня очень много красивых цыпочек!
– Брюнетка в красном моя! – Тошик тычет локтем в мой бок.
– Нет, моя! – говорю не скрывая ухмылки.
– Ставлю пятеру, что она уедет со мной!
– Ставлю десятку, что ты смахнешь одинокую слезу и проводишь нас грустным взглядом!
– Ладно, проехали, – Лавренов внимательно что-то высматривает, пожимает плечами и быстрым шагом проходит в комнату, не дожидаясь меня.
Вот хитрая морда! Углядел классную блондинку в экстремальном мини и сразу ринулся в бой. Эта будет покруче брюнетки в красном.
– А ну стой! – кричу ему в спину и спешу за ним.
– Парни, привет! – хлопаю друзей по рукам и бегло киваю.
Не успеваю догнать Тошика, останавливаюсь и припадочно смеюсь. Буквально за секунду до заветной цели, прямо у него под носом к блондинке подвалил Салимов, по-хозяйски притянул ее за талию и чмокнул в губы. Пока грустный Казанова, как дебил разворачивается на пол пути, быстро показываю ему фак и несусь к одинокой брюнетке в красном.
– Разрешите вам помочь, – улыбаюсь, забираю из ее рук винную бутылку и наполняю ее фужер, – Меня зовут Фил.
– Софа, – брюнетка застенчиво стреляет глазками и заправляет за ухо прядь волос.
Да, Софа, я знаю! Я чертовски хорош собой и ты дико стесняешься. Но спустя пару бокалов эта неловкость пройдет, мы с тобой будем целоваться и ты дашь потрогать своих близняшек и задницу. Если повезет, мы поднимемся с тобой наверх, если нет – просто классно проведем время. Оборачиваюсь на злого Тошика и салютую ему бутылкой, смотрю как он обиженно хмурит брови и киваю ему на рыженькую девчонку в углу. Сейчас она болтает с Павликом, но Павлик несусветный лох, Лавренову даже не придется напрягаться. Не благодари, бро! А мне пора возвращаться к девушке в красном.
Обожаю свою жизнь! Никаких проблем, никаких забот, никакого контроля. Пять дней в неделю чилю в частной школе с проживанием, где могу делать все, что хочу, в субботу и воскресенье, как порядочный человек, обедаю с родителями и снова возвращаюсь в свободное плавание. Как хорошо, что мои предки серьезные ребята. Жив, здоров и отлично! Вот тебе бабки, купи что-нибудь и не скучай. В прошлом месяце мне исполнилось восемнадцать, но мой главный подарок– крутая, спортивная Ауди всё еще едет, поэтому передвигаюсь пока на байке. Если честно, мне будет жалко с него пересаживаться, мне будет не хватать ощущения большой скорости и холодной стали в моих руках. Но в отличии от мотоцикла, у тачки есть огромное преимущество, в ней есть заднее сиденье. Да и переднее. Тошик за рулем уже пару месяцев и обогнал меня аж на четыре девчонки, но я обязательно с ним поквитаюсь. Девчонки– моя ахиллесова пята. Обожаю девчонок! Интересно, я один такой озабоченный, или в восемнадцать лет все такие же голодные? Не могу пройти мимо хорошенькой мордашки, так и тянет пофлиртовать, стрельнуть бровями, заговорить ей зубы и утянуть куда-нибудь в укромный уголок. Смотрю на свою брюнетку в красном и вижу, что она все-таки не против хорошо провести вечер. Если честно, мой глаз уже наметан на легкую добычу, Софа не из наших, на ней дешевое платье и картонная сумка. Судя по тому, как отчаянно она кокетничает и хохочет над каждой моей фразой, девчонка мечтает хорошо пристроиться и заранее на все готова. Прикидываю в уме, стоит ли ей еще подливать, я не пью и не люблю запах перегара, да и с Тошиком мы договаривались всегда играть честно и никого не спаивать. Кому нужны пьяные дрова? Опять поворачиваюсь в сторону друга и улыбаюсь. Склеил все таки рыжую! Красавец!
– Не покажешь, где тут ванная комната? – Софа игриво шепчет на ухо и по моей спине тут же бегут мурашки.
– Сейчас покажу, – говорю довольно и расплываюсь, как счастливый Чеширский кот.
***
– Ну что, Гофман, отыграл очко, отыграл, да? – Тошик агрессивно идет за мной, как только мы выходим на холодный, осенний воздух.
– Джентельмены о таких вещах не распространяются! – я застегиваю кожаную куртку и мы оба прыскаем смехом.
– Мудила! Все равно меня не обогнать!
– Это мы еще посмотрим…
– Все равно, впереди еще главная партия, время покажет, кто из нас лучший, – Лавренов недовольно бубнит, как дед, а я надеваю шлем и запрыгиваю на мотоцикл.
Главной партией мы называем Стеллу. Это не девчонка, это просто мечта поэта, ну или просто влажная фантазия любого половозрелого парня. Она просто шикарная, но на редкость агрессивная и злая сука. Стелла прекрасно понимает, как она хороша, поэтому совершенно не ведется на подкаты. Ее сложно впечатлить, у нее достаточно денег и внимания. В десятом классе мы целовались в раздевалке, но дальше поцелуев дело не пошло. Потом я делал пару попыток пойти на сближение, но мне показалось, что она хочет отношений и я сразу смылся. Какие отношения в семнадцать лет, я что дурак? Вокруг столько всего красивого и длинноногого, что и так глаза разбегаются. А вот Тошик до сих пор вздыхает и мечтает заполучить этот лакомый кусочек. Склеить Стеллу– буквально дело его жизни. А я же не понимаю, зачем надо так напрягаться? Я бы никогда не стал за кем-то бегать и унижаться. Голубева уже сорок раз его выслала на хер, а он все не теряет надежду затащить ее в кровать. Я даже за него болею. Чтобы он не терял спортивный интерес, сказал ему, что я тоже в деле. Тошик жутко бесится.
Лавренов сегодня тоже на железном коне, поэтому по дороге к родной келье, мчим на перегонки, виляем по трассе и обгоняем друг друга по очереди. Я очень не люблю проигрывать, как и Тошик, что создает нам пару неприятных ситуаций, но азарт затмевает разум и мы, не боясь быть размазанными об какую-нибудь фуру, маневрируем между машин. На финишной прямой, перед съездом к лесу, победно ликую, ведь этот Спиди-гонщик так и не смог меня сделать. Доедем и еще раз напомню ему, как классно целуется Стелла Голубева, чтобы окончательно его выбесить. У ворот, слезаю с мотоцикла и звоню Семенычу. На дворе ночь, мы должны были вернуться не позднее девяти часов, но хрустящая банкнота творит чудеса. Интересно, директриса знает, что благодаря алчности наших охранников, мы можем покидать территорию и возвращаться, когда нам захочется? Может она тоже в доле? Смотрю на часы, почти два часа ночи. Понедельник обещает быть горячим. Вместо того, чтобы вздремнуть на первых уроках опять буду наблюдать шоу, как Стелла и ее фрейлины мучают несчастную сиротку Селиванову.
Глава 3
Василиса
В воскресенье моя небольшая сумка была полностью собрана, я взяла только самое необходимое, остальное оставила девчонкам, ведь Галина убеждала меня, что в новой школе полное обеспечение. Любопытно. Будут ли они подавать мне к завтраку черную икру? Селиванову встретить мне не удалось, она вернулась в пятницу и закрылась в комнате, я тоже лишний раз старалась не вылезать, чтобы не наткнуться на Скворцова. Не могу сказать, что он очень активно меня добивается, но он никогда не упустит возможность отпустить пару двусмысленных фраз в мою сторону и опустить руку на мое плечо. Я страшно дергаюсь и отскакиваю в сторону. К моему счастью, Денис занят разборками с сельскими, поэтому до воскресения мне удавалось шифроваться, а в назначенный день «Х», в сопровождении Галины Ивановны мы поехали в новую школу и я выдохнула, что неприятного разговора со Скворцовым все таки удалось избежать.
Сначала мне показалось, что я умерла и попала в рай. Мы шли по огромному, роскошному коридору в каком-то старинном стиле и я крутила головой по сторонам, пытаясь рассмотреть такую красоту. Тишина, пустота, роскошь. Галина оставила меня в ожидании, а сама поплелась куда-то с моими бумажками. Я опять переминалась с носка на пятку и слушала звук эха, бьющегося о каменный пол и стены. Спустя пол часа она вернулась, сообщила, что школьную форму мне выдадут только через несколько дней, потому что они ее где-то заказывают, а Селиванова на два размера больше меня и на десять сантиметров ниже. Затем мы пошли в соседнее здание, которое служит здесь чем-то на подобие общежития, здесь было не менее шикарно, чем в самой школе. Коридоры снова были пусты, мы поднялись на второй этаж и остановились у комнаты в конце коридора, директриса протянула мне ключ и пока я ковырялась в замке, стала хлюпать носом.
– Давай, Васька, с Богом! – говорит мне в спину.
– Вы не пройдете что ли? – я оборачиваюсь.
– Нет, – опять шмыгает, нервно машет рукой, – Ты тут держись! Не давай себя обижать…
– Да я сама кого хочешь обижу.
– И с мальчиками поаккуратней, – добавляет Галина и смахивает слезу.
– Какие мальчики? Вы же меня знаете! – отвечаю рассерженно.
– Знаю, знаю! Это я на всякий случай… Ну иди, обниму тебя что ли.
Директриса стискивает меня в объятиях и я мгновенно напрягаюсь. Я очень не люблю, когда ко мне прикасаются, особенно так близко и так тесно. Но в ее случае, терплю. Знаю, что эта пампушка меня любит и сейчас волнуется. Мне даже немного обидно, что она меня недооценивает.
– Ну всё, Галина Ивановна, долгие проводы, лишние слезы! – выпутываюсь из ее объятий, строю недовольную гримасу, когда она меня перекрещивает и тяну за ручку двери.
Вот это нифига себе! Селиванова идиотка! Вот это Версаль! Я восторженно хлопаю глазами и скольжу взглядом по своему новому жилищу. Небольшая, но прекрасная комната, в темных тонах, с явно дорогой мебелью. Односпальная, добротная кровать из дерева, большой стол, стул, кресло, платяной шкаф и книжный стенд. Лампа! Обалдеть, у меня теперь есть ночник! Вожу по нему пальцами и сияю, потом переключаюсь на другие предметы, с любопытством их рассматриваю и мечусь по комнате. Тяну за еще одну ручку и взвизгиваю! Ох ты нифига! Своя собственная ванная! Запакованные баночки, новый халат, стопка кристально белых полотенец. Да я точно в раю! С разбега плюхаюсь на кровать прямо в обуви и молочу по ней ногами. Вот мы заживем тут, Чумакова! Интернат может меня не ждать на выходных! Вдоволь належавшись в мягкой постели, я за пять минут раскидала по пустым полкам свои немногочисленные пожитки и съела бутерброд с маслом и сыром, который мне запихнула с собой Галина. По выходным здесь кормят только если ты заранее закал еду и сообщил, что не едешь домой. Потом иду в душ и стою под горячей струей минут тридцать, не меньше. Как же здорово, когда тебя никто не подгоняет, а еще здесь нет плесени и не дует сквозняк через трещину в оконной раме. Заворачиваюсь в халат и полотенце и пару минут танцую перед зеркалом, рисую улыбающийся смайлик на запотевшем стекле и возвращаюсь в кровать. Одеяло просто сказочное, мягкое и не колючее, как и взбитая и высокая подушка. Одежду на завтра я уже приготовила, черные брюки и белая рубашка, мой парадно-выходной наряд. Хотела лечь спать пораньше, но в коридоре каждые пару минут раздавались шаги и ржач, постоянно хлопали двери и мешали мне расслабиться. Мажоры вернулись с каникул… Но ничего, я спала в таких условиях, что у меня здесь просто санаторий! Завтра покажу, что я не мямля Селиванова и заживу тут счастливую, сытую жизнь!
***
Мне казалось, что меня должны как-то представить новым одноклассникам, но этого не произошло. Уже в школьных коридорах, пока искала по бумажке нужный класс, заметила, что на меня в моем наряде смотрят, как на инопланетянку. А когда оказалась у нужной двери, в груди сразу все сжалось. Внутри меня ждала дюжина ядовитых глаз. Ну до чего неприятные морды! Все в одинаковых пиджачках, с модными прическами, сверкают холеными рожами и смотрят на меня, как на кучу дерьма. Особенно долговязая блондинка в короткой юбке, сидящая жопой на парте в окружении гламурных подружек. Гордо подняв голову вверх и выпрямив спину, двигаю к последней парте среднего ряда. Сразу замечаю, что здесь всё ни как у людей, столы намного меньше и рассчитаны только на одного человека. По кабинету сразу идет противное шушуканье, но я, не обращая внимание, бросаю свои вещи на парту и невозмутимо опускаюсь на стул.
– Че? – злобно смотрю на высокого брюнета, который подозрительно на меня уставился и не сводит с меня глаз уже почти минуту.
– Ты кто?
– А ты кто? – говорю ехидно.
– Новая партия убогих подъехала, – противная блондинка хищно скалится, – Не школа, а проходной двор.
– А ну повтори! – я рычу и сжимаю пальцами старую, холщовую сумку.
– Говном, говорю, завоняло! – сучка смотрит на меня с вызовом, – Не мешало бы проветрить…
Вот ты и допрыгалась, подруга! За секунду подлетаю к ее столу и вцепляюсь в ее длинные, крашенные волосы. Стерва визжит, извивается, пытается меня отпихнуть, но я не думаю, что барби когда-нибудь участвовала в уличных драках, поэтому сразу скручиваю ее в бараний рог, не позволив достать до моих волос и активно трясу ее пакли из стороны в сторону, чтобы выдрать как можно больше перегидроля. Чувствую, как меня подхватывают какие-то руки, поднимают в воздух, но я не отпускаю крашеную дуру, тяну ее за собой, она орет, как резаная, царапается длинными когтями, но я потерплю, я настроена оставить ее лысой.
– Отпусти ее! – нервный голос командует у меня над ухом, – Угомонись, сумасшедшая!
Извиваюсь и лягаю этого долбанного миротворца ногой под колено, слышу как матерится, но все еще меня держит, а когда я подпрыгиваю, слегка выскальзываю и тяну блондинку поближе к полу, чтобы познакомить ее с моим ботинком, он больно припечатывает меня под ребра. От неожиданности вскрикиваю, разжимаю руки и вцепляюсь пальцами уже в него. Бешеная блонда похоже не из робкого десятка, она могла бы побежать плакать и осматривать свое гнездо на голове, но она пользуется моментом, резким рывком бросается на меня и ее острые, красные ногти свистят буквально в сантиметре от моего лица. Не успею среагировать. А тот, кто меня держал успел, он тянет меня сначала назад, а потом быстро разворачивает в сторону двери и, пока я болтаю ногами в воздухе и пытаюсь пинаться, волочит меня за дверь.
– Тошик, держи Стеллу! – орет испуганно, и как только мы оказываемся в коридоре, отбрасывает меня в сторону.
Не теряю настроя, засучиваю рукава и, никого не замечая, уверенной походкой собираюсь вернуться в кабинет и расквасить блондинке ее смазливое личико. Но меня снова останавливают. Когда меня хватают за плечи и преграждают путь, очухиваюсь и смотрю на своего обидчика. А! Это тот, который долго пялился! Сейчас и тебе достанется! Со всей силы хлопаю его по рукам и рычу не своим голосом.
– Не прикасайся ко мне! Пусти!
Стоит и ошарашено на меня смотрит, грудь ходит ходуном от тяжелого, частого дыхания, а я прожигаю его взглядом, полным огня и ненависти.
– Ты бешеная что ли? – говорит запыхавшись.
– Еще какая! Сейчас укушу и через неделю кони двинешь!
Пока он хлопает глазами, делаю еще одну попытку прорваться в кабинет, но в последний момент он тянет меня за руку и меня отбрасывает назад. Резко разворачиваюсь и под громкую трель звонка, одним четким ударом кулака в переносицу, отправляю его в нокаут. Брюнет валится на пол, прямо под ноги какого-то взрослого мужичка в очках и костюмчике.
– Василиса Чумакова? – спрашивает меня на громком выдохе.
– Она самая! – говорю ехидно.
– Понятно… Пойдем, познакомлю тебя с классом…
– А мы уже познакомились! – растягиваюсь в широкой улыбке и смотрю, как с пола поднимается подбитое тело.
