Текст книги "Приключение Эллери Квина"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

ОДНОПЕНСОВАЯ ЧЕРНАЯ

– Ах! – воскликнул старый Унекер. – Это ушасно, мистер Кувин, – просто ушасно! Кута катится Нью-Йорк? В моем магазине Polizei драка, кровь… Это один из мой старейший покупатель, мистер Кувин. Он такше иметь пешальный опыт… Мистер Хэзлитт – мистер Кувин… Мистер Кувин – тот самый знаменитый детектиф, о который фы читать в газеты, мистер Хэзлитт. Его отец – инспектор Рихард Кувин.

Засмеявшись, Эллери выпрямился во весь рост над прилавком старого Унекера и пожал руку другому покупателю.

– Значит, вы – еще одна жертва роста преступности, мистер Хэзлитт? Унки только что попотчевал меня кровавой историей.

– Так вы Эллери Квин? – осведомился хилый, маленький человечек в очках с толстыми стеклами, от которого пахло нью-йоркским пригородом. – Вот это удача! Да, меня ограбили.

Эллери окинул недоверчивым взглядом книжную лавку старого Унекера:

– Надеюсь, не здесь?

Магазинчик Унекера, затерявшийся среди переулков центра Манхэттена, казался последним местом в мире, которое могло бы привлечь внимание грабителей.

– Нет, – ответил Хэзлитт. – Тогда я хотя бы сохранил деньги, уплаченные за книгу. Это произошло вчера, около десяти вечера. Я только вышел из своего офиса на Сорок пятой улице – мне пришлось задержаться на работе – и направился домой, как меня остановил какой-то тип и попросил огоньку. Улица была темной и пустынной, поведение парня мне не понравилось, но я не видел вреда в том, чтобы дать ему несколько спичек. Роясь в карманах, я заметил, что он смотрит на книгу у меня под мышкой, как будто пытаясь прочитать название.

– Что это была за книга? – с интересом спросил Эллери. Книги являлись его страстью.

Хэзлитт пожал плечами:

– Ничего особенного. Даже не беллетристика – «Европа в хаосе». Я занимаюсь экспортом и стараюсь быть в курсе международной ситуации. Как бы то ни было, парень зажег сигарету, вернул спички, пробормотал благодарность, и я двинулся дальше. Но в следующий момент что-то ударило меня по затылку, и все погрузилось во тьму. Припоминаю, что я упал. Придя в себя, я увидел, что лежу в канаве; очки и шляпа валялись на дороге, а в голове шум… Естественно, я тут же решил, что меня ограбили, так как имел при себе много наличных и носил бриллиантовые запонки. Но…

– Но разумеется, – с усмешкой прервал Эллери, – единственная вещь, которую у вас украли, была «Европа в хаосе». Любопытная маленькая проблема! Можете описать напавшего на вас?

– У него были большие усы и дымчатые очки. Это все, что я…

– Он нишего не уметь описать, – печально промолвил старый Унекер. – Такой ше слепой Dummkopf,[18]18
  Глупец (нем.).


[Закрыть] как фсе американцы. Но книга, мистер Кувин! Кому нушно красть такая книга?

– Это еще не все, – снова заговорил Хэзлитт. – Когда я вернулся домой – я живу в Ист-Ориндж, Нью-Джерси, – то нашел дом взломанным! И как вы думаете, что оттуда украли, мистер Квин?

Худощавое лицо Эллери просияло.

– Я не ясновидящий, но если в преступлении существует постоянство, то могу предположить исчезновение еще одной книги.

– Верно! Это был другой экземпляр «Европы в хаосе»!

– Вы меня заинтриговали. – Эллери сменил тон. – Откуда у вас два экземпляра, мистер Хэзлитт?

– Два дня назад я купил еще один у Унекера для своего друга и оставил книгу на книжной полке дома. Экземпляр исчез. Окно было взломано – на подоконнике виднелись следы рук. Хотя у меня дома много ценных вещей – серебро и тому подобное, – больше ничего не пропало. Я тут же сообщил в ист-оринджскую полицию, но они пришли, посмотрели на меня с удивлением и тут же ушли, очевидно решив, что я спятил.

– Больше никакие книги не исчезли?

– Нет, только эта.

– Не понимаю… – Эллери снял пенсне и начал задумчиво протирать стекла. – Мог это быть один и тот же человек? Хватило бы ему времени добраться в Ист-Ориндж и проникнуть в ваш дом, прежде чем вы вернулись туда вечером?

– Да. Выбравшись из канавы, я сообщил о нападении полицейскому, и он отвел меня в ближайший участок, где мне задали кучу вопросов, так что домой я добрался только в час ночи.

– Думаю, Унки, – сказал Эллери, – все это как-то связано с историей, которую вы мне рассказали. Если вы извините меня, мистер Хэзлитт, я вас покину. Auf Wiedersehen![19]19
  До свидания! (нем.)


[Закрыть]

Выйдя из магазинчика Унекера, Эллери отправился на Сентр-стрит, взбежал по ступенькам к двери Главного полицейского управления, дружески кивнул дежурному и прошел в кабинет отца. Инспектор куда-то вышел. Задумчиво поиграв со статуэткой Бертильона,[20]20
  Бертильон, Альфонс (1853–1914) – французский криминалист.


[Закрыть] стоящей на отцовском столе, Эллери покинул кабинет в поисках сержанта Вели. Он нашел гиганта в комнате прессы рычащим на репортера.

– Прекратите изображать злодея, Вели, – обратился к нему Эллери, – и дайте мне информацию. Два дня назад произошла неудачная охота на человека на Сорок девятой улице, между Пятой и Шестой авеню. Охота закончилась в книжной лавчонке, принадлежащей моему приятелю по фамилии Унекер. Этим занимался местный полицейский. Унекер мне все рассказал, но я хотел бы услышать менее колоритные детали. Будьте хорошим парнем и принесите мне рапорт из участка.

Сержант Вели кивнул, бросил сердитый взгляд на репортера и вышел, громко топая. Через десять минут он вернулся с листом бумаги, который Эллери внимательно прочитал.

Факты казались достаточно ясными. Два дня назад, около полудня, из офисного здания тремя домами дальше магазинчика старика Унекера выбежал мужчина с окровавленным лицом, без пальто и шляпы, громко кричащий: «Помогите! Полиция!» Прибежал полицейский Маккэллам, и человек сообщил, что какой-то тип с черными усами и в больших очках с синими стеклами украл у него ценную почтовую марку – «однопенсовую черную» – и скрылся. За несколько минут до того Маккэллам обратил внимание на мужчину с такими приметами, который вел себя довольно странно и вошел в книжный магазин. Вместе с вопящим потерпевшим он ворвался с револьвером в руке в лавку Унекера и спросил у старика, не входил ли сюда несколько минут назад человек с черными усами и в очках с синими стеклами. «Ja, – ответил Унекер. – Он еше сдес». Старик сказал, что незнакомец просматривает какие-то книги в задней комнате. Маккэллам и окровавленный мужчина бросились туда, но комната оказалась пуста. Дверь в переулок была открыта – очевидно, вора спугнуло шумное появление в лавке полицейского и жертвы, и он сбежал. Маккэллам тут же обыскал окрестности, но преступник исчез.

Тогда полицейский записал жалобу пострадавшего. Тот заявил, что его зовут Фридрих Ульм и что он вместе со своим братом и партнером Альбертом торгует редкими почтовыми марками. Их офис расположен на десятом этаже дома, откуда он выбежал в погоне за вором. Ульм показывал ценные образцы троим приглашенным коллекционерам. Двое из них ушли. Ульм случайно повернулся спиной к третьему – человеку с черными усами и в синих очках, представившемуся как Эйвери Бенинсон, – но тот внезапно подскочил к нему и ударил по голове коротким железным бруском. Удар рассек скулу и полуоглушил Ульма, сбив его с ног. Вор, хладнокровно воспользовавшись тем же бруском (судя по описанию, фомкой), открыл крышку ящика, где хранились наиболее ценные марки, выхватил из кожаного футляра самую дорогую из них – «однопенсовую черную королеву Викторию» – и выбежал из комнаты, заперев за собой дверь. Торговцу понадобилось несколько минут, чтобы открыть дверь и пуститься в погоню. Маккэллам отправился вместе с Ульмом в офис, осмотрел взломанный ящик, записал имена и адреса трех коллекционеров, приходивших этим утром, в том числе «Эйвери Бенинсона», написал рапорт и удалился.

Двух других коллекционеров звали Джон Хинчмен и Дж. С. Питерс. Участковый детектив посетил обоих, а затем отправился по адресу Бенинсона. Последний, однако, абсолютно не походил на описанного Ульмом усатого мужчину в темных очках и не имел никакого понятия о происшедшем. Он сказал, что не получал приглашения от братьев Ульм посетить частную распродажу. Да, у него был служащий с темными усами и в дымчатых очках, который откликнулся на объявление Бенинсона о поисках ассистента, наводящего порядок в альбомах с марками, две недели неплохо работал, но внезапно исчез без предупреждений и объяснений утром в день распродажи в офисе Ульма.

Попытки разыскать таинственного ассистента, назвавшегося Уильямом Плэнком, ни к чему не привели. Человек исчез, растворившись среди миллионов жителей Нью-Йорка.

Однако дело на этом не закончилось. На следующий день после кражи старый Унекер поведал участковому детективу странную историю. Вчера вечером он вышел пообедать, оставив в магазине клерка. Пришедший покупатель спросил «Европу в хаосе» и, к удивлению клерка, купил все семь имевшихся экземпляров. У этого человека были черные усы и очки с синими стеклами.

– Чушь какая-то, верно? – проворчал сержант Вели.

– Не совсем, – улыбнулся Эллери. – Уверен, что этому есть простое объяснение.

– Но это еще далеко не все. Один из ребят только что сообщил мне о продолжении дела. Из участков доложили о двух кражах, происшедших прошлой ночью. Одна случилась в Бронксе: человек по имени Хорнелл сообщил, что его квартиру взломали и украли оттуда – как вы думаете что? – ту же «Европу в хаосе», которую Хорнелл купил в магазинчике Унекера два дня назад! Затем дама по имени Дженет Микинс из Гринвич-Виллидж заявила об ограблении ее квартиры прошлой ночью. Вор унес экземпляр «Европы в хаосе», купленный ею у Унекера прошедшим днем. Бред какой-то!

– Вовсе нет, Вели. Используйте свои мозги. – Эллери нахлобучил шляпу. – Пошли со мной – я хочу снова побеседовать со стариной Унки.

Они вышли из управления и отправились в магазинчик.

– Унки, – сказал Эллери, дружески похлопав маленького книготорговца по лысой макушке, – сколько экземпляров «Европы в хаосе» осталось у вас, когда вор сбежал из задней комнаты?

– Одиннадцать.

– Однако в тот же вечер, когда вор вернулся купить их, книг было всего семь, – заметил Эллери. – Следовательно, за это время четыре экземпляра были проданы. Унки, вы ведете реестр покупок?

– Да, только покупателей мало, – печально ответил старик. – Хотите взглянуть?

– В данный момент это мое самое горячее желание.

Унекер проводил их в заднюю комнату, откуда два дня назад вор сбежал через дверь в переулок. Один из отгороженных участков помещения был завален бумагами и старыми книгами. Торговец открыл объемистый гроссбух, послюнявил указательный палец и стал перелистывать страницы.

– Фы хотеть знать, кто купить в тот день четире «Европа в хаосе»?

– Ja.

Унекер нацепил очки в серебряной оправе и начал читать монотонным голосом:

– Мистер Хэзлитт – шентльмен, который фы фстретить, мистер Кувин. Он покупать уже вторая книга – та, которую украли из его дома… Потом мистер Хорнелл – старый клиент… Мисс Дженет Микинс – о, эти англосаксонские имена! Schrecklich![21]21
  Ужасно! (нем.)


[Закрыть] А шетверый покупатель – мистер Честер Зингерман из дом 312 на Фосточный Тридцать пятой улица. Это фсе.

– Благослови Бог вашу аккуратную тевтонскую душу, – поблагодарил Эллери. – Вели, обратите свои глазища вот сюда.

Дверь из отгороженного участка вела в переулок, как и дверь из самой задней комнаты. Эллери склонился над замком – он был вырван из дерева. Тогда Эллери открыл дверь – наружная часть замка была исцарапана и деформирована. Вели кивнул.

– Взломано, – буркнул он. – Этот парень – настоящий Гудини.

Старый Унекер выпучил глаза.

– Взломано? – взвизгнул он. – Но эта дверь никогда не пользоваться! Я ничего не заметить, а детектиф…

– Образчик работы участковой полиции, Вели, – усмехнулся Эллери. – Унки, отсюда что-нибудь украдено?

Старый Унекер бросился к книжному шкафу, отпер его дрожащими пальцами и стал рыться внутри, как терьер.

– Nein, – ответил он, облегченно вздохнув. – Нишего. Все редкие книги на месте.

– Поздравляю. Еще один вопрос, – быстро добавил Эллери. – В вашем списке указаны не только адреса, но и профессии покупателей?

Унекер кивнул.

– Все лучше и лучше! Думаю, Унки, вы сможете поведать вашим клиентам любопытную историю… Пошли, Вели, нам нужно навестить мистера Честера Зингермана.

Выйдя из магазина, они направились к Первой авеню и свернули на север.

– Все ясно как нос на твоем лице, – промолвил Эллери, стараясь не отставать от Вели.

– А мне это по-прежнему кажется бредом, мистер Квин.

– Напротив, мы столкнулись со строгой и логичной последовательностью фактов. Наш вор украл ценную марку и скрылся в магазине Унекера, умудрившись пробраться в заднюю комнату. Там он услышал, как вошли полицейский и Фридрих Ульм, и понял, что если сейчас его поймают с маркой… Единственное объяснение последующих краж экземпляров одной и той же книги, которая сама по себе не имеет никакой ценности, Вели, заключается в том, что вор, Плэнк, находясь в задней комнате, спрятал марку между страниц одной из книг на полке – случайно это оказалась «Европа в хаосе», стопка экземпляров которой там находилась, – и сразу же убежал. Но у него возникла проблема возвращения марки – как ее назвал Ульм? – «однопенсовой черной». Поэтому-то вечером Плэнк вернулся к магазину, подождал, пока выйдет старый Унекер, затем вошел и купил у клерка все семь имеющихся в наличии экземпляров «Европы в хаосе». Очевидно, марки не оказалось ни в одном из них, иначе зачем он позднее начал красть другие экземпляры, купленные в тот день? Не найдя марку ни в одной из семи книг, вор ночью проник в маленький офис Унки с переулка, о чем свидетельствует взломанный замок, и узнал из гроссбуха имена и адреса тех, кто приобрел остальные экземпляры. Следующим вечером он ограбил Хэзлитта, по-видимому идя за ним от его офиса. Он сразу же увидел, что ошибся, – состояние книги свидетельствовало, что ее никак не могли купить только вчера. Поэтому Плэнк поспешил в Ист-Ориндж, зная не только деловой, но и домашний адрес Хэзлитта, и украл недавно приобретенный экземпляр. Его опять постигла неудача, и он посетил жилища Хорнелла и Дженет Микинс, похитив и их книги. Остался еще один покупатель, поэтому мы идем к Зингерману. Если Плэнк не добился успеха с книгами Хорнелла и мисс Микинс, он неизбежно посетит Зингермана, а нам важно его опередить.

Честер Зингерман оказался молодым студентом, живущим вместе с родителями в старом и обшарпанном многоквартирном доме. Он подтвердил, что имеет в распоряжении экземпляр «Европы в хаосе», нужный ему для изучения политэкономии, и тут же предъявил его. Эллери тщательно перелистал страницы книги, не обнаружив никаких следов исчезнувшей марки.

– Мистер Зингерман, вы не находили между страниц старую почтовую марку? – спросил он.

Студент покачал головой:

– Я даже не открывал книгу, сэр. А что это за марка? Видите ли, у меня есть небольшая коллекция…

– Это не важно, – быстро прервал Эллери, наслышанный о маниакальном энтузиазме филателистов.

Он и Вели стремительно отступили.

– Несомненно, – обратился Эллери к сержанту, – наш неуловимый Плэнк нашел марку в книге Хорнелла или мисс Микинс. Какая из краж произошла раньше, Вели?

– Кажется, мисс Микинс ограбили второй.

– Значит, «однопенсовая черная» находилась в ее экземпляре… А вот и здание, где расположен офис мистера Фридриха Ульма. Нанесем ему краткий визит.

На матовом стекле двери комнаты номер 1026 на десятом этаже чернела надпись: «Ульм. Торговля старыми и редкими марками».

Войдя, Эллери и сержант Вели очутились в просторном офисе. Вдоль стен протянулись стеклянные витрины с тысячами гашеных и негашеных почтовых марок. Несколько коробок на столах, очевидно, содержали наиболее ценные экземпляры. Воздух в помещении был затхлым, вызывая в памяти книжную лавку Унекера.

Трое мужчин поднялись им навстречу. Один из них, судя по крестообразному пластырю на скуле, был сам Фридрих Ульм – высокий пожилой немец с редкими волосами и фанатичным обликом завзятого коллекционера. Второй мужчина с зеленым козырьком над глазами необычайно походил на Фридриха Ульма – он был таким же высоким и худым, но, судя по дрожащим рукам и нервным подергиваниям, значительно старше. Третьим человеком был низенький толстяк с невыразительной физиономией.

Эллери представил себя и сержанта Вели. Третий мужчина встрепенулся.

– Тот самый Эллери Квин?! – воскликнул он, шагнув вперед. – Моя фамилия Хеффли – я занимаюсь расследованиями для страховых компаний. – Он энергично стиснул руку Эллери. – Эти джентльмены – братья Ульм, Фридрих и Альберт, которым принадлежит офис. Мистера Альберта Ульма не было здесь во время распродажи и кражи. Жаль – он бы помог поймать вора.

Фридрих Ульм возбужденно залопотал по-немецки. Эллери слушал с улыбкой, кивая через каждые четыре слова.

– Понятно, мистер Ульм. Ситуация была такова: вы отправили по почте приглашения трем известным коллекционерам посетить выставку-продажу редких марок. Два дня назад, утром, к вам явились трое мужчин, назвавшись господами Хинчменом, Питерсом и Бенинсоном. Хинчмена и Питерса вы знали в лицо, а Бенинсона – нет. Первые два коллекционера купили несколько марок. Человек, назвавшийся Бенинсоном, ударил вас сзади и… Да-да, я все это знаю. Позвольте взглянуть на взломанный ящик.

Братья подвели его к столу в середине офиса. На нем стоял плоский ящик со стеклянной крышкой, обрамленной узким деревянным прямоугольником. Под стеклом находилось несколько марок, лежащих на черном атласе. В центре подкладки помещался открытый кожаный футляр; на белой ткани внутри марки не было. В тех четырех местах, где крышка была взломана, виднелись четкие следы фомки. Защелку тоже выломали.

– Любитель! – фыркнул сержант Вели. – Эту крышку можно было легко открыть голыми руками.

Проницательные глаза Эллери не отрывались от содержимого ящика.

– Мистер Ульм, – сказал он, повернувшись к раненому торговцу, – марка, которую вы называете «однопенсовой черной», находилась в открытом кожаном футляре?

– Да, мистер Квин. Но футляр был закрыт, когда вор взламывал ящик.

– Тогда откуда он так хорошо знал, что именно нужно красть?

Фридрих Ульм осторожно притронулся к щеке.

– Марки в этом ящике не предназначались для продажи – это сливки нашей коллекции; самая дешевая из них стоит несколько сотен долларов. Но когда здесь были трое коллекционеров, мы, естественно, заговорили о редких марках, и я открыл ящик, чтобы показать им наши наиболее ценные экземпляры. Таким образом вор увидел «однопенсовую черную». Он был коллекционером, мистер Квин, иначе никогда бы не выбрал для похищения именно эту марку. С ней связана любопытная история.

– Господи! – воскликнул Эллери. – Неужели такие вещицы имеют историю?

Хеффли, агент страховой компании, искренне рассмеялся:

– Еще какие! Господа Фридрих и Альберт Ульмы хорошо известны среди филателистов как обладатели двух одинаковых наиболее уникальных марок из всех, когда-либо выпущенных. «Однопенсовая черная», как ее именуют коллекционеры, – это британская марка, впервые выпущенная в 1840 году; их существует очень много, и даже негашеный экземпляр стоит всего семнадцать с половиной долларов. Но каждая из двух марок, находившихся в распоряжении этих джентльменов, стоит тридцать тысяч долларов, мистер Квин, что и делает кражу такой серьезной. Моя компания на этом сильно пострадает, так как обе марки застрахованы на их полную стоимость.

– Тридцать тысяч долларов! – простонал Эллери. – Такая куча денег за кусочек грязной бумаги! Что в нем ценного?

Альберт Ульм нервно надвинул на глаза зеленый козырек.

– На обеих марках инициалы королевы Виктории – вот что! Сэр Роуленд Хилл, создавший и основавший стандартную почтовую систему в Англии в 1839 году, осуществил выпуск «однопенсовой черной». Ее величество была так обрадована – Англия, как и другие страны, имела немало трудностей с выработкой удобной почтовой системы, – что поставила автограф на двух первых марках выпуска и подарила их художнику – не помню его имени. Автограф королевы придал им колоссальную ценность. Моему брату и мне удалось заполучить обе марки.

– А где же вторая? Я бы хотел взглянуть на марку, которая стоит целое состояние.

Братья ринулись к большому сейфу в углу офиса. Когда они вернулись, Альберт держал в руке кожаный футляр с таким видом, будто в нем находился слиток золота, а Фридрих с беспокойством поддерживал его за локоть, словно исполняя роль вооруженной охраны сокровища. Эллери повертел в пальцах прямоугольную черную марку среднего размера, без зубцов и с выгравированным посредине профилем королевы Виктории. На более светлом участке лица виднелись написанные выцветшими черными чернилами два крошечных инициала «V.R.».[22]22
  Victoria Regina – королева Виктория (лат.).


[Закрыть]

– Обе марки абсолютно одинаковые, – сказал Фридрих Ульм. – Вплоть до инициалов.

– Очень интересно, – промолвил Эллери, возвращая футляр.

Братья поспешили назад, спрятали футляр в недрах сейфа и с величайшей осторожностью заперли дверцу.

– Вы, конечно, закрыли ящик после того, как ваши визитеры посмотрели марки внутри?

– Да, – ответил Фридрих Ульм. – Я лично закрыл футляр с «однопенсовой черной» и спрятал ящик.

– А вы сами отпечатали три приглашения? Я не заметил у вас машинистки.

– Для нашей корреспонденции мы привлекаем стенографистку в комнате номер 1102, мистер Квин.

Эллери поблагодарил торговцев, кивнул страховому агенту, ткнул под ребра сержанта Вели и вместе с ним вышел из офиса. В комнате номер 1102 они обнаружили молодую женщину с резкими чертами лица. Сержант показал значок, и вскоре Эллери прочитал копии трех приглашений Ульма. Он записал имена и адреса, после чего двое мужчин удалились.

* * *

Первым они посетили коллекционера по имени Джон Хинчмен. Это был коренастый старик с седыми волосами и пытливым взглядом. Держался он необщительно. Да, он присутствовал в офисе Ульма два дня назад. Да, он знает Питерса. Нет, он никогда прежде не встречал Бенинсона. «Однопенсовая черная»? Каждому коллекционеру известно о двух одинаковых ценных марках, принадлежащих братьям Ульм, – эти кусочки бумаги с инициалами королевы знамениты среди филателистов. Кража? Он, Хинчмен, ничего не знает о Бенинсоне или человеке, выдававшем себя за него. Он ушел раньше вора. Ему наплевать, кто украл марку, – пусть только его оставят в покое.

Сержант Вели начал проявлять грозные признаки враждебности, но Эллери, усмехнувшись, взял его за руку и вывел из дома Хинчмена. Они продолжили путь на метро.

Дж. С. Питерс оказался человеком средних лет, высоким, худым и желтым, как китайский сургуч. Он выглядел жаждущим принести пользу. Да, он и Хинчмен ушли из офиса Ульма вместе, раньше третьего посетителя. Этого человека он никогда раньше не видел и ни разу не слышал о Бенинсоне от других коллекционеров. Да, он все знал об «однопенсовых черных», даже пытался два года назад купить одну из них у Ульма, но тот отказался ее продавать.

– Филателия, – заметил Эллери сержанту Вели, чье лицо болезненно дернулось при этом слове, – довольно странное хобби. Она словно поражает свои жертвы какой-то манией. Не сомневаюсь, что коллекционеры могут поубивать друг друга из-за ценной марки.

Сержант только поморщился.

Они нашли Эйвери Бенинсона в старом кирпичном доме у реки – он оказался вежливым и радушным хозяином.

– Нет, я никогда не видел этого приглашения, – сказал Бенинсон. – Понимаете, я нанял человека, назвавшегося Уильямом Плэнком, чтобы он занимался моей коллекцией и объемистой почтой, которую получают все коллекционеры. В марках этот субъект разбирался. Две недели он был для меня просто неоценимым помощником. Должно быть, Плэнк перехватил приглашение Ульмов, увидел возможность проникнуть к ним в офис и отправился туда, представившись Эйвери Бенинсоном… – Филателист пожал плечами. – Для нечистоплотного типа это не составляло труда.

– Конечно, после кражи вы ничего о нем не слышали?

– Естественно. Он получил, что хотел, и сбежал.

– Какую именно работу он выполнял для вас, мистер Бенинсон?

– Обычную работу помощника филателиста – сортировал, каталогизировал и распределял по альбомам марки, отвечал на письма. Две недели он прожил со мной здесь. – Бенинсон усмехнулся. – Я ведь холостяк – живу один в этой большой лачуге. Меня радовала любая компания, хотя этот человек был со странностями.

– Со странностями?

– Ну, Плэнк был очень нелюдимым. Личных вещей у него было крайне мало, да и они исчезли два дня назад. Когда ко мне приходили друзья или коллекционеры, он всегда отправлялся к себе в комнату, как будто не хотел бывать на людях.

– Значит, кроме вас, его некому описать?

– К сожалению, да. Плэнк был высоким пожилым человеком. Его можно было всюду узнать по большим черным усам и темным очкам.

Эллери откинулся на спинку стула.

– Меня очень интересуют его привычки, мистер Бенинсон. Индивидуальные черты характера часто являются эффективными средствами, помогающими арестовать преступника, что может подтвердить достойный сержант. Пожалуйста, подумайте хорошенько. Были у этого человека какие-нибудь особенности в поведении?

Бенинсон поджал губы в сосредоточенном раздумье. Внезапно его лицо прояснилось.

– Да! Он нюхал табак!

Эллери и сержант Вели переглянулись.

– Интересно, – с улыбкой заметил Эллери. – Мой отец, инспектор Квин, также этим грешит, и я обладаю сомнительной привилегией с детства лицезреть эту процедуру. Плэнк нюхал табак постоянно?

– Я бы так не сказал, мистер Квин, – нахмурившись, ответил Бенинсон. – Фактически за две недели я видел его за этим занятием только однажды, а ведь я работал с ним в одной комнате целыми днями. Это было на прошлой неделе. Я куда-то ненадолго вышел, а когда вернулся, то увидел, что он держит резную коробочку и достает пальцами щепотку. Плэнк тут же спрятал коробочку, как будто не желал, чтобы я ее заметил, хотя, видит Бог, я бы не возражал, лишь бы он здесь не курил. У меня уже произошел один пожар из-за небрежности ассистента, и другого мне не надо.

Лицо Эллери оживилось. Он выпрямился на стуле и начал нервно теребить пенсне.

– Полагаю, вы не узнали адрес этого человека?

– Нет, не узнал. Боюсь, что я взял его на службу, не приняв мер предосторожности. – Коллекционер вздохнул. – Хорошо еще, что он у меня ничего не украл. Моя коллекция стоит немало.

– Несомненно, – любезно откликнулся Эллери и поднялся. – Могу я воспользоваться вашим телефоном, мистер Бенинсон?

– Разумеется.

Эллери заглянул в телефонный справочник и сделал несколько звонков, говоря так тихо, что ни Бенинсон, ни сержант Вели не разобрали ни слова.

– Если у вас есть свободные полчаса, мистер Бенинсон, – сказал Эллери, положив трубку, – я бы хотел, чтобы вы съездили со мной в город.

Бенинсон выглядел удивленным, но улыбнулся и ответил:

– С удовольствием. – И он потянулся за пальто.

Эллери остановил такси, и трое мужчин поехали на Сорок девятую улицу. Когда машина остановилась у книжной лавки, Эллери извинился, забежал внутрь и вскоре вышел вместе со старым Унекером, который запер за ними дверь трясущимися пальцами.

В офисе братьев Ульм они застали поджидающего их Хеффли, страхового агента, и Хэзлитта, покупателя Унекера.

– Рад, что вы пришли, – весело обратился к обоим Эллери. – Добрый день, мистер Ульм. Небольшое совещание – и думаю, нам удастся прояснить это дело, как подобает Квинам. Ха-ха!

Фридрих Ульм почесал затылок. Альберт Ульм, сидя в углу с надвинутым на глаза зеленым козырьком, молча кивнул.

– Нам придется подождать, – продолжал Эллери. – Я также попросил прийти сюда мистера Питерса и мистера Хинчмена. Может быть, присядем?

Во время ожидания все в основном молчали. Эллери расхаживал по офису, с нескрываемым любопытством разглядывая в витринах редкие марки и что-то тихо насвистывая. Сержант Вели с сомнением смотрел на него. Наконец дверь открылась, и появились Хинчмен и Питерс. Задержавшись на пороге, они посмотрели друг на друга, пожали плечами и вошли. Хинчмен казался рассерженным.

– В чем дело, мистер Квин? – осведомился он. – Я занятой человек.

– В этом вы не одиноки, – улыбнулся Эллери. – Добрый день, мистер Питерс. Думаю, представления необязательны… Садитесь, джентльмены!

Вошедшие повиновались.

Дверь открылась вновь, и маленький человечек, похожий на серую птичку, уставился на собравшихся. Сержант Вели выглядел ошеломленным, а Эллери весело кивнул:

– Входи, папа! Ты как раз успел к первому акту.

Инспектор Ричард Квин склонил голову набок, окинул всю компанию проницательным взглядом и закрыл за собой дверь.

– Чего ради ты меня вызвал, сынок?

– Не по какому-нибудь особенно возбуждающему поводу. Ни убийства, ни чего-либо по твоей части. Но это может тебя заинтересовать. Джентльмены, это инспектор Квин.

Инспектор, ворча, сел, вынул старую коричневую табакерку и опытной рукой взял солидную понюшку.

Эллери стоял между стульев, спокойно глядя на заинтригованные лица.

– Кража «однопенсовой черной», как именуют эту марку ветераны филателии, – начал он, – представляла собой любопытную проблему. Я говорю «представляла», так как дело уже раскрыто.

– Не об этой ли краже марки я слышал в Главном полицейском управлении? – осведомился инспектор.

– Да.

– Раскрыто? – переспросил Бенинсон. – Не понимаю, мистер Квин. Вы нашли Плэнка?

Эллери пренебрежительно махнул рукой:

– Я никогда не испытывал особого оптимизма в отношении поимки мистера Уильяма Плэнка. Дело в том, что он носил усы и темные очки. Каждый знакомый с наукой расследования преступлений скажет вам, что лица обычно узнают по бросающимся в глаза деталям. Таковыми являются темные очки и усы. Даже присутствующий здесь мистер Хэзлитт, кто, по словам Унекера, не обладает даром наблюдательности, и кто видел напавшего на него только на темной улице, запомнил, что у этого человека были черные усы и темные очки. Все это элементарно и отнюдь не изобретательно. Было естественно предположить, что Плэнку специально понадобились эти запоминающиеся приметы. Я не сомневался, что усы у него фальшивые и что в обычных обстоятельствах он не носит темные очки.

Все кивнули.

– Это был первый и простейший из трех указателей на виновного. – Улыбнувшись, Эллери внезапно повернулся к инспектору: – Папа, ты всю жизнь нюхаешь табак. Сколько раз в день ты суешь это зелье себе в ноздри?

Инспектор быстро заморгал.

– Примерно каждые полчаса. Так же часто, как ты куришь сигареты.

– Вот именно. Мистер Бенинсон сообщил мне, что в течение двух недель, когда Плэнк пребывал в его доме, он только один раз видел, как его помощник взял понюшку, хотя каждый день работал с ним бок о бок. Пожалуйста, запомните этот самый многозначительный факт.

По лицам слушателей было ясно, что их мысли относительно упомянутого факта скрывает туманная завеса. Впрочем, за одним исключением – инспектор кивнул и стал холодно изучать присутствующих.

Эллери закурил сигарету.

– Вот вам второй психологический фактор, – сказал он, выпуская облачко дыма. – Третий заключается в следующем. Плэнк, находясь в общественном месте, ударил по лицу мистера Фридриха Ульма с намерением украсть ценную марку. Любой вор в таких обстоятельствах торопился бы изо всех сил. Мистер Фридрих Ульм был только наполовину оглушен – он мог прийти в себя и поднять крик; мог также войти покупатель или неожиданно вернуться мистер Альберт Ульм…