Текст книги "Приключение Эллери Квина"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Девушка пожала плечами.

– Я уже говорила вам, что не в силах этого понять. Для меня это глубочайшая тайна. – Ее глаза не отрывались от губ Эллери.

– Чепуха – это не может быть настолько непонятным. Хорошо, я подам вам идею, которая подтолкнет вашу фантазию. Например, когда эксцентричная персона в течение краткого периода покупает много кошек, это наводит на мысль о вивисекции. Но ни одна из сестер Таркл не занималась наукой. Так что это отпадает. Согласны?

– Да, – кивнула мисс Керли. – Но Юфимия не могла покупать их для компании, так как она ненавидит кошек!

– Вот именно. Давайте рассуждать дальше. Для истребления мышей? Снова нет, ибо, согласно заявлению миссис Поттер, дом свободен от вредных грызунов. Для спаривания? Едва ли – у Сары-Энн был кот, а Юфимия также покупала только котов. Кроме того, кто мог нуждаться в потомстве от беспородных кошек?

– Она могла покупать их для подарков, – нахмурившись, предположила девушка.

– Возможно, но, зная факты, я этого не думаю, – сухо промолвил Эллери. – Управляющий нашел остатки скелетов шести кошек в печи для мусора, а один мертвый кот лежит здесь в ванной.

Мисс Керли молча уставилась на него.

– Кажется, мы перебрали все вероятные теории. Может, вы в состоянии предложить невероятную?

Девушка побледнела.

– Но… не ради их меха?

– Браво! – рассмеялся Эллери. – Поистине это невероятная из невероятных. Нет, в квартире я никакого меха не обнаружил. А кроме того, кто бы ни убил кота в ванной, он не содрал с него шкуру. Думаю, мы также можем отвергнуть еще более дикую теорию убийства ради употребления в пищу – для цивилизованных людей это отдавало бы каннибализмом. Чтобы напугать сестрицу Сару-Энн? Вряд ли – Сара любила кошек и привыкла к ним. Чтобы кошки исцарапали Сару-Энн до смерти? Это предполагает отравленные когти, но в таком случае реальная опасность грозила бы и Юфимии; к тому же зачем тогда шесть котов? В качестве поводырей в вечном мраке? Но Юфимия не слепая и вроде бы никогда не встает с постели. Можете придумать что-нибудь еще?

– Но это просто нелепо!

– Не подвергайте остракизму мои логические блуждания. Возможно, они нелепы, но в процессе исключения нельзя игнорировать даже явную чушь.

– Ну, тогда могу предложить кое-что, не являющееся чушью, – внезапно заявила мисс Керли. – Причина – ненависть! Юфимия ненавидела кошек и, будучи чокнутой, покупала их только для того, чтобы получать удовольствие от их уничтожения.

– При этом исключительно черных зеленоглазых котов идентичного размера? – Эллери покачал головой. – Ее мания едва ли могла быть до такой степени избирательной. Кроме того, она ненавидела кошек и до того, как Сара-Энн купила у вас кота. Нет, мисс Керли, я могу предположить лишь одно. – Он вскочил со стула и начал шагать по комнате. – Конечно, это не единственная оставшаяся возможность, но она подтверждается несколькими фактами… Защита.

– Защита?! – Огромные глаза девушки расширились еще сильнее. – Как это может быть, мистер Квин? Для защиты люди покупают собак, а не кошек!

– Я не имею в виду защиту подобного рода, – нетерпеливо отозвался Эллери. – Я говорю о сочетании стремления остаться в живых с ненавистью к кошачьим, сделавшей их идеальным орудием осуществления этого желания. История поистине жуткая, Мэри. Во всех отношениях. Юфимия Таркл боялась. Чего? Быть убитой из-за своих денег. Это подтверждает письмо, которое она написала Мортону, своему племяннику, а также ее предполагаемая скупость, недоверие к банкам и нелюбовь к собственной сестре. Как может кошка защитить от ожидаемого убийства?

– Яд! – воскликнула мисс Керли.

– Вот именно – в качестве дегустатора. Несомненно, вам это кажется возвратом к Средневековью. Однако у нас имеется ряд подтверждений. Последнее время Юфимия принимала пищу в одиночестве – это предполагает какую-то тайную деятельность. Далее, в течение короткого периода она заказала шесть кошек. Почему? Очевидно, потому, что каждый раз купленная у вас кошка, исполнив возложенные на нее обязанности – пробуя пищу хозяйки, – отправлялась на тот свет. Кошки были отравлены пищей, предназначенной для Юфимии, поэтому ей приходилось повторять заказ. И последнее подтверждение: шесть кошачьих скелетов в мусорной печи.

– Но Юфимия не может ходить, – возразила мисс Керли. – Каким же образом она избавлялась от кошачьих трупов?

– Думаю, миссис Поттер делала это за нее, сама того не зная. Помните, она говорила, что Юфимия часто вызывала ее в квартиру относить мусор в печь, когда Сары-Энн нет дома? Завернутый «мусор» и был кошачьим трупом.

– Но почему ей были нужны именно черные зеленоглазые коты одного и того же размера?

– Очевидно, чтобы снова одурачить Сару-Энн. Так как у Сары-Энн был черный кот определенного размера с зелеными глазами, Юфимия покупала у вас идентичных животных. Единственной причиной могло быть желание заставить Сару-Энн поверить, что она каждый раз видит в квартире своего собственного кота. Разумеется, это означает, что Юфимия использовала кота Сары-Энн с целью избежать первого покушения и он пал первой жертвой отравления. Когда он погиб, Юфимия тайком от сестры купила у вас другого кота. Как Юфимия догадывалась, в какое время ее собираются отравить, мы никогда не узнаем. Возможно, это было случайным совпадением или чем-то подсознательным – с полубезумными старыми леди все может быть.

– Но если Юфимия пыталась обмануть Сару-Энн с кошками, – прошептала мисс Керли, – значит, она подозревала…

– Совершенно верно. Она подозревала, что сестра хочет ее отравить.

Девушка закусила губу.

– Дайте мне, пожалуйста, сигарету…

Эллери молча повиновался.

– В жизни не слышала ничего более ужасного! Две старухи, родные сестры, практически совершенно одинокие и полностью зависящие друг от друга – одна нуждается в уходе, вторая в деньгах, – живут как кошка с собакой, калека не может защитить себя от покушений… – Она поежилась. – Что же случилось с этими несчастными созданиями, мистер Квин?

– Давайте подумаем. Мы знаем, что было по крайней мере шесть неудачных попыток отравить Юфимию. Логично предположить, что была и седьмая попытка, которая – коль скоро Юфимия исчезла при таинственных обстоятельствах – оказалась удачной.

– Но как вы можете знать, что она… мертва?

– А где же она? – сухо осведомился Эллери. – Единственная альтернатива заключается в том, что она сбежала. Но Юфимия беспомощна – она не может не только ходить, но даже подняться с кровати без посторонней помощи. Кто же мог оказать ей такую помощь? Только Сара-Энн, которую она подозревала в попытках отравить ее. Письмо Юфимии к племяннику доказывает, что она не обратилась бы за помощью к сестре. Поэтому бегство исключается, а так как Юфимия исчезла, значит, она мертва. Теперь слушайте внимательно. Юфимия знала, что с ней хотят разделаться при помощи отравленной пищи, и приняла против этого меры предосторожности. Как же убийце удалось преодолеть эти меры? Мы можем предположить, что Юфимия дала седьмому коту пищу, которую мы обнаружили на подносе, и знаем от доктора Праути, что эта пища не была отравлена. Но если кот не отравился, то не отравилась и Юфимия. Однако все указывает, что она должна была умереть от яда. Единственный возможный ответ: Юфимия умерла от яда, но не в пище, а в процессе еды.

– Не понимаю, – заявила мисс Керли.

– Столовый прибор! – воскликнул Эллери. – Я уже говорил вам, что кто-то, помимо Юфимии, держал в руках ее нож, вилку и ложку. Не значит ли это, что убийца, совершая седьмое покушение, отравил не еду, а столовый прибор? Например, если вилку покрыли ядом, не имеющим ни цвета, ни запаха, который успел высохнуть, то Юфимия могла быть обманутой. Кошка, кормившаяся с рук – ведь никто не кормит животных вилкой, – осталась бы в живых, но Юфимия, пользовавшаяся отравленной вилкой, должна была умереть. Психологически это также соответствует. Убийца после шести неудачных попыток в седьмой применил новый вариант. Он сработал, и Юфимия умерла.

– Но где же ее труп?

Внезапно выражение лица Эллери изменилось, и он бесшумно повернулся к двери. Несколько секунд он стоял неподвижно в напряженной позе, затем схватил оцепеневшую мисс Керли, запихнул ее в один из стенных шкафов спальни и закрыл за ней дверцу. Девушка, полузадушенная пахнущей плесенью женской одеждой, затаила дыхание. Она услышала слабое царапанье металла за входной дверью. Если мистер Квин действовал так быстро, значит, это отравитель! Почему же он вернулся? Теперь убийца, очевидно, использовал дубликат ключа. Раньше, когда они спугнули его, вынудив забаррикадировать дверь, он, должно быть, проник в квартиру с крыши по пожарной лестнице, через окно. Пользоваться ключом было рискованно – кто-нибудь мог находиться в коридоре…

Она с трудом сдержала крик – ее мысли щелкали, словно выключатель. Хриплый, грубый голос… шум драки…

Потеряв голову, мисс Керли распахнула дверцу и выбежала из шкафа. Эллери лежал на полу среди путаницы молотящих рук и ног. Рука с ножом взлетела вверх… Мисс Керли прыгнула и, повинуясь рефлексу, изо всех сил пнула руку ногой. Что-то хрустнуло, и она отшатнулась в тот момент, когда нож выпал из сломанной руки.

– Дверь, мисс Керли!.. – пропыхтел Эллери, давя противника коленом.

Сквозь гул в ушах девушка услышала громкий стук и бросилась к двери. Последнее, что она помнила перед тем, как потеряла сознание, были синие мундиры полицейских, ринувшихся мимо нее к дерущимся фигурам.

* * *

– Все в порядке, – произнес кажущийся отдаленным голос, и мисс Керли, открыв глаза, увидела мистера Эллери Квина, хладнокровно склонившегося над ней.

Она ошеломленно шевельнула головой. Камин, скрещенные шпаги на стене…

– Не тревожьтесь, Мэри, – усмехнулся Эллери. – Это не похищение. Вы достигли Валгаллы.[59]59
  Валгалла – в германской и скандинавской мифологии небесный чертог, куда попадают души павших в битве воинов.


[Закрыть] Все кончено, и вы отдыхаете на диване в моей квартире.

– О! – произнесла мисс Керли, неуверенно опуская ногу на пол. – Должно быть, я ужасно выгляжу… Что произошло?

– Мы поймали призрак. Отдыхайте, юная леди, пока я приготовлю чай.

– Вздор! – резко сказала девушка. – Я хочу знать, как вы устроили это чудо. Говорите – не выводите меня из себя!

– Воля ваша. Что именно вас интересует?

– Вы знали, что это ужасное существо вернется назад?

Эллери пожал плечами:

– Это было весьма вероятным. Юфимию отравили из-за спрятанных денег. По-видимому, ее убили самое позднее вчера – помните вчерашнюю молочную бутылку? – может быть, позапрошлой ночью. Нашел ли преступник деньги после того, как убил ее? Если так, то кто был тот, кого мы сегодня спугнули и кто, забаррикадировав дверь, сбежал через окно? Очевидно, убийца. Но если он вернулся после преступления, значит, не нашел деньги. Возможно, после убийства у него было столько дел, что ему не хватило времени на поиски. Как бы то ни было, когда преступник вернулся, мы спугнули его, возможно, сразу после того, как он разворошил постель. Скорее всего, он не нашел денег. В таком случае я знал, что преступник вернется снова, – ведь ради этих денег он совершил убийство. Я решил, что он вернется, когда сочтет, что путь свободен, и успел позвонить в полицию, пока вы ходили к доктору Праути.

– И вы знали, кто это?

– О да. Это было несложно определить. Прежде всего, чтобы осуществлять повторяющиеся попытки отравления, преступник должен был находиться поблизости от Юфимии или ее пищи по крайней мере с тех пор, как начались покушения, – а это было приблизительно пять недель назад. Самой очевидной подозреваемой была сестра. У Сары-Энн имелись и мотивы – зависть и, вероятно, алчность – и возможности, так как она сама готовила пищу. Но Сару-Энн я исключил по самой веской в мире причине. Кто зверски забил до смерти черного кота? Либо жертва, либо убийца. Только не Юфимия, поскольку кота убили в ванной, а она лежала парализованная в спальне и была не в состоянии ходить. Но если убийца – Сара-Энн, зачем ей, которая так любила кошек, расправляться с котом? Это просто невероятно. Следовательно, убийца – не Сара-Энн.

– Тогда что же…

– Понимаю. Что же произошло с Сарой-Энн? – Эллери скорчил гримасу. – Боюсь, что она последовала за котом и своей сестрой. Должно быть, в планы отравителя входило убить Юфимию, создав видимость, что ее прикончила сестра – наиболее вероятная подозреваемая. Значит, Саре-Энн следовало присутствовать на сцене. Однако ее не было. Исчезновение Сары-Энн может означать лишь то, что она случайно оказалась свидетельницей преступления и была убита отравителем. Думаю, его признание подтвердит мое предположение. При других обстоятельствах он никогда бы не стал ее убивать.

– Вы нашли деньги?

– Да. – Эллери пожал плечами. – Они спокойно лежали между страницами Библии, которую Юфимия всегда держала у себя в постели. Несомненно, влияние Эдгара По…

– А трупы… – дрожащим голосом начала мисс Керли.

– Мусорная печь, – ответил Эллери. – Самый надежный способ уничтожения. Огонь поглощает все, в том числе… Впрочем, нет нужды вдаваться в подробности. Вы знаете, что я имею в виду.

– Но кто был этот дьявол на полу? Я никогда не видела его прежде. Это не мог быть отец мистера Мортона?

– Разумеется, нет. Дьявол, мисс Керли? – Эллери поднял брови. – Существует лишь тонкая перегородка между обычным человеком и…

– Раньше вы называли меня Мэри, – заметила девушка.

– В квартире никто не жил, кроме Юфимии и Сары-Энн, – быстро продолжал Эллери, – однако убийца имел доступ к пище калеки более месяца, очевидно не вызывая подозрений. Кто же мог иметь такой доступ? Только одно лицо: человек, который больше месяца делал ремонт в квартире по вечерам, в обеденное время, который работал на химическом заводе и, следовательно, обладал знаниями о ядах и доступом к ним, который прочищал мусорную печь и мог легко избавиться от костей своих жертв, не подвергая себя опасности. Короче говоря, – закончил Эллери, – управляющий домом Харри Поттер.

БЕЗУМНОЕ ЧАЕПИТИЕ

Высокий молодой человек в темном макинтоше думал, что еще никогда в жизни не видел такого ливня. Дождь низвергался с черного неба бурным потоком, поблескивая в желтоватом свете станционных ламп. Хвост пригородного поезда из Джамайки только что скрылся на западе. За пределами тускло освещенного полустанка было очень темно и, несомненно, очень сыро. Высокий молодой человек поежился, стоя под навесом платформы и размышляя о том, что заставило его отправиться в такую гнусную погоду в глубь Лонг-Айленда. И где, черт возьми, Оуэн?

Он как раз принял решение найти телефонную будку, позвонить, извиниться и вернуться в город следующим поездом, когда из темноты вынырнул и со скрипом затормозил двухместный закрытый автомобиль, откуда вылез мужчина в шоферской ливрее и помчался по гравию искать укрытия под навесом.

– Мистер Эллери Квин? – запыхавшись, спросил он, стаскивая фуражку. Это был высокий блондин с румяным лицом и блестящими глазами.

– Да, – со вздохом ответил Эллери. Теперь отступать было поздно.

– Я Миллан – шофер мистера Оуэна, сэр. Мистер Оуэн сожалеет, что не смог встретить вас лично. У него гости… Сюда, мистер Квин.

Шофер взял чемодан Эллери, и оба направились к автомобилю. Эллери плюхнулся на мягкую обивку сиденья в самом мрачном настроении. Черт бы побрал Оуэна и его приглашение! Ведь он всего лишь случайный знакомый Дж. Дж. Люди стали такими бесцеремонными… Выставить его на всеобщее обозрение, как дрессированного тюленя! Иди сюда, Ролло, вот тебе вкусная рыбка!.. Наверняка от него потребуют рассказывать криминальные истории, дабы заставить слушателей дрожать от страха. Ну, пускай его повесят и четвертуют, если он хоть раз упомянет о преступлениях! Правда, Оуэн сказал, что там будет Эмми Уиллоуз, а Эллери всегда хотел с ней познакомиться. Судя по всему, Эмми – весьма интересная особа. Дочь потомственного дипломата, которая пошла по плохой дорожке – в данном случае на сцену. Очевидно, ее родители – чопорные аристократы. Какой-то атавизм! Некоторые люди все еще обитают в Средневековье… Оуэн хотел, чтобы Эллери посмотрел дом, который он снял месяц назад. «Классный домик!» – охарактеризовал его Оуэн. «Классный»! Ну и кретин!..

Автомобиль мчался в темноте; его фары освещали только неумолимые потоки дождя и лишь изредка дерево, дом или ограду.

Миллан откашлялся.

– Паршивая погода, верно, сэр? Не упомню таких дождей, как этой весной.

Ко всему еще болтливый шофер! – с немым стоном подумал Эллери.

– В такую ночь добрый хозяин собаку не выпустит, – отозвался он.

– Вы немного опоздали, не так ли, сэр? – продолжал Миллан. – Ваш поезд прибыл в одиннадцать пятьдесят. А мистер Оуэн сказал мне утром, что ожидает вас поездом в десять двадцать.

– Пришлось задержаться, – буркнул Эллери, желая очутиться в могиле.

– Новое дело, мистер Квин? – с интересом осведомился Миллан, кося глазами.

Господи! И он туда же…

– Нет-нет. Просто у моего отца ежегодное обострение слоновой болезни. Бедный папа! Мы уже думали, это конец.

Шофер разинул рот, затем перенес внимание на мокрую и грязную дорогу. Эллери, облегченно вздохнув, закрыл глаза.

Однако Миллан, видимо, отличался упорством, ибо после минутной паузы усмехнулся – правда, с некоторым сомнением – и снова заговорил:

– Сегодня вечером у мистера Оуэна суматоха, сэр. Понимаете, мастер Джонатан…

– А! – отозвался Эллери, слегка вздрогнув.

Значит, мастер Джонатан? Эллери помнил его в нежном возрасте где-то между семью и десятью годами как быстроглазого мальчишку с дьявольской способностью надоедать окружающим… Он снова поежился, на сей раз от дурного предчувствия. Надо же – совсем забыть о мастере Джонатане!

– Да, сэр. У Джонатана завтра день рождения, по-моему, ему исполняется девять, поэтому мистер и миссис Оуэн готовят нечто особенное. – Миллан вновь таинственно усмехнулся. – Это секрет, понимаете? Мальчик… мастер Джонатан ничего об этом не знает. Для него это будет сюрпризом.

– Сомневаюсь, Миллан, – промолвил Эллери и погрузился в угрюмое молчание, прервать которое уже не могла даже льстивая болтовня шофера.

* * *

«Классный домик» Ричарда Оуэна оказался большим, беспорядочно выстроенным сооружением с флигелями, фронтонами, цветными камнями и яркими ставнями, в которое упиралась извилистая подъездная аллея, усаженная по бокам деревьями. В окнах ярко горел свет, а парадная дверь была приоткрыта.

– Вот мы и прибыли, мистер Квин! – весело воскликнул Миллан, выскакивая из машины и распахивая дверь. – До порога один прыжок, сэр, так что вы не успеете промокнуть.

Эллери вышел из автомобиля и покорно прыгнул к порогу. Миллан вытащил его чемодан и отнес на крыльцо.

– Дверь открыта, и никого не видно, – усмехнулся он. – Вероятно, прислуга наблюдает представление.

– Представление? – переспросил Эллери, ощущая тошноту.

Миллан придержал перед ним дверь.

– Входите скорее, мистер Квин. Я приведу мистера Оуэна… Понимаете, они репетируют. Не могли этим заняться, пока Джонатан не ляжет, поэтому им пришлось ждать допоздна. Представление будет завтра, а Джон очень проницательный – родителям с ним приходится нелегко…

– Охотно верю, – буркнул Эллери. Черт бы побрал и Джонатана, и всю его родню! Он стоял в маленькой прихожей, выходящей в просторную гостиную, откуда веяло теплом и уютом. – Значит, они репетируют пьесу? Хм… Не беспокойтесь, Миллан, я поброжу здесь и подожду, пока они закончат. Кто я такой, чтобы ставить музам палки в колеса?

– Да, сэр, – с легким разочарованием отозвался Миллан.

Поставив чемодан на пол, он прикоснулся к фуражке и скрылся в темноте снаружи. Дверь, щелкнув, захлопнулась, оставив за собой ливень и ночь.

Эллери неохотно снял мокрые плащ и шляпу, повесил их в стенном шкафу прихожей, отправил ногой чемодан в угол и пошел в гостиную погреть руки у камина. Стоя у огня, он как сквозь туман слышал голоса, доносившиеся через одну из двух открытых дверей рядом с камином.

– Пожалуйста, продолжайте! – произнес женский голос со странными детскими интонациями. – Я больше не буду перебивать. Может, где-нибудь и есть такой колодец.

Эмми! – подумал Эллери, внезапно навострив уши. Что там происходит? Он подошел к первому дверному проему и прислонился к косяку.

Глазам его представилось удивительное зрелище. Насколько он мог понять, там находились и хозяева, и гости. Большая комната, очевидно, служила библиотекой. Дальняя сторона была отделена импровизированным занавесом, изготовленным из крахмальных простынь и блока. Занавес был поднят – за ним находился длинный стол, покрытый белой скатертью и уставленный чашками и блюдцами. В кресле, во главе стола, сидела Эмми Уиллоуз в детском фартуке – ее русые волосы волнами струились по спине, стройные ножки обтягивали белые чулки, а на ступнях поблескивали черные лакированные туфли-лодочки на низком каблуке. Рядом с ней восседало нечто похожее на привидение – заяц ростом с человека, с торчащими огромными ушами, галстуком-бабочкой на пушистой шее и открытым ртом, откуда исходила человеческая речь. Возле зайца расположилось еще одно привидение – существо с добродушной мордочкой грызуна и медлительными сонными движениями. Рядом с соней, которую можно было безошибочно опознать в существе, сидел самый удивительный участник квартета – субъект с мохнатыми бровями и лицом, напоминающим актера Джорджа Арлисса. На нем был причудливый викторианский жилет, на шее красовался пятнистый галстук-бабочка, а на голове возвышался огромный цилиндр, за лентой которого торчал листок бумаги с надписью: «За этот фасон 10/6».

Публика состояла из двух женщин: старой леди с белоснежными волосами, чье слащавое выражение лица не могло скрыть свойственного ей упрямства, и очень красивой молодой женщины с высокой грудью, рыжими волосами и зелеными глазами. Потом Эллери заметил лица двух слуг, торчащие в другом дверном проеме.

«Безумное чаепитие»,[60]60
  Имеется в виду глава из сказки английского писателя Льюиса Кэрролла (Чарлза Латуиджа Доджсона) (1832–1898) «Алиса в Стране чудес», в которой действуют Алиса, Безумный Шляпник, Мартовский Заяц и Соня.


[Закрыть] – усмехаясь, подумал Эллери. – Мог бы об этом догадаться, зная о присутствии Эмми. Слишком хорошо для этого несносного мальчишки!»

– Так они и жили, – продолжала Соня сонным голосом, зевая и протирая глаза, – как рыбы в киселе. А еще они рисовали всякую всячину – все, что начинается на «М»…

– Почему на «М»? – осведомилась женщина-ребенок.

– А почему бы и нет? – фыркнул Заяц, возмущенно хлопая ушами.

Соня начала дремать, но джентльмен в цилиндре ущипнул ее так сильно, что она взвизгнула и проснулась.

– …начинается на «М», – продолжала Соня. – Они рисовали мышеловки, математику, множество… Ты когда-нибудь видела, как рисуют множество?

– Не знаю, – смущенно ответила девочка. – Может быть…

– А не знаешь, так молчи, – оборвал ее Шляпник.

Девочка встала и отошла с явным отвращением. Соня тут же заснула, а Заяц и Шляпник встали и начали пытаться засунуть голову Сони в стоящий на столе огромный чайник.

Девочка топнула правой ногой и закричала:

– Больше я туда ни за что не пойду! В жизни не видела такого глупого чаепития!

Она отошла за занавес и потянула веревку блока. Занавес тут же опустился.

– Великолепно! – воскликнул Эллери, хлопая в ладоши. – Браво, Алиса! И браво зоологическим персонажам, господам Мартовскому Зайцу и Соне, не говоря уже о моем добром друге, Безумном Шляпнике.

Безумный Шляпник уставился на него, потом вдруг сорвал с головы цилиндр и побежал через комнату. Его ястребиные черты под гримом казались одновременно добродушными и хитрыми. Это был полноватый мужчина в расцвете лет – слегка циничном и безжалостном расцвете.

– Квин! Когда, черт возьми, вы приехали? Я совсем о вас забыл. Что вас задержало?

– Семейное дело. Не беспокойтесь – Миллан исполнил обязанности хозяина. Оуэн, этот костюм вам к лицу! Не знаю, что вам понадобилось на Уолл-стрит. Вы родились, чтобы быть Шляпником.

– Думаете? – усмехнулся польщенный Оуэн. – Очевидно, меня всегда влекло к сцене, потому я и субсидировал постановку «Алисы» Эмми Уиллоуз. Хочу вас со всеми познакомить… Мама, – обратился он к седовласой пожилой леди, – позвольте представить вам мистера Эллери Квина. Это миссис Мэнсфилд, мать Лоры. – Старая леди улыбнулась сахарной улыбкой, но Эллери подметил, что взгляд ее оставался острым и проницательным. – Миссис Гарднер, – продолжал Оуэн, указывая на полную молодую женщину с рыжими волосами и зелеными глазами. – Верьте или нет, но она жена вот этого пушистого Зайца. Ха-ха-ха!

В смехе Оуэна слышалось нечто жестокое. Эллери отвесил женщине поклон и быстро осведомился:

– Гарднер? Вы не жена архитектора Пола Гарднера?

– Виновен, – глухим голосом отозвался Мартовский Заяц, снимая ушастую голову и обнажая худое лицо с блестящими глазами. – Как поживаете, мистер Квин? Не видел вас с тех пор, как давал показания вашему отцу по делу об убийстве Шульца в Гринвич-Виллидж.

Они обменялись рукопожатием.

– Приятный сюрприз, – промолвил Эллери. – У вас толковый муж, миссис Гарднер. Его точные показания в том деле поставили защиту в тупик.

– О, я всегда говорила, что Пол – гений, – улыбнулась рыжеволосая женщина. У нее был своеобразный хрипловатый голос. – Но он не верит мне. Пол считает, что я единственный человек в мире, который его недооценивает.

– Что ты, Кэролин! – со смехом запротестовал Гарднер, однако в его глазах погасли огоньки и он почему-то бросил взгляд на Ричарда Оуэна.

– Лору вы, конечно, помните, – прогудел Оуэн, потянув Эллери за рукав. – Это Соня. Очаровательная маленькая крыса, верно?

Миссис Мэнсфилд на какую-то долю секунды утратила слащавое выражение лица. Что подумала Соня, публично названная мужем крысой, пусть даже очаровательной, скрывала маленькая пушистая голова – когда она сняла ее, на лице у нее играла улыбка. Это была бледная маленькая женщина с усталыми глазами и впалыми щеками.

– А это, – продолжал Оуэн с гордостью скотовода, демонстрирующего призовую молочную корову, – единственная и неповторимая Эмми Уиллоуз. Эмми, познакомьтесь с мистером Квином – парнем, который охотится за убийцами. Я говорил вам о нем.

– Вы застали нас всех в сценических костюмах, – улыбнулась актриса. – Надеюсь, вы здесь не с профессиональным визитом? В противном случае мы сразу же переоденемся в «штатское» и позволим вам приступить к работе. Я знаю, что у меня в высшей степени криминальный склад мышления. Если бы меня судили за каждое убийство, совершенное мной в уме, то мне бы понадобилось девять жизней Чеширского Кота.[61]61
  Чеширский Кот – персонаж «Алисы в Стране чудес».


[Закрыть] Эти проклятые критики…

– Ваш костюм очарователен, – галантно произнес Эллери. – И вообще я предпочитаю вас в роли Алисы. – Она и впрямь была необычайно обаятельной Алисой с ее стройной полумальчишеской-полудевической фигурой. – Чьей идеей был этот спектакль?

– Полагаю, вы считаете нас дураками или психами, – усмехнулся Оуэн. – Садитесь, Квин… Мод! – рявкнул он. – Коктейль для мистера Квина! Принеси что-нибудь покрепче. – Испуганное лицо служанки тотчас же скрылось. – У нас генеральная репетиция к завтрашнему дню рождения Джонни – мы пригласили всех соседских детей. Это блестящая идея Эмми – она привезла костюмы из театра. Мы ведь прекратили спектакли в субботу.

– Не слыхал. Я думал, «Алиса» идет при полном зале.

– Так оно и было. Но срок нашей аренды «Одеона» истек, и у нас начинаются гастроли. В следующую среду даем первый спектакль в Бостоне.

Тонконогая Мод поставила бокал с розоватой жидкостью перед Эллери, который начал ее потягивать, стараясь не морщиться.

– Жаль прерывать все это, – сказал Пол Гарднер, снимая костюм. – Но у нас с Кэролин была трудная поездка, а завтра, наверное, дорога и вовсе будет размыта.

– В самом деле скверно, – вежливо посочувствовал Эллери, отодвигая на три четверти полный бокал.

– Не желаю и слышать об этом, – заявила Лора Оуэн. Маленькое брюшко Сони придавало ей странный бесполый вид. – Ехать домой в такую бурю! Кэролин, вы с Полом должны остаться.

– Это всего четыре мили, Лора, – пробормотала миссис Гарднер.

– Чепуха, Кэролин! В такую ночь четыре мили превращаются в сорок, – пробасил Оуэн. Его щеки под гримом казались белыми и влажными. – Все решено! Для таких случаев у нас достаточно свободных комнат. Пол сам позаботился об этом, когда проектировал здание.

– Вот в чем беда знакомства с архитекторами. – Эмми Уиллоуз скорчила гримасу, опустившись в кресло и поджав длинные ноги. – Их нельзя обмануть относительно количества комнат для гостей.

– Не обращайте внимания на Эмми, – усмехнулся Оуэн. – Шоу-бизнес напрочь лишил ее хороших манер. Значит, решено. Как насчет выпивки, Пол?

– Нет, спасибо.

– Но ты-то выпьешь, не так ли, Кэролин? В такой толпе это самое лучшее занятие.

Эллери внезапно осознал, что хозяин дома за внешним лоском добродушного гостеприимства здорово пьян.

Женщина приподняла тяжелые веки, прикрывающие зеленые глаза.

– С удовольствием, Дик. – Они посмотрели друг на друга с какой-то странной жаждой.

Миссис Оуэн внезапно отвернулась, пытаясь выбраться из тесного костюма.

Миссис Мэнсфилд так же внезапно поднялась, улыбнулась своей неубедительной, слащавой улыбкой и заговорила, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Надеюсь, вы извините меня. Это был трудный день, а я старая женщина… Лора, дорогая моя… – Подойдя к дочери, она чмокнула ее в наморщенный лоб.

Все что-то пробормотали, включая Эллери, который страдал от головной боли и всепоглощающего желания очутиться где-нибудь подальше отсюда.

* * *

Мистер Эллери Квин вздрогнул, застонал, проснулся и повернулся в постели, чувствуя себя прескверно. После часа ночи он засыпал и просыпался несколько раз – шум дождя за окнами его скорее беспокоил, нежели усыплял. Теперь, увы, Эллери пробудился окончательно, ощущая несвойственную ему бессонницу. Он сел и протянул руку к своим часам, громко тикающим на столике. Светящиеся стрелки показывали пять минут третьего.

Эллери снова лег, подложив ладони под затылок и глядя в полутьму. Матрас был упругим и мягким, каким и должен быть матрас плутократа, но он не давал отдохнуть его усталым костям. Дом был уютным, однако он ему не нравился, хозяйка – заботливой, но казалась удручающе печальной, а хозяин надоедал своим радушием, как дождь за окном. А тут еще другие гости и, самое главное, мастер Джонатан, посапывающий в детской кровати… В том, что мастер Джонатан посапывает, Эллери не сомневался.

В четверть третьего Эллери капитулировал и поднялся с кровати, включив свет и надев халат и туфли. В том, что на ночном столике нет ни книги, ни журналов, он убедился, прежде чем лег. Ну и гостеприимство! Вздохнув, Эллери подошел к двери, открыл ее и выглянул наружу. На лестничной площадке в глубине коридора горел тусклый свет. Всюду было тихо.

Внезапно он почувствовал странную нерешительность. Ему явно не хотелось покидать спальню.

Попытавшись проанализировать источник страха, но так его и не установив, Эллери сурово упрекнул себя за избыток воображения и вышел в коридор. Как правило, он не отличался чрезмерной нервозностью и чувствительностью, а потому приписал свое состояние усталости и бессоннице. Это приятный дом, населенный приятными людьми… Мысль напомнила ему человека, говорящего «Хорошая собачка!» злобной псине, скалящей слюнявые челюсти. Эта женщина с глазами цвета морской волны… А от улыбки миссис Мэнсфилд хотелось поежиться.