Текст книги "Новые приключения Эллери Квина"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Мой жемчуг! – закричала Леони. Выхватив у миссис Никсон жемчужное ожерелье, она прижала его к груди и с недоумением повернулась к Эллери.

– Ну, будь я проклят… – с трудом вымолвил генерал. – Значит, это вы взяли его, Квин?

– Не совсем, – ответил Эллери. – Пожалуйста, оставайтесь на месте. Это касается всех. У нас, вероятно, есть некоторое преимущество в информации перед миссис Никсон и мистером Харкнессом. Понимаете, жемчуг мисс Бэрретт сегодня утром был украден.

– Украден? – Харкнесс поднял брови.

– Украден! – задохнулась от изумления миссис Никсон. – Так вот почему…

– Да, – кивнул Эллери. – Теперь слушайте внимательно. Кто-то похитил ценное ожерелье, но столкнулся с проблемой, как вывезти его отсюда. Оставалось ли ожерелье на территории усадьбы? По-видимому, да. Есть только две физические возможности покинуть поместье: по дороге в скалах наверху, у выхода на которую находится сторожка Магрудера, и по реке внизу. Другие способы исключаются, так как на отвесные утесы взобраться невозможно, а вершины их настолько высоки, что, скажем, сообщник вора едва ли мог бы спустить оттуда веревку, чтобы поднять на ней добычу… Еще до шести утра Магрудер держал под наблюдением ворота, а Браун – реку. Никто из них не видел ни души, а Браун заявил, что через парапет на берег или в воду ничего не выбрасывали, иначе он бы услышал стук или всплеск. Если вор не делал попыток вынести ожерелье двумя единственно возможными способами, значит, оно все еще находилось в усадьбе.

Лицо Леони было бледным и напряженным – она не отрываясь смотрела на Эллери. Генерал выглядел озадаченным.

– Но, – продолжал Эллери, – у вора, безусловно, имелся план, который должен был помочь ему справиться со всеми трудностями. Зная, что кражу могут обнаружить сразу, он, несомненно, ожидал раннего прибытия полиции – люди не мирятся без борьбы с утратой ожерелья ценой в двадцать пять тысяч долларов. Если вор ожидал полицию, то ожидал и обыска, а в таком случае он не мог рассчитывать спрятать добычу у себя на теле, в своих вещах, в доме или в столь же очевидном укрытии в пределах усадьбы. Конечно, он мог зарыть ожерелье в землю, но я так не думал, потому что тогда ему все равно пришлось бы решать проблему выноса добычи с уже охраняемой территории. Фактически я лично обыскал каждый дюйм в доме, а слуги генерала – поместье со всеми строениями. Мы не вызвали полицию, а сами действовали в ее роли. Но ожерелье не нашли.

– Однако… – недоуменно начал лейтенант Фиск.

– Подождите, лейтенант. Таким образом, становилось ясно, что вор, каков бы ни был его план, отказался от вывоза добычи по суше или по воде. Намеревался ли он уйти с ней сам или собирался отправить по почте сообщнику? Вряд ли, если он ожидал полицейского расследования и наблюдения. Кроме того, не забывайте, что вор спланировал и осуществил кражу, зная, что в доме находится детектив. И хотя я не претендую на исключительную известность, вы должны признать, что только дерзкий и умный преступник мог задумать и совершить кражу в подобных обстоятельствах. Поэтому я знал, что в любом случае его план должен быть дерзким, а не тривиальным и глупым. Если вор отверг обычные способы выноса добычи, значит, он замыслил какое-то неординарное средство. И тогда я сообразил, что есть один способ использования реки, настолько невинный внешне, что мог бы успешно осуществиться, даже если бы на страже стоял полк пехотинцев. Я не сомневался, что нашел правильный ответ.

– Сигнальная пушка, – тихо произнесла Леони.

– Вот именно, мисс Бэрретт. Положив ожерелье в контейнер и засунув контейнер в камеру, вор очень просто решил проблему выноса добычи. Каждый, кто хоть немного знаком с артиллерией и баллистикой, должен знать, что эта пушка, как и все орудия, применяемые для салюта, стреляет холостыми зарядами. Следовательно, снаряд отсутствует, используется лишь порох, взрывающийся с грохотом и облаком дыма. Тем не менее этот порох, помимо шумового эффекта, обладает и эффектом выталкивающим – не сильным, но достаточным для целей вора. Сегодня на закате Магрудер пришел бы сюда, зарядил орудие порохом, дернул за шнур, и – бум! – ожерелье, скрытое облаком дыма, улетело бы на двадцать футов вперед, перемахнуло через узкий пляж и упало в воду.

– Но как… – начал генерал, красный как вишня.

– Очевидно, контейнер с ожерельем должен был держаться на плаву, будучи сделанным из алюминия или такого же крепкого, но легкого металла. Далее в действие вступал сообщник – кто-то, курсирующий на закате в лодке по Гудзону. Он подобрал бы контейнер и спокойно уплыл. Браун говорил мне, что в это время он не дежурит, но даже если бы он был на посту, то вряд ли что-нибудь заметил бы среди грохота и дыма.

– Сообщник, вот как? – рявкнул генерал. – Сейчас я позвоню…

Эллери вздохнул:

– Это уже сделано, генерал. В час дня я позвонил в местную полицию и предупредил, чтобы они были начеку. Сообщник будет поджидать на закате, и, если ваш салют состоится по расписанию, его накроют на месте преступления.

– Но где же этот контейнер? – осведомился лейтенант.

– Спрятан в весьма надежном месте, – сухо ответил Эллери.

– Вы спрятали его? Но почему?

Несколько секунд Эллери молча попыхивал сигаретой.

– Знаете, есть божок с толстым животом, помогающий таким, как я. Вчера вечером мы играли в убийство. Чтобы сделать игру реалистичной и иллюстративной, я взял у каждого из вас отпечатки пальцев с помощью маленького несессера, который всегда ношу с собой. Я не успел уничтожить отпечатки. Сегодня, перед нашей охотой за сокровищем, я нашел контейнер в орудийном дуле. Вычислив укрытие с помощью логики, я, естественно, сразу же отправился сюда за подтверждением. И что же, по-вашему, я обнаружил на контейнере? Отпечатки пальцев! – Эллери поморщился. – Это разочаровывает, не так ли? Но наш вор был настолько уверен в себе, что даже не представлял, будто кто-то может обнаружить его тайник, прежде чем пушка выстрелит. Поэтому он проявил беспечность. Сравнить отпечатки пальцев на контейнере с отпечатками, взятыми вчера вечером, было проще простого. – Он сделал паузу. – Итак?

Последовало долгое молчание, во время которого было слышно, как над головами присутствующих полощется флаг.

Затем Харкнесс спокойно заговорил, разжав кулаки:

– Вы приперли меня к стенке, приятель.

– Это весьма любезно с вашей стороны, мистер Харкнесс, – отозвался Эллери.

* * *

На закате они стояли около пушки. Старый Магрудер потянул за шнур, орудие громыхнуло, флаг скользнул вниз, а генерал Бэрретт и лейтенант Фиск вытянулись по стойке «смирно». Эхо наполнило воздух глухим рокотом.

– Посмотрите-ка на это существо, – хихикнула миссис Никсон через несколько секунд, перегнувшись через парапет и глядя вниз. – Он похож на жука, бегающего кругами.

Остальные молча присоединились к ней. Стальное зеркало Гудзона отражало последние бронзовые лучи солнца. Кроме маленькой лодки с подвесным мотором, на реке не было ни единого суденышка. Человек растерянно направлял лодку в разные стороны, с беспокойством разглядывая водную поверхность. Внезапно он посмотрел вверх, увидел наблюдающих за ним людей, с невероятной быстротой развернул лодку и поплыл к противоположному берегу.

– Мне все же непонятно, – пожаловалась миссис Никсон, – почему вы отозвали полицию. Ведь этот человек преступник, верно?

Эллери тяжко вздохнул:

– Только по намерению. К тому же это была идея мисс Бэрретт, а не моя. Не могу сказать, что я об этом сожалею. Помимо того, что у меня нет никаких сведений о преступной карьере Харкнесса и его сообщника – возможно, просто какого-то бедняги, соблазненного нашим отчаянным другом выполнить задачу вывоза добычи, – я рад, что мисс Бэрретт не оказалась мстительной. Харкнесса испортила жизнь, которую он вел. Во многом это не его вина. Когда проводишь столько времени в джунглях, мораль цивилизованного общества волей-неволей утрачивает свою остроту. Харкнесс нуждался в деньгах, поэтому взял ожерелье.

– Он достаточно наказан, – мягко промолвила Леони. – Почти так же, как если бы мы выдали его полиции, а не отправили упаковывать вещи. Теперь ему не место в приличном обществе. А так как я получила жемчуг назад…

– Интересная проблема, – мечтательно произнес Эллери. – Полагаю, всем вам ясен смысл охоты за сокровищем?

Лейтенант Фиск казался сбитым с толку.

– Очевидно, я слишком туп, так как мне ничего не ясно.

– Когда я предложил игру, у меня не было никаких скрытых мотивов. Но когда поступили сообщения, что обыск ничего не дал, я понял, что ожерелье спрятано в пушке, и увидел возможность использовать игру для поимки вора. – Он улыбнулся Леони, которая усмехнулась в ответ. – Мисс Бэрретт была моим сообщником. Я тайком попросил ее дать игре блестящий старт, чтобы усыпить подозрения, а потом немного замедлить темп. Само использование пушки заставило меня подозревать Харкнесса, хорошо знакомого с огнестрельным оружием, поэтому я решил испытать его. И он попался! Когда мисс Бэрретт сбавила скорость, Харкнесс тут же вырвался вперед, ловко разгадал указатель с «зеленым деревом» и обнаружил заметную наблюдательность с ключом-сигаретой. А ведь эти указатели были самыми трудными. Но самый простой ключ, казалось, поставил его в тупик. Харкнесс «не понял», что подразумевалось под жерлом пушки! Даже миссис Никсон – прошу прощения – тут же в этом разобралась. Почему же Харкнессу так не хотелось идти к пушке? Это могло быть только потому, что он знал о спрятанном в ней ожерелье.

– Но все это выглядит абсолютно излишним, – запротестовал лейтенант. – Если на контейнере имелись отпечатки, то дело было раскрыто. Зачем же этот спектакль?

– Мой мальчик, – сказал Эллери, бросив окурок за парапет, – вы когда-нибудь играли в покер?

– Конечно.

– Ах вы, хитрая лиса! – воскликнула Леони. – Только не говорите мне, что…

– Это был чистой воды блеф, – печально произнес Эллери. – На контейнере не было никаких отпечатков.

ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ПОЛЫМ ДРАКОНОМ

Мисс Мерривел, по ее словам, всегда утверждала, что Господь заботится обо всем, и теперь заявляла это с ничуть не меньшей уверенностью, хотя добавила своим решительным контральто, что Ему не грех помочь, если кто-то в состоянии это сделать.

– А вы на это способны? – осведомился мистер Эллери Квин, ибо он был известный еретик, а кроме того, Джуна бесцеремонно поднял его с постели в столь неподобающий час, дабы он выслушал весьма невразумительную историю мисс Мерривел. Морфей все еще жалобно призывал его в свои объятия, и Эллери твердо решил, что, если эта молодая особа – здоровье так и било из нее, словно из рога изобилия, – пришла только с целью проповедовать, он отправит ее восвояси и вернется в кровать.

– Способна ли я? – мрачным эхом отозвалась мисс Мерривел и сорвала с головы шляпу. Помимо щегольской формы, вызывающей в памяти тарелку для супа, Эллери не видел в шляпе ничего примечательного. – Взгляните-ка на это!

Женщина опустила голову, и Эллери с ужасом подумал, что она молится. Но когда ее проворные длинные пальцы раздвинули волосы над левым виском, он увидел под русыми прядями шишку, размером и очертаниями походившую на голубиное яйцо, а цветом – на испорченное мясо.

– Каким образом, – воскликнул Эллери, выпрямляясь на стуле, – вы заработали эту жуткую штуковину?

Мисс Мерривел стоически морщилась, приглаживая волосы и водворяя на прежнее место «тарелку для супа».

– Не знаю.

– Не знаете?

– Теперь мне уже лучше, – сказала мисс Мерривел, закидывая ногу на ногу и зажигая сигарету. – Головная боль почти прошла. Холодные компрессы и прочее… Я просидела полночи, пытаясь уменьшить опухоль. Посмотрели бы вы на нее в час ночи! Она выглядела так, будто кто-то вставил мне в рот велосипедный насос и забыл перестать накачивать воздух!

Эллери почесал подбородок.

– А вы не ошиблись адресом? Я ведь… э-э… не медик.

– Мне нужен детектив, – сказала мисс Мерривел.

– Но каким образом…

Широкие плечи под твидом нервно дернулись.

– Это не важно, мистер Квин. Я имею в виду удар по голове. Как вы можете видеть, я женщина крепкая и не смогла бы проработать медсестрой шесть лет, не обзаведясь широким ассортиментом царапин и шрамов на моем нежно-белом теле. Однажды у меня был пациент, которому доставляло удовольствие пинать меня в голени. – Она вздохнула, и ее глаза блеснули. – Дело в другом. Тут что-то… необычное.

Нечто мистическое пронеслось по гостиной Квинов, вылетев в окно, и Эллери с огорчением ощутил, как по его коже забегали мурашки. В голосе мисс Мерривел звучали нотки, напоминающие жалобные стоны из катакомб.

– Необычное? – переспросил он, вынимая портсигар, дабы успокоить себя сигаретой.

– Да. В этом доме чувствуется нечто странное. Я не нервная барышня, мистер Квин, но говорю вам, что если бы не стыдилась сама себя, то бросила бы эту работу уже несколько недель назад.

Глядя в ее спокойные глаза, Эллери подумал, что, если какой-нибудь заурядный призрак рискнул с ней связаться, ему придется нелегко.

– Правильно ли я понимаю, что вы намерены кружным путем информировать меня, – спросил он беспечным тоном, – что в доме, где вы работаете, водятся привидения?

– Привидения! – фыркнула женщина. – Я не верю в подобную чушь, мистер Квин. А кроме того, кто когда-нибудь слышал, чтобы привидения били людей по голове?

– Отличный аргумент.

– Нет, здесь что-то другое, – задумчиво продолжала мисс Мерривел. – Я не могу толком это описать. Как будто что-то должно было произойти, а вы все время ждали, не зная, что именно, и куда это нанесет удар.

– Но очевидно, неопределенность исчезла, – сухо заметил Эллери, глядя на «тарелку для супа». – Или вы хотите сказать, что не предвидели нападения на вас?

Спокойные глаза мисс Мерривел широко открылись.

– Но, мистер Квин, никто на меня не нападал!

– Прошу прощения? – недоуменно переспросил Эллери.

– Я хочу сказать, что хотя на меня напали, но, безусловно, не намеренно. Просто я случайно оказалась на пути.

– На пути у чего? – устало осведомился Эллери, закрыв глаза.

– Не знаю – это самое ужасное.

Эллери со стоном прижал пальцы к вискам.

– Ну-ну, мисс Мерривел, давайте будем последовательными. Признаюсь, что я полностью сбит с толку. Почему вы здесь? Было ли совершено преступление?

– Понимаете, – взволнованно сказала мисс Мерривел, – мистер Кагива – такой странный маленький человечек, такой беспомощный. Мне жаль бедного старика. А когда украли этот его жуткий дверной стопор с какими-то диковинными животными… Ну, это может вызвать подозрения у кого угодно, не так ли? – Она вытерла губы носовым платком, сильно пахнущим дезинфицирующим средством, и торжествующе улыбнулась, как будто ее монолог все объяснил.

Прежде чем заговорить, Эллери четырежды затянулся сигаретой.

– Насколько я понял, вы упомянули «дверной стопор»?

– Да. Знаете, такая вещица, которую прикрепляют к полу, чтобы удерживать дверь открытой.

– И вы говорите, его украли?

– Ну, он исчез. Но стопор был на месте до того, как меня ударили по голове прошлой ночью. Я сама видела его у двери в кабинет. Никто никогда не обращал на него особого внимания, и…

– Невероятно! – вздохнул Эллери. – Дверной стопор. Забавный выбор для маленькой кражи! Вы, кажется, говорили о каких-то диковинных животных? Боюсь, ваш эпитет не позволяет мне представить их.

– Какие-то чудища вроде змей. Они в доме повсюду. По-моему, их называют драконами. Хотя я никогда не слышала, чтобы их кто-нибудь видел, разве только во время белой горячки.

– Начинаю понимать, – задумчиво кивнул Эллери. – Этот старый джентльмен – Кагива – ваш теперешний пациент?

– Совершенно верно, – подтвердила мисс Мерривел эту проницательную догадку. – У него хроническое заболевание почек. Пару месяцев назад доктор Саттер из поликлиники удалил мистеру Кагиве одну почку, и бедняга только начал поправляться. Он очень стар, и вообще чудо, что до сих пор жив. Операция была рискованной, но доктору Саттеру пришлось…

– Избавьте меня от медицинских подробностей, мисс Мерривел. Конечно, ваш однопочечный пациент – японец?

– Да. Мой первый японец.

– Вы говорите это, – усмехнулся Эллери, – как молодая женщина, впервые ставшая матерью… Ну, мисс Мерривел, ваш японец, исчезнувший стопор и удар по вашей очаровательной голове меня весьма заинтересовали. Если вы будете любезны подождать, я наброшу кое-какую одежду и отправлюсь вместе с вами на место происшествия. А по дороге вы расскажете мне обо всем, соблюдая разумную последовательность.

Сидя в безобразном, но мощном «дюзенберге» Эллери, мисс Мерривел посмотрела на мелькающие за окном улицы, глубоко вздохнула и приступила к повествованию. Доктор Саттер рекомендовал ее в качестве сиделки мистеру Дзито Кагиве, пожилому японскому джентльмену, выздоравливающему после операции в своем поместье в Уэстчестере. С того момента, как она впервые ступила ногой в дом – судя по ее описанию, красивое, старинное, отнюдь не японского вида сооружение с участком в несколько акров, покоящееся сзади на каменных сваях в водах Лонг-Айлендского пролива, – ее беспокоили мрачные предчувствия, источник которых был ей непонятен. Возможно, дело было в том, что дом в колониальном стиле внутри походил на восточный музей, полный причудливой мебели, керамики, картин и прочего.

– Там даже запах чужеземный, – объяснила мисс Мерривел, очаровательно нахмурившись. – Приторно-сладкий…

– Аромат старости? – пробормотал Эллери. Он вел машину, как всегда, с отчаянной скоростью и при этом внимательно слушал. – Кажется, мы оказались по уши в необъяснимых явлениях. Может, это всего лишь запах ладана?

Мисс Мерривел не знала. Возможно, во всем повинна ее излишняя чувствительность к новым впечатлениям. А может быть, причина в людях. Хотя, видит бог, все обитатели дома внешне очень симпатичные, кроме Летиции Гэллант. Мистер Кагива – очень богатый импортер восточных редкостей; он живет в Соединенных Штатах более сорока лет и полностью американизировался – даже женился на разведенной американке, которая впоследствии скончалась, оставив восточному супругу множество приятных воспоминаний, своего сына – высокого блондина футболиста – и сестру – упрямую и сварливую старую деву. Билл – пасынок мистера Кагивы, носящий девичью фамилию матери, Гэллант, – очень любит своего древнего маленького отчима и последние несколько лет, по словам мисс Мерривел, практически вел все дела старого японца.

Что касается Летиции Гэллант, тети Билла, то она делала жизнь окружающих невыносимой, открыто жалуясь на судьбу, «оставившую ее на милость язычника», и относилась к своему благодетелю непочтительно, демонстрируя презрительность, что, как сказала мисс Мерривел, выглядело «почти скандально».

– Язычник, – задумчиво произнес Эллери, сворачивая на Пелемское шоссе. – Быть может, в этом все и дело, мисс Мерривел. Чужеродная атмосфера обычно оказывает на нас неприятное воздействие… Между прочим, этот дверной стопор был ценным? – Кража заурядной вещицы не выходила у него из головы.

– О нет. Я однажды слышала, как мистер Кагива говорил, что он стоит всего несколько долларов. – Отмахнувшись от стопора, мисс Мерривел приступила к наиболее драматичной части рассказа, насыщая ее аурой напряжения и ужаса.

Вчера вечером она уложила своего престарелого подопечного в постель в его спальне наверху в задней части дома, подождала, пока он заснет, и, так как все ее обязанности были выполнены, спустилась в библиотеку, примыкающую к кабинету старого джентльмена, чтобы часок почитать. Мисс Мерривел припомнила, как тихо было в доме и как громко тикали маленькие японские часики на каминной полке. После обеда она не отходила от пациента и не знала, где находятся остальные обитатели дома, – очевидно, они спали, так как было уже начало двенадцатого. Глаза мисс Мерривел уже не были спокойными – в них светились страх и возбуждение.

– Там было так тихо и уютно, – продолжала она. – Лампа находилась у меня над левым плечом, и я читала «Белую женщину» – книгу про красивую молодую медсестру, которая влюбилась в секретаря своего пациента… – Мисс Мерривел сделала паузу и слегка покраснела. – Ну, пока я читала, дом становился все более… жутким. Дело не в книге – она была очень приятной, мистер Квин. Тикали часы, вода плескалась о сваи позади дома, и внезапно меня охватила дрожь. Не знаю почему, но у меня по коже забегали мурашки. Я огляделась вокруг, но не заметила ничего тревожного – дверь в кабинет была открыта, но там было темно. Я… наверное, это прозвучит глупо, мистер Квин, но я услышала какие-то звуки!

– Что именно, по-вашему, вы слышали? – терпеливо спросил Эллери.

– Право, не знаю. Я не могу это описать. Скользящий звук, как… – Поколебавшись, она воскликнула: – Я знаю, что вы будете смеяться, мистер Квин, но это походило на движение змеи!

Эллери не стал смеяться. Драконы плясали перед ним на щебеночной дороге. Вздохнув, он промолвил:

– Или дракона, если вы можете себе представить, какие звуки издает дракон, не так ли, мисс Мерривел? Кстати, вы иногда слышали подобного рода звуки по радио? Аспирин, брошенный в стакан с водой, превращается в прекрасную девушку, нырнувшую в море. Воображение – страшная сила… Откуда же исходил этот удивительный звук?

– Из кабинета мистера Кагивы, из темноты. – Розовая кожа мисс Мерривел стала бледной. Ужас, застывший в глазах, делал ее невосприимчивой к разумным аналогиям, приведенным Эллери. – Я рассердилась на себя за то, что думаю о всяких глупостях, и встала посмотреть, в чем дело. Но… дверь кабинета внезапно захлопнулась!

– О! – произнес Эллери совсем иным тоном. – Но, несмотря на это, вы открыли дверь и заглянули в кабинет?

– С моей стороны это было глупо и рискованно, – вздохнула мисс Мерривел. – Ведь там таилась опасность. Но я всегда была дурой, поэтому открыла дверь. Как только я это сделала и уставилась в темноту, что-то ударило меня по голове так, что звезды замелькали перед глазами, мистер Квин. – Она засмеялась, но это был невеселый, отчаянный смех, а ее глаза косились на Эллери, словно ища поддержки.

– Тем не менее, – заметил Эллери, – это был смелый поступок, мисс Мерривел. А потом?

Они повернули на север.

– Около часа я была без сознания, а когда пришла в себя, то лежала на пороге – наполовину в библиотеке, а наполовину в кабинете, где по-прежнему было темно. Ничего не изменилось… Я включила свет и огляделась. Все казалось таким же, как раньше, кроме дверного стопора – он исчез, и я поняла, почему дверь закрылась так внезапно. Странно, не так ли?.. Остаток ночи я провела, стараясь уменьшить опухоль.

– И вы никому не рассказывали о происшедшем?

– Нет. – Наморщив лоб, она уставилась в ветровое стекло. – Я не знала, нужно ли рассказывать. Если в доме есть некто… склонный к убийству, пусть лучше думает, будто я не знаю, что все это значит. Фактически так оно и есть.

Эллери промолчал.

– Утром все обитатели дома выглядели как обычно, – заговорила после паузы мисс Мерривелл. – Это утро у меня свободное, поэтому я смогла отправиться в город, не давая объяснений. Не то чтобы это кого-то заботило, но… Все это очень глупо, не так ли, мистер Квин?

– Именно потому я так заинтригован. Кажется, здесь надо свернуть?

* * *

Две вещи пришли на ум мистеру Эллери Квину, когда горничная с испуганными глазами открыла парадную дверь и ввела их в величественный холл. Первая: что этот дом не походит ни на один из виденных им домов; вторая: что в нем есть нечто странное и неправильное. Первое впечатление возникло благодаря ориентальной обстановке – мягкому восточному ковру с причудливым рисунком на полу, инкрустированному перламутром столу из тикового дерева, лампе над головой в форме миниатюрной пагоды, обилию экзотических хризантем, шелковым портьерам, расшитым разноцветными драконами… Второе, возможно, являлось следствием резкого запаха или созерцания испуганного бледного лица горничной. Приторно-сладкий аромат, описанный мисс Мерривел, тяжело висел в воздухе, притупляя чувства и вызывая желание очутиться на свежем воздухе.

– Мисс Мерривел! – окликнул мужской голос.

Быстро обернувшись, Эллери увидел высокого молодого человека со впалыми щеками и смышлеными глазами, направляющегося к ним от двери, за которой виднелась библиотека, упомянутая мисс Мерривел. Повернувшись к молодой женщине, он с удивлением заметил, что ее лицо залил густой румянец.

– Доброе утро, мистер Купер, – заговорила она, переведя дыхание. – Хочу представить вам моего друга – мистера Эллери Квина. Я случайно встретила его…

Они заранее сочинили историю, объясняющую визит Эллери, но ее не пришлось использовать.

– Да-да, – быстро сказал молодой человек, едва взглянув на Эллери. Подбежав к мисс Мерривел, он стиснул ее руки, отчего румянец на лице молодой женщины стал еще ярче. – Мерри, где старый Дзито?

– Мистер Кагива? Разве он не наверху, в своей комнате?

– Нет. Он исчез!

– Исчез? – ахнула медсестра, опускаясь на стул. – Я ведь уложила его в постель вчера вечером! А когда утром перед уходом я заглянула к нему в комнату, он еще спал…

– Это вам только показалось – его там не было. Под одеялом лежал наспех изготовленный манекен – полагаю, его сделал сам Дзито. – Купер шагал взад-вперед, грызя ногти. – Ничего не понимаю!

– Прошу прощения, – вежливо вмешался Эллери. – У меня есть некоторый опыт в подобных делах.

Высокий молодой человек резко остановился и удивленно посмотрел на него.

– Насколько я понимаю, ваш мистер Кагива – старик. Возможно, он пробует на вас стариковское чувство юмора.

– Господи, конечно нет! У него абсолютно ясный ум. К тому же японцы не снисходят до детских шалостей. Несомненно, что-то произошло, мистер Квин… Квин! – Купер уставился на Эллери с внезапным подозрением. – Я где-то слышал эту фамилию.

– Мистер Квин – детектив, – объяснила мисс Мерривел.

– Конечно! Теперь я вспомнил. Значит, вы… – Молодой человек посмотрел на мисс Мерривел, и под его пристальным взглядом она снова покраснела. – Мерри, вы что-то знаете!

– Крайне мало, – ответил за нее Эллери. – Она рассказала мне все, что ей известно, и это возбудило мое любопытство. Слышали ли вы, мистер Купер, об исчезновении дверного стопора мистера Кагивы?

– Стопора?.. О, вы имеете в виду жуткое изделие, которое находилось у него в кабинете? Не может быть. Я видел его только вчера вечером…

– Это правда, мистер Купер, – жалобно промолвила мисс Мерривел. – Кто-то ударил меня по голове и украл его…

Молодой человек побледнел:

– Это просто варварство, Мерри! Вам больно?

– О, мистер Купер…

– Ну, ну, – сурово прервал Эллери. – Давайте обойдемся без сантиментов. Кстати, мистер Купер, какой множитель представляете вы в этом загадочном уравнении? Мисс Мерривел не удостоила вас упоминанием в своем рассказе о проблеме.

Мисс Мерривел опять покраснела, на сей раз от гнева, а Эллери внезапно вспомнил, что она накануне читала роман, в котором красивая молодая медсестра влюбилась в секретаря своего пациента.

– Я секретарь старого Дзито, – рассеянно ответил Купер. – Послушайте, приятель, какое отношение имеет этот чертов стопор к исчезновению мистера Кагивы?

– Это я и намерен выяснить, – сказал Эллери. Последовала пауза, во время которой мисс Мерривел умоляюще смотрела на Эллери, словно прося хранить ее секрет. – Что-нибудь еще пропало?

– Не знаю, какое вам до этого дело, молодой человек, – послышался неприятный женский голос от двери в библиотеку, – но, слава богу, язычник исчез со всеми своими пожитками. Скатертью дорога! Я всегда говорила, что этот вкрадчивый желтый дьявол добром не кончит.

– Полагаю, вы мисс Летиция Гэллант? – со вздохом спросил Эллери и понял по застывшим лицам мисс Мерривел и мистера Купера, что его догадка правильна.

– Ради бога, перестаньте, тетя Летти, – произнес позади нее обеспокоенный мужской голос.

Мисс Летиция отодвинула в сторону свои широкие юбки, фыркнув, как эрдельтерьер. Билл Гэллант был гигантом с багровым лицом и мешками под налитыми кровью глазами. Мятая одежда болталась на нем, а выглядел он так, будто не спал всю ночь. Его тетя в точности соответствовала характеристике, данной ей мисс Мерривел. Она казалась сделанной из китового уса, тугой резины и кислоты – высокая тощая ведьма лет пятидесяти, с безумным взглядом, одетая по довоенной моде. Эллери не сомневался, что у нее раздвоенный язык, но она, как нарочно, сжала губы, устремив на него злобный взгляд, от которого ему стало не по себе.

– С пожитками? – переспросил Эллери, после того как представился и они прошли в библиотеку.

– Ну, его чемодан исчез, – хрипло отозвался Гэллант, – и одежда тоже – не вся, но несколько костюмов, рубашек и прочее. Я расспросил всех слуг, но никто не видел, как он выходил из дома. Мы обыскали каждый угол в здании и каждый фут на участке, но старик словно испарился… Господи, что за ерунда! Должно быть, он спятил.

– Ускользнул среди ночи? – Купер провел рукой по волосам. – Но он не безумен, мистер Гэллант, – вам это отлично известно. Если он ушел, значит, для этого была очень веская причина.

– А вы не искали записку? – рассеянно спросил Эллери, оглядываясь вокруг. Тяжелый запах преследовал его и в библиотеке, странно гармонируя с мебелью в ориентальном стиле. Дверь, за которой, очевидно, находился кабинет исчезнувшего японца, была закрыта – он пересек библиотеку и открыл ее. В кабинете имелась еще одна дверь, по-видимому выходящая в главный коридор. Возможно, через нее прошлой ночью вошел в кабинет напавший на мисс Мерривел. Но почему он украл дверной стопор?

– Конечно, искали, – ответил Гэллант. Собравшиеся последовали за Эллери в кабинет и озадаченно наблюдали за ним. – Но ее нигде не было. Он ушел, не оставив ни словечка.

Эллери кивнул. Опустившись на колени на плотный восточный ковер в нескольких футах от двери в библиотеку, он изучал прямоугольную вмятину в ворсе. Что-то тяжелое, шириной примерно шесть дюймов и длиной около фута, лежало в этом месте долгое время – ворс был примят, как будто после сильного и продолжительного давления. Очевидно, пропавший стопор, подумал Эллери. Закурив сигарету, он присел на подоконник массивного кресла из красного дерева с резьбой в виде лотосов и драконов и перламутровой инкрустацией.

– Вам не кажется, – робко предположила мисс Мерривел, – что мы должны позвонить в полицию?

– Успеется, – ответил Эллери, весело махнув рукой. – Давайте присядем и все обсудим. Человек не совершает никакого преступления, покидая свое жилище без объяснений, – даже если это язычник, мисс Гэллант. Я даже не уверен, что произошло какое-то несчастье. Представители желтой расы отличаются весьма изощренным умом, не похожим на наш. Однако история с похищенным стопором выглядит очень странно. Кто-нибудь может описать мне эту штуку?