Текст книги "Чары телекинетика (ЛП)"
Автор книги: Элла Саммерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Глава 3
Чары Архангела
Ангел был не просто каким-то ангелом. Это был генерал Неро Уиндстрайкер, архангел и мой любовник.
В отличие от меня Неро был одет в чёрную кожаную униформу Легиона Ангелов. Тренировавшийся с рождения, чтобы воплотить свою судьбу стать ангелом, он просто не имел повседневного и расслабленного режима. Он редко вылезал из униформы. Я регулярно дразнила его по этому поводу, но в данный момент, глядя как он идёт, и восхищённая толпа расступается перед ним, я не могла не оценить, как он выглядит в этой униформе.
Чёрная броня сияла – нет, светилась – в свете садящегося солнца, гладкая кожа подчёркивала каждый мускул. Мягкое, аппетитно-деликатное поскрипывание кожи на его твёрдом непоколебимом теле при движении становилось порочным дразнением – и сладким искушением.
Обрамлённые нимбом солнечного света и прожекторов, его карамельные волосы подсвечивались, мерцая как жидкое золото. Потолок облаков навис над карнавалом, сплошной за исключением единственного открытого клочка солнечного света, лившегося прямо на Неро. Это выглядело как окно из самого рая. Он явно манипулировал стихиями для создания такого эффекта, чтобы заставить себя сиять. Ангелы делали это, когда хотели внушить благоговение, уважение или страх.
И это работало. Каждый человек на фестивале на сто процентов сосредоточился на Неро. Они настолько увлеклись им, что не замечали, насколько нехарактерно для просвета в облаках двигаться вслед за ним, как луч прожектора, обрамляющий актёра на сцене.
Несколько чрезмерно восторженных молодых женщин уже двигались в его сторону. Широко раскрыв глаза от одобрения, они упивались видом его бессмертной красоты, его крупнее-чем-сама-жизнь телом и темными блестящими крыльями. Ещё через несколько секунд они начали бы бросаться в него своими трусиками.
Мои губы разошлись в тихом рыке. Я ощутила прилив жара и питаемой адреналином ревности. Безо всяких на то причин, сказала я себе. Неро был моим. Я не могла разорвать этих женщин в клочья за смотрение на него, и я определённо не могла их винить. Неро представлял собой зрелище, заслуживающее внимания – столь же великолепный, сколько смертоносный.
Но мой рациональный мозг испытывал трудности с усмирением темных, глубинно собственнических инстинктов моего первобытного мозга. Мне не нравилось, как они глазами раздевают моего ангела. Я чувствовала гормональное изменение в воздухе, густой мускусный запах похоти клубами исходил от них.
– Пандора, – сказал Неро. Моё прозвище слетело с его губ как маленькая капелька рая.
Его глаза встретились с моими, светящиеся магией, сияющие как лес после дождя.
А потом я не видела больше ничего. Больше никого. Его почитатели померкли. Поблекло все, за исключением Неро. Я направилась к нему, как будто между нами существовала невидимая нить, непреодолимая сила влекла меня к нему.
Я остановилась перед ним. Он поднял руку и мягко провёл ею по моему лицу, его прикосновение напоминало миллион крошечных фейерверков, взорвавшихся под моей кожей. Прошло решительно слишком много времени с тех пор, как мы виделись. Он неделями отсутствовал, находясь на миссии.
Неро не поцеловал меня. Он едва коснулся меня, его рука на моей щеке была лёгкой как пёрышко. Когда она опустилась ниже, чтобы пройтись по шее, мой пульс ускорился, загрохотав под кончиками его пальцев. Его глаза опустились к моему горлу, пульсирующей там вене. По лёгкому проблеску серебра в его глазах я знала, что он хотел испить из моего родника, слить воедино нашу кровь и магию. Я тоже хотела его. Моя кровь горела, я увлажнила губы. Я ощутила, как поворачиваюсь, подставляя ему свою шею. Серебро в его глазах засияло сильнее.
Он был близко, так близко, что я чувствовала, как его пульс врывается в меня, раскачивает меня. Ритм моего сердца синхронизировался с ним. Его рука ухватилась за лямку моего топа вокруг шеи, задержавшись там на мгновение. Я выгнулась ему навстречу в приглашении. И требовании.
Но он сделал шаг назад.
– Я видел, что случилось с тем охотником за головами.
В его голосе не было выговора. Там было лишь веселье, а также немного гордости. В конце концов, это он научил меня, как заставить правила Легиона работать в мою пользу.
Мысли о Джинксе оказалось достаточно, чтобы выдернуть меня из дымки. Внезапно я крайне остро осознала, какое зрелище мы устроили – и более того, сколько глаз уставились на нас. Нет, на Неро. Вся толпа застыла, зачарованная ангелом среди себя. И я была зачарована точно так же, как и они. Я отвесила себе ментальный шлепок за то, что так погрязла в ауре Неро. Просто он был таким прекрасным отвлечением.
– Ты прекрасна, – сказал он мне, проводя рукой по моему горлу. Он поймал пальцами кончик моей косички. Затем он заговорил тихо, интимно, слова предназначались только для меня. – И твои волосы светятся.
Проклятье. Мои волосы вечно были какой-то помехой. Раньше, до того как я получила магию, они светились совсем немножко, достаточно, чтобы зачаровать вампиров. Я так и не поняла, почему они это делали. Честно говоря, это не лучшая суперсила. Это означало, что я не могла оставаться слишком долго в обществе вампира, поскольку он неизбежно попытается разорвать мне горло и осушить до смерти.
Но с тех пор, как я присоединилась к Легиону, с тех пор, как я стала пить Нектар богов и обретать их дары магии, ситуация менялась. Я менялась. И мои волосы менялись вместе со мной. Теперь они светились ярче, бледный блондинистый оттенок сменялся розовым, голубым и несколькими другими цветами. Это случалось, когда я использовала слишком много магии, или мои эмоции накалялись. Несложно было предположить, что стало виновником в этот раз.
За последний год я научилась лучше контролировать свои мысли, скрывать их. Ангелы были телепатами, в конце концов. Но мои волосы ничего не скрывали. Они изменялись, в точности показывая, как я себя чувствую – как кольцо-определитель настроения, окно в мою душу. Неро это нравилось. Он научился читать значения цветов и свечения, оценивать мои чувства по оттенку волос.
– Твои волосы прекрасны, Леда, – сказал он мне. – Но тебе нужно их успокоить. Тебе нужно заставить их вернуться в норму.
Я тяжело сглотнула, моё лицо залило жаром от смущения. Он был прав. Я выставляла себя совершенной дурой.
– Ты не выставляешь себя дурой, – сказал он. – Ты всех завораживаешь. И если ты не приглушишь свой нимб, мне придётся убить этих мужчин.
Я проследила за его тяжёлым взглядом до группы мужчин, которые пялились на меня, безумно выпучив глаза. Они были в трансе. Это моя магия сирены в действии. Люди не могли ей противиться. Я даже не осознавала, что проецирую своё настроение, что я обратилась к своей магии.
– Ты не можешь убивать людей за то, как они на меня смотрят, – сказала я Неро.
Неро наградил меня безжалостным взглядом, говорящим, что он может и именно так и сделает.
– Существуют правила, – сказала я. – Ты не можешь нападать на людей, которые не представляют угрозы для порядка богов.
Неро оставался непреклонен.
– Как ты только что продемонстрировала, я могу напасть на них, если они нападут на меня первыми.
– Вы дерётесь грязно, генерал Уиндстрайкер.
– Ты на меня влияешь, – ответил он, и его слова были полны порочных намерений.
Мои бедра сжались от прилива жара, который сокрушил меня. Жёсткая, жестокая реальность ударила по мне как поезд: нас разделяло слишком много пространства, слишком много одежды. Хоть каждая фибра моего существа, каждая клеточка во мне, каждый инстинкт отчаянно кричал сделать с этим что-нибудь, я оставалась совершенно неподвижной. Я держала руки вдоль боков, пока то драгоценное немногое, что осталось от моего рационального мозга, пыталось совпадать с нетерпеливой ненасытной нимфоманкой, взявшей надо мной верх.
Неро наклонился поближе.
– Пандора, если ты не приглушишь свою магию, я не беру на себя ответственность за последствия.
Его голос звучал низко и опасно, подрагивая на грани цивилизованности, между мужчиной и зверем. Я испытывала огромное искушение не приглушать свою магию, не брать её под контроль. Просто чтобы посмотреть, как долго он продержится – и что случится, когда дамбу его самоконтроля наконец-то прорвёт.
Но это было бы безответственно в присутствии всех этих людей, не говоря уж о том, что непрофессионально. Я сконцентрировалась и свернула свою магию сирены, убирая невидимые завитки чар, которые обвились вокруг толпы. Конечно, Неро вовсе не упрощал процесс, когда вот так смотрел на меня. Убирать магию казалось неправильным, неестественным, как трение наждачной бумаги по ободранной коже, но я стиснула зубы и вытерпела это. Я сделала несколько долгих, глубоких вдохов, и свет в моих волосах погас.
– Теперь идём со мной, – сказал Неро.
Я последовала за ним прочь от толпы, за ряд зданий на тихую улицу. В пределах видимости не было ни души. К тому времени, как мы прошли несколько кварталов, карнавальная музыка вновь зазвучала, разговоры возобновилась, а звон и лязг игр стал ещё многочисленнее. Как будто прибытия Неро и не было. Он стер память об этом из сознания всех присутствующих?
Мы дошли до конца улицы. Он повернулся ко мне лицом и просто ждал.
Я скрестила руки на груди.
– Я не стану заниматься с тобой сексом в тёмном переулке.
– Твои мысли говорят об обратном, – произнёс он шёлковым голосом.
– У меня все же есть кое-какое чувство стыда.
– Правда?
– Да, – дерзко сказала я.
Его рука метнулась вперёд, и у меня перехватило дыхание от предвкушения. Лёгкая высокомерная улыбка изогнула его губы, когда он выдернул листик из моих волос.
– В Нью-Йорке ты была настроена иначе, – сказал он. Теперь его рука лежала на моей спине, нежно её поглаживая.
Моё лицо залило жаром при воспоминании о том, как мы занимались сексом в тёмном переулке.
– Окей, – призналась я. – Ты меня подловил. Нет у меня стыда.
По крайней мере, когда дело касалось Неро. Как только он приземлился на фестивале, я осознала, как отчаянно по нему скучала.
Отвечая на мои мысли, он сказал мне:
– Я тоже по тебе скучал, – он опустил губы к моей шее, мягко целуя меня. – В толпе из сотен я видел лишь тебя, – его рот задержался над моим. – Ты свет, ослепивший меня для всего остального, затмивший всё, заставивший всё удалиться и растаять в тени.
Я улыбнулась, нежась в свете его слов, жадно упиваясь каждым соблазняющим слогом.
– Ты мне снилась, – сказал он мне.
– Ты мне тоже снился, – в моем нутре расцвёл жар при воспоминании о том, что мы делали в этих снах.
– Мы связаны, – сказал он. – Наша магия, наши сознания, наши тела влекутся друг к другу, желая стать единым. Всегда. Во сне мой разум тянулся к тебе, зовя тебя ко мне.
И я приходила. Снова и снова, ночь за ночью, мой разум находил его. В наших снах мы были свободны. Свободны от Легиона, свободны от богов, свободны от человечества.
– Без границ и ограничений, никаких приличий, никаких правил, – добавил он к моим мыслям. – Соединённые любовью, ведомые страстью.
Его слова опьяняли. Слишком легко было увлечься ими.
Я прочистила горло.
– Что привело вас в Чистилище, генерал? Преследуете мятежников и воров для Первого Ангела?
Неро был правой рукой Никс, номером два в Легионе Ангелов. Были и другие архангелы, но ему она доверяла больше всего. Его работа на неё, эти поездки по всему миру занимали его. Казалось, что в разъездах он проводил больше времени, чем дома.
– Нет, я явился сюда не ради Никс. Я явился сюда за тобой, – он, казалось, не развеселился из-за моей шутки. – Я пришёл домой и обнаружил, что тебя там нет.
Мы с Неро жили вместе в квартире Нью-Йоркского офиса Легиона Ангелов, где я работала.
– Я оставила тебе записку, – сказала я.
– Я не хотел записку, – его голос звучал почти рычанием. – Я хотел тебя.
Не знай я его лучше, я бы назвала выражение его лица надувшимся.
– Что случилось? Там больше некого было мучить? – поддразнила я его.
Тренировки с Неро были мучением. Ты выкладывался по полной, и если каким-то образом в конце ты ещё стоял на ногах, он заставлял тебя проделывать это ещё раз, заявив, что если ты все ещё можешь стоять, ты тренируешься недостаточно упорно. Разумеется, если ты уже не стоял, ты все равно недостаточно упорно тренировался, и он все равно заставлял тебя проделывать все ещё раз. Это квинтэссенция Неро Уиндстрайкера. Неро любил меня и всего лишь старался сделать меня сильнее, чтобы я могла прокачивать свою магию. Я пыталась помнить об этом, когда проклинала его имя на тренировках.
Неро наклонился и прорычал мне в губы.
– Ты насмехаешься надо мной, Пандора?
– Может, немножечко.
– Тебе никто никогда не говорил, как опасно подзадоривать ангела?
Моё сердце ёкнуло, когда его руки сомкнулись на моих плечах. Усмехнувшись вопреки бешено бьющемуся пульсу, я сказала:
– Кажется, припоминаю, как кое-какой ангел с корыстными интересами читал мне лекцию на эту тему.
– С корыстными интересами? – повторил он.
Я кивнула.
– Очень корыстными.
– Иногда, Пандора, мне кажется, что ты не знаешь, что для тебя хорошо.
– Ты хорош для меня, – сказала я, обняв его за шею.
– Никто в здравом уме не влюбился бы в ангела.
– Пребывание в здравом уме совершенно переоценивается, – я взяла его руку в свою, сжав ладонь. Затем посмотрела ему в глаза и серьёзно сказала: – Быть верным своему сердцу намного важнее.
Я наклонилась и быстро поцеловала его в щеку. Какими бы соблазнительными ни казались семь минут в раю с Неро, мне нужно было найти Калли и моих сестёр. Они скоро вернутся, забросив Пиявку. И честно говоря, я не считала, что семь минут будет хотя бы относительно достаточно. Секс с Неро – это не быстрый перепих. Это долгое, смакующее занятие.
Я начала шагать обратно к карнавалу, заметно покачивая бёдрами. Я бросила на Неро взгляд через плечо.
– Ты идёшь?
Неро не последовал за мной. Он просто внезапно очутился рядом, как будто материализовался там. Черт, быстро же он двигался.
Пока мы шли, Неро не держал меня за руку – это было не очень в духе Легиона – но он сверлил взглядом любого мужчину, который осмеливался посмотреть в мою сторону. Мне стоило бы посочувствовать бедным парням, но я не сочувствовала. Мне нравилось, что я принадлежала Неро, и что он принадлежал мне. Кроме того, возможно, я тоже раз-другой сверлила взглядом женщин, швырявшихся трусиками.
Я просканировала взглядом толпу в поисках моей семьи, но их нигде не виднелось. Должно быть, они все ещё оформляли Пиявку в офисе шерифа.
Облако розовой пушистости привлекло моё внимание. Я свернула к близлежащему киоску с едой и купила самый большой моток сладкой ваты, который у них был. Затем я с улыбкой протянула его Неро.
Он уставился на большой пушистый моток розовой сладкой ваты в своих руках, совершенно растерянный. И такой очаровательный.
– Это сладкая вата, – услужливо сообщила я.
– Я знаю, что это такое. Вопрос в том, Пандора, что она делает в моем распоряжении?
– Даже ангелам нужно кушать. А что может быть лучше, чем что-то светлое, пушистое и сладкое? Совсем как ангел.
Взгляд, которым он меня наградил, обещал, что его месть будет куда слаще. Я почти задрожала, думая о нашей следующей тренировочной сессии. И все же это совершенно того стоило. Неро был очень элегантным, очень приличным парнем. Его воспитывали быть ангелом с самого рождения. Видеть его с мотком розовой сладкой ваты – бесценно. Я вытащила телефон и щёлкнула фото для потомков.
– Я убивал людей за меньшее, – тихо пробормотал он. Я не знала точно, хотел ли он, чтобы я это услышала.
Я оторвала клочок сладкой ваты и съела его.
– Ой, да брось. Однажды ты захочешь показать что-нибудь своим детям, чтобы доказать, что ты весёлый и дружелюбный парень.
Он ничего не сказала. Раздражение в его глазах выключилось. Его лицо сделалось совершенно пустым.
Полагаю, я задела больную мозоль, зайдя слишком далеко. С ангелами никогда не знаешь, что дальше. В один момент ты даёшь им сладкую вату, а в следующий они приковывают тебя к стулу для допроса. Пора двигаться дальше.
– Давай проверим игры, – быстро сказала я. – Возможно, моя семья там.
Мы молча шли к сверкающему эпицентру карнавала, его выдающейся, гигантской, мигающей многоярусной карусели. Его молчание ещё сильнее подчёркивалось контрастом с весёлой ритмичной музыкой.
Наконец, когда мы прошли мимо бака-ловушки, он нарушил это молчание.
– Ангелы обычно не стремятся быть весёлыми и дружелюбными.
Я улыбнулась.
– Конечно, нет. Совершенно напротив, вообще-то. Легион воздвигает ангелов на пьедестал, над всеми остальными. Вы должны быть недостижимыми, совершенными, профессиональными. И безжалостно смертоносными. Об этом тоже давай будем не забывать.
Я не шутила. Не в этот раз. Я была смертельно серьёзной. Неро обладал всеми этими качествами. Но он был кое-чем большим. Намного большим.
– Мы, ангелы, не можем позволить себе демонстрацию слабости. Даже перед нашими детьми. Те из нас, у кого они есть, – добавил он. Его голос звучал бесстрастно, отстранённо.
Что-то побудило меня спросить:
– Ты хочешь детей?
Он посмотрел мне в глаза.
– Да.
Я моргнула, отворачиваясь от интенсивности этого изумрудного взгляда. И все же я все равно чувствовала, как он смотрит на меня, вес его взгляда въедался в меня, пока я сканировала игровые палатки.
– Хочешь попробовать? – я показала на башню из консервных банок, которую нужно было обрушить броском мяча.
– Нет.
Ангелы не выбирали того, с кем им вступать в брак, с кем им заводить детей. Все это устраивалось Легионом и их тестами – тестами, которые предсказывали пары с наибольшей вероятностью произвести детей с высочайшим потенциалом последующего превращения в ангелов. Я никогда на самом деле не задумывалась о том, что случится, когда Легион найдёт для Неро магически совместимого солдата.
Ладно, давайте на минутку перестанем вешать лапшу на уши. Я не хотела думать об этом. И ничего не изменилось. Я все ещё не хочу об этом думать.
Я показала на другую игру, которая включала удары по мигающим огонькам игрушечным поролоновым мечом.
– Как насчёт этого?
Он выглядел оскорблённым самим предложением.
– Как ещё ты произведёшь на меня впечатление своей мужественной доблестью? – поддразнила я его.
– У меня для этого есть способы получше, – взгляд его глаз был опасным.
Меня спасло чудо. Или, если быть точной, меня спасла Белла.
– Леда, – произнесла она, очень изящно помахав мне. Это было махание королевы.
Как всегда, волосы и макияж моей сестры выглядели безупречно. Её синее шёлковое летнее платье было идеально отутюжено. На серебристых сандалиях не было ни пятнышка. Учитывая пыльное состояние улиц, этот подвиг объяснялся лишь магией. Но вопреки её собранному облику, она явно пребывала в совершенном раздрае. Взгляд её глаз был встревоженным, нервным.
– Что случилось? – спросила я, обнимая её.
Я не видела Беллу с нашей встречи за обедом несколько лет назад, но тогда с ней, кажется, все было хорошо.
– Мне нужно поговорить с тобой. Наедине, – добавила она.
– Я знаю, что случилось, – сказал Неро.
Удивление мелькнуло на её лице – удивление и предательство.
– Харкер тебе сказал?
– Нет, это были твои мысли, – ответил он. – Они кричат об этом. Тебе повезло, что в городе сейчас нет других телепатов.
Белла побледнела.
– Что происходит, Белла? Ты и Харкер… – изогнув губы в усмешке, я позволила невысказанному неприличному намёку повиснуть в воздухе между нами.
– О боги, Леда, нет! Ничего такого.
Цвет стремительно вернулся на её лицо. Весьма впечатляющий румянец. Так значит, ей действительно нравился Харкер. Интересно. Я сделала мысленную пометку подразнить её потом на этот счёт.
– Белла! – радостно воскликнула Джин, несясь через толпу. Она сграбастала нашу сестру в объятия.
Калли и Тесса не сильно отставали.
– Почему Белла краснеет? – спросила Тесса.
Что, само собой, лишь заставило Беллу покраснеть ещё сильнее.
Неро посмотрел на неё, затем на меня.
– Идёмте со мной, – он зашагал прочь.
Белла, Калли и я пошли следом. Джин и Тесса пристроились за нами.
– Думаешь, он имел в виду всех нас? – прошептала Джин Тессе, пока мы шагали за Неро по территории фестиваля.
– Боги, надеюсь, что так.
– Тесса, прекрати пялиться на задницу моего бойфренда, – предостерегла я её.
– С чего ты взяла, что я пялюсь на его задницу? Ты меня даже не видишь, – сказала она с вызовом в голосе.
– Я тебя знаю. И у меня есть глаза на затылке.
– Это не входит в дары богов.
– Что я могу сказать? Я особенная.
– На всю голову особенная.
Я обернулась на неё.
– Осторожнее, мисси. Будешь плохо себя вести, и я прокляну тебя прыщами.
– Мам! Леда угрожает мне смертельными повреждениями! – закричала Тесса.
– С каких пор прыщи считаются смертельными повреждениями? – спросила я у Калли.
– Когда тебе восемнадцать, все считается вопросом жизни и смерти, – мудро ответила она.
Мы добрались до офиса Легиона в Чистилище. Нью-Йоркский офис располагался в возвышающемся, сияющем небоскрёбе, но здесь у нас имелась лишь одна-единственная комната, впихнутая в храм почитания Пилигримов.
Пилигримы дополняли нас. Легион Ангелов был рукой божьего правосудия. Пилигримы являлись другой частью уравнения: гласом богов, их учений, их проповедей. Их работа заключалась в распространении историй о богах, их великих деяниях и бессмертных триумфах.
У входа стояли два Пилигрима, одетых в простые балахоны из коричневого хлопка. Как только они увидели Неро, они оба немедленно склонились в низком поклоне.
– Генерал Уиндстрайкер, ваш визит – честь для нас, – сказал Пилигрим слева. – Что мы можем для вас сделать?
– Нам требуется воспользоваться нашей комнатой, – Неро не замедлился. Он продолжал идти прямо мимо них.
Заговоривший Пилигрим поспешил подстроиться под его шаг. Другой остался на посту.
– Мы целиком и полностью к вашим услугам, само собой.
Хоть они служили божественной цели, Пилигримы не считались равными ангелам. Ангелы были настолько близки к богам, насколько это возможно на Земле. Пока мы шли по коридору, Пилигримы справа и слева раз за разом кланялись Неро. Они не уделяли мне и моей семье никакого внимания – за исключением болтливого Пилигрима.
– Вам потребуется воспользоваться более крупными тюремными камерами внизу, генерал? – спросил он у Неро, и его взгляд мельком метнулся ко мне.
Он, казалось, помнил меня и мою «подрывную» натуру с того времени, когда я жила здесь и подначивала Пилигримов на улицах, когда те пытались впарить мне свою религию. Это все одежда. Сейчас я была одета в штатское. Когда я была в униформе, Пионеры не видели сквозь символику Легиона. Они не видели меня. Они видели лишь солдата Легиона Ангелов.
Неро бросил на меня холодный и лишённый эмоций взгляд, но я научилась читать чувства за холодным фасадом. Внутри он смеялся.
– Пока что нет, но я дам вам знать, если понадобится принести цепи. Или кляп, – сказал он Пилигриму, его лицо все ещё оставалось совершенно пустым.
Он мстил мне за снимок с сахарной ватой. Я в этом не сомневалась.
Неро подошёл к молчаливому Пилигриму, стоявшему в коридоре, и протянул ему пушистый розовый моток ваты. Пилигрим выглядел таким же растерянным, как и Неро, когда я дала ему вату.
Болтливый Пилигрим поклонился и ушёл со звёздами в глазах, такой счастливый, что ангел его о чем-то попросит. Он вёл себя так, будто Неро только что оказал ему величайшую услугу в мире. Я закатила глаза.
Неро закрыл дверь. Повернувшись к нам лицом, он уловил окончание моего закатывания глаз. Он не прокомментировал, да ему и не нужно было. Я знала этот взгляд. Это был тот взгляд, который говорил, что солдату армии богов не пристало закатывать глаза.
Но сейчас не время обсуждать приличия. Мне нужно было знать, что беспокоит Беллу, и могла ли я что-то сделать, чтобы ей помочь. Теперь, когда дверь закрылась, у нас было хоть какое-то уединение.
Я повернулась к ней и спросила:
– Что происходит? К чему вся эта секретность?
Белла сделала глубокий вдох, а потом просто выложила все разом:
– Я выяснила, откуда я происхожу. Я дочь бывшего первого тёмного ангела и внучка Валериана, Тёмного Лорда Колдовства, одного из правящих демонов ада[1]1
Об этих событиях речь шла в бонусном рассказе «Злобное колдовство» (Легион Ангелов #5,5)
[Закрыть].
