Текст книги "Чары телекинетика (ЛП)"

Автор книги: Элла Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 18
История Калли

– Дело было четырнадцать лет назад, – начала Калли свою историю. – У меня была работа, которая привела меня в Море Греха, обширную саванну, где бродят монстры, место, которое самые злобные полководцы зовут домом. Мне поручили вернуть магическое сокровище из так называемого Храма Парагона, старого золотого рудника, заброшенного столетия назад. Я достала сокровище, но когда покидала руины, меня осадили монстры, и я вынуждена была спасаться бегством.

Пока мы росли, Калли рассказывала нам множество историй о глуши из дней своей молодости. Они часто начинались одинаково: как работа пошла ужасно не по плану.

– Монстры гнались за мной до края саванны, – продолжила она. – Чтобы сбежать от них, я понеслась в джунгли. Звери не последовали за мной. Я знала, что это означает – что среди деревьев живёт кое-что намного хуже монстров, но у меня не было выбора. Так что я пошла через джунгли, отыскивая другой выход, надеясь избежать монстров и найти способ обойти их, чтобы добраться до своего грузовика. Пока я бродила по джунглям, я вскоре осознала, что не одна. Скандально известный человеческий полководец Хеллфайр объявил это место своим. Я пряталась от его патрулей, укрываясь на деревьях. Солдаты на кого-то охотились. На двух сбежавших пленников, подслушала я. Я предположила, что эти пленники были взяты во время сражения Хеллфайра с Мятежным Королём, ещё одним полководцем в тех местах. Очевидно, Мятежного Короля не устроили территориальные посягательства Хеллфайра. Я знала, что мне нужно побыстрее убираться оттуда, пока я не очутилась под перекрёстным огнём сражения полководцев. Я поспешила прочь, как только патрули прошли мимо, и ни секундой позже. Унося ноги, я услышала шум двух военных отрядов, схлестнувшихся в сражении – пули и клинки, магия и машины. Я убегала от сражения так быстро, как только несли меня ноги. И тогда-то я нашла их – двух девочек не старше четырёх лет, свернувшихся клубочком под эвкалиптом.

– Джин и Тесса, – сказала я.

Калли кивнула.

– Они выглядели такими маленькими, такими напуганными. Они крепко держались друг за друга, боясь отпустить. Когда они увидели, что я не имею отношения к отряду полководца, я сумела уговорами выманить их из укрытия. Они сказали, что сбежали из лагеря Хеллфайра.

– Джин и Тесса были теми самыми сбежавшими пленниками, о которых говорили патрульные Хеллфайра, и на которых охотились солдаты, – тихо сказала Белла.

– Солдаты Хеллфайра – не единственные, кто на них охотился, – сказала нам Калли. – Мятежный Король затеял войну с Хеллфайром из-за них. Эти две маленькие девочки месяцы провели в джунглях, каждую секунду после побега борясь за свою свободу. Они убивали зверей для еды. Они убивали солдат, чтобы выжить. Две маленькие невинные души, только уже не невинные.

– Какой ужас, – голос Беллы дрожал.

При мысли о том, что этим двум маленьким девочкам – моим сёстрам – пришлось пройти через все это, мой живот скрутило тошнотой.

– Ты так и не выяснила, какова их магия? – спросила я Калли.

– Я схватила их за руки, и мы убежали из джунглей так быстро, как только могли. Я никогда не видела их магии, – ответила она. – Полководцы месяцами охотились на них и сражались друг с другом из-за Тессы и Джин, так что я знала, что их магия должна быть очень редкой и могущественной. Девочки не хотели говорить о своей магии или том, что случилось в джунглях. Они дрожали всякий раз, когда я задавала вопросы, так что я перестала спрашивать. Они приглушенным шёпотом рассказывали об ужасных черных зверях в джунглях, столь злобных, что от них бежали даже отряды полководцев. По этим коротким рассказам я поняла, что каждая из них обладала разным типом магии. Они встретились в лаборатории полководца, а зверства, которые они пережили, создали между ними нерушимую связь сильнее кровного родства.

– Все эти годы они не говорили о своей магии, – сказала я.

Вина мелькнула на лице Калли.

– Им было четыре года, и они сражались за свою жизнь в кишащих монстрами джунглях. Они были слишком молоды, чтобы это пережить. Эти полководцы украли их детство. Пока мы ехали через равнины, они заснули в грузовике. Пока они спали, выглядя такими милыми, такими невинными, я поклялась, что найду способ дать им нормальную жизнь – жизнь, которой они заслуживали. Так что когда мы добрались домой, я отнесла их спящие тельца к Зейну.

Мой брат Зейн был первым ребёнком, усыновлённым Калли. Он пробыл с ней дольше всех нас.

– Я попросила Зейна использовать его магию, чтобы заблокировать воспоминания девочек об их ранней жизни, заблокировать их страдания, чтобы они могли жить нормальной жизнью, – сказала она. – Они были такими маленькими, а в таком возрасте воспоминания легко меркнут.

Белла взяла руку Калли и сжала её.

– Я сделала бы то же самое. Эти двое видели слишком многое, – её голос как будто пробивался через комок в горле. – Они убивали слишком много. Они никогда бы не выросли милыми счастливыми девочками, которыми они являются сейчас, девочками полными надежды, невинности и веселья. Ты дала им шанс на яркую жизнь, не запятнанную кровью и страхом.

Калли посмотрела на меня.

– Ты не согласна с Беллой.

– Ты хотела как лучше, Калли, но секреты имеют свойство не оставаться погребёнными. И теперь секреты твоего прошлого вернулись и преследуют нас. Пионеры узнали о Джин и Тессе, и теперь они тоже на них охотятся. Что ещё ты скрываешь от нас? – спросила я у неё. – Что ещё тебе известно? Ты знала и о происхождении Беллы?

– Нет, я не знала, но сейчас, оглядываясь назад, я не удивлена, что она особенная. Он питал склонность подводить меня к особенным детям.

– Он?

– Неважно.

– Время секретов между нами подошло к концу, – сказала я ей.

– Мы семья. С этого момента только правда, – согласилась Белла.

– Ладно, – сказала Калли. – Давным-давно, у меня был друг. Время от времени, он посылал мне задания по работе. Это он послал меня в сиротский приют, где я нашла тебя, Белла. И потому что он предупредил меня не брать работу, я была дома, когда мать Зейна пришла и умоляла забрать меня. Он втянул меня в охоту за сокровищем, которая привела меня к Тессе и Джин. Я не знаю как, но он всегда манипулировал событиями так, чтобы я находила своих детей. Одно из его заданий привела меня к тебе, Леда, на улицы Чистилища.

Я обдумала её слова.

– Я всегда знала, что все мои дети особенные, но я не знала, каким образом, – сказала Калли. – Зейн – телепат. Белла – внучка Тёмного Лорда Колдовства. Тесса и Джин настолько особенные, что люди затевали из-за них войны, когда им было всего четыре годика.

– А я? – спросила я у неё.

– Я не знаю, но ты тоже особенная. Я собственными глазами видела твой потенциал, ребёнок. Даже когда ты была маленькой, я знала, что в тебе есть нечто особенное, ждущее возможности проявиться. Легион хорош для тебя. Ты наконец-то реализуешь свой потенциал.

Я усмехнулась.

– Тебе тяжело было это признать, не так ли?

До того, как уйти в свой бизнес, Калли работала на Лигу, крупнейшую организацию охотников за головами на Земле. Свободные люди Лиги питали не самые нежные чувства к Легиону Ангелов и их черно-белому мировому порядку.

– Дело не только в Легионе, Леда. Я боялась отпустить любого из своих детей. Потому что, как ты знаешь, в этом мире особенных людей поджидают опасности. За ними следуют проблемы. Зло притягивается к ним. Их ищут монстры – и в зверином, и в человечьем обличье, – сказала она. – У каждого из вас великое предназначение, но «великое» – это ещё далеко не «хорошее». Вам предначертано нечто особенное, то, что изменит мир. И чего вы сами можете не пережить.

– Тебе не кажется, что ты слегка драматизируешь?

– Нет. Я боялась за тебя, когда ты вступила в Легион, Леда. И выяснилось, что мои страхи воплотились в жизнь, что кто-то манипуляциями подтолкнул тебя к вступлению.

– Это началось с похищения Зейна, – сказала Белла. – Это стало началом пути для всех нас. Для Зейна. Для тебя, Леда. Для меня. И для Джин и Тессы. Оттуда все покатилось как снежный ком.

– С тех самых пор, как я вас приютила, я ничего так не хотела, как сохранить вас в безопасности. Я поклялась защищать вас всеми возможными способами. И все же, когда Зейна похитили, жёсткая, холодная правда подняла свою уродливую голову: я бессильна защитить любого из вас. Я могу лишь смотреть, как всех вас забирают от меня, одного за другим. Как все вы сталкиваетесь со смертельной опасностью. И теперь Тесса и Джин тоже пропали.

Слезы покатились по щекам Калли. Она всегда была нашей горой – такой сильной, такой недвижимой. Больно было видеть её такой.

– Калли… – я захлебнулась слезами своей кровоточащей души.

Белла добавила её слезы к моим.

– Окей, довольно, – Калли вытерла наши слезы. – Солдаты Легиона должны быть стойкими, верно?

– Ну, полагаю, я просто бунтарка.

Я обняла одной рукой Беллу, другой Калли, и притянула их в крепкие объятия. Объятия обладают уникальной магией; зелья исцеляли тело, но именно объятия имели свойство исцелять душу.

Наконец, я отстранилась, прочищая сдавленное горло.

– Мы вернём Джин и Тессу, – пообещала я, убеждённость звенела в моем голосе так же твёрдо, как и в моем сердце. – Зейна мы тоже найдём. И я никуда не денусь. Честно говоря, Калли, ты меня удивляешь. Уж ты-то должна понимать. Ты знаешь, что я слишком упряма, чтобы умереть.

Калли смахнула свои слезы.

– Это верно.

Успокаивая свои эмоции, я потёрла покрасневшие глаза.

– И я никогда не ищу проблем, – добавила я с усмешкой.

Белла фыркнула.

– Всегда повторяй себе это, – усмехнулась Калли.

– Нет, я всегда говорю это ради тебя, – сказала я. – Но раз уж сейчас мы совершенно честны, мне стоит перефразировать: я ищу проблем только тогда, когда это абсолютно необходимо.

– Именно поэтому ты встречаешься с ангелом, – произнесла Белла с сахарной улыбкой.

– Вообще-то, я делала это только для того, чтобы понервировать маму.

Мы обе рассмеялись.

– Ладно вам, комедианткам, – глаза Калли блеснули. – Откровенно говоря, Леда, я пришла к пониманию, что этот ангел втягивает тебя в меньшее количество проблем, чем ты – его.

Я моргнула.

– Неро только что получил штамп одобрения от Калли? – спросила я у Беллы.

– Это максимум, на который он может рассчитывать, – ответила моя сестра.

– Супер. Мне придётся сказать ему, что Калли его тоже любит. Мы можем пригласить его на ужин после того, как спасём Джин и Тессу.

– И как же Пионеры узнали, что их магия особенная? – спросила Белла у Калли.

– Хардвик, – мрачно сказала Калли. – Я его узнала. Он был там, четырнадцать лет назад. Тогда он был членом военного отряда Хеллфайра, который охотился на Тессу и Джин в джунглях.

Глава 19
Перекрёстный огонь

Остаток дороги до Чикаго я думала об истории Калли. Мои сестры обладали магией, чем-то столь могущественным, что полководцы затеяли из-за этого войну. Их магия не походила ни на что в этом мире, сказал Хардвик. Что вообще это означало?

Вернувшись в здание Легиона в Чикаго, я нашла Джейса в офисе его сестры, сидящим за её столом. Ранее он говорил мне, что пользуется её кабинетом во время её отсутствия. Его волосы были взъерошены, беспокойные глаза метались от одной точки в комнате к другой. Я никогда не видела его в таком стрессе.

– Есть новости о Давенпорте?

– Нет, – огрызнулся он.

Джейс думал, что это я виновата в том, что Давенпорт сбежал, но я не врала, когда говорила, что никак не могла добраться до дезертира. Там было слишком много солдат. Даже если бы путь был свободен, я бы никогда не поднялась по стене до самого верха прежде, чем он ускользнул. Он был слишком быстр, а я не умела летать. Я гадала, как он так быстро туда поднялся.

– Мы найдём его, – сказала я Джейсу.

Он поднялся на ноги.

– Я говорил с некоторыми нашими пленными Пионерами.

Не оставалось никаких сомнений в том, что он имел под словом «говорил». В конце концов, он сын Дознавателя Легиона.

– Дезертир исчез без следа, – продолжил Джейс. – Мы не можем его отследить, и никто не знает, куда он направлялся.

– Ты не поедешь за ним, – осознала я.

– Нет, – он не выглядел счастливым. Он месяцами выслеживал Давенпорта. Поимка дезертира важна для него – и для полковника Файрсвифта, который ненавидел изменников даже сильнее, чем он ненавидел меня.

– Первый Ангел решила, что у нас есть дела поважнее, – сказал Джейс. – Дознаватели допросят наших пленников, чтобы выяснить, где держат остальных похищенных подростков. Затем мы их освободим.

– Но не ранее, чем вы сокрушите Пионеров за то, что они осмелились бросить вызов богам.

Спасти пленников и наказать разом весь отряд изменников? Никс – сама эффективность.

– Так все и делается, Леда. Все угрозы божьему порядку должны быть устранены. Если преступникам сойдёт с рук неповиновение богам, остальные это увидят. Они подумают, что Легион слаб. Поднимется ещё больше преступников, целый рой, слишком многочисленный, чтобы его контролировать. Чума преступлений охватит Землю. Ещё больше невинных людей пострадает. Я знаю, что твои сестры важны для тебя, но они – всего лишь два человека. Пострадает намного больше людей, если мы не вложим все силы в пресечение восстания Пионеров.

В его словах был смысл. Столетия назад, когда мир пал перед монстрами, многие люди обратились друг против друга. Тогда каждый был сам за себя. Преступность росла по мере того, как бандиты соревновались в попытках выбраться на вершину, борясь друг с другом, чтобы заполнить вакантное место у власти. Это продолжалось до тех пор, пока боги не вмешались и не вернули порядок. Так что каким бы злобно безжалостным ни был Легион, он заботился о всеобщем благе. Иногда всеобщее благо означало не делать важным ни одного отдельно взятого человека; это означало сделать важным общность людей.

Я целиком и полностью была за служение всеобщему благу – большую часть времени. Но Джин и Тесса – не просто какие-то случайные числа в масштабах военных потерь. Разговор шёл о моих сёстрах. Они были важны для меня. Очень важны. Легион может делать своим приоритетом Пионеров, но я сделала моим приоритетом Джин и Тессу.

Проблема в том, что если Легион узнает о магии моих сестёр, он внезапно тоже сделает их своим приоритетом. Просто не таким приоритетом, какого нам хотелось бы. Если их магия действительно настолько уникальна, Легион доставит их к богам, которые используют моих сестёр для собственных целей. Люди затевали войну из-за их магии; очевидно, что их способности не сводятся к чему-то невинному вроде приготовления лучшей в мире пиццы.

В этом плане безразличие Джейса к моим сёстрам успокаивало – потому что это означало, что Легион не знает об их магии. Пока остальные похищенные люди все ещё числились без вести, мои сестры сливались с толпой. Они не выделялись как особенные. Легион сильнее сосредоточен на людях вроде пропавшей дочери ангела. Ей оставалось всего несколько месяцев до двадцать второго дня рождения, когда она сумела бы примкнуть к Легиону и получить своё магическое наследие.

Джейс встретился со мной взглядом, глаза его смотрели жёстко.

– Я знаю этот взгляд.

– Какой взгляд?

– Это выражение расчётливости в твоих глазах.

– О?

– Такой же взгляд был у тебя перед тем, как ты в одиночку понеслась на Черные Равнины, чтобы спасти генерала Уиндстрайкера во время нашей первой миссии. Такой взгляд появляется у тебя, когда ты собираешься взять дело в свои руки.

Я фыркнула.

– Это мой взгляд по умолчанию. Я всегда беру дело в свои руки.

– Хоть раз позволь Дознавателям Легиона сделать свою работу вместо того, чтобы самой отправляться в собственное безрассудное приключение, – сказал он почти умоляющим голосом.

– И в чем тогда все веселье? – парировала я с усмешкой.

– Я серьёзно, Леда.

– Конечно, серьёзно.

Тяжёлый вздох сотряс его грудь.

– Если ты встрянешь в проблемы, я не сумею защитить тебя от гнева моего отца. Я и без того достаточно прикрывал тебя.

– Что ты имеешь в виду под «прикрывал тебя»?

– Мой отец не был счастлив узнать, что Хардвик мёртв. Он стал бы ценным источником информации.

Именно поэтому Калли убила его, чтобы Легион не узнал о Джин и Тессе – или о том, как преступный мир Земли воевал из-за их магии.

– Я сказал ему, что Хардвик был убит под перекрёстным огнём, – продолжил Джейс. – Потому что если бы он узнал, что это была ты, он бы нашёл способ тебя наказать.

В этом я не сомневалась. Вот почему я сказала, что это я застрелила Хардвика – чтобы защитить Калли от гнева Легиона. И теперь Джейс прикрывал меня.

– Ты не обязан был этого делать, – сказала я ему.

Его губы изогнулись в улыбке.

– Ещё как обязан. Если бы мой отец убил тебя, он испортил бы наше соревнование. А я хочу увидеть выражение твоего лица, когда я первым получу крылья.

– Продолжай улыбаться, Файрсвифт. Тебе понадобятся эти счастливые воспоминания, чтобы пережить тот день, когда я выиграю.

– О, серьёзно? С моей точки зрения, я уже выиграл.

– Тогда ты, должно быть, стоишь на голове, дурачина.

– Следите за языком, лейтенант, – рявкнул он, но нотка веселья окрасила его резкий ответ.

Я растянула губы в улыбке. По его трясущимся плечам я видела, что Джейс очень упорно старается не рассмеяться.

– Ты никогда не задумывался, что я просто позволяю тебе думать, будто ты выигрываешь? – спросила я. – Затем в последний момент я прыгну вперёд, оставив тебя глотать пыль позади.

– Тогда для твоего чудесного спасения осталось мало времени, Пандора.

Верно. Ему осталось пройти всего два уровня до становления ангелом, а мне все ещё оставалось три. Плюс теперь у меня были более важные поводы для беспокойства, чем прокачка магии. Например, спасение моих сестёр.

И с этим заданием я тоже справлялась не очень. Я все ещё понятия не имела, где держат Джин и Тессу. Я взломала сознание Хардвика, и он не лгал, когда говорил, что не знает, где они. Возможно, кто-то из его солдат знал. Возможно, они подслушали что-нибудь во время перевода пленников. Ужасное количество всяческих «возможно».

– Твои мысли где-то не здесь, – серьёзно сказал Джейс.

– Да, прости. Каким бы забавным ни было наше соревнование, сейчас меня беспокоит масса всего другого.

– Понятное дело. Тебе стоит дать своему разуму передышку и постараться поспать, пока есть возможность.

В его словах был смысл. Прошлой ночью я мало спала. И кто знает, когда придётся выдвигаться вновь.

– Как только я что-нибудь выясню, я дам тебе знать, – пообещал он, накрывая ладонью мою руку.

Я выдавила бодрую улыбку; в последнее время сложно было поддерживать настрой на высоте.

– Спасибо, – сказала я и вышла из кабинета.

Но я не направилась в свою комнату. Мой мозг был слишком занят, гудя от беспокойства. Сон в таком состоянии невозможен. Я поспешила дальше по коридору, моё тело было таким же лишённым покоя, как и разум. От этого существовало лишь одно лекарство.

Я направилась в тренировочный зал, надеясь вымотать себя. Вместо этого я нашла там ждущих меня Меду и Майю. Хоть сестры-богини были одеты в идентичные зелёные сатиновые платья, их аксессуары различались. Меда украсила своё платье золотым ремнём; сосуды с зельями свешивались с него как украшения для деревьев. На талии она также носила тонкий кинжал. Серебряные нити драгоценных камней свешивались с пояса её сестры Майи. А на головах обе они носили золотые ободки с изумрудами.

– У тебя нешуточная проблема, – сказала Меда.

Её тон звучал очень расслабленно, очень небрежно, но я знала, что за этими невинными милыми фасадами скрывается магия. Две сестры были могущественными и опасными богинями.

– Тебе стоит попросить свою сестру Беллу взглянуть на зелье, которое приняли Пионеры для получения своих способностей, – сказала Майя.

И вот так запросто, прежде чем я успела ответить, богини исчезли. Вот вам и загадочность. Я не могла решить, считали ли они это помощью, или же они по какой-то причине нарочно выражались неопределённо. Но есть и положительная сторона – они не пытались меня убить. Я бы назвала это прогрессом по сравнению с большинством моих недавних визитов из рая.

Я пролистала тренировочные программы на панели и выбрала ту, что называлась «Стена Горя». Ну разве не замечательное имечко?

Как только я активировала тренировочную программу, из пола выскользнул телекинетический барьер, поглотив меня в сияющий синий пузырь. Я ткнула в него пальцем, и он с шипением щипнул меня в ответ. Похоже, я должна была пробиться через барьер, нейтрализовав телекинетическую энергию.

Кто-то вошёл в спортзал, но через размытый барьер я не могла различить лица.

– Ты не спишь, – произнёс голос Джейса, заглушая гудение и шипение.

– Моя голова слишком кишит мыслями, чтобы спать, – подумав о словах Меды и Майи, я решила рискнуть. – Твои люди взяли анализ крови у Пионеров?

– Почему ты спрашиваешь?

– Харвик сказал, что сверхъестественные способности Пионеров происходят от зелья.

– Перед тем как он напал на тебя, и тебе пришлось его застрелить, – Джейс не вёлся на мою историю.

– Ага, ну ты же меня знаешь. Я все время разговариваю с людьми во время драки.

– Я знаю. Но они не всегда отвечают. И уж тем более не выдают важную информацию добровольно.

– Он выдал её не совсем добровольно.

– О?

– Возможно, я сокрушила его разум как орех и выдавила из него секреты, – призналась я.

Джейс притих. Размытый синий пузырь заслонял мне обзор, и я не могла хорошо оценить его реакцию. Я даже не видела его лица.

– Джейс?

– Ты сокрушила его разум, – медленно произнёс он. – Пока дралась с ним.

Вообще-то, во время драки я зачаровала его своими волосами. А пока он стоял там, застыв, я приковала его к стене.

Но я сказала лишь:

– Ты не единственный, кто может мультизадачно управляться с магией, мачо.

– Твои способности ещё не оценили?

– Оценили?

– В численном выражении. Не все обладают всеми магическими способностями в равной мере. У всех у нас есть свои сильные и слабые стороны.

– Магия и контр-магия.

Он кивнул.

– В конце концов, Легион даёт оценку тем из нас, кто прожил достаточно долго. Так они решают, куда нас направить, где мы будем наиболее полезны. Люди с могущественной магией колдовства отправляются в исследовательские лаборатории Легиона и больничные департаменты. Стихийники с магией земли и металла становятся кузнецами Легиона. А люди с исключительной магией сирены становятся Дознавателями.

– Думаю, я получала несколько уведомлений о тестировании в своём расписании, – сказала я. – Но пока что я пропустила все свои назначенные встречи. Я была немного занята борьбой с психопатами, чтобы играть в лабораторную мышку.

– Если мой отец узнает о твоей магии сирены, он сделает тебя Дознавателем.

Я не хотела быть Дознавателем.

– Не думаю, что у меня подходящий характер для этой работы.

– Он не даст тебе выбора.

– Тогда хорошо, что тебе так отлично удаётся хранить мои секреты.

Он снова замолчал.

– Джейс?

– Я все ещё здесь.

– Так что ты нашёл в крови Пионеров? – спросила я у него.

– Ничего. Ни следа магических субстанций. Более того, их кровь – совершенно человеческая. Она лишена магии.

Стена Горя тряханула меня током. Я злобно зыркнула на неё. Она сменила цвет с темно-лазурного до такого светло-голубого, что она сделалась почти прозрачной. Я наконец-то увидела Джейса. Дымка пузыря заставляла его лицо светиться; оно придавало ему неестественное глянцевое свечение, будто все черты его лица частично размылись.

– Это невозможно, – сказала я Джейсу. – Все охранники Хардвика обладали сверхъестественными способностями. Некоторые из них владели несколькими сверхъестественными силами.

– Включая Хардвика?

– Да, он обладал практически всеми. Так как лабораторный тест может утверждать, что они не обладают магией? В их крови должны быть следы магического зелья, – если только… – Идиоты, – пробормотала я.

– Надеюсь, ты говоришь не обо мне.

– Нет, не о тебе. О Дознавателях твоего отца. Они феерически облажались.

– Почему?

– Что Дознаватели Легиона делают в первую очередь перед тем, как начать допрашивать сверхъестественное существо?

– Как правило, они вводят зелье, блокирующее магию, чтобы нейтрализовать их способности.

– И вот почему лаборанты не нашли никакой магии в телах Пионеров.

– Зелье Дознавателей стёрло все её следы, – осознал Джейс.

– Верно. В своих попытках сделать пленников не представляющими угрозы, Дознаватели сделали их бесполезными. А значит, если мы хотим проанализировать зелье Пионеров, нам нужно поймать новенького свеженького пленника. Если бы мы только знали, где они все прячутся.

– Ячейки организации независимы. Ни один обычный солдат не знает о других ячейках. Иначе мы устранили бы их всех годы назад.

– Как насчёт того, чтобы разрешить мне найти Пионеров? – спросила я.

– Тебе?

– До вступления в прославленный Легион Ангелов, я была охотницей за головами, помнишь? Я хорошо выслеживаю людей.

Я занималась этим десять лет с тех самых пор, как Калли начала брать меня на задания.

– Сомневаюсь, что мой отец на это согласится, – сказал он.

– Потому что все заслуги должны быть твоими.

– Ага, иногда я гадаю, не важнее ли ему опустить тебя, чем поднять меня.

Я бы не удивилась. Полковник Файрсвифт считал богохульством, что грязная уличная крыса вроде меня сумела вступить в Легион Ангелов, не говоря уж о том, чтобы иметь шансы стать ангелом наперёд его сына.

– Что твоему отцу неизвестно, то ему не навредит, – сказала я.

Он посмотрел на меня так, будто мои волосы горели – или скорее как будто я попыталась поджечь его волосы.

– Что тебе известно о дезертире Легиона? – спросила я. – А именно, как была оценена его магия?

– Тесты Легиона определили, что самой сильной способностью Давенпорта со значительным отрывом является колдовство. Должно быть, он происходит от ведьм.

– Тебе не кажется, что это слишком удачное совпадение?

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, и его глаза загорелись волнением. Он все-таки надеялся между делом прищучить дезертира.

– Что Давенпорт работает с Пионерами. Что если это он создал магическое зелье Пионеров? Ты сказал, что его специальность – Котёл Ведьмы, – заметила я.

Лицо Джейса омрачилось разочарованием, как будто он рассчитывал на что-то получше. Очевидно, моя безумная теория попала далеко мимо цели.

– Ни один, даже бывший майор Легиона Ангелов, недостаточно хорош, чтобы создать зелье, дарующее магию обычным людям, – заявил он. – Ты просто не можешь дать людям силу Легиона без последствий. Нектар и Яд – единственные зелья, обладающие властью даровать магию. То, что ты говоришь – это не просто безумие; это еретичество.

– Тогда как ты объяснишь силы Пионеров? – парировала я в ответ.

– Я не могу, – сказал он, покусывая нижнюю губу. Это оскорбление правил известного ему мира беспокоило его.

Меня это тоже беспокоило. Столько вопросов, столько вещей просто не сходились в единую картину. И тем глубже я копала, тем глубже погружалась в неопределённость.

Стена Горя снова тряханула меня, раздражаясь, что я её игнорирую. Я выругалась себе под нос.

– Там таймер, знаешь ли. Эта штука вырубит тебя, если ты не пробьёшься, – сказал мне Джейс.

– Очаровательно. Дизайнеры тренировочных программ Легиона определённо ничего не делают вполсилы.

Я сжала кулак и ударила Стену Горя. Она ударила в ответ, отбросив меня в другую сторону барьера. В этот раз я сжала два кулака и ударила сильнее. Хоть барьер и дал мне отпор, разряды магии прострелили вверх по моим рукам, рикошетом отдаваясь в каждой клеточке тела, я стояла на своём и терпела боль, колотя по барьеру все сильнее и быстрее, как по какой-то огромной боксёрской груше. Барьер застонал, в телекинетической энергии сформировалась трещина толщиной с волосок. Свой следующий удар я нацелила на трещинку, колотя по ней раз за разом. Раскол увеличился на ширину моих плеч. Затем пузырь лопнул, рассеявшись как кусок сгоревшей салфетки.

Неестественное свечение потухло. Я застыла, как только увидела лицо Джейса. Он выглядел хуже, чем любой подозреваемый после того, как с ним поработали Дознаватели Легиона. Мои глаза опустились ниже, зацепившись за разорванные и окровавленные остатки его кожаного жилета.

– Какого черта с тобой случилось? – ахнула я.

– Я тренировался со своим отцом.

Его отец наказал его – вот только садистский ангел называл это «тренировкой». Для полковника Файрсвифта тренировка и пытка – это одно и то же.

– Он сделал это потому, что Хардвик мёртв, – мои слова дрожали от злости.

Джейс ничего не сказал, но ему и не надо было. Я знала, что права.

– Как отец может делать такое с сыном? – с отвращением произнесла я.

– Он ангел.

– Эта отговорка начинает мне надоедать.

– Ты не понимаешь. Ты танцуешь с ангелами, ты любовница ангела, но ты все ещё их не понимаешь.

– Мы все оправдываем действия ангелов, говоря «ну таковы уж ангелы». Но это не оправдание. Это все равно как если бы вампир убил кого-нибудь, и люди сказали «о, упс, он ничего не мог поделать, такова его природа», – я нахмурилась. – Что ж, я называю это хренью собачьей. Мы все можем что-то предпринять. Мы все можем сделать выбор и быть чем-то, отличным от монстра. Я понимаю, что ангелы принимают суровые и нелицеприятные решения, например, пытая врагов ради спасения невинных жизней. Но существует черта – черта, которую мы не должны переступать. Эта черта – семья. Всякий раз, когда твой отец поднимает руку, чтобы «преподать тебе урок», он переступает эту черту. Это не тренировка. Это зверство. И это ненормально.

Сказав это, я пулей вылетела из спортзала, моя ярость направила меня в сторону офиса полковника Файрсвифта. Я распахнула дверь и без церемоний ворвалась в комнату.

Я наградила ангела долгим, тяжёлым взглядом и заявила:

– То, что вы делаете со своим сыном – это ненормально.

Раздражение мелькнуло на лице полковника Файрсвифта прежде, чем холодность поглотила все его недовольство.

– Ты забываешь своё место как солдата Легиона Ангелов.

– Вы забываете своё место как отца. Вы не можете пытать собственных детей.

– Это не пытка. Это тренировка.

– Неужели вы так долго причиняли людям боль, что уже не видите разницы?

– Как ты смеешь бросать вызов столетиям традиций Легиона? – его голос прозвучал злобным шёпотом.

– Я буду бросать вызов всей известной мне неправоте.

Он уставился на меня с совершенным неверием, как будто забыл сказать себе, что я не стою его эмоционального ответа.

– Ты мне не нравишься.

Я издала сухой смешок.

– Кто бы мог подумать.

– Ты криклива, груба и думаешь, что правила тебя не касаются. Ты слишком лично воспринимаешь людей. Тебе нужно устанавливать дистанцию, чтобы твои суждения не были искажёнными.

– Сделайте одолжение, расскажите побольше о моих достоинствах.

– Ты мне не нравишься, – повторил он. – А я не нравлюсь тебе. Ты думаешь, что я жестокий и злобный.