Текст книги "Буря дракона (ЛП)"

Автор книги: Элла Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6
Мир Ангелов

Мы с Неро поднялись по лестнице. Каждая ступенька была сделана из стекла. Прозрачные, почти невидимые, они как будто парили вверх, к следующему этажу, где Дамиэль жил в своей «золотой клетке», как ему нравилось это называть. И он действительно пребывал в очень роскошной тюрьме.

Весь этаж представлял собой одну-единственную комнату с величественными потолками, настолько высокими и просторными, что две команды ангелов могли бы удобно поиграть в футбол в воздухе. Огромные окна выходили на город. Как и внизу, они были сделаны из заколдованного стекла. Дамиэль мог видеть то, что снаружи, но никто снаружи не мог заглянуть внутрь. Это необходимая мера безопасности, поскольку большая часть мира, включая Легион, считала, что Дамиэль давным-давно умер.

Мы миновали магический барьер, который удерживал Дамиэля в открытой квартире. Он также не пропускал внутрь никого, кроме Неро, капитана Сомерсет и меня. Барьер был абсолютно невидимым. Лишь тихое гудение генератора на Магитеке выдавало его присутствие.

Дамиэль стоял за кухонным островком на открытой кухне, держа в руках лопаточку. На первый взгляд он выглядел очень похожим на Неро. У него были те же волосы, что и у его сына, только чуточку более бронзовые, чем карамельные. И его глаза были синими, а не зелеными. Но в остальном два ангела могли бы быть близнецами. Они имели одинаковое телосложение: твердые гибкие мышцы, формирующие широкие плечи и грудь и V-образно сходившиеся в узкой талии. Их волосы коротко подстрижены, но спереди оставалось чуть больше длины. Они оба сохраняли одно и то же суровое выражение лиц – особенно когда смотрели друг на друга. И они оба выглядели на один и тот же возраст, навеки застыв в двадцати годах, когда они впервые выпили Нектар богов.

После возвращения из Дебрей Дамиэль сменил одежду. Вместо черной кожи теперь он носил футболку и джинсы. И носил он их комфортно, как будто одевался так всю жизнь, а не расхаживал в боевом кожаном костюме Легиона. Но все же что-то было не так. Хоть одежда Дамиэля состояла целиком из вопиюще дорогих первоклассных дизайнерских вещей – возможно, из гардероба Неро, который тот никогда не носил, поскольку предпочитал униформу – одежда выглядела потрепанной на фоне одетого в нее элегантного ангела. Он был королем в одежде крестьянина. Король просвечивал насквозь. Или, в данном случае, ангел.

– Привет, привет, – сказал Дамиэль, и его суровое выражение лица испарилось, как только его глаза встретились с моими.

Слава богам, в этот раз он говорил вслух. Я не могла подобрать слов, чтобы описать, как некомфортно, когда кто-то шныряет в твоей голове.

– Блинчиков? – радостно спросил Дамиэль, шлепнув пару на большую тарелку.

– Три часа дня. Поздновато для блинчиков, – сказал Неро.

– Для блинчиков никогда не поздно, – я с нездоровым восторгом наблюдала, как Дамиэль заливает блинчики кленовым сиропом. – В нем столько сахара, что можно убить фейри.

– Одно из преимуществ бессмертия. Ты можешь пережить то, что убивает других, – улыбаясь, он протянул мне тарелку. – Налетай.

– Итак, шестьдесят пять вампиров поймано. Весьма впечатляющий улов. Кто-нибудь из них уже выдал свои секретики? – небрежно спросил Дамиэль, наливая на сковородку тесто для блинов.

Я запихнула кусок блинчика в море кленового сиропа.

– Откуда тебе известно, сколько вампиров мы поймали?

– Я подслушивал.

Ну конечно же он подслушивал.

– Если ты читаешь мои мысли, то знаешь все, что знаю я, – сказала я.

– Я перестал читать твои мысли спустя пять секунд после того, как ты вошла в это здание. Тогда ты начала представлять моего сына голым.

Я едва не подавилась блинчиком. Я закашлялась, пытаясь вытолкнуть кусок, застрявший в горле. Дамиэль спокойно протянул мне стакан воды. Я покосилась на Неро, который сидел с самодовольным выражением. Естественно. Ангелы не смущались. Слова «скромность» не существовало в их словаре. Вещи, которые заставили бы любого приличного человека залиться ярким румянцем, они воспринимали со спокойным безразличием. Или гордостью. Очевидно, гордость – не грех, если она заслужена.

– Насколько мне известно, вампиры еще не выдали своих секретов. Мы накачали их седативными перед тем, как затащить в грузовики, так что они, наверное, только сейчас очухиваются в креслах Дознавателей.

Дамиэль нежно улыбнулся, перевернув блинчик.

– Я скучаю по былым денькам жестоких допросов.

Я в шоке уставилась на него. Я не должна быть шокирована, только не после всего того, что я пережила в Легионе. Ангелы – не люди. Когда я уже это запомню?

– Есть успехи с активацией брони и оружия ада и рая? – спросил у меня Дамиэль.

– В последнее время я не пробовала. Я была слишком занята.

Дамиэль выглядел разочарованным. Он думал, что вооружение, некогда принадлежавшее Стражам, было ключом к тому, чтобы связаться с ними. Поскольку они жили вне нашего измерения, отделившись от нас, привлечь их внимание было непросто. Дамиэль полагал, что его жена Каденс была с ними. Рейвен Родес должен был это подтвердить, но он оказался практически бесполезным источником информации. Все, что нам теперь было известно – что Рейвен был гадким человеком задолго до того, как стал гадким вампиром.

Вообще-то, этим утром мы добились еще кое-чего: теперь Неро знал, что его отец не убивал его мать. Рейвен видел Каденс после того, как она предположительно умерла в сражении с Дамиэлем. Я с самого начала знала, что Дамиэль ее не убивал. Нельзя было отрицать то, как загорались его глаза, когда он говорил о ней. Как мог Неро, эксперт в чтении языка тела, пропустить это? Похоже, что даже у ангелов есть слепые пятна, и отец Неро являлся таковым для Неро. Он был убежден, что Дамиэль вечно задумывает недоброе.

– Я не могла заставить броню и оружия работать, когда я испытывала их дома у Калли после нашего возвращения из Потерянного Города, – сказала я Дамиэлю. – Думаю, мне нужно поднять уровень своей магии.

– Ты и прежде вызвала у них отклик, – заметил Дамиэль.

– Это было в экстремальных обстоятельствах, при экстремальном стрессе, – стрессе присутствия психопата, пытавшегося убить меня, Неро и Дамиэля. – Я даже не уверена, как я это сделала. И не могу это повторить.

Расчетливый блеск мелькнул в глазах Дамиэля. У меня возникло смутное подозрение, что он продумывает план, как воссоздать те ужасные условия, которые позволили мне получить силу, контролирующую бессмертные артефакты. С него станется. Он проделывал это ранее, пытал меня, чтобы разблокировать воспоминания, которые открывали проход к оружию и броне.

Дамиэль вполне возможно являлся самым страшным из известных мне ангелов, даже страшнее Никс. Снаружи он выглядел отличным парнем, но запросто мог переключиться. Я видела это в его глазах. Он был более жестоким, чем полковник Файрсвифт, более расчетливым, чем Никс, и более темным, чем Неро. Его подпитывало отчаянное желание найти свою жену, любовь всей его бессмертной жизни. И это отчаяние происходило из чувства вины. Он обещал найти ее после того, как они устроили драку для Легиона, но больше никогда ее не видел.

Его вина и отчаяние смешивались воедино, затвердевая холодной раковиной. Это делало его очень, очень опасным. Он искал Каденс с той же леденящей кровь жестокостью, с которой когда-то вершил правосудие богов.

– У тебя были еще видения от Стражей? – спросил у меня Дамиэль.

– Нет, но у меня были кошмары.

Неро посмотрел на меня.

– Как долго это продолжается?

– Практически с тех пор, как мы вернулись из Потерянного Города.

Морщинка беспокойства залегла меж его бровей. Он думал, что я ломаюсь под стрессом травмы, пережитой в Потерянном Городе. И возможно, он был прав.

– Что происходит в этих кошмарах? – спросил Дамиэль.

– Я застреваю в вулкане, медленно свариваясь заживо.

– Ты беспокоишься из-за тренировок с Драконами, – сказал Неро.

– Я знаю, – мне не требовалась психологическое образование, чтобы понимать это.

Сегодня я уезжала в Замок Бури, чтобы подвергнуться тренировкам по стихийной магии, которые подготовят меня к следующему уровню. Я слышала истории о Замке Бури – истории о том, как солдат подвергали стихиям в экстремальных магических условиях, далеких от обычных. Для Легиона это был опробованный и верный способ прокачать нашу магию, повысить стойкость и увеличить наши шансы пережить четвертый дар богов. Дар стихийной магии.

– Но со мной все будет хорошо, – быстро сказала я. – Что тебя не убивает, делает тебя сильнее, верно?

Я сверкнула большой уверенной улыбкой, чтобы скрыть полное отсутствие уверенности. Рана, которую я получила от бессмертного оружия, вмешивалась в мои тренировки. Каждый раз, когда я слишком напрягалась, она вспыхивала болью. Это значило, что я была медленнее и слабее, чем нужно. Я была не готова к напряженным тренировкам – тренировкам, которые наверняка вскроют старые раны и создадут немало новых.

Но опять-таки, разве я буду когда-нибудь готова? Я должна была тренироваться, прокачивать свою магию, чтобы получить силу, необходимую для спасения Зейна. Я вступила в Легион с одной-единственной причиной, и я не собиралась позволять противному бессмертному оружию остановить меня.

– А как проходит твоя подготовка к испытаниям десятого уровня, Неро? – спросил его отец.

Неро ничего не сказал. Его ответ отцу по умолчанию – это нет ответа.

– Испытания будут сложными, с таким ты никогда прежде не сталкивался. Боги…

Неро поднял руку, перебивая отца.

– Ты просил Дамиэля о помощи? – спросила я у Неро.

– Нет.

Дамиэль перевернул блинчик со смиренным выражением лица.

– Тебе правда стоит это сделать. Он их прошел. Он может тебе помочь, – сказала я.

– Я ему не доверяю. Он что-то скрывает, – он посмотрел на своего отца. – Я это чувствую.

Дамиэль прищелкнул языком.

– Я чувствую, как ты пытаешься пробиться в мой разум, Неро. Ты недостаточно силен. Пока что нет. Тебе нужно нарастить свою магию. Лучше бы ты послушался Леду. Я могу помочь тебе пережить испытания.

– Когда ты в последний раз предложил помощь, я едва не умер. Ты не очень-то хороший учитель.

– Это было столетия назад, Неро.

– Ты не изменился. Ты не способен измениться, – сказал Неро. – Нет, я сделаю это один. Ты не должен мне ничего рассказывать. Говорить об испытаниях запрещено.

– Легион надо мной больше не властен.

Глаза Неро оставались жесткими, как зеленые бриллианты.

– Ты, может, и повернулся спиной ко всему, во что мы верим, но я нет. Мой ответ – нет.

Я не хотела, чтобы Неро умирал. Он должен выжить, и будь проклят Легион.

– Несколько советов не повредит, верно? – сказала я ему.

Он покачал головой.

– Я не нарушаю правила.

– В последнее время мы нарушили немало правил.

Наша миссия в Потерянном Городе. Сохранение секрета о даре моего брата и моей способности контролировать зверей. Сокрытие оружия и брони ада и рая. Список длился и длился.

– Я сделал то, что должен был, чтобы защитить тебя, – сказал Неро. – Но я не стану жульничать на тесте ради собственной выгоды. В этом нет никакой чести.

– А тебе не приходило в голову, что я хочу защитить тебя? Что я не хочу, чтобы испытания тебя убили?

Опустив свой лоб к моему, Неро обхватил меня руками.

– Ты сделал хороший выбор. Я не ожидал этого от тебя, Неро. Так импульсивно. Так по-ангельски. Так невероятно не похоже на тебя, – сказал Дамиэль с одобрительным кивком.

Я встретилась глазами с Неро.

– О чем он говорит? Что за выбор?

– Ни о чем, – он наградил отца тяжелым взглядом.

– Он пометил тебя как свою, моя дорогая, – Дамиэль глубоко вдохнул. – Я чувствую его запах на тебе повсюду.

– Пометил меня? Что это вообще значит?

– Он пометил тебя своим запахом, своей магией. Любой со сверхъестественными органами чувств может это почувствовать. Особенно явно это для ангелов. Он транслирует, что ты под его защитой. Что ты принадлежишь ему. И что любой, кто навредит тебе, будет отвечать перед ним.

Я подняла руку и принюхалась. Дамиэль был прав. Я пахла Неро. Но когда… И только теперь я осознала. Те поцелуи. Я провела рукой по губам. Тот обмен кровью ощущался как никогда приятно. Я уронила руку к шее. Он пометил меня. Без спроса.

– Зачем? – выдавила я. Мои плечи затряслись от злости.

– Неро дал тебе книгу об ангелах, – сказал Дамиэль. – Ты должна знать, какие мы собственники. Почему, ты думаешь, Никс назначает только одного ангела на одну территорию, оставляя между нами много пространства? Потому что когда мы оказываемся слишком близко, мы начинаем драться из-за собственности.

– И метить свою собственность, – шепотом произнесла я.

– Он говорит полковнику Файрсвифту отвалить и оставить тебя в покое.

Я посмотрела на Неро.

– Я говорил, что ты покрыта запахом Файрсвифта. Должно быть, он пометил тебя во время тренировок.

Я медленно покачала головой. Этого не могло быть.

– Он посылал мне сообщение. Я должен был ответить.

– Зачем… – никаких других слов не вышло. Полковник Файрсвифт пометил меня. Просто, чтобы позлить Неро.

– Ангелы проделывают такое постоянно, – сообщил мне Дамиэль.

Это просто невероятно.

– Пометив тебя, полковник Файрсвифт объявил тебя одной из его людей, – сказал Дамиэль. – Как его дети. Под его защитой.

Я ощущала тошноту. Я своими глазами видела, как хорошо полковник Файрсвифт обходился со своим сыном. Он пытал его, чтобы преподать урок. Я не желала его так называемой защиты.

– Неро должен был ответить, – продолжил Дамиэль.

Это ангельская логика в наилучшем ее проявлении. И благодаря этой сомнительной логике я теперь оказалась поймана в борьбу за власть – манипулятивную игру – между ангелом, который хотел меня убить, и ангелом, который хотел меня заклеймить.

– Как ангел метит кого-либо? – тихо спросила я у Неро. Если бы я не шептала, я бы кричала. Я удивилась, как ровно, как спокойно звучал мой голос. Неро тоже выглядел удивленным. Он, должно быть, ожидал, что я взорвусь. Это все еще могло случиться. Я была так зла.

– Обычно через обмен кровью.

Полковник Файрсвифт швырнул меня в стену. Я кровоточила из нескольких мест. И он бил по этим ранам. Должно быть, так он поместил в меня свою кровь.

– Но есть и другие пути, – сказал Неро.

– Секс, – пояснил Дамиэль. – Он имеет в виду секс. Плюс обмен кровью вдобавок к этому. Это рецепт самой сильной метки. Метки пары.

– Твоя кровь во мне, – сказала я Неро.

– Я выпил твоей крови и изменил ее, вернув тебе, когда ты пила из меня.

Я знала, что этот обмен кровью отличался от тех, что были ранее. Лучше. Нет, не лучше. Я не хотела, чтобы это было лучше. Неро сделал это, не спросив меня.

– Значит, полковник Файрсвифт пометил меня как свою собственность, чтобы позлить тебя, и ты решил сделать то же самое? – спросила я. – Я не косточка, из-за которой можно драться. Я личность.

– Он хотел, чтобы каждый, кого ты встретишь, считал, что ты принадлежишь ему.

Я заскрежетала зубами.

– До крысиной задницы мне этот психопат и его игры. Пусть метит меня как хочет. Это не делает меня его собственностью.

– Ты наивна, Леда. В нашем мире метка значит именно это. Если бы я не бросил вызов его притязаниям, это бы означало, что я их принял.

– И ты просто пометил меня без спроса?

– Как доказывает твоя реакция, ты не стала бы слушать.

– Я не чья-то собственность, – сорвалась я. – Как только я вернусь в Легион, я найду зелье, чтобы удалить эту метку.

Дамиэль хихикнул.

– Ничто на Земле не способно удалить метку ангела. Ничто, кроме метки другого ангела. Или метки бога.

– Тогда как мне ее убрать?

– Ты не можешь ее убрать, – сказал Дамиэль. – Такое происходит постоянно. Ангелы метят свою семью, свою пару, тех, кого желают защитить. Однако я удивлен, что Неро это сделал. Он считает себя выше таких вещей.

Я нахмурилась, глядя на Неро.

– Ну, похоже, ничего он не выше.

– Помолчи. Ты не помогаешь, – сказал Неро отцу.

Я ткнула пальцем перед лицом Неро.

– Убери с меня свою метку.

Неро посмотрел на мой палец.

– Как и сказал мой отец, это так не работает.

– Ты умный, креативный и решительный. Уверена, ты что-нибудь придумаешь.

– Нет ничего такого. И даже если я уберу свою метку, Файрсвифт просто снова пометит тебя.

Отчаяние растянуло мои губы в жесткой улыбке.

– Он сделает это в любом случае, когда увидит меня, разве нет?

– Моя метка сильна. Я был весьма старателен.

Невольная дрожь сотрясла мое тело при воспоминании, каким старательным он был.

– Если только ты не переспишь с Файрсвифтом, он не сумеет перекрыть метку Неро, – услужливо добавил Дамиэль.

От мысли о том, чтобы переспать с полковником Файрсвифтом, меня затошнило. Он не был уродливым парнем. Как и все ангелы, он был прекрасен. Но эта красота не могла скрыть внутреннего уродства. У него был характер штурмовой винтовки.

– Это нелепо. Я не какое-то дерево, чтоб на меня можно было пописать, – заявила я.

– Вообще-то, ангельская метка считается приятным запахом. Некоторые считают ее афродизиаком, – сказал Дамиэль.

Я сердито зыркнула на него.

– Вот почему я никогда не приму твоей помощи, – сказал ему Неро. – Твоя помощь – это вовсе не помощь.

– Я могу сам тебя пометить, если ты не хочешь оказаться в центре их борьбы, – предложил Дамиэль. – Моя магия сильнее их магии. Маловероятно, что кто-то из них сумел перебить мою метку.

Порыв магии и перьев просвистел мимо меня. Неро схватил своего отца, с силой швырнув его через комнату. Дамиэль перекувыркнулся в воздухе, замедляясь. Его крылья вырвались из его тела, и он на мгновение завис, паря. Неро метнулся в воздух, энергично нападая. Спина Дамиэля врезалась в потолок с дурным хрустом. Ангел, казалось, не заметил. Быстрый как молния он выскользнул из хватки Неро, обойдя его по кругу. Он впечатал кулак в плечо Неро. Резкий хруст сигнализировал, что Дамиэль сломал ему плечо. Еще три хруста раздались, когда Дамиэль сломал Неро три ребра.

Неро продолжал сражаться. Два ангела метались по комнате, мелькали кулаки и сыпались перья. Вопреки миру боли, в котором он должен был пребывать, Неро не сдерживался. Он схватил Дамиэля за ногу и ударил его головой о стену. Он потерял всякий контроль.

Я видела его таким две недели назад в Потерянном Городе, когда он впервые за столетия вновь увидел своего отца. Та же зверская ярость поглотила его. Никаких мыслей, никакого контроля. Лишь инстинкт.

Его отец был его спусковым крючком. У них за плечами была долгая история недоверия и ненависти. Как они только что напомнили мне, ангелы были вспыльчивыми собственниками. И пребывание рядом с двумя такими так близко не помогало настроению Неро. Особенно после того как полковник Файрсвифт, еще один ангел, выбесил его, пометив меня. Не то чтобы я оправдывала поведение Неро. Ему не существовало оправданий.

Я уставилась на воюющих ангелов. Мне нужен душ и сон, а не это безумие. Неро рухнул на пол прямо передо мной. Дамиэль кинулся за ним. Я встала между ними.

– Довольно, – рявкнула я, вкладывая в это слово как можно больше магии. – В мире достаточно врагов, чтобы с ними сражаться, нет нужды вредить друг другу. Вы должны поладить с этого момента, иначе это не сработает. Вы никогда не найдете Каденс.

Слепая ярость в глазах Неро погасла при упоминании имени его матери. Он пришел в себя, так что я продолжила.

– Она бы не хотела, чтобы вы двое дрались, – сказала я им.

Кулаки Неро оставались сжатыми.

– Держись от нее подальше, – зарычал он на отца.

Найти Каденс без Дамиэля, наверное, возможно, но все было бы намного проще с еще одним ангелом на нашей стороне. Неро должен это понимать.

– Так ты никогда не пройдешь испытания богов, – сказал его отец. – Тебе нужно больше контроля, когда это действительно важно. Когда на кону стоит все. Когда они разрывают тебя изнутри, забирают то, кем ты являешься, все, что у тебя есть, все, чем ты дорожишь. Неро, ты контролируешь себя, когда это неважно, но ты теряешь контроль, когда это действительно важно. Я говорил тебе это еще в детстве.

Я боялась, что Дамиэль прав. Неро себя не контролировал. Если его отец мог вывести его из себя парой слов, я могла лишь вообразить себе, как легко боги могут его сломить.

Неро сложил руки на груди и сверлил Дамиэля взглядом. Дамиэль сверлил его в ответ. Тесса бы в обморок грохнулась, если бы увидела двух ангелов с этими «знойными» взглядами, как она называла воинственные глаза ангелов. Моя сестричка часто путала смертоносность со знойностью.

– Мне не нужно, чтобы меня метил еще один ангел, – сказала я Дамиэлю.

Он пожал плечами.

– Смотри сама, – он не выглядел обеспокоенным. Если уж на то пошло, он выглядел развеселившимся. Едва уловимое подергивание губ выдавало его. Даже у ангелов есть слабости. Даже у них есть красноречивые признаки.

– Идем со мной, – сказала я Неро и развернулась, чтобы подняться по очень длинной лестнице наверх, даже не оборачиваясь, чтобы проверить, следует ли он за мной.

Лестница вела в комнату, которая напоминала королевские покои. Украшенная орнаментом кровать с балдахином, инкрустированными драгоценными камнями столбиками и занавесками с золотыми нитями, должно быть, стоила как целая машина. Она была огромной, достаточно большой, чтобы два ангела спали бок о бок с распростертыми крыльями.

– Это была кровать Каденс и Дамиэля, – осознала я.

– Да, – сказал Неро совсем близко, заставляя меня подпрыгнуть. Мне нужна сигнализация приближения. Хотя я почему-то сомневалась, что это сработает на ангелах.

Я выглянула в окно на город. Холодные дождевые облака разошлись. Над станцией дирижаблей в конце улицы сияла радуга, заставляя светиться бронзовые балки станции. Они отражали радугу, посылая ее свет в сотне разных направлений. В этом магическом свете присутствовала какая-то невинная красота. Но я не могла ею наслаждаться. Не сейчас.

– Ты должен был сказать мне, что полковник Файрсвифт меня пометил, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал не осуждающе. И не сердито. Я была так зла. – Но вместо этого ты сделал, как тебе хотелось, не посоветовавшись со мной.

Он смотрел на меня, оставаясь яростно тихим.

– Неро, я хочу, чтобы все сложилось. Я хочу, чтобы мы поладили, – сказала я ему. – Но ты должен перестать принимать решения за меня.

– Что-то во мне сорвалось, как только я почуял его на тебе. Я не мог себя остановить.

– Ты, со всей силой воли в мире.

– Это превыше силы воли, – сказал Неро. – Это инстинкт. Это то, какие мы есть.

– Так говорил каждый мужчина в истории.

– Ты не понимаешь. Дело не в мужчинах или женщинах. Дело в ангелах. И мужчины-ангелы, и женщины-ангелы метят то, что принадлежит им. Более того, метка женщины-ангела намного сильнее. Таковы ангелы, Леда. Так мы ведем себя, так мы устроены. Если ты не можешь это принять, ничего не получится. У нас ничего не получится.

– То есть ты говоришь, что уберешь свою метку, только если мы прекратим…

Что бы между нами не происходило. Мы не встречались. Не по-настоящему. Мы даже не закончили наше первое свидание. Но то, что я чувствовала к нему, имело значение. Он имел значение для меня. Но даже если он чувствовал ко мне то же самое, что это меняло? Он будет продолжать вести себя так, как запрограммирован его ангел. Мне должно было хватить ума не связываться с ангелом. Они – не люди. Они не думали как мы.

– Файрсвифт – опасный ангел, Леда, – сказал Неро. – Принимаешь ты его или нет, все будут считать тебя его собственностью, если на тебе его метка. Если ты думаешь, что сейчас страдаешь под его командованием, подожди и увидишь, насколько уже все станет, когда ты будешь принадлежать ему. Как его дети.

Я задрожала, подумав о том, что Файрсвифт сделал с Джейсом. Он по сути распял его на стене, чтобы донести свою точку зрения, чтобы преподать своему сыну урок.

– Теперь ты в нашем мире, Леда. В мире ангелов. Ты по доброй воле вступила в Легион. Ты пошла на это с открытыми глазами.

– Не на это, – сказала я, раздраженно взмахивая руками. – Работа, магия, тренировка. Очень реальная возможность смерти. Да, я подписывалась на это. Но я не подписывалась на то, чтобы меня метили воюющие ангелы.

– Это все части одного и того же, – сказал Неро с терпеливым вздохом. – Я пытаюсь тебя защитить. Ты ожидала, что продолжишь жить той же жизнью, какой жила до вступления в Легион, и это говорит о том, насколько ты наивна. Ты больше не человек, Леда. Ты должна перестать думать о себе как о человеке. Тебе придется подстроиться под нашу культуру. Иначе ты не выживешь. И никогда не будешь счастлива.

Одиночество затопило меня изнутри. Я чувствовала себя такой потерянной, такой чужой. Мир ангелов, Легион, путь к тому, чтобы самой стать ангелом – все это казалось таким иным и незнакомым.

Я скучала по дому. По моей семье. По знакомым запахам с кухни Калли. По пробуждению рядом с сестрой. По делению той дурацкой крошечной ванной комнаты на шестерых. По смеху за обедом. По поддразниваниям. Я скучала по всему. И мое сердце болело при мысли обо всем том, от чего я отказалась.

Но пути назад не было. Я думала, что самое тяжелое во вступлении в Легион – это пережить Нектар. Испытания, тренировки, монстры. Постоянное истощение и стресс, которые доводили меня до точки срыва.

Я ошибалась. Самое тяжелое во вступлении в Легион – это все то, что мне пришлось оставить позади, и весь этот новый мир, в который я вслепую бросилась с головой. Я прочла книгу об ангелах, но я их не понимала. Я больше не понимала даже собственное место в этом мире. Мне хотелось уткнуться головой в колени и раскачиваться вперед назад, громко мыча, пока все это не уйдет. Но я не могла этого сделать. Это никуда не уйдет. Я знала. Теперь это стало моей жизнью. Лучшее, на что я могла надеяться – это как можно сильнее держаться за свою человечность, как это делала капитан Сомерсет.

– Пожалуйста. Убери метку, – взмолилась я, обращаясь к Неро. – Если я тебе не безразлична, ты сделаешь это.

– Я пометил тебя, потому что ты мне не безразлична. Файрсвифт сделал это, навредив мне через тебя. Я предпочту, чтобы ты ненавидела меня, но была в безопасности, чем была его рабой.

Мое сердце представляло собой закрученный узел радости и боли.

– Я знаю, почему ты это сделал, но ты должен был меня спросить.

– Мы оба знаем, что ты бы отказалась. И твой отказ стал бы глупым решением. Ты все еще не понимаешь наш мир, Леда.

Он был прав. Я не понимала этот безумный мир ангелов и богов. Да и как я могла? Он для меня такой чужой.

Неро посмотрел на меня, выражение его лица слегка смягчилось.

– Есть способ удалить мою метку. Она разошлась недалеко. Я все еще могу выпить ее из тебя.

– Пожалуйста, сделай это.

Мне показалось, что я заметила в его глазах вспышку боли – из-за предательства – но она исчезла так быстро, что возможно, это всего лишь игры моего разума. Я не хотела причинять ему боль.

Неро поднял руку к моему лицу. Он смахнул волосы с моей шеи, и мой пульс ускорился в предвкушении. Я так безнадежно зависима от него, что сложно было мыслить разумно. Но я должна была. Я должна была завернуться в свою человечность как в щит, как это делала капитан Сомерсет.

Его клыки пронзили мою кожу, но когда в этот раз он пил из меня, это не ощущалось хорошо. Это вообще никак не ощущалось, за исключением тупой боли в ранке. В этом не было ничего чувственного. Неро пил аккуратно, вытягивая из меня свою метку с хирургической точностью.

Наконец, он отстранился и сказал:

– Готово.

– Спасибо, – я потянулась в сумку за исцеляющей пудрой, которой я посыпала проколы на шее.

– Файрсвифт просто вновь пометит тебя, – предупредил меня Неро.

– Я справлюсь с ним. Теперь, когда я знаю его игру, я могу его остановить.

Неро не ответил. Выражение его лица говорило, что он знал – это будет не так просто. Возможно, он был прав, но я пересекла этот мост.

Неро развернулся.

– Мне пора, – его голос звучал так холодно.

Я поймала его за руку.

– Удаление метки – это не из-за тебя.

Он обернулся на меня.

– Леда, не оскорбляй нас обоих, не ври себе. Это целиком и полностью из-за меня. И из-за тебя. Ты вступила в Легион. Теперь это твой мир, твоя культура. Просто ты ее не приняла. И ты не принимаешь меня таким, какой я есть.

Я открыла рот, чтоб возразить, но Неро заговорил первым:

– Это правда. Ты хочешь стать ангелом, получить силы ради личного использования, но ты не хочешь иметь ничего общего с тем, кто мы есть. Ты не можешь иметь и то, и другое, Леда. И ты не можешь получить и то, и другое со мной. Если ты хочешь быть со мной, ты должна принять меня таким, какой я есть. Я не стану тебе врать. Многое из того, что делают ангелы, нелицеприятно. Люди рисуют нас со светящимися нимбами, но мы вовсе не такие. Мы порочны, упрямы и просто мыслим не так, как люди. Мы можем быть хладнокровными ублюдками, но мы всегда защищаем тех, кто нам не безразличен.

– Ты мне не безразличен, Неро.

– Ангел и мужчина – это одна личность. Переплетенная, неразделимая. Таков уж я. Ты можешь это принять?

– Я…

Я остановила себя. Это важно. Могла ли я действительно принять политику ангелов, игры, борьбу за власть? Неро был прав. Это часть его культуры и его самого. Я не могла просить его перестать быть самим собой. Я бы даже перестала его уважать, если бы он изменился ради меня.

Я сделала глубокий вдох.

– Мне нужно время подумать.

Чтобы решить, могу ли я действительно связываться с тем, кто так сильно от меня отличается, с тем, кто сделает что угодно, чтобы меня защитить – в обмен на утрату свободы воли.

– Дай мне знать, когда примешь решение.

Его лицо было жестким как гранит, и не отражало ни единой эмоции. Он мягко провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Порыв ветра пронесся по комнате, и Неро исчез, оставляя после себя лишь одно-единственное темное перо.