Текст книги "Без преград [СИ]"

Автор книги: Елизавета Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

   Переодевалась в ванной. Не стала рисковать... Егоркой. Я же на него, застань он меня в неглиже, накинусь в таком состоянии и точно зацелую до смерти. Проверяльщик...

   Сборы заняли четверть часа, и то больше времени заняло ожидание такси. Егор примчался через минут пять, едва успела переодеться, покидал из холодильника что-то еще, сходил к себе в комнату. Бабки... а что бабки, они не моги уже испортить настроение. Толпа мелочи пузатой, знакомой мне со времен шугания бабулек, с приветственными криками подбежали к присевшему Огурчику. Иначе они же ему чуть выше колен. Улыбался, выслушивал, одного потрепал по макушке – а я ожидаемо залюбовалась. Хорошо с детьми обращается. А ведь для каждой женщины такое дает тысячу плюсов к любому мужчине, каким бы он ни был. Егорушка, так скоро я тебя в ранг идолов возведу и буду поклоняться. А, нет. Твой местами мерзкий характер прекрасно знаю. Не получится из тебя идола.

   Машина с шашечками ловко лавировала по узким подъездным дорожкам, и как-то не появилась сомнений, к кому она направляется.

   – Не вздумай еще раз лезть с поцелуями. Не посмотрю ни на что – врежу.

   – Один, – не моргнув глазом, проговорил Егор. – Чтобы окончательно проверить.

   – Ну, рискни, – щедро предложила, залезая в салон. Отражающие поверхности сегодня определенно мои друзья. Глаза открывают. На этот раз противоположное затемненное стекло частично отразило то, что было за спиной. А там был многозначительно ухмыляющийся Егор, смотрящий на меня как кот на кусок мяса.

   Я всегда была уверена, что ничто в этом мире не испугает меня больше, чем голый препод по географии, встреченный в сауне после попойки – где мы, конечно же, промывали кости всему преподающему составу ВУЗа. И экзамена, что был через неделю, после того запомнившегося вечера. Но, оказывается, я ошибалась.

   Мы с Егорушкой одинаковыми статуями застыли на пороге только что отпертого дома.

   – Говоришь, жить можно? – робко спросила, оглядывая вздувшиеся картонные стены, местами покрытые отваливающимися обоями.

   – Вроде, – с сомнением откликнулся парень, разглядывающий потолок в живописных желтых разводах. Припомнила дату последнего глобального ливня. Кажется, где-то дня три-четыре назад. Вывод: течет крыша. Только бы он не пошел снова! Подобные мысли крупными буквами отражались на задумчиво сморщенном лбу Огурца.

   – А тут давно кто-то жил?

   – Не знаю, – еще сильнее наморщил лоб парень. – Бабуля должна. Вроде бы, – с большим сомнением. Оно и видно. Такое ощущение, что дачный домик забросили как минимум на год, если не больше. Запах сырости, пыль, затхлость – а это вместе с передаваемым стенами теплом снаружи создают тот еще гремучий коктейль. Сил, чтобы перешагнуть за порог, так и не находилось. Да, я избалованная неженка, признаюсь, и меня сильно пугает это место. Настолько, что уже готова бросить все и уехать.

   Егорушка посмотрел на меня. Ответила ошарашенным и испуганным взглядом. Он тяжело вздохнул и... зашел. Да не просто зашел, а, побродив по помещениям, откопал некое обмотанное паутиной подобие веника и уверено потопал в самую дальнюю из комнат. Уже скоро донесся характерный шорох. Я думала, глаза уроню. Егоров зад, обтянутый клетчатыми шортами, появился в дверном проеме, и в руках действительно веник. Право-влево, право...

   – Нет, Егор, ты невозможен, – пробормотала, разглядывая удивительную картину: "Добровольно убирающий мужской пол". А может, ну его, тот характер, и все же в идолы?..

   – М? – Егорка разогнулся.

   – Порой ты просто мечта домохозяйки.

   – Да? – расплылся он в улыбке. – И как, может, заберешь в личное пользование?

   Пауза.

   – Думай что говоришь, – довольно грубо сказала, сама от себя не ожидав. Просто... предложение более чем... смутило. Откровенность. И ирония.

   Зашла и отобрала веник, сразу двинув в сторону угла.

   – Не удержался. Ты очень забавно реагируешь. Сразу становишься похожа на воинственного хомячка, – сквозь смех.

   – Ну спасибо, – сварливо отозвалась. С хомячьими меня пока еще никто не сравнивал.

   Венико-половые работы отняли еще несколько часов, сколько именно, никто из уставших нас точно не скажет. Подметание, помывка пола, просушка одеял-матрасов-подушек, проверка как там поживает крыша, разборка с холодильником... После всего этого мой активист лежал половичком, явно сильно жалея, что все и начал. А спустя минут пять есть запросил, жалобно так. Пришлось энное количество времени еще и у плиты стоять, поджаривая нетребовательные полуфабрикаты, опять. На предложение: "Может, сам? Знаю ведь, умеешь", Огурчик ответил что, мол, не барское это дело и вообще, зачем он тогда меня брал. За эту шутку он получил полотенцем по хребту – не поленилась сбегать на веранду, – и куда-то ушел.

   Как чуял, вернулся вовремя, как раз рыскала по кухоньке, разыскивая что можно использовать в качестве подставки под сковороду – больше похожую на кастрюлю с длинной ручкой. И не с пустыми руками. Довольно склабящийся парень притащил арбуз и так гордо продемонстрировал "добычу" мне. Хихикнула и погладила добытчика по макушке, привстав на цыпочки. Умница, мол, хороший мальчик. Что-то нахлынуло... Егорушка поддержал игру, боднув мою ладонь. У кого-то настроение сегодня на высоте. Да и у меня, чувствую, скоро так же будет. Пусть почаще вот так улыбается...

   – Кеша, ты была и остаешься единственной девушкой, стряпню которой я обожаю. – Егорка уверенно отодвинул тарелку, а я еще раз удивилась, куда в него столько влезает. Парень развалился на стуле и одарил меня насмешливым взглядом. Впрочем, там была не только насмешка, но не разберешь больше. – Хотя бы за это в тебя можно по уши влюбиться.

   Тук. И противный писк прибора, констатирующего, что глупый орган остановился.

   – Могу вернуть комплимент. – И даже легкая улыбка, после которой смешинок в Егоркиных глазах стало еще больше. – Хотя бы за то, что ты умеешь правильно держать кухонный нож, что-то им строгать, да еще и добровольно убираться, в тебя тоже можно втрескаться, мечта домохозяйки.

   Что я успешно и сделала.

   Взгляд парня стал неприкрыто заинтересованным.

   – Можно? И как успехи?

   – Аналогичный вопрос.

   – Ты первая.

   – Нет, ты!

   Егор закатил глаза.

   – Как дети в песочнице...

   – От тебя это смешно слышать, – не выдержала и тихо хохотнула.

   Я уже и сама себя не понимаю. Все же, как я принимаю Егора? Как все того же маленького пацана или как взрослого мужчину? И так, и так. А от чего это зависит – объяснить очень сложно.

   – Намекаешь что я мелкий? – недовольно произнес парень, но я ожидала более... выраженного негодования.

   – Не-а, совсем не намекаю. – Эта глупая игра раззадорила меня. И теперь не остановиться. Что он там недавно говорил? Нравится реакция моя? Так и мне сейчас было в удовольствие играть на нервах Огурчика. О, да, это же извечная моя забава! Как только забыла?

   – Но подразумеваешь, – предположил Егор, уже не злясь. И эта его хитрая улыбка вызывала подозрения. Лучше будет отойти подальше, что и сделала под прикрытием сбора тарелок.

   – В точку, догадливый мой.

   – Сама выглядишь не старше. И ведешь себя как истинная мелочь.

   – Но этим и нравлюсь, да?

   Это прозвучало как шутка, но навряд ли он узнает, что всколыхнули мои же слова. И как замерла, перестав бряцать тарелками, вся превратившись в слух.

   – Ммм... наверное. Я еще сам не разобрался, – с непонятным выражением откликнулся Егор. А я еще гордилась что родилась рядом с атомной и не имею проблем с сердцем... Увы и ах. Мне эти проблемы обеспечили, и с неожиданной стороны. То стучит, то замирает, то пытается вырваться, то ухает вниз без признаков движения – из-за чего тело слабеет, и вообще чуть в обморок не падаю. Да что же я так остро реагирую на его слова...

   – То есть, это ты сейчас мне так оригинальное и очень завуалированнно в любви признался? – Оставила в покое тарелки, пока что-то не расколотила. Ну и руки дрожат... И вышла на веранду. Вдалеке собирались тучи, большие, темные предвестницы ливня. А тут он, особенно после нескольких дней пекла, как в тропиках, заливает дороги и улицы, и может затянуться на весь день. Если попадешь в дождь на вот такой даче – то все, никуда ты не выйдешь, пока он не закончится. Между дорожкой и домом – несколько соток земли, где тропка будет там, где вытопчешь. Дождь превращает землю в болото, чавкающее, противное. Сапогов нет, а шлепках ни за что по такой грязи не пойду. Так что... Запрокинула голову, рассматривая, а нет ли туч уже и над головой? Есть... быстро они расползлись. Тихонько улыбнулась. Я очень хочу тут застрять. Когда еще выпадет такой шанс побыть только вдвоем? Так далеко от всех.

   – Нет, с чего ты взяла? – Голос Егора приближался. – Сразу в любви... как признаваться, если сам ничего не знаешь. Просто в симпатии.

   Щелкнул взведенный курок – бах, сердце в ошметки. И так быстренько заново срослось. Ну у меня и ассоциации пошли. Зато какие они точные.

   – Странно. – Немного вздрогнула от близости голоса. А я ведь подсознательно встала не полубоком, а именно спиной к дверному проходу. Спину холодило, щекотало от чужого взгляда. Подсознательно хотелось, чтобы Егор вот так подошел. Только еще ближе. И обнял, согрел озябшую от ветра.

   Маленький мальчик или мужчина, которому доверяю и в котором уверена – он сможет меня защитить..?

   – Что именно?

   – Обычно, говоря подобное, нужно долго собираться с мыслями, готовиться, волнуясь жутко. А с тобой все не так. П...

   – А знаешь, почему? – Прервала его с грустной усмешкой. – Потому что на самом деле ничего ты меня не любишь, глупый, маленький Огурец. Ты все-е перепутал.

   Ветер стал совсем холодным, пронизывающим, будто в разгаре лета началась осень. От этого потребность в тепле стала намного ощутимее. И тем это тепло стало ценнее. Особенно тепло Егора. Такое нежное, как его руки на талии, как вообще он сам, прижавший меня к себе.

   Каюсь, всегда думала, что этот человек не способен на хоть какую-то нежность. Ошибалась. И так рада этому...

   – Чувствуешь? Я перепутал?

   Сразу почувствовала. Его сердце стучало так, что его биение можно было с легкостью ощутить и руку не прикладывая. Голова пошла кругом.

   – Гормончики расшалились, – хрипло отозвалась.

   – И это тоже, – не стал отрицать Егор. – Только все равно есть причина.

   – Я? – Затаила дыхание. Ведь я не ошиблась, да? Я же тут с ума сейчас сойду, говори уже скорей! Мне хочется знать, что твое сердце бьется так сильно по той же причине, что и мое. И я стану самым счастливым человеком на земле.

   – Глупый вопрос, – фыркнул Егор неподалеку от моего уха.

   Подбородок, прислоненный к голове. Выдохнула и откинулась назад, прикрывая глаза, сосредоточилась на ощущениях. Купалась в них, считая секунды и не особо веря, что все это взаправду. На сон больше похоже. Кошмар, неожиданно преобразившийся во что-то светлое.

   – Ты заняла всю мою голову, Ника, как тебе не стыдно, – шепот у уха. И разомлела, не чувствую ватных ног.

   – Ни капли. – Положила руки поверх его, пропустила пальцы сквозь пальцы Егорки, которые он тут же сжал, и не уберешь руки.

   Это тебе должно быть стыдно, дурак. Нет, если меня так колбасит только от прикосновений и шепота, то что будет, если... Губы Егора заскользили по щеке с понятным намерением. А я изогнула шею, тянясь навстречу.

   Так долго изводила себя... а оказалось все так просто. Да, возраст, прошлое, которое не забудешь – я думала, что эти преграды не преодолеть. Но что вижу? Всего лишь стоило забыть о них ненадолго, и вот, они кажутся такими надуманными и несущественными?

   Грохот, будто невидимый молот хорошенько ударил по жестяному листу. А я и не вздрогнула, полностью сконцентрировав внимание на издевательски медленно скользящий губах. Но не хотела торопить, получая и от этого извращенное удовольствие. Никогда не замечала склонность к мазохизму. Дождь будто ждал сигнала и ливанул во всю мощь, затарабанил по крыше, соревнуясь по оглушительности с громом. Тяжелые капли подхватил снова налетевший ветер, бросил в лицо. А мне было все равно. Губы наконец коснулись губ...

   ... очень ненадолго. Внутри что-то грохнуло. Мы с Егором оторвались друг от друга и повернули головы. Расплывающееся на штукатурке мокрое пятно с набухающими каплями, быстро капающими на валяющиеся на полу куски бывшего потолка.

   – О, нет! – простонали одновременно.

   А дальше завертелось-закружилось. Мы носились как зайчики с всевозможными тарами, тряпками, Егор залезал на крышу, чтобы сделать хоть что-то с дырой в крыше – иначе бы вскоре нас затопило. Я, выпрыгнув под дождь, кое-как отыскала в малиннике два ведра, вымокла насквозь и перемерзла, что зуб на зуб не попадал. Но зато спасла нас от потопа, расставив их и еще несколько кастрюль с тазом в стратегически важных местах. А потом по уши зарылась в большую кучу всевозможной одежки в надежде отыскать полотенце – раз, два – хоть что-то на сменку. А ведь мама у Егорки большая, и уж лучше нацепить что-то из Егоровой одежки – меньше шанс, что она, эта одежка, спадет.

   В итоге спустившийся и тоже мокрый Егорушка обнаружил на мне свои старые спортивки, которые были в облипку и едва ниже колен и более-менее приличную майку с растянутым в лице Жириком. А что, он даже так немного симпатичнее стал. Парень скатился с лестницы, ржа как лошадь, и едва не снес тумбу с маленьким телевизором. Метнула в него подушкой, а следом и отложенной сменкой. Да, я заботливая, пусть ценит, какое чудо находится рядом! И ушла в другую комнату тире зал, залезла с ногами на кровать и принялась сушить волосы найденным халатом. Знаю я, какой пудель будет, если вовремя это не сделать. Его накинула и моему герою на голову, когда он рядом уселся. Поворчал, но быстро успокоился и начал получать удовольствие. Правильно, в такой-то позе, носом в грудь уткнулся, сцепив руки на талии. Вроде и шугануть должна, но... забила я на приличия, потому что и мне было приятно. Но все прохладнее, и это минус – ветер проникал через невидимые щели, замораживал, так что приняла решение залезть под одеяло. А следом и Егор, которого обхватила за торс и прислонилась щекой к груди, а он обнял меня за плечи, и наступила почти идиллия. Да нет, что там "почти"... Так и было. Но главное – стало тепло, внутри так особенно.

   – Ты уверен что тут кто-то жил? – с опаской смотрела на дребезжащее стекло единственного окна. Туда же смотрел и Егор. Что-то в последнее время у нас редкая солидарность.

   – Да не уверен, не уверен... я вообще не помню, когда мы в последний раз тут были!

   – Но были ведь. – Напрягла память. – Причем, со мной... кажется.

   – Да не кажется, так и было. Лет... а сколько тогда мне было лет?

   – Семь, мой, – улыбнулась. – Мы приезжали сюда, когда было тепло. Купались.

   – Значит, летом.

   – Угу. Ты еще тогда трусы потерял.

   – Не напоминай. А у тебя вещи уплыли! Да-а, я это помню! – с наслаждением протянул Егорка. Что, вспомнил картинку? – Пришлось отдавать тебе свою футболку, чтобы не шла в купальнике через всю деревню.

   – Поправка: я взяла у тебя футболку, не спрашивая. И ты был очень зол. Но кто тебя тогда спрашивал... – еще раз хихикнула.

   Поцелуй в щеку и улыбка, которую ощутила кожей. Бездумно подалась вперед, когда ощутила что он отдаляется. Не могла с собой ничего поделать. И заслужила еще один поцелуй.

   – Тиранша и деспотичка, – довольно произнес Егор с показным осуждением. – Сколько же ты у меня крови выпила!

   – Да-да, я знаю, – чмокнула его в подбородок. – Сколько ты раз уже это говорил?

   – Не помню. – Егор поймал мой взгляд. – Много.

   И я не смогла отвернуться, так и окунулась с головой в темный омут, а сердце слабо трепыхалось. Провела подушечками пальцев по его лицу, легонько, обрисовывая черты и рисуя непонятные завитушки. С довольством замечая, что это Егорушке нравится – на губах снова улыбка, ласковая и нежная.

   Новый порыв ветра, казалось, он чуть стекло не выбил. И холода принес немало. Крупно содрогнулась и залезла под одеяло по самый нос.

   – Холодно, – глухо пожаловалась.

   – Может, мне снять майку? – щедро предложил парень.

   Воображение мгновенно предоставило соблазнительную картинку, и мои пальцы, скользящие... Тряхнула волосами. И что за мысли только в голову лезут?

   – Надо будет, сама сниму.

   Он довольно присвистнул, прижимая меня вплотную к себе и принимая невыносимо притягательный вид. Ну, в плане наполапать.

   – Мне нравится ход твоих мыслей, – почти мурлыкнул он.

   – Извращенец малолетний.

   Тут Егорка нахмурился, приблизил лицо.

   – Э-эй, потише. Меня раздражает, когда ты называешь меня так. Я уже не мальчик. – Еще ближе. – И могу это доказать, чтобы ты поняла раз и навсегда. Хочешь? – прозвучало очень соблазнительно, но нет. И я призналась откровенно.

   – Даже не думай. Я к этому морально не готова, так что не говори ерунды. Неужели для тебя так легко перешагнуть грань? Нашу дружбу? – прямо завелась. – Вот так просто взял – и...

   Легкий поцелуй, затушивший все возмущение на корню.

   – Нет. Но у меня голова идет кругом от твоей близости. И я совсем не соображаю, что говорю. И что делаю. Хотя... – усмешка. И новый дразнящее короткий поцелуй-прикосновение. – Вру, – рассматривая мои губы. – Что делать я более чем соображаю. – Поцелуй, уже более напористый, в котором смогла принять, наконец, активное участие. -Обними меня, что ли, а то я чувствую себя насильником каким-то.

   Тут же обвила руками его шею – хотелось, чтобы между нами исчезло всякое расстояние.

   – Это еще кто насильник, – усмехнулась, напоминая сама себе клеща. Он так же как я цепляется. И дернула парня на себя, целуя. Только долго доминировать мне не дали.

   Руки Егора обхватили мое лицо.

   – Э, нет. Я сильнее, ты слабее. Ты будешь подчиняться. – Низкие, вибрирующие и сводящие с ума повелительные нотки. Егор в такой роли заставлял терять голову во много раз быстрей. Так... волнительно. Оказывается, я очень этого ждала. И решила немного поддразнить, сама себя не узнавая.

   – Хм. Пф-ф-ф... – потянула его на себя. – Попробуй.

   Глаза Егора нехорошо загорелись. Раз, два – и я уже у стены, а он надо мной. Похоже, учитывая как ловко и незаметно для меня Огурец это проделал, опыт у него немалый. И это очень распалило ревность. Нет. Никого. Только мой. Пальцы пробежались по позвоночнику вверх и коснулись коротких волос. Да что же это такое... до чего волнительно... каждое прикосновение к нему, особенно в трепет ввело, когда мышцы под пальцами начали перекатываться. Это не объяснить никакими словами. Хотелось водить ладонями по его спине еще, плотно к коже, уже заметила, какая она у него... хотя, в таком состоянии я вижу только плюсы и достоинства. На всякий случай так и оставила руки у Егора на шее. Озабоченная. Сейчас точно сдеру с него майку и... несмотря на то, что сама же сказала недавно. Сдеру и буду очень потом жалеть. А жалеть я больше не хочу, хватит. Жалость из-за последствий ошибок разрушает нечто хрупкое в отношениях. А я безумно, до дрожи, потерять то, что обрела сегодня. Пока это самое дорогое, что есть в жизни. Сама не ожидала, что так будет.

   Я – одержима тобой...

   Егор вопросительно вскинул брови с тенью легкой тревоги в глазах, погладил большим пальцем по скуле. Мотнула головой, положила ладонь поверх его и потерлась о нее щекой. Все хорошо. Нет, все просто чудесно. В следующий поцелуй я погрузилась с головой, отдалась ему полностью, растворилась и потеряла себя. Чему была только рада...

   Никогда бы не подумала, что он так классно целуется.

   Тихий шорох одеяла. Он заботливо укрыл меня краем и положил сверху руку. То ли снова забота, то ли эдакое предупреждение – не пущу. И последующая просьба была скорее формальностью. Для себя ведь ты все решил, да, мой? И я совсем ведь не против.

   – Останься со мной. Клянусь, никаких приставаний. В разумных количествах. Я хочу, чтобы сегодня ты была рядом. Каждую ночь.

   Ох, как сладко заныло в груди от последних слов. Я бы тоже этого хотела... очень.

   Еще один день, а случилось за него больше, чем за полтора месяца. И я влюбилась, хотя, куда уж сильней? И такое ощущение, что теперь тот, кого я всегда считала другом, а теперь любимым человеком, нужен мне, его прикосновения, как воздух...

   Всего один, такой долгий и короткий, день...

   Ветер стих, а за ним все реже барабанил дождь, пока и вовсе не стих, погружая комнату в уютную тишину. Казалось, что в этом месте можно найти уютного? А я теперь найду уют где угодно – лишь бы он был рядом.

   Сон не шел, я прокручивала некоторые моменты прошедшего дня, глупо улыбалась и не могла удержаться от судорожных дерганий и переворотов в особо ярких местах. А яркими были именно поцелуи – мой кудесник смог сделать их такими, что... Ох-х, если хочу спать, лучше посчитать барашков, как в старые-добрые детские времена.

   – Не спишь, – констатировал парень ни капли не сонным голосом. Тоже маялся бессонницей?

   Перевернулась на другой бок, лицом к Егору. Парень вытянулся в полный рост, если судить по бугру под одеялом, подложил под голову согнутую руку. Не удержалась и провела рукой по его лицу, уловив кожей улыбку. Егорка мягко перехватил руку и коснулся запястья губами, положив после ладонь себе на шею.

   – Не спится, – призналась, упорно пытаясь накрутить на палец короткую прядку. Егорка водил пальцами по тыльной стороне ладони, вверх-вниз. У нас обоих проснулось какое-то недержание, но вряд ли, опять же для обоих, это негативно воспринималось.

   – Из-за меня? – лукаво. Не нужно видеть лицо, чтобы знать, как он ухмыляется. Чеширский кот, прямо. Да, я теперь знаю, как его называть в ответ на воинственного хомячка!

   – Из-за дождя, скромник.

   Бросила накрутку прядок и спустила руку. Но ее вновь положили на прежнее место.

   – Обними. – Последовала просьба со странными нотками. И я обняла, притянув его за плечи и шею. Не понимая, почему он вцепился в меня с таким отчаянием, но постаралась успокаивающими прикосновениями передать хоть частичку своей уверенности, поделиться нежностью. И уже скоро Егор расслабился. Вот и хорошо. Пусть так всегда будет. Я хочу, чтобы рядом со мной тебе было хорошо. Как и мне. Провела ладонью по его спине, взъерошила волосы, и снова вниз, собирая складками майку, что понравилось безумно. – Еще, – выдохнул парень, когда убрала руку. Мой дурачок, я же тебя такими темпами... И хорошо бы тебе не знать о моих мыслях. С часок, а может и целых два, ты очень ясно дал мне понять о своем упрямстве и напоре.

   Но оказалось зря я боялась. Прикосновения, которые и лаской не назовешь, успокаивали нас обоих, и мыслей левых особо так не появлялось.

   – Когда спросил о твоем прошлом, ты отшутилась и перевела тему. Расскажешь сейчас?

   Рука на секунду остановилась. Такого вопроса не ожидала. Да и вообще вопросов.

   Прошлое... обычно не любила его вспоминать из-за одного человека, имя которого поклялась, полная юношеского максимализма и идеализма, ни за что больше не произносить. Но сейчас... рядом с ним все переживания казались нелепыми. Переполнена счастьем, как шарик гелием, и море по колену. Раз хочет знать... Прекрасно понимаю, если не сейчас, то вряд ли позже. А ведь Егор спросит. Упрямец по жизни.

   – Если только и ты расскажешь, как получилось, что твой отец сейчас в больнице, а ты вынужден работать.

   Мышцы под рукой закаменели. Парень отодвинулся.

   – Откуда знаешь? – очень напряженно, будто ожила или какой-то подлянки, или удара. Кольнула такая непонятная реакция, и я сделала толстую зарубку обязательно выяснить, из-за чего так.

   – Местная сорока разболтала. Ты же знаешь, что Балаково как большая деревня, где все и про всех знают. Только почему сейчас захотел узнать?

   – У меня предчувствие, – спустя паузу ответил он. – Кажется, что если не сегодня, то больше времени не будет. Что-то скоро случится.

   Внутри все съежилось. Не думала, что одна страдаю подобным. Уже давно. Именно это и кажется, грудь стискивает, пропадает воздух, паника и твердая уверенность, чтона повестке дня подлянка от судьбы. Что-то случится. Но... успокойся. Надо успокоиться, а то не дело, если будет вместе паниковать. Так недолго и на стенку полезть, а ее жалко. Она точно не выдержит нашего веса...

   – Ты... об этом недавно думал? – как можно успокаивающе, скользя пальцами от скул к подбородку. Уже заметила, что подобное расслабляет моего Огурца.

   – Как узнала? – опять насторожился он.

   – Догадалась.

   – Да, – подтвердил. – Это пугает. – Как-то потерянно. Не нужно. Хотела коснуться губ, но промахнулась и чмокнула его в сморщившийся нос. И так сойдет, тем более что Егор немного забыл о своих заботах – так и прут от него волны удивления.

   Ладно, а теперь поразвлекаем его немного грустной и нравоучительной сказочкой.

   – У меня простая история. Если помнишь, мы уехали из-за проблем с работой отца. Смена власти в местной администрации, наши куркули начали подбивать клинья к новой власти, папаня ушел вместе со старым составом и остался не у дел. Там тоже не все просто было, но кто мне, мелочи, скажет? Скоренько собрали манатки и уехали к родственникам за Урал. Помнишь, как мы спешили?

   – Да. Помню. Я тогда как узнал и понял, что могу вообще больше с тобой не увидеться, чуть на зад не шлепнулся. Сам удивился, как стало страшно. И побежал...

   Услышанное приятно удивило. То-то он тогда такой бледный был. Испугался... А мы оба были достойны друг друга. Белые, нервные и дрожащие от открывающихся перспектив.

   – Спасибо что побежал, – погладила его по щеке. – Иначе мы бы с тобой точно так и не простились. В новом городе началась новая жизнь, обычная по сути, она была такая же, как и раньше. Ну, разве что тебя не было рядом, и это оказалось тяжело. Вот только для меня это не было неожиданностью. Ты, мой, мне очень дорог. Школу новую закончила без проблем, класс попался нормальный или я просто с ними как-то язык общий быстро нашла. Только как раз в последнем классе случилось то, из-за чего я не очень люблю вспоминать прошлое. Глупо так... – поморщилась. Но права была, сейчас вспоминается не с такой болью и ненавистью.

   – И ты расскажешь?

   – Ты же все равно когда-нибудь выяснишь, – резонно заметила. Егор хмыкнул.

   – Верно.

   – Я влюбилась. Думала тогда, что раз и навсегда, до самой смерти буду его любить. Боготворила его, плевала, топтала себя ради его интересов, искренне веря, что все то же даст мне и он. Потому что верила словам, уговорам, улыбкам и поцелуям. А он оказался простой сволочью, который кружил девушкам головы только для списка. А я в этот список была обязана попасть, ведь новенькая. Экзотика... А я ведь до того тронулась, что хотела таблетки глотать, представляешь? Думала, мир рухнул и все такое. Хорошо что нашлось кому мозги вправить. – Сделала небольшую паузу, возвращаясь в реальность. Нет, любви не осталось давно, да и вообще никаких чувств к нему, только злость на себя-дуру. Но все хорошо теперь. Это был хороший урок. Только не убил он романтизм и желание любить и быть. То, что я испытываю сейчас рядом с моим Огурцом, только это доказывает.

   – А потом пошла в ВУЗ на экономика, отбарабанила свое на парах, жила в общаге – потому что ВУЗ был в другом городе. Ох, сколько же всего веселого в те времена случилось! Золотые студенческие годы... нескоро я их запомню, а особенно парней на кухни, толп тараканов и способ проверки готовности макарон: кинуть их на стенку, если они прилипнут, значит готовы. Знал такое? Хех, а большинство и не знает этого бреда. Но нам реально нравилось! Намоем плитку на стенках и – макаронами под дружный ржач. Ну – делать же нам по вечерам было нечего, вот и сходили коллективно с ума...

   Воспоминания об учебе здорово повысили настрой, так что я легко вытурила размытый образ своей бывшей "вечной любови" из головы. Тем более, что после легких поглаживаний по спине и неожиданного поцелуя, голову мою занял совершенно другой объект, целиком и полностью. Как ему только это удается?..

   – Я так никогда не поступлю. – Внимательный взгляд, да Егор гипнотизировал меня, уверяя, уверяя... – Называй меня как угодно, можешь не верить, но людей я так никогда не топчу.

   Нет, все же совсем идеал... разве такие существуют? А вот же, мое личное доказательство.

   Улыбнулась.

   – Успокоил... я запомнила. – И в приступах чувств немного потискала Егора при полном попустительстве с его стороны. Недолго. Мои руки убрали и мягко прижали бокам. Моим. А сверху и свои руки расположили. – Ладно, а теперь твоя очередь.

   – Да нечего рассказывать. История одного спесивого идиота. У меня что-то в жизни перевернулась с твоим отъездом. Скорее не так: ты стала одной из многих причин, по которым я все-таки решился уехать. Последняя, недостающая. Новая идея так захватила, что думать ни о чем другом не мог. И сам после удивлялся, насколько на короткое время стал взрослее и умнее. Так все распланировал – и деньги где достать, и как доехать, и где остановиться, с теткой сумел как-то договориться, хоть и не ладили никогда. Вернее, с этим больше помогла мама, когда случайно услышала разговор, который слышать она не должна была вообще. Крику было... они оба орали на меня, и мать, и отец. Категорически были против затеи. Деньги отобрали, чуть ли не под домашний арест – только в школу ходил. Вот как раз благодаря ей и вырвался. Я решил, что знаю лучше других, что мне нужно и решил сбежать. В школе через месяц, как раз к новогодним каникулам, объявлена была поездка по "Золотому кольцу". Притворился, что выкинул идею "глупую" и попросился поехать. Так решились проблемы с дорогой. А в Москве сбежал. На следующий день, насмотревшись столицы и кое-как перекантовавшись в зале ожидания, сел на автобус до Питера. А там – прямиком, основываясь на воспоминаниях, до дома тетушки. На задницу приключений много нашел, тоже долго и стыдно рассказывать. Пусть это останется тайной, иначе ты точно всегда будешь считать меня несмышленым ребенком, – закончил он тепло, подув на лоб и растрепав легшие на лицо прядки. А до этого говорил с затаенной болью и... узнала я эти нотки. Сама говорила так же, жалея о своей тупости в прошлом.

   Мда. Натворил он дел. Упрямец чертов, я бы, если рядом оказалась...

   – Стоп, – встрепенулась, найдя несоответствие. – Погоди. Получается, твоя мама договаривалась с той мегерой когда ты уже в ее доме был?

   – Да. И деньги она потом начала отсылать. Так три года было, пока с отцом... не случилось. Из-за меня он начал пить, когда подумал, что я потерялся в Москве. А у мамы начались проблемы сердцем. Тоже из-за этого. Ведь я умник обиженный был, врагами всех сделал, мешающими мечте исполниться, и не давал о себе знать до победного конца – пока у дверей офигевшей тетки не оказался... Кстати, дверь она почти сразу же закрыла, а мне пришлось ночевать рядом с батареей, стянув все соседские коврики. Холодно было, зима же, и как назло именно в ту неделю в Питере ударили холода. Но хорошо хоть позвонила и утром, как проспалась, меня все же впустила. Спасибо маме, все она.