Текст книги "Без преград [СИ]"

Автор книги: Елизавета Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

   – Люблю здешний какао, – чуть смущенно призналась она. Еще раз мысленно похвалив себя, обрадованно поддержала разговор. И так и подмывало воскликнуть: "Ничего себе, ты заговорила!"

   Я не великий психолог, но похоже в знакомой атмосфере девушка здорово расслабилась.

   – А ведь мы так и не познакомились. Меня зовут Вероника, я старый друг Огурца. Тьфу, – тряхнула головой, едва не смеясь. – Егора.

   – Огурца? – Девушка закусила губу, тоже явно борясь со смехом. – А меня – Лилия, но можно просто Лиля, – чуть погодя проговорила она, кивая.

   – Окей, тогда я Ника.

   Принесли заказ, и ненадолго за столиком повисла пауза. Вроде как не такая уж и тяжелая. Порой зависала, наблюдая за движениями Лили, ее лицом – до чего же она изящно все делала. И с этой маленькой белой кружкой, своими то ли светлыми, то ли рыжими волосами здорово вписывалась в окружающую обстановку.

   Представляю морду Огурчика, явись я к нему и заяви: "Прости, мой, я влюбилась в твою подруженцию". Вот же у него глаза будут... Тихо хохотнула, спрятав улыбку за булкой. Шутка, конечно, такого никогда не произойдет. Но девочка милая. Какая-то... невинная, что ли? Ей очень подходит ее имя. Лилия...

   – Как привязанный ходил за ней повсюду. И трусил, представляешь, не то что заговорить – просто подойти ближе. Она сама однажды повернулась и спросила, испуганно так: «Пожалуйста, не надо со мной ничего делать...» И убежала. А я застыл. В мозгу не укладывалось – разве я смогу ей что-то сделать? И... так больно было.

   – Скажи, Лиль, а ко гда вы с Егором познакомились?

   Девушка отставила чашку.

   – Ну... я не знаю, когда он познакомился со мной, но я – месяц назад, когда он в прошлый раз приезжал домой.

   "В прошлый раз приезжал домой?" – щелкнул мозг. Сделала пометочку потом расспросить Егорушку.

   И все-таки она умеет еще и тонко юморить. Совсем отлично.

   – И как это знаменательное событие произошло?

   Лиля смутилась.

   – Он мне однажды помог тяжелые сумки донести до дома. Правда, сначала, когда он подскочил и молча рванул пакеты из моих рук, я сильно перепугалась – ведь думала до этого что Егор что-то вроде маньяка. – Еще одна заметка: хорошенько стукнуть Огурца при встрече. Вот же идиот... – Но по дороге как-то разговорились, я поняла, что совсем он не маньяк, а нормальный человек. А у дверей, когда имена узнали друг друга, Егор признался что влюбился. И ушел. А на следующий день снова пришел и позвал гулять. Вот и все, наверное...

   Все было сказано с тихой, блуждающей улыбкой. А я ведь, такая гадкая и мерзкая, хотела подловить девушку. Вот именно сейчас. По ее реакции хотела определить, как же она относится к Егору. Но что-то мало я поняла. Тоже влюбилась? Нет? Может, что-то вроде благодарности? Тогда зачем в кустах заседала? Что-то не похожа она на девиц, которые станут такое делать...

   Как говорят? Внешность обманчива. И спросила прямо.

   – Лиль, тебе нравится Егор?

   Моя собеседница раскраснелась, как помидор, и кивнула.

   В груди на несколько секунд поселилось что-то странное. Будто воздушный шар несколько часов накачивали, накачивали, а сейчас ткнули в него иголкой. Мгновение когда много-много воздуха, и сердце дернулось, следующее мгновение – пустота, еще одно – и все кончилось.

   Попросила открыть окно. Слишком здесь душно.

   – А как ты к нему относишься? – Немного смахивает на допрос, но Лиля не заметила. Или не придала значение.

   На это раз она дольше думала. Только зря я ждала.

   – Это трудно описать словами.

   – А ты все же попытайся.

   Девушка перевела взгляд в окно, подперла подбородок рукой.

   – Он очень хороший, добрый. Удивительно милый, отзывчивый. Может приехать ко мне когда угодно, отовсюду, и даже не спросит,зачем. Помогает всегда и во всем. И с ним я чувствую себя как за каменной стеной. – Тут Лиля поморщилась, и добавила: – Чувствовала...

   Я еще сильнее перестала понимать, что же вчера произошло. Ну, кроме очевидного, со стороны Огурца. Потому что когда девушка повернулась и посмотрела на меня, трудно было не увидеть в темно-синих глазах вину.

   Сейчас голова кругом пойдет. Ну, Егорушка, я тебе это когда-нибудь припомню.

   Мы еще немного поболтали. Я чуть больше прониклась к этой девушке, и могу сказать с уверенностью – пусть и не понимаю ее в некоторых моментах, но она мне определенно пришлась по душе. Пф-ф, ощущаю себя Огурцовой мамочкой. Как говорится – мамо одобряет. Лиля спустя час вела себя намного раскованней и все больше смеялась над шуточками про Егора и рассказами о нашем совместном детстве.

   Так что расстались если не приятельницами, то хорошими знакомыми точно.

   На дисплее отразился значок пропущенного... ных звонков. Не особо удивилась, опознав в назойливом звонящем Егорушку. Перезвонила. Получила приказ пояснить, где нахожусь, и стоять где стою до его прихода. Надо признать, примчался друг скоро.

   – Как все прошло? – Это первое, что услышала от взмыленного и тяжело дышащего Егора.

   – А где привет, как дела, как самочувствие?

   – Как все прошло? – надавил он, буравя взглядом.

   – Нормально. Не бойся, не съела я твою Лилечку, и даже не покусала. – И кратко пересказала недавний разговор.

   Шутку Егор не оценил. Эм-м... или не заметил? Похоже, теперь ему нет никакого дела до мира. Развалился на бордюрчике, запрокинул голову, улыбкой соперничает с солнцем.

   Такая малость нужна для радости...

   Присела рядышком и ткнула его локтем в бок.

   – Сейчас светиться начнешь, Огурец.

   – Отстань, Кеша, – весело откликнулся он. – Не порть настроение.

   Мой бледный призрак хорошего настроения окончательно испарился.

   – Не за что, – буркнула, отвернувшись.

   Обидно. Даже... больно?

   Встала и пошла прочь, не задумываясь, куда несут ноги. И я честно не ожидала, что некоторые личности вспомнят о моем существовании.

   – Постой! – Приближающийся топот. Лопатообразная ладонь на плече. – Спасибо, я твой должник.

   Развернулась с ухмылкой на лице.

   -А ты думал, будет не так?

   Сколько же мы стояли и смотрели друг на друга? Потерялась во времени.

   Рука Огурца поднялась, поправила выбившуюся из-под ободка прядку, упала обратно. А на его лице вновь появилась улыбка.

   – Хочешь прогуляемся?

   – А то!

   Встал вопрос ребром, куда идти. Мой "кавалер", до сих пор изображающий абсолютно счастливое солнышко, предложить-то предложил, но без задней мысли. Да вообще сомневаюсь, что вот в этой башке хоть какие-то мысли имеются, кроме как о Лиле. Ладно-ладно, и сама понимаю, что ворчу как старая бабка. Но, пусть это получится о-очень эгоистично, блин, но я хочу чтобы рядом со мной Огурец хоть немного подумал именно обо мне, и о ком больше! Да, я не хочу больше скрывать эту противную мыслишку от себя. Да и зачем? Все же свое, родное, никто не услышит.

   Пусть город далеко не маленький, но выбор был невелик. Пройтись по пыльным, громким сейчас улицам, завернуть в дворы или же погулять в одном из парков? Я была всеми руками и ногами за последний вариант, и сумела уговорить Огурца. Ну, как уговорить – ему похоже было все равно куда нести свою счастливую тушку.

   В общем, пошли мы туда, куда я хотела. То есть – в парк на детском мире. Мне всегда там нравилось: тихо, несмотря на одну из центральных улиц под боком, свежо, ухожено и относительно чисто – если сравнивать, конечно, с остальным городом. Но самое главное там есть скамейки и места, где можно впасть в детство. Самое оно, чтобы настроение восстановить. На Огурца оборачивались, и если бы только дамочки самых разных возрастов. И мужички тоже. Я бы могла пошутить что Егорушка у нас активно привлекает лиц нетрадиционной ориентации, но... это ведь было не так. Он, этот вирус позитива, заражал людей хорошим настроением. Увидев его широкую улыбку люди сразу как-то светлели лицом – учитывая еще что в Балаково людей хмурых очень мало – улыбались в ответ. И как ему это только удается? Простая улыбка и мир для всех становится лучше. А ведь Егор не такой уж и весельчак, в отличие да хотя бы от меня. Так как?!

   И я точно знаю, кто на этом свете больше всех подвержен этой улыбке. Я. Даже вот сейчас, когда так сердита на друга, не могу не улыбаться. И не могу контролировать приступ крайнего умиления, удержать руки при себе и не тискать моего Огурца. Как раз, когда мы зашли под защиту деревьев и он перестал уворачиваться, постоянно оглядываясь, сомкнула руки на его торсе, прижалась щекой к теплой груди, и, кажется, уже его простила.

   А Егорушка одарил скромную меня своим сиятельным вниманием только когда получил порцию любимого мороженного. Не знаю, сколько он теперь думает о Лиле, но определенно поменьше. Вот же я рада... гадкая, мерзкая собственница.

   Догрызя свое мороженко и перепачкав нос, Огурец проголодался и пошел добывать съестное. Вернулся взгрустнувший, и задал вопрос:

   – Я что, похож на школяра?

   – Да нет... – пригляделась. И умолчала, что мое мнение не объективное, потому что для меня Егор навсегда останется маленьким и милым плюшевым мишкой. Только вслух это лучше не говорить, уже поняла. – А что случилось?

   Егор будто ждал этого вопроса. Бухнулся на постеленную на скамейке газетку, разложил пакет с булками, и возмутился:

   – Пиво не продают.

   – Сдалось оно тебе, – изогнула бровь.

   – Отметить!

   – Чего?

   – То, что наконец-то Лилия призналась что любит меня! – радостно гаркнул он, снова потом приобретя мечтательный вид. Будто только что узнал, что миллион выиграл...

   – Спешу напомнить, что она сказала что ты ей просто нравишься. А нравиться можно по-разному. – С чего-то ну очень захотелось опустить его на землю. Что успешно удалось.

   Огурец смерил меня хмурым взглядом.

   – Ты сейчас занудничаешь как моя родительница. Так как? Купишь? Хоть какая-то польза от тебя будет.

   Нога совершенно самостоятельно вдавила в землю ступню Огурца. Услышала вопль, и удовлетворенно зашагала к киоску.

   – Держи, пьянь. – Поставила на скамью булылку. Присела рядом и как ни в чем не бывало открыла свою банку. Сначала хотела купить сок, чтобы показать разницу и все такое... но так подумала, подумала... Ведь не язвенница, да и просто хотелось расслабиться.

   Чувствовала, Огурчик сверлит взглядом, но решила игнорировать.

   Ага, я снова была зла и обижена. "Хоть какая-то польза", – передразнила про себя. Тоже мне, сверхполезный нашелся.

   – Эй, Ник? Ты что, обиделась? – спустя энное количество времени, или если считать по-другому – спустя треть выпитого коктейля, ожил Егор.

   – Нет, блин, отвернулась цветочки посчитать, – огрызнулась. – А ты как думаешь?

   – Что я такого сказал?! Прости... – спустя паузу. – Эй, слышишь? И в мыслях не было.

   Заметно.

   Развернулась.

   – Прощу если пообещаешь исполнить одно мое желание. Любое, – уточнила. Огурец прищурился. – Пошляк. – Вопросительное выражение самой невинности, я чуть не рассмеялась. – На морде все у тебя написано, не надо отнекиваться!

   Стукнулись боками тары в знак примирения. Еще несколько минут тишины и молчаливого распития. И я не знаю, что произошло. То ли солнце напекло, то ли те мелкие градусы в голову ударили, развязали язык и частично отключили здравый смысл.

   Решительно оставила банку в сторону, подвинулась вплотную к насторожившемуся Егору. И снова обняла за талию, но теперь уже по-другому. Так мне казалось. Крепко-крепко вцепилась, с таким странным чувством наслаждаясь прикосновениями к спортивному телу. Огурец застыл, подняв руки и не шевелясь.

   – Я скучала, – тихо сказала, потершись носом о его майку. Но почему-то никто не стал восклицать: "Перестань вытирать об меня сопли!". Егор продолжал молчать. Может, из вежливости давал досказать? – Ты не представляешь как. И можешь мне не верить, правда. Частенько без тебя было плохо, и бывали дни, когда совсем невмоготу. Пыталась заменить тебя другими, друзьями, парнями, но так и не получилось. Глупо, да? Твоя Вероника такая глупая идиотка... Если бы я не была уверена в наших отношениях, то сказала бы что влюбилась по уши. Хотя нет, что это я? – задумалась немного и кивнула. – Я тебя люблю. Ведь любить можно по-разному. – Последнее прозвучало больше вопросительно. Я не была уверена.

   Но что люблю – на тысячу процентов. Да, не так, как Димку, и то, как легко призналась как раз это доказывает. Так получается?

   Егор медленно опустил руки, причем на мою спину. Ладони скользнули вниз, снова вверх, на лопатки. И надо же, Егор решил прижать меня к себе в ответ. Ма-ать... Думала, сердце выпрыгнет.

   Все же... мне всегда было очень важно его одобрение. Ну, и всегда хотелось получить в ответ что-то кроме брыкания, воплей или молчаливого терпения.

   – Я тебя понимаю, – откликнулся Егор.

   Жара, солнце печет во всю, люди стараются раздеться чуть ли не до трусов, лишь бы спастись от этого пекла, а я... Я пытаюсь сжаться в наиболее компактный комочек и прижаться как можно теснее, жадно ища тепла. Как только Егорку не свалила, ума не приложу. А... да, опять забыла. У нас теперь размеры поменялись. Именно я мелочь по сравнению с размерами вымахавшего Огурца, и в этом есть свои плюсы.

   Они определенно мне нравятся.

   А еще, за последние минуты я осознала кое что немного шокирующее, важное. Я – это я, человек, который привык быть сильным – пуст и ноет порой, – которому не нужна защита. И сама кого хочешь защищу, особенно тех, кто дорог. Правда, мне совсем не нужна защита. Поэтому ни с одним парнем не ощущала себя маленькой, слабой, и тем более женщиной – в некотором смысле. А тут... тут... не могу отделаться от пугающего немного чувства.

   Повзрослевший Егор каким-то непостижимым образом заставляет меня понять. И это не объяснить, в первую очередь самой себе. Это нравится. Очень. И я совсем не против такой диковинке. Только не слушаю развопившийся второй голос, не верю, что Егор тот, кто сумеет защитить. Память – штука такая. И сложно заменить одно воспоминание, укреплявщееся годами, другим.

   – Его-ор? Поговори со мной.

   Это тоже было неожиданно и сильно. Захотелось послушать его голос, вот так, прижавшись одним ухом к Егоровой груди.

   – О чем? – У него смешно вибрирует голос...

   Стало еще теплее.

   – Хоть о чем нибудь. Просто говори. Расскажи о чем-нибудь.

   Скомкала в кулаке ткань его рубашки, требовательно потянула на себя. Я хочу твоего внимания, разве до сих пор непонятно?

   – О чем-нибудь... – и что за привычка? Она начинает нравится... Странно, но Огурец не спешил вырываться, и это немного необычно. – Хочешь, расскажу, как дела в Питере?

   А еще странно что не слышится недовольства. Уж скорее... наоборот?

   Хихикнув, пихнула друга в бок. Неужели так от одной бутылочки раздобрел? Если так, то держись, Огурец! У меня возникли гениальные планы...

   ... Он уехал в то же лето, что и я, только в августе. Один. Почему? С чего вдруг сорвался именно тогда? Егор ответил не очень понятно. "Ничего больше не держало" и "Не имело смысла больше тянуть". Как понимать? Он имел в виду меня или кого-то еще? Да кто же мне ответит. Отпустили Егорушку с трудом, но отпустили, потому что он какой-то ультиматум поставил. В самом Царьграде остановился у "любимой" нами обоими тетушки. Вдова члена союза писателей, нрав склочный, характер наипоганейший – как ее только уломали Кузнецовы-старшие ума не приложу. И как Егор умудрился прожить с той мегерой аж целый учебный год. Война у них была та еще. Начиная от "ой, я вам случайно суп посластил" до более глобальных вредительств. Егор почти не ночевал "дома", больше потому что его не пускали туда после восьми. Вот тогда-то у него и развелось много приятелей и подружек, которых пригреть "маленького лапочку". Казанова мелкий. Но все равно, сердце дернулось. В отличие от него, моя жизнь была вполне благополучной, и от этого не могла отделаться от колющего стыда.

   Егор успешно поступил в какой-то там лицей, название которого так и не запомнила, местами успешно учился в нем, но зато закончил без троек. Тут не сдержалась, обхватила лицо моего умного Огурца и смачно чмокнула в нос. Ожидала что друг возмутится и начнет недовольно оттирать нос, но он просто удивленно уставился бараньим взглядом. И еще долго приходил в себя.

   Закончил только в этом году, буквально месяца не прошло, как Егор оттанцевал свое на выпускном. Только когда затронула тему, почему он вернулся, Огурец закаменел, замолчал, скинул со своих колен мои ноги. И подождал губы, всем видом показывая, что в эту сторону разговор продвигаться не будет. Опять глаза разноцветные... Зачем ты так меня пугаешь, Егор?

   Как я жила? Отмахнулась, отшутилась. Не хочется портить настроение, поднявшееся благодаря нему – так и сказала Егору. Чем смутила бедного мальчика до покрасневших щек. Неужели он не разучился краснеть? Только набежавшие сверстники спасли Огурца от тисканий.

   Бедные детишки испуганно вспорхнули с качелек при нашем приближении. Ну, на их месте я бы тоже убежала от двух взрослых – в случае некоторых, относительно взрослых, – гикающих, орущих и смеющихся в голос. От нас и более старшее поколение шарахалось, порой крутя пальцем у виска. А молодняк улюлюкал и наперебой советовал Егору сбавить обороты, припустить, а мне забить на него или зажать в углу, чтобы не мелочиться. Кое-кто даже вызвался подержать, но кто и кого именно из нас – так и не узнала.

   Было весело. Жаль только что скоро выдохлась и отстала, присев на поручень "тошниловки". Но недолго оставалась в одиночестве. Качель чуть проехала вперед – Егор тоже уселся на другой поручень, упершись ногами и руками в другие. Выглядело круто, правда. Особенно если повернуть голову и посмотреть сбоку – тогда бьющие из-за десятиэтажки лучи играют в его волосах и делают глаза хрустально-прозрачными. Пересела, только для того, чтобы дотянуться пальцами до лица Огурца и сосредоточенно заняться художественным расположением прядок на лбу и скулах. Чисто эстетическое удовольствие. Огурец наблюдал за каждым моим движением. Добрый он сегодня, какой-то.

   – Пойдешь в выходные с нами на речку? – вдруг спросил друг.

   – С нами – это с кем? – дотошно уточнила, последний раз пропустив короткую челку сквозь пальцы, и оставила шевелюру Огурчика в покое. "Ну вот, – с гордостью подумала. – Хоть сейчас на фото".

   – Старые знакомые, соседи – ты наверное всех их помнишь.

   Напрягла память. Возможно и помню.

   – Окей, – легко согласилась. – Ваня, в эти выходные я – вся ваша.

   Огурец поперхнулся. Заботливо похлопала его по спине, и была награждена возмущенным взглядом. И намеком на улыбку, когда весело тенькнула его но носу.

   Егор, и как только ты меня выносишь? И тут же понимаю – практика, все практика, длиною в долгих десять лет...

   Суббота наступила как-то быстро. Утром подскочила еще только солнце встало и сама удивилась от такого подвига. Стараясь не разбудить крепко спящего Димку, выбралась из-под его руки и тихо вышла, переодеваться. Все равно больше не спалось. Быстро опустошила холодильник на стакан сока и бут с местной дорогущей колбасой, собралась и побежала, буквально вприпрыжку, к остановке.

   – К жениху едешь? – участливо спросила соседка по сидению. Непонимающе хлопнула глазами, она взглядом указала на кольцо – правой рукой я придерживалась за ручку. Улыбнулась и мотнула головой. Уж скорее от него к... другому?

   Нет, не так. К другу. Это другое.

   Балаковку, речку, на которой купается чуть ли не половина населения города, ни за что не забуду, как и подходов к ней. Надо же, не перерыли, все прежнее.

   Сноровисто съехала по крутому склону, припомнив прошлые "тренировки", пошла вперед, негромко напевая услышанную в автобусе песенку. Настроение было на высоте!.. И кое-кто решил его испортить.

   На зеленом покрывале, в условном месте, разлеживались две голые тушки. Смеялись. В одной сразу опознала счастливого Егора, чтобы ему не кашлялось. А вторую – только когда она повернула голову.

   Честно оглянулась в поисках еще знакомых лиц. Нету.

   – Привет, Лиль, – махнула рукой. – Огурец, ну и где твои приятели-соседи? – с неприкрытой издевкой.

   Огурец вальяжно так перевернул тело пузом кверху, запрокинул руки за голову.

   – Ты стала такой занудой. Скоро будут.

   Лиля закивала, поспешно, будто думала что я или зла настолько что готова броситься на приторно-счастливого Егора, или что я обиделась. Как-то теряюсь, что более вероятно.

   Бросив пакет в песок, до этого ухватив край полотенца, начала выбирать участок пляжа где поменьше мусора, одновременно с этим оценивающе приглядываясь за парочкой. Из-за плеча и тайком. Хотелось понять, что я пропустила, Они помирились? Лиля не устояла перед чарами Огурца, который снизошел до извинений? А ведь ни разу в жизни не слышала, чтобы он просил за что-либо прощения, мелкий поганец, вечно считавший себя самым правым. Или Лиля первая рухнула в объятия Егорчика? Но как-то она при последней нашей встрече не была похожа на такого человека...

   Когда стягивала сарафан, заметила внимание и Огурца, улыбка которого приобрела задумчивость... до того, как я его подловила и подмигнула, прогибаясь в талии. Друг спешно перевел взгляд на воду и вообще сделал вид что не при чем. Почти поверила бы, если бы Огурец не делал это так старательно. Да смотри ты, разрешаю. Я же уже сколько минут не могу не рассматривать твои руки, плечи, грудь... в кого же ты такой аппетитный пошел, а, Егорушка? Оба родителя полные, низенькие. На этот вопрос Егор что-то буркнул нечленораздельное, еще больше разворачиваясь ко мне спиной. Какие мы скромники... Обменялись с Лилей веселыми взглядами. Жаль только что накинуться сейчас на Огурца не получится. Две причины есть: меня точно не так поймут, да и... я далеко не скромница, нет, но обниматься с таким Егором в одежде это одно, а с Егором в одних трусах – другое.

   – Огурец, утоли мое любопытство, – тихо пропела, надвигая очки на нос.

   Друг вздохнул. Похоже, он совсем не рад, что я решила устроиться рядом с ним, а не с Лилей. А с чего вдруг мне рядом с ней лежать? Почти не знаю ее, и тем более отношение противоречивое. Особенно сегодня. Особенно вот в такой ситуации. Или я такая подозрительная с утра пораньше, или тут определенно притаилась какая-то тайна. Совсем не удивлюсь, если никаких соседей-знакомых к обеду не объявится, а я окажусь третьей лишней. Внутри поднялась волна негодования. Кто сказал что я уйду?!

   И прекрасно знаю как это неправильно, как должны на моем месте поступать воспитанные люди и просто хорошие друзья. Дать побыть с любовью на едине и все такое... Не могу. Не могу – и все! Я... я страшная собственница. И не хочу отдавать моего Егора хоть кому-то.

   – Огуре-ец! – напомнили о себе и своем вопросе.

   – Куда я денусь, да, Кеша?

   – Да, – подтвердила. – Скажи, ты как умудрился.., – покосилась на девушку и понизила голос до еле слышного шепота, подвинувшись к уху Егора. – Как ты умудрился наладить отношения со своей дражайшей будущей половинкой? – А ехидство совершенно само вырвалось...

   – Просто подошел, мы поговорили и она все поняла.

   – И все? – удивилась.

   Егор угукнул и решил, что этого для мне хватит. Вредина.

   Дав еще немного погреться на солнышке и воде, и мне, он вскочил, ласкающим, милым тоном перебросился парой фраз с смутившейся от хрен знает чего Лилей, и они умелись к воде. Чуть ли не за ручки. А мне он просто крикнул через плечо что не хочу идти – ну и не надо.

   "Зря он так." – могла бы я вот так воскликнуть и броситься в воду, догонять, рассекая воду, Огурца. Увы мне. Надеюсь, что не аминь.

   Застыв возле самой кромки, тронула кончиками пальцев воду и крупно содрогнулась, на рефлексе обхватив плечи руками. Но еще один вдох, и я уже улыбалась, медленно входя в прохладную воду. Прошла до места, где вода достигала груди, тщательно прощупала дно на семь шагов туда и обратно, и только после этого решила поплавать. Обгоняя малышню и непонимающих, насмешливо и благосклонно улыбающихся представителей взрослого поколения. Да-да, вот такая я здоровая, а на глубину ни ногой. Не мазохистка и не самоубийца. Стоило только вспомнить леденящий холод и сосущий страх в районе желудка, ноги сами поджались, а руки очень быстро, по собачьи, загребли к пляжу. Ма-ать, да я чуть не повизгивала от переизбытка эмоций и ну очень боялась опустить ноги.

   Так бы и доползла до пляжа, но тут... тут мне безумно, после того как сердце ухнуло в пятки, голова закружилась, а тело так вообще вынырнуло из воды, ну очень безумно захотелось утопить этого... Огурца. Какого, блин, фига подкрадываться и выдергивать меня, будто морковку какую?!

   Пусть этот идиот крепко сцепил руки на моем животе и прижал к себе, но все равно я скользила. И мысли появлялись... нехорошие. И непривычные по отношению к старому другу Огурцу. Кажется, на несколько секунд забыла, что за личность ухватила меня поперек пуза.

   – Решила изощренно убить общественность? – насмешливо вопросил Егорушка.

   – Чем?! – брыкнулась, но как-то неудачно и почти сползла в воду, но меня подхватили и подтянули на прежнее место.

   Как-то происходящее отдает маразмом, или мне только одной так кажется?

   – Своим видом. Ты чего это, Кеша?

   – Да какая разница? Отпусти уже, – попросила уже спокойно. Стадия вторая: уговор с уверенностью в себе, такой, чтобы собеседник проникся своей тупостью.

   – Не-е-е... – донельзя довольно ответил Огурец и... пошел назад. На глубину. Быстро пошел. И уже скоро вода дошла до груди.

   – Ы-ы-ы!! – запаниковала, вертясь как уж.

   – Ага! – довольный восклик. – Значит, не ошибся.

   И продолжил заходить, но уже явно смакуя мою реакцию.

   – Пусти!! Егор, по хорошему прошу, сейчас же отпусти! – орала, сходя с ума от испуга. Это уже мало походило на шутку. Для меня. – Нет, отнеси меня назад! Имей в виду, только я окажусь на пляже, такое тебе, мой милый, устрою... Егор... Егорушка... милый, любимое мое солнышко, лапочка... сволочь, мать твою! – А вода все выше. В какой-то момент мозг окончательно помутился, я все же взвизгнула и полезла выше, цепляясь за все подряд. И когда уже сидела на Егоровых плечах и отчаянно вжимала его рыло в грудь, поняла что цеплялась я за его волосы... и до сих пор цепляюсь, а Егор придушенно возмущается и теперь пытается меня уже содрать.

   – Ни за что не отцеплюсь!! – повысила децибелы, сжимая руки и ноги крепче. Просто посмотрела, как далеко берег, и мне совсем поплохело. Но грубая мужланская сила взяла верх. Небо поменялось местами с поверхностью воды, желудок прилип к заморозившемуся от страха мозгу, и я ухнула вниз, наглотавшись не только взбаламученной воды, но и песка. Да еще об него и лбом приложилась! Но обо всем этом я думала позже, когда сидела, не шевелясь, на покрывале и смотрела в одну точку. А тогда едва не умерла, причем, в прямом смысле. Наверное, Егорушка заподозрил неладное, когда я не вынырнула и решил помочь. Очень вовремя, потому что я умудрилась запутаться на мелководье и упорно долбилась головой о дно.

   Полнейший маразм. Идиотский день. Горло драло, голова кружилась, едва ею дерну, слабость во всем теле и полнейшая ненависть к воде. Спасибо Егору.

   – Ник, ты как? – Так и хотелось бы сказать что вопрос был полон заботы и тревоги, но нет, это было разве что намеком. Очень маленьким.

   – Коз-зел, – простучала зубами в ответ и крепче закуталась в полотенце.

   Тень продолжила маячить рядом, а потом согнулась, и я ощутила тепло рядом.

   – Извини, – погодя, проговорил Егор, заставив усомниться в слухе. Извинился? – Почему?.. – и многозначительно замолчал, предоставляя мне додумывать логичное окончание.

   А я была не в настроении. Мягко говоря. Вспылила. Похоже, именно тогда, когда заметила махающую Лилю у воды.

   – Пошел ты... к Лиле своей!

   – Да и пойду! – огрызнулся Огурец, на которого продолжала упорно не смотреть. – Лучше с ней пообщаться, чем сидеть с злобной и огрызающейся стервой.

   И ведь действительно ушел. К Лиле. Они веселились от души, по лицам видно было. А я сидела одна, жаря зад на раскаленном песке и скрипела зубами от бушевавших эмоций.

   Я ошиблась. Упомянутые Огурцом ранее приятели-соседи все же приехали. Потом, ближе к вечеру, часа в четыре, а может пять. И сразу огорошили – меня, за каким-то фигом до сих пор упорно заседающую на песке, вместо того, чтобы уехать домой – что оказывается мы на речке ночевать будем. Хотя нет, вопрос дня другой – какого я не ушла после того, как это услышала? Какого стиснула зубы, нацепила улыбку и пошла заново знакомиться с полузнакомой компанией, демонстративно игноря обнимающего Лилию Огурца?

   Нет, на последний ответ знала. Это началось давно, еще когда жила здесь. Но не осознавала – ведь тогда над Егором только посмеивались. И я была единственной для него... подругой. Привыкла, и события последних дней мне ну очень не нравится. Заставляют ревновать. Так сильно что сама пугаюсь. Учитывая все мои особенности – это ненормально. Безумно ненормально по отношению к другу.

   Пока остальные устанавливали привезенные палатки и поудобнее пристраивали машины в кустах за пляжем и линией ЛЭП, я мучалась разговором с Димкой. Самый главный его аргумент что он, иш ли, как я приехала сюда, для меня, дословно, второстепенная добавка к жизни, удобная, явно не так уж и нужная. После такого заявления впала в осадок. А когда смогла говорить... ох, ненужно было. У нас обоих, похоже, денек выдался тот еще и мы элементарно друг на друге сорвались. Разругались вздрыг. Так что ... я осталась. Вроде почему бы и нет – всем весело отвечала, а на самом деле просто некуда было идти. Умудрилась растрезвонить всем о помолвке, так что придти к родственникам или знакомым не получится. Город сплетников, замучаешься потом.

   В общем, планировался пир горой – костер, мясо с картошкой, прикупленные в супермаркете салаты и снова пиво. Уже вспомнить не могу, когда пила столько, сколько за последние дни. Так недолго и алкашом заделаться. Благодаря мне компания расширилась еще на четверых – позвала однокашников и вот, они приехали и здорово оживили атмосферу. Как раз приколисты и хохотуны, они помогли на первое время подзабыть забыть сидящую невдалеке парочку. Они ни от кого не прятались, неприлично, до зависти у многих счастливые. Все же что Егор, что Лиля красивые люди, и смотрелись с друг другом просто отлично, особенно когда улыбались... Неееет! Ни сколько не смотрелись, совершенно никак!!! Все время я с трудом боролась с желанием подойти и хотя бы нагло втиснуться между ними, только чтобы больше не видеть как же нежно и трепетно руки моего Огурца ложатся на Лилины плечи, талию, как она... как она жмется к нему! Смеялась, отвечала на шутки, а глаза все равно упорно скашивались в их сторону. Жадно ловили каждое движение, улыбки Егора, такие теплые, которых я никогда не видела. И чувствовала как в груди все замораживается. А это оказывается очень больно.