Текст книги "В объятиях врага"
Автор книги: Элизабет Стюарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
– Почему ты так рассердился в то утро?
– Я не сердился… Просто изо всех сил старался напомнить себе, что мы враги… но мне было чертовски трудно удержать эту мысль в голове. И все из-за тебя! – усмехнулся он.
Энн улыбнулась и, подняв руку, робко провела пальцем по его гладкому твердому подбородку: ей давно уже хотелось самой к нему прикоснуться. Вот ее пальцы нащупали маленький шрам у него над ухом, исчезающий в волосах, она погладила густые вьющиеся пряди, потом опять прикоснулась к шраму.
– Подарок на память о битве, которую я в детстве чуть было не проиграл, – ответил Фрэнсис на ее невысказанный вопрос. – Я не сразу понял, что необходимо овладеть искусством фехтования – иначе в этих краях головы не сносить. Правда, иногда ее можно потерять и по-другому: из-за хорошенькой девицы, например. Но до сегодняшнего дня со мной такое случилось только однажды.
Ощутив внезапный укол ревности, Энн попыталась оттолкнуть его, но сильные руки Фрэнсиса обвились вокруг ее талии и удержали на месте.
– Она была горничной и обладала недюжинными талантами, а мне в то время, если память не изменяет, уже исполнилось пятнадцать. Сердце мое чуть было не разбилось, когда до меня дошло, что я у нее не единственный, но… в конце концов я излечился.
Его смех слился с ее собственным, а затем слились и их губы. Это положило конец веселью. Рука Фрэнсиса легла ей на грудь, но ни звука протеста не сорвалось с ее губ, запечатанных поцелуем. Энн только крепче зажмурилась, целиком отдаваясь чуду поцелуя, а ее собственные руки тем временем робко гладили его широкую мускулистую спину.
Вот его губы оторвались от ее рта и прижались к шее, даря Энн никогда прежде не испытанное ощущение блаженства. Где-то в глубине ее естества затеплился огонек и вдруг разгорелся жарким пламенем. Раньше Энн иногда пыталась вообразить, каково будет прикоснуться к нему, но ее фантазии так далеко не заходили. Она ничего вокруг не замечала, кроме его тела, прижимающегося к ней, и тяжкого стука его сердца, бьющегося совсем рядом. Казалось, их разделяет только тонкая ткань одежды и больше ничего…
Внезапно Фрэнсис отпустил ее и отступил к стене.
– Пожалуй, мне следует поскорее отправить тебя обратно в постель, милая, – сказал он, с трудом переводя дух.
Энн не сразу удалось овладеть своими расходившимися чувствами. Она судорожно проглотила комок в горле, вдруг сообразив, что неосторожно играет с огнем. Они молча спустились по темной лестнице, остановившись только раз, чтобы закрыть наружную дверь. Однако властная рука Фрэнсиса, поддерживающая ее, не давала Энн забыть о том, что между ними только что произошло.
Добравшись до ее комнаты, Фрэнсис остановился и ласково погладил ее по щеке.
– Ну как, все страхи развеялись? – спросил он шутливо.
Энн смотрела на него, поражаясь радостному чувству, овладевшему ее душой. Она смело запустила пальцы в его темные волосы и заставила его наклонить голову. Их губы снова встретились.
– Все до одного! – прошептала она, когда он ее отпустил.
Фрэнсис откинулся назад и прислонился спиной к двери. Колдовские искры вспыхнули в глубине его глаз, уголки губ приподнялись в улыбке.
– Пора мне пожелать тебе спокойного сна, милая, да и убираться восвояси: я не хотел бы этой ночью зайти слишком далеко.
С этими словами он ушел, а Энн проскользнула в свою комнату, постаравшись как можно тише закрыть за собой дверь. Обхватив себя руками, она ликующе закружилась по комнате и наконец бросилась на постель. Заглушенный подушкой счастливый смех замер у нее на губах, все еще хранивших вкус его поцелуев…
8
Утро было уже в полном разгаре, когда Энн проснулась. Ослепительные лучи солнца, пробившиеся в окно, сразу же напомнили ей о прошедшем вечере. Сонно улыбаясь, она томно потянулась с закрытыми глазами и замерла. Ощущение огромного счастья распространилось у нее внутри и вытеснило все остальные мысли и чувства. Энн все еще помнила жар губ Фрэнсиса и оглушительный стук собственного сердца, отдававшийся в ушах с тех самых пор, как он отделился от стены и вышел из тени. Ее поражала его власть над ней. Даже сейчас при одном воспоминании о вчерашнем вечере по ее телу пробежала сладкая дрожь.
Энн рассмеялась вслух, ощутив уверенность в будущем, которой никогда не знала раньше. Она больше не была одинокой, заброшенной девочкой, лишенной друзей; когда Фрэнсис был рядом, даже мысль о грядущей встрече с отцом ее не страшила.
Внезапно она коротко вскрикнула и села в постели, смятение обрушилось на нее ледяной волной. Гленкеннон и мысли не допустит о браке своей дочери с мятежным вождем клана Маклинов! Как же она могла забыть?!
С ужасающей ясностью ей вспомнились слова Фрэнсиса: «Я говорю о вашей ценности в денежном выражении». Она нужна отцу ради золота, ради связей, которые могло бы принести ему ее замужество. От женщин в ее положении ничего другого не ждут.
Внезапно Энн увидела свои вчерашние мечты в трезвом свете дня: глупые фантазии наивной девчонки, впервые переживающей любовное увлечение. Ее отец только обрадуется возможности отказать Фрэнсису и даже бровью не поведет, если при этом разобьет ей сердце. Гленкеннон всегда был беспощаден в преследовании своих целей. Этот урок она заучила давно, и вряд ли ей суждено в скором времени его забыть…
Энн попыталась взять себя в руки и рассуждать спокойно, но ее недавняя уверенность в себе была подорвана. Мучительные сомнения проникли ей в душу подобно ползучим клубам тумана, стелющегося над болотами. Фрэнсис – человек опытный и рассудительный, вряд ли он мог недооценить решимость Гленкеннона использовать ее с выгодой для себя. Уж если она сама догадалась, что брак между ними невозможен, Фрэнсис, должно быть, изначально не заблуждался на сей счет…
«Но он никогда и не заговаривал о браке«, – напомнил тихий голос у нее внутри, и Энн сразу почувствовала в сердце холодную пустоту. Скорее всего, Фрэнсис собирался наслаждаться ее обществом лишь до тех пор, пока ей не придет время отправляться в Рэнли. Да разве он сам ее не предупредил, что не способен испытывать к женщинам ничего, кроме преходящего интереса?
Щеки у нее вспыхнули от стыда при воспоминании о том, как она отвечала на его поцелуи. Он наверняка сочтет, что одержал легкую победу над «невинной овечкой», как назвала ее Элизабет. «И разве это не лучший способ отомстить Гленкеннону?» – спросил все тот же коварный внутренний голос. Фрэнсис может запросто погубить ее и лишить надежд на удачное замужество!
Энн зажмурилась и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Нет, она в это не верит! Очевидно, Фрэнсис просто увлекся магией лунной ночи – так же, как и она сама. В такую ночь человек видит только то, что хочет.
Но вот наступило утро, и колдовской свет луны больше не мешал Энн думать. Фрэнсис обязан позаботиться об интересах своего клана, а ей придется вернуться к отцу и смириться с замужеством, которое он ей готовит. Надо смотреть на жизнь трезво. Что бы они с Фрэнсисом ни чувствовали друг к другу, их отношения не должны выйти за рамки дружеских. Энн не хотела, чтобы Фрэнсис подвергался опасности из-за нее, – и не собиралась продолжать роман с человеком, с которым ей не суждено вступить в брак…
Энн поднялась и медленно оделась. Отчаяние холодной тяжестью сковало ее сердце. Она решила, что ей лучше избегать общества Фрэнсиса. К счастью, сегодня у него столько гостей, что это будет нетрудно, а Элизабет Макинтайр, если дать ей шанс, с легкостью займет все его внимание.
Короткий стук в дверь прервал ее размышления, и в комнате появилась Кэт, нагруженная подносом с завтраком. Энн заставила себя улыбнуться. Она взяла поднос и принялась изучать его содержимое с притворным интересом.
– Спасибо вам, что принесли мне завтрак, Кэт. Я знаю, у вас много куда более важных забот: полон дом гостей. Меня бы следовало заставить ждать до полудня, раз уж я проспала до середины утра.
Кэт ответила своей любимой присказкой:
– По распоряжению хозяина. Ты вчера поздно легла, поэтому было велено тебя не будить, а мне приказали подать тебе завтрак, как только проснешься. – Старуха окинула девушку задумчивым взглядом. – Хозяин нынче в прекрасном расположении духа, хотя вчера протанцевал всю ночь напролет, а сегодня поднялся с зарей.
Итак, Фрэнсис «в прекрасном расположении духа». Энн представила себе его взгляд с задорной и лукавой искоркой, и боль пронзила ее сердце. Делать вид, будто ничего не произошло, будет труднее, чем ей представлялось…
Остаток утра не принес Энн никаких неприятных неожиданностей. Убедившись, что Фрэнсис уехал на прогулку с мужчинами, она принялась за работу, помогая Дженет развлекать тех дам, которые еще не готовились к отъезду. Фрэнсис вернулся лишь в середине дня. Энн заметила его широкоплечую фигуру посреди большого зала – он о чем-то весело спорил с ее дядей, оба они смеялись. У нее осталась лишь секунда, чтобы собраться с силами, прежде чем он обернулся. Его лицо тотчас же осветилось особой потайной улыбкой, незаметной посторонним, которая мгновенно отозвалась в ее сердце. Она едва удержалась от ответной улыбки.
Проложив себе дорогу сквозь толпу друзей, Фрэнсис подошел к ней.
– Ты пропустила великолепное утро, соня, – шутливо упрекнул он. – У меня было большое желание тебя разбудить, когда я проходил мимо твоей комнаты на рассвете.
Энн притворилась, что не замечает его волнующего полушепота. «Он на такие штуки мастер», – напомнила она себе и, собрав воедино всю свою гордость, ответила лишь небрежной усмешкой.
– Кэт совершенно напрасно позволила мне проспать чуть ли не до полудня, милорд, предоставив всех ваших гостей заботам бедной Дженет. По правде говоря, мне некогда: надо выполнить поручение леди Макгиннес. Я и без того уже слишком задержалась.
Проскользнув мимо него, она торопливо удалилась, но все же успела заметить выражение удивления и обиды, промелькнувшее в его глазах.
Весь остаток этого долгого и злосчастного дня прошел в хитроумных маневрах. Действуя с величайшей осмотрительностью, Энн сумела ни разу не попасться на глаза Фрэнсису. Несколько раз они чуть было не столкнулись нос к носу, но большей частью она умудрялась находить себе занятия в самых отдаленных уголках замка. Даже когда он попросил Кэт позвать ее, она отослала старую служанку, неуклюже сославшись на то, что ей сейчас некогда.
К вечеру Энн почувствовала себя совершенно разбитой. Ей до смерти надоело притворяться веселой среди людей, с которыми она была едва знакома. Голова у нее болела, ей хотелось остаться одной. Она незаметно выскользнула в боковую дверь и с тяжелым сердцем побрела по двору к конюшням. Вот уже два дня, как она не видела Касси: если так и дальше пойдет, кобыла, пожалуй, ее не узнает…
В конюшне было полутемно, и в этот час в ней не оказалось ни одного человека.
Энн медленно прошла по проходу между стойлами, пока не добралась до денника Касси. Кобыла потерлась своей бархатистой мордой о ее руку, ткнулась любопытным носом ей в карман, почуяв припасенные там сушеные фрукты, которые Энн позаимствовала в кухонной кладовой. Девушка погладила атласную шею, распутала пальцами узлы в густой черной гриве.
– Какая же ты у нас красавица, Касси! Мне будет жаль расставаться с тобой, когда я уеду. А ты будешь по мне скучать?
Кобыла томно взглянула на нее влажными черными глазами и снова потерлась носом об ее руку, проверяя, нет ли там еще чего-нибудь вкусненького.
– Все понятно: ты будешь скучать по лакомствам, которые я тебе приношу. Что ж, придется тебе завести дружбу с кем-нибудь еще, когда меня не будет…
– А далеко ли вы собрались, госпожа Рэндалл, осмелюсь спросить? – раздался знакомый голос у нее за спиной.
Энн удивленно обернулась. Фрэнсис стоял, прислонившись к стене конюшни. Его лицо казалось суровым, красивый рот был крепко сжат. Ни намека на улыбку! На краткий миг сердце у нее сжалось при мысли о том, что она причинила ему боль.
– Полагаю, рано или поздно мне придется отсюда уехать, – сказала она, вновь поворачиваясь к кобыле, чтобы не выдать свои истинные чувства.
– Вы уедете только в том случае, если я так решу, но уж никак не раньше, – возразил он и как-то незаметно оказался в опасной близости от нее. – Весь день я пытался с вами встретиться, сударыня. Только не говорите мне, что вам об этом ничего не известно.
Его голос звучал сдержанно, но она расслышала в нем глухое недовольство.
– Мне надо было помочь Дженет, – объяснила Энн, чувствуя, как сердце начинает биться учащенно.
– И все-таки, я думаю, вы могли бы уделить мне минутку, если бы у вас было на то желание. Что случилось, милая? – спросил он с внезапно прорвавшейся нежностью в голосе.
Энн виновато отвела взгляд и слепо уставилась на грубо обструганные доски пола.
– Ничего, – пробормотала она и пожала плечами с деланным безразличием.
– Черт бы тебя побрал, женщина! Что за игру ты затеяла? – взорвался Фрэнсис. – Может, вчерашняя ночь мне приснилась? Или тебе просто нравится выставлять меня дураком?
Помимо совершенно явственного раздражения, в его голосе ей почудилось что-то еще. «Неужели боль?» – спросила себя Энн. А может быть, она ошиблась, и Фрэнсис вовсе не пытался ее обольстить из мести Гленкеннону? Но если так, тогда тем более необходимо как можно скорее прервать отношения, изначально лишенные будущего. Знакомство с ней не принесет Маклину ничего кроме неприятностей.
– Вчера ночью было слишком много вина и лунного света – вот и все, – произнесла Энн дрожащим голосом. – А сегодня утром я все обдумала и поняла, что мне это не нужно. Не сомневаюсь, ты согласишься со мной. Это… это была просто случайность.
Она отвернулась, собираясь уйти, но в ту же секунду он выбросил руку вперед, преграждая ей путь.
– А тебя не интересует, что я думаю по этому поводу? – прошептал Фрэнсис, наклонившись к самому ее лицу. – Или тебе просто нравится сводить мужчин с ума подобным образом? Богом клянусь, мне жаль, что я отпустил тебя вчера ночью!
Не говоря больше ни слова, он стремительно и властно привлек ее к себе, крепко обхватив одной рукой тонкую талию, а другой рукой – затылок. Его пальцы вцепились ей в волосы, губы больно смяли ее рот.
Энн попыталась воспротивиться этому грубому натиску, столь непохожему на нежность, соединявшую их прошлой ночью, но очень скоро у нее пропала охота отталкивать Фрэнсиса. Ее губы сами собой, помимо воли раскрылись навстречу его поцелую, язык робко ответил на его требовательный зов. Этот жаркий поцелуй пробудил в ней неудержимый трепет, затронул какую-то первобытную струну в ее душе, о существовании которой она до сих пор не подозревала. Позабыв о сопротивлении, Энн прижалась губами к его губам, прильнула к нему всем телом, опровергая своей молчаливой страстностью только что произнесенные слова.
Постепенно его медвежий захват смягчился, губы перестали терзать ее рот, поцелуй, начавшийся столь бурно, стал долгим и нежным. Наконец Фрэнсис оторвался от нее, и Энн вдруг почувствовала себя чуть ли не обездоленной, когда поцелуй прервался. Почти ничего не изменилось, но она яснее, чем когда-либо, поняла, что ее место – рядом с ним, в его объятиях. И именно этому было не суждено осуществиться! На нее обрушилась жестокая действительность, и она закрыла глаза, подавленная ощущением беспомощности.
– Что случилось, Энн? – спросил Фрэнсис с тревогой в голосе.
Он ласково обхватил ладонями ее лицо, заглянул в глаза. Энн сделала глубокий вдох и попыталась заговорить, хотя ей мешала судорога, перехватившая горло:
– Мой… мой отец никогда не допустит никаких отношений между нами, и ты не хуже меня знаешь это. Кроме того, мне недолго осталось здесь пробыть, поэтому нам лучше прекратить все это, пока не поздно.
– А ты сама хотела бы уехать?
Глаза Энн широко раскрылись, она посмотрела на него в растерянности.
– Ты же прекрасно знаешь, что нет!
Довольная улыбка расплылась по лицу Фрэнсиса. Он наклонился и наградил ее таким глубоким поцелуем, что она задохнулась.
– В таком случае тебе не о чем беспокоиться, милая, – сказал Фрэнсис, подняв голову. – Предоставь мне заняться Гленкенноном; я уже разработал план.
– Но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня!
– У меня начались неприятности с тех пор, как я появился на свет, – беспечно отмахнулся он. – Если не веришь мне, спроси у Дженет. Отец устраивал мне порку не реже чем раз в неделю, а уж твоего отца я и подавно не боюсь. Тут весь фокус в том, чтобы перехитрить старого лиса. Но не беспокойся, у меня в этом деле большой опыт.
Фрэнсис улыбнулся, плутовски подмигнул ей, и сердце Энн мгновенно растаяло.
– Верь мне, – добавил он шепотом и обнял ее.
Энн позабыла обо всем на свете. Ничего не осталось, кроме его крепких, надежных рук и губ, требующих от нее ответа. Но потом сквозь дымку страсти, окутавшую ее сознание, пробился смутный посторонний звук: кто-то нарочито громко прочищал горло. Звук повторился, а затем раздался насмешливый голос Дональда:
– Извините, сэр, но леди Дженет и Иэн Макдоннелл разыскивают вас обоих. Я им сказал, что видел, как вы направлялись к конюшне.
Энн спрятала пунцовое от смущения лицо на груди Фрэнсиса, а он поднял голову, не размыкая кольца обнимающих ее рук.
– Спасибо, Дональд, – невозмутимо произнес он. – Ступай, мы сейчас придем.
Когда Дональд вышел, Энн, сгорая от стыда, подняла взгляд на Фрэнсиса и, увидев, что он улыбается, опять залилась краской.
– Не надо стыдиться Дональда, милая, – сказал Фрэнсис и ласково погладил ее по волосам. – Он знает все мои секреты, и, поверь, такого верного наперсника могла бы пожелать себе любая дама. Было бы гораздо хуже, если бы нас здесь обнаружили моя сестра и твой дядя. Иэн запросто мог бы решить, что я играю твоими чувствами, и войти в роль разгневанного родственника. Я так и вижу, как он хватается за меч.
Энн сделала именно то, чего добивался Фрэнсис: она улыбнулась. Через несколько минут они с самым невинным видом вышли во двор и лицом к лицу столкнулись с конюхом, который вел в конюшню взмыленную лошадь. Фрэнсис остановился как вкопанный: вид загнанного коня сразу насторожил его. Что бы это могло значить? Никто из членов его клана не посмел бы так обращаться с лошадью, если только…
Он кинулся бегом через весь двор. Энн подхватила под руку смертельно побледневшую Дженет, и они обе бросились бежать за Фрэнсисом, молча вознося молитвы и совсем забыв, что дамам бегать не подобает.
Фрэнсис достиг ступеней крыльца в тот самый миг, когда измученный, забрызганный до самой макушки грязью гонец выскочил из дверей ему навстречу. Однако Маклин не успел задать ему ни одного вопроса: его опередила Дженет.
– Что-нибудь случилось с Джейми? – воскликнула она, глядя на посланца широко открытыми от страха глазами.
– Нет, о вашем муже нет никаких известий.
Дженет судорожно перевела дыхание. От слабости у нее подогнулись колени, и ей пришлось опереться на Энн.
– Слава богу, – прошептала она.
Энн обняла ее и ласково погладила по плечу.
– Говори толком, в чем дело? – нетерпеливо потребовал Фрэнсис. – Что тебя заставило так спешить?
– Это Чарльз Рэндалл, – ответил гонец сиплым от усталости голосом. – Он скачет сюда и коня своего не жалеет.
Фрэнсис нахмурился:
– С ним вооруженный отряд? Сколько клинков?
– Меньше двух десятков, сэр, но все вооружены до зубов.
Фрэнсис некоторое время молчал, сосредоточенно размышляя.
– Вряд ли он приехал искать драки: для этого у него слишком мало людей. Даже этот юный сорвиголова не рискнет атаковать Кеймри с такими силами. Не исключено, что это обманный маневр… – Он задумчиво потер подбородок и пристально взглянул на гонца. – Почему меня раньше не предупредили?
– Гленкеннон и его советники уехали в Эдинбург, но юный Чарльз неожиданно вернулся с границы. Думаю, он узнал об исчезновении сестры, только когда приехал домой. Он задержался лишь для того, чтобы перекусить и поменять лошадей, и тут же выехал со своим отрядом. Мы узнали о его намерениях по чистой случайности, сэр. Мне повезло, что я его опередил: у меня лошадь резвее, и ехал я без отдыха.
– Что ж, ты все сделал правильно, мой мальчик. Стало быть, юный щенок действует по собственному усмотрению, а Гленкеннон об этом ничего не знает. Отлично! Мы можем выиграть очко в этой игре. – Фрэнсис повернулся к Энн; холодная усмешка искривила его губы, но не затронула глаз. – Вам будет приятно встретиться с братом, сударыня?
Энн заметила нотку враждебности в его голосе, вновь напомнившую ей о разделявшей их пропасти. Неужели этот жестокий и опасный человек совсем недавно целовал ее с такой нежностью?
– Да, конечно, я буду рада, – не менее холодно ответила она и повыше подняла голову, чтобы скрыть свое смятение.
Фрэнсис повернулся к Дональду:
– Собери здесь два десятка людей. Пусть они будут вооружены, но так, чтобы это не бросалось в глаза: не надо никого тревожить. Соберитесь в зале, играйте в кости, но будьте наготове. Постараемся избежать стычки, если только Рэндалл не начнет первый. Мы с Иэном поднимемся наверх; если Чарльз захочет поговорить со мной – я к его услугам. Но, богом клянусь, никому не удастся застать нас врасплох!
Они вошли в зал. Энн в растущем смятении следила, как Фрэнсис отрывисто отдает команды, а все окружающие ловят каждое его слово. Даже ее дядя, по-видимому, не решался оспаривать приказы своего друга. Она с ужасом подумала о своем младшем брате. Он сломя голову спешил угодить прямо в расставленную ему ловушку.
– А каковы будут ваши распоряжения относительно меня, милорд? – сухо спросила она. – Ведь мне тоже, вне всякого сомнения, уготована некая роль в этой игре?
– Вы, сударыня, пойдете с нами наверх, – ответил он, даже не взглянув в ее сторону. – Я хочу, чтобы вы были рядом.
Фрэнсис вытащил меч из ножен, взвесил его в руке и снова спрятал. Энн нервно облизнула губы. Неужели он и вправду замышляет убить Чарльза?! Нет, быть того не может!
– Что вы собираетесь делать с моим братом, когда он попадет в западню? Вы сами сказали, что ваши силы не равны: у него слишком мало людей. Это будет умышленное убийство, Фрэнсис Маклин!
Фрэнсис резко обернулся, брови его сошлись на переносице.
– Я ничего не собираюсь делать с этим мальчишкой, разве что предложу ему кружку пива и свое гостеприимство. Но вот что собирается делать он сам – это другой вопрос. Жизнь в горах приучает человека быть всегда начеку, миледи. Я в ответе за своих людей, и ничего важнее для меня нет.
Полная самых дурных предчувствий, Энн последовала за Фрэнсисом наверх, в его кабинет. Ее пробирал озноб, и даже огонь в большом камине не помогал унять дрожь. Опустившись в кресло с бархатными подушками, она постаралась успокоиться и убедить себя, что Фрэнсис не причинит зла Чарльзу.
Несколько минут спустя топот копыт возвестил о приближении отряда. Иэн занял место у окна, наблюдая за суетой во дворе, а Фрэнсис небрежно прислонился к стене у камина. Он ждал.
Энн почувствовала, что ладони у нее взмокли, и ей пришлось обтереть их о платье. Поймав взгляд Фрэнсиса, она заметила, что его суровое лицо смягчилось.
– У меня нет ни малейшего желания вредить парню, Энн…
Стук сапог на каменных ступенях заставил ее в тревоге повернуться к дверям. Снаружи раздался звон шпор, и дверь распахнулась настежь. Чарльз ворвался в комнату, Дональд шел за ним по пятам.
Младший брат Энн оказался высоким и сильным – настоящий молодой великан. Он выглядел старше своих семнадцати лет. Увидев его, Энн почувствовала, как ее сердце наполняется гордостью: Чарльз сильно вырос с тех пор, как она видела его в последний раз. От прежнего мальчика не осталось и следа, если не считать копны золотисто-каштановых волос и проницательных серых глаз, унаследованных им от отца.
– Чарльз… – прошептала она, едва веря своим глазам.
Он в несколько шагов пересек комнату и порывисто обнял ее.
– Значит, ты и вправду здесь! Я надеялся, что это всего лишь слухи. – Он беспокойно заглянул ей в лицо. – С тобой все в порядке? Тебе не причинили вреда?
– Нет, Чарльз, – торопливо заверила его Энн, – я цела и невредима, поверь мне. И я очень рада тебя видеть.
Взяв ее за руку, как в детстве, Чарльз повернулся к двум мужчинам, стоявшим на другом конце комнаты.
– Что это за низость, Маклин?! С каких это пор горцы стали похищать невинных девушек ради забавы? До меня и раньше доходили разного рода скверные слухи о тебе, но до сих пор я им не верил.
Фрэнсис окинул кипящего от возмущения молодого человека невозмутимым взглядом.
– Я бы поостерегся рассуждать о низости, будь моя фамилия Рэндалл, – негромко произнес он. – На мой взгляд, низостью является незаконный арест и публичное избиение двух ни в чем не повинных людей, не говоря уж о несовершеннолетних детях.
– Они атаковали отряд английской армии и убили шестерых, – сердито возразил Чарльз, все еще сердитый, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
Фрэнсис презрительно фыркнул.
– По-моему, даже ты не веришь этой сказке, мой мальчик. Ты прекрасно знаешь, что это ложные обвинения.
Энн заметила, как ее брат потянулся к рукоятке меча, и обеими руками обхватила его руку выше локтя.
– Прошу тебя, Чарльз, не надо устраивать потасовку! Клянусь тебе, никто не причинил мне вреда, ко мне здесь все относятся с отменной учтивостью. Сюда даже приехал наш дядя, он охраняет мою честь…
– Ну в этом больше нет нужды: теперь я здесь, и я увезу тебя домой.
Он бросил яростный взгляд на Фрэнсиса, словно ожидая возражений.
– Мне кажется, что молодая леди желает продлить свой визит, – негромко заявил Фрэнсис, – а мы так рады ее обществу, что не вынесем столь скорого расставания.
– Это означает, что ты попытаешься помешать мне отвезти сестру домой?
Иэн Макдоннелл отделился от стены.
– Да будет тебе, племянник, лучше присядь и выпей пива. Давай поговорим как разумные люди. Девочке не причинили никакого вреда, и нечего поминутно хвататься за меч.
Чарльз повернулся к Иэну. В его серых глазах светилось холодное презрение.
– Я разочарован вашим попустительством, дядя… разочарован, но не удивлен. Когда я вижу, как вы якшаетесь с этим отъявленным негодяем, мне становится стыдно за наше родство.
В голубых глазах Макдоннелла появился стальной блеск, на его скулах обозначились желваки.
– Можешь стыдиться, если хочешь, малыш, но от кровного родства вот так запросто не отмахнешься, нравится тебе это или нет.
Напряжение в комнате нарастало. Энн решила, что надо увести отсюда брата, пока не пролилась кровь. Она повернулась к Фрэнсису, бросив на него умоляющий взгляд.
– Сэр Фрэнсис, позвольте мне поговорить с братом наедине. Я уверена: как только он все поймет, вам легче будет объясниться.
– Нет.
Энн уставилась на него в изумлении.
– Фрэнсис, пожалуйста, я…
– Я сказал нет! – резко перебил он, и Энн невольно отшатнулась: Маклин не позволял себе говорить так даже с конюхами.
Его грубый тон подействовал на Чарльза как удар хлыстом.
– Так ты собираешься и дальше держать ее здесь взаперти? – вскричал он. – И чего ты намерен добиться подобным образом?
Маклин решительно двинулся вперед по устланному коврами полу. Схватив подбородок Энн длинными точеными пальцами, он заставил ее повернуть голову, как будто приглашая всех полюбоваться тонким нежным профилем.
– Твоя сестра – очень красивая женщина, малыш, – проговорил Фрэнсис тоном знатока и убрал руку прежде, чем Энн успела сама вырваться. – Я уверен, что смогу найти ей применение, – добавил он, глядя на Чарльза и саркастически подняв бровь.
Энн смотрела на Фрэнсиса, не зная, что и думать. Ей не верилось, что это тот самый человек, который совсем недавно так нежно обнимал ее.
Рука Чарльза молниеносным движением легла на рукоятку меча. Энн ахнула, увидев, как блеснули несколько дюймов стали, показавшиеся из ножен. Фрэнсис тоже взялся за эфес своего клинка. В комнате установилась такая глубокая тишина, что было слышно тиканье французских бронзовых часов на каминной полке. Некоторое время мужчины яростно мерили друг друга взглядами через разделявшее их небольшое пространство. Наконец Фрэнсис с громким щелчком задвинул меч обратно в ножны.
– Не хочу, чтобы меня обвинили в детоубийстве. Я не убиваю глупых, самонадеянных сопляков, – презрительно бросил он. – Но советую тебе не испытывать мое терпение. У меня руки чешутся перегнуть тебя через колено и всыпать как следует.
Чарльз шагнул вперед и остановился прямо напротив Фрэнсиса.
– Я тебя не боюсь, Маклин, – проговорил он так тихо, что Энн пришлось вытянуться в струнку, чтобы расслышать. – Можешь сколько угодно смеяться над моей молодостью, но, если хоть один волосок упадет с головы моей сестры, я тебя из-под земли достану… и ты мне заплатишь!
Неожиданная улыбка медленно расплылась по лицу Фрэнсиса.
– Ты не дурак подраться, малыш, я это сразу понял. Думаю, в тебе больше крови Макдоннеллов, чем ты сейчас готов признать. Только учись придерживать язык, а не то он убьет тебя раньше, чем ты станешь мудрее. Шотландии нужны такие молодцы, как ты. – Он отошел в сторону и убрал руку с рукояти меча. – А теперь уноси ноги, пока я не забыл, что враждую не с тобой.
Чарльз молча переводил взгляд с Фрэнсиса на Энн, явно не зная, что предпринять.
– Ступай, малыш, – тихонько посоветовал Иэн. – С твоей сестрой ничего плохого не случится.
Повернувшись на каблуках, Чарльз направился к двери.
– Мы скоро вытащим тебя отсюда, Энн, – пообещал он, задержавшись на пороге. – Я обещаю.
Энн услыхала стук его шагов на ступенях, потом его голос во дворе, отдающий краткие команды прибывшему с ним отряду, и на секунду закрыла глаза, чувствуя несказанное облегчение: ей все еще не верилось, что он покидает Кеймри целым и невредимым. Потом, не произнеся ни слова, она поднялась и нетвердыми шагами направилась к дверям. В коридоре ей повстречалась взволнованная Дженет, однако Энн, не отвечая на ее вопросы, прошла мимо и скрылась в своей комнате. К сожалению, одиночество не принесло облегчения. Напрасно она металась по комнате, отчаянно пытаясь примирить борющиеся в душе противоречивые чувства. За последние двадцать четыре часа она столько раз переходила от восторга к отчаянию и обратно, что теперь чувствовала себя абсолютно разбитой.
Чего добивается от нее Фрэнсис, какие цели он преследует, что им движет? Ясно одно: для достижения этих целей он не остановится ни перед чем и использует ее так, как сочтет нужным. И с какой легкостью, с помощью одного поцелуя Фрэнсис убедил ее в своей искренности… Слава богу, глаза у нее открылись, пока еще не стало слишком поздно!
Солнце закатилось, и Кэт пришла звать ее к ужину, но Энн отказалась спуститься, сославшись на головную боль.
Она понимала, что не сумеет заснуть, но все-таки переоделась в ночную рубашку и улеглась в постель. Ей хотелось, чтобы этот кошмарный день поскорее закончился. Может быть, утром ей удастся понять, какие коварные планы скрывались в действительности за нежными словами Маклина…
