Текст книги "Черный Город (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Ричардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Поздравляю со вступлением в команду, – говорит мне Крис.

– О…ага. Спасибо.

– Только не говори моему братцу, но я рад, что не вошел в состав команды, – говорит тихонько Крис. – Не хочу всю жизнь охотиться на Темных.

– Такая же фигня, – сознаюсь я.

– А этот идиотизм с Эшем? Бедняга. Это такой отстой. Чертовы Стра… – Он прикусывает язык, когда вспоминает, с кем говорит. – Извини.

– Да без проблем, – бормочу я.

Я сосредотачиваюсь на своей живописи, чувствуя себя виноватой, хотя, в этом и нет никакой вины, в том, что Эш оказался среди Ищеек. Несколькими минутами спустя, я вздыхаю и смотрю на свой шедевр. Это отвратительная каша из коричневого и серого. Ну и ладно. Если миссис Джеймс спросит, то скажу, что это импрессионизм.

Эш неожиданно встает, чем привлекает моё внимание. Он скидывает свою куртку, выставляя напоказ мышцы рук. На его левом предплечье все еще видна красная точка от укола.

– Очень неплохо, – говорит Крис, заставив меня подпрыгнуть.

– Чего? – спрашиваю я, всё еще думая от Эше.

Крис тычет в мою мазню.

– У тебя определенно есть талант.

Я фыркаю, что явно не свойственно истинной леди, чем привлекаю всеобщее внимание. Я опускаю голову и вжимаюсь в свой стул.

– Ты ведь шутишь, да? – говорю я Крису.

– Ладно, признаю это не лучшее, что мне доводилось видеть.

Я смотрю на его рисунок. Он очень неплох; на самом деле, его портрет немного напоминает Дей.

– Итак, – говорит Крис, проводя рукой по своему точеному подбородку. – Я вот тут думаю, если ты ничем не занята после завтрашней экскурсии по музею, может мы бы могли позависать где-нибудь или типа того?

– Эээ… – я бросаю взгляд на Эша.

– Или мы могли бы сходить в субботу на празднование Дня перемирия? – добавляет Крис.

Эш продолжает рисовать, казалось, не обращая внимания на наш разговор. Хотя его ухо слегка дергается, как будто он слушает.

– У меня есть парень, – ложь слетает с языка, прежде чем я осознаю, что несу. – Себастьян, глава Ищеек? Он на самом деле оберегает меня. – Все – правда, за исключением фразы про парня.

Эш поворачивается ко мне лицом, в его глазах пылает злость.

– Жаль, – говорит Крис.

Я возвращаюсь к своему рисунку, но моё сердце занято другим.

Крис поднимается и шагает прямо к Эшу, который быстро прикрывает свою картину. Вид у него такой, будто его поймали за руку, когда он печенье из коробки таскал. Что он там прячет? Конечно же, его картина не может быть хуже моей. Крис, кажется, даже не заметил, что они говорят очень тихо, и лица у них серьезные. Эш кивает и передаёт что-то Крису – это же игральная карта! Мои мысли возвращаются к двум червовым картам в кармане моего пиджака. Эш, должно быть, раздаёт их всем своим клиентам – наркоманам. Эти мысли меня немного разочаровывают, я не люблю, когда мне напоминают о том, что Эш – дилер. Я бы предпочла думать о нем, как о парне с рынка. Я не совсем ненавижу эту сторону Эша.

Грегори кидает в меня комочек бумаги, чтобы привлечь моё внимание.

– Чего тебе? – раздраженно говорю я.

– Я так взволнован нашей первой тренировкой, которая будет в четверг, а ты? Какой позор, что мы должны обучаться вместе с этим кровососом, – говорит он, поглядывая на Эша.

Гнев вскипает во мне, когда я слышу слово кровосос. Раньше меня это не задевало. Мои друзья из Центрума произносили его постоянно.

Я поворачиваюсь к моей картине, игнорируя Грегори. Остаток урока проходит быстро. Я скоро сдаюсь со своим рисованием, зная, что это просто потеря времени. Остаток времени я провожу в мечтах, мысленно вернувшись на рынок на Шантильи Лейн, снова переживая тот продолжительный взгляд между мной и Эшем. Наконец-то, звенит звонок, и все начинают собираться. Эш смял свой рисунок, превратив его в мяч, и бросил тот в мусорное ведро. Он задержался у моего мольберта, и моё сердце забилось в странном ритме, как всегда происходит, когда Эш рядом.

– Как поживает Марта? – спрашивает он.

– Прекрасно. Поразительно, как она быстро восстанавливается. Рука, как новая.

Он пожимает плечами.

– Дарклинги быстро выздоравливают. Это одна из наших особенностей.

А какие еще у него есть особенности? Жар поднимается по моей шее.

Он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но потом, похоже, передумывает и идет дальше. Дверь захлопывается за его спиной.

Дей проходит по комнате, рассматривая рисунки каждого. Ей интересно кто как нарисовал её.

– И на всех я выгляжу просто отвратительно! Неужели я и в жизни такая же?

– Нет, не говори глупостей. Просто мы, на самом деле, те еще рисовальщики, – отвечаю я.

Она находит скомканный рисунок Эша в мусорном ведре и с интересом расправляет его. У неё отвисает челюсть от удивления.

– Это, в самом деле, так ужасно?

Она трясет головой и ведет меня к выходу, вручив мне рисунок. Я ожидала увидеть портрет Дей, но её он вообще не рисовал. От его рисунка у меня перехватывает дыхание. Портрет как живой. Яркие цвета постоянно меняются, переходя друг в друга. Выглядит это так, как будто портрет находится в движении. Дарклинги – одаренные художники, способные передать свои эмоции в живописи. Я провела пальцем по контурам лица на портрете, не признавая девушку, глядящую на меня. Её глаза сияют ярко голубым, её волосы напоминают золотые нити, упавшие на плечи. Затем я понимаю, кто эта девушка на портрете.

Да это же я!

Пониже центра груди зияет мой шрам, но он не бросается в глаза, как я всегда ожидала. Каким-то образом Эш изобразил меня красивой, сильной, как могущественный воин прямо. Я присела, не в силах понять всего этого. Действительно ли Эш видит меня такой?

Я ошарашено гляжу на портрет. И чем больше я изучаю портрет, тем больше мне кажется, что он пульсирует, как дико бьющееся сердце.

ЭШ

В небе над городом висит луна, а я лежу на крыше баржи Жука, руки за головой. Когда он взбирается ко мне на крышу, лодка качается. От его сигареты летят искры. Он протягивает её мне, но никотин больше не доставляет мне того кайфа, как прежде. Ничего не радует так, как сердце, бьющееся в моей груди.

– Как мама? – спрашивает он.

Я закрываю глаза, стараясь вытеснить печаль, которая глубоко засела у меня внутри. Не хочу разбираться с этим прямо сейчас.

– Хотелось бы, чтобы она вернулась в Легион, – наконец, говорю я, открывая глаза.

– Не говори так, братан.

– Это было эгоистично с её стороны вернуться домой. Это только расстраивает папу. А что самое отстойное, что она вернулась только потому, что её любовник выставил мать, когда та заболела.

– Ты этого не знаешь, – отвечает он.

– А с чего ради она вернулась? Уж точно не из-за нас с отцом. Ей на нас плевать, иначе она и в первый раз не бросала бы меня с папой. – Я протягиваю сигарету Жуку. – Давай поговорим о чем-нибудь другом. Я уже сыт этим по горло.

– Я думаю о небольшом междусобойчике на свою днюху, – говорит он.

– Да? Неплохая мыслишка. Кого пригласишь?

– Ну, тебя.

– Это не междусобойчик. Это свидание.

Жук усмехается.

– И не мечтай. Может, я еще и Дей позову.

– Я думал между вами все кончено.

Он пожимает плечами.

– Сердцу не прикажешь.

Ну да, он прав, как никогда.

– Как думаешь, она придет? – тихо спрашивает он.

– Возможно, но зачем ты тратишь на неё время впустую? Можешь найти и получше.

– Не-а, братан, не могу. Она умная, любящая и она, в самом деле, задевает меня за живое, – говорит он.

Натали определенно задевает МЕНЯ за живое. Она не боится мне противостоять, и она не похожа ни на одного из Стражей. Уж я-то знаю. Она помогла Тому, даже не смотря на то, что подвергла себя риску. Она храбрая и добрая.

– К тому же, у Дей потрясные… – он округляет руки перед своей грудью.

– А, ну это всё меняет, – говорю. – Так ты пригласишь еще каких-нибудь девчонок?

Моё сердце ускоряется, когда я думаю о Натали.

– Не собирался, – говорит он.

– Клёво, ну и ладно. – Я стараюсь скрыть разочарование в своём голосе.

Чёрт подери! С чего это, меня должно волновать идет Натали или нет? Она дочка Эмиссара. Связываться с ней – хуже для меня не придумать. Её родители несут ответственность за геноцид Дарклингов. Но Натали же их не убивала. Она не виновна.

Я нажимаю рукой на свою грудь и чувствую под своей ладонью ровное постукивание своего сердца.

Папа, бывало, говорил мне, что все в жизни имеет свою цену, и ё-моё, он был прав. Я получил то, чего желал больше всего, сердцебиение, но какой ценой? Я обязан девушке из Стражей. Это никогда не было частью соглашения. Хотелось бы мне понять, что между нами происходит. Испытывает ли она ко мне какие-нибудь чувства? Иногда мне кажется, что да. Несколько раз я заметил, как она на меня смотрит, но я не уверен. Возможно, это я все выдумываю.

– О, пока не забыл! – Жук достал листок бумаги из кармана и разглаживает его на крыше.

Это бланк разрешения, который должны подписать наши родители, чтобы разрешить нам отправится завтра на экскурсию в музей. Жук изображает каракули своей тетушки на своем бланке. Я роюсь в карманах, в поисках своего бланка и протягиваю его Жуку. Он лучше меня подделывает подпись моего отца. Я мог бы просто попросить отца подписать это, но я привык, что Жук подписывает все мои школьные выговоры за плохое поведение, так что это вошло в привычку.

– Мы покажемся там на несколько минут, а потом свалим, – говорит Жук.

Прогуливать – рискованно, но я предпочту схлопотать взашей, чем болтаться в каком-то скучном музее Блэк Сити. Он отдает мой бланк.

– Я мог бы попытаться подделать почерк твоего отца, чтобы тебя выкинули из программы подготовки Ищеек, если хочешь. – Стоит попытаться, – предлагает он.

– Каким образом письмо якобы от моего «отца» может заставить их передумать.

Он садится: – Значит, ты просто собираешься тренироваться с ними?

– У меня нет выбора. Это не стоит того, чтобы быть распятым.

Жук вдавливает сигарету в деревяшку, гася её, при этом что-то бормоча себе под нос.

– Если хочешь мне что-то сказать, просто скажи, – окрысиваюсь я.

– Есть хоть что-нибудь, за что ты готов умереть? Люди за Единство каждый день рискуют своими жизнями за Дарклингов, а что делаешь ты? Ничего!

Я встаю.

– А почему я должен что-то делать? Я не Дарклинг. Я не человек. Я ничто, так почему мне должно быть не наплевать, чем занимаешься ты? Это не моя война.

Я спрыгиваю с баржи на дорожку к каналу и иду к мосту, где впервые увидел Натали.

– Давай-давай, улепетывай, как ты это обычно делаешь! – кричит Жук мне вслед.

Я показываю ему средний палец. Да что он, вообще, понимает?

Над городом раздается вой воздушной сирены, возвещая о наступлении комендантского часа. Я прохожу под мостом канала и пробегаю рукой по грубой кирпичной стене, вспоминая, когда я был здесь в последний раз. Вот где всё началось, когда моё сердце ожило.

Это должно что-то значить. Есть только один способ узнать. Я должен спросить у неё.

НАТАЛИ

В фойе музея Блэк Сити нас встречает двадцатифутовая статуя Пуриана Роуза, чьи волчьи глаза сердито глядят на нас сверху вниз.

Себастьян под впечатлением присвистывает.

– Когда-нибудь в этом музее будет стоять моя статуя, даже больше этой.

Я закатываю глаза, желая, чтобы сегодня здесь не было Себастьяна, но мама, ни за что не отпустила бы меня на эту школьную экскурсию без моего телохранителя. Чтобы сделать всё еще хуже, Себастьян оделся в униформу Ищеек (в ярко-красный военный китель и черные штаны, а вокруг бедер повязал сияющий серебряный меч), от чего выделялся на фоне остальных, словно прыщ на носу. Все пялятся на меня, когда я подхожу к подножию статуи, где стоит мой класс истории.

Эш отдыхает, облокотившись о статую. Он так выделяется на фоне остальных – высокий, бледный и мрачно-красивый. Он поднимает свои сверкающие глаза и изучающее смотрит на меня несколько мгновений, заставляя температуру моего тела подскочить на сотню градусов.

С тех пор, как я увидела его картину, на которой он изобразил меня, я не в состоянии перестать думать о нем. Неужели он действительно считает меня красивой? Теперь у меня есть возможность думать, что он может так считать… Я застала себя за тем, что фантазирую о том, что было бы, если бы для нас не было бы незаконно встречаться. Были бы мы вместе? Сама поверить не могу, что даже просто рассматриваю такую возможность! Он же полукровка и еще…

Себастьян замечает, что я пялюсь на Эша. Он стискивает зубы.

– Только не устраивай, пожалуйста, сцен, – говорю ему.

– Не давай мне повода, – отвечает он.

Я прикусываю губу. Не может же он на самом деле знать, Что я думаю об Эше. Или может? Нет. Я стала параноиком.

Я иду к Дей. Неподалеку, Крис с Грегори шепотом что-то горячо обсуждают.

– Я всё расскажу маме с папой на днях, – резко говорит Грегори своим плаксивым голосом.

– Нет, не расскажешь. Ты меня слишком любишь, братец, – отвечает Крис, трепля волосы брата.

Грегори отшвыривает руку Криса прочь.

– Я за тобой наблюдаю. Неужели ты действительно хочешь быть Дурманщиком до конца своей жизни?

Крис пожимает плечами, его лицо принимает ожесточенное выражение.

– Моя жизнь – мое дело.

Себастьян идет к мистеру Льюису, чтобы поговорить о мерах безопасности, которые должны быть предприняты по отношению ко мне, оставляя меня на краткий миг с Дей.

Она слегка толкает меня локтем, показывая на кого-то в вестибюле.

– Слушай, а разве это не тот Дурманщик, которого допрашивали у тебя дома на прошлой неделе?

Ну конечно, это же тот парень с фиолетовыми волосами, с которым мы столкнулись рядом с комнатами для допросов. Он был с тощей девушкой с татуировками и парнем бандитской наружности. Они переворачивали корзины с мусором и приставали к посетителям, когда те шли к двери. Один из охранников накричал на них, после чего эта компания проследовала в один из коридоров, ведущих к главному выставочному залу, хохоча, как гиены. Мы не единственные, кто обратил внимание на парня с фиолетовыми волосами – Эш тоже наблюдает за ним, и он выглядит разъяренным.

– Что это Линус здесь делает? – доносится до меня, как Жук говорит Эшу.

– Наверное, забыл, чья это территория, – отвечает Эш.

– Может нам поговорить с ними?

Эш обдумывает это, а затем мотает головой.

– Не здесь. Позже.

Жук кивает.

Крис в небрежной такой манере подходит к Эшу, руки в карманах. Грегори наблюдает за братом, его глаза пылают яростью.

– Эй, наша встреча в четверг всё еще в силе? – спрашивает Крис.

Эш издает стон.

– Нет, извини. Это день рождения Жука. Мы хотим его отметить. Может, перенесем на пятницу?

В голосе Криса неподдельное разочарование.

– Я вообще-то хотел именно в четверг. Моих родителей не будет вечером.

Эш пожимает плечами.

– Прости, старик. Ты ведь понимаешь?

– И на том спасибо, – бормочет себе под нос Крис, когда отходит от Эша.

Жук нервно проводит пятерней по спутанным волосам. Эш пихает того локтем.

– Спроси её, – шепчет он.

– Хочешь прийти ко мне на празднование днюхи? – брякает он, обращаясь к Дей.

– Ч-чего? – заикается Дей.

– Забудь, фигня, не бери в голову, – говорит он.

– Ты серьезно?

Он кивает, не глядя на неё.

– Просто, это будет уже не то, без тебя.

Она секунду-другую обдумывает сказанное.

– Хорошо. Я приду, при условии, что не будет никакой наркоты…

– Не будет, обещаю. Я буду чист, как стеклышко, – говорит он.

– И Эша не будет, – добавляет она.

– Он мой лучший друг. Он придет, – вступает с нею в спор Жук. – Ты не можешь продолжать избегать меня, только потому, что тебе не нравиться Эш. Мне не нравиться твоя подружка, но я не прочь позависать с ней.

– Я так тронута, – бормочу я.

– Прошу тебя, приходи, – говорит ей Жук.

Дей вздыхает.

– Только, если и Натали придет.

Жук кивает.

– Времени было достаточно, детишки! Начинаем двигаться дальше – я не могу провести тут весь день, – возмущается мистер Льюис, пока ведет нас через билетные кассы и к выставочным залам.

– Дамы вперед, – говорит Жук Дей, пропуская её через турникет.

Она закатывает глаза, но легкая улыбка играет на её губах. Жук проходит следующим. В то же самое время мы с Эшем двигаемся к турникету и неуклюже сталкиваемся руками, от чего электричество волнами спускается к моим пальцам. Эш резко вздыхает, как будто он почувствовал то же самое. После мгновения неловкости Эш отступает на шаг назад.

– После тебя, – говорит он мягко.

Пока Эш следует за мной через турникет, темное острое чувство пронзает моё тело, и я знаю, что он наблюдает за мной. Себастьян догоняет меня через мгновение и берет за руку, увлекая подальше от Эша.

– Я не хочу, чтобы ты околачивалась рядом с тем кровососом, понятно? – говорит он мне.

Мое сердце замирает на краткий миг. Может быть, я и не была параноиком. Себастьян подозревает, что я испытываю к Эшу чувства?

– Поняла, – огрызаюсь я в ответ.

Дей спешит за нами.

Первая комната на нашем пути оказалась посвящена Пуриану Роузу. Я время от времени делаю для себя заметки в блокнот на тот случай, если мистер Льюис позже решит нас проверить.

– Разве это не увлекательно? – говорит Себастьян, пока мы продвигаемся вдоль восковых фигур Пуриана Роуза.

Схем и таблиц его стремительного роста власти, с его первых дней, в качестве скромного чиновника в правительстве, до его вступления в должность президента, вплоть до сегодняшнего дня, где он является главой церкви и государства. Где-то в середине своей стремительно растущей карьеры, он смог найти время, чтобы написать Книгу Сотворения и развязать войну с Дарклингами. Эта восковая фигура пугает меня больше всего, где он стоит на вершине горы из мертвых Дарклингов, победителем в «войне против развращенности».

– Он – истинное вдохновение, – продолжает Себастьян. – Я надеюсь однажды достичь того же.

– Как ты можешь восхищаться им, зная, что он сделал с моей семьей? – спрашиваю я.

Дей с любопытством смотрит на меня. Я никогда не рассказывала ей всей истории, почему Полли пытали и мой отец был убит.

– Тот, кто ступает дорогой греха, да пусть же понесет наказание от Его Всесилия, – говорит Себастьян, цитируя Книгу Сотворения.

Я слишком ошеломлена, чтобы сразу что-нибудь на это ответить. То есть, он намекает, что мой отец с Полли получили по заслугам?

– Кто ты такой? – спрашиваю я.

– Я просто открыл глаза на то, какая развращенность твориться вокруг меня, Натали, – говорит он.

Наша экскурсия идет своим чередом. Я скрещиваю руки на груди, молча кипя от злости из-за Себастьяна. Как он может быть таким черствым? Когда-то давным-давно, он заботился о Полли. Неподалеку идут Крис с Грегори. Крис выглядит обеспокоенным и ему явно не интересна экскурсия, в то время как Грегори останавливается, чтобы поглазеть на каждый экспонат.

Мы входим в тускло-освещенную полукруглую залу заполненную чучелами животных и окаменелыми скелетами. Здесь есть Люпин – гигантское создание, похожее на волка, с красивым светло-серым мехом, скелет крылатого Дарклинга-Нордин, череп кошачьего существа с длинными саблезубыми клыками, и восковая фигура Разъяренного, от которого мурашки по спине.

– Что это? – спрашивает Дей, глядя на череп некоего кошачьего существа.

– Это Бастет [1]1
  Баст – Древнеегипетская богиня радости, любви и всего хорошего. Изображалась в виде кошки или львицы. Прим. переводчика


[Закрыть]– говорит Себастьян.

Я прочла информацию на табличке рядом с черепом.

БАСТЕТ – место обитания: Штат Изумрудный. Продолжительность жизни: Неизвестно. Чем питается: Дарклингами.

Этим редким существам когда-то поклонялись, ложно принимая их за богов. Они вырастают ростом до шести футов и живут в прайдах до двух сотен. Яд Бастетов очень токсичен для Дарклингов и оказалось, что в их крови содержатся следы некрозной бактерии Вибрио.

– Отстой, – бормочу я.

– Смотри, как классно, – говорит Себастьян, нажимая на кошачьи зубы. Они втягиваются обратно в череп. – Они делают так, чтобы защитить свои зубы от повреждений.

– У неё зубы мерцают, – замечает Дей.

– Вот, потому-то зубы Бастет так ценны; они пропитаны ядом. Люди раньше делали из них украшения и ювелирные изделия. Большинство их перебили браконьеры, поэтому в наши дни, они редкость.

Пока Себастьян с Дей болтают, я смотрю на другие экспонаты. Мертвые глаза уставились на меня, когда мы проходили мимо, заставляя меня чувствовать себя неловко. Я не могла отделаться от ощущения, что на меня кто-то смотрит…

Я замечаю слева от себя вспышку голубого света от дисплея. Вглядываюсь в тени. Гмм, там ничего нет. Прекратить запугивать себя, Бьюкенан!

Себастьян замолкает, ладонь его обхватывает рукоять меча.

– Всё в порядке? – спрашиваю его.

Он кивает, хотя явно чем-то озабочен.

Движение справа, заставляет меня начать волноваться, но это всего-навсего Крис Томпсон, прокравшийся в один из соседних залов, пока Грегори отвернулся, следуя за наркодилером Линусом.

– Держись рядом, – говорит мне Себастьян.

– Что не так? – спрашивает Дей.

– Сработал мой V-ген. Я чувствую рядом Дарклинга, – отвечает Себастьян.

Дей взволнованно смотрит на меня.

– Просто продолжайте идти, – говорит Себастьян.

Мы сворачиваем за поворот, и моё сердце вздрагивает, как только я замечаю Эша, который в этот момент курит с Жуком. Струйки дыма выходят из приоткрытых губ Эша, и на мгновение мне становится интересно, каково бы это было, если бы мой язык пробрался через барьер его губ, пробуя на вкус дым внутри его рта.

Себастьян вздыхает.

– Ложная тревога. Я просто почувствовал того кровососа.

– Прекрати его так называть, – говорю я.

У меня появляется ощущение, будто расплавленный свинец попадает в мой желудок и обжигает мои внутренности, как будто тьма разливается по моей коже. Взор. Эш смотрит на меня встревожено. Он в одно мгновение оказывается рядом со мной, Жук позади меня.

Себастьян обнажает свой меч и направляет его на Эша.

– На неё охотиться Дарклинги. Я могу почувствовать это, используя Взор, – говорит ему Эш.

– Где он? – в ужасе спрашиваю я Эша.

– Не знаю, – отвечает он, осматривая помещение.

– Я пойду и поищу его, – говорит Себастьян.

– Нет! Не оставляй меня. – Перед глазами тут же всплывает окровавленное тельце Трюффелька.

– Мы должны избавиться от него, – говорит Себастьян.

– У меня есть одна идея. Ты доверяешь мне? – спрашивает меня Эш

Я гляжу на его красивое, серьезное лицо. Мое сердце сжимается.

– Да, – шепчу я.

– Посмотри мне в глаза, – спокойно говорит он.

Я повинуюсь. Он пристально смотрит в мои глаза, он будто смотрит в меня. Его черные глаза сверкают, словно звезды в сумрачном свете…они такие красивые…такие блестящие…они делают меня вялой. Скоро я уже теряюсь в них, тону, падаю, пока не остается ничего вокруг. Кроме него и меня. Внезапно, темнота, окутавшая меня, начинает подниматься, когда Эш перемещает силу Взора другого Дарклинга на себя.

«Моя…моя…моя», – говорит он им. – «Оставьте её, она принадлежит мне».

Тьма исчезает без следа.

Эш моргает и чары исчезают.

Я нервно вздыхаю.

– Он ушел?

– Я больше его не чувствую, – говорит Эш.

– Я пойду, проверю все вокруг. Жди здесь, – говорит мне Себастьян, резко взглянув на Эша. – Дотронешься до неё хоть одним клыком, и я башку тебе снесу. Понял?

Эш сжимает кулаки, но не произносит, ни слова, пока Себастьян удаляется прочь.

Дей обнимает меня.

– Думаешь, это тот же, кто…

– Убил Трюффелька? – заканчиваю я её фразу. – Да. Думаю, на меня охотились, но почему?

– Так ты же основная цель для Легиона Освободительного Фронта, – говорит Жук, имея в виду незаконные вооруженные отряды Дарклингов, которые боролись со Стражами во время войны.

Я оборачиваюсь к Эшу.

– Спасибо за то, что защитил меня.

– Без проблем. Просто не хотел, чтобы меня ложно обвинили, если бы на тебя напали.

Во мне закипает гнев.

– Не надо подставляться ради меня! В следующий раз просто дай этим проклятым тварям сожрать меня.

Я зашагала прочь, злясь на саму себя за глупые мысли о том, что у Эша Фишера есть сердце. Он догоняет меня мгновение спустя у черепа Бастета.

– Эй, блондиночка, почему ты злишься на меня? – спрашивает он.

– Просто оставь меня в покое, – говорю я.

– Не оставлю, пока не скажешь, почему ты такая злая.

Я позволила себе раздраженно вскрикнуть.

– Во имя Его Всесилия, почему ты такой раздражающий?

– Значит, мы выяснили, что я тебя раздражаю. Что-нибудь еще? – спрашивает он, и легкая улыбка играет на его губах.

Сильное желание разгорается внутри меня. Я напоминаю себе, что должна бы на него злиться.

– Да! Тебе на всех плевать, кроме себя. Ты помогаешь другим, если это каким-то образом поможет тебе, – говорю я.

– Ого. – Он выглядит по-настоящему обиженным.

– Ну, это правда.

– Нет, это не так. Я помог тебе, потому что…

– Почему?

– Не хотел, чтобы ты пострадала.

– О, тогда почему ты говорил обратное?

Он пожимает плечами.

– Потому что меня не должно заботить, что с тобой случиться.

– Но заботит?

Он ничего не говорит. Вместо этого он переключает свое внимание на выставку. Я нервно оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто за нами не наблюдает. Моё сердце колотится в бешеном ритме, что я пересекаю некую невидимую черту, разговаривая с ним. Себастьян проверяет периметр, Дей общается с Жуком, а остальная часть класса в следующем выставочном зале. Мы одни.

Эш поворачивается ко мне, решительно глядя в глаза.

– Натали, есть нечто, о чем я бы хотел с тобой поговорить.

Я приподнимаю бровь.

– Серьезно? О чем?

Он делает глубокий вдох.

– Не знаю, как это получше сказать, так что выложу всё, как есть. Ты, наверное, сочтешь меня чокнутым.

– Таак… – говорю я.

Мне становится любопытно, куда это нас заведет.

– В тот день, на уроке истории, когда мы стукнулись головами…

– Значит, что это у нас здесь? – раздается позади нас мужской голос.

Тот парень с фиолетовыми волосами – Линус – подходит с двумя жлобами. Татуированная девица одарила меня недобрым взглядом, вынуждая посмотреть ей в глаза. Но я не стала этого делать.

– Когда я последний раз проверял, это был все еще мой район, – говорит Эш.

Линус ухмыляется, его рука смыкается вокруг стеклянного флакона, торчащего из кармана его куртки. Она наполнена молочно-белой жидкостью, которая отливает золотом, когда на неё попадает свет.

– Больше нет, кровосос! Теперь это территория мистера Табса, – не спеша произносит Линус.

Эш сгребает Линуса за воротник и тот вздрагивает. Его головорезы приближаются.

– Это моя территория, – говорит Эш.

– Люди смотрят, – предупреждаю его.

Он отпускает Линуса и указывает на несколько дверей поблизости.

– Выход в той стороне. Предполагаю, вам им воспользоваться.

– Заставь меня.

Челюсть Эша сжимается. Он ничего не может сделать. Не здесь.

– Себастьяну будет интересно узнать, что ты здесь, Линус. Возможно, он даже вызовет тебя на допрос. Снова, – говорю я.

Он обращает свое внимание на меня.

– Почему ты думаешь, что он еще не знает о том, что я здесь, цыпочка?

О чем это он?

Татуированная девушка обнимает Линуса, положив руку ему на плечо, и вызывающе к нему прижимается.

– Пойдем пробовать товар, – шепчет она.

Линус освобождается от её объятий и поправляет свой воротник. Они направляются к одному из коридоров, ведущих в другие выставочные залы.

– Что было в том флаконе? – спрашиваю я.

– Яд Дарклингов, Дурман, – объясняет он.

– Я считала, что Дурман белый. А этот с золотым отливом.

– Вероятно, это тот Золотой Дурман, что стали толкать в округе.

Я собираюсь вернуться к нашему разговору о том, что случилось на уроке истории, когда мы ударились головами, но в этот момент Себастьян входит в зал. Я отхожу от Эша, не желая давать Себастьяну повод устроить сцену.

– Нашел что-нибудь? – спрашиваю я его.

– Нет, кровососа давно и след простыл, – отвечает он, убирая меч в ножны.

Я с облегчением вздыхаю.

Дикий крик из соседнего зала пугает всех нас, и секундой позже оттуда вылетает татуированная девица, слезы струятся по её лицу. Она проносится мимо нас, направляясь к выходу. Без долгих раздумий я спешу в соседний зал, задаваясь вопросом, что же там произошло, через мгновение я жалею о своей поспешности. На полу растянулось тело Линуса и его бритоголового дружка, их мертвые глаза глядят в потолок. На лицах застыла маска боли, губы стали черны, как уголь.

В руке мертвый Линус сжимал открытый флакон Золотого Дурмана.