Текст книги "Свеча на ветру"

The Disobedient Wife

OCR – Вера

Spellcheck – Юлия

Роман / Пер. с англ. В. Михайловой. – М.:

ОАО Издательство «Радуга», 1999. —

192 с. – (Серия «Любовный роман») № 307

ISBN 5-05-004824-9

© 1997 by Elizabeth Power

Кендал безумно любит мужа и сынишку, но вместе с тем слишком большое значение придаст своей карьере и независимости. И только крайне драматическое событие – похищение ребенка – расставляет все по своим местам.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Мы обсудим это прямо сейчас! – Гнев исказил аристократические черты Джеррада.

В этого человека я без памяти влюбилась три года назад, подумала Кендал. Но время идет, и не стоит забывать об этом, тут же напомнила она себе.

Джеррад взглянул на молодую женщину, стоявшую перед ним. Ее нежное личико, свойственное мягким и уязвимым натурам, обрамляла копна рыжих волос, выдававших страстный от природы, но тщательно скрываемый темперамент.

– Ты ушла из моей жизни. Исчезла на полгода, не сообщая, где ты, черт побери, находишься. А теперь неожиданно появляешься и извещаешь, что едешь за границу и берешь с собой нашего сына. Извини, Кендал, но я говорю «нет». Нет, нет и нет!

Кендал попыталась взять себя в руки, пока Джеррад, отвернувшись от нее, смотрел на Лондон, шумевший внизу. Этот красивый широкоплечий мужчина владел международной компьютерной компанией и до прошлого года считал, что владеет и ею, Кендал Митчелл, и их маленьким сыном Мэтью.

– Мне кажется, ты кое-что забыл, Джеррад. – Ее голос казался спокойным, хотя внутри она кипела. – Хочешь ты или нет, но он наш общий сын, как твой, так и мой.

Джеррад повернулся к ней. Он был великолепен: красивое мужественное лицо, высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок. Черные волосы касаются белоснежного воротника рубашки.

– Спасибо, что напомнила. – Этот глубокий голос однажды заставил ее подчиниться своей власти. Теперь в нем не было ничего, кроме сарказма. – А то я чуть было не подумал, что мне не будет позволено даже взглянуть на Мэтью, не говоря уже о том, чтобы что-то решать в его судьбе. И все-таки чем же ты занималась эти полгода? – Он подошел к ней ближе. – Где, к дьяволу, ты была?

Она затаила дыхание, опасаясь случайно прикоснуться к нему.

– Я нуждалась в отдыхе. Мне необходимо было уехать. В Шотландию.

– Работать?

– Нет.

Его густая бровь скептически поднялась.

– Следовательно, сфера дизайна должна была обходиться все это время без тебя?

Кендал промолчала. Она слишком хорошо знала, как он относится к ее работе. Разве не из-за этого происходили все их размолвки?

– А почему, собственно, в Шотландию?

Кендал ощутила, что на ее коже выступил холодный пот. Однако она пожала плечами и ответила с деланной беспечностью:

– А почему нет?

– Отвечай!

Что она могла сказать? Потому, что ты не оставил бы меня в покое? Потому, что я не смогла бы сопротивляться и вернулась бы к тебе!

Поэтому она и схватилась сейчас за эту работу в Штатах, чтобы находиться вдали от него и не ощущать так остро его мужскую притягательность. Но Джеррад настойчиво требовал ответа, и Кендал пустилась в объяснения:

– Потому, что это было самое удаленное от Лондона место, которое пришло мне в голову. Там я могла какое-то время побыть одна и все обдумать.

– Значит, ты все обдумала и решила использовать свои таланты, чтобы делать деньги в Новом Свете?

– Дело не в деньгах. Если бы мне нужны были деньги, я бы обратилась к тебе.

– Может быть, – вздохнул он с сомнением, хорошо понимая, что как раз это-то она сделала бы в последнюю очередь. – Нет, тут что-то другое. Так ведь, Кендал? Вся эта петрушка из-за твоего идиотского упрямства. Быть независимой, вперед, к вершине, не важно как.

– Почему не важно? И что такого плохого в моих амбициях? – Кендал замолчала, зная, что все ее аргументы неубедительны для него. Затем все-таки добавила: – У тебя ведь тоже есть амбиции.

– Это совсем другое дело.

– Почему? Потому что я жена и мать?

– Если не ошибаюсь, ты все еще ею являешься.

– Значит, мое место на кухне? И в твоей постели?

– А что тебе не нравится в моей постели? Как-никак мы там проводим половину времени.

Кендал рассмеялась, скрыв желание бросить ему в лицо, что уж там-то она всегда принадлежала ему безоговорочно, принадлежала умом, сердцем и душой. Джеррад удовлетворял ее во всех отношениях. Но вмешалась Лорен... Вдруг Кендал ощутила на себе похотливый взгляд мужа. Она поправила непокорные рыжие кудри, с удивлением обнаружив, что ее пальцы предательски дрожат. Джеррад внимательно следил за нею, ноздри его раздувались, словно он пытался уловить знакомый запах ее духов. На губах появилась сладострастная улыбка. Кендал хорошо помнила эту улыбку, которая предшествовала долгим ночам взаимного наслаждения.

– Ты пришла сюда одетая как модель, в цвет, который больше всего тебе идет, надушенная лучшими духами. Для чего все это, дорогая? – Улыбка исчезла с его лица. – Чтобы подразнить меня? Напомнить о том, чего мне не хватало все эти месяцы? И в итоге заставить меня согласиться с твоей нелепой и на редкость эгоистичной просьбой?

Итак, он не разрешит Мэтью уехать, поняла Кендал. И со вздохом проговорила:

– Еще никому и никогда не удавалось смягчить тебя, правда, Джеррад?

Он засунул руки в карманы, что невольно приковало ее восхищенный взгляд к его твердому животу и бедрам, туго обтянутым брюками.

– Смягчить? Меня? – процедил он, и глаза его пугающе потемнели. – То, что сейчас со мной происходит, скорее можно назвать затвердением.

Сердце Кендал забилось в сумасшедшем ритме. Краска выступила на бледных щеках.

– Надеюсь, ты не потащишь меня в постель? – пролепетала она срывающимся голосом, вскакивая и отодвигаясь подальше от этого сильного властного мужчины.

– А почему бы и нет? – с безжалостной иронией сказал он. – Похоже, постель единственно хорошее, что было между нами.

– Нет! – Она хотела забыть, что когда-то получала удовольствие от занятий любовью с этим человеком, что он столько раз проводил ее, в беспамятстве всхлипывающую, через врата рая. – Хорошее – это только Мэтью.

– Ах да, Мэтью... – Мужчина выпрямился и теперь возвышался над ней. Его стройное тело и неотразимое обаяние всегда заставляли ее сдаться. Так будет и сейчас. Губы Кендал приоткрылись, и она инстинктивно выпалила:

– Ты должен дать мне уйти!

– Почему?

В его холодной задумчивости таилась опасность, и это напугало Кендал.

– Я не останавливаю тебя, – произнес он, отворачиваясь.

– Ты знаешь, что я имею в виду. – Кендал поняла, что начала умолять. – Я говорю о Мэтью. Ты должен позволить мне взять его с собой.

– Нет! – (Этот жестокий ответ заставил ее вздрогнуть.) – Я ничего не должен, – напомнил он ей с пугающей мягкостью.

– Значит, из-за этого я не получу работу? Только потому, что ты так старомодно мыслишь?

Джеррад не спеша вернулся к письменному столу и небрежно сел, словно они обсуждали повседневные дела.

– Я бы объяснил свой отказ желанием видеть моего сына там, где я смогу непосредственно принимать участие в его воспитании.

Он снял колпачок с ручки. С золотой перьевой ручки, которую ему подарила Кендал два года назад, на его тридцатидвухлетие.

– Ты можешь ехать без него.

– Ты знаешь, что я этого не сделаю, – сказала она, подходя к столу.

– Знаю.

К ее удивлению, Джеррад продолжал писать. Скорее всего, подумала Кендал, царапает какую-нибудь пустяковую записку своей секретарше. И не в силах сдержаться, выхватила бумагу и, разорвав ее, бросила ему в лицо.

– Ты подонок! – прошипела она, когда муж схватил ее руку.

– Да, – сказал он. – Мы же знаем, не правда ли, по какой причине ты вышла за меня замуж?

Кендал засмеялась, стараясь не реагировать на прикосновение его уверенных, требовательных рук. Несомненно, Джеррад хотел только одного – унизить ее.

– О, конечно! Мне так нравится твоя язвительность и грубость! – Она глубоко вздохнула, ее зеленые глаза вспыхнули. – А в чем же причина моего ухода, по-твоему?

Она попыталась вырвать свою руку. Но борьба увенчалась только потерей заколки, и ее рыжие волосы рассыпались по плечам.

– Ну вот, такой я тебя и люблю, – удовлетворенно проговорил мужчина. – Встрепанной и неблагопристойной, освобожденной от всех ложных условностей. Может быть, ты не против объяснить мне еще раз, почему ушла от меня, Кендал? Только не старайся убедить себя, что я относился к тебе без нежности. Конечно, за исключением тех случаев, когда ты сама желала, чтобы я был другим.

Ей потребовались все силы, чтобы все-таки освободиться. Все женское, что было в ней, затрепетало от воспоминаний о том, каким нежным умел быть этот мужчина.

– Неужели тюремного заключения и супружеской неверности недостаточно? Тебе хотелось бы иметь в доме послушную маленькую женушку, пока ты занимаешься тайной интрижкой с Лорен Уэстгейт? Вот только секрета не получилось, так ведь, Джеррад? Ральф все обнаружил – и поэтому ему пришлось уйти! Почему ты уволил его? Ты и Лорен?

– Мои отношения с Лорен не имели ничего общего с причинами, по которым муж твоей сестры оставил компанию, – сказал Джеррад с ухмылкой.

– Конечно, имели, черт побери! – Кендал, презрительно посмотрев на мужа, с болью вспомнила тот день, когда она увидела, что имени Ральфа нет в платежной ведомости. Именно Ральф неохотно, но подтвердил подозрения Кендал о романе между Джеррадом и симпатичной управляющей отделом сбыта. Потом Кендал вынуждена была стать свидетелем краха семейной жизни ее родной сестры. Сначала Крисси потеряла ребенка, затем навалились финансовые проблемы и Ральф потерял веру в себя, а в результате – развод.

– Ну, возрази мне! Дай хоть какое-нибудь доказательство того, что между тобой и Лорен никогда ничего не было!

Глупо, конечно, но даже сейчас ее сердце взывало к нему, хоть он не сделал ни одной попытки убедить ее в несправедливости обвинений. Не привел никаких аргументов и тогда, когда разыскал жену после ее ухода. Просто потребовал, чтобы она вернулась домой. И, конечно, только ради сына, хоть сам он никогда не говорил об этом вслух.

– Молчишь? И правильно! Никто и никогда не докажет мне твою невиновность! – бросила она и повернулась, чтобы уйти, прежде чем заплачет от разочарования и обиды. Слезы только унизят ее перед ним.

– Кендал!

Она застыла на месте. Его повелительный тон заставил ее обернуться.

– Ты сама себе хозяйка. Можешь браться за эту работу в Штатах и ехать туда одна.

– А если нет? – с вызовом спросила она.

– Тогда я подам иск об опекунстве. Кендал закусила губу.

– Ты не можешь быть таким бессердечным, – прошептала она. – Попробуй только лишить меня Мэтью!

– И все же попробую.

– Ты никогда не выиграешь это дело!

– Почему же?

– Бывший заключенный и неверный муж, – произнесла она, – для английского закона в любом случае не самый лучший отец.

Но в действительности, конечно, верх возьмет мужчина. Использует всю власть и влияние, чтобы повернуть дело в свою пользу. По опыту Кендал знала, что Джеррад Митчелл всегда добивался того, чего хотел.

– Растерялся? – хмыкнула она, стараясь не поддаваться панике.

– Это всегда была твоя прерогатива, дорогая, – раздался его насмешливый голос.

– Но сейчас уже все не так.

– Похоже, милая, ты что-то забыла.

Она замерла на пороге и повернулась к нему, нахмурившись.

– Сообщить мне адрес, где ты живешь, – сказал он равнодушно.

Кендал продолжала стоять в нерешительности. Джеррад, с издевкой глядя на нее, добавил:

– Или предполагаешь сразу сообщить его моему адвокату?

Он действительно решился на это! О Господи!

Когда он поднялся, ей захотелось вцепиться ногтями в его высокомерное лицо. Она так надеялась, что Джеррад смягчится, увидев ее, и пойдет на попятную... Но Джеррад Митчелл никогда никому не подчинялся. Он всегда только правил.

«Ладно, получи! – думала Кендал, склонившись над маленькой зеленой сумочкой и записывая на клочке бумаги адрес своей новой квартиры. – Я принимаю твой вызов. На этот раз победа будет за мной!»

Кендал явно не замечала, что Джеррада забавляет ее ярость. Она бросила листок с адресом в сторону мужа, и сквозняк, возникший, когда она выходила из офиса, занес его на стол Джерраду Митчеллу.

– Ну и что он сказал? – нетерпеливо спросила Крисси Лэнгдон, угощая Кендал свежезаваренным чаем.

– Ты не поверишь!

– Еще как поверю! Видишь ли, там, где замешан Джеррад Митчелл, я поверю во все. – И Крисси вздохнула, широко открыв карие глаза. – Ну, рассказывай!

Кендал была на пять лет старше Крисси и обычно не перекладывала свои проблемы на плечи сестры. Тем более что в течение прошлого года Крисси хватало и собственных невзгод. Но сегодня ей трудно было сдержаться.

Кендал поставила чашку и блюдце на плетеный стол, который напоминал о былой роскоши, в которой жила Крисси. Теперь же сестра находилась точно в таком положении, что и Кендал. Работала секретарем на домашнем телефоне сразу в нескольких фирмах. Кендал подарила ей к прошлому дню рождения половину их старого дома, и только это спасло Крисси от проблем с оплатой за жилье и работы на полную ставку. Вторая часть дома завещана Мэтью. Кендал глубоко вздохнула.

– Он собирается возбудить дело о передаче ему опекунства.

Крисси присвистнула:

– Как? Если ты уедешь за границу? Или в любом случае?

Кендал застонала от ужаса. Она даже не подумала, что Джеррад может подать в суд в любом случае.

– Наверное, только если я соглашусь на эту работу.

– Ну и что ты будешь делать? Прекратишь бесполезные хлопоты?

Кендал ответила раздраженным взглядом.

– Крисси, это будет означать, что я уступила ему. Я уеду вместе с Мэтью. И буду сражаться с Джеррадом!

– Возможно, ты об этом еще пожалеешь. Этот человек – борец, Кендал. Самый худший противник из возможных. Он не берет пленных. Он пережует тебя, выплюнет и заставит ползти на коленях, умоляя о прощении. И все это произойдет задолго до суда. Джеррад Митчелл способен абсолютно на все.

Кендал нахмурилась, но тут же улыбнулась, обернувшись и увидев Мэтью, сидевшего среди разбросанных страниц детской книжки с картинками и смотревшего на нее широко открытыми невинными глазами.

– Джеррад выглядит у тебя каким-то мифическим демоном, – произнесла Кендал, и ее слегка передернуло. – Похоже, что ты даже восхищаешься им из-за этого.

Крисси познакомилась с Джеррадом три года назад, на своей собственной свадьбе. Тогда Крисси была наивным подростком и почти поклонялась мужу сестры, как поклоняются дети своим героям. Удивительно, но она до сих пор сохранила что-то от этого чувства, несмотря на жестокость, с которой Джеррад обошелся с Ральфом.

– Я восхищаюсь его решительностью, жуткой решительностью, которая дает ему уверенность, что никто и ничто не встанет на его пути. Это-то и заставляет всех уважать его, – заявила Крисси почти воинственно. – Как бы я хотела, чтобы Ральф был хотя бы наполовину таким уверенным. Возможно, тогда он по-прежнему... – Крисси вспомнила о боли, которую испытала, прожив около года без симпатичного бухгалтера с таким тихим голосом, что об уверенности и говорить не приходилось. – Джеррад же – человек решительный, жесткий. Он способен выдержать и более серьезные потрясения, чем битва с тобой. Тебе не одолеть его, Кендал. Ради всего святого, соглашайся на компромисс.

Кендал искоса взглянула на сестру:

– Ты хочешь сказать, что я должна отказаться от этой работы?

На мгновение что-то вспыхнуло в темных глазах Крисси, и Кендал поразило ее сходство с отцом. Она унаследовала и смуглую кожу, и темные волосы. Кендал вспомнила отца. Он бросил их без всякого сожаления, без средств к существованию. Оставил жену и детей ради другой женщины, чтобы потом покинуть и ее, когда мать Кендал снова приняла его. Этот поступок сильно сказался на слабом здоровье Джейн Хэрриндейл и в конце концов привел к смертельному исходу.

– Кроме тех нескольких месяцев, когда ты носила Мэтью, ты всегда работала. – Крисси произнесла эту фразу с оттенком порицания и недовольства.

– Я была вынуждена, – подчеркнуто спокойно сказала Кендал.

Когда мать умерла, Крисси исполнилось всего тринадцать, самой Кендал только восемнадцать, и отцу не было до них никакого дела. Жизнь для Кендал стала борьбой за существование. Она в одиночку воспитывала сестру, весь день работала в офисе, а вечерами училась на курсах, получая квалификацию дизайнера по интерьеру. Крисси же была далеко не покладистым подростком, поэтому Кендал всегда сомневалась в своих возможностях и слишком критически относилась к себе. Как, впрочем, и к окружающим.

Крисси обвиняла обоих родителей в том, что они ее оставили, и не обращала внимания на попытки сестры стать ей отцом и матерью, страстно мечтая только об одном – о любви. И в результате вышла замуж за первого мужчину, который ей встретился незадолго до восемнадцатилетия. Ральф был на десять лет старше Крисси, и дела, возможно, пошли бы на лад, подумала Кендал, если бы не этот расчетливый ход Джеррада...

– И что будет, если ты выиграешь? – Крисси развалилась на подушках. – Будешь просто матерью-одиночкой в незнакомой стране. И если подойти к этому чисто эгоистически, как я смогу видеться с тобой?

Кендал сухо улыбнулась.

– Ты можешь поехать со мной.

Но Крисси только состроила гримаску.

– Спасибо и нет, – решительно заявила младшая сестра. Кендал с горечью поняла, что Крисси думает только о примирении с Ральфом. – Ты будешь работать с утра до вечера. Ведь тебе придется кормить и себя, и Мэтью, а от Джеррада ты не возьмешь ни гроша, я знаю. Да ты и сама так часто говорила, – подчеркнула Крисси. – Хотя я не понимаю почему. Он достаточно богат, чтобы содержать тебя, Мэтью и еще пол Лондона в придачу.

«Как ты не можешь понять, что если я что-то приму от Джеррада, то отдам ему свою независимость, – думала Кендал, – а это как раз то, чего он хочет». Но она не произнесла это вслух.

– Я ничего не имею против работы. Мне это необходимо, – сказала Кендал, не в силах добавить: «Мне необходимо это, чтобы забыть его. А если я уеду из Англии, он не сможет найти меня с такой легкостью. Не сможет больше сделать мне больно».

– Дело не только в Мэтью. Ты ему тоже нужна. Ты знаешь это, не так ли? – Крисси словно прочитала ее мысли. – Знаешь, Кендал, ты могла бы кататься как сыр в масле, если бы только проглотила свою гордость и дала ему еще один шанс.

Рука с чашкой замерла в воздухе. Кендал, пораженная, уставилась на сестру.

– Вернуться к нему, ты имеешь в виду? Принять его, как мама отца?

– О Боже! У Джеррада нет с ним ничего общего! – твердо объявила Крисси. – Тебе будет только хуже, если ты не помиришься с мужем. Кстати, Мэтью нужна нормальная семья. И я думаю, несправедливо обвинять Джеррада в том, что он это понимает и хочет, чтобы ребенок рос в настоящей семье.

Кендал перевела взгляд на сына. Мальчик жевал обложку книги и что-то довольно бормотал.

Не того ли и она хотела для своего малыша? Стабильный дом, счастливая семья. Не думает ли Крисси, что Кендал жила легко эти месяцы? Ведь она всего лишилась. Ей оставался только ад.

– А как насчет меня? Что ты предлагаешь, Крисси? Что я не должна была оставлять его? Что мне достаточно роли служанки и наложницы, пока он покровительствует Лорен Уэстгейт за моей спиной?

– Конечно, нет, – быстро ответила Крисси. – Хотя, по-моему, не стоит притворяться, что тебе не нравилась эта роль. Или хотя бы часть ее. Та, где тебе приходилось спать с ним. Ты была просто без ума от него. Все это видели. Ты обожествляла землю, по которой он ходил.

Кендал надеялась, что теперь будет по-другому, пока не встретилась с мужем сегодня в офисе.

– Какой же дурой я была!

– Но вряд ли ты была его служанкой!

Нет. Была постоянная помощница Тини Робертс для готовки и уборки. Джеррад даже и не рассчитывал, что она будет делать все по дому сама, даже при наличии времени.

– А что касается Лорен, так это, скорее всего, она на нем повисла, – напомнила Крисси. – Мужчина с его внешностью несомненно сталкивается с женским вниманием каждый день. Надо быть монахом, чтобы устоять! И все же не могу поверить, что Джеррад завел интрижку с Лорен. Он ведь никогда в этом не признавался, не так ли?

«Не признавался», – подумала Кендал. Но ведь она же сама видела в его кабинете чеки из отеля, где он останавливался вместе с Лорен. Тогда Джеррад сказал, что должен уехать по работе, и Кендал поверила, что он ездил один. О да, они зарегистрировались под разными именами и остановились в отдельных номерах. Само по себе это не преступление. Если бы не чеки... Они лежали в бухгалтерских бумагах, словно специально предназначенные для Ральфа. И, обнаруженные им в офисе Джеррада, послужили единственным серьезным доказательством измены.

– Но Джеррад никогда и не отрицал этого. Да и как бы он посмел? Подобное отрицание было бы вопиющей ложью. И вообще, Крисси, я не понимаю, как ты можешь его защищать! После того, что он сделал с Ральфом!..

Крисси потупилась. Она выглядела такой несчастной, что неожиданно Кендал пожалела о своих словах.

– Извини, – с трудом выговорила она, желая в этот момент стать феей с волшебной палочкой и исправить судьбу сестры.

– Ничего, Кендал. Я уже начинаю к этому привыкать, – устало бросила Крисси, хотя Кендал знала, что сестра только храбрится. – Может, Джеррад уволил Ральфа потому, что подумал, будто Ральф копает под него. Я не знаю, – безнадежно добавила младшая сестра, – но мне кажется, что большая часть вины за происшедшее лежит на самом Ральфе. Мне кажется, все дошло до стадии, когда Ральф... перестал справляться... с некоторыми вещами.

– С какими такими вещами? – поинтересовалась Кендал, хмурясь. Уж она-то знала, что ее сестра не самый легкий человек в общении.

– Ой, ну просто с ситуацией, – торопливо сказала Крисси, глядя в сторону.

Мэтью подбежал к ней, размахивая одним из своих полосатых носочков. Крисси, смеясь, посадила племянника на колени.

– Во всяком случае, я все же считаю, что ты не должна винить одного Джеррада за то, что Ральф потерял работу. Даже если тебе этого и хочется. – Крисси склонилась над лопочущим Мэтью, заботливо натягивая носок на крошечную ножку. – А что, если у Джеррада это был единственный грешок? Это ведь не конец света, Кендал! И, возможно, он чувствовал себя одиноким. В конце концов, чем чаще Джеррад говорил тебе, что ему не нравится то, что ты работаешь, тем больше контрактов ты стремилась подписать. И все это для того, чтобы бросить вызов, покрасоваться перед ним.

Кендал закусила губу. Неужели Крисси действительно так думает?

– Я работала, чтобы сохранить рассудок, – только и смогла сказать Кендал. Правда же заключалась в том, что, нырнув с головой в омут трудовых будней сразу после рождения Мэтью, Кендал просто спасалась от сумасшествия, тягостных сомнений и подозрений. Хуже всего, что она чувствовала себя ненужной в доме. Особенно остро ощущала это на фоне Лорен, которая постоянно выставляла напоказ свой успех и достойные зависти деловые отношения с Джеррадом каждый раз, когда Кендал скрепя сердце играла роль хозяйки на званых обедах. Кендал еще терпела это сначала, когда у нее была своя работа, своя карьера.

Когда же она принесла свою независимость в жертву желанию иметь ребенка, когда оказалась наиболее уязвима, замечания Лорен о домашних наседках ранили ее до глубины души. В придачу ко всему Джеррад все больше времени стал проводить вне дома. И именно это побудило Кендал снова вернуться в знакомый, надежный мир декора и дизайна. Она хотела доказать не только себе, но и мужу, что сможет быть не менее блистательной и удачливой, чем Лорен Уэстгейт, и в то же время оставаться верной женой и хорошей матерью. И каков результат? Что она получила в награду за свои мучения, за глупую восторженную наивность? Пощечину от судьбы. Все ее усилия бросили мужа в объятия другой женщины!

– Во всяком случае, – с деланной легкостью произнесла Кендал, – по-моему, твоя яростная защита моего мужа выглядит вполне уместно, учитывая, что ты сама всегда хотела быть домохозяйкой.

Крисси действительно полагала, что быть хорошей матерью и хозяйкой не легче, чем трудиться полный рабочий день в какой-нибудь фирме. И Кендал знала, что ее младшая сестра уже достаточно остепенилась, чтобы исполнять обе роли с редкостной самоотверженностью и жаждать их всем сердцем. Поэтому она так тяжело переживала последние неудачи, а развод восприняла как истинную трагедию.

Внимание сестер привлек крик Мэтью. Малыш стянул носок, с трудом надетый на его ножку, и держал его с видом победителя. Мэтью протестующе завизжал, когда Крисси попыталась прижать его к себе, и хныкал до тех пор, пока та не отпустила его на пол. Мальчуган тут же побежал к матери, нетвердо ступая по ковру своими маленькими ножками.

– Ах ты, хулиган! – улыбнулась Кендал, усадив сынишку на колено. – Сперва Крисси, теперь я. Ты знаешь, кто тебе нужен, да?

– Клисси, – пролепетал он с детским притворством и ткнул маленьким кулачком в нос Кендал.

Сестры рассмеялись.

– Не знаю, откуда в нем столько энергии, – сказала Крисси, когда малыш обернулся, чтобы взглянуть на нее. При этом пятка его чувствительно уперлась матери в живот.

– А я вот знаю, – вздохнула Кендал, мягко передвигая ногу сына. Ребенок протестующе закричал даже от такого незначительного ограничения своей свободы. – Поверь мне, Крисси, я действительно знаю.

Потому что, хотела она в этом признаваться или нет, но Мэтью был больше ребенком Джеррада, чем ее. Он был уменьшенной копией Джеррада: короткие каштановые волосы, становившиеся темнее с каждым днем, маленькое, сильное тело, обещавшее такой же высокий рост, как и у его отца. Да еще эта с каждым днем возрастающая независимость! Кендал почти въявь представила Мэтью через двадцать лет, с этой унаследованной от отца безграничной решимостью и энергией. Энергия и решимость – вот что всегда отличало Джеррада Митчелла от остальных людей. Отличало так сильно, что Кендал всерьез боялась навсегда остаться в плену воспоминаний об этом человеке.

Казалось, что от матери в наследство Мэтью получил только огромные завораживающие глаза зеленого цвета с коричневыми искрами вокруг зрачка. Однажды в шутку Джеррад признался, что эти глаза могут наповал сразить любого мужчину с двадцати шагов. Кендал видела с материнской проницательностью, что подобное сочетание физической красоты и характера разобьет не одно сердце.

– Совсем как его отец, – заметила Крисси.

И Кендал снова испугалась, что сестра читает ее мысли, но тут же поняла: Крисси просто толкует о чем-то, что они обсуждали минуту назад.

– Нет, совсем не похож! – запротестовала Кендал. Но в голосе ее зазвучала паника. Женщина крепко прижала сына к себе, не обращая больше внимания на молотящие по ней кулачки, на тщетные усилия Мэтью освободиться. Если бы она могла защитить его от жестокости мира и всего, что угрожало чистоте детской души! Сколько существует вещей, способных оскорблять и ранить с той же силой, с какой Джеррад Митчелл оскорблял и ранил ее!.. Он ничем не отличается от ее отца, который своими оскорблениями убил ее мать!

– Я должна взяться за эту работу, Крисси, – произнесла Кендал, прижимаясь подбородком к рассерженно дергающемуся плечику сына. – Я должна быть вдали от него. – И, собравшись с духом, решительно добавила: – Я должна уйти.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В этот же день, несколькими часами позже, Кендал отправилась на встречу с будущими клиентами. Первыми клиентами со времени возвращения в Лондон. Заказчице и ее мужу понравились ее работы еще в прошлом, и теперь они нашли Кендал через старую фирму.

Мэтью пришлось оставить с нянькой. Кендал терпеть не могла разлучаться с малышом, особенно дважды в день. Каждый раз, глядя, как он забавно топает, уходя от нее, она теряла, казалось, часть самой себя. Можно, конечно, не расставаться с сыном, но тогда принадлежать и Джерраду. Она не возражала бы против этого ради Мэтью, ведь ее муж обеспечил бы сыну самое лучшее содержание и воспитание.

Но Кендал должна была на что-то жить и сама, ей не хотелось брать деньги у человека, выставлявшего напоказ свою любовницу и вынуждавшего жену встречаться с ней. У человека, так бессердечно поступившего с Ральфом.

Кендал заставила себя забыть о Джерраде и сконцентрироваться на предстоящей работе. Она взяла с собой альбом для эскизов, блокнот для записей и таблицы цветов – универсальный набор любого дизайнера. Пока она прикидывала в уме, что ей потребуется, чтобы освободить один коридор, машина подъехала к большому дому в псевдогеоргианском стиле.

Джил и Питер Аркрайт, семейная пара среднего возраста, держали двух золотистых ретриверов. Кендал покорили послушные собаки. Она сделала эскизы, тщательно набросала план лепных украшений и альковов, предназначенных для того, чтобы скрыть неуклюжую форму большой комнаты. Вроде бы понятно, что необходимо Аркрайтам – классика.

Почему-то в сельской местности думают, что именно классика придает престижному, но современному дому некую индивидуальность.

Кендал рвалась приступить к работе, чтобы закончить ее до отъезда в Америку, и сразу поехала домой, намереваясь забрать Мэтью через час, а пока подумать о цветах, обивке, которую следует заказать, и о малярах и плотниках, которых необходимо нанять.

Дом Кендал представлял собой всего лишь меблированную квартиру на первом этаже особняка эпохи короля Эдуарда. Кендал арендовала квартиру, внося плату ежемесячно, пока будущее не станет более определенным. Поэтому не перевозила туда и своих вещей. Здание располагалось на тихой улочке, чем и привлекло ее к себе.

День выдался приятным и теплым. Кендал открыла высокие створчатые окна и погрузилась в работу, наслаждаясь песенкой дрозда и отдаленными звуками дороги.

Вдруг зазвонил телефон. Кендал сняла трубку:

– Кендал Митчелл слушает.

– Как у тебя дела с Аркрайтами? Приятный мужской голос вызвал у нее на лице улыбку.

– Тони? Привет.

– Они по-прежнему щедро отрезают от пирога?

– Проверил бы сам, – рассмеялась Кендал. Ей нравился Тони Бисон. Они были почти ровесниками и работали в одной дизайнерской фирме, пока Кендал не вышла замуж. Вернее, Тони до сих пор там работал, и именно он сообщил ей о работе в Штатах после визита к своему брату в Филадельфию.

– Ну что, ты уже решила, уходишь ли от нас? – голос Тони звучал осторожно. Несмотря на то, что он открыл ей эту возможность, сейчас Тони не хотел, чтобы она уезжала. И Кендал знала об этом.

– Пока нет, – ответила она, не вдаваясь в детали.

Тони был в курсе, что Кендал живет отдельно, но не более того. Какой смысл обсуждать с ним преграды, которые Джеррад ставит на ее пути.

– Ты когда-нибудь думала о работе в паре? – задал Тони неожиданный вопрос.

Кендал нахмурилась:

– О партнерстве?