Текст книги "Закат в раю"
Автор книги: Элизабет Хэран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Он знал, что восстановление хозяйства поможет ему залечить душевные раны, но понимал, что сможет вновь почувствовать себя счастливым человеком, лишь когда уничтожит своего врага – Максимилиана Кортленда.
Еще раз взглянув на полуразрушенный дом, Джордан понял, что сейчас не найдет в себе душевных сил зайти в него, и медленно побрел к реке. На самом берегу, в тени огромного баобаба, он постоял у могил родителей. Джордан с удивлением отметил, что могилы, в отличие от дома, были в полном порядке, казалось, за ними кто-то заботливо ухаживал. На надгробном камне, прямо на надписи, были рассыпаны цветки гибискуса.
– Вы знали Хейлов? – спросила, подходя, девушка. Джордан кивнул в ответ.
– Как хорошо, что вы... следили за могилами, – сказал он.
– Это не я, а один старый работник, канак... Он раньше работал здесь, на плантации.
Джордан повернулся к ней. Конечно, он ослышался... или неверно понял ее.
– Старый работник? Он работал здесь, в Эдеме?
– Именно. Его зовут Нибо. Он работал у Хейлов. – Она склонила голову набок. – Вы разве знаете его?
– Нибо? Да, я знал его когда-то, но я никак не думал... что он еще здесь, что он жив, – рассеянно ответил Джордан. Когда он был ребенком, Нибо казался ему глубоким стариком.
– Вряд ли он будет рад услышать такое, – улыбнулась девушка. – Нибо очень стар, но страшно горд и самолюбив. Как-то он сказал мне, что теперь, после смерти Хейлов, он никогда не уедет отсюда. Я почему-то подумала тогда, что он хочет дождаться возвращения его сына. Вы не знаете Джордана Хейла? Сейчас он, конечно, вырос – а для Нибо Джордан так и остался маленьким мальчиком.
Джордан отвернулся к могилам. Что-то в его подавленном и удивленном лице подсказало девушке, что он очень хорошо знал Патрика и Катэлину Хейл.
– Боже мой! Вы... так, значит, вы и есть Джордан Хейл, верно?
Джордан кивнул в ответ, и девушка залилась краской.
– О черт! – неожиданно выругалась она вполголоса. – Видимо, я останусь теперь без крыши над головой.
– Как вас зовут? – спросил Джордан, повернулся и с любопытством взглянул на нее.
– Ева.
– Ева?
– Ева... Кингсли.
– Где вы здесь жили, Ева? Неужели в разрушенном доме?
– Там, с другой стороны дома, есть небольшой навес. Это единственное место, где крыша не течет, и там осталась сетка от комаров, так что можно жить и не бояться, что москиты съедят тебя заживо. А Нибо живет в бывшем бараке для рабочих, который тоже сильно пострадал. Хотя, впрочем, другие постройки еще больше разрушены.
– Я переезжаю сюда и буду восстанавливать дом.
– Что? Вы хотите восстановить его? Я подумала, вы захотите его снести.
Джордан недоуменно посмотрел на нее и перевел затуманенный взгляд на старый дом. «Снести его? Никогда!» – подумал он и вслух добавил: – Я знаю, что делать. Скоро здесь все будет по-другому.
– Вы, наверное, хотите восстановить дом, чтобы потом продать плантацию?
– Конечно же нет! Я собираюсь жить здесь и выращивать тростник. Я остаюсь здесь, Ева, навсегда, – сказал Джордан, повернулся и направился к дому.
– Послушайте... – озабоченно воскликнула Ева, догоняя его. – А не могла бы я остаться здесь еще на некоторое время, скажем, до тех пор, пока не подыщу себе какой-нибудь работы?
Джордан остановился.
– Нет, Ева. Не думаю, – ответил он, не понимая, как тяжело было ей просить его об этом.
Ева плелась за ним.
– Разве я помешаю вам? – тихо спросила она. – Быть может, я даже могла бы чем-нибудь вам помочь...
Джордан снова остановился.
– Мне нужны плотники, Ева, а не... прислуга, – ответил он и увидел, как глаза ее расширились. В то же мгновение он понял, что больно ранил ее. Джордан понимал, что девушка вряд ли бы поселилась на заброшенной плантации, имей она какие-нибудь средства к существованию. Джордан резко отвернулся – именно так, как привык делать в минуты решительных объяснений с теми многочисленными женщинами, которым причинял боль в прошлом. Прошло несколько секунд. Ева молча смотрела на реку, и Джордан видел, что она растеряна и подавлена. Джордан, плотно сжав губы, молчал – он не желал с самого начала создавать себе сложности и твердо решил избавиться от Евы.
Наконец Ева повернулась и взглянула на него. D ее черных глазах вспыхнула уязвленная гордость.
– Послушайте, сейчас ваш дом в ужасном состоянии, но если бы я не жила в нем, все было бы еще хуже. До меня на реке постоянно останавливались аборигены, они тащили из дома все, что было возможно, даже стали растаскивать пол и стены дома на доски, чтобы жечь костры! Нибо пытался прогнать их, но он не жил в доме, и на его слова никто не обращал внимания. Вот я и поселилась здесь, сказала туземцам, что хозяева наняли меня сторожить дом. Это была ложь, но иначе избавиться от них не представлялось возможным.
– Вы хотите сказать, что я вам что-то должен?
Ева бросила не него возмущенный взгляд. Конечно же, она и не думала об этом, а всего лишь ожидала от Джордана большего сочувствия.
Заметив ее возмущение, Джордан решил, что таким образом Ева пытается намекнуть ему, что он все же обязан ей. Джордан за последние годы имел дело со множеством прожженных дельцов, настоящих акул большого бизнеса, и давно уже перестал удивляться человеческому нахальству.
– Хватит вам пяти фунтов, пока не найдете себе места?
– Пять фунтов... – похолодев, растерянно сказала Ева.
Джордан почувствовал, как в нем закипает злость. Эта девушка оказалась еще бесстыднее, чем он поначалу подумал.
– Вы что же, хотите больше?
– Не нужны мне ваши деньги! – яростно выкрикнула она.
Джордан слегка смутился, но вскоре вновь почувствовал негодование.
– Не стоит быть такой гордой и заносчивой, Ева. Я же знаю, что работы у вас сейчас нет.
– Если бы я согласилась сегодня работать в редакции, вы бы не сказали сейчас, что я безработная! А в ваших подачках я не нуждаюсь, – ответила она. Прихрамывая, Ева двинулась прочь, всем своим оскорбленным видом демонстрируя Джордану намерение собрать свои немногочисленные пожитки и немедленно покинуть это место.
– Я совсем не хотел сказать, что вы нуждаетесь в подачках. Боже мой, вы просто несносны! – с досадой пробормотал он, идя следом за ней. – Чего-чего, а уж самолюбия у вас что-то слишком много.
Ева резко обернулась и едва не упала. Она с трудом сдерживала слезы, и это нестерпимо злило ее.
– А почему бы мне не быть гордой? – выкрикнула она. – Вы хотите сказать, что раз я хромая, то...
– Я этого не говорил, – перебил ее Джордан. Он почувствовал, как краска приливает к лицу.
– Не было случая, вот и не сказали.
– А вам не кажется, что вы уж чересчур горды, Ева?
– Нет, не кажется. Вы ведь сами сказали, что я могу быть только прислугой. Меня уже просто тошнит, когда я слышу, что я... инвалид. Может быть, я делаю что-то медленнее, чем другие... Но я могу делать все то же, что и они! Вот разве что ездить верхом не в состоянии.
Джордан вдруг решил сменить тон и поговорить с ней по-другому.
– Уверен, что можете. Но вы сами видите, как много здесь работы. Поймите, Ева, мне сейчас нужны рабочие, в особенности столяры и плотники. И хороший повар. Вот если вы умеете плотничать или готовить, то...
– Я когда-то помогала моему дяде делать деревянные игрушки для сиротского приюта... и готовить я тоже могу.
Джордан откровенно растерялся при этом неожиданном ответе.
– Если вы умеете стряпать, я беру вас, – поспешно сказал он, чувствуя в глубине души, что поступает очень опрометчиво.
К тому же выходило так, что девушка просто вынудила его предложить ей эту работу. Но Джордан тут же рассудил, что Ева явно намерена остаться здесь, и в таком случае, пожалуй, имеет смысл пристроить ее к какому-нибудь делу.
Ева медлила с ответом, она решила, что не стоит говорить сейчас Джордану о том, что ее обычный обед состоял из бананов и манго, которые росли на плантации, да еще из рыбы, которую ловил и жарил на костре старый Нибо.
Джордан молчал – он с большой досадой чувствовал, что, не успев провести дома и пяти минут, уже сумел порядком осложнить себе жизнь. Однако нарушить данное слово он не мог. Оставалось только одно, последнее средство – попытаться напугать эту странную девушку возможными трудностями.
– Позже я найму прислугу для работы по дому, но сейчас мне нужен повар – для меня и для моих рабочих, а их будет не меньше двадцати, – сказал Джордан. – Так что имейте в виду: работы у вас будет полно, и времени на то, чтобы осаждать редактора газеты просьбами у вас не останется.
Ева зло посмотрела на Джордана, отлично понимая, что он желает от нее отделаться.
– Да, работа на кухне – это не мое призвание, – ответила она и сразу подметила искру облегчения, блеснувшую в его глазах при этих словах. – Но я готова работать у вас.
Джордан, мысленно примирившись с неизбежностью, кивнул в ответ.
– А как насчет жалованья? – вдруг осведомилась она.
«Крепкий характер, – подумал Джордан. – Сущий чертенок!»
– Три фунта. Плюс стол и постель. Вот вам мои условия. Выбирайте – да или нет?
– Да.
Джордан внимательно осмотрел ее с ног до головы.
– Вижу, вы не слишком хорошо тут питались. Пожалуй, иная курица будет поупитаннее вас, – неожиданно сказал он и усмехнулся.
Ева почувствовала, как ее охватило крайнее раздражение. Как он смеет говорить, что она тощая? Все всегда в один голос говорили, что у нее очень изящная фигура. Джордан развернулся и направился к дому. Ева, прихрамывая, пошла за ним.
– Если все же решите здесь задержаться, решайте сами, будете ли вы по-прежнему спать под вашим навесом. Хотя он расположен за домом, и я не думаю, что ваша репутация сильно пострадает, – произнес Джордан, не оборачиваясь.
– Уверена, что вам скорее придется жаловаться на мой скверный характер, а не на мои моральные устои, – тихо ответила Ева.
Джордан задумчиво смотрел на дом. Казалось, он не расслышал ее слов.
– Да, работы тут предостаточно, – сказал он самому себе. – Пойду, пожалуй, поговорю с Нибо, можно ли нанять рабочих и плотников, – добавил он, искоса посмотрев на девушку.
– Он будет счастлив вновь увидеть вас, – ответила Ева. – Знаете, он много лет ждет этого дня...
Джордан ушел, а Ева, глядя ему вслед, размышляла о неожиданной перемене в ее жизни. До этого дня она тихо и спокойно жила в обществе Нибо. Теперь же в Эдем вернулся настоящий хозяин, и Ева со страхом подумала, что Джордан Хейл не будет столь же прост и покладист, как старый Нибо. В особенности когда познакомится с ее стряпней.
Глава 2
Жилье для рабочих, напоминавшее армейскую казарму, находилось в двухстах ярдах позади дома. К нему вела узкая тропинка, извивавшаяся, подобно змее, среди буйно разросшихся трав. Пробираясь по ней, Джордан с удивлением спрашивал себя, как Нибо сумел прожить здесь в одиночестве десять лет. И почему старик решил остаться в Эдеме? Джордан вспомнил о своей, полной роскоши и богатства, жизни в Брисбене и почувствовал угрызения совести. Как Нибо мог жить здесь, в этом старом, совершенно непригодном для жизни бараке, сильно пострадавшем от урагана и с тех пор только продолжавшем разрушаться? Как он существовал здесь, не имея никаких доходов – ведь нужно же было ему покупать какую-то еду и одежду?
До Джордана донесся запах костра и жареной рыбы. Он остановился и прислушался. Воспоминания детства вновь нахлынули на него. Нибо всегда очень любил мальчика. Джордан хорошо помнил, что когда ему не хотелось тревожить отца своими детскими горестями и неприятностями – сломанной удочкой или порванной обувью, он всегда шел за помощью к Нибо. Старик никогда и ни в чем не отказывал ему, и мальчику всегда казалось, что на свете не бывает такой беды, в которой Нибо не мог или не захотел бы помочь.
Подходя к жилищу Нибо, Джордан приготовился к самому худшему и все же был поражен видом старого барака. Спутанная чаща вьющихся растений совершенно скрыла постройку из вида. Банановое дерево, поваленное когда-то бурей, привалилось к стене и повредило крышу. Вокруг дома стеной стояли одичавшие манговые деревья, пальмы-папайи, а трава поднималась выше пояса. Неожиданно в темном дверном проеме, больше напоминавшем вход в пещеру, появился Нибо.
– Кто там? – хрипло крикнул он. Не услышав обычного приветственного возгласа, которым Ева всегда предвещала свое появление, старик с тревогой смотрел на Джордана, жмурясь от бившего в глаза солнечного света.
Несколько секунд мужчины в изумлении смотрели друг на друга.
– Господи Иисусе! Это вы, мастер Джордан! Как вы выросли! – воскликнул Нибо. Он счастливо улыбнулся и прижал правую руку к сердцу. Этот жест неожиданно напомнил Джордану последнюю минуту жизни отца, и, несмотря на жару, по спине Джордана пробежала ледяная дрожь. – Мастер Джордан! Вы... вы вернулись! – с восторгом крикнул Нибо и бросился ему навстречу.
– Как же я рад тебя видеть, Нибо! – ответил Джордан, подходя ближе. В глаза ему бросились грязные, порванные на коленях штаны, подвязанные куском веревки. Обнимая Нибо, Джордан содрогнулся: сквозь лохмотья рубахи он почувствовал выпирающие кости старика.
– Долго, долго ждал я этого дня. Да, сэр, очень долго, – проговорил Нибо. Глаза его увлажнились, голос был тих и слаб, и Джордан со стыдом осознал, что за все прошедшие годы ни разу не вспомнил о старых рабочих. Главным предметом его раздумий в последние годы являлся, конечно, Максимилиан Кортленд, но сейчас эта мысль почему-то совсем не утешила Джордана.
– Просто не верится, что я встретил тебя здесь, – сказал Джордан, чувствуя, как растрогала его преданность старика. Джордан прекрасно понимал, что совершенно не заслужил ее. Нибо медленно и неуклюже захромал к стоявшему в тени шаткому креслу. Только сейчас Джордан увидел, как он стар и немощен – Нибо двигался с трудом, волосы и щетина на его морщинистом лице были совершенно седы, во рту не хватало большинства зубов. Но в глазах старика по-прежнему светилась хорошо знакомая Джордану лукавая искра.
– Некуда мне было идти, хозяин, – хриплым шепотом ответил Нибо. – Да и не хотел я никуда отсюда уходить. – Он жестом показал на перевернутый бочонок из-под керосина, приглашая Джордана сесть.
– Я думал... я решил, что ты уехал домой, Нибо, – сказал Джордан, усаживаясь. После смерти родителей дядя Джордана велел рабочим собрать урожай, продать его и поделить между собой выручку. У рабочих было достаточно денег, чтобы вернуться в родные места – на Соломоновы острова и острова Кука, на Тонга и на Фиджи.
– Родных у меня там не осталось, – печально произнес Нибо. Вдруг лицо его посветлело. – А Саул и Ной, мастер Джордан, все еще здесь! Помните их? Я слыхал, что они живут где-то там, – он махнул рукой, – немного ниже по реке. Подождите, скоро они узнают, что вы приехали сюда, и вы их увидите!
– Да, я их помню... Саул и... Ной, – улыбнулся Джордан. – На кого они сейчас работают? – Отец нанял этих канаков, настоящих гигантов с острова Тонга, в самый первый год. Джордан прекрасно помнил, что отец особенно ценил этих работников, не только за их исключительную физическую силу и выносливость – канаки работали за десятерых, но и за преданность и добродушный нрав. Со временем Саул и Ной стали для Хейлов не столько наемными рабочими, сколько кем-то вроде добрых друзей.
Нибо усмехнулся.
– Саул и Ной говорили мне, что не будут работать ни на кого, кроме вас, мастер Джордан, – ответил старик. – Они живут у реки, ловят там рыбу. Как и я. – Старик показал на сковороду, на которой жарились два внушительных сома. – Мисс Ева любит сома, – добавил он, усмехнувшись, и тут же смолк, озабоченно посмотрев на Джордана.
Джордан понял, чем вызвано это внезапное беспокойство.
– Знаю, я уже успел познакомиться с Евой, когда ехал сюда.
– Мне было хорошо с ней, хозяин. Здорово, когда рядом есть кто-нибудь, кто придет тебя проведать и посмотреть, не помер ли ты, – добавил Нибо, опустив голову. Улыбка его погасла.
Джордан подумал, что до появления Евы старику, наверное, жилось здесь очень тяжело. Ева тоже никого не знала в этих местах – видимо, эта несколько неожиданная дружба между молодой девушкой и старым канаком возникла из необходимости разделить с кем-то свое одиночество.
– Я разрешил Еве остаться здесь, – сказал Джордан и посмотрел на дом. – И я очень рад, что она составила тебе компанию. Надеюсь, я в ней не ошибся. Впереди у всех нас много тяжелой работы, и мне не нужно никаких осложнений. Насколько мне известно, от женщин они бывают, я-то это хорошо знаю.
– Нет, Ева не такая, хозяин, – улыбнулся Нибо. – Она совсем не прихорашивается, не бегает на свидания к здешним парням. Ей нравится сидеть здесь у костра со старым Нибо.
Джордан снова подумал, что Ева совсем не похожа на своих сверстниц – недаром при самой первой встрече он принял ее за мальчика-подростка.
– Ну, времени для развлечений у нее в любом случае не останется, – ответил он. – Пока я не найму слуг, ей придется готовить для нас.
– Готовить! – ошеломленно воскликнул Нибо.
– Именно. – Джордана внезапно охватило неприятное предчувствие. – Она ведь умеет стряпать? Не хотелось бы, чтобы мы здесь отравились чем-нибудь.
– Да, сэр, конечно. Ева... умеет готовить. Она все время готовила мне, – смущенно и неуверенно произнес Нибо.
Слова эти прозвучали не слишком убедительно. Во всяком случае, было очевидно, что сегодняшний обед стряпал сам Нибо. В который раз Джордан подумал, что совершил большую ошибку, предложив Еве работу. Впрочем, сожалеть об этом было уже поздно.
– Мне нужно найти рабочих, Нибо, – продолжал Джордан. – Нужно починить дом. Главное же – нам необходимо подготовить поля к посадке тростника, и как можно скорее. Я уверен, что не пройдет и полгода, как Эдем станет лучшей плантацией на сотни миль вокруг, даже на всем побережье.
Нибо широко улыбнулся в ответ: теперь, когда Джордан наконец-то вернулся домой, его прежняя жизнь, жизнь отшельника, закончилась.
– Я уже немолод, хозяин, и силы у меня не те, что были когда-то. Но работать я еще могу, хоть за похлебку.
Джордан подумал, что Нибо, конечно, не сможет выдержать ежедневной работы в поле. Прежде всего беднягу нужно будет хорошо покормить несколько дней. Ева уже говорила, как горд и самолюбив Нибо, и Джордан понял, что не сможет сказать этому старому верному трудяге, что тот уже стар для работы. Да и за преданность старика, конечно, нужно хорошо вознаградить.
– Ты опытный работник, слишком опытный, чтобы просто работать в поле, Нибо. Мне бы хотелось, чтобы ты надзирал за работой вместо меня. Придется тебе следить за тем, чтобы новые рабочие трудились как следует, – сказал Джордан, не в силах сдержать улыбки при виде совершенно растерянного выражения, появившегося на лице старика.
– Мастер Джордан, как же вы даете мне эту работу, это просто невероятно... – пробормотал старик, ошеломленно глядя на Джордана. – Вы сами знаете, что ни один белый не пойдет работать, если узнает, что надзирать за ним будет канак. С тех пор, как вы уехали отсюда, здесь мало что изменилось. Я уже вряд ли увижу перемены к лучшему.
– Нет, Нибо. Времена меняются. Платить рабочим я буду много, столько, сколько не заплатит никто, и недостатка в них у меня не будет. И запомни: я не намерен давать никому никаких поблажек и буду относиться ко всем одинаково, независимо от цвета кожи. Чтобы смотреть за работой, мне нужен именно такой человек, как ты. Так что, будь добр, прими мое предложение.
Нибо смотрел на Джордана и смущенно молчал.
– А начнем мы с того, что купим тебе новую одежду. Теперь ты мой заместитель, и я не хочу, чтобы ты выглядел как бродяга, – добавил Джордан и ободряюще подмигнул старику.
Нибо, усмехнувшись, посмотрел на свои дырявые штаны и изодранную рубаху.
– Знаете, хозяин, – сказал он, – если бы не мисс Ева, я бы тут голышом бегал. Был бы вроде ощипанной курицы.
Джордан засмеялся:
– Мне нужно будет завтра же поехать в Джеральдтон и купить там повозку и несколько волов. Дерева, кровельного железа, краски. – Джордан опять посмотрел на дом. – А дом пострадал очень сильно, я не ожидал этого. Какое же здесь запустение!
– Это я виноват, – с болью в голосе сказал Нибо.
– Я не виню тебя, Нибо. Это я забросил Эдем, но здесь все очень скоро изменится. Я еще не был в доме, но...
– Кое-что уцелело, хозяин. Когда после урагана здесь начались грабежи, я собрал все, что осталось из чудных вещей мистрис Катэлины, и припрятал вот здесь, – сказал старик, указывая на свое жилище. – Часы, серебро и все ее вещи – я все собрал и хорошенько припрятал. С тех пор я и сторожу их, каждый день. И когда мы отстроим дом, мы вернем ваши вещи на место.
– Нибо, ты... это просто невероятно, – в изумлении проговорил Джордан. – Я был уверен, что все вещи пропали.
Именно поэтому Джордан и не хотел входить в дом – слишком больно было бы видеть, что он разграблен. Покидая Эдем десять лет назад, Джордан стремился убежать от трагических воспоминаний и оказаться как можно дальше от этих мест и не думал о том, что бросает дом на произвол судьбы – он не мог предположить, что пройдут долгие годы, прежде чем он сможет вернуться сюда.
– Я видел, что ты присматривал за могилами родителей. Спасибо тебе, Нибо! – сказал он.
Нибо покачал головой:
– Теперь вы вернулись домой, мастер Джордан. А мистер Патрик смотрит на Эдем сверху, с неба.
Джордану не хотелось объяснять Нибо, что он вернулся домой ради мести. Он знал, что добродушному старику никогда не понять его чувств. Кроме того, никто не знал о том, что Максимилиан Кортленд повинен в смерти отца – за исключением дяди Джордана, умолявшего племянника не возвращаться в Эдем. Нибо, однако, мог рассказать о смерти матери, но сейчас не стоило ни о чем спрашивать: Джордан чувствовал, что еще не готов узнать правду о том, что случилось.
Джордан, Нибо и Ева поехали в город в коляске. Джордан сразу же отправился на лесопилку, отправив Еву купить на рынке побольше припасов, в особенности мяса, кур и овощей. Он подозревал, что ее покупки сразу вызовут в крохотном Джеральдтоне разнообразные домыслы, которые тут же, как степной пожар в ветреный день, расползутся по всей округе. Впрочем, Джордан предоставил Еве самостоятельно отвечать на все расспросы.
К вечеру Джордан приобрел волов, повозку и нагрузил ее до самого верха строительным лесом, досками, гвоздями, кровельным железом и краской. Ему довольно быстро удалось нанять плотников, так что работы в доме можно было начать уже на следующее утро. Идя по улицам Джеральдтона, Джордан встречал знакомых – те, кто постарше, тоже узнавали его. В свое время неожиданная смерть Патрика и Катэлины Хейл породила в местном обществе, падком на обычные провинциальные сплетни, многочисленные пересуды. В общем, местные жители были рады приезду Джордана, но иногда в их восторженных поздравлениях с возвращением в родные места Джордан чувствовал оттенок неловкости и настороженности.
Переходя от лавки к лавке, Джордан слышал за спиной шепот и ловил на себе восхищенные взгляды женщин. В ответ он намеренно расточал обворожительные улыбки. Он хорошо знал, что женщины, узнав о приезде в город молодого, привлекательного и богатого холостяка, будут искать возможности познакомиться с ним, и это как нельзя лучше соответствовало его планам.
Еще до того, как Джордан уехал в Джеральдтон, Нибо послал какого-то мальчишку, чтобы тот разыскал Саула и Ноя. Нибо давно уже не видел обоих канаков, но был совершенно уверен, что они будут счастливы, что Джордан Хейл вернулся в Эдем, и будут трудиться у него так же охотно, как когда-то у старого Патрика.
Зайдя на почту, Джордан вывесил на доске объявление о найме людей для работ на плантации. Он переговорил с местными жителями и сообщил всем, что ищет рабочих и предлагает высокое жалованье. Вернувшись к вечеру в Эдем, Джордан уже застал там несколько человек. Представившись, Джордан оглядел кандидатов: он заметил, что трое канаков и трое китайцев, двое мужчин и женщина, настороженно стоят немного в стороне, а другие – греки, итальянцы и двое ирландцев посматривают на них с явной неприязнью.
– Дешевой рабочей силы мне не нужно, – сказал Джордан. От его внимания не ускользнули торжествующие взгляды, которые европейцы бросили при этих словах на канаков и китайцев. – Жалованье я плачу всем одинаковое и отношусь ко всем так же, несмотря на цвет кожи. На моей плантации равенство – закон, я настаиваю на этом, и если кому-то из вас это не нравиться – ничего не поделаешь, вам у меня делать нечего. – Джордан замолчал, внимательно глядя на собравшихся людей. Никто из претендентов не отказался, хотя кое-кто все же бросил на канаков довольно презрительный взгляд.
– Сказано, может, и хорошо, спорить не стану. А деньги, чтобы платить за работу, у вас есть? – спросил здоровенный ирландец, скептически поглядывая на заросшие поля и полуразрушенный дом.
– Даю всем аванс в размере двухдневной платы. Вас это устраивает, мистер...?
– О’Коннор. Райан О’Коннор, – ответил ирландец, пораженный заявлением Джордана о небывалом авансе. Глаза его расширились от удивления. – Что же, тогда по рукам!
– По рукам. – Джордан протянул руку. Ирландец пожал ее и, сразу отметив про себя особенный блеск в глазах нового хозяина, понял, что перечить Джордану не стоит.
– Жилье для вас будет готово в ближайшие дни. Завтра и послезавтра мы расчистим еще две комнаты и доме, можете пока пожить там. А до тех пор нужно будет поставить палатки у реки или где вам будет угодно. Работать вы начнете с завтрашнего утра. Я нанял повара, так что с обедом проблем не будет. Я ценю и уважаю своих работников, но ожидаю от вас в ответ верности и трудолюбия. Испытательный срок для всех– месяц. Ясно?
В ответ все кивнули.
– В таком случае жду вас завтра на рассвете. Получите обещанный вам аванс – и за работу. Я вам верю.
Новые работники разошлись, и Джордан, собравшись с духом, вошел в дом. Солнце уже коснулось дальних холмов, и в сумерках дом выглядел особенно мрачно и запущенно. В комнатах стояла неприятная сырость. Ковры исчезли, не хватало мебели, в полу зияли дыры от выломанных половиц. Джордан медленно брел по комнатам, припоминая счастливые дни, проведенные в этих стенах. Остановившись в столовой, он посмотрел на сломанный обеденный стол. Джордан хорошо помнил, как отец вырезал его из цельной дубовой колоды. Весил этот стол добрую тонну, и грабители, видимо, не сумели протащить его через двери. Стулья, кресла и прочая мебель оказались, очевидно, более легкой добычей.
Постояв некоторое время в столовой, Джордан заглянул в гостиную. Отцовское кресло исчезло, но в его памяти отец все так же сидел у окна, – так же, как и в ночь своей смерти. При этом воспоминании возмущение, горечь и гнев с новой силой нахлынули на Джордана. На веранде послышались шаги. Померещились ли они ему или это всего лишь игра слишком живого воображения?
– Есть здесь кто-нибудь?
Джордан почувствовал, как напряглись мышцы и бешено застучало сердце. Лицо и ладони сразу покрылись липким потом, горло пересохло. Он сразу узнал этот голос, хотя и не слышал его десять лет. Джордан ждал этой встречи и все же почувствовал, что его застали врасплох. С усилием проглотив слюну, Джордан направился к выходу.
Максимилиан Кортленд уже сошел с веранды, но, услышав шаги Джордана, обернулся и в упор посмотрел на него. В одной руке он держал шляпу, а в другой – свою знаменитую сигару. К столбу веранды была привязана лошадь. На лице Макса заиграла хорошо знакомая Джордану презрительная и наглая усмешка. Макс слегка пополнел, поредевшие волосы тронула седина, в чертах лица обозначилась легкая усталость, но все же это был Максимилиан Кортленд.
Макс оглядел Джордана с головы до ног, отметив про себя, как он вырос и возмужал. Внезапно Макс осознал, что темноволосый, зеленоглазый Джордан необыкновенно похож на свою мать. Неожиданное воспоминание о Катэлине Хейл вызвало у Макса странное и беспокойное чувство. Макс не мог не признать, что Джордан стал видным мужчиной, но все же для настоящего плантатора он выглядел неженкой. Макс хорошо знал, что на тростниковых плантациях таким не место.
– Услышал, что ты вернулся, Джордан, и приехал тебя повидать. Выходит, мы теперь снова соседи.
– Да, Макс, я вернулся. – В голосе Джордана прозвучало холодное, презрительное равнодушие. По тону Джордана Макс не смог понять, настроен ли тот враждебно или просто держится настороженно, и решил, не теряя времени, выяснить это.
– Ну, – спросил он, – что же ты намерен делать?
Джордан сдержал свой гнев. Он уже успел овладеть собой и не чувствовал ни испуга, ни даже волнения: от старого детского страха перед Максом теперь не осталось ничего – за долгие годы гнев и мечта о мщении вытеснили его.
– Ты отлично знаешь, Макс, что я уже нанял рабочих, так что не притворяйся. У тебя всегда хватало шпионов, которые доносят тебе обо всем, что происходит вокруг. Я уверен, тебе уже обо всем сообщили.
Макс кивнул в ответ и слегка прищурил глаза. Откровенная враждебность Джордана застала его врасплох, но Макс решил пока что не подавать вида.
– Да, я слышал, что ты нанимаешь людей. А я-то думал, что ты давным-давно продал ферму.
Джордан знал, что Макс много лет пытался купить Эдем – к Джордану не раз обращались с анонимными предложениями о продаже, но хорошие связи в деловом мире позволили ему выяснить, кто пытался приобрести плантацию. Предложенная поначалу сумма была смехотворно мала, что еще больше укрепило желание Джордана сохранить ферму. Последние же предложения были весьма щедры, очевидно, Максу явно не терпелось заполучить Эдем в собственность.
– Эдем не продается, – сказал Джордан. – И хватит об этом!
– Восстановить эту ферму стоит больших денег, – ответил Макс. В глазах его промелькнуло раздражение.
– Я знаю. У меня есть деньги.
Эти слова явно неприятно удивили Макса. Он с силой выдохнул дым из ноздрей и сплюнул.
– Я слышал, ты собрался платить всем работникам поровну. Знаешь ли, у нас здесь это не принято.
Джордан, прищурившись, пристально смотрел на него: надменное и самодовольное лицо Макса, его презрительный взгляд и манера лениво растягивать слова сильно раздражали Джордана.
– А у меня принято именно так, Макс. Я, видишь ли, верю в равенство.
– Равенство! Бог мой, да так и твой... отец любил говорить, – насмешливо ответил Макс, слегка запнувшись. На мгновение под пристальным взглядом Джордана он почувствовал себя не очень уверенно и даже ощутил что-то вроде беспокойства. – Послушай, Джордан, мы работаем здесь так, как считаем нужным, и дела у нас идут неплохо. А ты вдруг явился сюда и вздумал что-то менять.
– Я намерен управлять своей плантацией по-своему, Макс. Печально, что кому-то это не нравится. Видимо, пришло время сломать старую систему, когда рабочим платят в зависимости от цвета кожи.
