Текст книги "Тайники души"

Автор книги: Элизабет Хардвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Ничего-то вам не понятно, – с неожиданной горечью произнес Люк, прежде чем повернуться и, ссутулившись, выйти из кухни.

Робин с трудом перевела дыхание и почувствовала, что у нее дрожат колени. Как бы она была счастлива вообще никогда не приезжать в этот дом! И никогда – никогда! – не встречать этого человека.

Похоже, остаток ее нормандских каникул станет настоящей пыткой. И Люк даже пальцем не шевельнет, чтобы облегчить ее участь!

9

– Я понимаю, Дотти – самая близкая твоя подруга. Но это еще не значит, что ты должна приглашать такую, как она, в мой дом!

Робин проходила по галерее, собираясь спуститься в кухню, когда ее внимание привлекли тихие голоса, доносящиеся снизу, из-за приоткрытой двери в гостиную. Было около восьми часов утра, но Люк и Дотти уже поднялись.

Робин собиралась пройти мимо гостиной, оставив брата и сестру разговаривать наедине, но последние слова Люка невольно заставили ее замереть на месте.

«Такую, как она»? Что он хотел этим сказать?

Должно быть, Дотти что-то ответила, потому что Люк негромко согласился:

– Да, она говорила мне. Я готов поверить, что у нее нет дурных намерений. И все же я не желаю, чтобы Робин Уайт торчала в моем доме и задавала вопросы!

Робин тихонько ахнула, зажав рот рукой. Что должно было означать последнее замечание?

Она понимала, что ее поведение непростительно. Стоять под дверью, слушая чужие разговоры, было верхом невоспитанности, но она не могла бы заставить себя сделать хоть шаг, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

– Я понимаю, что после смерти мужа ей пришлось тяжело, – продолжал Люк, – но факт остается фактом…

– Ты не хочешь, чтобы она оставалась здесь! – с гневом подхватила Дотти.

– Да, не хочу. – Голос Люка был жестким и решительным. – И уж ты-то должна отлично понимать почему.

Робин не знала, что ей думать. Правда, их отношения с Люком никогда не были ровными, но ни разу до сих пор он не давал ей понять, что ее присутствие так неприятно ему!

– Люк, уже прошло десять лет, – уговаривала его Дотти. – Тебе пора бы уже забыть…

– Забыть?! – яростно выкрикнул он, не заботясь о том, что его могут услышать. – Я-то готов забыть, но найдутся другие, которые рады будут напомнить мне!

– Ты не можешь этого знать, пока…

– И я не собираюсь ждать, пока это сделает твоя Робин, – уже тише закончил Люк.

– Но ведь она тебе понравилась, – укоризненно произнесла Дотти.

– Какое, к дьяволу, это имеет значение? – отрезал он. – Речь сейчас идет не об этом.

– Разве? – возразила ему сестра. – А у меня сложилось другое впечатление.

– Предупреждаю тебя, Дотти, – его голос звенел от сдерживаемых эмоций, – даже не намекай на возможность каких-то отношений между мной и твоей подругой. Робин – слишком заметная фигура, к тому же журналистка. – Последнее слово он произнес с особенным отвращением.

– А ты – скромный отшельник, нашедший приют в пустынных скалах Нормандии, – подхватила Дотти. – Но, Люк, ведь так было не всегда. Неужели ты не скучаешь по прошлой жизни? Разве тебе не хотелось бы…

– Нет! – отрезал он. – Мне не хотелось бы. И я вовсе не скучаю по этой чертовой прошлой жизни и не желаю даже вспоминать о ней!

Услышав приближающиеся шаги Люка, Робин словно очнулась и, не желая быть застигнутой за подслушиванием, бесшумно метнулась в сторону кухни. Она еще успела услышать скрип открывающейся двери и последнюю реплику Люка:

– К тому же она почему-то вбила себе в голову, что я твой брат! Мистер Харрингтон, ха!

Робин влетела в кухню и, не обращая внимания на вскочившего при ее появлении Гарма, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Ее мысли путались, не давая сосредоточиться.

Если Люк не брат Дотти, то кем же он ей приходится? И кто он вообще такой?

Робин вспомнила, что каждый раз, когда она называла его «мистер Харрингтон», в полной уверенности, что у Дотти и ее брата должна быть одна фамилия, Люк, поморщившись, просил звать его просто по имени. Тогда ей казалось, что это из-за отвращения к формальностям, но теперь она задумалась: а что если его фамилия вовсе не Харрингтон? И почему, в таком случае, он не спешил исправить ошибку Робин, просто представившись ей?

Она сварила себе крепкий кофе и устроилась за столом, совершенно выбитая из колеи подслушанным разговором.

Дотти всегда говорила о Люке как о своем брате, а поскольку дня не проходило, чтобы она так или иначе не упомянула о нем, Робин была совершенно уверена, что так оно и есть. И что произошло десять лет назад? Что-то, что заставило Люка расстаться с «прошлой жизнью», что бы Дотти под этим ни подразумевала.

Как раз десять лет назад Дотти впервые появилась в колледже Элеоноры Аквитанской…

– Вот ты где! – Дотти впорхнула в кухню, радостная и свежая, несмотря на утомительный вчерашний путь, в теплой клетчатой рубашке и джинсах. – А мы с Люком уже было решили, что ты проспишь сегодняшнюю прогулку с Гармом!

Она плеснула в чашку кофе и принялась намазывать рогалик джемом.

Робин мрачно смотрела на нее, потому что прекрасно знала: четверть часа назад Дотти с Люком решили нечто совсем другое. Но разговор с братом – с Люком, поправила себя Робин, – не оставил никаких следов на беззаботном личике подруги, тогда как она чувствовала себя в центре боевых действий.

Дотти перестала жевать и вгляделась в ее лицо.

– Что-то ты выглядишь немного бледной, – заметила она. – Ты хорошо спала?

– Ммм… – промычала Робин, не зная, как сказать Дотти, что, учитывая обстоятельства, ей не хочется больше оставаться здесь.

Еще несколько лет назад Робин просто потребовала бы у Дотти объяснения услышанному, в частности тому, что касается ее отношений с Люком. Может быть, еще вчера она бы так и поступила. Но после вчерашнего прерванного разговора о каких-то неизвестных Робин отношениях Дотти и Теренса она не хотела осложнять и без того непростую ситуацию выяснением еще и этого вопроса.

– Я спала хорошо, – ответила она наконец. – Но, если ты не возражаешь, я лучше побуду дома, пока вы будете гулять с Гармом. – Она улыбнулась, чтобы показать Дотти, что в ее словах нет ничего личного. – Мне нужно сделать несколько деловых звонков.

– О, Робин, – покачала головой Дотти, – мы же договорились: никакой работы, пока мы здесь!

Робин смущенно улыбнулась.

– Ты же знаешь, Дотти, я всегда думаю о работе.

– Знаю, – вздохнула подруга. – Но разве твои звонки не могут подождать немного?

Конечно, звонки могли подождать. Собственно говоря, у Робин вовсе не было необходимости куда-то звонить. Собираясь во Францию, она устроила все дела так, что в галерее прекрасно могли обойтись и без нее. Но ей нужно было некоторое время побыть одной, без Дотти и Люка, чтобы привести в порядок мысли. Может быть, она даже попозже выйдет прогуляться – одна.

– К сожалению, ничего не получится, Дотти, – сказала она. – Мне нужно обязательно поговорить с Эмили – ты ведь помнишь мою помощницу Эмили? – до полудня. Но ее трудно поймать по телефону и почти невозможно с первого раза. Особенно когда я в отъезде. И потом, вы с Люком так давно не виделись, нужно же вам побыть немного наедине…

Дотти скорчила гримасу.

– Даже получаса общения с Люком мне хватит надолго.

Робин не сомневалась в этом. И все же она не собиралась отправляться на эту прогулку. Она просто не знала бы, о чем разговаривать с Люком после того, как он совершенно ясно заявил о своем к ней отношении.

– Здесь так красиво, что ты все равно получишь удовольствие от прогулки, – заверила она Дотти.

– Ну, если ты так думаешь…

– Вы двое готовы наконец? – Люк с шумом распахнул дверь кухни и застыл на пороге. Сегодня он был чисто выбрит и одет в свежую рубашку и джинсы.

– Доброе утро, Люк, – многозначительно произнесла Робин. Пусть он не желает видеть ее в своем доме, но правила вежливости при этом никуда не деваются.

– Утро, – раздраженно буркнул он.

Дотти встала.

– Пойду надену другие ботинки, – сказала она.

– Только быстро, – поторопил ее Люк.

Робин пристально вглядывалась в обоих в тщетной попытке отыскать хоть какое-то сходство, которое подтвердило бы их родство, что бы Люк ни говорил по этому поводу.

Но волосы Дотти были ярко-рыжими и кудрявыми, а у Люка – лишь слегка волнистыми, золотисто-каштанового цвета. У Дотти были изумрудно-зеленые глаза, а у ее мнимого брата – почти черные. И в чертах лица тоже не было ничего общего. Робин помнила то странное ощущение, которое возникло, когда она впервые увидела Люка без бороды, ощущение узнавания. Тогда она решила, что виной всему семейное сходство с Дотти, но теперь видела, что это не так.

Кто же такой Люк?

Она задумчиво покачала головой, думая о том, что никогда не узнает ответа на этот вопрос, если только Люк сам не скажет ей. А он не скажет, в этом она была уверена.

– На что вы так уставились? – сухо поинтересовался Люк.

Не отдавая себе в этом отчета, Робин продолжала смотреть на Люка даже после того, как Дотти отправилась переобуваться. Она смотрела на него, но не видела, погруженная в размышления.

– Прошу прощения, – пробормотала она, отворачиваясь.

– Вы собираетесь идти с нами? – продолжал допытываться он, с удивлением оглядывая легкое домашнее платье Робин, которое никак не подходило для прогулки.

– Нет, я остаюсь… Если вы не возражаете, – запоздало добавила она, подумав вдруг, что Люк может и не захотеть оставлять в доме чужого человека.

Он пожал плечами и повернулся к двери.

– Делайте что хотите, – проворчал он.

– Скажите, – решилась вдруг Робин, – вам действительно так неприятно находиться среди людей?

Люк обернулся к ней. Взгляд его снова стал подозрительным.

– Что заставляет вас так думать? – спросил он.

– Мне так показалось, – ушла от ответа Робин. – Так вы не против, если я побуду здесь?

– Я же сказал: делайте что хотите, – ответил Люк. Он все еще не отрывал от нее пристального взгляда. – Вы хорошо спали сегодня ночью? – вдруг спросил он. – Вы выглядите…

– Немного бледной? – закончила она за него. – Дотти уже говорила мне об этом.

– И что вы ей ответили?

– Что я спала хорошо. – Настойчивый взгляд Люка словно вынуждал ее сказать еще что-нибудь. – Поймите же, иногда мне нужно просто побыть одной какое-то время.

– И сейчас как раз такое время? – саркастически поинтересовался он.

Робин кивнула.

– Судя по тому, что говорила мне Дотти, «такое время» бывает у вас слишком часто, – заметил Люк.

От этих слов щеки Робин вспыхнули. Действительно в последний год она старалась избегать общества других людей – настолько, насколько это позволяла работа в галерее и в журнале.

– Вам не кажется, что это выглядит неблагодарностью по отношению к Дотти? – продолжил Люк. – В конце концов, ей стоило немалого труда устроить себе эти каникулы. Она примчалась сюда из Ирландии – и все для того, чтобы побыть вместе с вами.

– И с вами, – возразила она.

– И со мной, – согласился он. – И все-таки здесь что-то не так, Робин. Как давно вы спустились в кухню? – спросил он с внезапно вспыхнувшим подозрением.

– Не очень давно, – уклончиво ответила Робин, отворачиваясь от Люка, чтобы сполоснуть свою чашку.

Не очень давно. Но времени, тем не менее, у нее было вполне достаточно, чтобы узнать, что этот человек не желает видеть ее в своем доме. Чтобы узнать о его странных отношениях с Дотти. Не говоря уже о той женщине, Шарлотте. И был еще тот поцелуй… Вполне достаточно, чтобы она захотела уехать отсюда.

Люк мягко развернул ее лицом к себе и приподнял ей подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Робин не знала, куда деваться от его взгляда. Внезапно он отпустил ее и вернулся на свое место.

– Говорят, что те, кто подслушивает под дверью, рискуют услышать о себе много неприятного, – сказал он.

Робин хмуро посмотрела на него. Отрицать, что она слышала его разговор с Дотти, значило бы сказать заведомую ложь, к тому же бессмысленную, потому что Люк уже сам обо всем догадался.

– А я слышала другое, – возразила она. – Что нечестно говорить за спиной у человека то, что не решаешься сказать ему в глаза.

– Так и есть, – кивнул Люк. – Но мы говорили не о вас, Робин. Мы говорили… о ситуации.

– Первый раз слышу, чтобы меня называли ситуацией, – заметила Робин.

– Робин…

– Дотти возвращается, – перебила его она.

Люк выглядел так, словно собирался сказать «к черту Дотти!», но сумел взять себя в руки.

– Мы еще поговорим об этом позже, – с угрозой произнес он.

Великолепно! Дотти собирается поговорить с ней о Теренсе «позже». Люк тоже собирается поговорить «позже». Одна только Робин сомневалась, что хочет продолжить разговор хоть с кем-то из них, будь то позже или раньше!

Вероятно, это было немного нечестно по отношению к Дотти, ведь она защищала подругу, когда Люк требовал, чтобы та уехала. Но Робин сейчас мечтала только об одном: снова оказаться в своей квартирке в Лондоне и забыть обо всем, что здесь произошло. И прежде всего о самом Люке.

– Мы поговорим, Робин, – настойчиво повторил Люк.

– Да? – рассеянно произнесла она, поворачиваясь, чтобы встретить Дотти улыбкой, и пообещала: – Я приготовлю что-нибудь вкусное к вашему возвращению.

– Это так мило с твоей стороны! – обрадовалась Дотти, награждая Люка ехидной усмешкой. – Тем более что Люку твоя стряпня нравится больше моей.

Робин не смотрела на Люка, прекрасно понимая, что поддразнивания подруги вряд ли придутся ему по вкусу. Каковы бы ни были отношения между ним и Дотти, ее явно не пугали его приступы плохого настроения.

– Увидимся позже, – сказала Робин.

– Не перетрудитесь, – язвительно бросил ей Люк.

– Постараюсь, – спокойно ответила она.

Дотти помахала подруге рукой, выходя из кухни. Хлопнула входная дверь, и со двора донесся заливистый собачий лай.

– Знаете что, – сказал Люк, в свою очередь направляясь к выходу, – с вами было приятнее иметь дело, когда вы считали меня ожившим мертвецом!

– А кто вам сказал, что с тех пор я переменила мнение? – отрезала Робин.

Он остановился и обернулся к ней. Саркастическая усмешка исказила его лицо.

– Потому что я сомневаюсь, что вы стали бы целовать мертвеца, пусть даже ожившего, с такой страстью, с какой вчера целовали меня! – сказал он и, не дождавшись ответа, покинул кухню.

Робин молча предоставила ему возможность оставить последнее слово за собой. Наконец-то она одна!

Несмотря на издевательский тон последней реплики Люка, по сути она была верной. Это она, Робин, целовала его вчера. И если бы Дотти не появилась так неожиданно, поцелуй перерос бы в нечто большее. Робин даже поежилась.

Но раз ничего не случилось, не стоит и думать об этом, решила она. Лучше заняться готовкой, которая всегда помогала ей успокоиться и сконцентрироваться на главном. А ей сейчас так нужно успокоиться!

Робин изучала содержимое холодильника, пытаясь сообразить, что бы ей приготовить из имеющихся продуктов, когда раздался телефонный звонок. Она прислушалась. После десятого сигнала телефон замолчал, а затем снова разразился трелью.

Значит, звонит кто-то из членов семьи или близких друзей Люка и Дотти. Но вряд ли хозяину дома понравится, если Робин снимет трубку. Точнее, наверняка не понравится!

Телефон замолчал, но ненадолго. Через минуту звонки возобновились с новой силой. Робин подумала, что, судя по настойчивости абонента, речь идет о чем-то важном. А раз так, ей лучше ответить, что бы ни сказал потом Люк.

Она захлопнула холодильник и подбежала к надрывающемуся аппарату.

– Я слушаю, – произнесла она в трубку.

– Люк? – спросил густой мужской голос.

Робин подавила желание ответить «да». Ну как можно спутать ее звонкий голосок с хриплым и резким голосом Люка?

– К сожалению, он не может подойти сейчас, – сказала она. – Вы можете оставить для него сообщение.

Люк не рассердится, если она просто запишет то, что этот человек хочет ему передать. Впрочем, Люк рассердится в любом случае, но теперь уже поздно идти на попятный.

– Это ты, Дотти? – продолжал допытываться мужчина.

– Нет, это ее подруга. – Робин уже раскаивалась в том, что сняла трубку. – Люка и Дотти нет дома.

– Понятно, – протянул незнакомец. – Тогда скажите Люку, что звонил Сэм. Скажите, пусть он немедленно перезвонит мне, как только появится. Скажите ему, что…

– Он обязательно сразу же перезвонит вам, – поторопилась заверить его Робин, которой не хотелось брать на себя дополнительные обязательства.

– Просто скажите ему, – продолжал ее собеседник, не обращая внимания на явное стремление Робин скорее закончить разговор, – что необходимо письменное согласие автора на упоминание в анонсах о том, что его роман «Кольца Сатурна» в этом году номинирован на премию «Хьюго». Издатели очень настаивают на этом. Можно подумать, он ее уже получил, – добавил он ворчливо.

– Хорошо, – растерянно сказала Робин, пытаясь осмыслить полученную информацию, – я все это ему передам.

– Благодарю вас, – прогремел голос в трубке. – Всего вам доброго. И пусть Люк обязательно перезвонит мне!

Робин медленно опустила трубку на рычаг. Роман «Кольца Сатурна» завоевал такую широкую известность, что вряд ли нашелся бы в Лондоне человек, который не слышал хотя бы названия и имени автора: Люк Бланшан.

Ей вдруг стало нехорошо. Теперь она точно знала, какое событие десять лет назад побудило Люка сменить шумный Лондон на «Медвежий угол».

10

– Как здесь замечательно пахнет! – возвестила Дотти пару часов спустя, вернувшись с прогулки. Разрумянившаяся от свежего воздуха, с радостно блестящими глазами, она казалась абсолютно довольной жизнью.

Робин встретила ее улыбкой, которая, как она надеялась, выглядела вполне естественно.

– Ланч будет через десять минут, – объявила она. – А где Люк?

Она постаралась, чтобы этот вопрос в ее устах прозвучал обыденно, хотя в действительности то, что Дотти явилась одна, встревожило ее.

– Он что-то говорил про забившийся водосток, – пояснила Дотти. – Не то его надо прочистить, не то просто осмотреть. Я не вслушивалась, – легкомысленно добавила она, стаскивая куртку и разматывая длинный ярко-розовый шарф.

Робин молча принялась накрывать стол на троих. Дотти, справившись наконец с шарфом, пришла ей на помощь.

– Надеюсь, ты успела сделать все свои звонки на сегодня? – поинтересовалась она, наполняя сахарницу.

– Да, но…

Дотти отставила сахарницу и повернулась к ней. На лице ее отразилось беспокойство.

– Что-нибудь случилось?

– Видишь ли, мне очень жаль, – начала Робин заранее отрепетированную речь, – но сегодня вечером мне нужно быть в Лондоне. В галерее произошла какая-то путаница с картинами, и теперь срывается открытие выставки!

Все это она выпалила на одном дыхании, избегая смотреть подруге в глаза, так как была не уверена, что лжет достаточно убедительно.

– О нет! – В голосе Дотти слышалось такое огорчение, что Робин моментально почувствовала себя виноватой вдвойне: из-за того, что обманывает подругу, и из-за того, что спешит ее покинуть. Но после всего, что ей довелось услышать и узнать сегодня утром, она не могла больше оставаться здесь.

Сильнее всего ее угнетала необходимость рассказать Люку о звонке неизвестного ей Сэма. Люк был достаточно умен, чтобы сложить два и два и догадаться об истинной причине ее отъезда. И о том, что его тайна раскрыта.

– Неужели тебе действительно нужно уезжать? – жалобно протянула Дотти. – Но ведь я только что приехала…

– Знаю. И мне ужасно жалко, правда. – Это действительно было правдой: Робин вовсе не хотелось расставаться с Дотти. – Меня саму это очень огорчает, но…

Тут она замолчала, увидев входящего в кухню Люка. То, что она только что узнала о нем, было еще слишком свежо в памяти, и она предпочла отвернуться, чтобы не выдать себя.

– Что вас огорчает? – спросил Люк, услышавший ее последние слова.

– Робин придется уехать сегодня, – ответила за нее Дотти и, обернувшись к Робин, добавила: – Как я не хотела, чтобы ты звонила этой Эмили!

– Кто такая Эмили? – нахмурился Люк.

– Моя помощница в галерее, – пояснила Робин.

– Помощница, вот как? – саркастически хмыкнул Люк. – Не очень-то она вам помогает, раз вы не можете уехать даже на несколько дней.

– Она отлично помогает мне в обычное время, – вспыхнув, ответила Робин. – Но сейчас возникли чрезвычайные обстоятельства.

– Неужели эти обстоятельства не могут подождать пару дней? – недоверчиво прищурился Люк.

Робин смотрела на него с удивлением. Меньше всего она ожидала, что он будет пытаться задержать ее. Ведь еще утром он заявлял, что не желает видеть Робин в своем доме!

– Представьте себе, не могут! – решительно ответила она.

– Дотти говорила мне, что вы слишком много работаете, Робин, – с неожиданной мягкостью произнес Люк. – Вам нужно отдохнуть. Незаменимых нет, поверьте мне.

Она прикусила губу. Похоже, Люк был не намерен так просто отпустить ее.

– Я там нужна, – тихо и упрямо произнесла она.

– Дотти, детка, – позвал Люк, не отрывая пристального взгляда от Робин, – будь так добра, покорми Гарма. Его миска на полке у входной двери.

– Ладно, – легко согласилась Дотти. – Если ты, пока меня не будет, попытаешься уговорить Робин остаться.

– А что я, по-твоему, сейчас делаю? – проворчал он.

Как только Дотти вышла, Люк быстро пересек кухню и оказался рядом с Робин.

– Что случилось? – требовательно спросил он.

Робин смотрела мимо него. Ей очень хотелось забыть все те ужасные вещи, которые писали о нем во всех газетах десять лет назад. Она помнила и фотографии в этих газетах: молодой жизнерадостный мужчина с обаятельной мальчишеской улыбкой. Теперь от улыбки не осталось и следа. Эти десять лет нелегко дались Люку, изрезав морщинами лоб и заложив под черными глазами глубокие тени.

– Ничего не случилось. – Ее голос был сух и холоден. – Я уже все вам объяснила.

– То, что вы сказали, слишком удобно, чтобы быть правдой. – В волнении он принялся мерить шагами кухню. – Послушайте, я понимаю, что вам неприятно было слышать то, что я говорил Дотти сегодня утром. Но это всего лишь слова. Подумайте, как будет огорчена Дотти, узнав, что вы уезжаете из-за них!

Что бы ни произошло в жизни этого человека, он все же любил Дотти и пытался по-своему заботиться о ней. Робин по-прежнему не понимала, что связывает их. Но существующая между ними глубокая привязанность была несомненной. Будь это не так, Дотти никогда не пригласила бы подругу в этот дом.

– Она не узнает, – сказала Робин. – Во всяком случае, не от меня, – поправилась она.

– Робин! – Одним тигриным прыжком Люк оказался возле нее и, схватив за плечи, легонько встряхнул. – Я пытаюсь сказать, может быть не очень складно, что не хочу, чтобы вы уезжали из-за меня.

Робин наконец решилась посмотреть ему в лицо. С первой минуты знакомства она поняла, что он жесткий человек. То, что она узнала два часа назад, говорило о том, что он еще и жестокий. Но только вчера он целовал ее с такой нежностью и страстью… Как столь противоречивые черты характера могут уживаться в одном человеке?

– Отвечайте мне, черт побери!

Робин облизнула пересохшие губы.

– Я уже говорила вам, что возникли чрезвычайные обстоятельства в галерее…

– Неужели вы думаете, что я поверю такой жалкой выдумке? – презрительно бросил Люк.

– А я и не прошу вас верить во что бы то ни было. – Робин понемногу овладевал гнев. – Пусть это ваш дом, но пригласила меня сюда Дотти, и только перед ней я буду отчитываться в своих поступках!

– Дотти поверит вашим объяснениям не больше, чем я! – отрезал Люк. – Неужели ее дружба значит для вас так мало, что вы готовы нанести ей такой удар?

– Конечно нет! – протестующе воскликнула Робин. – Но…

– Но – что? – перебил ее Люк. – Неужели это все из-за того, что я пару раз поцеловал вас? Вы, помнится, не возражали!

Удар попал в цель. Яркий румянец вспыхнул на щеках Робин, заставив ее склонить голову. Да, она действительно не возражала. И это еще одна причина немедленно вернуться в Лондон. Ей нужно было время, много времени, чтобы решить, что именно значат для нее эти поцелуи. А они действительно что-то значили для нее.

– Мы же взрослые люди, Люк, – притворно засмеялась она. – Не будем придавать слишком большого значения этому короткому эпизоду. В конце концов, это были не первые поцелуи в моей жизни, и в вашей, я уверена, тоже. Всего лишь физическое влечение, не более того.

– Всего лишь физическое влечение? – яростно повторил Люк, и его дыхание обожгло ее щеку. – Неужели я произвожу впечатление человека, который бросается целовать каждую попавшуюся ему на пути привлекательную женщину?

– Откуда мне знать? – пожала плечами Робин, выдержав его взгляд.

– Проклятье! – Он невольно отступил назад. – Вы прекрасно понимаете, что это не так! Я даже не помню, когда в последний раз… Впрочем, неважно. Но вы… увидев вас, невозможно не захотеть вас поцеловать!

– Звучит как извинение, – заметила Робин, к которой возвращалось самообладание по мере того, как Люк, казалось, все больше его терял.

Он не помнит, когда он в последний раз – что? Целовал женщину? А как же таинственная Шарлотта? Не говоря уже о его более чем странных отношениях с Дотти.

– Я не извиняюсь, Робин! – Люк в бешенстве стукнул кулаком по столу так, что зазвенела посуда. – Меньше всего мне хочется извиняться за то, что я целовал вас!

– Я и не прошу вас делать это, – насмешливо заметила она.

– Нет, но… – Люк понемногу успокаивался. – Я должен просить у вас прощения за то, что сказал сегодня утром… что не хочу видеть вас здесь…

– Я сама виновата, – ответила Робин. – Не надо было подслушивать. – Она вздрогнула, вспомнив, как от потрясения не могла сделать ни шагу.

– Вы позволите мне закончить? – нетерпеливо воскликнул он. – Вряд ли вы еще когда-нибудь услышите от меня то, что я собираюсь сказать сейчас.

Робин понимала, что Люк не из тех, кто привык брать свои слова обратно. Ее удивляло уже то, что он вообще начал извиняться.

– Если вам от этого будет легче, что ж, я слушаю вас.

– Дело не в том, чтобы мне стало легче… – Люк принялся расхаживать из угла в угол, сжимая и разжимая руки. – Робин, вам когда-нибудь говорили, что вы можете свести с ума кого угодно?

– Что-то не припомню, – покачала она головой, но уголки ее рта дрогнули в подобии улыбки.

– Так оно и есть. – Люк засунул руки в карманы джинсов. – Но все дело в том, Робин Пауэр, что я не хочу, чтобы вы уезжали.

– Прошу прощения? – Робин даже рот открыла от изумления.

– Я сказал, что не хочу, чтобы вы уезжали! – Во второй раз эти слова, видимо, дались Люку немного легче, потому что он опустил плечи и расслабился.

– Большинством голосов – два против одного, – ты остаешься, Робин! – радостно заключила Дотти, появляясь в дверях. Гарм неспешно трусил за ней. – А тебе, Люк, совсем не обязательно так кричать на нее. У Робин отличный слух.

– Я это заметил, – мрачно отозвался Люк и, резко повернувшись, вышел из кухни своей обычной стремительной и бесшумной походкой.

– Что это с ним? – спросила Дотти, обращаясь к подруге. – Чего ты ему наговорила?

Робин вовсе не считала, что сказала Люку что-то, что можно было принять так близко к сердцу. Разве что – если интуиция ее не обманывает – упомянутые поцелуи значили для Люка несколько больше, чем просто физическое влечение. Но если ей сейчас нужно о чем-то подумать, то вовсе не о его задетых чувствах. Потому что сама она…

– Что с тобой, Робин? – встревожилась Дотти. – Ты вдруг побледнела…

Побледнела! Чудо еще, что не потеряла сознание, когда перед ней с ослепительной ясностью предстала страшная истина.

Она влюбилась в Люка Бланшана!

Ноги подкосились, и Робин с тихим стоном опустилась на стул. Что она наделала… Что она наделала!

– Робин? – Дотти выглядела не на шутку испуганной. Она присела на корточки, заглядывая снизу в лицо Робин и пытаясь согреть ее ледяные ладони своими.

Робин тряхнула головой, словно желая отогнать навязчивые мысли. Ей даже удалось слабо улыбнуться Дотти, что вызвало у той новый прилив беспокойства.

– Не возражаешь, если я поднимусь в свою комнату и прилягу? – спросила Робин. – Вы можете съесть ланч без меня. Все уже готово.

– Бог с ним, с ланчем, – нетерпеливо отозвалась Дотти. – Скажи, что с тобой происходит.

Дотти была ее ближайшей подругой, и Робин с детства привыкла поверять ей все свои тайны, но эту… Как она могла сказать Дотти о своих чувствах по отношению к ее брату, тем более что, возможно, он ей вовсе и не брат!

– Думаю, я просто устала, – проговорила она. – После Лондона у меня кружится голова от здешнего свежего воздуха. Немного полежу, и все пройдет.

Как раз в этом-то Робин и сомневалась. Более того, была убеждена в обратном!

– Хорошо, – сказала Дотти, вставая. – Но я все-таки считаю, что тебе не стоит уезжать в Лондон сегодня же. Тебе, на мой взгляд, вообще пока не стоит возвращаться к работе. Пожалуйста, обещай мне хотя бы подумать об этом, когда будешь отдыхать.

– Все будет в порядке, – заверила подругу Робин, зная, что теперь уже ничто не сможет удержать ее от отъезда. – Я подумаю над твоими словами. А ты пообещай мне, что вы с Люком съедите ланч, который я приготовила. Будет жаль, если пропадет столько хорошей еды.

– Я зайду к тебе попозже, – сказала Дотти, следя за тем, как Робин поднимается по лестнице.

– Хорошо, – рассеянно ответила та.

Сейчас ее больше волновала опасность встретить Люка по пути к своей комнате, чем планы Дотти. Но ей повезло, и она спокойно добралась до своей комнаты.

Робин захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной. По щекам ее текли слезы. О, Теренс! Как могла она влюбиться в человека, так непохожего на него! Более того, в человека, который наверняка не понравился бы Теренсу!

Впрочем, Теренс жил в этом доме, а значит, был знаком с Люком. Интересно, как они относились друг к другу?..

Хотя главное сейчас не это, а то, что она, как выяснилось, была способна влюбиться как в одного, так и в другого. Но она вовсе не хотела влюбляться. Не хотела любить никого, и уж точно не Люка Бланшана!

Что же за человек этот Люк? Десять лет назад, читая сообщения в газетах, она составила себе представление о нем как о жестоком и хладнокровном негодяе. Но много ли из того, что пишут в газетах, на поверку оказывается правдой?

Теперь она знала, что, несмотря на суровый вид, в нем таятся запасы любви и нежности, которые он пытается скрыть под маской высокомерия. Должна ли она предположить, что Люк обладал этими качествами и раньше, ведь в действительности характер человека редко меняется с годами?

Впрочем, к чему мне разбираться в характере Люка? – одернула она себя. Ясно, что ни одна женщина не сможет быть рядом с ним постоянно, а для нее, Робин, никакой другой путь невозможен…

Сильный удар сотряс дверь. И она распахнулась, толкнув Робин так сильно, что молодая женщина, не удержавшись на ногах, отлетела к стене. В открывшемся проеме стоял Люк.

– Что с вами творится? – без всякого вступления спросил он.