Текст книги "У кромки прибоя"

Автор книги: Элизабет Хардвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

2

– Правда, здорово? – В глазах Нины сияло темно-голубое пламя. – Папа дома!

Мэри и рада была бы разделить энтузиазм девочки, но, расставшись с этим человеком внизу лишь несколько минут назад, она не горела желанием снова увидеть Томаса Тэлфорда. Хотя, судя по возбуждению Нины, та не могла дождаться, когда отец поднимется в детскую.

– Да, замечательный сюрприз для тебя, – осторожно согласилась Мэри, поправляя подушку, на которой лежала ее воспитанница. – Твой папа всегда возвращается так неожиданно?

– Всегда! – радостно кивнула Нина, тряхнув темными локонами. – Но он и уезжает также внезапно, – с грустью добавила она.

Мэри понимала, что это неизбежно: репортер должен отправляться на место событий, когда бы и где бы они ни происходили. И от этого его дочери приходилось несладко. Хотя, вынуждена была признать Мэри, Нина быстро приспособилась к существующему положению вещей. Ее ни в коем случае нельзя было назвать заброшенной или психологически неустроенной!

Мэри до сих пор недоумевала: что в ее словах, сказанных внизу, так развеселило Томаса Тэлфорда. Ни он, ни Джулия так и не удосужились ей объяснить, а спрашивать об этом у девочки было бы крайне нечестно.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – с улыбкой спросила она у своей юной воспитанницы.

Нина улыбнулась в ответ, и Мэри отметила, что дочь очень похожа на отца.

– Достаточно хорошо, чтобы спуститься к обеду! – радостно заявила она.

У Мэри при этих словах дрогнуло сердце. Ведь если Нина будет обедать со всеми в столовой, то ей тоже придется присоединиться к ним. И если напряженность между Томасом и Джулией была показателем отношений этого человека с остальными членами семьи, то хорошенький же всем предстоит обед – и ей в том числе!

– Ты уверена? – усомнилась она. – Ведь тебе по-прежнему приходится пользоваться костылями.

Несчастье случилось три дня назад, и врач посоветовал несколько дней избегать всякой нагрузки на колено.

Первый день Нина наслаждалась всеобщим вниманием и важно принимала посетителей в своей спальне. Но вскоре новизна ощущений поблекла, и в результате этим утром она заявила, что хочет ненадолго подняться. Однако спустя час девочка была рада вернуться в кровать. Но теперь, когда возвратился отец, ситуация изменилась.

– Папа отнесет меня вниз, – заверила няню Нина, которой очень понравилась эта идея.

– Чем скорее ты сможешь твердо стоять на ногах, тем скорее вернешься в школу, – поддразнила Мэри девочку.

При этих словах лицо Нины засияло.

– А завтра?

Мэри понимающе рассмеялась. Она знала, что вынужденный недельный перерыв в занятиях в частной школе, куда Нину ежедневно возили, был для девочки дополнительным доводом в пользу постельного режима. Но даже это перестало помогать, когда она заскучала по школьным подругам, особенно самой близкой – Кэти.

– Думаю, это немного рановато. – Мэри с сожалением покачала головой. – Кроме того, сейчас ты сможешь проводить время с отцом. – При этой мысли ее настроение испортилось окончательно, самой ей вовсе не хотелось встречаться с Томасом! – Кстати говоря, – поспешно добавила она, – мне нужно принять душ и переодеться к обеду, а позже я зайду помочь тебе.

– Скоро придет папа? – хмурясь из-за того, что отец задерживается, спросила Нина.

Очень скоро, если учесть резкость, с которой Томас говорил с Джулией!

– Да, конечно. – Мэри ободряюще сжала руку девочки. – Он лишь зашел поприветствовать твою бабушку.

Нина поморщилась, услышав эту новость. По-видимому, натянутость в отношениях между ее отцом и Джулией не была секретом даже для этого юного создания!

– Постарайся немного отдохнуть, – посоветовала Мэри. – Иначе за обедом ты будешь совсем сонной.

Вот бы мне проспать весь обед, подумала Мэри, спускаясь в холл, чтобы пройти в свою спальню. С приездом Томаса Тэлфорда трапеза не обещала ничего приятного.

– Мэри!

Она резко обернулась, услышав свое имя, и краска залила ее щеки при виде Генри, спешившего за ней следом. Сердце, как обычно, ёкнуло, стоило девушке лишь взглянуть на него, а его белокурая красота окончательно лишила ее дара речи. Он покорил Мэри с первой же их встречи.

– Боже, я так виноват за давешнее! – возбужденно заговорил Генри, догнав Мэри. Его волосы растрепались, а глаза встревоженно смотрели на девушку. – Эйлин решила, что ей непременно нужно в город, и мне пришлось отвезти ее, поскольку погода была ужасной. – Он отлично передал манеру, в которой говорила его невеста. – Надеюсь, ты недолго ждала меня, – виновато проговорил он, беря руку Мэри в свою.

Мэри в который раз поддалась гипнозу его голубых глаз. Ее ноги внезапно ослабели, а рука, которую держал Генри, задрожала.

Как догадался Томас, что именно его брата она дожидалась на причале? И, что более важно, как он догадался о романтической привязанности, возникшей между нею и Генри?

А именно так и обстояло дело. Мэри слишком поздно узнала о его помолвке с другой. Помолвке, которую Генри не в силах был разорвать.

– Не очень, – успокоила она его, хотя к тому моменту, когда с ней заговорил Томас, она уже почти час провела на причале.

– Поверь, мне очень жаль. – Генри с улыбкой сжал ее руку. – Знаю, нам просто необходимо было поговорить, у тебя накопилось ко мне куча вопросов.

Мэри снова почувствовала стеснение в груди, подумав о том, что тот или иной разговор неминуемо затронет их отношения. Интересно, поцелует ли он ее еще раз, как тогда, в воскресенье?

Его мать и невеста тем утром уехали на пару часов навестить соседей, а Генри отговорился тем, что ему нужно сделать несколько заметок по делу, которое будет слушаться в Эдинбурге на следующей неделе. Позже он сказал Мэри, что надеялся также на возможность побыть с ней наедине…

С одной стороны, ей повезло, что Генри остался дома в то воскресенье, потому что именно он отвез их в больницу, когда Нина упала с лошади. Он же отнес девочку в спальню по возвращению домой и сидел с ней до тех пор, пока Нина не заснула.

Именно тогда Генри и поцеловал ее!

Мэри была ошеломлена. Она испытала восторг и упоение, потому что увлеченность им, владевшая ею на протяжении многих недель, нашла наконец отклик.

Но вместе с тем ее охватило отчаяние. Ведь Генри был помолвлен с другой женщиной! Он тут же заявил, что больше не любит Эйлин, однако расторгнуть помолвку почти невозможно, так как ее отец – старший партнер в юридической фирме, на которую Генри работает. Мэри с сочувствием отнеслась к его дилемме, но так и не поняла, какое место во всей этой истории отводится ей…

– Это не имеет значения, – резко ответила она сейчас Генри. – Я… Твой брат вернулся, – сообщила Мэри, гадая, сможет ли она и впредь видаться с Генри и не останется ли завтра без работы.

Ее слова подействовали на молодого человека как разряд электрического тока. Освободив ее руку, он поспешно отступил.

– Томас здесь?

– Да. Внизу с матерью, – кивнула Мэри, чувствуя себя не менее расстроенной возвращением этого человека. Фактически единственной, кто испытывал удовольствие от общения с ним, была Нина. – Странно, что ты не встретился с ним, когда поднимался, – мрачно добавила она.

Генри нахмурился.

– Я торопился увидеть тебя и никуда не заглядывал по пути. Ты не знаешь, давно он здесь?

– Только что приехал, – с тоской промолвила Мэри.

– Помнится, последняя его попытка быть отцом для Нины длилась целых двадцать четыре часа, – съязвил Генри. – Ты видела его? Говорила с ним?.. Судя по выражению твоего лица – да. Полагаю, как обычно, обрушился со всей мощью?

Мэри облизнула пересохшие губы.

– Похоже, он… не очень обрадован увольнением Эстер.

Генри приподнял темно-русые брови.

– Интересно, почему? Ведь няня – это всего лишь няня… О, это, конечно, не относится к тебе, моя милая, – поспешил оправдаться он, когда Мэри отвела взгляд. – Но у Нины была целая вереница нянь, и меня просто удивляет, что Томас в состоянии отличить одну от другой.

Мэри же не могла опомниться от неожиданных ласковых слов, произнесенных Генри. Неужели она и впрямь «его милая»?

– Эстер была блондинкой, а Мэри – рыжая, – протянул голос, с каждым разом становившийся все более узнаваемым. – Думаю, даже я в состоянии уловить разницу, – саркастически проговорил Томас Тэлфорд, входя в холл.

Девушку снова поразило отсутствие какого-либо сходства между двумя этими людьми. Томас, стоявший позади брата, был по крайней мере на пару дюймов выше, его темные длинные волосы растрепались, в то время как белокурый Генри был идеально причесан. Даже их одежда разительно отличалась по стилю. Хотя мужчины были поразительно красивы, но тоже совершенно по-разному: красота Генри была мальчишеской, в то время как лицо Томаса Тэлфорда казалось высеченным из скал, нависших над побережьем.

Если Томас услышал замечание брата о нянях, то не слышал ли он так же, как Генри назвал меня «милой»? – похолодела от страха Мэри.

Кобальтовые глаза, прищурившись, холодно и оценивающе посмотрели на них обоих, прежде чем остановиться на брате.

– Эйлин, похоже, недоумевает, куда ты запропастился, – многозначительно произнес он. – Я посоветовал ей поискать поблизости от первого же хорошенького личика, и она согласилась, что скорее всего найдет тебя именно там. И мы были правы, – добавил Томас, опять объединяя их взглядом, в котором светилась догадка.

Мэри почувствовала, как щеки заливает жаркий румянец. И вовсе не потому, что этот человек назвал ее личико хорошеньким. Почему Томас презирает ее? Ведь он же совсем ее не знает! И, судя по всему, не собирается тратить время на то, чтобы узнать получше!

– Я просто думала, что Генри в курсе того, подниметесь ли вы опять к дочке или нет, – ответила ему Мэри, отводя глаза. – И спросила его об этом.

– А как же! – ответил Томас. Ему, по-видимому, было очень весело – за ее счет! – и от этого его глаза стали еще темнее.

Мэри вздернула подбородок и на сей раз отважно встретила его взгляд.

– Думаю, Нина будет в восторге.

К ее удивлению, Томас откинул голову и коротко, тепло рассмеялся. Эта теплота все еще озаряла его лицо, когда он посмотрел на Мэри.

– Я все думал, естественный ли этот цвет или он из пузырька. – Томас протянул руку и легко потрепал короткие вьющиеся волосы. – Теперь я понял: они действительно рыжие! Я бы на твоем месте был настороже, Генри, – обратился он к брату. – Она вполне может развернуться и укусить.

С этими словами он стал подниматься по лестнице. Радостный вопль Нины они услышали несколько секунд спустя.

– Что он хотел этим сказать? – резко спросил Генри. – О чем именно вы с ним говорили, когда встретились впервые?

Мэри раздраженно поправила слегка взлохмаченные волосы. Поистине, Томас Тэлфорд обращается с ней так, словно она не старше Нины! Хотя из намеков, которые он делал в отношении нее и Генри, следовало, что он вовсе так не считает!

– Мэри! Я спросил, о чем вы с Томасом говорили раньше? – пояснил он в ответ на ее озадаченный взгляд.

Девушка воспроизвела в памяти недавний разговор на пляже и поняла, что не сможет рассказать о нем Генри. Та неожиданная встреча и так достаточно смутила ее, чтобы еще обсуждать это с другими.

– Да так, ни о чем, – пробормотала Мэри. – Он просто посоветовал мне быть осторожнее на пляже. Сказал, что однажды там кто-то погиб. – Она озадаченно взглянула на Генри.

Тот задумчиво поджал губы.

– Вот как? – медленно проговорил он. – А Томас сказал, кто именно?

– Нет. – Мэри пожала плечами. – Мы говорили совсем недолго. – Правда, вполне достаточно для того, чтобы предстать перед ним полной дурой!

– Хмм… – Генри словно ждал чего-то еще. – Интересно, что он вообще заговорил с тобой об этом.

Теперь уже Мэри была заинтригована.

– А что?

– Неважно, – беззаботно отмахнулся Генри. – Впрочем, ты должна понимать, что теперь, когда здесь Томас, мы должны быть вдвойне внимательны при выборе времени и места наших встреч.

Днем Мэри прикидывала, ожидая его на причале, – напрасно, как оказалось, – стоит ли им вообще встречаться. Она попала в заколдованный круг, из которого невозможно было вырваться: влюбилась в человека, собирающегося жениться, но не на ней. Пусть даже влечение казалось взаимным, Мэри все равно считала неправильным испытывать подобные чувства к человеку, который дал обещание другой.

Она перевела дыхание.

– Может быть, нам не стоит…

– Я надеялся, что ты это скажешь! – Генри на мгновение притянул ее к себе, а затем, улыбаясь, отпустил. – Это ненадолго. Как я говорил, судя по прошлому визиту, Томас продержится здесь лишь день-другой. А потом мы опять сможем встречаться, не опасаясь его.

Мэри хотела сказать совсем другое. Как ни было ей больно, она пришла к единственно возможному для себя решению – их отношения в том виде, в каком они существовали, следовало прекратить. По крайней мере, до тех пор, пока Генри не решит, как быть с помолвкой. Но тот, похоже, не понял ее…

– Ты просто чудо, Мэри! – слегка задыхаясь, проговорил Генри. – Каким же дураком я был, полагая, что у нас с Эйлин все наладится! Он покачал головой, сокрушаясь о своей непредусмотрительности. – Я все устрою, милая, вот увидишь. А пока я собираюсь держаться подальше от Томаса. И тебе советую.

Легче сказать, чем сделать!

Все произошло так, как надеялась Нина: папа вернулся и отнесет ее вниз к обеду. А это значило, что ему пришлось подняться в спальню девочки, чтобы забрать ее. Поскольку Мэри тоже находилась там, помогая Нине надеть самое лучшее платье – из красного бархата, отделанное великолепными кружевами у шеи и на рукавах, – то не прошло и часа, как она вновь столкнулась с Томасом.

Поскольку Тэлфорды относились к семействам, переодевающимся к обеду, его черный вечерний костюм, белоснежная рубашка и черный галстук-бабочка не сильно удивили Мэри. Тот факт, что официальный стиль его одежды лишь ненамного скрывала сдерживаемую силу, также не стал для нее сюрпризом. Томас Тэлфорд был из тех мужчин, которые буквально излучают властную мужественность.

– Наша маленькая мышка по-прежнему рычит сегодня вечером? – съязвил он. – Или выговор Генри заставил вас перейти на писк?

Нина была озадачена.

– Но у нас нет мышей, папа.

Мэри не стала притворяться, что не поняла, к кому обращен вопрос. Обычно она вела себя очень сдержанно – детская не самое подходящее место для истерик! Но этот человек был единственным, кто пробуждал в ней вспыльчивую сторону ее натуры, которую она так старательно стремилась подавить.

– Мистер Генри Тэлфорд никогда не делает мне выговоров, – вызовом возразила она.

Насмешливо-добродушное выражение покинуло лицо Томаса. Он нахмурился, отчего приобрел слегка зловещий вид, заставив Мэри усомниться, умно ли она поступила, так резко ответив ему. В конце концов, он ее работодатель…

– Не тушуйтесь, Мэри, – заметил Томас, казалось, видя ее насквозь и улавливая внутреннюю неуверенность девушки.

Однако она никогда не умела скрывать своих чувств. Вот еще одна причина разорвать едва начавшиеся отношения с Генри. Они не принесут ей ничего, кроме горя, возможной потери работы и разлуки с девочкой, к которой она успела привязаться. Мэри даже не представляла, что перед ней могут возникнуть подобные сложности, когда выбирала работу в семейной обстановке!

– И я также не выговаривал вам, – продолжил Томас. – А Нина вообще только и делала, что превозносила ваши добродетели большую часть вечера. – Он с любовью потрепал девочку по волосам, получив в ответ довольное хихиканье, а затем опять повернулся к Мэри и пронзительно взглянул на нее. – Детей не так-то просто провести.

Это была правда. Живя в приюте, она всегда с легкостью определяла, кто испытывал к ней искреннюю симпатию, а кто лишь изображал. Но она даже представить себе не могла, как можно не любить такого чудного ребенка, как Нина.

– Папа… – Девочка озадаченно сморщила носик. – А что означает «превозносить добродетели»?

– Это означает, юная леди… – Томас с легкостью взял дочь на руки, – что ты считаешь Мэри потрясающей.

– Так и есть! – воскликнула Нина без тени сомнения.

– Да, конечно, малыш.

Томас пощекотал дочь и понес ее вниз по широкой лестнице.

Мэри следовала за ними, откровенно радуясь явной близости, сохранившейся между отцом и дочерью, несмотря на трехмесячное отсутствие Томаса. Эти двое, казалось, расстались только вчера – такими искренними и теплыми были их отношения.

– А знаешь… – Томас помедлил и перешел на шепот, обращаясь к дочери, – когда я впервые увидел Мэри, я решил, что она ненамного старше тебя! – Игривое замечание сопроводил лукавый взгляд в сторону покрасневшей Мэри. – Она выглядит… гораздо взрослее в этом черном платье. – Во взгляде синих глаз мелькнул вызов.

– Это я помогла ей выбрать его! – с гордостью заявила Нина.

Это действительно было так. Работая днем в детском саду, вечерами Мэри была предоставлена себе, и ей ни к чему были наряды, потребность в которых она внезапно ощутила в доме Тэлфорд. После двух вечеров, когда она выходила к столу в юбке и блузке, ощущая себя именно тем, кем и была, – служащей, – Мэри решила в корне изменить ситуацию.

В следующую субботу, взяв с собой Нину, она отправилась в близлежащий городок и купила три платья, которые, в сочетании с различными аксессуарами, позволили бы ей не думать о том, что надеть к обеду, независимо от того, кто к нему приглашен. Как раз вечером того дня ее представили священнику и судье, так что покупки оказались весьма кстати…

Мэри приобрела черное, голубое и белое платья, и сегодня вечером на ней было черное, которое прекрасно подчеркивало фигуру. Длина до колен оставляла открытыми ноги во всем их великолепии. В предыдущие два вечера она надевала к нему длинный, с цветочным орнаментом, шарф или приталенный жакет дымчато-голубого цвета. Но сегодня его украшала лишь серебряная брошь, приколотая слева на груди, – этим вечером ей не хотелось привлекать к себе внимание.

– Но Мэри намного старше меня, – капризным тоном пояснила Нина. – Ей двадцать два. Она сама мне говорила.

– О, действительно намного старше! – согласился Томас, и только легкий изгиб губ, когда он на мгновение обернулся к Мэри, свидетельствовал о том, что он потешается про себя – и опять над ней.

– Послушай, папа. – Нина невольно произнесла это с интонациями своей бабушки. – Ты порой бываешь таким глупым. – Девочка возмущенно тряхнула головой, и это снова напомнило Джулию.

Мэри сомневалась в том, что к Томасу применимо определение «глупый». И естественно, не такое впечатление он произвел на нее при первой их встрече сегодня днем!

Хотя Мэри, лишенная родителей, имела лишь смутное представление о том, каким полагается быть семейному обеду, она нисколько не сомневалась, что происходившее в последующие два часа за обеденным столом Тэлфордов им не являлось.

Это была самая странная из трапез, в которых участвовала Мэри, и дело было не в еде. Миссис Бернс, повариха, как обычно, приготовила все великолепно. За домашним паштетом последовала утка в восхитительном апельсиновом соусе, а завершили все фрукты и портвейн. Но, судя по тому вниманию, которое сидевшие за столом уделяли блюдам, это с таким же успехом могли бы быть бобы с тостами, которыми Мэри наслаждалась в былые дни.

Напряжение царило почти невыносимое, что чувствовали все, за исключением Нины, счастливой от присутствия рядом отца. И Томас Тэлфорд был причиной этой всеобщей напряженности, хотя, глядя на него, можно было подумать, что он пребывает в таком же неведении, как дочь…

Или это так только казалось…

Нина сидела между ними, и Томасу пришлось наклониться, чтобы обратиться к Мэри.

– И как, получаете удовольствие? – опять со скрытой насмешкой спросил он.

Мэри никак не могла дождаться конца обеда, по крайне мере для себя и Нины. Девочка обычно отправлялась в постель, когда приходила очередь кофе и портвейна. Хотя, возможно, сегодня это правило не действует, ведь здесь ее отец…

Что же касается удовольствия… Джулия была сама надменность, в то время как Эйлин, высокая, элегантная блондинка, напропалую флиртовала с Томасом при всякой удобной возможности. Ну а Генри… тот, похоже, замечтался и почти не обращал внимания на остальных. Мэри испытывала от этого некоторое облегчение: меньше всего ей хотелось бы поставлять противнику снаряды, которые будут выпущены по ней и Генри.

– О да, спасибо! – с наигранной бодростью ответила она.

Томас на подобную вежливость ответил волчьей усмешкой.

– Лгунья! – спокойно констатировал он.

Мэри невозмутимо встретила его взгляд.

– Это, разумеется, относится к еде.

В очередной раз Мэри была поражена, когда он откинул голову и издал горловой смешок искреннего удовольствия. Морщинки вокруг глаз и в уголках рта, которые она заметила раньше, явно образовались в результате того, что этот человек много смеялся! И не только над другими, не сомневалась Мэри. Она почему-то чувствовала, что он способен смеяться и над собой. Томас Тэлфорд был загадкой, хамелеоном, в какой-то момент выглядя далеким и грозным, а в следующий – полным расположения. Потребовалась бы целая жизнь, чтобы узнать такого человека…

Мэри прервала размышления и виновато посмотрела в сторону Генри, испытав, как обычно, волнение от его привлекательности и заговорщицкой улыбки, которую тот украдкой послал ей через стол, словно бы почувствовав смущение девушки… Впрочем, нет, она ничем не выдала своего состояния. Вряд ли бы Генри так улыбался, если бы догадывался, какие мысли приходят ей в голову!

– Не будете ли вы так любезны поделиться своей шуткой со всеми? – ворвался в ее мысли высокомерный голос Джулии. – Уверена, нам всем не повредит толика веселья, – сухо добавила она, показав тем самым, что и ее задевает атмосфера, царящая в столовой этим вечером.

Но поскольку и она, и остальные члены семьи, а также напряженность, возникшая между ними в результате присутствия Томаса, как раз и были предметом веселья, Мэри почему-то казалось, что Джулии вряд ли придется по нраву шутка.

Мэри обратила к Томасу взгляд, моливший о помощи, хотя с большой долей вероятности можно было бы предположить, что он останется в стороне и с огромным удовольствием будет наблюдать за ее агонией.

– Мэри просто рассказала мне об одном анекдотическом случае с Ниной, – неожиданно выручил ее Томас. – Кстати говоря, я думаю, юной леди пора спать. И не возражай, дорогая, – с мягкой укоризной добавил он, почувствовав, что именно это дочка и собирается сделать. – Тебе нужно как следует выспаться, если ты хочешь завтра выиграть у меня в шахматы.

Мэри впервые слышала о том, что ее подопечная играет в шахматы. Девочка казалась слишком маленькой, чтобы освоить столь сложную игру. Тем не менее, воспользовавшись предложением Томаса, она быстро поднялась, чтобы тоже уйти. С ее точки зрения, этот вечер закончился недостаточно быстро!

Впрочем, следующее замечание Томаса показало ей, что до окончания еще далеко – по крайней мере, для нее!

– Пожалуйста, пейте кофе без меня, – обратился он к домашним, беря дочь на руки. – После того как мы уложим Нину, мне нужно кое-что обсудить с Мэри.

Ее обеспокоило вовсе не то, что он с такой легкостью лишил ее кофе, и даже не то, что объединил их в своей фразе в некое сообщество, а это невинно прозвучавшее упоминание о том, что ему «нужно кое-что обсудить с Мэри»…

Что Томас собирается с ней обсуждать? Тот факт, что она – новая няня его дочери? Или что-то еще?..