Текст книги "Китти, любовь моя!"
Автор книги: Элизабет Бэйли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Глава девятая
Буря противоречивых чувств не могла заглушить одну навязчивую мысль: ему невыносимо смотреть на подавленное состояние Китти.
– Проклятье!
Быстро подойдя к краю кровати, Клод поставил свечу на столик и повернулся к Китти.
– Успокойтесь! Все будет хорошо! Идите ко мне! Не бойтесь! – проговорил он, протягивая к ней руки.
Он обнял ее и прижал к себе, укачивая, как маленького ребенка.
– Прошу вас, успокойтесь, я не сделаю вам ничего плохого, обещаю... Все будет хорошо.
В его объятиях она напряглась, как натянутая струна, прерывисто дыша и вздрагивая, как обиженный ребенок. Клод машинально повторял одни и те же слова, не стараясь вникнуть в их смысл, лишь бы успокоить ее.
В первые минуты Китти охватил леденящий душу ужас, но ласковые слова, в значение которых она не вдумывалась, и ритмичное покачивание в объятиях Клода в конце концов возымели свое действие: напряжение стало спадать.
Ее дыхание стало более ровным, и по щекам поползли первые слезинки. Клод, услышав ее рыдания, ослабил свои объятия и достал носовой платок. Как и в первый день их знакомства, он вытер ей слезы и поднес платок к носу Китти.
– Сморкайтесь! – велел он.
Китти нервно рассмеялась и взяла у него платок.
– Что я, ребенок?
Клод усмехнулся, все еще обнимая ее одной рукой.
– Вы ведете себя именно как малое дитя, глупая девчонка!
– Я стараюсь вести себя хорошо, но... – возразила она, комкая в руке платок.
– Но я тупое животное, а вы агнец божий, и вы не знаете, как от меня защититься, – перебил ее Клод.
– У меня и в мыслях не было говорить это! – возразила она.
– Ну да! Можно подумать, я это выдумал сам! – раздраженно произнес он.
– Вы не животное, Клод! Вы только что мне это доказали! Это я веду себя неподобающим образом, хотя должна бы знать, что раз я вышла за вас замуж, то должна выполнять свои супружеские обязанности, независимо от того, существует графиня или ее нет! – ответила она решительным тоном.
– Я не собирался принуждать вас. Это мера вынужденная. Признаюсь, Китти, мне тоже сейчас нелегко. Я никогда не настаивал, если женщина не... – Он осекся, сообразив, что такое признание не для ушей молоденькой девушки, ставшей его женой несколько дней назад. – Я хотел сказать, что...
– Я знаю, что вы хотели сказать, – перебила его Китти, потупив взгляд. – Нам говорили... об этом.
– Тогда чего вы так боитесь?! – удивленно воскликнул Клод. – Если вам все разъяснили, вы должны понимать, что бояться нечего!
Но Китти не решилась рассказать ему о страшной тайне, о которой она случайно узнала, когда еще жила в охотничьем домике. Вряд ли Клод воспринял бы ее признание всерьез.
– Вы говорили, что не сделаете мне больно, так что не забудьте, вы обещали!
Он усмехнулся.
– Как я понял, большинство женщин переносит это спокойно. Я имею в виду боль, которая быстро проходит. Кстати, женщины о ней тут же забывают из-за того, что наступает потом.
Что же происходит потом? Но Китти не решилась спросить об этом у Клода. Между тем он тяжело вздохнул и стал подниматься с постели. Китти схватила его за руку.
– Куда вы? – с тревогой спросила она.
– К себе в спальню, – ответил он, нахмурясь.
– Вы бросаете меня? – спросила она, еще крепче вцепившись ему в руку. – Бросаете, не... не...
Клод попытался высвободить свою руку, но Китти крепко держала ее.
– Китти, я не переношу никакого насилия. Хотя я мог бы заставить вас исполнить свой супружеский долг, но не сделаю этого. Я никогда не прибегал к грубой силе, хотя вы и считаете меня тупым животным.
– Но тогда как же быть с графиней? Вы же сами сказали, что она отправит меня к докторам на обследование! – Клод промолчал, и Китти вдруг осенило: – Вы тоже хотите, чтобы наш брак распался?
– Вы же знаете, что не хочу! – воскликнул он, сжимая ее руки.
– Я вам не верю! – крикнула она, чуть не плача.
Она попыталась вырваться, но он удержал ее.
– Что вы несете, глупая девчонка! После всего, что я сделал, чтобы досадить графине, вы думаете, что я позволю ей торжествовать победу?
– Нет, конечно! Но я вижу, как вы теперь жалеете, что женились на мне, так как вся ваша семья против нашего брака! У вас из-за меня столько неприятностей! Я не виню вас, Клод, но наш брак был ошибкой.
Китти высвободила свою руку, но Клод тут же схватил ее за плечи.
– До каких пор вы будете повторять эту глупость? Черт знает что такое! – возмущенно воскликнул он.
– Я стараюсь быть неприметной, не приставать к вам с лишними вопросами, но вижу, что вы находитесь в постоянном напряжении и тревоге. Единственное, что волнует вас, так это новости из «Приора». На меня вы не обращаете никакого внимания. Я у вас на последнем месте, где-то после кошки и собаки!
Клод отпустил ее и снова сел.
– Разве я не говорил, что благодаря вам графиня вне себя от ярости? Разве я не говорил вам, что бесконечно рад, что графиня не спит теперь по ночам?
– Ох уж эта графиня! Только это вас и волнует! – с обидой воскликнула Китти.
– Еще бы она меня не волновала! Иначе зачем бы я на вас женился?
– Так вот почему вы вдруг вспомнили о своих супружеских обязанностях! Не потому, что сгораете от страсти! Не потому, что я привлекательная или... или... О, какой же вы эгоист! Моя жизнь, мое прошлое, все мое существо для вас ничего не значат! Вы просто используете меня в своих целях! И сейчас вы пришли ко мне совсем не как муж к своей жене! Вот почему я весь день была как на иголках, с тревогой ожидая, когда наступит эта ночь! – выкрикнула Китти звенящим от волнения голосом. – И вы добьетесь своего, нисколько не заботясь, что я могу умереть от страха!
Китти разразилась бурными рыданиями. Ее слова потрясли Клода. Теперь он не знал, что ему делать. Вспомнив слова отца, Клод почувствовал угрызения совести. Он взглянул на Китти, на ее растрепанные волосы, на осунувшееся от горя лицо и, не отдавая себе отчета, что делает, заключил ее в свои объятия, покрывая поцелуями ее лицо, шею, плечи...
Китти перестала рыдать, ее слезы высохли сами собой. Поцелуи Клода словно пробудили в ней неведомые до сих пор желания. Его руки, ласкавшие каждый изгиб ее стройного тела, заставляли дрожать ее от нестерпимого удовольствия. Ее бросило в жар, голова была как в тумане и слегка кружилась. Не отдавая отчета, что делает, Китти положила руки ему на грудь, почувствовав упругость его мышц под тканью ночной сорочки. Клод откинулся назад, и она поймала пристальный взгляд его голубых сверкающих глаз. Их губы слились в поцелуе, и Китти охватило неведомое прежде неизъяснимое блаженство.
На мгновение высвободившись из ее объятий, Клод сбросил одежду, и Китти тут же последовала его примеру. Клод опрокинул ее на спину и стал страстно целовать ее лицо, шею и грудь. Китти обвила его шею руками и всем телом прижалась к нему.
Она плохо понимала, что происходит, целиком отдаваясь новому для себя чувству. Где-то в глубинах ее подсознания забрезжила было тревога, но горячие поцелуи и страстные объятия Клода заглушили и эту тревогу, и страхи, мучившие Китти последнее время. Клод овладел ею, когда она была на вершине блаженства и забыла обо всем на свете.
– Свершилось, свершилось, свершилось! – повторял он, ликуя. – Все прошло как нельзя лучше.
Его слова вернули Китти к действительности.
– Что вы хотите этим сказать? – спросила она и схватила его за руку.
– Китти, я должен идти, – сказал он, начиная раздражаться.
Она обвила его шею руками, сгорая от желания все начать снова, но он мягко разжал ее руки и поднялся, собираясь уйти.
– Все свершилось, Китти. Мне вас больше незачем беспокоить, – вынес свой приговор Клод, к великому разочарованию Китти.
От Шиллингфорда до Брайтвилла рукой подать. Как хорошо вскочить на коня и мчаться навстречу ветру! После той ночи бездействие все больше раздражало Клода, хотя, выполнив задуманное, он лишал графиню возможности осуществить ее коварный план. Однако возникло неожиданное осложнение: почему-то эта девчонка запала ему в душу. Он и представить себе не мог, что такое возможно.
Он не отказался от соблазна предположить, как бы развивались события первой брачной ночи, женись он на Кейт. Должно быть, точно так же, как с Китти, поскольку они похожи как две капли воды. Разница была бы в том, что Кейт ему бы не пришлось так долго уговаривать... Наутро ему было неловко показываться на глаза Китти, и он с радостью ухватился за первое, что пришло в голову: как можно скорее уехал из дома.
По давней традиции Клод вошел в гостиную, освещенную ярким летним солнцем, без сопровождения дворецкого, лишь узнав у него, что тетя Сильвия дома. Он действительно увидел ее, неподвижно лежавшую на диване, обитом вишневым шелком, и Кейт, сидевшую у ее изголовья.
Направляясь к тете, Клод надел темно-зеленый фрак вместо привычного для сельской местности длиннополого сюртука и старался выглядеть покорным и предупредительным. Но тетя встретила его довольно невежливо:
– О господи! Это Дивиник! Что ему нужно? Кейт, ты же знаешь, что доктор запретил мне волноваться! Умоляю тебя, прогони его!
– Клод, может, нам пойти в другую комнату? – извиняющимся тоном проговорила Кейт.
– Нет, – решительно возразил Клод. – Тетя Сильвия, не гоните меня!
Тетя застонала и отвернулась к стене. Кейт бросилась к Клоду.
– Умоляю, не спорь, Клод! – тихо сказала она. – Ты не представляешь, какую истерику мама может закатить! Так что не осложняй и без того тяжелое положение.
– Ралф дома? – осведомился Клод.
– Да, он в библиотеке, и ушел туда уже довольно...
– Кейт, что ты ему там рассказываешь? Боже, хоть бы кто-нибудь пощадил мои нервы! – перебила леди Ротли голосом умирающей.
– Прошу меня извинить, мэм, но я действительно хочу знать всю правду о моей жене. Почему бы вам не рассказать мне все как есть?
Тетя закричала на него не своим голосом и даже немного приподнялась, откинувшись на подушку.
– Ты что, с ума сошел, Дивиник? Раз Лидия тебе ничего не сказала, ты решил, что это сделаю я? Оставь меня в покое! Нет, определенно меня эти семейные дела сведут в могилу!
С этими словами она упала навзничь и зарыдала, захлебываясь слезами. Ошеломленный Клод попятился, освободив место для Кейт, которая тут же бросилась к матери. Оставив осуждающий взгляд кузины без внимания, Клод быстро вышел из гостиной, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Черт бы побрал эту графиню! Ясно, что от тети Сильвии он ничего не узнает. Вне себя от гнева, Клод быстро шагал по широкому коридору в сторону библиотеки. Кузена он нашел в удобном кожаном кресле в самом дальнем углу комнаты.
– Ну что ты от меня хочешь? нетерпеливо проговорил Ралф, с сожалением откладывая книгу, которую увлеченно читал. – И не заставляй меня расспрашивать мою больную мать об этой тайне!
– Не волнуйся, я здесь не за этим, – сказал Клод, прислонившись к книжной полке.
– А зачем тогда?
– Я хотел бы взглянуть на ваш семейный архив.
Они вместе достали коробки с бумагами покойного барона Ротли.
– Право же, не знаю, что тут можно найти? – ворчал Ралф. – Здесь почти ничего нет, но письма и счета, пожалуй, сохранились.
– Письма? Вот с них и начнем, – сгорая от нетерпения, заявил Клод.
Письма и счета были сложены вперемешку, и братьям приходилось просматривать каждый пожелтевший лист бумаги. Ралф позвонил в колокольчик Тафтону, чтобы тот принес вино и закуски в комнату, которую Ралф называл своим кабинетом.
Два молодых человека перелистывали пожелтевшие страницы с выцветшими чернилами, и чем выше становилась кипа просмотренных документов и писем, тем меньше мадеры оставалось в графине. Просмотр бумаг ничего не дал, и Клода это очень огорчило. В конце концов они обнаружили несколько адресатов, о которых Ралф почти ничего не знал.
– Как бы там ни было, я возьму эти адреса, – сказал Клод. – Я напишу им.
– Предоставь это мне, – возразил кузен, перегнувшись через стол. – Я найду какой-нибудь повод и напишу им письма. Когда завяжется переписка, я спрошу у них о Мерриках. Если они были знакомы с ними, мы наверняка сможем кое-что узнать.
Клод поблагодарил кузена и стал расспрашивать его о дяде Хевершеме, которого тоже решил навестить.
Когда Клод вернулся в Шиллингфорд-Мейнор, он подробно рассказал обо всем Китти и был удивлен, что она не задала ни одного вопроса. Она только сказала, что когда-нибудь эта тайна будет раскрыта, раньше или позже – как уж получится. Клод заметил, что Китти была подчеркнуто сдержанна и молчалива.
Он краем глаза наблюдал за ней во время ужина и заметил, что она чем-то обеспокоена. Ему вдруг захотелось протянуть к ней руки... исключительно чтобы поддержать ее и успокоить. Он вспомнил, как она испугалась, когда он пришел к ней в спальню. Но потом она преодолела страх и ответила ему взаимностью...
Не наведаться ли ему в ее спальню еще раз? Нет, он не будет рисковать.
* * *
На следующее утро Клод поехал в Эшбери-Парк.
Когда он появился утром в доме дяди, мистер Хевершем пришел в неописуемую ярость.
– Какого черта ты собрался меня допрашивать, Дивиник? Неужели ты думаешь, что я проболтаюсь, несмотря на обещание, данное твоей матери?
– А, так вам все известно! – воскликнул Клод с радостными нотками в голосе.
Мистер Хевершем, дородный седовласый мужчина, выглядел не на шутку встревоженным.
Глядя на старика, Клод чуть было не расчувствовался. Только что красное от гнева, теперь лицо его стало землисто-серым. И эти дрожащие руки... Хевершем подошел к столу и налил себе стакан вина. Выпив его залпом, он обернулся:
– Стаканчик вина?
– Благодарю вас, сэр, нет.
– Единственное, что я могу сказать тебе, – начал дядя, глядя на стакан с темно-красным вином, – что то, до чего ты докапываешься, касается каждого из нас. – Он взглянул на Клода с нескрываемым вызовом. – Не наделай ошибок, мальчик.
Клод не нашелся что ответить. Его словно озарило: если Китти действительно дочь Фелиции, тогда Гарри – ее брат. И его отец скрывает, что у него есть сестра!
– У меня есть жена и сын от второго брака, и они никак не связаны с вашей семьей. Я не намерен нарушать их покой ради твоих глупых выходок. Я надеюсь, ты меня понял?
Клод встал.
– Если это все, что вы хотели мне сказать, тогда я напрасно терял здесь время. Всего хорошего.
По дороге домой Клод обдумывал свое следующее предприятие. Вспомнив о Мерриках, он вспомнил и о том, что ему рассказывала Китти о своем раннем детстве. Она жила тогда в охотничьем домике. Если бы он нашел его, то мог бы разузнать от соседей и о Мерриках. А может быть, и о самой Китти.
Рассуждая логично, можно предположить, что это мог быть охотничий домик его отца в Лейсестершире. Вполне возможно, графиня могла отвезти ребенка именно туда. Клод решил отправиться в Лейсестершир завтра же. Он вошел в Шиллингфорд-Мейнор через черный ход и услышал, как кто-то поет, аккомпанируя себе на фортепиано.
В первое мгновение ему показалось, что он ошибся домом. Он так редко бывал здесь, что совершенно забыл о существовании инструмента и не мог даже вспомнить, где он стоит. Клод пошел на звук мелодичной песни, сопровождавшейся беглой игрой на фортепиано.
Пели в маленькой гостиной. Осторожно открыв дверь, он увидел Китти, сидящую за инструментом.
Он стоял, молча наблюдая за ней, и вдруг почувствовал, как у него потеплело на душе. Он видел ее в профиль и поразился, как она похорошела, каким одухотворенным стало ее лицо. Это какая-то не английская пьеса и прекрасно исполнена, подумал он, не замечая, что его взгляд прикован к тугим темным локонам, рассыпавшимся по плечам и спине, и округлым очертаниям соблазнительной фигуры, облаченной в белый муслин. Горячая волна желания внезапно захлестнула его, и он едва сдержался, чтобы не подойти и не заключить ее в объятия.
Словно прочитав его мысли, Китти обернулась, перестав играть и петь, с удивлением глядя на Клода. Он подошел к Китти и протянул к ней руку.
– Продолжайте, прошу вас!
Китти смутилась и, покраснев, опустила голову, уставившись на свои руки. Он увидел, что они дрожат. Клод отшвырнул шляпу и дорожный сюртук и взял руки Китти в свои ладони.
Взглянув на него, она заметила, что его глаза как-то странно блестят, и этот блеск взволновал ее настолько, что у нее пересохло во рту. В какое-то мгновение она уже решила, что он вот-вот наклонится и поцелует ее.
Клод вдруг заколебался и, убрав свои руки, рассматривал длинные тонкие пальцы Китти.
– А я и не знал, что вы так хорошо поете и играете, – сказал он. – Ничего подобного мне не доводилось слышать.
– Благодарю вас. Это одна из моих самых любимых вещей. Вы, я вижу, удивлены?
– Как вам сказать? Вы же собирались стать гувернанткой.
– Да. И в ее обязанности входит обучать детей музыке, пению и танцам. – Она улыбнулась. – Как прошла ваша встреча с дядей Хевершемом? – спросила она, вспомнив о его поездке в Эшли-Парк.
– Он заодно с графиней, это ясно! ответил Клод, изменившись в лице.
– И что же вы теперь намерены делать?
– Я думаю утром поехать в охотничий домик моего отца. Попробую что-нибудь узнать о Мерриках.
Теперь присутствие Клода доставляло Китти удовольствие. На какое-то мгновение ей показалось, что и Клод смотрит на нее с затаенной страстью, но он ничем не проявил ее, и Китти решила, что ошиблась.
В среду утром несмотря на плохую погоду Клод уехал в Лейсестершир. Если бы Китти могла читать его мысли, она бы узнала, что прошлой ночью он чуть не нарушил данное ей слово больше ее не беспокоить. Хотя он старался сдерживать себя в ее присутствии, вид жены, сидящей за фортепиано, неожиданно вызвал в нем всплеск желаний. Ее бархатные глаза и пышные темные волосы лишили его покоя.
Клод с трудом подавил в себе желание прийти к ней в спальню. Вот почему он с радостью покидал свой Шиллингфорд. Надолго ли его хватит в борьбе с внезапной страстью к Китти, Клод не знал. Если бы дело происходило в Лондоне, то он поехал бы к одной из своих бывших любовниц. Но, странное дело, теперь он не желал никакой другой женщины, кроме Китти. Это натолкнуло его на мысль, что Китти сильно изменилась.
Он думал, что она будет такой же дикаркой, как и в первое его посещение, но ничего подобного! Правда, сначала она боялась его, но потом этой страх прошел.
Мрачные сомнения закрались в его душу. Он ей не нравится? Она испытывает к нему отвращение за то, что он, вопреки ее желанию, воспользовался своими супружескими правами? К тому же он вспомнил, что Китти считает его эгоистом. Ему стало горько и обидно.
Даже приезд в охотничий домик отца не принес ему облегчения. Супружеская пара, которая присматривала за домиком, никогда не слышала ни о каких Мерриках. Клод решил остаться до субботы, чтобы дать им возможность сходить в деревню и разузнать там о Мерриках у местных жителей. Но и там о них никто ничего не знал.
В субботу Клод уехал от гостеприимной пары в подавленном настроении. Погода явно улучшалась – тучи начали рассеиваться, кое-где виднелось голубое небо и временами светило неяркое солнце.
Всю дорогу в Оксфорд он утешал себя лишь тем, что скоро увидит Китти.
Клод приехал в Шиллингфорд-Мейнор под вечер. Войдя в гостиную, он, к своему удивлению, обнаружил, что Китти не одна – в гостиной сидел его отец, и по всему было видно, что тот чувствовал себя здесь как дома. Китти весело смеялась, слушая лорда Блейкмера. Клод с трудом подавил внезапно охватившее его чувство ревности.
Глава десятая
Китти предложила свекру остаться ужинать, и он согласился. За ужином граф стал рассказывать о недавнем путешествии по греческим островам. Китти слушала затаив дыхание, а Клод изнывал от скуки: античные боги и богини его не интересовали.
Ужин подходил к концу. Внезапно Китти поднялась из-за стола, сказав, что не будет мешать разговору отца с сыном. Клод насторожился. Как только Китти ушла, лицо графа стало серьезным и сосредоточенным.
– Отец, ты действительно хочешь поговорить со мной?
Граф кивнул и взглядом показал на дворецкого, который убирал блюда со стола.
– Холлинз, можете идти, уберете потом. Оставьте нам бутылку с вином, мы обслужим себя сами, – сказал Клод.
Дворецкий поставил бутылку бордо между графом и Клодом и удалился. Лорд Блейкмер дождался, когда за Холлинзом закрылась дверь, и пристально посмотрел на сына.
Затем граф снял очки, близоруко щурясь. Взяв салфетку, он тщательно их протер и надел снова. Клод молча наблюдал за ним, выжидая, что он скажет.
– Твоей матери стало известно о предпринятых тобой действиях.
– А, о моем расследовании? Я догадываюсь, она узнала это от дяди Хевершема!
– Если ты наберешься терпения, если не будешь предпринимать никаких шагов в расследовании этого дела, то добьешься полной победы. И с меньшими потерями, чем если бы ты продолжал войну с графиней.
– Ты что-то знаешь? Что она тебе сказала? – нетерпеливо спросил Клод.
– Как я понял, отношения между графиней и Хевершемом изменились. Твоя настойчивость принесла свои плоды.
– И какая мне от этого польза? – оживился Клод.
– Поскольку ты против расторжения брака с Китти, решили оставить все как есть во избежание скандала.
Клода охватило безудержное ликование. Графиня потерпела поражение! Он не ожидал, что все произойдет так быстро. Глядя на торжествующего сына, граф нахмурился.
– Постарайся не наделать новых глупостей, мой мальчик, – сказал лорд Блейкмер и вздохнул. – Если ты перейдешь дорогу своей властной матери, то потеряешь все, чего достиг. Посиди дома неделю-другую, и это очаровательное существо, которое ты взял себе в жены, будет признано всеми членами нашей семьи.
На следующее утро Клод пересказал Китти свой разговор с отцом. Клод объяснил ей, почему она некоторое время должна оставаться дома в Шиллингфорд-Мейнор – никуда не выезжать и никого не принимать.
– Я уже привыкла к одиночеству, – сказала она, пожав плечами.
– Вы не одна, – возразил он. – Я почти все время дома.
Она промолчала и сидела, опустив голову, глядя в свою тарелку. Бросив на нее недовольный взгляд, он обратил внимание, что она одета во что-то ужасно знакомое.
– Я вам этого платья не покупал!
– Да, не покупали. Я купила его еще в Пэддингтоне.
– Как, это то самое платье, которое было на вас в то утро, когда я посадил вас в свой экипаж? Почему вы решили его снова надеть? – удивленно спросил он.
Он увидел, как загорелись ее глаза.
– Что мне остается делать? У меня еще есть два платья из муслина, но от частых стирок они так обветшали, что, того и гляди, расползутся по швам. Вы хотите, чтобы я ходила дома в платье с блестками?
Клод почувствовал угрызения совести. Они женаты почти месяц, а он даже ни разу не спросил, не нужно ли ей что-нибудь!
– Завтра же поедем в Оксфорд и купим там несколько платьев, – решительно сказал он.
– Я не могу ехать в Оксфорд. Представляете, что будет, если мы наткнемся там на кого-нибудь из ваших знакомых и ваша мать об этом узнает?
Наступила гнетущая тишина. Первым нарушил молчание Клод:
– Нашел! Я поеду в Оксфорд с Кейт. У вас одинаковые фигуры. Надеюсь, она мне не откажет.
Китти не возражала, и Клод обрадовался, когда увидел, как загорелись ее глаза. У него сразу потеплело на душе.
– Прекрасно, Клод! Спасибо вам.
Если уж Клод собирался что-нибудь сделать, то осуществление задуманного не откладывал. На следующее утро он покинул дом с твердым намерением уговорить Кейт поехать с ним в Оксфорд. Кроме того, он надеялся встретиться с Ралфом и расспросить о результатах его расследования.
Кузен сказал, что поиски не дали никаких результатов: члены клана Ротли ничего не слышали о Мерриках.
Когда Кейт узнала о предложении Клода съездить с ним в Оксфорд, она очень обрадовалась возможности выбраться из дома. Кейт сказала об этом брату, и он велел Тэсс занять место старшей сестры подле больной матери.
В Оксфорде Клод предоставил Кейт полную свободу.
Они вышли от модистки с тремя коробками, в которых были уложены три платья и некоторые милые вещички, так необходимые каждой женщине. Сделав шагов пять, они столкнулись с полной дамой – их лондонской знакомой.
– О, Дивиник! – удивленно воскликнула дама. – И Кэтрин?! Я никак не ожидала встретить вас вместе!
Кейт была в ужасе. Клод недовольно взглянул на даму, забыв приподнять шляпу для приветствия.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, мэм?
Дама попятилась, с недоумением глядя на Кейт и Клода.
– Все только и говорят о том, что вы, Кейт, тайно обвенчались с Дивиником, – жалобно проговорила дама.
– Дорогая моя, где вы наслушались такой чепухи? Напротив, наши родители настаивают, чтобы мы поженились, но мы с Дивиником против.
Дама выглядела разочарованной.
– Надо же! Я была в полной уверенности, что Дивиник женился! Тогда почему все только и говорят о его женитьбе?
– Значит, все заблуждаются! – заявила Кейт уверенным тоном. – Прошу извинить меня, мэм, но я тороплюсь домой, так как мама плохо себя чувствует.
Передавая привет леди Ротли, женщина с любопытством посмотрела на коробки, а потом на Кейт и Дивиника, как бы говоря своим взглядом, что не верит тому, что сказала Кейт. Поспешно распрощавшись с назойливой дамой, Кейт и Клод быстро пошли к своей карете. Клод был в ярости, но Кейт постаралась его успокоить:
– Чем трястись от гнева, лучше бы поблагодарил Господа Бога за то, что ты держал Китти дома, в Шиллингфорд-Мейнор! Как жаль, что я не могу оставить маму одну, и, как нарочно, Бэбс уехала к будущим родственникам! Представляю, как Китти скучает одна, без подруг! – воскликнула Кейт.
Он вдруг вспомнил, что она что-то говорила о своих подругах. Кажется, их две, но он забыл, как их зовут. Вот уж кто будет искренне рад, что теперь Китти – леди Дивиник! Хорошо бы обсудить это с Китти. И пригласить их приехать на день рождения Китти шестнадцатого июля.
* * *
Китти пришла в восторг от предложения Клода. Она бросилась ему на шею, чуть не сбив его с ног.
Не забудьте пригласить их мужей, – напомнил ей Клод, когда она села писать письма подругам.
Увидев из окна маленькой гостиной, что к парадному крыльцу подъехала карета, Китти выбежала в коридор, позвала Клода и, едва Холлинз успел открыть парадную дверь, вышла на крыльцо.
– Пруденс, дорогая моя Пруденс, звенящим от радости голосом повторяла Китти.
– Китти! – отозвалась Пруденс и, быстро выйдя из кареты, бросилась в объятия подруги.
Клод вышел на крыльцо вслед за женой.
Пруденс представила Китти и Клоду своего мужа.
– Здравствуйте, мистер Рукхэм! Спасибо, что привезли мне мою подругу. А это Клод, лорд Дивиник, мой муж.
– Рад с вами познакомиться, леди Дивиник, – дружелюбно улыбаясь, ответил муж Пруденс.
Китти проводила гостей в дом в отведенные им покои.
Через два с лишним часа прибыла вторая карета, с леди и лордом Джарроу.
Вторая встреча разительно отличалась от первой. Из кареты вышла белокурая женщина – Нелл – со строгим лицом, чуть выше Китти и Пруденс, одетая в скромное, неброское платье. Обняв Китти и Пру, она тут же обернулась к маленькой девочке, подошедшей вместе с ней, и стала объяснять, кто из подруг Китти, а кто – Пруденс. Потом она передала ребенка полной молодой женщине, очевидно няне, и только после этого Китти смогла наконец представить ее своему мужу.
– Рада познакомиться с вами, милорд Дивиник. – Нелл улыбнулась, и ее строгое лицо стало мягче и приветливее. Она обернулась к джентльмену, сопровождавшему ее. – Мой муж, лорд Джарроу.
Клод решил, что одетый во все черное лорд Джарроу, со строгим лицом и жестким взглядом, был не намного старше его самого. В отличие от приветливого Рукхэма лорд Джарроу казался слишком чопорным.
Китти была счастлива. Подруги несколько часов рассказывали друг другу, что случилось с ними за те несколько месяцев, что они не виделись.
Через два дня, в пятницу, наступил день рождения Китти. Ей исполнился двадцать один год. Это событие было отпраздновано с должной торжественностью. После второго завтрака, когда джентльмены отправились на прогулку верхом, подруги вручили ей свои подарки.
Серебряный гребень, украшенный сапфирами в обрамлении мелких бриллиантов, подарок от Пруденс, тут же украсил густые темные волосы Китти. Нелл подарила ей саше, где лежали батистовые носовые платки с кружевами и инициалами Китти. Пруденс накануне шепнула ей, что муж Нелл очень скуп. Вот почему ее подарок такой простой и недорогой.
– А что тебе подарил муж? – спросила Пруденс.
Клод ничего не подарил ей, хотя поздравил и пожелал счастья и благополучия. Китти успокаивала себя, что день только начался и, возможно, муж приготовил ей сюрприз.
– Он подарил мне платье с блестками, которое я надену вечером, – ответила Китти, беря кофейник со свежим кофе, который только что принес Холлинз.
– Дорогая, ты же говорила, что он подарил тебе это платье незадолго до вашей свадьбы! – воскликнула Пруденс.
Китти покраснела и стала разливать кофе, чтобы скрыть свое смущение.
– Так он тебе ничего не подарил? – возмущенно воскликнула Нелл.
– Разумеется, подарил! Все, что на мне надето, подарено Клодом. Ради этого он ездил в Оксфорд с Кейт вместо меня.
– Нет, я имею в виду подарок ко дню рождения! – допытывалась Пру.
Китти лихорадочно искала ответ.
– Вы – подарок мужа на мой день рождения! – сказала она, радуясь, что нашла наконец ответ. – Это Клод придумал пригласить вас на мой день рождения! Ваш приезд – самый дорогой для меня подарок!
Праздничный ужин в честь дня рождения прошел великолепно.
– Я призываю всех поднять бокалы и выпить за мою жену! За Китти! – произнес свой тост Клод.
– А вы знаете, лорд Дивиник, что Китти прекрасно танцует?
– Пру, тише! – зашикала на нее Китти.
– Но это же правда, Китти, – поддержала подругу Нелл.
Клод подал ей руку и пригласил на танец. Нелл села за фортепиано, чтобы исполнить для них гавот.
Когда Китти закончила танец изящным реверансом, она почувствовала, что находится на вершине блаженства. Под бурные аплодисменты собравшихся Клод наклонил свою белокурую голову и поцеловал ей кончики пальцев.
– До чего же вы легко танцуете! Как фея! Как же мне повезло с женой!
Но подарка так и не было, и Клод не придет к ней этой ночью. Китти незаметно смахнула слезинку и сказала себе, что у нее все равно есть за что благодарить судьбу.
Прошло почти две недели, как Пру и Нелл со своими мужьями гостили в Шиллингфорд-Мейнор. За это время Китти убедилась, что ее подруги очень счастливы в браке.
В один из вечеров миссис Пэппл вынесла в сад несколько кресел и поставила их под деревьями. Воспользовавшись тем, что джентльмены были заняты обсуждением каких-то своих дел, три подруги уединились в этом укромном уголке сада. Глядя на своих счастливых подруг, Китти не удержалась и сравнила свою горькую участь с их безоблачной жизнью. Хотя прошло два месяца, как она была замужем, но будущее по-прежнему казалось ей таким же неопределенным и тревожным, как и в первые дни замужества.
