Текст книги "Китти, любовь моя!"

Автор книги: Элизабет Бэйли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава пятая

О, это было, было! Из всего, что Китти помнила о своем раннем детстве, только воспоминания о неизвестной леди приносили ей подлинную радость. Но почему ее прятали в охотничьем домике, у чужих людей? Эта Фелиция была не замужем? Китти никак не могла вспомнить еще одно имя, которое упомянул Клод.

– Я всегда считала, что я плод несчастной любви благородной замужней леди и не менее благородного джентльмена. Если в самом деле моей матерью была ваша тетя, тогда кто был тот джентльмен, которого я видела всего один раз, когда в охотничьем домике не было посторонних?

Клод задумчиво потягивал вино, глядя куда-то вдаль, но, услышав ее вопрос, тут же поставил стакан.

– Как предположил мой кузен Ралф, вполне вероятно, что вы внебрачная дочь моего дяди Ротли. Но о том, кто была ваша мать, у Ралфа своя точка зрения.

– Как все ужасно! Клод, вы верите, что это был сэр Ротли?

– Нет, не верю, – неожиданно ответил он. – Во-первых, если бы все произошло так, как считает Ралф, то тетя Фелиция не могла бы стать вашей матерью. Во-вторых, графиня ничего бы не стала делать для внебрачного ребенка дяди Ротли. Гм, все не так просто, как я думал. То, что вы мне рассказали, навело меня на мысль, что ваш отец не дядя Ротли и что тетя Фелиция не была вашей матерью. Не знаю, что и думать!

– А ваша тетя Сильвия не может быть моей матерью? – неожиданно спросила Китти.

– Черт возьми! Я об этом не подумал!

– Увидев меня, она так разволновалась, что ей даже стало дурно. Наверное, потому, что я се дочь.

Но Клод покачал головой.

– Нет, Китти. У нее тогда было уже двое детей: старший Ралф и Джордж – мой ровесник. Если бы она и изменила мужу, то сделала бы вид, что это его ребенок, а тогда зачем ей было отдавать свою дочь этим Меррикам?

– То же самое можно сказать и о вашей матери! – следуя его логике, сказала Китти.

Клод вздрогнул так, что вино из его бокала выплеснулось на пол.

– Графиня?! Как вам такое могло прийти в голову? Это сделало бы наш брак невозможным!

Китти испуганно взглянула на Клода.

– О, неужели мы брат и сестра? Боже мой! Клод, вы уверены, что это не так?

– Разумеется, уверен! В конце концов... – Он вдруг замолчал и стал вытирать салфеткой руку, облитую вином.

– Вот видите! Вы не можете наверняка утверждать, что это не так! – воскликнула Китти, вскочив со стула. – Мы не едем в Гретну.

– Мэри!

– Что значит «Мэри»? – переспросила Китти.

Мэри, моя сестра. Ей двадцать один год. Значит, графиня была в положении, когда вас зачали. Она тоже не могла быть вашей матерью.

Китти быстро подсчитала в уме и пришла к выводу, что Клод прав. Она тяжело осела на стул и обхватила голову руками.

– Я чувствую себя совершенно разбитой.

– Неудивительно.

– У меня нет больше сил обсуждать мое прошлое. Я пойду спать.

– Прекрасное решение. Я последую вашему примеру, так как утром надо рано встать. Я хотел бы завтра оказаться в Ньюарке, тогда половина пути будет позади.

Китти одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, она валилась с ног от усталости и, казалось, дай ей волю, проспала бы всю неделю, с другой стороны, обсуждение семейных тайн так разволновало ее, что она не могла заснуть.

Китти нашла другое объяснение: она происходила от дальних родственников, о которых все по тем или иным причинам просто забыли. Надо расспросить Клода о его бесчисленных кузинах и кузенах в других уголках страны. Может, ее поразительное сходство с Кейт просто случайность?

Нет, подобные рассуждения заведут их в тупик. Искать разгадку ее происхождения надо в Лондоне, отталкиваясь от ее сходства с Кейт, хотя это и порождает довольно щекотливые вопросы. Это главный аргумент в пользу догадки, что ее отец – покойный барон Ротли. Разве не служит доказательством тот факт, что леди Ротли, то есть тетя Сильвия, так бурно отреагировала на ее появление в своем доме? Определенно служит! Кто же тогда ее мать? Шантажистка?

Чувство вины и отчаяния охватило Китти, и если она и спала, то сон был неглубоким и тревожным.

Когда она наконец крепко заснула, ей сквозь сон показалось, что ее трясут за плечо. Китти в ужасе открыла глаза – это была горничная, которую прислали ее разбудить.

– Что? Что случилось? – еще не совсем проснувшись, запричитала Китти сонным голосом.

– Пора вставать, мисс. Его сиятельство ждет вас. Ему не терпится отправиться в дорогу.

Китти села на постели, голова у нее шла кругом.

– Лорд Дивиник? Он уже собрался в дорогу? Интересно, который час?

– Одиннадцатый, мисс. – Девушка показала на столик, на котором стояли тазик и кувшин. – Я принесла горячей воды. Вам больше ничего не нужно?

Китти покачала головой, откинула одеяло и встала с постели.

– Ничего... Нет, постойте! Вы можете передать его сиятельству, что скоро я буду готова.

Девушка сделала реверанс и ушла. Китти с трудом дошла до умывального столика и налила в тазик воду. Затем сняла ночную рубашку и кое-как умылась, стараясь наконец проснуться. Вчера вечером она вынула чистое белье из саквояжа или нет? Нет, не вынула! Китти лихорадочно вспоминала, что она купила, а что забыла. Она ничего не могла найти, торопливо роясь в саквояже, перебирая только что купленные вещи.

Наконец ей удалось найти то, что она искала. Надевая белье, она путалась в кружевах и ленточках, от волнения у нее дрожали пальцы, по щекам текли слезы и капали на новое белье. Наконец она надела вчерашнее платье из одноцветного муслина. Тут раздался стук в дверь – это снова пришла служанка.

– Его светлость велел передать, чтобы вы сейчас же спускались вниз.

Китти удивленно на нее посмотрела.

– Что значит «сейчас же»?! Это невозможно! Мне еще надо собрать вещи и сложить их в саквояж! Передайте его светлости, что еще немного, и я буду готова.

Дрожащими руками Китти поставила саквояж на кровать. Она кипела от негодования. Девушка сделала реверанс и направилась к двери.

– Постойте! Просто скажите, что я уже спускаюсь.

Служанка поклонилась и ушла. Не успела за ней закрыться дверь, как Китти пожалела, что попросила служанку заменить одно сообщение на другое. В самом деле, Клод с ней совершенно не считается! Вчера он заставил ее ждать, пока он, не торопясь, встанет, не спеша умоется, потом оденется и появится в двенадцатом часу дня! Сегодня же он встал ни свет ни заря и велел разбудить ее!

Она металась по комнате, собирая вещи и швыряя их в открытый саквояж, жалея, что не может швырнуть их в лицо его светлости.

Оставив саквояж в комнате, Китти схватила плащ и шляпу и быстро спустилась вниз. Открыв дверь гостиной, она увидела Клода, ходившего из угла в угол с карманными часами в руке.

– Наконец-то! Чего вы так долго копались? Вам следовало собраться уже два часа назад! Где ваш саквояж? – раздраженно спросил он, выхватив у нее плащ и шляпку и швырнув их на стул.

– Наверху, – ответила она, с грустью наблюдая, как ее плащ соскользнул со стула на пол, а шляпка закатилась под стол.

Клод молча прошел мимо Китти и, приоткрыв дверь, позвал слугу. Она бросилась к стулу, чтобы повесить плащ на спинку, а потом подняла с пола свою новую шляпку. Китти слышала, как Клод велел кому-то взять саквояж и отнести его в экипаж. Затем он вернулся и, обведя голубыми глазами гостиную, остановил свой взгляд на Китти.

– Положите шляпу и садитесь, – сказал он, направляясь к столу и выдвигая стул. – Что будете есть? Предупреждаю, я вас ждать не буду, так что выберите себе чего-нибудь попроще.

– Тогда поезжайте без меня! – ответила она резким тоном и, не спеша подойдя к столу, спокойно села.

– Я не могу уехать без вас! – сказал Клод и взялся за кофейник. Хотите? – спросил он, кивнув на кофейник. Возьмите булочку. Жена трактирщика сказала, что она их только что испекла. По-моему, они очень вкусные.

Когда Клод протянул ей чашку кофе, Китти почувствовала, что теряет терпение. Отпив глоток, она, закипая от гнева, недовольно наблюдала, как Клод разрезал булочку на две половинки и стал старательно намазывать их маслом. Будто она маленькая девочка, а он ее няня!

– Что вы меня кормите, как галка желторотого птенца! Поймите, Клод, я могу подавиться!

– Я хочу, чтобы вы поскорее поели и мы отправились в путь, – невозмутимо ответил он.

Клод встал из-за стола, быстрыми шагами подошел к окну и стал смотреть на раскинувшийся перед домом сад. Он встал сегодня очень рано, и его раздражало, что ему приходится кого-то ждать.

Ожидание становилось невыносимым, и Клод вернулся к столу. И что же? Китти даже не притронулась к еде, которую он ей приготовил. Его терпение лопнуло.

– Какого черта вы ничего не едите? Разве вы не голодны?

– Если я и была голодна, то вы отбили мне весь аппетит! – отрезала Китти.

– Раз не хотите есть, то едем! – Клод надел жакет и шляпу и повернулся к Китти – она по-прежнему стояла у стола. – Чего вы стоите? Где ваша шляпа и плащ?

Дрожащую от гнева и обиды, ее усадили в экипаж, где она, как могла, привела себя в порядок и даже успела надеть шляпку до того, как экипаж выехал на широкую дорогу.

Затаив обиду, Китти молчала, решив не обращать внимания на попытки его светлости втянуть ее в разговор. Но голод и усталость сделали свое дело у Китти разболелась голова. В довершение всего ее начало мутить. И именно в эту неподходящую минуту Клод нарушил молчание:

– В Стритоне мы остановимся в таверне «Хлеб с вареньем».

Китти было все равно, где они остановятся, лишь бы поскорей приехать в город.

Упряжка, предоставленная сама себе, с такой скоростью катилась под уклон, что экипаж бросало из стороны в сторону. Из-за дорожной тряски Китти стало мутить еще сильней.

Клод мрачно смотрел на дорогу. Если она решила вести себя как маленькая капризная девочка, то для этого у нее не было никаких оснований. Плохое предзнаменование их будущей супружеской жизни! Эта дерзкая девчонка должна зарубить себе на носу, что он категорически против такого положения вещей!

Похоже, у него появятся и другие проблемы. Например, с его лондонскими знакомыми. Когда они поженятся, одной гостиной и двух спален в его квартире явно не хватит. А где он будет размещать своих друзей? А слуг? Нет, определенно ему надо приобрести целый дом. Не такой большой, как родительский в Гросвенор-Сквер, но уютный и довольно вместительный, отвечающий его привычкам и потребностям.

Клод так увлекся обдумыванием своего будущего житья-бытья, что не заметил, как приехал в Стритон.

– Вы только посмотрите на мисс! – закричал Доккинг, сидевший рядом с Клодом.

Крик кучера заставил Клода обратить внимание на Китти – она была мертвенно-бледная, словно ее носовой платок, который она поднесла к губам. Его недовольство мгновенно испарилось.

– Боже мой! Держитесь, Китти, минуты через две мы будем на месте!

Китти чувствовала, что силы вот-вот покинут ее. К счастью, карета въехала во двор трактира и остановилась. Как сквозь сон она слышала крики и топот ног и с трудом поняла, что Клод подошел к экипажу и протянул ей руку.

– Позвольте, я помогу вам выйти из кареты, – сказал он.

Китти собрала остатки сил и поднялась. Голова у нее кружилась, ноги подкашивались. Почувствовав под ногами булыжную мостовую, она закачалась и вцепилась в человека, стоявшего рядом. Откуда-то издалека доносился голос Клода, властный и твердый:

– Все будет хорошо. Вы можете идти? Вижу, что не можете.

Клод подхватил ее на руки и понес в отведенную ей комнату. Прошло несколько минут, с нее сняли плащ, а ее положили на постель, обложив со всех сторон мягкими подушками.

Хозяйка трактира приготовила ей отвар из лекарственных трав, сказав, что он принесет ей облегчение. Китти выпила снадобье, женщина помогла ей снять платье и уложила в постель, и Китти крепко заснула. Проснувшись, она прежде всего ощутила сильный приступ голода. Оглядев незнакомую комнату, она вспомнила, что произошло, и почувствовала себя виноватой.

Осторожно встав с постели, она обнаружила, что о ее недомогании напоминала лишь едва заметная головная боль. Китти с удовольствием умылась, почистила зубы, надела муслиновое платье и спустилась вниз.

– Не рано ли вы спустились вниз? Вам надо было хорошо позавтракать, так как путешествие на пустой желудок добром не кончается. Почему вы не сказали, что вам плохо?

Я очень сожалею, что доставила вам столько хлопот, но...

– Идите сюда и садитесь за стол, – прервав ее, сказал Клод, выдвигая для нее стул.

– Вы опять за свое? – произнесла Китти, помрачнев.

Он помолчал, не снимая руки со спинки стула, и вдруг громко рассмеялся.

– Правда? Должно быть, по привычке. Но разве вы не проголодались?

– Еще как! – ответила она, подходя к столу.

– Вам сейчас лучше съесть что-нибудь легкое, зато за ужином наверстаете. Сегодня мы никуда не поедем, – добавил он.

– Но вы говорили, что нам надо побыстрей добраться до Ньюарка! – возразила она, садясь за стол.

– Сегодня воскресенье, и я решил, что мы должны отдохнуть. Ничего не случится, если мы приедем в Гретну на день-другой позже. Вы еще не оправились от болезни.

Китти почувствовала искреннюю благодарность – одна мысль о том, что надо будет снова трястись в карете, приводила ее в ужас. Но она не удержалась от соблазна прикинуться незаслуженно обиженной.

Клод с минуту смотрел на нее и вдруг разразился гомерическим хохотом.

– Я в самом деле был таким безжалостным с вами?

– Вы прекрасно знаете, что были совершенно невыносимы! сказала с улыбкой Китти.

Он ухмыльнулся.

– Ну, положим, я был невыносим, но вы тоже не святая! Вы шипели, как змея! – сказал он, протягивая ей масло. – Хлеб справа от вас.

– Змея? Какая несправедливость! Китти взяла свежий рогалик и подцепила ножом кусочек масла. – Я человек порывистый, но...

– Да, вижу, – согласился Клод, поднимая кувшин с водой и наполняя ее стакан. – Знаете, я не ожидал, что вы будете меня передразнивать!

– Извините, но я не могла сдержаться! Я так привыкла подражать чужим голосам, что это вошло у меня в привычку!

– Да, я заметил! Вот Кейт тоже очень любит над кем-нибудь подшучивать. Похоже, это у вас фамильное!

– О, нет, – взмолилась Китти. – Умоляю, не надо! Я и так не спала всю прошлую ночь!

– Хорошо, но...

– И не говорите мне, что вы торопились как можно раньше отправиться в дорогу, потому что теперь я вижу, что это было типичное проявление вашего эгоизма!

– Видно, я не до конца продумал, что же такое супружеская жизнь, – многозначительно произнес он, накладывая на тарелку ветчину.

– Что вы имеете в виду?

– Став женатым человеком, я должен буду изменить свой образ жизни, – сказал он и положил ветчину на тарелку Китти. – Вам положить курятину? – спросил он, переключив внимание на куски курицы, лежавшие на соседнем с ветчиной блюде.

– Спасибо, только немного. И какие же это будут изменения?

– Во-первых, поменять теперешнюю квартиру на особняк в каком-нибудь престижном уголке Лондона.

Его слова вернули Китти к действительности. Вспомнив свои мучительные размышления бессонной ночью, она выпалила:

– Что толку ломать над этим голову? Разразится такой скандал, что я не смогу показаться в Лондоне! – Она с досадой отложила нож и вилку. – Клод, вы сами только что сказали, что не подумали о тех затруднениях, которые обязательно появятся, когда мы поженимся. Вы не находите, что мы совершаем ужасную ошибку?

– Нет, не нахожу.

Клод оставался невозмутимо спокоен. Подцепив два куска курятины, он с довольным видом положил их на тарелку Китти.

– Запомните, Китти: что бы ни случилось, надо сохранять спокойствие! Тем более что нет причин для беспокойства.

– Нет, есть! – возразила Китти. – Меня беспокоит мое будущее! И пока не поздно, отвезите меня в Пэддингтон!

– Все это вздор, Китти. Потому что...

– Прошу вас, выслушайте меня! Вы считаете, что скомпрометировали меня тем, что я осталась у вас дома и сопровождаю вас в пути вот уже два дня...

– Три, – поправил ее он.

– Пусть три, – согласилась она. – Но об этом знают только ваши слуги, а они вас не выдадут! Разумеется, в моих же интересах сохранить все это в тайне. А что касается миссис Даксфорд, то я найду, что ей сказать! – Она лукаво улыбнулась. – Мне будет не трудно придумать какую-нибудь уважительную причину моего отсутствия... и откуда у меня столько дорогих вещей. – Она заметила его насмешливый взгляд и поняла, что не убедила его. – Клод, не смотрите на меня так! Уверяю вас, эта затея обернется против нас. Давайте покончим с этим... а то будет поздно!

Он вскинул свой упрямый подбородок.

– Вы в самом деле хотите вернуться в приют?! Какое будущее ждет вас?

– Стану гувернанткой, как нас учили. Кто бы возражал!

– Я!

Китти так удивилась, что на мгновение утратила дар речи. Придя в себя, она тихо спросила:

– Но почему, Клод?

– Подумайте сами, Китти! Если я отвезу вас в Пэддингтон и брошу вас там после всего, что произошло, то каково мне будет жить с нечистой совестью?

– Но какое вам до меня дело? Вы меня почти не знаете!

– Вас я знаю лучше, чем какую-нибудь девицу своего круга, с которой встречался раз десять на балах. Что бы там ни было, я своего решения не изменю! Тем более, что мы уже на полпути к Гретне.

Китти ничего не ответила, забыв про курятину на своей тарелке. О чем она только думала, когда согласилась на это? Похоже, теперь уже действительно поздно что-либо изменить! Они слишком далеко от Пэддингтона.

– Я вот о чем думаю, – вдруг сказал Клод.

– О чем? – равнодушно спросила она и тяжело вздохнула.

Отодвинув тарелку в сторону, Клод стал пристально изучать блюда с десертом.

– Я пришел к выводу, что вы одна из моих кузин со стороны дяди Ротли. Это тоже могло расстроить тетю Сильвию.

– Мне кажется, что мое происхождение навсегда останется загадкой, – неожиданно для себя проговорила она.

Клод, изучавший десерт, поднял голову и посмотрел на Китти.

– Скоро все откроется, уверяю вас. Графиня, узнав, что я женился на вас, придет в бешенство и проговорится. Вот тут-то мы все и узнаем! – с нескрываемым злорадством воскликнул он. – Клянусь Юпитером, это будет великолепная месть!

Китти была потрясена. Наконец-то она поняла его истинные намерения! Скандал, которого она так опасалась, был ему необходим, а она для него лишь орудие мести. Она почувствовала себя в западне. Помощи ждать неоткуда. Ее охватила такая апатия, что она уж не слушала, о чем продолжал говорить ее будущий муж. Что ж, пусть все будет как будет, решила она.

Мисс Кэтрин Меррик обвенчалась с Клодом Чеддоном, виконтом Дивиником, третьего июня, в летний солнечный день. Обвенчал их местный священник перед складным алтарем в гостиной трактира «Голова королевы» в Спрингфилде, в двух милях от деревни Гретна-Грин.

Во время венчания Китти плохо понимала, что происходит, и машинально повторяла за священником слова супружеской клятвы. Она смутно помнила, что после венчания они выпили по бокалу вина, потом ее сразу посадили в экипаж, и они поехали обратно в Карлисл. Прошла ровно неделя с того дня, как Клод увидел ее на Пэддингтон-Грин. У нее не укладывалось в голове, что она теперь виконтесса Дивиник. Она стала свыкаться с этой мыслью только после того, как Доккинг обратился к ней, назвав ее «миледи»! Золотое кольцо на безымянном пальце левой руки было скрыто под перчаткой, но оно постоянно напоминало Китти, что роковой шаг действительно сделан.

Раз она теперь леди Дивиник, то должна привыкнуть, что к ней будут обращаться как к жене лорда Дивиника, которого она, в свою очередь, теперь должна называть своим мужем. Как она хотела проснуться на своей узкой девичьей кровати дома, в Пэддингтонском приюте, и с радостью узнать, что это всего лишь кошмарный сон! Где-то теперь будет ее дом, и будет ли вообще! Клод говорил, что у него дом в Оксфордшире. Сейчас они едут туда или в Лондон? Но нет, не в Лондон, так как Клод недавно сказал, что был на последнем в этом сезоне балу. Раз он собирается враждовать с матерью, то и должен ехать к графине. Окончательно запутавшись, она обратилась за разъяснениями к новоиспеченному мужу:

– Куда мы едем?

– В Брайтвилл, – ответил Клод, бросив на нее полный безразличия взгляд. – Мы поедем по той же дороге и свернем у Стэнфорда. В понедельник будем в «Приоре», под Брайтвиллом!

Через четыре дня! И тогда она увидит леди Блейкмер! Мысль, что графиня стала ее свекровью, повергла Китти в ужас. О, что же она наделала! Но что пользы сокрушаться, если ничего уже не исправить? Единственное, что ей остается, – извлечь из своего замужества хоть какую-то пользу. Честно говоря, жаль, что Клод всего лишь виконт: раз уж ей суждено было выйти замуж за человека, который женился на ней без любви, преследуя свои собственные цели, то он должен быть, по крайней мере, пэром Англии! Правда, Клод сказал, что она может тратить сколько хочет, значит, она сможет накупить себе кучу красивых платьев!

Ее попытка найти что-нибудь привлекательное в своем замужестве была внезапно прервана, так как их экипаж въехал во двор трактира «Оружие короля» в Темпл-Соверби. И тут только до нее дошло, что раз она вышла замуж, то ночью ее будет ждать непривычная постель мужа.