Текст книги "Шедевр"

Автор книги: Элис Броуч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Садись, подвезу!

Карл, Джеймс и Марвин добрались домой только в семь часов. Миссис Помпадей получила правдоподобное, но без лишних подробностей, объяснение, почему Джеймсу необходимо еще раз на этой неделе посетить Метрополитен. Карл представил предстоящий визит как индивидуальную художественную консультацию куратора отдела графики. Он сыграл одновременно на ее стремлении к особому обслуживанию и на желании приблизиться к избранному кругу профессионалов, а заодно польстил ее материнским чувствам: еще бы, ее сына сочли особо одаренным! Было решено, что Карл зайдет за сыном в среду в четыре.

Наконец Джеймс очутился в безопасном убежище – в своей спальне. Тут Марвин понял: ему тоже пора возвращаться в лоно собственного семейства. Родители, наверно, с ума сходят от беспокойства. Он пропал на всю ночь – снова! – и на весь следующий день. А они даже не знают, что с ним. Марвин вылез из кармана и заторопился вниз по брючине. Джеймс пальцем преградил ему путь.

– Эй, я хочу тебе помочь. Не знаю, куда ты торопишься, но, наверно, надо пройти по коридору. Где ты живешь?

Марвин вздохнул. Вот было бы здорово – Джеймс подбросил бы его домой за пару минут, не придется полчаса, а то и больше, ползти через всю квартиру к кухне. Жаль только, они с другом никак не могут договориться.

Но вдруг Джеймс что-нибудь придумает? Стоит попробовать. По крайней мере, по коридору пройдем, решил Марвин. Он залез мальчику на сгиб пальца, и они направились к двери.

– Сперва убедимся, что путь свободен.

Джеймс открыл дверь и выглянул. Посмотрел налево, направо. Никого, только Уильям орет на кухне: «Е-е! Е-е!»

– Иду, Уильям, – отозвался Джеймс.

Почему Джеймс так терпелив с братом? И за волосы его таскают, и игрушки без конца поднимать приходится – а он даже ни капельки не сердится. Вот этого никто из жуков не мог понять.

– Все в порядке, мама готовит ужин. Джеймс нагнулся и опустил палец на пол, поближе к плинтусу.

– Здесь?

Марвин собрался было уползти, но тут Джеймсу пришла в голову новая мысль.

– Слушай, знаешь что? Ползи на кончик пальца, только когда я доберусь до нужного места. Тогда я смогу доставить тебя прямо домой!

Джеймс присел на корточки.

– У нас получится игра в горячо-холодно.

Марвин пришел в восторг. До чего же Джеймс умный! Он покрепче уселся на сгибе пальца. Мальчик двинулся по коридору, время от времени останавливаясь и наблюдая за реакцией Марвина. Жук держался крепко.

Джеймс заглянул в ванную, сунул нос в родительскую спальню. Только не сюда! – подумал Марвин. Он терпеть не мог мистера и миссис Помпадей и совершенно не желал их лишний раз видеть. И так тошно от их постоянных ссор и перебранок.

– Эй, – шепнул Джеймс. – Тебе понятно? А то ты что-то застрял на одном месте. Если я иду не туда,ползи к ладони, ладно?

Марвин тут же пополз в указанном направлении.

Джеймс даже рассмеялся от радости.

– Это ты, Джеймс? Что тебя рассмешило? – Миссис Помпадей выглянула из кухни.

Джеймс резко опустил руку. Марвину пришлось изо всех сил вцепиться в палец.

– Да так, ничего. Увидел кое-что смешное.

– Тут, в коридоре? – миссис Помпадей смотрела подозрительно. – Надеюсь, ты не над моей Апсарой смеешься?

Она подошла к столику в коридоре и взяла в руки деревянную статуэтку ручной работы, изображающую обнаженную индийскую танцовщицу.

– Я заметила, что твои друзья на дне рождения над ней смеялись, но ты, надеюсь, уже достаточно повзрослел. Женское тело прекрасно, Джеймс.

Джеймс поежился.

– Я не над ней, мамочка.

– Вот и хорошо. Ты у нас теперь художник! Должен ценить искусство других народов… Даже дурацкие эскимосские резные фигурки, с которыми твой отец вечно носится. Знаешь, я как подумаю, что твои прелестные рисунки могут появиться в каком-нибудь салоне, – просто мурашки по коже.

Она нагнулась и поцеловала Джеймса в макушку.

Джеймс смутился и спрятал руку за спину, прикрывая жука.

– Скоро ужин? – ему хотелось поскорее сменить тему.

– Минут через двадцать.

Миссис Помпадей вернулась на кухню, а Джеймс побрел в гостиную.

– Почти все комнаты обошли, малыш. Может, тут?

Он остановился прямо посреди восточного ковра. Марвин замер у него на пальце.

– Видел папину картину? С лошадью? – спросил Джеймс чуть слышно. – Правда, здорово?

Он подошел поближе, встал коленками на диван, чтобы было лучше видно. Марвин тоже подался вперед, балансируя на задних ножках. Прекрасная, сильная картина. Бьющий в глаза сочный синий цвет. Конечно, так сразу не догадаешься, что на картине лошадь, но когда знаешь, что это именно лошадь – ничего другого уже не увидишь.

Джеймс посмотрел вниз, на Марвина.

– Думаешь, я когда-нибудь смогу написать такую картину? Наверно, нет. – Мальчик тяжело вздохнул. – Я даже рисовать не умею. Это ты у нас художник.

Марвин сочувственно смотрел на друга.

– Зато без моих чернил ничего бы не вышло! – Джеймс внезапно развеселился. – Значит, тебе тоже необходима моя помощь. А красками бы у тебя получилось? Вряд ли. Такую громадную картину тебе точно не написать. Это же займет годы! Давай лучше держаться малого размера.

Оказывается, с Джеймсом можно вести разговор, не говоря ни слова. У жуков тоже так бывает: один все время говорит, другой молчит… Но Джеймс, похоже, и слушать умеет – говорит то за себя, то за Марвина. Будто мысли читает.

– Так, теперь в столовую. – Джеймс медленно прошел через арку. Марвин не шелохнулся. – Вряд ли ты живешь у Уильяма в детской. Знаешь, Уильям однажды проглотил божью коровку. Не веришь? Подобрал с пола и сунул прямо в рот. Мама чуть с ума не сошла.

Марвин пришел в ужас, а Джеймс продолжал, как ни в чем не бывало:

– Ладно, пошли на кухню, но осторожно – все уже, наверно, там.

Как только они повернули к кухне, Марвин перелез обратно на сгиб пальца.

– Ага, теплее! – ухмыльнулся Джеймс и на цыпочках вошел в кухню.

Миссис Помпадей хлопотала у плиты, помешивая что-то металлической ложкой. Марвин дополз до самого кончика пальца. Джеймс торопливо нагнулся и опустил его на плиточный пол недалеко от мойки.

Спасибо, отлично доехали – просто и быстро!Довольный Марвин юркнул в темноту.

– Джеймс! Как ты меня напугал! – воскликнула миссис Помпадей. – Я чуть не упала. Зачем ты сел на пол?

– Да вот, шнурок развязался, – пробормотал Джеймс.

Марвин уже исчез под раковиной.

Слишком опасно

Мама немедленно ударилась в слезы.

– Марвин, милый, где ты был?

– Прости, пожалуйста!

Но Мама уже обхватила его сразу четырьмя лапками и чуть не задушила в объятиях. Папа спешил следом.

– Мы с ума сходили от беспокойства. Почему ты не вернулся ночевать? Зря я позволил тебе вчера задержаться, Мама меня чуть не убила.

– Мы были в музее.

– В каком еще музее? – удивилась Мама. – Ты выходил на улицу? Марвин, какое тебе дело до людей? Это слишком опасно! Ты хотел помочь Джеймсу, но нельзя же рисковать собственной жизнью! Папа и дядя Альберт сто раз искали тебя в комнате Джеймса. Мы понятия не имели, куда ты делся.

– Простите! – повторил Марвин. Он рассказал родителям все: как они отправились в музей, как Кристина сбила его на пол и как ему пришлось ночевать у нее в кабинете.

– Ужас какой! – воскликнула Мама. – Скажи спасибо, что жив остался! Что ты там делал, в этом кабинете?

Марвин тяжело вздохнул. Так много всего случилось со вчерашнего дня. Как им объяснить?

– Я есть хочу, – сказал он. – Давайте поговорим после ужина.

– Конечно, конечно! – кивнула Мама. – Ты наверняка с голоду умираешь. Садись, поешь. У тебя был трудный день.

Три жука расположились вокруг кухонного стола – на самом деле это был прямоугольный розовый ластик. Мама уставила стол фольговыми тарелочками со всякими вкусностями. Тут были и мелкие соцветия брокколи, только что сваренные миссис Помпадей на ужин, и два кубика сыра чеддер, которые Уильям уронил за обедом, и хрустящая куриная кожица, и кусочек лимонной корки, и ломтик жареного картофеля, и мятная конфетка с дырочкой на десерт.

Марвин проглотил все до крошки, да еще ухитрился с набитым ртом рассказать родителям о Дюрере и о пропавших «Добродетелях». И о том, как он копировал «Мужество». И о «музейной краже», которую задумала Кристина.

Изумленные родители, забыв про еду, слушали сына.

– Поразительно! – покачал головой Папа, когда Марвин закончил рассказ. – Музейные сотрудники сами крадут у себя рисунок, надо же!

– Не настоящий рисунок, – снова объяснил Марвин, – а мою копию.

– Уверена, у тебя получился прекрасный рисунок, – ласково улыбнулась Мама. – Хотела бы я на него посмотреть. Но человечья жизнь такая сложная. Зачем красть то, что не сможешь ни продать, ни даже повесить у себя дома?

Марвин задумался. Все-таки он мог понять этих воров.

– Просто чтобы иметь эту картину. Потому что она такая красивая… и можно любоваться, когда захочешь.

– По-моему, это совершенно бессмысленно! – вздохнула Мама. – И к тому же дурно.

– Сами себе создают проблемы, – согласился Папа.

– Как я рада, что ты наконец дома! Выбрось всю эту историю из головы.

– Я не могу, Мама.

– Что значит «не могу»?

– Кристине Балкони, той женщине из музея, нужен Джеймс, чтобы нарисовать копию «Мужества». По-настоящему хорошую копию… А это значит, что Джеймсу нужен я.

– Еще один рисунок? Ни в коем случае! – решительно покачала головой Мама. – Нет, милый, нет! Это слишком опасно.

– Мама права, – сказал Папа. – Нам с самого начала не нравилась вся эта история. Вспомни, мы и от первого рисунка хотели избавиться. А теперь во что ты ввязываешься? Это страшный риск для всех нас.

– Но…

– Марвин, я знаю, тебе хочется помочь Джеймсу, – мягко сказала Мама. – Ты сделал все, что мог. Пусть дальше сами справляются.

– Ну что ты, Мама, – возразил Марвин. – Ты просто не понимаешь. Джеймс не умеет рисовать. Он рассчитывает на меня.

Мама крепко взяла Марвина за лапку и повела в спальню.

– Я понимаю одно – эта история слишком затянулась. Сплошной обман, хоть и хитро придуманный. Для благой цели или нет, все равно это неправильно. Не зря же говорят: «Лишь слово лживое скажи – завязнешь в паутине лжи» [2]2
  Вальтер Скотт, «Мармион» (1808).


[Закрыть].

У Марвина глаза на лоб полезли.

– Мама, «паутина» – это же про пауков!

– Ничего, про жуков так тоже можно сказать… Ты помогаешь Джеймсу обманывать. Дважды не ночевал дома, тебя могли ранить, даже убить. Хватит, милый! Пора спать. У тебя был трудный день.

– Но, Мама…

– Спокойной ночи, малыш, сладких снов. – Мама поудобнее устроила его на ватном шарике, поцеловала в жесткую спинку и ушла.

Марвин никак не мог заснуть. Лежал на боку и смотрел в стену. Сегодня понедельник. Джеймс должен идти в музей в среду после школы. Марвин представил себе, как мальчик томится перед чистым листом бумаги и не знает, что делать. Разве можно его подвести? Что такое дружба? Готовность помочь в трудную минуту. Беда друга – твоя беда.

Марвин вздохнул. Если ничего не придумается к среде, Джеймс пропал.

Зимний сад на балконе

Утром Марвин заспался – очень уж устал за последние дни. А когда проснулся, увидел возле постели Маму.

– Мы с Папой решили сводить тебя на прогулку – проветришься, выбросишь вчерашнее из головы. Эдит, Альберт и Элен идут с нами. Устроим пикник на балконе, мы давненько там не были. Это тебя подбодрит. Уборщицы приходят в девять, так что поторапливайся.

У Помпадеев был зимний сад – застекленный балкон, уставленный цветущими растениями, – единственная возможность для жуков выбраться на природу. А это всегда приятно, особенно зимой. Экзотическая зелень и сладкий аромат цветов позволяют на время забыть о холоде и темноте за окнами квартиры. Для однодневной экскурсии далековато, но по вторникам две девушки приходят убираться, и жуки научились подъезжать до балкона, прицепившись к днищу пылесоса. Уборка всегда начинается с кухни, а потом – сразу балкон, потому что пол и там и там плиточный, для него нужна специальная насадка.

В обычное время перспектива провести день в зимнем саду привела бы Марвина в восторг, ведь для жучиной молодежи балкон – настоящий парк развлечений. Но сегодня это только отвлекало от более важных дел.

– Ладно, – угрюмо буркнул Марвин, по-прежнему занятый мыслями о Джеймсе и рисовании.

– Марвин, пожалуйста, развеселись. Будет здорово! Ешь скорее, сегодня на завтрак бекон. Джеймс, должно быть, промахнулся мимо мусорного ведра, очищая тарелку. Смотри… вот и Элен.

Мама вернулась на кухню, а Марвин скатился с кровати, протер глаза и заметил в дверях любопытную кузину.

– Марвин! Не могу поверить! Ты был в музее? Почему без меня? Потрясающе! Страшно небось? Жу-у-утко страшно! Эта тетка тебя стукнула, да? Хорошо еще, что не раздавила. А если бы она приняла тебя за комара? Бах – и ты покойник!

– Знаю я.

– Жаль, меня там не было! Хочется мир повидать! Так и проторчишь всю жизнь на одном месте. Надое-е-ело!

Марвин ее понимал. Безопасность, конечно, хорошая штука. Но скучная. Вечно пропускаешь самое интересное. Небольшой риск не помешает, внесет в жизнь разнообразие. Только небольшой,подумал Марвин.

Он торопливо проглотил завтрак. И все семейство жуков – Марвин, Элен, тетя Эдит, дядя Альберт, Мама и Папа – выползли из-под мойки и отправились к посудомоечной машине. Там они обычно дожидались попутного пылесоса. Притаившись, они наблюдали, как уборщицы заканчивают пылесосить кухонный пол. Пока две девушки собирали чистящие средства, шесть жуков рванули к пылесосу, вскарабкались на пыльное колесико и юркнули в укрытие – под тяжелый металлический корпус. Папа и дядя Альберт с трудом тащили битком набитую корзинку для пикника – кончик пальца желтой резиновой перчатки, перевязанный обрывком бечевки.

Одна из уборщиц подтолкнула пылесос, он легко покатился по кухонному полу, потом по коридору и по ковру в гостиной. Девушка остановилась, чтобы открыть стеклянные двери на балкон, перетащила пылесос через порог и брякнула на пол. Это был самый сложный этап путешествия – всегда кто-нибудь падал. На этот раз чуть не свалилась Мама, она на мгновение ослабила хватку, чтобы затянуть бечевку на корзинке для пикника. Хорошо, что Папа успел ухватить ее за край надкрыльев.

– Держись крепче, дорогая, – крикнул он.

Наконец жуки очутились на балконе и, спрыгнув на пол, притаились под пылесосом. Теперь надо дождаться, когда уборщицы отвлекутся, – и дёру. Главная проблема – чтобы не заметили корзинку. Она, конечно, по человечьим стандартам маленькая, зато ярко-желтая, привлекает внимание. Мама и тетя Эдит повели всю компанию вверх по ножке жардиньерки – шаткого сооружения из нескольких полочек с цветущими растениями на витой кованой подставке.

Элен тут же заторопилась куда-то и потянула Марвина за собой.

– Мы на разведку, – объявила она.

– Встретимся возле грядки с пряными травами, – крикнула им вслед Мама. – Около двенадцати. Не опаздывайте, будет салат из майорана.

– Ладно, Мамочка!

Марвин и Элен нырнули под кустик лаванды. Для них балкон был полон аттракционов. Элен любила начинать с ящика с геранью. Здесь миссис Помпадей всегда оставляла садовый совок. Обычно совок прислоняли к стенке ящика как раз под нужным углом – съезжай, как с горки. Жуки вскарабкались по стенке, перебрались на деревянную рукоятку и осторожно спустились к металлической части.

– Ты первый! – объявила Элен.

Она всегда предпочитала подстраховаться. Как знать: вдруг на нижнем конце совка ее ждут неприятные сюрпризы? Однажды совок воткнули прямо в куст герани. Элен этого не заметила, со свистом слетела с горки, ударилась головой о твердый стебель и чуть сознание не потеряла.

Марвин приготовился. Теперь он держался за край совка только двумя задними лапками.

– Я пошел! – крикнул Марвин и стрелой полетел вниз.

– Уууууууух!

Оранжевые цветы и зеленые листья герани слились в неясное пятно.

– Ноги подожми! – кричала вслед Элен. – Быстрее будет!

Перед самой землей Марвин оттолкнулся ножками от совка, взлетел в воздух и приземлился прямо на цветок герани.

– Потрясающе! – восхищенно вопила Элен. – Моя очередь! Смотри!

Она плюхнулась на спину и полетела с горки вниз, радостно болтая ножками в воздухе. Даже быстрее, чем я, подумал Марвин, только сейчас врежется в землю – а как же иначе, когда едешь на спине? Так и вышло.

– Здорово съехала! – одобрил Марвин.

– Давай паровозиком, – предложила Элен.

Они снова забрались на рукоятку совка и сцепились лапками – задние лапки Марвина и передние лапки Элен. Так получилось еще быстрее – двойной вес тянул вниз.

Они долго катались с горки, изобретая все новые и новые способы: двухэтажный автобус (один на другом), волчок (рядом, сцепившись всеми шестью лапками), двойной пузошлеп (держа друг друга за передние лапки, подпрыгнуть и шлепнуться на живот). Наконец они в изнеможении свалились на мягкую землю.

– Скоро обед? – поинтересовалась Элен. – Умираю с голоду.

– И я, – отозвался Марвин. – Надо взглянуть на часы.

Большие сине-зеленые часы, украшенные керамическими вьюнками, висели в простенке между окнами. Фигурные стрелки делили циферблат ровно пополам. Путем долгих наблюдений за кухонными часами жуки научились определять время – чтобы знать, когда Помпадей сядут за стол. Марвин не различал цифры, зато твердо знал: в полдень обе стрелки торчат прямо вверх.

– Придется немножко подождать?

– Чем займемся? А, знаю! Давай поглядим, проснулась ли черепаха.

Вообще-то Элен прекрасно знала, что к аквариуму с черепахой подходить не разрешается. И Мама и тетя Эдит считали, что это слишком опасно.

Марвин задумался. Что тут плохого? Они же будут с другой стороны стекла, а черепаха такая ленивая, ничего вокруг не замечает и жуков тем более не заметит.

– Ладно, пошли.

– Правда? – Элен страшно обрадовалась. – Вот уж не ждала. Ты стал гораздо храбрее.

Она одобрительно хлопнула Марвина по спинке, торопливо выбралась из ящика с геранью, проползла по железной полочке и спустилась на пол по одной из ножек жардиньерки. Марвин за ней, предварительно оглянувшись по сторонам – убедиться, что уборщицы ушли. Обычно они недолго возились на балконе и всегда оставляли стеклянные двери открытыми, чтобы проветрить в комнате. Миссис Помпадей закроет двери только вечером – к тому времени жуки давно уже будут дома. Изредка жуки выбирались на балкон с ночевкой, тогда взрослые внимательно следили за человечьими передвижениями. Не хватало только, говорил Папа, чтобы Помпадей обнаружили жуков у себя на балконе. Решат еще провести полную дезинфекцию – и загубят прекрасное место для отдыха.

– Путь свободен, – объявил Марвин.

– Держись с той стороны от стола, чтобы родители не заметили.

Марвин пополз первым. Аквариум возвышался посреди большого деревянного стола в окружении горшочков с фиалками и орхидеями. Марвин вскарабкался по оштукатуренной стене до края стола и по гладкой столешнице добрался до стеклянного угла. Аквариум наполовину заполнен грязно-зеленой водой, возле стенки – плоский каменный островок, на нем пластмассовая миска с кормом. Сюда черепаха выползает погреться на солнышке, когда ей надоедает плавать. Кажется, она вообще редко плавает. Вот и сейчас она невозмутимо устроилась на краю островка, поближе к миске с едой.

– Бездельничает, как обычно, – заметил Марвин.

– Вот старая дура! – Элен поднялась на пару дюймов вверх по стеклянной стенке аквариума. – Интересно, она нас видит?

– Прекрати, – забеспокоился Марвин. – Не стоит этого делать.

– Да ладно, что тут такого? Я же снаружи.

– Нам вообще не разрешают сюда ходить.

Марвин опасливо оглянулся. Увидят взрослые, поднимут шум.

– Идешь? – нетерпеливо спросила Элен.

Марвин неохотно пополз за ней. Стекло оказалось холодным и скользким.

Элен размахивала лапками, пытаясь привлечь внимание черепахи.

– Йо-хо-хо! Я здесь, тупица! Разуй глаза!

Черепаха не реагировала.

– Слепая она, что ли?

Элен решительно двинулась к верхнему краю аквариума.

– Не смей! Свалишься! – крикнул Марвин.

– А вот и нет! А если и свалюсь, эта старая ленивая дура и внимания не обратит.

Марвин поднялся чуточку выше. Вдруг – плюх!Он так и не понял, что это было. Аквариум тряхнуло, и Марвин свалился на стол.

Вот хитрюга,подумал Марвин. Все-таки заметила. Бросилась, не понимая, что он по другую сторону стекла, и теперь мечется вдоль стенки аквариума, мотает взад и вперед гладкой кожистой головой.

– Ты видела?

Элен не отвечала. Марвин вернулся на стеклянную стенку и осмотрелся. Где же Элен?

– Элен! – закричал Марвин.

Может, черепаха сбросила и ее? Марвин еще немного поднялся по стенке аквариума и обернулся. Оглядел круглые пушистые листья фиалок, бледные соцветия орхидей.

– Элен, где ты?

Ответа нет. Марвин совсем потерял голову. Он вскарабкался повыше для лучшего обзора и снова позвал:

– Элен!

И тут он ее увидел. Элен неподвижно лежала кверху брюшком на поверхности воды, а черепаха то ныряла, то всплывала поблизости.