Текст книги "Я буду рядом (СИ)"
Автор книги: Элис Белл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
– Я уже сказала, что занята. У меня планы.
– У тебя планы? Какие, позволь узнать? – теперь вскипал и он.
Мне бы спохватиться, пожалеть о сказанном сгоряча и собираться домой, но всё моё естество сейчас восставало против. Против его требовательного тона, против пренебрежения мной и моими планами и желаниями.
– Я договорилась остаться у Леры, – ну вот, учусь врать на ходу. Вру своему жениху, а что дальше. – Если хочешь, есть – в холодильнике и первое, и второе. Если не устроит, закажи себе что-нибудь. Давай сам как-нибудь сегодня.
– А ты ничего не путаешь?! Я твой муж, и если я сказал, – обалдевший от моего поведения, Глеб пытался возмущаться. Меня это не пугало, может, потому что его не было рядом, а может, потому что мне он сейчас казался смешным.
– Муж? – усмехнулась я. – Вот если выйду за тебя, тогда и будешь требования устанавливать, может быть.
– Аня!
– Всё, не делай мне голову! – снова оборвала его, да я бью рекорд за рекордом. – Пока.
И нажала отбой.
– Жестко ты, – усмехнулся Костя.
– Давно так надо было.
Я повернулась, ожидая реакции парня. Он курил, смотря на меня не без удивления.
– Помнится, ты обещал вечеринку на Бирюзовом?
Ещё утром, я планировала вежливо отказаться. А сейчас не думала о последствиях, действовала и говорила на эмоциях. Оглушенная недавней близостью с Костей и своим наглым поведением по отношению к Глебу.
Я не хотела ему отомстить, и, боже упаси, втянуть Костю во всё это. Не хотела никого обидеть или задеть, просто хотела прожить этот момент. Хотела насладиться внезапным ощущением осознанности, жизни здесь и сейчас, что свалилось на меня.
– Ты же своему сказала… – парень закашлялся, подавившись дымом.
– А я соврала.
Он был удивлен, но хочется верить, не разочарован. Ухмылялся, озорно поглядывая на меня, но к Лере мы всё же съездили. Кто же знал, что эта ситуация породит новые вопросы.
Мы уже отъезжали, когда в зеркале я увидела машущую мне подругу.
– Кость, остановись, пожалуйста.
Парень притормозил и сдал назад. Лера, держа в руках пакет, склонилась к окну с моей стороны.
– Ты же за купальником заезжала, – запыхалась девушка.
Костя резко поднял голову и повернулся на голос. Лера бросила на него короткий взгляд и застыла, рассматривая, чуть щуря глаза.
«– Лер, это Костя, знакомьтесь» – хотела бы сказать я, но подруга меня опередила.
– Привет, а я же тебя знаю, – она расплылась в приветливой улыбке. – Извини, без линз не разглядела сразу.
– Здравствуйте, – может, мне показалось, но парень нервно сглотнул.
– Вы знакомы? – удивилась я. Нет, подозреваю, что город наш не такой уж и большой, что мир тесен и всё такое.
– Да, было дело, – девушка протянула мне пакет. – Ты бы примерила. Он мне мал, но вдруг что. Еще вынырнешь из него.
Я зашла в дом, оставляя Леру с Костей. О чем уж они говорили, не знаю, но когда вышла сдержано, но расслабленно общались. Она, по крайней мере, Костя выглядел несколько напряженно.
Пока ехали, от моих расспросов отмахивался, бросая привычное «ничего особенного» и «это не интересно».
Я же решила, что проще будет расспросить Леру как следует, когда подвернётся случай.
Может, и не нарочно, но парень создал вокруг себя атмосферу загадочности. И казалось бы да, не моё дело. Мне и самой не нравились назойливые расспросы, поэтому и не лезла с ними к Косте.
Просто, что могло связывать их? Простой парень и адвокат по уголовным делам, в прошлом полицейский, слишком странное совпадение.
========== Глава 13 ==========
Я отделился от компании, желая побыть один. Было необходимо собраться с мыслями.
Стоял на мостике и слушал тишину уходящего дня. Грелся в лучах солнца, утомлённо клонившегося к закату.
Впервые секунды, как увидел подругу Ани, ощутил тяжесть где-то в груди, а пачка сигарет выпала из резко ослабевших пальцев.
Хорошо, что они этого не заметили.
И девушка ведь часто упоминала о ней, называя по имени. Лера. Я и значения не предавал, да и мало ли Лер в городе? Вдобавок, я не соотносил его с полным именем. Не знал я её как Леру.
Вершинина Валерия Александровна.
Тот прежний я, сказать по правде побаивался эту строгую и серьёзную женщину, хоть и отнеслась она тогда ко мне с пониманием и по-доброму. Я нынешний пока своих ощущений не понял. Она пообещала, что ничего не расскажет Ане, понимает – это слишком личное.
И я надеялся. Мне хотелось верить ей.
«Ты заставляешь её улыбаться по-настоящему» – сказанное ею напоследок, греет душу. Значит, мне не мерещится, что Ане рядом со мной хорошо.
«Спасибо, что ты у меня есть».
«Я рада, что познакомилась с тобой».
Слова девушки звучали в голове, как поставленный на повтор трек. Приятная мелодия её голоса согревает душу и рисует улыбку на лице.
Мурашки разбегаются, стоит вспомнить, как она смотрела на меня, когда говорила это, наполняя душу счастьем. Бедная девочка. Сильная девочка, после всего, что с ней случилось, стремится помогать людям, остается доброй и открытой. Вызывает восхищение и желание равняться на неё. И поражает меня всё больше и больше, прямиком в сердце.
Я привыкаю к ней. Привыкаю к этим печальным льдисто-голубым глазам, к грустной улыбке, к пробирающему до мурашек голосу. Привыкаю к ночным посиделкам в машине, к разговорам ни о чём почти до рассвета. С каждым разом становится всё больнее расставаться по утрам, как если бы она пускала в меня корни, с каждым разом прорастая всё глубже и крепче в душу, а утром её вырывали, отрывая от меня кровоточащие крупные куски.
Она печально улыбается, словно не хочет уходить, но всё-таки уходит. Держит на расстоянии, но всё же позволяет обнимать себя. Сложно сдержаться и не зайти дальше. Мне срывает башню, когда она рядом. Милая, нежная, ранимая… и не моя.
Безумно льстит её доверие. Она, не раздумывая, садится в машину, позволяя мне ехать куда угодно. Приятно, когда такая девушка так тепло относится ко мне, улыбается, смеется от моих глупых шуток. Но как же больно от того… что она не со мной.
Я прикурил сигарету и поднял глаза к закатному небу, как будто оно могло дать ответы. Она ведь не просто так общается со мной? Уже бы надоело, пропала надобность за столько времени.
Да и я же не дурак. Я видел, как она смотрела на меня сегодня, когда обнял. Я чувствовал, как дрожала всем телом, когда прикасался к нежной коже. Едва голова не закружилась, так давно хотел этого, просто касаться чуть больше, чем позволяло дружеское общение.
Секунды – и я бы её поцеловал, если бы не этот белобрысый!
Зубы свело от досады, вот надо было позвонить, почуял он что ли?!
Крепко выматерившись, выбросил окурок. Чертов мажор! И вроде она всё объяснила, и про любовь, и про смысл жизни, про семью, которую хотела создать. Оно и понятно… богатый, статусный, надежный – хороший кандидат на роль мужа, отца семейства. И умом я это понимаю, а сердце… Оно не хочет мириться с таким раскладом.
– Угадай, кто? – тихий смешок, приятный голос. Ручки аккуратно закрыли мне глаза.
– Аня, – выдохнул я. Да, девочка, твой голос и ручки я ни с чьими не спутаю.
Маленькие прохладные ладошки в моих руках. Купальник подчеркивает нежные женственные изгибы. Кожа влажная, едва тронутая загаром. Девушка мелко дрожит. Так хочется согреть, надеюсь, позволит.
Секунду смотрит в глаза и прижимается к моей груди. Делает это без робости, всем телом, будто не понимает последствий или не боится их. Мои руки, как капкан, смыкаются вокруг талии. Никуда бы не отпустил, будь моя воля.
Девушка решила испытать мою выдержку, не иначе. Только и я не железный и далеко не святой. Мне не пятнадцать лет, и робость моя перед ней не резиновая. Я пьяный, а она слишком красивая, слишком совершенная, и слишком желанная.
Гладит тонкими пальчиками по спине, разгоняя орду мурашек. Меня от её прикосновений и сквозь одежду в дрожь бросает, сейчас по голой коже и вовсе внутри всё огнем горит. А она будто не видит, греется в моих руках, расслабленная, спокойная.
Неправильно. Нельзя так, нельзя посягать на чужое. Несвободная. Чужая девушка, почти жена. А я, тварь, украдкой ворую теплые прикосновения, предназначенные не для меня.
Дурею от неё, даже не пытаясь бороться с собой.
От запаха, от ощущения бархатной кожи под руками, от её частого дыхания, от глаз её с ума схожу. Она пьянит сильнее любого алкоголя.
Отстранись, уйди или просто разорви объятия, как ты всегда это делаешь. Иначе не ручаюсь, что удержу себя в руках.
Не уходит. Не отстраняется. Глаза прикрыты, реснички подрагивают, на губах улыбка, будто и ей по кайфу всё это.
Дыхание на груди, подобно раскаленным иглам под кожу. Дышит часто, глубоко, прерывисто.
Снова делает это, ведет ладошками по торсу. От низа живота, по груди, к плечам и обратно, напоследок цепляя ноготками кожу. Живот моментально напрягается от легкой приятной щекотки. Она шумно втягивает воздух и ведет ладонью по четко прорисовавшемуся прессу.
– Не делай так, – перехватив тонкую руку, сам не узнаю своего охрипшего голоса. Хорошо, что в джинсах, а то неловко бы было.
Внутри всё горит. Меня осязаемо трясет, а она улыбается. Неужели не видит, что я едва держусь?
– Извини, не думала, что ты настолько легковозбудимый, – без какого-то смущения она сплела наши пальцы и усмехнулась. Сделала это без сарказма, но будто подтрунивая надо мной, будто дразня даже.
Я ослышался? Она удумала говорить со мной на моем же языке? Девушка звонко рассмеялась и, показав мне язык, бросилась наутёк. Странная разновидность флирта, но я принимаю её игру.
– Если я тебя поймаю, то залюблю!
– Ты догони сначала! – Аня лишь засмеялась ещё громче, очевидно принимая мои слова за пошлую шутку.
А ведь я догоню. Я сделал шаг, а она шустро сорвалась с места.
Убегала девушка проворно, пришлось даже приложить усилия, но ноги длинные, и на стоянке я всё же её догнал.
– Попалась! – бросаю победно, поймав девушку за талию.
Подхватываю на руки и кружу. Она задорно звонко смеётся, разведя руки словно крылья. Сердце трепещет от ощущения чистой, почти детской, радости. Так, наверное, и выглядит счастье.
Я развернулся, направляясь к машине. Хорошо, что ключи всегда с собой. Пиликнула сигнализация, и я одной рукой держа девушку, открыл дверь. Аня удивленно вытаращила глаза.
– Что? – я не смог сдержать улыбку, а затем и смеха. – Я же сказал, что залюблю. Кажется, кое-кто встрял по самое не могу.
Думал, испугается и начнет вырываться. И я бы отпустил, извинился бы, что перегнул, как и всегда. Она не вырывалась и не была испугана, я бы сразу понял. Наоборот смотрела с интересом, будто ждала, что сделаю дальше.
Открыв дверь, я опустился на заднее сидение, наполовину оставаясь на улице. Аня по-прежнему была у меня на руках и обнимала за шею. Снова дыхание по коже до мурашек. Снова ощущение кожа к коже, острое приятное.
– У тебя сердце сейчас выскочит.
Выдохнула рядом с моим ухом, от чего волоски на шее встали дыбом. Я улыбнулся, оно уже давно бешено колотится. Всегда так, когда она рядом. Её ладошка снова на груди, в том месте, где сердце.
Я взял её ручку в свою и прислонил к губам тонкие пальчики, а потом тыльную сторону ладони, а потом и саму ладонь. Не знаю, что это было. Как объяснить, что творится у меня внутри, да и надо ли. Просто тянет целовать её, пусть даже только маленькую ручку. В груди заныло, накрывая жгучим желанием. Прожигая им насквозь, опаляя нутро.
– Костя, – тихо на выдохе, от чего голос ещё проникновенней и мягче.
– Что-то не так? – спрашиваю шепотом. Боюсь, что от громкого голоса развеется приятная атмосфера, но всё же должен убедиться, что не давлю на неё.
– Всё хорошо, – отвечает с жаром.
Взгляд глаза в глаза, а в них удивление и волнение. Понять бы, что творится в душе этого светлого ангела. Вижу, что растеряна – губки прикусывает, черт, как же это заводит! Не отводит взгляда, смотрит то в глаза, то на губы. От глаз этих внутри всё замирает. И я, сложив руки, иду ко дну, тону в этих голубых омутах.
Я не принц и не идеальный парень. У меня ничего нет, только чувства, в которых я ещё и сам не разобрался. И если я нужен тебе, нужны мои чувства… забирая всё без остатка.
Рукой по мягкой щеке и пальцами в шёлк волос. Она всё смотрит в глаза, не притягивает, но и не отталкивает. Ждет, словно проверяет, как далеко могу зайти, сколько могу себе позволить.
Подаюсь вперед и накрываю её губы своими. Жест, как отчаяние, если оттолкнет, то это станет концом всему, даже во френдзоне для меня места не будет. Сердце пропускает удар, в этот момент, кажется, что дышать разучился. Прикусываю мягко, и губы девушки размыкаются, сладкие. Она отвечает на поцелуй, а я окончательно теряю голову. Ладошки на руках, пальчики мягко стискивают мои плечи, хватается за меня, словно упасть боится.
Чтобы забраться в машину полностью, приходится разорвать поцелуй.
Полуопущенные ресницы, глаза блестят, щеки пылают. Красивая она. Не думал, что такие вообще бывают. Усаживаю её себе на колени и хочется ущипнуть себя, чтобы убедится в реальности происходящего.
Родинка на правой груди. Белесый тонкий шрамик на подбородке. Крохотное тату на ребрах слева, два слова витиеватым шрифтом. Украшение в пупке мягко поблёскивает. Поджатые пухлые губы. Шрамы – круглый на бедре и тонкая неровная полоса на животе. Едва касаюсь их пальцами, хочется защитить её, укрыть от всех невзгод.
Серые прожилки на голубой радужке делают глаза пронзительно светлыми. Кайфую, разглядывая её, подмечая каждую мелочь во внешности. Хочу рассмотреть её, словно боюсь, что потом не смогу этого сделать.
Девушка прерывисто дышит, ерзает как от нетерпения. Ручки гладят меня по плечам, по груди, пальчики замирают, коснувшись ремня. Мне любопытно, хочется посмотреть, что же она сделает. И в тоже время боюсь, что буду бездействовать, и она спохватится, поймет к чему всё идет и сдаст назад.
Не сдаёт. Сама тянется к губам, и я не мешкая, тянусь навстречу.
Мягкий, но требовательный поцелуй. Жадный, будто жизненно необходимый. Долгий, что воздух в легких заканчивается. Тонкая шея, кожа под поцелуями покрывается мурашками. Девушка подается вперед и откидывает голову, чтобы я мог зацеловать её.
– Костя.
Думал, предел возбуждения достигнут. Думал невозможно хотеть сильнее, но от того как она шепчет моё имя, сквозь стон, с придыханием выносит всю сдержанность.
– Я от тебя без ума, – хрипло шепчу в ответ. По её телу разбегается новая волна мурашек.
– Кто-нибудь увидит.
Опасается, но все же не препятствует, когда тяну завязки на лифчике. Стягиваю его и кидаю куда-то на переднее сидение.
– Нет, тут стекла тонированные, – тихо смеюсь я, прежде чем прильнуть губами к мягкой высокой груди.
Под моими губами соски затвердели, она сладко стонет, льнет ко мне. Не хочу отрываться, так нравится слушать её прерывистое жаркое дыхание, касаться её. От возбуждения в паху ломит, перед глазами круги пляшут, и всё же не хочу торопиться, хочу, чтобы ей было ещё лучше со мной. Настолько хорошо, настолько вообще возможно.
Стискиваю ягодицы, заставляя её приподняться. Отодвигаю ткань, и потому как она охает, понимаю, что на верном пути.
Ловлю стоны, заглушая их долгим глубоким поцелуем. Девушка извивается, впиваясь пальчиками в мои плечи. Мокрая, горячая. Голова кружится от её жаркого, затянутого страстью, взгляда, от того, как грудь касается моей груди, как что-то шепчет неразборчиво.
Как же должно быть в кайф спать с ней, если на простую ласку она реагирует так бурно.
Покрытое испариной тело, волосы, небрежно спадающие на красивое раскрасневшееся лицо. Она утыкается лбом в моё плечо, дрожит, и с губ срывается жаркий гортанный стон. Мои пальцы охватывает тесная пульсация её тела, и от всёго этого я сам едва не кончаю, кое-как удается сдержаться.
Она рвано дышит, смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Расслабленная, она ещё горит. От нас такой жар, что окна запотели. Целую её ласково, неторопливо, рукой шарю в кармане переднего сидения в поисках защиты.
От стука в окно мой ангелочек вздрагивает и дергается, как будто сейчас расправит крылья и улетит сквозь люк.
– Эй, молодежь, вы… – не дожидаясь ответа, Макс дернул ручку и застыл, таращась на нас оторопелым взглядом. – Ой.
Я инстинктивно прижал девушку к себе, закрывая её спиной.
– Блть, Макс! – запоздало сдерживаю отборные матюки, стремящиеся вывалиться на голову брата. Собака сутулая, умеет же он появиться в неподходящий момент!
– Я это… Я извиняюсь… очень. Мы просто вас потеряли.
Потеряв возможность говорить связно, Макс отступил на шаг. Я кутал, пылающую от смущения девушку в свою мастерку.
– Будь другом, свали, – идиотская ситуация. Я бы рассмеялся, постебался бы даже, но сейчас со мной была Аня, и с ней так я не могу.
Макс, не пытаясь ехидно улыбаться, закрыл дверь и удалился. Стекла высохли, жар выветрился, и прежняя атмосфера была утеряна.
– Аня…
– Пожалуйста, не говори сейчас ничего, – хрипло прошептала девушка.
Отвернувшись к окну, она плотно закуталась в одежду. Не отстранилась, когда обнял, прижалась к груди, но в глаза смотреть не хотела.
В полной растерянности, я ненавязчиво гладил её по волосам и обнимал так нежно, как умел.
Прости, если повел себя слишком нагло или грубо, если чем-то обидел.
Я, кажется, влюбился. Влюбился, когда ты держала меня и успокаивала. Когда увидел тебя на стоянке у больницы. Когда попросил разрешения стать твоим другом. Когда ты смеялась и плакала, когда улыбалась мне и грустила.
Я люблю тебя и не хочу никуда отпускать.
Комментарий к Глава 13
К сожалению в пятницу не будет возможности выложить главу, поэтому сегодня две.
Встретимся в воскресенье и посмотрим на мир из другого угла)
========== Глава 14 ==========
– И как это понимать? – вырвалось растерянное.
Глеб оторопело смотрел на погасший дисплей. Его невеста только что потребовала «не делать ей голову» и сбросила звонок. Прерванный разговор хуже хлесткой пощечины, в глубине души закипало возмущение.
Мужчина всё понимал – поболтать с подругой, обсудить мужиков, выпить даже. Но вот так сбрасывать звонки, ставить перед фактом и грубить. Это было впервые и крайне неприятно.
Глеб снова взялся на телефон, но набирать номер не торопился. Не было желания разговаривать с подружкой Ани.
«Сука», – едва не выругался он, злясь на происходящее. Считая, что женщина должна быть мягкой и покладистой, Глеб на дух не переносил Леру, а та была наглой хабалкой. Он был уверен, сейчас она нашептывает гадости, настраивая девушку против него.
Аня всегда была готова идти на уступки, но всё же в чём-то упрямилась. Вот и общение с подружкой так и не прервала, как бы он не настаивал.
– Вот же стерва! – злобно прошипел мужчина.
Постаравшись взять себя в руки, он снова набрал девушке.
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны обслуживания» – слова, сказанные ровным механическим голосом, больно ужалили в район солнечного сплетения.
Это вообще не лезло ни в какие рамки. Девушка могла не брать трубку или сбрасывать звонки, когда обижалась, но чтобы взять и выключить телефон!
Глеб кипел от возмущения, его раздражало, когда он не мог понять, что происходит. Плюхнувшись на диван, он прокручивал в голове последние события, которым ранее не придавал особого значения.
Раньше, когда он не приходил домой ночевать, Аня встречала его с заплаканными глазами. Последнее время она спокойно спала, когда он возвращался. Раньше, даже по телефону было слышно, как дрожит её голос. Последнее время, она бросала короткое «А, всё понятно». Раньше она пыталась разговаривать об этом, раньше приходилось просить прощение за свои загулы. А последнее время она вела себя так, словно ничего и не случилось. Она становилась всё более отстранённой и равнодушной ко всему, что касалось его. Но ведь не могла же она просто взять и разлюбить его? Или же просто смирилась с его натурой и перестала принимать близко к сердцу? Но это было так на неё не похоже.
Терзаясь сомнениями, Глеб не услышал, как Марина вошла в комнату.
Завернувшись в полотенце, девушка, молча, наблюдала за метаниями и сомнениями, красноречиво отражающимися на лице мужчины. Понимая, что отношения трещат по швам, она решила брать быка за рога. Не стеснялась писать Глебу смс, иногда даже звонила, иногда, как сейчас, приглашала к себе. Что уж им двигало, она не интересовалась, главное что приезжал. Общение становилось всё более частым и длительным. Глеб дарил подарки, давал денег и пару раз водил в ресторан. По мнению Марины, мог бы побольше раскошелиться, но начало было положено, и она не могла не радоваться.
– Что, не берет трубку? – усмехнулась она язвительно.
Марина не раз видела, что невесту Глеба встречает какой-то тип, тот же, что и цветы передавал ещё по весне. Она помалкивала, выжидала. Теперь вроде пришло время раскрыть карты.
– Не берет. Занята, наверное.
Мужчина выпалил это и тут же спохватился. Марину его личная жизнь не должна касаться. С чего бы ещё отчитываться перед случайной девкой.
– Ага, тем парнем на Приоре, если только.
Глеб поворачивается к ней всем телом, онемевший и непонимающий.
Марина ехидно улыбается, пользуясь растерянностью, продолжает говорить.
– Ой, – девушка делает вид, что взболтнула лишнего. – Давно хотела тебе сказать, боялась сделать больно. Не расстраивайся, она дура просто. Как иначе объяснить, что тебя на него променяла?
Она присела рядом, мягко обнимая мужчину, и заискивающе посмотрела в глаза.
– Что за бред ты мелишь? – шипит он, хватая её локоть.
Девушка, не ожидавшая этого, болезненно ойкает.
– Ты хоть понимаешь, о ком говоришь?
Мысли сыпались, не желая укладываться в голове. Конечно, он уже знал, что Марина знакома с Аней, но как-то особо об этом не думал. Мало ли кто с кем знаком, работают вместе и что с того.
– Она тебе не кто-нибудь! Она так не поступила бы!
Глеб соскочил с дивана, опрокидывая рядом стоящий стул. Он кричал, вскидывая палец, как бы привлекая внимание к сказанному. Оправдывал свою невесту, но зерна сомнений уже давали свои всходы.
Равнодушие Ани, её спокойное отношение к тому, что мужчина периодически не ночевал дома. Признаться, раньше он хотел, чтоб так оно и было. Когда она перестала устраивать скандалы, он даже обрадовался. Больше не нужно было выслушивать её упреки, делать вид, что он раскаивается, что ему стыдно. Мужчина всего-навсего хотел иногда развеяться, отдохнуть от бытовухи и ничего плохого в этом не видел. Ведь в итоге он же возвращался к ней, заботился и любил.
Глеб любил её, хоть и не торопился жениться. Предложение было сделано, но дальше не шло. Он хотел, как отец – жениться раз и на всю жизнь, а прошлое девушки его тормозило. Изредка поднималось чувство брезгливости из-за того парня, что был до него. И армия, она больше полугода была вдалеке, среди парней.
Мужчина старался на этом не зацикливаться, но иногда срывался. Мучил себя предположениями и догадками. И всё же любил, муторно ему было на душе, когда расставались, а это у них случалось раньше очень часто.
Молоденькая девчонка с бледной кожей и грустными глазами. Ласковые руки, меняющие его повязку, казалось, даже уколы она ставит иначе. Аккуратнее, даже без боли будто, не то, что другие медсестры. Всегда вежливая, милая со всеми, для каждого находила доброе слово, каждого одаривала доброй улыбкой. Хорошенькая практикантка запала в душу и так не отпустила. Глеб долго добивался её внимания, а потом и взаимности. Во что бы то ни стало хотел, чтобы эта девчонка стала его, была только с ним.
Добился, но как-то быстро устал. Двоякое чувство, сам себя понять до конца не мог. Устраивала его она во всем, не хотел, чтобы менялась или была раскованнее или ещё что-то. Зубки показывала, но всё же была скромной и доброй, учтивой и понимающей.
И всё же иногда хотелось грязи. Секса распущеннее и жёстче, чтобы на всё согласна, ни в чём не отказывала. И она как-то на эту роль не подходила. Не смог бы он, потом с ней под одной крышей жить, мало ли с кем она ещё могла бы так.
Извёлся бы от ревности потом. И так дружка её на дух не переносил, но как ни старался, не смог их с Аней рассорить.
– Что ты говоришь! – из мыслей вырвал ехидный голос любовницы.
Марина уже давно что-то говорила, тряся руками. С ней было просто. Всегда можно было получить, что хочешь, стоило позвонить. Да в первую совместную ночь всё вышло не очень гладко, нетрезвая Марина пыталась сопротивляться. После секса и вовсе расплакалась, что, по его мнению, вообще было неуместно, сама ведь вела себя так, всем видом показывая, что хочет его.
Мужчина даже думал, что это их последняя встреча, но потом она сама позвонила ему. И всё как-то закрутилось. Ему было просто удобно с ней.
– Конечно, думаешь Анечка твоя святая, как же! Да этот тип вокруг неё всю весну вьется. Цветочки таскает, с работы забирает. И неизвестно, чем они в его машине занимаются!
Девушка злобно смеётся, ловя недоумение в глазах Глеба. Он растерян, не привык слышать такое о своей невесте.
– Чего смотришь? Как-то сама видела, как он её мороженным кормил. Они у больницы едва не лизались! А ты дальше рога отращивай!
– Врёшь! – прошипел в ответ мужчина, не веря своим ушам. Не могла она с ним так поступить! Не могла, он ведь столько для неё сделал. В больнице навещал после ранения, поддерживал, дал возможность учиться, в дом к себе взял, с родителями познакомил. Не могла она так с ним, не хотел он верить в это.
И всё же пазл складывался. Если Марина не врёт, то понятно и внезапное равнодушие, и потеря интереса к нему.
– А оно мне надо? – бросила Марина. Девушка закуталась в халат и выжидающе смотрела на него. – Глеб, милый, я ведь тебе добра желаю, поверь. Она и мизинца твоего не стоит, а я всегда рядом буду. Всегда поддержу, всё, что хочешь, сделаю.
Мужчина ехидно усмехнулся. Сделает, конечно, не раз уже свои способности продемонстрировала, но такая ему рядом была не нужна. Марину едва ли приняли бы родители, да и его самого она интересовала только для определенных целей.
– Серьезно? – он расплылся в гадкой ухмылке. – Я тебя, может, расстрою, но на таких не женятся.
Губы Марины болезненно скривились. Может, она и думала в первую очередь о благах, которые принесут отношения с Глебом, но хотя бы не скрывала этого.
Да, с самого начала, она сближалась с ним из-за расчета на хорошую жизнь, но потом узнала его лучше. Сильно зависящий от мнения родителей, страдающий от материнской гиперопеки, недолюбленный излишне строгим отцом, ей хотелось пожалеть его, дать заботу и тепло. Может, даже она и влюбилась, и готова была закрыть глаза на очень многое.
Мужчина ей искренне нравился и на эти отношения она работала. Выкладывалась по полной в постели, ни в чём ему не отказывая. Всегда старалась выглядеть идеально и не портить ему настроение угрюмым лицом. И сейчас это слышать было обидно.
– Это на каких таких? – поджав губу, спросила она.
– На таких. Думаешь, я не знаю, что тебя кроме бабок ничего не интересует? Да ты же любому дашь, кто капустой поманит! Ищешь там, где посытнее и помягче.
– А что плохого в этом? Да, я хочу, чтобы мой мужчина был в состоянии содержать меня и будущих детей, и что? Я этого и не скрываю.
– Детей? – из Глеба желчь едва не лилась, настолько он презирал меркантильных и доступных женщин. – Да ни один нормальный мужик не захочет иметь их от тебя! Что от тебя может родиться, после стольких мужиков?
Она прикусила губу, такой грязи в лицо ещё не получала. Не хранила себя для единственного – это правда, но имела партнёров не больше обычной среднестатистической женщины её возраста.
– И даже не смей Аню с собой сравнивать!
– Ну да! Только спишь ты всё равно со мной!
Мужчина не слушал, что говорит его любовница. Он поспешно оделся и вышел из квартиры, чтобы больше никогда в неё не возвращаться. Даже слушать Марину не стоило, он сжал кулаки. Зря вообще с ней связался.
– Потаскуха, лживая тварь, – злобно прошипел он, заводя машину.
Правильно мама говорила, такие, на что угодно пойдут, чтобы только кусок посытнее урвать. Хорошо хоть эта залететь не умудрилась, а то пришлось бы опять унижаться, упрашивая, чтобы аборт делала.
«Аня другая», – мысленно произнес он, стараясь убедить себя в этом.
Не хотел и не верил он, что девушка способна на предательство. Жить с ним и спать с кем-то ещё, такое точно не о ней. Девушка никогда не велась на дорогие подарки и не требовала их от него, хотя могла бы на правах невесты. Не протестуя, скидывалась на коммуналки и продукты. Мужчина предпочел бы сам вести бюджет, но она не соглашалась отдавать свою зарплату полностью. Хотела иметь свои деньги, наверное, и он не стал настаивать.
Все свои расходы сама оплачивала – раздражала такая самостоятельность, но Глеб утешал себя тем, что это только до рождения детей.
Ночь выдалась какой-то унылой и тягучей, как кисель. Может, от того, что он слишком много размышлял, а может, от того, что успел довольно много сделать. После того, как ноутбук девушки потребовал пароль, который Глеб подобрать не смог, он поехал в клуб. В тот самый, который посещал последние лет десять.
Благодаря своему отцу, он с юности привык ни в чем себе не отказывать. Дорогие машины, престижные клубы, алкоголь элитных марок, красивые девушки – это всё всегда было неотъемлемой частью его жизни. Но когда он познакомился с Анной, решил изменить свой образ жизни. И ему это почти удалось, до первой встречи с друзьями. Это был замкнутый круг: друзья, клуб, выпивка, а как итог – утро в пастели с девушкой, чье имя едва ли он мог вспомнить, если вообще знал. Хотя, чего уж кривить душой, Глеб прекрасно понимал, что не в друзьях дело и не в алкоголе. Он ничего не мог с собой поделать. Никогда мужчина не мог долго останавливаться на чем-то одном. Неважно машина это, наручные часы или телефон. Разве что виски он всегда пил одной и той же марки.
Тоже было и с отношениями. Он любил повторять фразу: «Тем, что обожаешь, тоже можно обожраться до тошноты».
К утру он, набравшись смелости или градуса, всё же приехал к дому, в котором жили Паша и Лера. Но протрезвонив в домофон с полчаса, уехал несолоно хлебавши.
Глеб старался ехать медленно. И в трезвом состоянии он водил не так чтобы очень хорошо. Нога так и порывалась утопить педаль газа. Он словно торопился, а может, надеялся успеть, всё исправить. В груди неприятно пекло, все же он понимал, что «догулялся», но надежда, подогретая алкоголем, ещё теплилась. Он успокаивал себя тем, что девушка просто так решила его проучить. Мол, на, почувствуй каково это.
Уже припарковал машину и собирался идти, когда к торцу дома подползла черная Лада.
Машина сразу бросилась в глаза, слишком чужеродно она смотрелась на фоне элитного жилого комплекса.
