Текст книги "Я буду рядом (СИ)"

Автор книги: Элис Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Я, что такая красивая?

– Очень, – улыбнулась я и добавила: – Не бойся, он тебе ничего плохого не сделает.

Она доверчиво улыбнулась мне, а пролистав, остановилась на одном из фото и прерывисто всхлипнула.

На фото она и Костя, им лет по десять, может одиннадцать, качаются на качелях. На заднем плане домик из камня с высокими окнами, стены увиты растениями, деревья рядом усыпаны розовыми цветами.

– Я видела это место во сне, – тихо шепчет девушка. – Там вода рядом и бабушка, выпечкой пахнет. Я не знаю… почему я это помню?

Она бросает на нас растерянный взгляд, и Костя хочет что-то сказать, но я останавливаю его, потому что Рина продолжает говорить.

– Размытие лица, – она порывисто закрывает лицо руками. – Смех и кто-то обнимает меня. Ещё спина, кто-то сидит со мной. Спина к спине и мне уже не страшно…

– Ты помнишь, потому что всё это было, – Костя аккуратно обнимает её за плечи. – Домик у воды, это у бабушки в Абхазии.

Парень отнимает её руки от лица и заходит за спину. Встаёт в точности так, как и говорила она. Оба, как по щелчку опускаются на землю, подтягивают колени к груди, как и руки и прижимаются затылками.

Девушка закрывает глаза, прерывисто дышит.

– Мама говорит, что мы так же в животе у неё лежали.

У обоих слёзы на щеках.

– Я не помню, никого не помню, – всхлипывает Катя. – Чувство это, мне теперь спокойно. Я не помню, кто ты, но прошу… не оставляй меня.

– Не оставлю, Кать. Больше никогда.

Парень в очередной раз берётся за телефон.

– Отец, приезжайте, – говорит, едва сдерживая слёзы. – Я нашел Катю. Ань, скажи им адрес, пожалуйста, и подтверди, что у меня не съехала крыша.

С этими словами он передал мне трубку, и объясняться с шокированным Владиславом Валерьевичем пришлось мне.

Подтвердила, что парень не пьян и, что всё сказанное им правда. Сказала адрес и объяснила, как именно нас найти. Пока говорила с мужчиной, Костя и Катя так и сидели. Молча, закрыв глаза, позволяя себе выплакать всю боль и страх.

А по второй линии пытался прорваться Максим.

========== Глава 32 ==========

Мы опоздали на встречу больше чем на час. По телефону Макс пытался ругаться, но всё же выслушал мои скомканные объяснения, резко замолчал. Наверное, как и я, сначала не мог поверить в происходящее. Предлагал отложить встречу, но Костя твёрдо решил ехать.

Оказавшись в знакомом районе, я немного растерялась. Квартира Максима, как, оказалось, находилась в том же жилом комплексе, где и я прожила с Глебом около шести лет. Я понимала, что, скорее всего при Косте мужчина мне ничего не сделает, но встречаться с ним лишний раз не хотелось.

Нас встретила просторная студия в светлых тонах, по первому впечатлению не вязавшаяся с её хмурым и холодным, словно высеченным из гранита, хозяином. Больше всего удивляла не обстановка, а девушка, сидящая в большом мягком кресле с подушечкой под спиной.

Марина не обращала на нас внимания и просматривала что-то в телефоне. Костя объяснялся с Максимом, а я удивлённо следила за тем, как тонкий пальчик бывшей коллеги касается дисплея. Округлившийся живот сразу привлёк внимание. Она беременна? От Макса? Почему я не в курсе, хотя, наверное, и не должна. В конце концов, я с Максом не была в близких отношениях.

За стенкой послышался шум воды, затем мягко хлопнула дверь.

– Привет, ребят.

Я видела, кто вышел из ванной, и всё же не сразу поверила своим ушам. Лера тем временем прошла на кухню, достала из холодильника конверт со сдобой и заправила капсульную кофеварку.

– Кофе кому-нибудь сделать? – улыбнулась она. Встав на носочки, девушка потянулась за кружкой.

От высокого потолка отразился раскатистый гортанный смех, от которого я невольно вздрогнула. Так было непривычно видеть хозяина квартиры не с холодным каменным лицом.

– Вершинина, ты ни капли не изменилась. Ей богу, как в студенчество вернулся, – мужчина широко улыбался, от чего на гладко выбритых щеках появились ямочки.

Не знаю, игра ли света виновата, но глаза Максима словно блестели, светились каким-то внутренним теплым светом, от чего его гетерохромия делалась ещё более явной.

– Лучше бы помог, – Лера фыркнула совсем по-девичьи, мило сморщив нос. – Повырастали великаны и шкафы туда же.

Дальнейшая картина могла не умилить разве что камень. Мужчина подошел к девушке и, вытянув руки, достал кружки с верхней полки.

– Держи.

Он смотрел на неё с какой-то особенной теплотой. Не как влюблённый или родственник, как то совершенно иначе, словно бы, когда-то их что-то связывало, что-то, что им двоим приятно вспоминать.

– Обожаю твою непосредственность.

– Сам же сказал, чувствовать себя, как дома.

Подругу, кажется, его близкое присутствие ни капли не смущало. Даже наоборот, она выглядела более чем расслабленной и спокойной.

– Да я и не против, этой квартире не хватало женского присутствия.

Вроде и не флиртовали, но какая-то искра между ними словно пробегала.

Я перевела удивлённый взгляд на Марину, если она с Максом, то почему терпит его пусть и лёгкий флирт с другой?

– Ну, знакомить вас всех не нужно, я думаю, – лицо хозяина квартиры снова стало непроницаемым.

Лера, обхватив ладонями кружку, серьёзным взглядом смотрела на Костю.

– Давайте ближе к делу, – кивнула она, но дальше договорить не успела.

– Стойте, кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?

Повеселевший было Костя, снова был напряжен. Брови то и дело сходились на переносице, губы поджаты.

– Что именно тебе непонятно? – Макс выглядит удивлённым. – Лера, твой адвокат. Если вдруг что, выступит в суде.

– У меня нет таких денег.

– Об этом не переживай, я делаю это по старой дружбе, – подруга улыбается Косте и слегка подмигивает Максу. – И про суд, я уверенна, что до этого не дойдёт. Слишком уж долго тебя мурыжат, Кость. Поверьте, если появился шанс избавиться от глухаря, в полиции им бы воспользовались. Дело громкое, раскрой его и получи признание начальства, а то и новые звёзды.

– Но свидетель, – напомнил Костя.

– Сильно сомневаюсь, что он вообще есть.

– Не стоит так категорично, – возразил парень.

– Даже если и так, экспертиза подтвердит твоё состояние аффекта, – вклиниваюсь я в разговор. Хочу напомнить, что он не убивал его, но Макс останавливает.

– Если его причастность всплывёт даже в виде слухов, Арсению будет всё равно на это, – говорит он совершенно серьёзно. – Я на его месте не стал бы разбираться. А, что до свидетеля, Кость, если ты про того поца, что на заброшке с тобой был, то ему ой, как опасно начинать говорить. Люди не идиоты и сразу поймут, кто стоит за всем этим.

– Согласна. Ему лучше помалкивать, не чужие навестят, так от своих же по башке получит, – кивнула Лера, протягивая Максу кружку. – Подержи, но не пей.

Из прихожей она вернулась с объемной папкой и шлепнула её на стол.

– Всё, что смогла нарыть по своим каналам, да и Олег подсобил.

Макс равнодушно открыл её и полистал содержимое.

– Домогательства, превышение скорости, вождение в нетрезвом виде. И, что нам это даст?

Домогательства? Что ж не все девушки, видимо, велись на красивое лицо и сладкие речи, но раз я об этом не слышала раньше, значит, ему это сошло с рук. А вождение в нетрезвом виде почему-то так и не привело к лишению прав.

– Это только начало, – хмыкает Лера, склоняясь над столом. – Вот.

Она выуживает один из листков и протягивает его мужчине.

– Наш товарищ, еще в 2008 году сбил человека.

– Это была случайность, он сам выскочил под колёса, – зачем-то встреваю в её рассказ. Помню эту ситуацию, но там всё довольно быстро разрешилось. – Илона это подтвердила.

– Ну, это его версия, – хозяин квартиры выжидающе смотрел на Леру.

– Именно! – кивает она. – Потерпевший спокойно переходил по зебре, когда наш герой на скорости снес его и ещё какое-то время волок по асфальту. И в машине он был один. Один из жителей дома напротив заснял этот момент, любитель подглядывать в чужие окна. Побоялся, что ему что-то будет и промолчал, когда следователь по квартирам ходил.

– Хочешь сказать и запись у тебя есть? – Макс хищно усмехнулся.

– И свидетель готов дать показания в суде, – кивает она.

– Как ты его вообще нашла, спустя столько лет?

Лера только пожала плечами, оставляя это как пищу для размышлений.

– Мать его прикрыла, опять, – вздыхаю я, почему-то это меня совсем не удивляет. Она всегда носилась с ним, как с писаной торбой. – А тот пострадавший, жив?

– Да, у него повреждён позвоночник и нужно лечение. Он согласен не обращаться в суд, если все расходы ему возместят, – успокоила меня Лера и добавила, переводя взгляд на Максима. – Сам Глеб на контакт идти отказывается. Звони Игорю Владимировичу, если не хочет, чтобы сын сел, пусть решает его проблемы.

– Жестокая ты женщина, – ухмыляется мужчина одобрительно.

– А что от меня требуется? – Марина потягиваясь, напоминает о себе.

Со всеми этими новостями я и забыла о вопросах, возникших в голове ранее.

– От тебя? – непонимающе выдаю я.

– Марина – наш план «Б», – спешит объясниться Лера. – Ань извини, но шила в мешке уже не утаить. Она ждет ребёнка от Глеба. А учитывая, что в связь с ним она вступала не совсем добровольно…

«Не совсем добровольно», что это значит? Неужели она хочет сказать, что Глеб мог изнасиловать её? И первым приходит недоверие: вокруг него всегда много женщин. Зачем ему брать кого-то силой, если может соблазнить почти любую?

Одёргиваю себя при этих мыслях. Затем же, зачем ему приспичило вернуть меня – просто потому что ему этого захотелось.

– Я пыталась сопротивляться, но была слишком пьяна, – девушка опустила глаза, щёки залил румянец. Она тихо сконфуженно уточнила: – Ведь это считается, я не давала своего согласия?

Она стыдится произошедшего, а мне становиться стыдно, что могла сомневаться в его словах. Я ведь и сама знаю, что Глеб способен на многое.

– Считается, – кивнула подруга и мягко взяла Марину за плечи. – Не нервничай, слышишь? Тебе нечего бояться, я буду рядом. Игорь – нормальный человек, адекватный. Просто расскажешь ему всё, как было.

Ошарашенная и растерянная я выхожу на незастекленный балкон. Шум города приводит в чувства, а осенний воздух холодит разгорячённое лицо.

День кажется слишком долгим. Настолько он богат на события, что голова кругом. И мне вроде бы схватиться за голову и ужаснуться.

От того, каким лицемерным чудовищем оказался Глеб. Поливал Костю грязью, обвинял в ужасных вещах, а сам оказался далеко не святым.

От того, что он воспользовался беспомощным состоянием Марины, кажется, так это назвала Лера. Несмотря на протесты, хоть и вялые, он спал с ней против воли. И теперь она носит ребёнка от него.

Остаётся верить, что девушка будет любить малыша. И он не вырастет таким, как отец.

От того, чем со мной поделился Костя. Видела его с сестрой, и в груди болело, когда представляла, что он был уверен в её смерти, уверен, что больше никогда не сможет пережить эти моменты с самым близким человеком.

Мне бы ужасаться, но я смотрю по ту сторону окна. Смотрю, как Костя, судя по жестам, что-то обстоятельно объясняет Лере и сквозь растерянность и небольшой шок, поднимается спокойствие. Ощущение уверенности – мы справимся, главное, что он рядом.

Парень словно чувствует мой взгляд, оборачивается, улыбается и вновь возвращается к разговору. И так тепло на душе становится от одного взгляда, от одной короткой улыбки, все страхи отступают обратно в темноту.

– Можно? – приоткрыв дверь, спрашивает Марина. Она робко топчется на пороге, что мне самой становится неловко. Непривычно видеть её такой: растерянной, смущённой, даже пристыженной.

– Конечно, – киваю я, и опираюсь на парапет, провожая взглядом машины.

– Мне так стыдно, – она становиться рядом, кутаясь в объемный кардиган. – Знаешь, я ведь тебе завидовала. Думала, ты как сыр в масле. И квартира, и машина, и по югам катаешься в год не по разу, и мужик красивый. Потом парня этого с тобой увидела… и такая злость взяла! Думала, почему кому-то всё, а мне ничего?! Думала, ты с жиру бесишься… думала отобью Глеба и всё. Такая дура была!

Она закрывает лицо руками, прячет глаза.

– Прости, что так вышло.

Я, наверное, должна ненавидеть её. Всё же она спала с моим мужчиной, хотела увести его, строила козни.

Но ничего кроме сочувствия к ней, у меня нет.

Мы обе поверили красивой картинке. Поверили в образ идеального состоятельного мужчины, который убережёт от всех бед, обогреет и защитит. Судили по одёжке и обе жестоко ошиблись. И кому досталось сильнее так сразу и не разберёшь.

– Не вини себя, – я мягко улыбаюсь ей. – В конце концов, это именно он мне изменял. Да и вообще, это всё теперь не важно. Какой у тебя срок?

– 22 недели, – улыбается она. Такие мягкие ленивые жесты и круглые щёчки – глаз радуется. Марину украшает материнство. – Пол не узнавала, пусть будет сюрприз.

Умиление вызывает то, как она поглаживает живот.

– Глеб знает?

Марина мотает головой.

– Мы разругались ещё до того, как я узнала про беременность. Да он бы не поверил, что от него, – бросает она обиженно. – Ты молодец, правильно сделала, что бросила его.

Я усмехаюсь. Мы никогда так просто и много не разговаривали. Я считала её высокомерной.

– Блин, ты в курсе, что он в телегонию верит?

Я прыскаю со смеху, была уверена, что смогла убедить мужчину, что это антинаучная ерунда.

Марина смотрит на меня и тоже начинает смеяться. Наверное, мы делаем это слишком громко, потому что Макс удивлённо таращится на нас, выглядывая на балкон.

А мы не можем остановиться, пока не начинаем задыхаться. Смех похож на истерику, но после него делается легче.

========== Глава 33 ==========

Сидя на пассажирском сидении, поглядываю то на Костю, то в окно. Огни вечернего города, пожарища осенней листвы и яркие вывески словно теряют резкость, смазываются из-за капель дождя, барабанящих по стеклу. Наш серый город выглядит, как на картинах импрессионистов.

Тишина салона, шум города и барабанящие капли дождя. Идеальная симфония спокойствия и размеренности жизни, но ладони потеют, сердце колотится так громко, что, кажется, Костя слышит его стук.

– Не волнуйся, – парень пытается улыбнуться, бросая на меня короткий взгляд. Следит за дорогой, крепко держа руль. Дождь расходится всё сильнее, дворники едва справляются с потоком воды.

– Ага.

Возвращаю ему улыбку, хочу сказать что-то подбадривающее. Успокоить, мол, Игорь Владимирович нормальный человек. Всё наладится, образуется. Уверена, что Костя и сам нервничает, хоть и всем видом старается показывать обратное. Слов не находится, хочу взять его за руку, вложить все чувства в это прикосновение, но не решаюсь отвлекать от дороги.

– Я с тобой, чтобы ни случилось.

Медленно выговариваю, не отрывая взгляда от парня. Хмурая складка между бровей медленно разглаживается. Он всё так же смотрит на дорогу, но в глазах появляется едва заметный теплый огонёк.

В офисе Макс кивает охраннику, мы без проблем проходим в холл и поднимаемся в кабинет, официально принадлежащий Глебу. Нервы напряжены и, кажется, обручальное кольцо жжет палец. За всеми этими событиями у меня и времени не было, чтобы даже задуматься о том, чтобы его снять.

В кабинет заходят Лера и Максим. Как ни стараюсь, я не могу расслышать, о чем идёт разговор. Все ощущают это напряжение. Костя сидит с каменным лицом, Марина перестала листать ленту соцсетей и нервно теребит край кардигана. Я мерею шагами приёмную. Не могу сидеть на месте, когда решается наша судьба, наше будущее.

Всё сейчас полностью зависит от решения Игоря Владимировича. И я боюсь до трясучки. Он всегда относился ко мне, как к дочери. Так искренне радовался на свадьбе, и уже не раз заговаривал о внуках. Сердце сжимается при мысли, что сейчас придётся причинить боль ему, рассказав обо всём.

Я вздрагиваю, когда дверь кабинета распахивается, неприятно скрипнув.

– Идемте, – жестом Лера приглашает нас войти. – Марин, посиди здесь, я позову тебя.

Девушка растерянно осматривается, боится оставаться одной в незнакомом месте, но кивает послушно.

– Это ненадолго, – успокаивает её подруга.

Заходим с Костей и останавливаемся у стола хозяина кабинета. Взгляд сам прилипает к полу, к носам немного запачканных конверс.

Чувство стыда расползается по душе едким пятном кислоты, разъедает меня. Всё это из-за меня. Столько народу суетится, побросав все дела. Даже Лера вынуждена решать проблемы, которые образовались по моей вине, находясь поздно вечером здесь, а не в уютной квартире рядом с дочкой. Максим и вовсе работает с Игорем и происходящее вполне может столкнуть их лбами, принося дискомфорт в лучшем случае.

– Здравствуйте, – выдавливаю я, косясь на Леру и Макса, сидящих в расслабленных и одновременно собранных позах перед мужчиной.

– Вечер, не могу сказать, что добрый, – выговаривает он обманчиво спокойным тоном. Переплетённые пальцы подпирают подбородок. – Вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

Мы садимся рядом друг с другом, под столом я ловлю руку Кости. Парень мягко, но крепко держит мою ладонь в своей, как бы давая понять, что всё будет хорошо.

– Игорь Владимирович, я…

Решаюсь посмотреть на мужчину. Он неотрывно смотрит на Костю, Костя на него. Взгляд настороженный, даже любопытный, но не враждебный.

Повисает тишина. И я вроде собираюсь с духом открываю рот, чтобы продолжить говорить, но он жестом останавливает меня. Нервно потирает переносицу и говорит, прочистив горло:

– Оставьте нас с Анной наедине.

Лера кивает и удаляется, вместе с Максом. Костя после обмена взглядами с Игорем выходит вслед за ними, бросив мне ободряющее «Я буду рядом».

Странный необъяснимый страх берёт в тиски. Я боюсь оставаться без Кости, до дрожи в руках боюсь, что опять придется расстаться с ним надолго. Да, человек ко всему привыкает, но сейчас его отсутствие, кажется чем-то несовместимым с жизнью.

– Выходит, ты и в самом деле бросила моего сына ради другого парня? А ведь я до последнего считал, что Глеб опять врёт, чтобы как-то себя оправдать.

Мужчина вздыхает устало и ослабляет узел галстука.

Внутри всё сжимается. Он и в этот раз верил больше мне, и вроде как стыдно, что не оправдала доверие. Нервно сглатываю, подавляя желание начать извиняться.

– Люди могут разлюбить друг друга, в этом никто не виноват, – я стараюсь подавить волнение в голосе, но выходит плохо.

Вечный страх расстроить других людей мешает. Я ненавижу такие ситуации, когда хочешь подумать о себе и в итоге обижаешь кого-то.

– Ты права. И нужно быть смелым человеком, чтобы решится уйти из отношений, а не жить на две стороны.

Смотрит отстранённо, но тряхнув головой, отгоняет какие-то посторонние мысли.

– Значит, и на свадьбу тебя вынудил? – вопрос риторический, но я киваю. Не знаю, что сказать ему.

– Игорь Владимирович, я теперь понимаю, что мне стоило поговорить с вами тогда, но я испугалась. Поймите меня, все эти месяцы, как в тумане.

– Я понимаю, просто ещё пока не могу поверить. Мы так радовались за вас, я, признаюсь, уже и кроватку и коляску присматривать начал. Решил, что ты внука мне скоро подаришь, раз вы так срочно поженились.

Сильный мужчина, сейчас выглядит растерянным и поникшим. И мне дико хочется успокоить его и ободрить, убедить, что всё будет хорошо. Всё же он из всей семьи относился ко мне лучше всех, и я теперь чувствую, что в долгу перед ним, что ли.

– Я понимаю, вам сложно принять…

– Нет, Аня ты не понимаешь, – обрывает меня, уронив лицо в ладони. – Не понимаешь. Я хотел сделать из Глеба человека, воспитывал в строгости, старался, по крайней мере, и всё же где-то что-то упустил. Чего ты хочешь? Денег, компенсации морального ущерба?

– Мне ничего не нужно, просто пусть Глеб отпустит меня и оставит в покое Костю.

Из приёмной доносится странная возня и ругань. Меня ледяной пот прошибает, когда различаю голос Глеба.

Игорь Владимирович бросается из кабинета, я за ним. Перед глазами встает неприглядная картина.

– Чего ты прячешься за них? Вылези уже из-под юбки, поговори со мной как мужик с мужиком!

Пьяный в умат Глеб кричит на Костю, брызжа слюной, махая руками. Лера на расстоянии вытянутой руки удерживает парня, как и Макс. Костя сжал кулаки и тяжело дышит.

– Глеб, возьми себя в руки. Твоё поведение играет против тебя, – Лера твердо чеканит каждое слово.

Спокойный взгляд и уверенные жесты, она никак не реагирует на выкрики Глеба, лишь холодно пресекает его попытки добраться до Кости.

– Что ты говоришь! Да я вас всех зарою! – орёт он, бравируя своими возможностями. Гневно тычет в парня пальцем: – Вон этот уже знает, как со мной связываться! Как ты сука только живой ещё?!

Макс одновременно с Костей подаются вперёд. От взгляда Макса по коже пробегает мороз, у Кости же глаза налились злобой, такой жуткой и черной.

Максим ловит взгляд Леры и останавливается, придерживая Костю за плечо. Мотает головой, смотрит на него строго.

– А ты чего там ему шепчешь? – Глеб не унимался. – Руки от меня убери, кобыла! Сунешься ко мне, тебе покажут, где твоё место!

У Леры чуть дернулась бровь. Она отклонилась, когда мужчина замахнулся на неё.

– Не зарывайся Глеб, я тебе не запуганная девочка, – строго проговорила она. Хищный взгляд её, не предвещал ничего хорошего.

– Прекратите! – громовой голос Игоря Владимировича заставил всех разом замолчать.

– Папа, что этот отморозок делает здесь?! – Глеб звучит, как ребенок, у которого отняли что-то. От капризной интонации передёргивает.

– В кабинет все!

С этими словами мужчина возвращается за стол и тяжело опускается в кресло.

– Я не сяду с ними за один стол!

– Нет, ты сядешь! – твердо чеканит хозяин кабинета. – Сядешь, и мы всё решим, как адекватные взрослые люди!

Под давлением отца, Глеб разваливается в кресле. Мы рассаживаемся, я стараюсь держаться рядом с Костей. Марина тоже в кабинете, тихо сидит на диване и испугано смотрит на Глеба. Тот её, похоже, и не замечает.

– Игорь Владимирович, предлагаю продолжить с того, на чём остановились, – Лера, окинув взглядом присутствующих, берет слово. – Кроме всего вышеперечисленного, а это истязание, побои, незаконное лишение свободы, шантаж и незаконное проникновение в жилище, вы, Глеб Игоревич, подозреваетесь в нарушении правил дорожного движения, по неосторожности повлекших…

– Чего? Дело закрыто, с меня снято обвинение, пап, скажи им! – Глеб сразу понимает, о чём речь и не даёт подруге договорить, от чего она только вздыхает и пожимает плечами.

Мужчина продолжает возмущаться, тряся руками, пока грубый окрик отца не заставляет его угомониться.

– Закрой рот, щенок! – Игорь Владимирович со всей силы бьёт по столу кулаком, сверля сына тяжёлым взглядом. – Есть запись, и дело вот-вот будет возобновлено. И ты сядешь, а мать вместе с тобой, потому что выгораживала тебя! Глеб, что ты творишь? Ты ведь адекватный, умный человек, как ты мог всё это сотворить?

– Папа! – Глеб возмущённо вскрикивает, когда мужчина, обойдя стол, хватает его за отвороты пиджака, заставляя подняться на ноги.

Под возмущенные восклицания сына, он вырывает из кармана бумажник и ключи от машины.

– Пошел вон!

– Что выгонишь меня на улицу?!

– Я сказал, вон!

Глеб покидает кабинет, показательно хлопнув дверью. Игорь Владимирович берется за телефон и отдает распоряжения.

– Сергей! Там мой сын сейчас спустится, отвези его домой. Ко мне домой! Он будет сопротивляться, будьте готовы… Хорошо.

***

Я и Марина спим вповалку на диване в приемной, когда глубокой ночью из кабинета выходит Лера. Глаза подруги красные и слезятся от усталости, но на лице довольная ухмылка.

– Сделали! – выдает она громким шепотом, заметив, что я не сплю. – Всё, Ань, Костя свободен. У нас получилось.

Всё это время они провели с телефонами в руках. Дозванивались до кого-то, не стесняясь потревожить. Вели долгие переговоры. Требовательно, вежливо, заискивающе, сдержано, пару раз подруга не сдержалась и высказалась крепким русским словцом.

И вот она стоит на пороге кабинета, сонно потирает глаза и довольно улыбается. Позади неё в самом кабинете, Игорь Владимирович что-то разъясняет Косте.

– Не нужно никуда ехать, сегодня ближе к вечеру мой человек привезет документы к Максиму, и там всё посмотрите и подпишите. Подписку о невыезде, как и все обвинения, считайте, сняли, осталось уладить формальности.

– Где гарантии, что от парня отстанут? – встревает Максим.

– Тебе мало моего слова? Вот, – мужчина потягивает ему папку. – Тут считай судьба моего сына и репутация моей семьи. Теперь они в твоих руках.

Оба держатся отстранённо, между ними осязаемо стелиться холодок. Макс кивает, перехватывает документы и убирает их в портфель.

– Я понимаю, что мой сын наворотил дел, – хозяин кабинета смотрит куда-то на стол. По лицу пробегает дрожь, мужчина нервно сглатывает. – Нам стоит обдумать, как разойтись с тобой мирно, Максим. Не принимай на свой счёт.

– Игорь, я понимаю.

Он протягивает руку. Крепкое рукопожатие, как знак исчерпанного конфликта и примирения.

– Аня, вот ключ от квартиры, можешь забрать свои вещи, ты свободна.

– Я… мой паспорт, – выдавливаю я, принимая ключи.

Российский паспорт, загранник, водительские права. Все документы, кроме студенческого, где-то у Глеба.

Мужчина только прикрывает глаза. Его эта ночь тоже измотала.

– Хорошо, позвоню тебе по этому вопросу с утра, не возражаешь?

Я киваю, что мне остаётся. Документы наверняка в сейфе, пароль от которого я не знаю. Не таскал же их Глеб с собой.

Хозяин кабинета устало опускается в кресло.

– Игорь Владимирович, это ещё не всё, – в разговор встревает Лера, нарушая начавшуюся сгущаться тишину.

– Валерия Александровна, ты меня не иначе сегодня добить решила? – мужчина беззлобно выдыхает, закрывая лицо руками. – Сам уже понимаю, о чём ты хочешь поговорить. Оставьте нас с девушкой.

Марина, сонно поглядывающая на нас, сжимается и хватает Леру за руку.

– Останьтесь пожалуйста, – шепчет ей едва ли не испугано. Подруга кивает.

– Лер, тебя подождать? – Максим перехватывает взгляд девушки. Она снова кивает.

***

Спустя пару часов мы уже сидим в кафе, в которое часто заезжали с Костей. Лера с аппетитом вгрызается в бургер, а я ковыряю салат. Есть совершенно не хочется, руки после пережитого всё ещё трясутся мелкой дрожью.

– В общем-то и всё, – прожевав, Лера завершает свой рассказ. – После родов сделают ДНК, и если отцовство подтвердится, Глеб будет платить алименты.

– И она согласилась? – Макс хмыкает с сомнением. – Честно говоря, не выглядит эта Марина, как жертва изнасилования.

Подруга медленно проглатывает остатки еды, сверля Максима недобрым взглядом.

– Уверен, что знаешь, как должна выглядеть женщина пережившая насилие? Что представление об образе жертвы тебе не навязано? – от казённых слов веет холодком. Лера непреклонно смотрит на мужчину исподлобья. Макс кривит губы и вроде собирается сказать что-то ещё, но не решается. Она договаривает, чуть смягчившись: – Я лучше после разочаруюсь в человеке, чем обесценю страдания.

– Вежливо ты с Глебом, я даже удивился, – хмыкает он, переводя тему. – Раньше бы ты его обложила, уши свернулись.

Лера заливисто смеётся, вспоминая что-то своё.

– В годы универа, я не была обременена адвокатской этикой. И могла называть вещи своими именами, – она пожимает плечами. – Самойлов ведь был твоим основным клиентом?

– Но не последним, – ухмыляется мужчина. – И вообще, я в Москву буду перебираться.

– Вот так готов всё бросить? – Костя в недоумении, как и я. Хоть и мало о нём знаю, но уверена, тут у него жизнь уже устоявшаяся и привычная, а там неизвестность. – А как же бар?

– А что бар? Оставлю доверенное лицо, да и в Москву зовут уже давно.

– Макс, я… прости, если бы не я… – чувство вины заставляет меня заговорить. Если бы я не свалилась им на головы, он не был бы вынужден менять свою жизнь.

– Не вини себя только, – лицо мужчины озаряет улыбка. В глазах тоже тепло, с каким, он смотрел на Леру. – Бы, не бы. Всё не важно. Семья всегда стояла для меня на первом месте, а ты теперь вроде как её часть.

– Москва – это хорошо, – Лера хмурится, обводит нас взглядом. Он наполнен неприкрытой тревогой. – Что будем делать с вами?

Воздух вокруг нас густеет, а в молчании ощущаются тревожные нотки. Не видя причины, хочу стряхнуть с себя ощущение липкого страха.

– Я поеду в квартиру, заберу вещи, – решительно высказываюсь. Не хочу ждать чего-то или сперва выспаться. Есть желание окончательно оборвать всякую связь с Глебом.

В течение двух-трех дней Игорь Владимирович обещал прислать кого-нибудь с документами на развод, а там можно возвращать свою фамилию и возвращаться на работу, если, конечно, примут.

И вообще, Костя. Теперь уже ничего не помешает нам быть вместе. Я торопливо лезу в сумочку, в маленький кармашек, куда не так давно перепрятала цепочку парня и кольцо, которое он мне подарил.

Прошло не так чтобы много времени, а, кажется, цела вечность.

– Ой, а я думал, что потерял, – улыбается парень, принимая свою вещь. Лицо его озаряет улыбка, видимо, это для него весьма ценно. – Ань?

Он берет кольцо и с теплотой смотрит на меня.

– Ты ведь не передумала?

– Ты о чём?

Парень медленно опускается на одно колено и протягивает мне кольцо.

– Ты выйдешь за меня?

Смотрит, не моргая, и ждёт. Я только протягиваю руку и с улыбкой произношу «конечно». Смешной, разве что-то могло поменяться?

И снова на пальце, переливаясь чистыми гранями, поблёскивает камень, только теперь всё должно быть иначе. Всё должно получиться.

– Кхм, – в идиллию момента грубо вторгается нетерпеливое молчание Максима. – Это всё, конечно, мило и всё такое, но вам сейчас лучше повременить с женитьбой.

– Чего это? – хмурится Костя. Парень сидит рядом со мной, мягко поглаживая пальцы. – Сейчас с этим недоразумением разведется и можно заявление подавать, Ань, ты же не против?

Можно подумать, что он торопится, но первая мысль, притормозить его, уходит сама собой. Я хочу быть с ним и совершенно не важно, что стану женой так скоро.

– Кот, ты что, в самом деле, не врубаешься? – Макс стискивает зубы, нервно приглаживая волосы. – Как только ты попал в СИЗО, поползли слухи. Народ шепчется, строит догадки. У меня напрямую никто не спрашивал, но Климов уже суету мутную наводит. Игорь, конечно, обещал, что дальше кабинета наш разговор не выйдет, но нет гарантий, что сам Глеб дружку не проболтается.

– Уезжать тебе нужно, Кость, – тихо добавляет Лера. – Куда-нибудь подальше, на годик-другой.

Внутри что-то обрывается, дыхание перехватывает от её слов. Куда уезжать, а как же я?

Уезжать с ним, но учеба. Я не могу всё просто взять и бросить, да и условия связывают руки.

Костя бросает на меня сникший взгляд. Да ну, кто и что ему сделает? По взглядам Леры и Максима понимаю, что не представляю очень многого.

– И куда? В дыру какую-нибудь переехать? Прятаться всю жизнь? – запальчиво выдаёт парень, стискивая кулаки.