Текст книги "Королевства Глубин"

Автор книги: Элейн Каннингем

Соавторы: Эд Гринвуд,Линн Абби,Томас Рейд,Трой Деннинг,Мел Одом,Клейтон Эмери,Кейт Стром,Ричард Байерс,Стивен Шенд,Ларри Хоббс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Я могу попросить локатахов о помощи.

Кани закатила глаза:

– И как это поможет рифу? Если лишить их кораблей, им будет некуда податься, кроме как на наш остров. – Она замолкла и взяла Танетоа за руку. – Есть другие рифы, Танетоа, на более больших островах, где достаточно древесины, чтобы построить настоящий дом и с полными жемчугом залежами моллюсков.

Танетоа отдёрнул руку:

– Кристальный Риф единственный в своём роде. Такие кораллы как здесь более нигде не растут. Если это не достаточная роскошь для тебя…

– Более, чем достаточная, пока мы вместе, – сказала Кани, – но без тебя вся эта красота пуста.

Танетоа тут же устыдился своего тона. Все сёстры Кани жили на более больших островах, в огромных особняках, уставленных изысканной мебелью и заваленных бесценными сокровищами. Около двенадцати декад Кани жила с ним на его острове в состоянии близком к нищете. Даже тот простой факт, что она осталась с ним, был уже достаточным доказательством её верности.

Танетоа взял руку своей жены:

– Прости мне эту грубость. Просто не ты давала клятву защитить этот риф. Я иногда и сам не знаю, почему ты всё таки решила остаться со мной.

– Я осталась, потому что люблю тебя и потому, что ты как раз из тех, кто будет защищать остров на котором даже нет жемчуга, – Кани сжала его руку. – Кроме того, этот риф –  самый красивый в Сияющем Море. Даже мои сёстры так говорят.

Танетоа в изумлении поднял бровь, ибо ни разу он не слышал, чтобы они считали красивым что-то, кроме их собственных особняков.

– Действительно?

– Думаешь, я стала бы врать своему мужу? – игривый тон Кани сменился серьёзным. – Я не хочу потерять тебя в этой войне. Обещай мне, что если ты не сможешь убедить людей убраться восвояси, то ты не сваляешь дурака и не станешь их атаковать.

– Но я должен защитить риф.

– Если ты умрёшь, то точно не сможешь его защитить, – сказала Кани. – Обещай мне и я скажу тебе, как предотвратить эту битву.

Бровь Танетоа снова изогнулась:

– Скажешь? Ну тогда, что ж, обещаю.

Кани улыбнулась:

– Ты должен отдать им свой китовый горн.

– Мой китовый горн? – Китовый горн был единственным сокровищем, которым мог похвастаться риф. Пропитанная магией раковина, позволявшая ему петь с китами. – Почему ты думаешь, что это их удовлетворит?

– Разве альянс с китами не пойдёт людям на пользу? – спросила Кани. – Ты сам сказал, что эмир и его офицер обменялись взглядами, когда ты упомянул о пении с китами.  Может горн – это единственная причина, по которой они пришли.

– Ну разумеется, – ответил Танетоа, почувствовав надежду. – Но если им нужен был горн, почему они так и не сказали?

– Потому, что люди хитрые и жадные, – ответила Кани. – Они боялись, что ты откажешься отдать им его и спрячешь там, куда они не смогут добраться. Возможно, они думают, что более надёжно высадиться и украсть его до того, как ты поймёшь, что им нужно.

Танетоа кивнул:

– Это похоже на эмира. – Он уже направился к хижине, чтобы взять горн, но резко остановился. – А как же локатахи? Если людям нужен горн, локатахи не захотят, чтобы они его получили.

Кани обдумала это и указала Танетоа на лагуну:

– Выплывай в море. Я переброшу горн через риф и ты сможешь доставить его  на корабли прежде, чем локатахи до тебя доберутся.

Танетоа посмотрел на риф. Как и все гиганты, рифовые гиганты могли швырять булыжники на огромные расстояния. Дистанция броска могла достигать более трехсот ярдов. До дальней стороны рифа было всего двести и, для Кани, такой бросок не должен был стать проблемой.

– Подожди, пока я не помашу, – сказал он. – Если бросишь его до того, как я буду готов, мне придётся за ним нырять и тогда локатахи могут меня догнать.

– Я подожду, – Кани поцеловала его и повернулась, чтобы выйти на берег. – Помни своё обещание.

– Я буду помнить.

Танетоа вошёл в лагуну и снова заплыл в канал, куда из открытого моря продолжали прибывать локатахи. Когда он выплыл из прохода, несколько существ под ним остановились и одно приветственно ему помахало.

– Приветствую, Хозяин Рифа. Ты идёшь к людям?

Танетоа нырнул глубже, чтобы скрыть беседу от глаз людей.

– Да, – ответил он. Он не мог сказать, были ли это те локатахи, с которыми он говорил прежде, ибо для него они выглядели одинаково. – Я иду, чтобы заставить их уйти.

– Как тебе это удастся? Люди – тупые существа, которые никогда не слушают доводов.

– Точнее не сказать, – согласился Танетоа, – но я – гигант.

– Ты запугаешь их?

– Если придётся, – сказал Танетоа со вздохом.

– Даже гиганту не устоять против такого количества,  – сказал локатах. – Мы поплывём за тобой.

Танетоа покачал головой:

– Нет. Если люди не уплывут, вы сможете убить больше, если атакуете неожиданно.

Локатах обдумал сказанное, затем шлёпнул губами, что можно было приравнять к жесту согласия:

– Да пребудет с тобой мудрость Эадро. Мы приготовимся к охоте. Так кормись же досыта и не будь съеден.

Эта фраза локотаха была традиционным пожеланием кому-то, кто затеял рискованное предприятие. Танетоа ответил менее помпезным пожеланием:

– Попутных вам течений.

Оставив локатахов болтаться в воде, Танетоа вернулся к поверхности и проплыл пятьдесят ярдов, отделявшие его от кораблей. Когда он снова повернулся к своему острову, то увидел, что Кани стояла глубоко в лагуне, держа на плече гигантскую раковину. На поверхности этого красивого предмета были пурпурные полосы и он был настолько велик, что Кани не могла его обхватить даже двумя руками.

Танетоа махнул рукой. Кани размахнулась и бросила раковину. Пролетев над рифом десять ярдов она описала дугу в воздухе и шлёпнулась в воду в нескольких метрах от Танетоа. Великан подплыл к раковине, подхватив её как раз тогда, когда  из неё почти вышел последний воздух. Схватив предмет, он погрузил голову в воду, посмотрел назад, в сторону канала.

Локатахи всё прибывали, хотя небольшая группа всё ещё оставалась у входа. Их стеклянные глаза были устремлены на него, но не казалось, что вид раковины в его руках вызывал у них какое-то беспокойство. Танетоа не знал, воспринять ли это как хороший знак или как повод для ещё большего беспокойство. Остаток пути до кораблей он проплыл по поверхности.

Люди уже начинали подготовку к высадке: на волнах покачивалось несколько лодок, которые они уже начали загружать. Как и прежде, корабельные баллисты были направлены на приближающегося великана, но в этот раз эмир показался сразу, как только Танетоа достиг самого крупного каррака.

– Приветствую, Танетоа! – сказал эмир. – Не ожидал, что ты вернёшься так скоро.

– Я пришёл с подарком для калефа, – сказав это, Танетоа продемонстрировал раковину.

– В самом деле? – эмир мельком взглянул на подношение, изобразил безразличие и снова посмотрел на великана. – Значит, ты решил внимательно отнестись к своим обязанностям союзника?

– Отказываясь от сотрудничества я ничего не добьюсь, – Танетоа аккуратно схватился за планшир в середине корабля, немного подтянулся кверху и положил раковину на палубу. – Это китовый горн.

Эмир и другие люди не казались очень уж впечатлёнными:

– Китовый горн?

Так ты можешь петь с китами, – объяснил Танетоа.

Эта фраза спровоцировала взрыв хохота среди экипажа, да и сам эмир не смог полностью удержать свои губы от растягивания в ехидную ухмылку:

– Я убеждён, что благодарность калефа не будет знать границ. Он часто говорил мне, что ему страсть как хочется услышать китовый хор.

– Теперь вам незачем оставаться, – всё ещё держась за планшир, Танетоа поднял голову, чтобы видеть лицо эмира. – Я покажу тебе, как в него дуть и ты можешь отправляться.

Эмир нахмурился:

– Отправляться? Я думал, я ясно выразился. Единственное место, куда мы собираемся отправиться – это на твой остров.

Танетоа в свою очередь тоже нахмурился:

– Зачем это? У тебя теперь китовый горн. У нас больше нет ничего ценного.

– Может и нет. Хотя, ты сказал нам то же самое прежде, чем принести нам этот… эм… чудесный горн.

– Я сказал так только потому, что не осознавал, что вам нужно, – объяснил Танетоа. – Больше у нас ничего нет.

– Ну раз ты так говоришь, – ответил эмир, елейно улыбнувшись.

– Это правда! – пророкотал Танетоа. – Вы получили то, зачем пришли, теперь вы должны уйти!

Вид разгневанного великана заставил команду отпрянуть.

Эмир нервно глянул на ближайшую баллисту и сузив глаза поднял руку:

– Кроме соблюдения приказов калефа, нет ничего, что я должен делать. Калеф благодарит тебя за подарок, но я всё же должен защитить твой остров.

Сердце Танетоа ёкнуло:

– Значит, он послал тебя не за горном?

– Причины, по которым калеф принимает то или иное решение – не твоего ума дело, – сказал эмир. – Тебе достаточно того, что ты знаешь его волю.

Танетоа потряс головой:

– Но с помощью китового горна вы можете петь с китами. Вы можете попросить их сражаться с вами против Врага из Глубин.

– Даже если так, это ничего не меняет. С приливом мы высадимся и ты нам поможешь.

Танетоа почувствовал дурноту. Он плавно отпустил планшир, позволяя кораблю снова выровняться, и погрузился в воду. Что-бы ни являлось истинной целью этого флота, это точно был не китовый горн. Значит быть битве.

Танетоа сделал два гребка к лагуте, затем обернулся и посмотрел на эмира:

– Нет, вы не высадитесь. Если вы попробуете, то ввяжетесь в ужасную битву с локатахами.

– Локатахами? – задохнулся эмир. Экипаж бросился глядеть в воду и вдоль бортов снова появились гарпунщики. – Локатахи уже здесь?

– Они уже в лагуне, – ответил Танетоа, несколько ободрённый тревогой эмира. Может быть если он решит, что они в меньшинстве, то люди уберутся восвояси. – Их там тысячи и они хотят защитить остров от тебя.

– И ты допустил это? – на лицо эмира набежала туча. – Ты с ними в сговоре!

– Нет, но я…

– Предатель!

Эмир резко отпустил руку и над водой пронеслись несколько гудящих снарядов. Танетоа нырнул под воду и увидел, как гигантские гарпуны чертят полосы в море вокруг. Он нырнул на дно, но одна нога у него онемела. Когда он попытался ей грести, то обнаружил, что за ним что-то тянется. Он опустошил свои лёгкие, чтобы полная грудь воздуха не увлекала его на поверхность, расправил свои перепончатые пальцы и устремился на дно.

Гигант почувствовал режущую боль в ноге, за которой последовала резкая остановка. Оглянувшись, он увидел зазубренный крюк, который оттянул кожу у него на бедре. За ним тянулась тёмная полоса натянутой гарпунной верёвки. Он почувствовал, как люди, на другом конце шнура, тянут его к поверхности.

Танетоа сделал один гребок в сторону поверхности, схватился за толстую верёвку и с силой дёрнул. Верёвка ослабла, а затем в воду рухнуло что-то тяжёлое. Когда круги на воде немного разошлись, гигант различил крестообразный силуэт деревянной баллисты, дрейфующей у другого конца гарпуна.

Волшебники людей начали бросать свои заклинания и море забурлило от трещащих вспышек и оглушительных взрывов. Сознание Танетоа потонуло в урагане этих ослепляющих огней, его контузило. Мышцы его расслабились и он почувствовал, что всплывает к поверхности. Он потряс головой и начал отчаянно грести руками, медленно погружаясь в глубины – подальше от кораблей.

Через дюжину гребков он достиг конца гарпунной верёвки и почувствовал, как тащит за собой баллисту. Он достал из ножен на лодыжке нож и повернулся, чтобы перерезать её. Ряд ручных гарпунов устремился ко дну и великан увидел продолговатые силуэты четырёх лодок, следующих за тяжёлой баллистой. Так и не перерезав верёвку, Танетоа развернулся и поплыл к своему рифу. Люди были ещё не настолько близко чтобы их маленькие гарпуны могли его достать, но если он замешкается, чтобы перерезать эту толстую верёвку, то у них получится.

С лодок больше не бросали заклинаний, но Танетоа начинал уставать и у него кончился воздух. Он всплыл, чтобы сделать вдох и был вознаграждён уколом гарпуна, погрузившегося в его плечо. Он набрал полные лёгкие воздуха и снова нырнул, но новый гарпун не пустил его дальше, чем на тридцать футов. Риф уже был не далеко. Надеясь выиграть какое-то время в узком проходе канала, он повернулся к его входу, но потом вспомнил про локатахов и осознал что случится, если он заведёт людей в их гущу. Надеясь, что Кани увидит, поймёт, что происходит и начнёт швырять камни, он поплыл вдоль рифа, прочь от канала.

Ещё один гарпун угодил Танетоа в спину, добавляя ещё одну лодку к нему в упряжь и его скорость замедлилась до чуть ли не черепашьей. Он слышал, что киты пели о «смерти в упряжке» и знал, что его ждёт, если он не перережет верёвки. Лодки приближались и, сменив направление, Танетоа нырнул вниз. Ещё один залп гарпунов прорезал море и он почувствовал, что из его спины торчат ещё два древка. Он видел вспышку заклинания, но его уши всё ещё звенели от предыдущего, так что он едва почувствовал контузию от него.

Наконец все верёвки, тянущиеся из спины к лодкам наверху Танетоа, выпрямились. Он вставил свой кинжал в ножны, схватился за них руками и поплыл на поверхность, скручивая их по мере продвижения вместе. Лодки повернулись одна к другой и поплыли нос к носу, формируя над головой гиганта маленькую тугую звезду. Заряд молнии и залп гарпунов пробил толщу воды, но из-за лодок, которые теперь прикрывали его словно зонт, все они были далеки от цели. Моряки похватали вёсла и попытались грести, но между судами было слишком мало места. Люди в панике начали перерубать верёвки.

Было слишком поздно. Танетоа подплыл к лодкам и начал топить их, утягивая какие-то из них под воду, и разбивая кулаком другие. Люди в панике прыгали за борт. Они погружались,  выбрасывая свои тяжёлые мечи и отстёгивая нагрудники, которые тащили их ко дну. Танетоа не стал их преследовать, удовлетворившись тем, что достал нож и освободил себя от верёвок.

Локатахи же были настроены менее гуманно. Словно поток серебряных чешуй промелькнули они мимо гиганта, нападая на людей снизу и вскрывая их от паха до шей. Вода помутилась от крови и до ушей Танетоа слабо донеслись захлёбывающиеся предсмертные крики. Он отрезал верёвку, тянущуюся к тяжёлой баллисте, затем попытался вынуть гарпун, но преуспел лишь в том, что вонзил зазубренный снаряд глубже.

Перед ним показался локатах:

– Хозяину Рифа нужна помощь?

Когда Танетоа кивнул, локатах вынул кинжал, разрезал плоть над зазубринами, вынул гарпун и бросил его, предоставив снаряду погрузиться на дно.

– Спасибо, – выдохнул Танетоа.

– Не время для благодарностей.

Локатах показал в сторону флота людей, от которого отделилось ещё двадцать лодок. На палубе каждой было по волшебнику; на их пальцах уже потрескивали заклинания. Позади каждого волшебника стояла дюжина матросов, вооружённая разно образными трезубцами, арбалетами и гарпунами.

– Нужно вернуться в лагуну, – сказал локатах.

Танетоа чуть ли не впал в отчаяние, когда над его головой пролетел булыжник и врезался в борт первого корабля. Он оглянулся и увидел как Кани, стоя на коленях, подбирала ещё один булыжник с линии прилива. Великан осознал, что его жена сделала ставку на единственный способ, отстоять риф. Если людям и локатахам так уж нужно было схлестнуться, они могли это сделать в открытом море.

Танетоа повернулся обратно к локатаху:

– Вы не можете вернуться в лагуну. Это как раз то, чего хотят от вас люди.

– Почему?

– Потому, что тогда вы будете в западне, – нашёлся с ответом Танетоа. Боль от ран мешала ему быстро соображать, так, что он надеялся, что это прозвучало убедительно. – Мы убьём больше на открытой воде.

Не дождавшись ответа локатаха, Танетоа поплыл к надвигающимся лодкам. Ещё один булыжник пролетел над его головой. Этот упал в воду между двух лодок, не причинив им вреда, но поднявшаяся от этого волна выбила одного из волшебников за борт. Лодка остановилась, чтобы выловить его из моря.

Танетоа соединился с главной группировкой локатахов. Несмотря на то, что вода была красной от человеческой крови, многие рыбо-люди разворачивались, чтобы плыть в сторону канала. Он поднял руки, призывая их остановиться.

– Гиганты потопят человеческие лодки, –  он показал на себя, затем на Кани. – Локатахи будут охотиться на людей.

Ещё один булыжник описал в воздухе дугу, начисто отломив нос очередной лодки. Пара людей выпала за борт и звала на помощь.

Локатахи какое-то время обдумывали увиденное, затем один из них прожестикулировал:

– Кормись же до сыта и не будь съеден.

– Да наполнится твой желудок множество раз, – ответил Танетоа.

Он повернулся и, игнорируя боль, глубоко нырнул, плывя к лодкам. Локатахи следовали за ним и число их прирастало. Прошло не так уж много времени, прежде, чем они увидели над собой их рассекающие воду кили. Дно одного из судёнышек исчезло, разбитое в щепки очередным булыжником. С полдюжины людей внезапно оказались в воде, отчаянно торопясь отстегнуть свою, тянущую их ко дну, броню.

Когда локатахи устремились наверх, чтобы прикончить людей, их приветствовала какофония взрывов. Дюжина рыбо-людей побросали оружие и схватились за уши, настигнутые контузией от ударной волны. Такое же число просто обмякло и их недвижимые тела начали подниматься к поверхности. Те, кто выжил, облепили моряков, которых ещё не успели выудить, наполняя море кровью. Сверху посыпались гарпуны и арбалетные болты, пробивая туловища и головы локатахов. Через несколько мгновений, вода превратилась в непроницаемый красный туман.

Танетоа заплыл под лодку и кулаком пробил дюжину отверстий в её дне, затем сделал рывок наверх и утянул в воду ещё одну. Когда локатахи ринулись в атаку на упавших в море, вода тут же стала гущей красной пены. Один из людей схватился за маленький гарпун, всё ещё торчащий из спины Танетоа и стал мечом рубить его ключицу. Гигант нырнул под воду, где локатахи выручили его, в момент перерезав человеку глотку. Серебряная лента молнии прорвалась через водную толщу и прожгла прожгла в груди его спасителя дыру, размером с его голову.

Танетоа резко всплыл и опрокинул лодку с атаковавшим его волшебником. Лодка ушла под воду так быстро, что люди не успели сделать и вдох и забултыхались в море, словно игра из нерестящегося окуня. Кани продолжала безостановочно поливать недруга булыжниками. Её снаряды проламывали борта и сшибали планширы, а время между её бросками постепенно сокращалось. Танетоа, к своему неудовольствию, отметил, что всё  батальное полотно медленно смещается к приграничным рифам, но людская флотилия быстро шла ко дну и их атака ощутимо захлёбывалась.

А потом пришли акулы.

Поначалу их было несколько. Они сновали в побагровевшей воде, хватая зубами и разрывая всё, до чего могли дотянуться. Битва продолжалась до тех пор, пока на плаву не осталось лишь три лодки, чьи команды бросились отчаянно грести в сторону приграничного рифа. Танетоа поймал одну из них, начисто вырвав ей транец. Большая тигровая акула настигла тонущее судёнышко и погнала её обитателей прямо в руки поджидавших локатахов. Броском специально подобранного для этой цели булыжника, Кани разбила пополам ещё одно.

Число акул быстро превысило число участников сражения. Они всплывали снизу, чтобы откусить руку или ногу тонущим морякам, либо незаметно подбирались сзади, чтобы перекусить ничего не подозревающего локатаха пополам. Огромная акула мако атаковала Танетоа, вырвав из его бедра большой кусок плоти прежде, чем он успел выхватить кинжал. Те немногочисленные локатахи, что ещё были способны двигаться, нырнули на глубину и спасали свои жизни. Люди же просто-напросто умирали прежде, чем успевали расстегнуть нагрудники, а иногда даже раньше, чем выпустить из рук оружие. Потрёпанная уцелевшая лодка торопилась к рифу, демонстрируя всю прыть, на которую только были способны двенадцать мужчин с двумя вёслами.

Судёнышко было всё ещё в двадцати ярдах от берега, когда Кани проломила булыжником её правый борт. Лодка начала набирать воду и замедлилась до скорости улитки. Воины избавились от своих нагрудников и попрыгали в воду, отчаянно перебирая руками и ногами в надежде избежать акульих пастей. Даже самый быстрый из них не успел сделать более трёх гребков, когда большая акула-молот схватила его за ногу и утянула в пучину.

Но их волшебник не был столь глуп. Он остался стоять на носу, с ненавистью глядя на Кани, крича что-то на каком-то магическом языке и сплетая пальцами заклинание.

– Нет! – крикнул Танетоа и устремился к тонущей лодке, но ему помешала обезумевшая черноносая акула, вцепившаяся ему в стопу. – Кани, пригнись!

Глаза Кани расширились и она кинулась навзничь. Из пальцев волшебника вырвалась дюжина магических стрел. Залп угодил ей в затылок и сбросил в воды лагуны.

Танетоа, пинаясь, освободился от акулы и набросился на тонущую лодку. Он схватил волшебника сзади, стащил с носа и проревел:

– Зачем?

– Это война, – прошипел волшебник. Его глаза горели ненавистью, а пальцы сплетали очередное заклинание. – На войнах люди умирают… гиганты тоже.

– Как и волшебники.

Танетоа бросил волшебника акулам и проплыл оставшиеся несколько ярдов до рифа. Когда он вскарабкался на отмель, в его ноздри ударил запах солёной воды и крови, а вокруг рокотали волны, гремящие обломками  разбитых лодок.

– Кани!

– Тан… Тане…

Её исполненный боли голос был слишком слаб, чтобы даже до конца произнести его имя. Танетоа бросился через отмель и увидел свою жену,  безвольно плавающую в водах лагуны, окружённую клубящимся облаком алой крови. Её глаза были открыты, а остекленевший, без эмоциональный  взгляд был устремлён в небо.

– Кани, я здесь!

Танетоа нырнул в воду и подхватил её. Она едва дышала, кожа была холодной, а то место, где снаряды волшебника раздробили её затылок, было мягким.

Она схватила его запястье:

– Твоё обещание, Танетоа. Ты не сдержал его.

– Я… я пытался…, – он понёс жену к берегу. – Но когда ты начала метать булыжники, я понял, что ты нашла способ спасти риф.

– Не риф, Танетоа, – рука Кани разжалась. – Тебя.

Её глаза закрылись, тело обмякло, а дыхание стало слишком слабым, чтобы его ощутить.

– Кани?

Она не ответила ему. Танетоа отнёс её к их хижине и уложил на их ложе из пальмовых листьев. Целый день и до наступления темноты он сидел подле неё, даже не удосужившись посмотреть в окно, чтобы узнать что стало с флотом эмира и ни разу не подумав о рифе, который она спасла. Но в морях Торила кипела великая война и боги были глухи к его мольбам. В середине ночи Кани окончательно притихла и Танетоа сидел, рыдая в темноте.

На рассвете он вынес её тело наружу. Флота уже не было и Сияющее Море лежало спокойно, словно гладь зеркала, но на границе сознания Танетоа война оставалась, чем-то нависающим и тёмным, словно маячащий на горизонте ураган. Великан зашёл в лагуну и положил Кани в тёплую воду.

Локатахи выплывали из канала в открытое море, их спины, поймав первые лучи солнца, вспыхивали серебряно-зелёным под водой. Один из них развернулся и отбившись он группы высунул голову из воды, чтобы говорить языком жителей суши.

– Приветствую тебя, Хозяин Рифа, – голос локатаха каким-то образом был одновременно тонким и булькающим. – Твою жену съедят?

– Кани умерла, – сказал Танетоа. Ему было слишком грустно и он был измотан, чтобы обидеться на это предположение локатаха. В конце концов, то, что он сказал, было вполне очевидным последствием смерти для подводных жителей. – Но её не съедят. Я построю для неё гробницу, достойную королев моего народа.

Стеклянные глаза локатаха на какое-то мгновение выразили недоумение, затем он сказал:

– Да благославит Эадро её отвагу. Люди сбежали и это во многом её заслуга.

Танетоа кивнул, услышав похвалу лишь наполовину, а потом посмотрел на чистый горизонт:

– Но зачем они явились? Что им было нужно?

– А что им обычно нужно? – ответил локатах, открыв свои жабры, словно пожимая плечами. – Никто не знает.