Текст книги "Святой – Гарпун для акулы"

Автор книги: Элеонора Хитарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Шофер "Урала" угодливо подхихикнул.

– А вам, товарищ водитель, рано смеяться! – перешел на сухой, официальный тон старший лейтенант. – Правый стоп-сигнал не работает, на маршрутном листе печать размытая. Может, левачишь? – Старший патруля ехидно прищурился. – В глаза мне смотреть! Чего рыло воротишь? – показывал себя во всей красе российский держиморда.

– Какой левачишь? – возмутился шофер. – Нас вон сколько мимо едет, что меня одного выдернул?! Почти все "Уралы" с автобазы корейцы наняли для перевозок.

– Где грузились? – нахмурился представитель власти.

– На рампе железнодорожной! В маршрутном листе указано, – занервничал водитель, не без основания полагая, что вся эта комедия преследует вполне определенную цель.

А из каких шишей набивать эту ненасытную утробу, когда на автобазе три месяца не выдавали зарплаты.

– Вона начальство мчится! – Шофер первым заметил обгоняющую "Уралы" белую "тридцать первую" "Волгу" с включенными фарами. – С ними разбирайтесь!

Шофер демонстративно забрался в кабину.

Низкорослый, метр сорок с кепкой, кореец говорил на ломаном русском языке, но с исключительной азиатской вежливостью, сопровождая каждое предложение полупоклонами. Улыбка от уха до уха, при которой обнажался верхний ряд неровных зубов, делала его лицо похожим на морду рассвирепевшего орангутанга, показывающего клыки.

– Мы есть представитель корейского консульства! – зная почтение русских перед высокими должностями, тараторил сопровождающий колонну кореец. – Не надо, пожалуйста, задерживать машина.

Из "Волги" вышел второй кореец с пухлой папкой под мышкой. В отличие от своего соотечественника, этот сын Востока говорил по-русски безукоризненно, хотя и с акцентом. Он сразу взял лейтенанта в оборот:

– У нас все бумаги оформлены, визы и печати соответствующих инстанций проставлены. Можете сами убедиться. – В его руках распустился бумажный веер.

В глазах у милиционера зарябило от солидных фиолетовых печатей и респектабельного текста, набранного на компьютере.

Промолчал бы старший лейтенант, отдал бы честь и уселся в теплый милицейский "козел" выкурить с коллегами по службе сигарету, успел бы доносить новую форму и стоптать до пенсии не одну пару сапог. Но, решив покочевряжиться перед смахивающими на одетых в костюмы цирковых обезьян корейцами, старший патруля одной ногой переступил черту, отделяющую жизнь от смерти.

– Накладка, господа-товарищи, выходит! – протянул он, послюнявил палец и стал неторопливо перебирать бумаги. – По счету-фактуре вы закупили сельскохозяйственные самолеты типа "Ан-2", "кукурузники" по-нашему, списанные с баланса авиаотряда края и прошедшие капитальный ремонт. Так? Он посмотрел на маленького корейца взглядом своего кинокумира Глеба Жеглова.

Желтолицый гном с портретом великого вождя Ким Ир Сена на лацкане дешевого, но аккуратного пиджачка радостно заулыбался:

– Совершенно правильно, товарищ офицер!

– Мой помощник нашел в кузове "Урала" лопасть вертолетного винта! Будем все машины досконально проверять!

Сам того не подозревая, милиционер копал себе могилу, а заодно и всему наряду патруля.

Владельцы груза встали в позу провинившихся школьников. Знаток русского языка нервно теребил пуговицу, грозя вырвать ее с мясом, второй просительно заглядывал в глаза лейтенанту. Это комичное зрелище удовлетворило честолюбие милиционера, и он уже был готов отпустить корейцев, но тут из "Волги", кряхтя и вздыхая, вылез представительный мужчина европейской наружности. Гражданский костюм не мог скрыть военной выправки.

– Чего бузишь, лейтенант? – пробасил он и фамильярно хлопнул милиционера по погону.

Грозный сотрудник правоохранительных органов непроизвольно дернулся.

– Твой помощник не с перепоя ли? – властным генеральским тоном спросил грузный мужчина.

– А вы, собственно, кто будете? Ваши документы? – опомнился от шока милиционер. Он был хозяином шоссе, и на арапа взять его было непросто.

Самоуверенный толстяк с благородной сединой на висках протянул общегражданский паспорт в коричневой кожаной обложке, украшенной золотым двуглавым орлом, тисненным золотом.

Начинка книжечки была необыкновенной. Под прозрачной пленкой, закрывавшей первую страницу, находилась небольшая цветная фотография, сделанная "Полароидом".

Многофигурная композиция фотки ошарашила офицера милиции, такие он видел только в газетах. Но самое главное, лишь в газетах и телевизионных программах он видел изображенных на карточке людей.

Владелец паспорта был на этой фотографии четвертым в верхнем ряду.

По спине старлея пробежал неприятный озноб. Стараясь сохранить лицо, он вслух прочитал:

– Банников Петр Михайлович…

– Отставной генерал-майор Главного разведывательного управления, ныне пенсионер и консультант коммерческих организаций! – отрекомендовался спутник корейцев. – Помогаю осуществить проект вашего губернатора по расширению приграничной торговли. Что же ты, сынок, налаживать контакты мешаешь? по-отечески пожурил он не в меру ретивого правоохранителя.

Доверительно приблизившись к милиционеру, отставной генерал зашептал:

– Они нам валютой за старые развалюхи платят, в бюджет края живые деньги вкладывают! – Банников игриво подмигнул. – Если сомневаешься, думаешь, что мы металлы цветные вывозим или еще что-нибудь недозволенное, сообщи куда следует. Груз еще неделю на складах отправки дожидаться будет! Пока зафрахтованный корабль в порт придет, пока таможня контейнеры опечатает… Волокиты во!

Отставной генерал провел себе ладонью по горлу.

Миролюбивый тон владельца грозной фотографии окончательно снял напряжение. Старлей сдвинул на затылок фуражку.

– Извините, Петр Михайлович! – Он запомнил имя-отчество намертво, чтобы рассказать ребятам из отдела про встречу с генералом-разведчиком во всех подробностях. – Я вас больше не задерживаю! Не обижайтесь, что машину проверили. Служба! – Милиционер по-гусарски щелкнул каблуками и вскинул руку к козырьку. – Счастливого пути!

Банников благодарно кивнул. Приобняв лейтенанта за плечи, он отвел его в сторону.

– Ты, я вижу, малый толковый… – Отставной генерал пожевал губами. На обратном пути – а я часика через полтора возвращаться буду – переговорить с тобой хочу.

Кандидатуру в личные охранники подыскиваю! Человек я немолодой, при деньгах, по свету много мотаюсь – нужен верный парень рядом. Лучше из органов. Столичных хлюстов не хочу – разбалованные, а ваш брат дальневосточник подойдет! С пропиской, квартирой, для начала однокомнатной, проблем не будет. Фирма гарантирует. Может, есть на примете подходящая кандидатура?

Сердце лейтенанта екнуло. Фортуна поворачивалась к нему лицом. Сменить тягомотину опостылевшей службы на блеск столичной жизни предлагают один раз. Он готов был расцеловать этого вальяжного барина.

– Мы будем на трассе! – бодрым голосом везунчика произнес милиционер и добавил, ловя удачу за хвост:

– Может, вас до складов проводить с включенной мигалкой?

– Не стоит! – поморщился Банников. – Много чести косоглазым!

– Ясно, товарищ генерал! – ретиво вскинул подбородок старший наряда. Я сгоняю к "Озерной"… – Он указал на виднеющиеся по правую сторону от шоссе корпуса заброшенной шахты. – Там в котельной бомжи гнездо свили, шуганем их и обратно!

– Добро, сынок! – бросил Банников и вперевалку, как откормленный гусь, пошел к машине.

Загляни лейтенант секундой позже сквозь темное тонированное стекло "Волги", он увидал бы вместо добродушного улыбчивого толстяка астматически тяжело дышащую тушу, изрыгающую семиэтажный мат.

– Чуть не спортачили такое дело! – брызгал слюной Банников в лицо корейцам. – Приказывал тщательно упаковать каждую деталь, ничего не оставлять открытым, навигационное оборудование запаять в металлические ящики…

Опасные свидетели на твоей совести, дружище Лин. Лейтенант мою фамилию запомнил!

***

Маленький кореец накрахмаленным платком чистоплотного человека промокнул слюну крикуна, осевшую на его гладко выбритой щеке. Из внутреннего кармана пиджака он достал рацию "уоки-токи", поднес ее к губам и заклекотал на своем наречии.

Шахта "Озерная" имела дурную славу. По слухам, в ее выработанные штреки сбрасывались трупы после многих криминальных разборок владивостокской мафии.

Старший лейтенант не был суеверным, но, как и всякий нормальный человек, не любил лишний раз заглядывать в такие места. Объехав территорию покинутого рудника и не найдя следов бомжей, он поторопил водителя третьего члена патруля:

– Выруливай на трассу, пока на новых мертвецов не наткнулись!

За углом полуразвалившегося здания администрации шахты милицейский "козлик" чуть не столкнулся с невесть откуда взявшимся на этом пустыре микроавтобусом "РАФ".

Машины встали капот в капот.

Водитель "рафика" весьма эмоционально высказался о своем коллеге, его родственниках и выскочил из машины. За ним последовали остальные члены патруля. Старший лейтенант был полон решимости устроить "чайнику" образцово-показательный "разбор полетов", но при виде высыпавших из "рафика" корейцев приветливо заулыбался.

– Какие проблемы, ребята? – спросил он тоном великолепного официанта. Генерал за нами прислал?

Пассажиры микроавтобуса одарили милиционеров ответными улыбками.

– Дай прикурить! – попросил худой, щуплый, как подросток, кореец. В его зубах была зажата сигарета, и обращался он именно к лейтенанту.

Старший патруля поднес зажигалку.

– Петр Михайлович меня ищет? – переспросил он и тут же ощутил стальной захват на запястьях.

Кореец, продолжая улыбаться, держал его мертвой хваткой. В раскосых глазах азиата лейтенант прочитал свой смертный приговор. Лейтенант саданул коленом по животу противника, но ударил как будто в кирпичную стену. За внешностью пацана-доходяги скрывались медные тренированные мышцы.

Это в американских и индийских фильмах бьют со звуком ломающейся деревянной тары, и после этих ударов герои продолжают очумело махать кулаками. Мастер же рукопашного боя похож скорее на хищное насекомое. Его выпады точны и не производят лишнего шума.

Рука корейца оторвалась от запястья лейтенанта и снизу вверх ударила в переносицу. Кость вонзилась в мозг как гвоздь. Смерть наступила мгновенно.

Водителя тоже убили изощренным ударом, без видимых следов насилия. А парнишка-стажер оказался не таким удачливым и какое-то время корчился в агонии. Он еще жил, когда убийцы поливали его синеющие губы водкой, он еще мог видеть, как то же самое они проделывают с его товарищами, как их всех затаскивают в машину, чтобы наряд отправился в свое последнее патрулирование.

Но мальчишка умер до того, как "козел" с заблокированными тормозами на полной скорости врезался в охристокрасную кирпичную стену здания и загорелся. Из машины выпрыгнул кореец и стал смотреть на погребальный костер, пока его не отвлек мощный рев с небес.

Это был не трубный глас. Воздушный лайнер "Ил-176", совершающий перелет по маршруту Москва – Владивосток, заходил на посадку. Его тень блеклым крестом скользнула по корейцу, по территории складов, где полным ходом шла разгрузка, по сопкам, окружавшим аэропорт.

Глава 6

Счастливого пути! Куда держит путь эта адская банда, завывающая в ночном мраке? При свете дня было бы нетрудно перестрелять всю эту нечисть. Однако в темноте их не видно…

Франсиско Гойя

Аэропорт оказался в часе езды от Владивостока. Но что гораздо хуже бывших спецназовцев никто не встречал.

– Что будем делать? – спросил Серегин, устало оглядываясь вокруг. Может, имеет смысл подождать?

– Кого?

– Пашу.

– Ты что, маленький? Адрес есть – значит, надо ехать.

– А ну как мы с ним разминемся? – не соглашался Коля. – Под дверью станем ночевать?

– Предлагаешь торчать здесь безвылазно? – Святой вскинул на плечо сумку. – Кончай расслабляться, а то с этими игорными автоматами отвык от серьезной работы. Привыкай, Коля. Как говорится: "Добро пожаловать на войну".

Владивосток из окна автомобиля показался Святому даже ничего. Мимо все время шныряли иномарки, перекочевавшие с японских автомобильных кладбищ, разноцветными огнями переливались витрины магазинов и ночных кафе.

Пригород, совсем как у них, был в основном застроен добротными и просто роскошными особняками. Ближе к центру их становилось все меньше, зато во множестве теснились привычные советскому человеку серые "хрущевки", "сталинки", "брежневки", не трущобы, а так, трущобки.

Кирпичная пятиэтажка Черкасова мирно примостилась рядом с детским садиком, который окружал тихий уютный зеленый дворик.

– Подожди, – бросил Святой шоферу, выходя из машины. – Можешь еще пригодиться.

– Зачем он тебе? – спросил Серегин и первым стал подниматься по лестнице.

В полутемном подъезде стоял, неистребимый запах сырости и свежей побелки.

– Может оказаться, что ты прав. Тогда придется ехать обратно.

– В аэропорт?

– Ну, не знаю. – Святой неопределенно повел плечами. – Скорее всего в какую-нибудь гостиницу. Деньги есть, чего жадничать?

Они остановились на лестничной площадке напротив пятьдесят четвертой квартиры.

– Звони, – шепнул Святой.

– Никого нет. – Серегин еще сильней надавил на кнопку звонка. Приехали так приехали. Ну что, пора искать гостиницу.

– Подожди! – Святой потянул за ручку. Дверь неожиданно открылась.

В квартире горел свет.

– Живем, командир! – воскликнул Николай и бодро переступил через порог. Не успел он сделать и двух шагов, как внезапно остановился посередине коридора.

– Что там? – спросил Святой, хотя уже и сам обо всем догадался.

Паша лежал посередине комнаты лицом вниз с простреленным затылком. Ворот рубашки был оторван и запекся от крови. Правая рука у Черкасова оказалась заломленной за спину, словно ее выкручивали. Вокруг в беспорядке валялись вещи.

– Ничего не трогай! – одернул Святой Серегина, когда тот попытался перевернуть Пашу. – Хочешь пойти по моим следам?

Николай взволнованно посмотрел на друга.

– Надо уходить, командир! Нельзя, чтобы тебя здесь взяли. – Серегин подчеркнул слово "тебя", памятуя о тюремном прошлом Святого. – Местным следователям никакая ФСБ не указ. Так отделают, мать родная не узнает.

– Ты мне будешь рассказывать?! – сказал Святой, в глубине души благодарный другу за заботу.

Он постоял еще какое-то время, внимательно разглядывая комнату, словно боялся пропустить что-то очень важное.

Его взгляд перескакивал с одного предмета на другой. Наконец Святой повернулся и решительно направился к выходу.

– Что теперь – спросил Николай.

Они спускались вниз по лестнице, стараясь не шуметь.

– Остается явочный телефон.

– Суки! – вдруг выругался Серегин. – Ну, я до них доберусь. Они еще пожалеют, что появились на этот свет!

На улице их окликнул таксист:

– Эй, а как же машина?

От неожиданности Святой вздрогнул и тут же выругал себя за ротозейство. Водитель мог стать важным свидетелем преступления, которого они не совершали.

– Отец, прости, что заставили тебя торчать без дела. – Святой вплотную подошел к таксисту и сунул в руку шофера смятую купюру. – Мы в расчете?

Тот недоуменно молчал, сжав деньги в кулаке.

– Так, может, куда подбросить?

– Спасибо, отец. Не нужно.

Шофер кивнул, и было слышно, как от этого движения хрустнула какая-то косточка. Этот неприятный звук навел Святого на мысль, что было бы проще избавиться от нежелательного свидетеля. Но он вовремя себя одернул. Таксист покрылся холодным потом, плюхнулся на сиденье, хлопнул дверью и, стараясь не смотреть в сторону странных пассажиров, с места рванул в темноту.

С наступлением сумерек Владивосток внезапно опустел.

Добропорядочные граждане прятались по квартирам, уступая место совсем другой публике.

Два подряд телефонных автомата не работали. А третий наотрез отказался принимать столичные жетоны. Потеряв терпение. Святой с силой ударил металлический ящик.

В трубке раздался глухой щелчок, что-то крякнуло в телефонном механизме, и охрипший мужской голос на том конце провода сказал:

– Я вас слушаю.

– Это Шах.

Трубка молчала.

– Ты слышишь?! Мы уже часа три как прилетели.

– Вас должны были встретить, – произнес голос. Казалось, от трубки веяло арктическим холодом.

– Нас не встретили. Не встретили, понимаете! – Святой еле сдерживался, чтобы не сорваться на крик.

– Вас разве не предупредили, что этот телефон рассчитан только на исключительный случай?

– Исключительный случай! – не выдержал Серегин, который все время стоял рядом, прислушиваясь. Он не выдержал и выхватил трубку. – Урод несчастный, мы по уши в дерьме! Наш друг лежит на полу собственной квартиры с простреленной головой, а ты тут будешь морали вычитывать!

– Черкасов мертв?

– Он убит! Застрелен!

Телефонная трубка снова замолчала.

– Дай! Так дела не делаются! – Святой решительно отстранил Серегина и несколько раз произнес:

– Алло, алло!

Охрипший голос наконец сказал:

– Ждите. Сейчас к вам приедут.

– Куда приедут? – опять не выдержал Николай.

– Где нам встретиться? – уточнил Святой по телефону.

– Не отходите от автомата. Через пятнадцать минут за вами приедут.

– Знать бы только, кто? – недовольно заметил Серегин.

Машина появилась быстрее, чем можно было ожидать Зеленый "Гранд-Чероки" остановился на углу.

Святой и Серегин зашли в подъезд дома напротив и наблюдали за улицей.

– Подожди здесь, – сказал товарищу Святой. – Если все в порядке – махну рукой.

В джипе сидели трое.

– Где твой друг? – рявкнул широкоплечий высокий блондин и недружелюбно посмотрел на подошедшего.

– Вы послали кого-нибудь к Черкасову? – в тон ему ответил Святой. Он терпеть не мог, когда его вот так, с самого начала, брали на пушку.

В разговор вмешался шофер, на вид постарше остальных:

– Там уже работает группа.

– Хорошо, – смущенно произнес Святой.

"Что теперь? – мелькнуло у него в голове. – Задание отменяется? В таком случае мы с Серегиным становимся как бы и ненужными. А с такими особенно не церемонятся".

Он невольно напрягся, готовый к любой неожиданности.

– Черкасов успел оставить сообщение, – прибавил водитель.

– Успел? – переспросил Святой.

– Он позвонил вчера вечером и сказал, что знает, где находится груз.

– Где?

– Рядом с шахтой "Озерная". Это по дороге в аэропорт.

Там есть корейские склады. Точнее – склад.

– Если вам все известно, – сухо заметил Святой, – почему "Черная акула" еще не уничтожена? А Паша? Вы даже пальцем не пошевелили, чтобы ему помочь!

При словах "Черная акула" люди в джипе поежились, будто от сквозняка.

– Слушай, ты, сучок, – белокурый подался чуть вперед и схватил одной рукой Святого за ворот рубашки, – не тебе указывать, что нам делать, а чего не…

Он не успел докончить. Святой сделал шаг вперед и ударил его головой. Блондин медленно сполз на пол автомобиля.

– Возьми кейс, – произнес водитель так, словно ничего не случилось. Он на заднем сиденье. В нем все необходимое.

Святой сунул "дипломат" под мышку.

– Что-нибудь еще? – спросил он.

– Да. С этой минуты работаете самостоятельно. В случае провала, непредвиденных трудностей рассчитывайте только на себя.

– Тогда, может, ты назовешь причину, почему бы нам не послать все к черту и еще сегодня не убраться из вашего города?

Человек за рулем неопределенно пожал плечами:

– Раз они выбрали именно тебя, значит, для этого были веские причины.

Святому не оставалось ничего другого, как согласиться.

– Как вы узнаете, что груз уничтожен? – поинтересовался он, прежде чем уйти.

– Просто взорвите склады. Остальное – наша забота.

Святой взглянул на белокурого. Тот начинал понемногу приходить в себя.

– Передашь приятелю, пусть считает это бесплатным уроком хорошего тона. С людьми надо вести себя просто и вежливо.

– Ладно. И удачи!

Дождавшись, когда машина скроется, из подъезда вышел Николай.

– Ну что? – выдохнул он и дрожащими пальцами закурил сигарету.

– У меня, как в том анекдоте, две новости, – Святой многозначительно похлопал по кейсу, – хорошая и плохая.

С какой начинать?

– Давай с хорошей.

– Хорошая новость – это то, что теперь мы знаем, где хранится груз. Дело за малым – нужно организовать небольшой фейерверк.

– А плохая? – Серегин выжидательно смотрел на командира.

– А плохая новость, Коля, – Святой грустно улыбнулся, – что фейерверк этот полностью ложится на нас с тобой, как и вся связанная с ним ответственность.

Николай непонимающе покачал головой:

– Подожди, командир. Мы что, теперь совсем одни?

А прикрытие?

– А может, оно и к лучшему? Ну какой прок вышел Паше от их прикрытия?! Они человека в собственной квартире защитить не могут, а нам с тобой придется работать на природе!

Серегин вдруг обхватил голову руками.

– Сволочи! – застонал он. – Подставили Пашку! Командир, они попросту подставили его, понимаешь?!

– Ты идешь? – спокойно спросил Святой.

Теперь всякое могло случиться. Дай бог, чтобы к следующему утру они еще оставались живыми. А значит, каждый сам выбирает, с кем он. Беда, а может, наоборот, самое настоящее счастье, что Святой свой выбор сделал давным-давно.

– Шансов мало, – честно сказал он. – Те, кто убил Черкасова, должны спешить. Если вертолет успеют вывезти, ищи ветра в поле. Но может случиться так, что на складах нас будут ждать. Ты готов?

Николай кивнул.

– Тогда идем.

Пустой кейс был заброшен в кусты, а его содержимое перекочевало в сумку Святого. Теперь у каждого было по бесшумному пистолету, нож, кусачки и взрывчатка на двоих, К "Озерной" Серегин и Святой отправились только через два дня. Пока Коля ждал друга в заброшенном доме на окраине Владивостока, общаясь с местными бомжами. Святой слонялся по городу. Вечером он возвращался уставший, неразговорчивый…

***

Рогожин достал пачку сигарет. Друзья закурили.

– Как твои знакомые? – Святой кивнул в сторону кирпичной стены, за которой обитала пара нищих.

Николай с неподдельным восторгом стал рассказывать о Жене и Женечке.

– Помнишь, еще фильм такой был! – улыбнулся Серегин.

Как и большинство бомжей. Женя был человеком без возраста. Он вполне мог бы оказаться мужчиной лет тридцати и Даже моложе. Женечка выглядела лучше и уверяла, что совсем недавно справила двадцатипятилетие. Как знаток прекрасного пола, Коля давал ей не меньше тридцати пяти.

История этой парочки была вполне типичной. Череда роковых случайностей, отвращение к себе и окружающим, а в прошлом – дом, семья, достаток.

– Почему-то все нищие любят вспоминать о былом богатстве, – заметил Святой. – Наверное, чтобы оправдать свою ненависть к богачам теперешним.

Серегин, в отличие от товарища, по причине вынужденного безделья интересовался деталями. Было похоже, что он досаждал своим случайным соседям расспросами.

– Чем они тебя так очаровали? – удивленно спросил бывший спецназовец.

– Да вот, понимаешь… Может, книжку когда-нибудь напишу, – смущенно признался Николай.

Святому идея друга показалась странной.

– Про бомжей книгу?

– Почему про бомжей? – возразил Серегин. – Вообще про людей.

– Ну-ну, изучай образы, писатель.

– Знаешь, Женечка – она из Сучан сама. Это рядом с Владивостоком, километров сто. А в город они приехали почти нелегально. Понимаешь, тут, оказывается, между бомжами распределены зоны влияния. Есть даже собственные авторитеты, которые следят за порядком. За Женечкой закреплена свалка в Сучанах, во Владивостоке они и близко появляться не должны. Женька, муж ее, так тот вообще не местный и существует на свете только благодаря милости жены. Так вот…

Святому было не до потенциальных литературных героев.

Его мысли крутились вокруг Черкасова. Неужели Паша дал застрелить себя врасплох? Но кому? Очень мог бы помочь следователь по делу об этом убийстве. Только ведь не явишься в милицию и не скажешь: здравствуйте, мол, гражданин начальник, я разведчик вроде Штирлица… – Не-е-ет! – Святой мотнул головой. – Бред какой-то.

– Командир! – окликнул его Серегин и с тревогой посмотрел на бывшего старлея.

– Сучаны, говоришь?.. – Святой посмотрел в проем окна, за которым вдалеке дымили закопченные трубы. – Надо будет попросить твоих знакомых о небольшом одолжении.

– В смысле?

– Понимаешь, – сказал Святой не совсем уверенно, – взрывчатки нам хватит, чтобы взорвать пять таких складов.

– Ты что, там был?

Святой нетерпеливо махнул рукой;

– Хотел проверить. Это действительно рядом с аэропортом, по правой стороне от трассы. Но сейчас о другом. Пусть бомжи возьмут на хранение часть взрывчатки.

Коля теперь уже совсем ничего не понимал.

– Зачем?

– На всякий случай! – неопределенно ответил собеседник.

Но Серегина уже прорвало:

– На какой случай, командир?! Я и так словно мышь в мышеловке. Давно нужно было пойти и убрать груз. Сам же говорил: если "Черная акула" уйдет со складов, нам ее уже не найти. А вместо этого мы сидим в занюханной дыре.

– Ты же собираешь материал для будущей книги, – попытался шутить Святой.

– Еще и издеваешься!

– Ну ладно, извини. Понимаешь, предчувствие, нюх. Вот подумай сам: за что убили Пашу? За то, что выдал склады.

Так ведь он успел передать информацию. Может, не знали?

Вряд ли. Тогда из чувства мести? Только отомстить можно и потом, когда груз уйдет, без лишнего шума. Но вертолет все еще здесь.

– Был, – уточнил Серегин, – по крайней мере два дня назад.

Коля помрачнел. Он наконец понял, что не давало покоя другу все это время.

– А тут еще Скуридин…

– А при чем здесь Владик? – Святой недоуменно посмотрел на говорившего.

– Как? – удивился Николай. – Ведь это он завербовал Черкасова. Для Паши Скуридин – человек службы безопасности. Черкасов не мог не знать про смерть Владика, а значит, должен был вести себя поосторожней.

– Почему?

– А разве гибель Владика не связана с грузом? – убежденно произнес Серегин. Глаза его блестели. – А раз так, нужно было дождаться нас, притаиться, пуститься в бега, в конце концов. Неделя, две! Он что, не мог лечь на дно?

– Может, Паша чувствовал, что за ним следят, и решил предупредить о складах заранее? – предположил Святой.

– Его застрелили меньше чем за час до нашего прихода.

Я успел прикоснуться к его руке. Тело еще не остыло.

Какое-то время Святой молчал, раздумывая.

– Почему ты раньше мне об этом не сказал? – спросил он наконец.

– Мы спешили. Скорее всего я просто забыл.

Святой встал и подошел к окну.

– О складах Черкасов сообщил вечером, до нашего приезда. Ровно за день до собственной гибели. Тогда скажи, зачем пользоваться секретной связью, если через двадцать четыре часа мы должны были встретиться в аэропорту?

– Какой вывод, командир? – спросил Николай и встал рядом.

– А действительно, какой?

– Нужно просто забраться на этот чертов склад. Чего тянуть? Кстати, хитро улыбнулся Серегин, – пора тебе познакомиться с нашими соседями. Заодно попробуешь уговорить их насчет взрывчатки.

Святой решил про себя, что пришло время убираться из этого опасного города. Но, похоже, они с сержантом остаются здесь вопреки здравому смыслу. В Москве знали, какого сорта люди нужны для подобной работы.

***

– Где нам искать вас в Сучанах? – уточнил Серегин у Женечки.

Женщина в вязаной безрукавке поверх старого ситцевого платья улыбалась не переставая. В кармане у нее лежали пятьдесят тысяч.

– Как где? На свалке! Да там меня все знают…

Когда они спустились в сад, Коля спросил:

– Думаешь, мы правильно сделали, что оставили взрывчатку у бомжей?

– Часть взрывчатки. Если все пойдет нормально, успеем за ней вернуться.

– А если нет?

– А если нет, тогда нам вообще ничего не понадобится.

Весь путь от шоссе до ангаров шли молча. Ночь выдалась безлунная, только потерянно горел одинокий фонарь рядом с котельной.

Святой готовил себя ко всему, но сейчас он предпочел бы столкнуться с живым, осязаемым врагом из плоти и крови, чем блуждать в темноте и не встречать никого. Никого! Ни одной живой души.

Издали склад казался пустым.

– Опоздали? – тихо шепнул Серегин.

Через дыру, проделанную в ограде, они перебрались по ту сторону колючей проволоки. Николай долго возился с замком, пока Святой прикрывал его со стороны въездных ворот.

Сколько Дмитрий ни вглядывался, он не мог разглядеть ни одной живой души рядом.

Наконец раздался приглушенный свист Серегина, означавший, что путь свободен. Святой медленно двинулся к складу, держа наготове пистолет.

Друзья торопливо проскользнули в узкую щель между створками ворот. Внутри ангара царил непроницаемый мрак.

– Тяжело искать черную кошку в темной комнате, – заметил Святой. – Тем более если ее там нет.

– Ты о чем? – не понял Серегин, с детства не любивший кошек.

– О нашем вертолете. – Святой щелкнул кнопкой фонарика, купленного накануне на городской толкучке, и луч света выхватил несколько рядов металлических колонн, упиравшихся своими вершинами в свод ангара.

– Во дают, блин! – оторопело чертыхнулся Николай.

Перед ними возвышался серый бесформенный кокон, закрученный в брезент. Ощущение было такое, словно Святой с Серегиным попали на выставку доисторических чудовищ, на которой остался последний экспонат. Луч фонарика скользнул по металлической обшивке, выглядывающей из-под брезента.

– Не спеши! – одернул рванувшего было вперед Серегина командир.

Тот недовольно сплюнул:

– Чего не спеши?! Работа яйца выеденного не стоит! Взорвем по-быстрому и делаем ноги.

Святой словно не слышал Коли.

– Посмотри запасной выход, – приказал он тоном, не терпящим возражений.

Кровь бешено стучала в висках, выдавая необычное волнение.

– Почти как тогда, в Оше! – не удержался от сравнения Серегин.

От этих слов недоброе предчувствие охватило Святого.

Для него Киргизия навсегда осталась бесконечной чередой вранья и предательства, за которые пришлось расплачиваться жизнью ни в чем не повинных людей.

Все так же медленно, стараясь не пропустить ни одной мелочи. Святой подошел к груде металла, сваленного на бетонном полу. Вдруг он остановился и присел, что-то внимательно разглядывая. Святой дотронулся до едва заметного рыжего пятна, намертво въевшегося в бетонную пыль, потер его и поднес руку к фонарику. Кончики пальцев окрасились в темно-багровый цвет.

– Кровь? – спросил Николай, тяжело дыша после пробежки по складу.

– Похоже. Как думаешь, производственная травма?

– Навряд ли.

– Что с запасным выходом? – Святой брезгливо вытер руку о брезент.

– Внизу ни черта нет, зато в левом дальнем углу вдоль стены приварена лестница. Если только по ней? Хотя… – Серегин многозначительно цыкнул. Кажется мне, что ты напрасно все так осложняешь.

– Посвети! – попросил Святой, передав фонарик Серегину, а сам отдернул край брезента.

– Вертолет? – спросил Коля.

– Скорее части вертолета. Только вот того ли?

Святой прислушался. Тишина. Ни единого звука.

– Черт! Не нравится мне здесь. Слишком все просто.

Стоп! – Он снова что-то заметил. – Свети сюда!

На внутренней стороне брезента ясно читались три черные перекошенные буквы, выведенные кровью: "Али".

– Али? – Серегин перевел удивленный взгляд на друга.

В голове Святого молнией промелькнуло прошлое. Ош, турки-месхетинцы и Али. Тот самый Али, прикрываясь которым Банников когда-то продал оружие.