355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Звездная » Тайна проклятого герцога. Дилогия (СИ) » Текст книги (страница 3)
Тайна проклятого герцога. Дилогия (СИ)
  • Текст добавлен: 28 сентября 2016, 22:29

Текст книги "Тайна проклятого герцога. Дилогия (СИ)"


Автор книги: Елена Звездная



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Надеюсь, вас не испугала моя… давняя травма и… – начала она, отводя взгляд.

– Ариэлла, – представилась я, и протянула руку.

С некоторым сомнением женщина протянула свою, в представившись:

– Госпожа Маргарет Винслоу.

На ее руке был шрам. Давний, глубокий, с неровными краями. Я осторожно развернула ее ладонь, рассматривая явно последствия пыток.

– Простите, леди, – женщина попыталась отнять руку, – простите, я… обычно ношу перчатки… понимаю, неприятное зрелище…

– Что же здесь неприятного? – я подняла взгляд на нее, – это только шрам.

Осторожно отпустила ее ладонь. Госпожа Винслоу нахмурилась, с сомнением посмотрела на мое побледневшее лицо, и осторожно спросила:

– Вам плохо?

Смутилась уже я, и едва слышно призналась:

– Вас очень жалко… очень.

Звук торопливых шагов, и окрик господине Ирека:

– Леди Уоторби! Ваше поведение выходит за пределы дозволенного! Как вы смеете меня игнорировать?!

Даже не взглянув на него, я перевела взгляд на восхитительный в лучах утреннего солнца залив, и совершенно ни к кому не обращаясь, отчеканила:

– Леди не пристало реагировать на в высшей степени оскорбительный тон.

В небе протяжно кричали чайки, где-то там, далеко, послышался выстрел из пушки, а если закрыть глаза и прислушаться, можно было различить шум набегающих на берег волн…

– Леди Уоторби, немедленно поднимитесь наверх! – прокуренный голос господина Ирека прозвучал скрипуче и неприятно. – Иначе, клянусь, я использую розги!

Медленно повернувшись, смерила поверенного внимательным взглядом, затем вежливо проинформировала:

– Считайте это объявлением войны, господин Ирек.

На невыразительном лице вскинулись обе брови, после чего мужчина резко выдохнул и прошипел:

– Ну, знаете ли! Вы… – под моим пристальным взглядом проглотил готовое сорваться оскорбление и скомандовал: – Ступайте в свои комнаты, леди Уоторби, леди вашего положения не пристало разгуливать без сопровождения! Не забывайте о своем статусе! Наверх!

Молча кивнула, улыбнулась растерянной женщине, и гордо расправив плечи, отправилась в свои покои, разгневанный поверенный, тяжело дыша и ругаясь на ассаре, шел следом.

Подведя меня к двери, господин Ирек хмуро произнес:

– С завтрашнего дня вам будет предоставлена компаньонка…

– Вы хотели сказать ‘гувернантка’, – не слишком вежливо перебила я.

Дернувшаяся щека и хриплое:

– Вы не настолько молоды, чтобы иметь гувернантку!

Я поправила кружева на пышной юбке, мило улыбнулась и заметила:

– Я не настолько стара, чтобы нуждаться в обществе компаньонки, господин Ирек.

Теперь у поверенного задергалась щека, и в галерее раздался рев:

– Марш в комнату, вздорная девчонка!

Вступать в дискуссию не имело смысла. Развернувшись, я вошла к себе и замерла, обнаружив новый элемент в интерьере – книжный шкаф! Причем книжный шкаф забитый книгами. С некоторым сомнением оглянулась на господина Ирека, и услышала от него:

– Это теперь все ваше.

Вновь окинув взглядом стеллажи с книгами, я не могла не заметить, что все книги имели характерную мягкую обложку, и цвет переплета обычно применяемый для литературы, находящейся под жестким запретом в лицее ‘Девы Эсмеры’. И не потому что матушка Эсенс являлась ханжой, а исключительно по причине негативного отношения к пустой литературе. ‘Желаете приобщиться к красивой истории любви – посетите театр, приобщитесь к искусству’ – нередко говаривала она нам.

– Вульгарные непристойные эротические любовные романы, – кратко охарактеризовала я щедрый подарок господина поверенного. – Полагаю, вы оторвали эту поистине многотомную коллекцию от сердца. Благодарю, очень ценный дар.

Лицо и шея господина Ирека покрылись пятнами, задергались оба глаза.

– Леди Уотбери, я это не читаю! Это… это осталось в замке… от… Это теперь ваше!

Мило улыбнулась поверенному и невинно поинтересовалась:

– Наследство очередной безвременно почившей?

Двери господин Ирек закрыл сам! Да еще и на ключ. Меня фактически заперли наедине с разрушающей мозг, искажающей восприятие, отравляющей вкус литературой. И нет даже сомнений, для чего это было сделано, как говаривала сестра Николь ‘Начитавшиеся романов девицы ищут любовь в каждом, взглянувшем на них мужчине’. И именно сестра Николь раз и навсегда отучила нас от подобного чтива, именно ее примером я и собиралась воспользоваться.

***

Когда в замке провернулся ключ, а следом послышался стук и громкое ‘Леди Уоторби, герцог приглашает вас отобедать’, я как раз завершала с четвертым романом. Закрыв книгу, я еще раз пробежала взглядом по составленным записям, и лишь после этого соизволила ответить:

– Одну минуту, господин Ирек.

На мне было светло-фиолетовое платье под цвет глаз. Пышной нижней юбки под него не имелось, так что я использовала розовую, панталончики с кружевами так же розового цвета и темно-фиолетовые туфельки на ногах. Но главным штрихом моего образа являлись два высоких хвостика, удерживаемые внушительными розовыми бантами – у меня в детстве кукла с такой прической была.

Еще раз прочла пункты, закрыв глаза повторила основные тезисы, и не сдержала улыбку. С улыбкой же я и направилась к двери, а едва распахнула… нет, определенно господина поверенного скоро удар хватит.

– Леди Ариэлла!

– Да, господин Ирек? – смиренно поинтересовалась я.

– Леди Уоторби!!!

– Я вас внимательно слушаю, господин Ирек, – вежливо напомнила я.

– Леди Ариэлла Уоторби! – захрипел он.

– Нет, вам определенно стоит вернуть себе вашу бесценную коллекцию романов, с ними вы значительно уравновешеннее, господин Ирек, – с самой милой улыбкой сказала я, и поинтересовалась: – Вы, кажется, упоминали обед?

И прикрыв двери, я направилась в конец галереи, откуда, помнится, мы спускались на террасу, где проходил завтрак.

– В другую сторону, – очень тихо сказал поверенный. – Леди Уоторби, вам следует переодеться!

Повернувшись, я, заложив руки за спину, лениво направилась в указанную сторону, не менее ленивым тоном сообщив:

– Господин Ирек, вам следует уяснить, что войны просто так не объявляются.

Я фактически миновала всю галерею, разглядывая морские пейзажи сквозь огромные окна, когда поверенный соизволил меня догнать, обогнать, и вновь поминая выражения из ассара, устремиться вперед, указывая дорогу.

Насколько я поняла терраса, где проходил завтрак, в данный момент была на солнечной стороне, а юг все же не самое холодное место и видимо вне серых стен замка сейчас было жарковато. И я ничуть не удивилась тому, что обед был накрыт в небольшом саду с пальмами, журчащим водопадом и тенистой беседкой, в которой, стоя и сложив руки на груди, нас уже ожидал герцог оттон Грэйд.

Мне сразу понравилось, как изменилась его поза, едва мы с господином Иреком вышли из-за розовых кустов и вступили на выложенную камнем дорожку, прямо ведущую к беседке. Он напрягся, затем подался вперед, словно желал рассмотреть лучше мой наряд, а после, забыв об этикете, устало опустился на стул, и закрыл лицо руками. Именно благодаря этому я позволила себе довольную и даже счастливую улыбку, которую почти сразу заменила бесконечно милым и невинным выражением на лице – именно с такими лицами мы являлись к папеньке после каждой разрушительной выходки, на него всегда действовало.

Сгорбившийся господин Ирек и невинная я, подойдя к беседке, были вынуждены поменяться местами – леди полагалось пропустить вперед. А так же леди полагалось встретить, и оттон Грэйд был вынужден подняться, поклониться, и сказать что-либо приятное, комплимент моей внешности, к примеру.

Он и сказал:

– Вы… странно выглядите, леди Ариэлла.

Невинно похлопав ресничками, я заметила:

– Вы тоже… не голый.

Герцог мрачно посмотрел на поверенного, тот сник окончательно. Мне же пришлось постоять минуту, прежде чем лорд вспомнил об этикете.

– Прошу вас, леди Ариэлла, – спохватился герцог.

Сопроводил меня до места, помог сесть, придвинул стул. Осторожно, искренне веря, что я не замечу, коснулся моего правого хвоста…

– Вам бант не пойдет, – заметила я, расстилая на коленях салфетку, – и волосы у вас короткие.

Герцог мгновенно одернул руку, прошел, сел на свое место. И только сейчас я заметила, что столовых приборов всего два… Резко обернувшись, увидела, что господин Ирек нас уже покинул…

– Что-то не так? – поинтересовался герцог.

Вновь разгладила салфетку на коленях, взглянула на тарелку… разгладила салфетку и мило улыбаясь, ответила… глядя на колени:

– Нет-нет, что вы.

Почему-то вдруг стало весьма неуютно и даже как-то тревожно находиться в беседке наедине с герцогом. И в саду совершенно никого не было. И на серых стенах замка… И…

– Ариэлла, – широкая ладонь герцога вдруг накрыла мои, нервно расправляющие салфетку руки, причем момент был подобран так, что накрыла обе, остановив нервное движение, – я хотел извиниться…

Большой палец осторожно погладил мое запястье. Резко одернула руки, салфетка свалилась с колен на каменный пол, я же, вскинув голову, попыталась вежливо улыбнуться, но едва не вскрикнула, не ожидая, что герцог окажется настолько близко. Очень близко! Настолько, что я отчетливо разглядела странный шрам, росчерком молнии перечеркнувший правую сторону лица, от внешнего уголка глаза, до середины щеки. И жесткую даже на вид щетину, и три морщинки на лбу, и встревоженный взгляд.

– Ариэлла, вы побледнели. С вами все хорошо? – поинтересовался лорд оттон Грэйд.

– Нет! – воскликнула я, пытаясь, отодвинутся настолько, насколько позволял стул. – Мне плохо! Очень.

– Что? – черная бровь изумленно приподнялась, но герцог и не подумал отодвинуться, напротив – подался вперед. – Вызвать врача?

– Священника! – воскликнула я, отодвигаясь еще немного и чувствуя конец стула.

– Священника? – в полном изумлении вопросил оттон Грэйд. – Зачем вам священник, Ариэлла?!

И он придвинулся ближе. Перепуганная я отпрянула и, несомненно, свалилась бы, но предугадавший неминуемые события герцог, каким-то неимоверным образом подхватил меня на руки в тот момент, когда стул начал падать.

Стул с грохотом оказался на каменном полу беседки. Я же, зажмурившись и почти не дыша, оказалась на руках вскочившего герцога. Патовость ситуации придали внезапно появившиеся слуги!

– Мой лорд…

– Леди…

– Вызвать врача?

Встревоженные голоса, казалось, раздавались отовсюду. И это придало мне сил, все так же не открывая глаз, тихо попросить:

– Лорд оттон Грэйд, будьте так любезны, поставить меня на ноги.

Мою просьбу исполнили с некоторым промедлением, но все же вскоре, я стояла на твердой земле, и только тогда решилась, открыт глаза. Взгляд уперся в пуговицы на рубашке герцога, который и не подумал отойти.

– А врач…– начала какая-то женщина.

Я оглянулась – прислуги в форменной одежде цветов рода оттон Грэйд имелось достаточно, чтобы обслуживать целое поместье. Нашла взглядом говорившую, женщину преклонных лет, и решительно приказала:

– Священника пригласите, будьте так любезны.

Женщина вздрогнула, посмотрела на герцога, и почти сразу прозвучал его хмурый вопрос:

– Зачем вам священник, Ариэлла?!

– Мне?! – я отошла на шаг, вскинула голову, посмотрела на будущего супруга, и совершенно серьезно объяснила: – Он нужен вам, лорд оттон Грэйд! В первую очередь, чтобы исповедоваться в совершенном грехопадении, а разгуливать голым – грех. – Маг побледнел. – А во вторую, только священнослужитель, как покровитель всех верующих, донесет до вас святую истину – к леди по имени имеют право обращаться лишь близкие родственники, лорд Грэйд, вы же к данной категории еще не относитесь! И уж простите, я настаиваю на соблюдении всех правил приличия и до нашего бракосочетания отказываюсь находиться с вами наедине!

На какое-то мгновение мне показалось, что герцог меня ударит. Его глаза яростно сузились, губы были сжаты с такой силой, что побелели, и вся поза выдавала крайнее напряжение. Но только мгновение, уже через секунду оттон Грэйд выпрямился и произнес одно короткое слово:

– Акаэлш.

Южное наречие гвельского – это я поняла сразу, хуже другое – я его не учила. Наша группа была поделена по интересам, и я в качестве третьего языка выбрала ланас, северный диалект. Никогда об этом не жалела, до этого дня.

И не успела я в полной мере вкусить горький плод запоздалого раскаяния, как мы вновь остались совершенно одни – я, упавший стул, исполненный холодной ярости последний представитель династии оттон Грэйд. Именно он и произнес:

– Леди Уоторби, я приношу свои извинения за утренний инцидент.

Он шагнул к стулу, поднял его, расположил близ стола и жестом предложил мне сесть. Демонстративно сложила руки на груди.

– Леди Уоторби, – судя по всему, выдержкой герцог не отличался, – я приму к сведению ваши требования, однако сейчас давайте просто приступим к трапезе.

Продолжаю молча стоять.

Резко выдохнув, герцог сжал спинку стула так, что он затрещал, и отчаянно сдерживаясь, вопросил:

– Что еще не так?

Странный вопрос. Он не выполнил ни единого моего требования, он полностью проигнорировал все сказанное, вернувшись к тому, с чего начали, и не желая идти даже на малейшие уступки! Как минимум за столом мог бы присутствовать лакей, все не так страшно.

– Леди Уторби, сядьте, – мрачно приказал оттон Грэйд.

– Я вас боюсь, – слова вырвались сами.

На секунду вновь показалось, что он кого-то убьет, но нет, сдерживаясь из последних сил, оттон Грэйд произнес:

– Могу я узнать, чем был вызван ваш безотчетный ужас?!

Пожав плечами, я поправила складки на юбке, скромно опустила взгляд, и, любуясь кончиками фиолетовых туфель, мило ответила:

– Несовместимостью статуса вашей супруги, собственно с жизнью.

В следующее мгновение молчаливый участник происходящих событий с треском скончался. Испуганно перевела взгляд с бывшего тяжелого дубового стула, а ныне обломков, на герцога оттон Грэйда, эти самые обломки с ругательством швырнувшего на пол. Лорд закрыл глаза, постоял немного, видимо пытаясь вернуть самообладание, и извинившись, покинул беседку.

Однако радовалась я зря – вернулся почти мгновенно, неся другой стул. Именно на него мне и было предложено сесть, причем жестом. И отказаться было бы сродни самоубийству.

Подойдя, осторожно присела, лорд придвинул стул, и занял свое место. В абсолютном молчании мне передали салфетку, и едва я расстелила ее на коленях, герцог задал нетривиальный вопрос:

– Вина?

– Леди не пьют, – холодно отрезала я.

Герцог молча наполнил свой бокал доверху. Залпом осушил до дна. Снова налил. Заметил мой взгляд, и пить передумал.

– Салат? – был задан очередной вопрос.

Демонстративно огляделась, недвусмысленно намекая, что прислуживать за столом полагается совсем не герцогу. И услышала ледяное:

– В моем доме не прислуживают тем, кто способен обслужить себя самостоятельно! Салат?

Неожиданно поймала себя на мысли, что мне нравится правило, установленное герцогом. Это гораздо проще, приятнее и быстрее, нежели ожидание действий со стороны лакея. Однако, лорду оттон Грэйд следовало бы понять, что его собственное правило налагало на меня определенные… да что там налагало, открывало новые горизонты.

– Благодарю, – вежливо ответила я, но едва лорд потянулся к блюду, добавила, – однако я способна обслужить себя самостоятельно.

И поднявшись, совершенно спокойно набрала и салат, и паштет, и отварные овощи, избегая разве что странных красных гадов, под не менее непонятным мне соусом из фруктов. Обслуживать себя мне было не в первой – в лицее придерживались строгих правил, так что даже стирка мне была вполне по силам, – а потому, наполнив блюдо, я вновь села на место и приступила к обеду.

Некоторое время герцог молча смотрел на то, как я ем. Затем наполнив собственное блюдо, так же приступил к трапезе. Через несколько минут я встала, наполнила свой бокал водой, вновь присела за стул. Герцог, проследив взглядом за моими действиями, налил себе вина. Несомненно, было бы благоразумнее промолчать, но:

– А матушка Ивет всегда говорила, что мужчинам в возрасте алкоголь вреден.

Уже делающий глоток герцог поперхнулся, отставил бокал, и принялся молча есть. Ел он быстро, с какой-то ожесточенной злостью, и мясо резал яростными четкими движениями. А после, отложил свою тарелку с остатками мясного соуса, взял другую, насыпал себе красных морских гадов, полил их каким-то полупрозрачным желтоватым странным соусом, схватил зеленый фрукт с блюда, разрезал, полил все еще и этим соком. Вытер руки, исключительно чтобы этими же руками и приступить к разламыванию членистоногих.

– Так, кажется, я уже сыта, – потрясенно пробормотала начисто лишившаяся аппетита я.

Лорд оттон Грэйд перевел недоуменный взгляд с меня, на свое блюдо, и задал вопрос:

– Вы никогда не пробовали креветок?

Я не ответила, складывая вилку и нож на правой стороне блюда, что означало конец трапезы. Однако герцога мой недвусмысленный намек не впечатлил и он, разломав несчастное, брызнувшее белым соком животное на части, извлек белое мясо, обмакнул его в скопившийся на дне блюда соус, затем полил соком зеленого фрукта и держа все это в пальцах, протянул мне, со словами:

– Попробуйте, уверен, вам понравится.

Окончательно шокированная я, посмотрела на белое мясо морского гада, пальцы герцога, с чистыми коротко остриженными ногтями, руку герцога, сильную, длинную, бугристую от мышц, и в конце концов на самого оттон Грэйда, который все так же протягивал мне явно блюдо местной кухни, с искренней уверенностью, что я буду есть это с его рук!

– Ну же, леди Уоторби, – поторопил он.

Молча переложила салфетку с колен на стол, так же молча встала, и, окинув удивленного моим поступком лорда, заметила тоном, применяемым нашими наставницами:

– Вам следует последить за своими манерами, лорд оттон Грэйд.

Выражение его лица вновь стало каменным. Я же, выйдя из-за стола, изобразила реверанс, и добавила:

– И, раз уж нет десерта, прошу меня извинить, я вас оставлю.

Гордо распрямив спину, я, заложив руки за спину как примерная воспитанница, покинула беседку. Меня хватило на шесть шагов, после чего одно очень нехорошее и неистребимое во мне чувство, заставило остановиться. ‘Креветки’. Я вдруг вспомнила, что это блюдо часто подают в императорском дворце как одно из вкуснейших морских лакомств. Нет, выглядело все ужасно, но само название я уже слышала и сейчас…

– Леди Уоторби, – прозвучал голос, несомненно, заметившего мою остановку герцога.

‘Ариэлла, любопытство тебя погубит’.

– Ладно, – крутанувшись на каблуках, я развернулась к столу, – так уж и быть, я это попробую. Но не с ваших рук.

На каменном лице герцога не отразилось никаких эмоций, разве что глаза как-то странно блеснули. После чего последний представитель военной династии оттон Грэйд демонстративно поднес все ту же креветку к губам, съел и сообщил мне:

– Нет.

И усмехнулся.

– В каком смысле ‘нет’? – поинтересовалась я, возвращаясь к столу.

Лорд демонстративно взял следующего гада отвратительного вида, открутил ему голову, разломал тело, извлек мясо, повторил все манипуляции с соусом и соком зеленого фрукта и спокойно ответил:

– Или я вас кормлю, или не приобщитесь к изыскам южной приморской кухни.

И внимательно посмотрел на меня, не скрыв провокационную ухмылку. Несколько секунд я не могла поверить в столь вопиющий шантаж, а после… Мне просто достаточно было вспомнить, что я одна, далеко от дома, в ужасающем положении и мои глаза распахнулись чуть шире, подбородок дрогнул, глаза медленно наполнились слезами…

Улыбка мгновенно исчезла с лица герцога.

Стремительно развернувшись, я сжала руки в кулаки, и демонстративно пытаясь сдержаться, выдохнула:

– Прошу меня извинить, лорд оттон Грэйд, всего доброго.

И я бросилась прочь из беседки. Как-то даже не сразу осознав, что притворные слезы стали самими что ни на есть настоящими, а потому, когда на выходе из сада меня настиг крик герцога ‘Ариэлла’, я практически взбежала вверх по лестнице, меньше всего желая видеть сейчас хоть кого-то, и в особенности лорда оттон Грэйда.

В галерее, едва не столкнувшись с господином Иреком, я вбежала в комнату, закрыла дверь, задвинула засов, прислонилась спиной к двери и только тогда поняла, что оказалась в той самой комнате, где провела вчерашнюю ночь. Почему именно здесь? Возможно, потому что она была дальше всего от спальни герцога?!

– Ариэлла! – крик последнего представителя династии оттон Грэйд раздался в галерее.

Затем послышались шаги, пронесшегося мимо этой двери герцога, а следом раздраженное и немного сконфуженное:

– Ариэлла, послушайте я…

– Она там, – очень некстати вставил поверенный.

Я задержала дыхание. Через минуту герцог стоял уже за нужной дверью.

– Ариэлла, разрешите войти.

Молча стою, все так же прислонившись спиной к двери.

– Леди Уоторби, знаете, слезы были совершенно излишни!

Все так же молча вытерла влажные дорожки со щек.

– И я практически не совершил ничего предосудительного!

Ключевое слово ‘практически’.

– Я понимаю, что вам сложно, – продолжал оттон Грэйд, – должен признать и мне не просто!

Истинно мужская позиция – эгоизм называется.

– Леди Уоторби, просто вернитесь за стол!

Даже отвечать не собираюсь.

И тут, послышалось сказанное на ассаре:

– Это на приказной тон не реагирует, – поделился горьким опытом господин Ирек.

– Не смей называть мою невесту ‘это’! – на том же языке прорычал герцог.

О, Пресвятой!

– Но, мой герцог, она…

– Избавь меня от своего присутствия, Ирек! Немедленно!

Звук шагов уходящего поверенного был приглушен ковром. Когда они утихли, оттон Грэйд устало попросил:

– Леди Уоторби, пожалуйста, откройте дверь.

Без приказного тона. Я повернулась, отодвинула засов, приоткрыла дверь, чуть-чуть, так чтобы была видна узкая щель, и смотрела я исключительно в пол.

– Я просил открыть, а не приоткрыть, – заметил герцог.

Молча закрыла дверь и задвинула засов.

С той стороны раздалось взбешенное:

– Потрясающе! Леди Уоторби, пожалуй, в деле переговоров с корсарами вам цены не было бы!

С некоторым удивлением я поинтересовалась:

– Почему?

– У вас потрясающее умение идти на уступки. Редкое очень, и я даже больше скажу – впервые с таким сталкиваюсь!

Я помолчала, разглядывая рисунок на двери, и тихо спросила:

– Вы сейчас издеваетесь?

– Нет, – опроверг мое предположение герцог, – это был сарказм. Леди Уоторби, откройте двери!

Сложив руки на груди, я спокойно ответила:

– Нет, лорд оттон Грэйд.

Тишина, затем хриплое:

– Вы сейчас издеваетесь?

– Считайте это тонкой иронией, – посоветовала я.

Некоторое время герцог не произносил ничего, затем все же задал, видимо не дающий ему покоя вопрос:

– Вас этому в лицее имени ‘Девы Эсмеры’ обучали, леди Уоторби?

– Чему ‘этому’, лорд оттон Грэйд?

В галерее прозвучало ругательство. Тихое, на ассаре, но очень прочувствованное. А затем герцог соизволил высказать свое мнение о моей персоне, в столь завуалированной форме как:

– Леди Уоторби, мне любопытно, вы не мечтали посвятить свою жизнь служению Пресветлому?

Вопрос несколько оскорбительный для леди моего положения, однако:

– Задумалась об этом, в момент передачи вам договора, лорд оттон Грэйд, – самым вежливым тоном ответила я.

Еще одно ругательство, а после сдержанно, вежливо и весьма холодным тоном:

– У вас другие покои, леди Уоторби. Всего доброго.

И последний представитель династии оттон Грэйд покинул галерею, не настаивая более на моем обществе.

Еще немного постояв, я вышла и никого не обнаружив, вернулась к себе. С единственной целью – отоспаться после полубесонной ночи, потому как больше заняться мне было положительно нечем.

***

Я проснулась на закате, от странного ощущения чьего-то присутствия. В первые мгновения появилось непреодолимое желание засунуть руку под подушку и спрятать очередную не особо дозволительную книгу, а после пришло понимание – я не в лицее. И тихие неслышные шаги не принадлежат ни одной из сестер-воспитательниц. Но поступила я так, как привыкла – расслабилась, контролируя каждый вздох, следила за тем, чтобы не дрогнули веки, и слушала каждый шорох, пытаясь определить, откуда доносится.

Звук удаляющихся шагов, шорох ткани, скрип дерева… скрежет, непонятный, странный, и все стихло. Я лежала еще некоторое время, затем осторожно открыла глаза – никого. Села, осмотрелась – в спальне я была совершенно одна. Осторожно встала с постели, подошла к окну, на мгновение замерла, любуясь заходящим солнцем, словно окунающимся в морские просторы, затем повернулась и едва сдержала вскрик. Цветок мальвы! Цветок, который сажают на могиле безвременно ушедших, цветок скорби и боли. А еще, для всех кто искренне верит в суеверия – символ смерти! Причем, по существующему с давних пор поверию, если обнаруживший цветок расскажет о нем, смерть приходит быстрее. Еще одно поверие гласило – что прикасаться к нему нельзя, по тем же самым причинам!

Меня, самым наглейшим образом, пытались запугать.

Вновь повернувшись к окну, я подумала, что с гораздо большим удовольствием постояла бы и посмотрела на то, как огромное солнце, медленно погружается в воду, но…

– О, Пресветлый! – мой перепуганный вопль должен был прозвучать достаточно правдоподобно. – О, Богиня! Только не это!

И я выбежала из спальни, пытаясь изобразить судорожные рыдания. В уборной я некоторое время брызгала водой в зеркало, затем в идеальнейшем порядке раскладывала баночки с кремом и мылами, а после, совершенно нехотя, взбила мыльную пену и умылась, не полностью прикрывая глаза. Веки запекло, слезы хлынули по щекам, глянув на себя в зеркало, я убедилась, что выгляжу испуганной и заплаканной.

Всхлипывая и вытирая слезы, я вернулась в спальню, посмотрела на столик – цветка уже не было!

Мне пришлось вспомнить все неудачи в жизни, бал, на котором я так и не появилась, и ужас перед своей новой жизнью, чтобы разрыдаться максимально достоверно, потому что я совершенно точно знала – за мной следят. А демонстрировать, что их игра не возымела действия, было бы глупо.

***

Стук в двери и голос господина Ирека были спасительным светом в беспросветном получасовом представлении с рыданиями в голос. Я вспомнила все, что могла вспомнить, я оплакала даже гибель своей первой куклы, я рыдала над первым наказанием папеньки, лишившем меня сладостей на год, за порчу имущества его влиятельного друга, я даже вспомнила единственный низший балл, полученный на домоводстве. Я так еще ни разу не рыдала в своей жизни, а потому была искренне благодарна поверенному, за появление.

– Леди Уоторби, – вновь позвал господин Ирек.

– Да-да, сейчас иду.

Накинув халат, я вышла в гостиную, миновав ее, открыла двери.

– Леди Уо… – начал поверенный и осекся.

Всхлипнув, опустила взгляд.

– Леди, ужин и… только не банты. И… Я жду вас, – добавил господин Ирек и сам закрыл двери.

Пожав плечами, я решила, что раз не банты, то не банты. Про бантики поверенный не упоминал.

Мой наряд к ужину состоял из короткого, почти по колено белого платья, из-под которого ворохом голубых кружев топорщились нижние юбки. Полосатые бело-голубые чулочки, голубые туфельки, в тон к ним голубая лента обручем придерживающая волосы. А вот в волосах очень, очень и очень много крохотных голубых бантиков, мне их мама на двенадцатилетние подарила, но все пятьдесят штучек я впервые использовала.

Открыв дверь, я, скромно потупившись, вышла в галерею.

– Ну все! – взревел господин Ирек. – Знаете что, леди, это уже переходит все границы!

Естественно леди на брань не реагируют, промолчала и я. А поверенный продолжал:

– Вы – исчадие преисподней, леди! И знаете что, одно дело издевательства надо мной, но измываться над герцогом я вам не позволю, слышите?!

Вновь реагирую абсолютным молчанием.

– Вы… вы просто…

– Что здесь происходит? – голос лорда оттон Грэйда вынудил господина Ирека мгновенно закрыть рот.

Я же продолжала молча стоять, опустив голову и стараясь быть безучастной к происходящему.

Звук приглушенных шагов и герцог, подойдя к нам, повторил вопрос:

– Что случилось?

Я молчала, поверенный, как ни странно, тоже. В следующее мгновение случилось странное – сильные пальцы последнего представителя военной династии оттон Грэейд неожиданно сжали мой подбородок, и вынудили запрокинуть голову. Это оказалось так неожиданно, что я не сдержала вскрик, попыталась отступить, но удержавший герцог продолжал внимательно разглядывать мое лицо.

– Вы плакали, – вынес вердикт оттон Грэйд.

Я не дышала! В каком-то священном ужасе глядя на герцога. А он продолжал меня удерживать, сильно, властно, и… удерживать!

– Лорд оттон Грэйд! – вновь предприняла попытку вырваться.

– Да-да, я помню, мне требуется священник, – он как-то печально усмехнулся, – но речь не обо мне. Вы плакали. Причина?

– Отпустите меня! – сама не ожидала, что это прозвучит почти истерическим криком.

Темные глаза оттон Грэйда словно стали темнее. Значит не только леди не реагируют на повышенный тон. И мне вдруг стало по-настоящему страшно – я принадлежала этому мужчине, целиком и полностью. Его замок, его люди вокруг, его желание здесь единственный закон. С утра это обстоятельство было подзабыто, но в сумерках наши страхи оживают, мой страх продолжал меня удерживать, даже не осознавая, насколько пугает меня.

– Пожалуйста, – тихо попросила я, испуганно глядя на оттон Грэйда.

Герцог медленно коснулся моей щеки. Я вздрогнула всем телом. Отпустил мгновенно. Отшатнувшись на два шага, резко отвернулась к окну, сжимая кулаки до боли, до розовых полумесяцев от врезавшихся в кожу ногтей.

– Леди Уоторби, – начал герцог.

– Лорд оттон Грэйд, для меня и так мало приятного в данной ситуации, и демонстрация вашего физического превосходства была совершенно излишней.

Я обернулась и взглянула в каменное лицо своего страха. Герцога вполне справедливый упрек взбесил, и мне напомнили:

– Леди Уоторби, начнем с того, что я мог и не отпускать!

– Да, – согласилась я, – и вы с нескрываемым наслаждением мне это продемонстрировали.

Лорд оттон Грэйд с холодной яростью смотрел на меня. Молча отступила еще на шаг к окну. Резко выдохнув, герцог тряхнул головой, пробормотал что-то непонятное, затем, сложив руки на груди, с трудом сдерживая раздражение, задал неожиданный вопрос:

– Сколько лет вы провели в лицее имени Девы Эсмеры?!

Тон не предполагал даже возможность молчания с моей стороны, пришлось ответить.

– Семь лет, лорд оттон Грэйд.

– Семь лет… – задумчиво повторил он. – С десяти?

Это уже напоминало допрос.

– Мне едва исполнилось девять, когда святой отец Фамио принес письмо матери настоятельницы моему папеньке, в тот же день я покинула поместье.

– Вот как…

Герцог щелкнул пальцами, и свет в галерее стал ярче, и теперь было отчетливо видно, что на его белой рубашке имелся странный рисунок из серебристых переплетенных рун. Собственно камзолом лорд не озаботился.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю