Текст книги "Осенняя мечта (СИ)"

Автор книги: Елена Свительская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Мой… принц, срочное донесение из приграничных земель!

Пришлось пускать.

– Вороги голые уходят! – радостно доложил стражник, ответственный за голубятню, – Наши празднуют победу. Тоже голые. Послание написали на листе с какого-то куста, – и чуть помявшись, смущённо добавил, – Я, правда, не понял, почему они все голые?

В коридоре растерянно притихли. Я недоумённо моргнул, потом до меня дошло. И я расхохотался.

Оказалось, что оба голубя долетели. И склянка добралась до приграничных земель. И письмо. И их тамошние воины с голубятни живо доставили алхимикам. И даже вместе с сельскими жителями помогали отраву рассыпать, чтобы ворогам ничего не досталось. И уже убегали с поля, как появилось войско Ростислава. И только войско зашло на поле, догонять убегающих, как от обилия металла в их оружии и защите бурно активизировались моя смесь, айрит, растущий на поле Мальцвет и ближайшие залежи глины… Полыхнуло ярко и… всё… Остались на поле только люди и лошади. Все голые. Полагаю, и ближайшую деревню могло полностью смести, так что там тоже остались все голые, люди, птицы да звери. И больше ничего. Ну, разве что насекомые ещё, которые были живы. Очень качественное получилось сочетание айрита и других веществ, с залежами глины, бурными зарослями Мальцвета и обилием металла у пришедших ворогов. Видимо, вороги решили с алхимиками не связываться, раз кто-то смог написать в столицу, чтобы обрадовать нас. А на листе – поскольку эта алхимическая смесь пощадила только людей, зверей и растения, которые почему-то тоже отнесла к живым.

Я объяснил недоумённому стражнику, что там случилось у границы. Он сначала смотрел с недоумением, потом рассмеялся. И вскоре, как он вышел из залы, смех волной покатился по коридору.

Спустя несколько дней, зайдя в тронную залу за новыми стопками посланий о бедах страны и предлагаемых способах их решения, обнаружил нескольких стражников, стоявших полукругом, и посреди мрачного связанного парня, чья одежда чем-то неуловимо отличалась от одежды чернореченского простонародья, хотя так на первый взгляд и не поймёшь, чем.

– Вам послание от короля Светополья пришло, – доложил мой воин.

– Аа, так вы – посланец? – я приветливо улыбнулся парню, на что тот как-то съёжился, – И что там ваш король хотел мне передать?

Парень задрожал и ответил только после серьёзного тычка локтём по рёбрам, заикаясь:

– Р-р-рос-с-стислав ос-с-с-суждает в-в-ваш-ш-ш-и с-с-с-п-п-пос-с-соб-б-бы-ы в-воев-в-в-в-в-ат-ть с н-н-н-н-им.

– А если ближе к тексту послания? – серьёзно уточнил я.

Он затрясся ещё сильнее.

– Ну, что-то вроде того, что я – сопляк, который боится выйти на настоящую мужскую битву, так?

Посланник побелел и торопливо выдохнул:

– Н-н-н-ник-к-к-как н-н-н-е-ет-т.

Значит, примерный смысл послания я угадал точно.

Я прошёл по зале туда и обратно пару раз, потом остановился перед напрягшимся пленником и приветливо попросил:

– Прошу тебя передать королю Светополья следующее: «Да, я совсем ещё ребёнок: играю с камнями как с игрушками. Вот повзрослею – и приходите сражаться. Какое, кстати, у вас любимое оружие, уважаемый сосед? Я научусь его использовать ради честного поединка с вами». Вот, так и передайте. И прошу чрезмерно мои слова не искажать, так как Ростислав за чрезмерную резкость выражений может разгневаться – и это может выйти несовместимым с вашей жизнью.

Парень растерянно моргнул. Недоумённо воззрился на меня. Мы молчали, думая каждый о своём.

– Так… это… – он первым нарушил молчание, – Отпустите, что ли?

– А на что ты мне сдался? – вздыхаю, – Нам своих кормить нечем.

– А это… – посланник смутился.

– И кошмаров мне хватит и без воспоминаний о твоей отрубленной голове. Кстати, обедать хочешь? Я бы поел с удовольствием, – и живот мой издал согласно-обиженный звук.

– Н-н-н-не… – пленник снова стал заикаться.

– Хотя, знаешь, я лучше тебе свои слова запишу. Погоди чуток.

Письмо запечатал двумя печатями: своей личной печатью среднего принца и королевской. Я их использовал обе, в знак того, что всё ещё жду отца. Вручил ошалелому от свободы посланнику и просил стражу его проводить до границы. И не обижать. Всё-таки некоторое общение с соседями было бы очень полезно. Хотя сомневаюсь, что Ростислав захочет перемирия.

Так и вышло. Король Светополья ответил кратко и лаконично. Уже знакомый мне посланник, надрываясь, тащил впечатляющую по размеру и тяжести секиру. Отдохнуть от ноши сумел только, когда его поймали приграничные стражники: те обобрали его и потащили в Связьгород.

Я написал в ответ следующее:

«Ничего себе у вас оружие, многоуважаемый сосед! Боюсь, что мне потребуется несколько лет, прежде чем смогу его поднять и, тем более, им воспользоваться. Тогда уже и сможем поговорить как два взрослых человека. Боюсь, вам придётся долго ждать»

Такое ощущение, что несчастный парень вообще не ел и не спал – или у Ростислава-таки завёлся личный маг – вскоре он вернулся. На сей раз мой ворог даже снизошёл до того, чтоб прислать мне записку. Запечатанную королевской печатью светопольской династии. На дорогой бумаге, написанную аккуратным почерком:

«Тебя сложнее переспорить, чем базарную бабу, принц Вячеслав»

И я, ухмыльнувшись, ответил:

«О, это отличная идея, многоуважаемый сосед мой Ростислав! Когда мой отец, король Мстислав, поправится и вернётся к делам, я серьёзно займусь торговлей»

Ответ опять-таки прибыл быстро, с тем же зачуханным посланцем. То ли они там лошадей не щадят, то ли нашли-таки мага:

«Только я не буду ждать, когда ты там соберёшься, сопляк».

«Ну что ж поделать, многоуважаемый сосед, – ответил я, – Будем воевать как умеем. Я приготовлю для вас лучшие камни из моей коллекции».

С тех пор посланий новых не приходило. Надеюсь, этот светополец, доставлявший их в Черноречье, ещё живой. Хотя не знаю. Говорят, Ростислав временами бывает резок. И вообще он довольно гордый. Значит, наступит день – и сосед вернётся с новым войском. Но на первое время вроде обошлось.

Алина… эта девушка потрясла меня. Я чувствовал в ней что-то необычное, то ли какую-то особую теплоту, то ли какую-то неясную загадочность. Наблюдал за ней даже пристальней, чем за Цветаной. И вот… даже тот день, когда она, задумавшись, чертила на земле герб какого-то новодальского города, померк перед сиянием её мечты… её странной мечты, о которой я неожиданно услышал от неё.

Оказывается, Алина – не из Новодалья, хотя, казалось, именно об этом говорили её синие глаза. А из… Светополья. В Новодалье она пришла в надежде поговорить с Вадимиром. Она хотела примирения Враждующих стран. Вначале пробовала говорить о необходимости и ценности мира с соседями со своим королём, Ростиславом, от гнева которого едва сумела сбежать. Потом пробовала заговорить об этом с Вадимиром, не побоявшись уйти в страну врагов. Но на второй раз она решила приготовиться получше, не начинать разговор сразу. Хотела вылечить короля, получив его расположение, и тогда уже как бы обмолвиться о своём желании, нет, не как просьбе или совете, а как только лишь о мнении. Но оказалось, что Вадимир в её помощи не нуждается. Но вот нуждается одна из его родственниц, неизлечимо больная девочка по имени Цветана. Что этим новым поводом для разговора была именно Цветана, я узнал ещё позже: Алина не сразу рассказала мне об этом. Это было безумием: вести новодьскую девочку в Черноречье, почти к самому Связьгороду, ради лечения отварами из ценной лечебной травы. Но, увы, трава та мало где росла, да и Цветана мечтала стать здоровой. К тому же, не больно и нужна она была Вадимиру, раз он её отпустил с неизвестной лекаркой, да ещё в страну своих злейших врагов. Так Алина и Цветана пришли в Черноречье и встретились со мной. Если Алина вылечит Цветану, то заведёт с Вадимиром разговор о мире. Неизвестно, как на это среагирует новодальский король, но это не очень волновало девушку.

– Я просто хочу мира и спокойной жизни для будущих детей. Вот и всё, – говорила она.

А вообще, эта мечта была с ней уже давно, с детства, тяжёлого из-за этой затянутой вражды. Просто жила в её душе эта мечта. Мерцала слабым, но прекрасным, загадочным огоньком между пепла несбывшихся надежд, среди углей отчаяния и страхов. Но однажды, вновь задумавшись о будущем, Алина ещё больше захотела примирения Враждующих стран. Брат её мечту не поддержал – и неудивительно! И вообще грозился запереть, чтобы глупости из головы выветрились. И человек, который влюбился в неё, тоже её мечты не разделил. Обещал исполнить что-то такое, значимое и красивое, чтобы завоевать её сердце.

– А я попросила примирить для меня Враждующие страны, – с горькой улыбкой сказала Алина.

И тот мужчина, маг, до того горевший желанием сворачивать горы и строить мосты, вдруг как-то растерялся и сдулся.

– А того, которого я любила, больше интересовала месть, чем я, – чуть позже, с отчаянной горечью добавила девушка.

И в то время она задумалась, что куда бы ни убежала она, пусть даже с тем, кому нужна, вражда отсюда сама никуда не денется. И вообще, ей не хотелось убегать, оставляя родную страну. Ей всё-таки хотелось мира. Спокойного детства для её детей. Если те когда-нибудь всё-таки родятся. И потому она сбежала из дома, от единственного защитника, брата. И отправилась исполнять свою нелепую, но такую важную для неё мечту. От Ростислава едва убежала. С Вадимиром разговор готовила заранее. И… ну надо же такому приключиться! Ей тоже встретилась Светлана: рыжеволосая драчунья помогла ей дойти из Черноречья почти до самой столицы Новодалья! Узнав, про ранение и исчезновение Светланы, Алина сильно расстроилась. Добрая душа…

И эта чудная мечта заворожила меня. Ведь это была правильная мысль! И потому, что для усталых народов живительным бы стал мир. И потому, что если уж по правде и справедливости, то Черноречье, Новодалье и Светополье брали исток из одного народа, не столь давно единой древней страны. Ещё около двух сотен лет назад мы все были единой страной. Просто прежний правитель так и не смог выбрать одного наследника – и решил порадовать каждого сына. А потомки его трёх сыновей однажды вдрызг перессорились из-за ерунды. Какой – и стыдно вспомнить, не то что кому-то рассказать! Быть может, именно из-за того стыда и чувства вины пытались в летописях и разговорах замять тот первый день начавшейся вражды, развёдший три народа. Три родственных народа, три королевских сына из одной семьи… Впоследствии их страны назвали Враждующими.

Я сам долго пытался выудить подробности той жаркой страшной ссоры трёх королей. А когда узнал, мне было гадко и дурно с недели три. Из-за такого пустяка! Из-за сущей в общем-то ерунды! И такая жуткая началась война! Муха случайно попала в чей-то суп, тот выплеснул его – и капли бульона попали на одежды и лица других, последовали гневные, резкие слова… И ссора трёх правителей обернулась враждой на пять с небольшим десятилетий! Вражда, которой не видно конца! Люди забыли… люди даже не вспомнили эту глупую самую первую причину… Неужели же из-за этого мы будем биться друг с другом, пока кто-то других не уничтожит совсем? Или нас, ослабших, раздавят другие воинственные народы? Нет… я не хочу такого глупого конца! Я тоже мечтаю о мире для Враждующих стран! И если я смогу задержаться на чернореченском троне, я обязательно что-нибудь сделаю, чтоб не погасла эта честная и такая прекрасная мечта!

Чуть позже Цветана приметила наши переглядывания с Алиной, приметила наши недоговорки и обсуждения, которые меняли тему с появлением её. Быть может из ревности она тогда вспылила иль из обиды… Я рискнул рассказать и ей. И… почему-то она тоже душою эту идею приняла! И так нас стало трое. Трое чудаков, разделивших необычайно наивную и светлую мечту. Чернореченский принц, временный правитель своей страны. Простолюдинка из Светополья, одарённая от рожденья синими глазами и почему-то склонная в задумчивости, сама того не сознавая, рисовать герб одного из новодальских городов и… новодальская графиня, одна из родственниц Вадимира. Да, я не ошибся: Цветана была аристократкой! В ней многое об этом говорило, многое выдавало её. Правда, Цветана объяснила, что Вадимиру дела особого до своей родственницы нет, тем более, ему своих дочерей хватает. Он даже с лёгкостью отпустил свою юную родственницу с неизвестной лекаркой за целебной травой из Черноречья! И потому использовать Цветану как приманку или веский повод для важного разговора с ним не выйдет. С другой стороны, если очень повезёт, она могла бы с кем-то из новодальской знати поговорить. Хотя она, если совсем по правде, прежде в политику не лезла и вообще её слово в родной стране особого значенья не имеет. Но всё-таки… всё-таки когда-нибудь какую-нибудь пользу извлечь из её помощи можно.

Итак, нас стало трое. Трое чудаков, объединённых одной светлой и грандиозной по наивности и замыслу мечтой. А у меня появился ещё один повод не подпускать Борислава к трону. Впрочем, я всё равно мечтал, чтоб брат остался жить. Надеялся, что он одумается. Хоть чуть-чуть одумается в неволе. Но, может, он ещё большую злобу на брата среднего своего затаит. Скорее, выйдет второе. Но всё-таки… хотелось во что-то верить. И даже если подумать… раз встретились трое людей из разных Враждующих стран, встретились и зажглись одной доброй общей мечтой, то, может быть, ещё не всё потерянно?.. Быть может, и в других что-то светлое пробудит наша драгоценная мечта? А впрочем, надо было срочно что-то делать… Не думать, делать надо было. Но что?.. Нам повезло, что я – временный правитель Черноречья и, следовательно, власть одной страны уже склонялась в сторону перемирия. Но всё-таки я не знал желаний народа своего. И я был слишком юн… и слишком давно не было мира…

Я потихоньку, исподволь, вытягивал на общее обозрение крупицы старой общей нашей истории. Кой-какие обряды вспомнил общие. Кой-где, при влиятельных людях кой-чем обмолвился о прошлых столетиях… Это были мелочи, если честно. Не знаю, запали ли хоть кому-то одному из услышавших в душу сказанные мной слова… А Ростислав и Вадимир к перемирию не стремились. Мои разведчики доложили, что король Новодалья готовит новый план против меня и второго своего врага. А впрочем, могли и не предупреждать: я и сам подозревал об этом. Ростислав пока готовил новые силы, новое снаряжение, новое оружие ковал. Но к нам опять пойти пока не торопился, памятуя о том неудавшемся походе, где его и его воинов так неожиданно и коварно раздели наши искусственные вещества. Нам смех, им слёзы. Мда…

Быстр продолжал учить меня и моих спутников, Славу и Славомира, драться. Хотя не этого желала моя душа. Мне хотелось найти нужные слова… но где они?.. Какие они, слова, убирающие неприязнь и наполняющие сердца жаждой мира?

Однажды, гуляя по дворцовому саду и пребывая в размышленьях об очередной житейской задаче, требующей срочного разрешения, я вдруг ощутил странное чувство, как будто меня настиг чей-то пристальный взгляд. Я резко развернулся, огляделся… Но сад был пуст… Необычайно пуст для дворцовых насаждений в начале дня… И тишина, какая-то непривычная тишина листвы и травы, вдруг сменившийся темп пения птиц резанули что-то во мне. Как будто сад стал каким-то другим. Как будто он зажил и забился в ритме иного, чужого сердца… Как будто сад теперь вдруг напряжённо и с некоторым интересом следит за мной. И что-то есть такое… чужое… между деревьев за моей спиной. Хотя глаза мои не видели никого… Хотя мои уши не слышали ничьих шагов… Что-то иное было в саду… что-то чужое…

Я остановился и закрыл глаза. Вслушиваясь в звучавшие по-новому звуки. Вслушиваясь в какое-то необъяснимое волненье внутри меня. Как будто рядом кто-то был… стоял… смотрел на меня… он был сильнее меня, и потому я испугался от его присутствия… он следил за мной… незаметно… он словно растворился в просторах сада… И сад теперь повиновался его воле…Сад ожил… стал иным… чужим… чужим…

Обычно мужчины «не верили в эти бабьи сказки про внутреннее чутьё». «Меч убедительнее слова» говорили. Но я давно уже заметил, что этот самый внутренний голос, эта вроде бы «только женская придурь», иногда мне помогал и как-то пару раз спасал жизнь, когда я смешивал вещества, чьих дополнительных свойств то ли не знал, то ли забыл… И пару раз, когда из-за моей ошибки и ненужному, забытому на тренировочной поляне веществу, ход опыта вдруг направился не туда… Я даже сам не понял, почему я брал те вещества… и другие не взял… Как будто кто-то сказал изнутри: «выкини», «вот это возьми», «отмерить с три ложки, чайных ложки»… Такое смутное и яркое желанье рождалось следовать этим неожиданным словам. Потом мне учителя из Школы сказали, что я каким-то чудом остался жив… И потому в моих занятьях «магией камней» я начал прислушиваться и к голосу этой самой интуиции. И вот сейчас она как будто заговорила вновь и я… прислушался…

Так, если кто-то есть и он сильнее… где он может спрятаться от меня? Быть может, это маг? Что если тот маг, который виноват в исчезновении отца, пришёл погубить и меня? Мне страшно… Такое ощущение, что он силён… и сад теперь на его стороне… сад? А разве сад живой? Так, легенды старые говорили, что весь мир живой и мыслящий, вся Мириона! Что уж говорить про отдельные деревья и цветы – и те по-своему живы. А тут такие странные ощущения… быть может… магия? Но разве магия людей способна подчинять себе деревья и… о, точно! Вспомнил! Говаривали, что эльфийская магия способна влиять на животных и растений! Выходит… в мой сад пробрался эльф? И потому так ловко спрятался, что его не вижу? Но я же чувствую что-то… чувствую… что-то… Откуда? Где источник опасности?

Я вслушивался в напряжённую тишину. Сад затих, словно понял меня, мои мысли. Ну, извини, я тоже хочу жить.

Вдруг в напряжённой тишине появилось что-то грозное. Так… сад, ты теперь с ним заодно? Будешь спасать его от моих атак?

И что-то внутри сжалось от тяжести неприятного предчувствия…

А если я не буду его убивать? Я просто швырну в него кристаллом, от которого он расчихается? Я просто смогу увидеть его и убегу, если тут действительно кто-то есть. Правда. Если совру, то ты можешь напасть на меня, оживший сад.

И сразу внутри как-то отпустило, полегчало. Так, значит, сад ожил… Действительно ожил! И прячет неизвестного мага от меня! И от меня же стремится защитить! Мой сад?! Мой бывший сад… ну, ладно… я использую только камень, от которого он будет чихать…

Нитка была заботливо подобрана по толщине – от лёгкого движенья она разорвалась. И камень сразу полетел туда, где меж деревьев мне мерещился какой-то большой источник силы, тревоживший меня…

Вспыхнуло вдруг между яблони и берёзы. Сначала жёлтым, потом оранжевым, потом голубым, потом фиолетовым пламенем. Вспыхнуло, полыхнуло и неожиданно погасло. И на том месте вдруг появился чихающий, отчаянно чихающий мужчина. Молодой. Высокий. Красивый. Одет в одежду простого народа. Штанина левая разодрана, рукава рубахи с вышивкой закатаны. И… с заострёнными сверху ушами. Подумать только: я, жалкий алхимик, обнаружил эльфа и даже напал на него!

Содрогаясь от чиха, он всё же смотрел и на меня. Заметил, что я его увидел. Растерянно замер, чтоб вновь содрогнуться от яростного чиха. Извини, сад, я чуток при изготовлении вещества пропорции не рассчитал. Ну, если очень честно, то нарочно. Но у меня нет желания убивать его!

И было такое чувство, что сад услышал и понял. И не спешил оборонять ставшего вдруг его хозяином чужака.

– И… – эльф согнулся от нового приступа чиха, – Как… чхи… ско… чхи… я чхи-чхи-чхи… подохну… чхи-чхи… из-за… чхи… того… чхи-чхи… де… чхи… ма…

– А вы тут по какому делу? Зачем прятались?

Из обрывков слов между жёсткого чиханья я заподозрил, что он просто наблюдал, что делаю я…

– Вы от многоуважаемого Хэла, эльфийского короля?

Он то ли промолчал, то ли не смог ни кивнуть, ни ответить.

– Ну, можно я хоть прощальное письмо… любимой девушке напишу?

Молодой маг напрягся, пытаясь вымолвить что-то между новых атакующих приступов чиханья. На сей раз я ничего не понял. И мне даже стало его жаль: я читал, что от соприкосновения этого камня к коже людям становится неудобно, но, что они так будут мучиться от чиха, не предполагал.

Чуть поколебавшись, протянул ему тёмно-зелёный камень.

– Это нейтрализующий состав.

Сад, у меня правда нет намеренья убивать его. Ты мне веришь?

В ответ тишина. Остроухий мучился от последствий моего оружия. Я вздохнул и пошёл прямо к нему. Его правая рука легла на левый рукав, как будто на рукоять невидимого кинжала. Приблизившись, протянул камень ему. Серьёзно сказал:

– Я не желаю вам зла. У меня нет враждебных намерений против эльфийского короля. Напротив, я хотел бы кое-что с ним обсудить.

Чуть помедлив, он всё же принял камень от меня. И почти сразу же зловещий чих стих. Он ещё долго молчал, приходя в себя.

– А что у вас за дело для эльфийского короля? – спросил наконец молодой маг.

– Могу я уточнить ваше положение касательно уважаемого Хэла?

Криво усмехнувшись, остроухий произнёс:

– Отвратительное, между нами говоря.

Я задумчиво почесал бровь и всё же уточнил:

– То есть, вы не посол Эльфийского леса?

– Нет, – был сразу же короткий чёткий ответ.

– Воин?

– Хотите проверить моё умение драться? – сощурился мужчина.

– Пожалуй, нет, – честно признался я, – Я слышал, что всех детей из вашего народа учат драться. А я, быть может, вы об этом осведомлены, не любитель доставать оружие.

Мы некоторое время молчали, с интересом рассматривая друг друга. В саду по-прежнему было пугающе пусто. Он, что ли, магией нас укрыл от остальных людей? Мои воины пытаются прорваться или…

– Наёмный убийца? – уточнил я.

– Если честно, ваш уход за Грань нас мало интересует, – усмехнулся эльф, – Меня, впрочем, тоже.

– Ужели же вас интересует конкретно моя натура?

– Я не художник и не скульптор, – был резкий ответ, – Простите, но ваша натура меня никоим образом не интересует.

– Но что-то же вас вынудило пробраться во дворец Связьгорода и следить за мной?

– Разумеется.

Судя по грубоватой манере общаться, он точно не посол. И на его плечах не лежит никакой особой задачи по важным договорам с чернореченским народом.

– Может… вы – разведчик? Я на троне недавно, быть может, вы обо мне знаете немного и потому ваш народ заинтересовало, что от меня можно ожидать?

– Вы угадали, – он улыбнулся уже дружелюбнее.

Мы ещё некоторое время молчали, смотря друг на друга. Такое ощущение, что королей и временно замещающих их он видел пачками по десять штук по сто раз на дню: никакого особого трепета и чрезмерно интереса он ко мне не проявляет. Или то эльфийская гордость, из-за которой они считают себя лучше нас? Или они и правда намного сильнее людей и человеческих магов? Некоторая грубоватость могла быть неуважением ко мне конкретно, следствием чрезмерно пребывания среди людей или его невысоким положением в родной стране. А впрочем, он же сам сказал, что у него с Хэлом напряженные отношения. Да и я слышал слухи, что у их народа неохотно идут в разведчики…

– Вы начали изучать магию? – спросил вдруг эльф как бы между прочим.

Может, их не сильно-то волнуют наши маги, которые слабее их. Или это начался уже допрос… по-эльфийски…

– Это была нелепая идея – зашвырнуть камнем в пустое место, – усмехаюсь, – Видимо, нервы уже шалят.

– Очень чётко бьют по цели ваши нервы, – мужчина рассмеялся.

– Если оно всегда так будет, то я всеми руками и ногами «за».

Он посмотрел на меня с лёгким прищуром:

– Значит, вы полагались на интуицию?

– Но ведь помогло же! – смеюсь.

Разведчик вдруг ответил очень серьёзно:

– Умение различать отзвуки голоса мира внутри своей души – это одно из свойств магии. Способностей, которые называют магическими.

Растерянно уточнил:

– Так что же, выходит, что у меня магический дар?

– Теоретически, так называемый «магический дар» есть у всех. Но практически, большинству людей им сложно воспользоваться по различным причинам. А это те же самые природные способности, как, скажем, слух или обоняние.

– А вам… не придётся плохо из-за того, что выдали мне такую важную информацию об основах магии?

Или он этим пытается втереться мне в доверие?

Эльф расхохотался. Отсмеявшись, весело ответил:

– Да у нас это каждый ребёнок знает! Впрочем, как и у вас. Из древних легенд, в которые уже давно никто не верит.

– Так что же, там есть правдивые вещи?

Остроухий маг загадочно улыбнулся. И уточнил:

– Так что у вас за дело к Хэлу?

Возможность узнать у эльфа мнение о моей бредовой идее свалилась на меня как чудо, а потому надо было, что говорится, брать быка за рога. И я коротко, но как мог ярче объяснил ему.

– В принципе, увеличить плодородие почвы на какой-либо территории реально для наших магов, – серьёзно заметил маг, – Другое дело в том, что вы мечтаете сделать это на территории всей вашей страны или каких-то особых её районах. А если ещё и учесть желание получить двойной урожай… Я понимаю, что у вас земли оскудели, число крестьян сильно сократилось за последние десятилетия… и всё же, слишком большой объём работы вам нужен. А учитывая, что магическое поле Черноречья довольно-таки тонкое, нашим магам придётся вливать в него силу из собственного магического слоя… Короче говоря, несколько наших магов будут после этого пластом лежать. От недели до нескольких месяцев. Точно сказать не могу, так как расчёты в этой области – не мой конёк. Сами понимаете, при таких запросах оплата должна быть соответствующая. Иначе ваше предложение никто всерьёз не примет.

– Чем я могу оплатить это? Золотом? Серебром? Камнями? Редкими целительными травами?

– Этого добра у нас своего хватает.

– Так чем же?

Маг пожал плечами. Как-то не вязалось у меня хвалёное эльфийское изящество с его манерой говорить и держаться…

– А, прошу прощения, – он вдруг усмехнулся, – Я очень часто общаюсь с людьми, к тому же, вы меня не вовремя застукали: не успел переодеться и вспомнить дипломатические выверты.

– Может, к вам лекаря позвать? И мы могли бы спокойно поговорить за чашкой ароматного отвара?

– Лекаря? – он недоумённо вздел бровь.

– Кажется, вы хромаете.

– А, в прошлом задании нарвался! – он отмахнулся, – С вами договорю – и ранами займусь. Если опять к чему-нибудь не припахают…

– Нелёгкая у вас, смотрю, работа. Может, всё же лекаря?..

Он опять ухмыльнулся:

– По моей физиономии не похоже, но, если честно, я хорошо знаю целительскую магию и травы.

– Может быть. Просто грустно смотреть на чьи-то мученья.

Он посмотрел на меня как-то растерянно и очень серьёзно, потом холодно сказал:

– Если найдёте интересную оплату, то пошлите гонца с письмом в Эльфийский лес. Я тоже могу послание передать, но его могут прочесть не сразу. Я – простой разведчик.

– А я пока – просто зацапавший трон мальчишка?

– Умный мальчишка, поговаривают, – улыбка стала тёплой.

– Поживём – увидим, – улыбаюсь в ответ.

– Я, кстати, Нэл, – маг легко поклонился.

– Вячеслав. Но, вам, должно быть, это уже известно.

Мы рассмеялись. И разошлись. Он немного прошёл, хромая. И вдруг исчез. Вскоре сад как будто стал обычным. Как и раньше. А я бродил по территории дворца и думал, думал, думал… чем же можно эльфам заплатить?.. Наши ценности их не особо интересуют. Да и просто моё расположение, видимо, тоже. Пока не велика моя персона, чтоб помогать мне ради моего расположения. Или просьба великовата будет? Но чернореченцам такая поддержка была бы очень кстати… Что же такое придумать? Что же?..

– Ты всё ещё думаешь об этом? – удивился дядя, на которого я едва не налетел в задумчивости – и которому единственному рассказал про случайный разговор с эльфом, – Не бывает, чтоб и волки были сыты, и овцы целы!

– Но хочется! – вздыхаю.

– Ты мог бы предложить помощь нашего народа на будущее.

– Во-первых, мы сильно ослабевший народ. Во-вторых, неизвестно, чем такое обещание в будущем обернётся. Лучше бы таких обещаний не давать.

– Ты прав: лучше опрометчивых обещаний не давать, – серьёзно подтвердил Беловолк, – А вообще, думал бы ты лучше о другом, племянник. Тебе и без того хватит пищи для размышлений. Кстати, по поводу того городка вблизи границы…

Как-то раз я сидел в тронном зале, просматривая прошения, жалобы и предложения от людей, поступившие в один из ящиков для переписки с народом. И ко мне впустили очередного просителя. Что-то в нём меня напрягло. Какая-то неточность в облике. Как будто что-то было лишнее в нём. Много лишнего… Памятуя о том, как смог случайно увидеть эльфийского разведчика, я опять решил довериться внутреннему голосу. Заранее придумал, какие камни в него швырну. И притворился, будто неосознанно поигрываю с браслетом. Да и воины, охранявшие меня, вдруг как-то замерли. Как будто застыли вовсе.

Чутьё опять мне помогло: незнакомец оказался магом. И стражников моих незаметно – как ему казалось – лишил возможности шевелиться. А разговор начал совершенно спокойно, словно не боялся, что я замечу странности с моими воинами и других на помощь позову. Мол, у него пропали две родственницы, не помогу ли ему их отыскать? И он… точно описал Цветану и Алину. Неужели их спутник новодальский вернулся? Но он же вроде бы не маг?.. А был бы магом, так что ж тогда не вступился за них, не отбил? Я уже выбрал первый камень для атаки, а он… вдруг назвал их имена… Вадимир, что ли, подослал? И чем это грозит моим друзьям?

Он начал угрожать, а я – оторвал камень от браслета. И что-то подсказывало мне, что вот-вот последует какой-то удар. Ещё немного – и мы перешли на угрозы. Кто ударит первым – он или я?..

Увы, он тоже приготовился заранее. Обездвижил меня магией, подошёл, сжал мою шею. Пригрозил:

– Если закричишь, когда освобожу твою голову, то сразу отправишься за Грань. Если не скажешь, где они – убью.

Я посмотрел на него с ненавистью. И вдруг почувствовал, как онемение отпустило язык и горло.

– Ну же? – потребовал маг.

Сильный и наглый. Не побоялся ворваться во дворец и напасть на короля. Мне страшно доверять ему место нахождения Алины и Цветаны. Но, если он убьёт меня, то, наверное, всё-таки их найдёт? Нет, не дело трусить. Из-за моих трусости и ошибок погибло слишком много людей.

– Друзей не предаю! – выплюнул я ему в лицо, – Можешь меня убить. Их не выдам – они достаточно уже настрадались.

Мгновение растерянности. Потом, мрачно сощурившись, он грубо уточнил:

– Выходит, ты их друг?

– Да, – ответил я, – Можешь пытать меня, но я ничего не скажу.

Вдруг онемение пропало вовсе. Я потерял контроль над своими ногами. И… упал… он подхватил меня и вдруг так пылко попросил:

– Дай мне с нею встретится, мальчик! Ну, хотя бы передай ей от меня письмо или записку!

– Кому? – растерялся я.