Текст книги "Осенняя мечта (СИ)"

Автор книги: Елена Свительская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Постой! – окликнул я его, вспомнив.

– Да, мой принц? – уточнил алхимик, тут же остановившись и развернувшись к нам.

– И «белую книгу» принеси заодно. Хочу узнать, чего там министр ещё приписал!

– Слушаюсь, мой принц! – и мужчина поспешно скрылся за поворотом коридора.

Женщина смотрела на меня круглыми глазами. Потом неожиданно сама отцепилась от ноги старого «творца камней», упала передо мной на колени.

– Мой принц, простите меня за неуважение! Умоляю, выслушайте меня!

Я осторожно поднял её – она послушно повиновалась.

– Полно вам падать и кричать. О ребёнке позаботьтесь.

И на меня так посмотрели… И она, и даже алхимик. О, вот и ещё семеро идут, верно, заслышав о моём появлении.

– Гостибор, готовь печать. Которая старая. И бумаги. После ужина у нас торжественное открытие нового отряда и приветствие его нового главы. По сокращённому варианту: дел ещё много. Я пока зайду побеседовать с теми, кто готов испытывать новые вещества на себе.

Гостибор тут же ушёл, рассекая пространство длинными худыми ногами. Мягко подхватив женщину под локоть, повёл её к семнадцатой комнате, которую негласно прозвали «болотом обречённых» – там обычно ждали ответа и жили отчаявшиеся люди, желающие добыть двадцать серебряных. Вышедшие алхимики почтительно расступились. Докучай пошёл за мной. Проходя мимо алхимиков, приветствовал их, попросил прислать кого-нибудь из отряда лекарей в семнадцатую комнату. Про «болото обречённых» смолчал.

– Никак не возможно. Лекари заняты пострадавшими при пожаре, – вздохнул высокий крепкий юноша – ученик отряда лекарей, – Но вы не волнуйтесь, мой принц! Никто за Грань не перешёл. И ещё… – он покосился на новых «зайцев» – и смолчал.

Значит, отряд лекарей ещё и недавних «зайцев» спасает, используя уже известные и желаемые для проверки лекарства, травы и искусственные вещества... да мало ли чего ещё потребуется, чтобы сохранить жизнь прошедших через опыты! И ещё ведь желательно подарить им не только возможность выжить, прожить хоть несколько лет или, если лекари отряда очень постараются – даже дожить до старости, но и возможность хотя бы сносно существовать! А уж если повезёт – и такие случаи, к счастью, бывали – «зайцам», возвращали «полное здоровье».

Отец, правда, ругался, что зря так с «зайцами» после опытов возятся, мол, слишком много усилий уходит, времени, веществ и, мол, лучше бы всё это направить на другую деятельность. И даже несколько раз рвался запретить вообще спасение жизней людей, прошедших через опыты или ограничить число тех, «о ком возиться», короче, «в особенно запущенных случаях «зайцев» не спасать». Но мастера школы в большинстве своём упрямо стояли на своём: «Мы ж не звери, чтобы их выкидывать после опытов». И ученики разных отрядов Школы, бывало, толпами шли к дворцу, стояли у парадной лестницы на коленях, часами, невзирая на погоду. С одной стороны, чтоб у короля проснулась совесть. С другой, чтоб внял их просьбам, чтобы не переводить учеников, среди которых были и очень талантливые. Я, к счастью, смог смягчить отца. Правда, отнюдь не воззваниями к его совести. Ещё только войдя в школу, убил пару месяцев на общение с мастерами, с лекарским отрядом, на чтение учётных книг… И набросал «краткий список самых полезных лекарских и алхимических находок, найденных и исследованных лекарским отрядом в процессе спасения подопытных людей». Охватил только находки за последнее десятилетие, взял лишь самые нашумевшие, о которых отцу могло быть известно. Для большего весу этого исследования, весьма поверхностного, кстати, к списку находок добавил список опрошенных мастеров лекарского отряда, список изученных учётных книг, травников, лекарских, алхимических книг – в них мне тоже пришлось заглянуть. И для большей убедительности, чтоб добить практический отцовский ум, к списку использованных книг приложил список неиспользованных, возможно полезных для всего исследования. А также сообщил на целый свиток моё «нижайшее мнение» о том, насколько было бы полезно провести полное исследование этого вопроса, учитывая все находки за всю историю Школы – и, может, всей чернореченской алхимии – и с подробным изучением всех полезных книг… Правда, исследование сиё передавал другой алхимик, от своего имени. Один из мастеров алхимии и мастеров лекарского отряда. Во-первых, он был достаточно осведомлён и мог объяснить и подтвердить разные важные детали. Во-вторых, я прекрасно знал, что моё личное мнение отца не интересовало. И таки моя дотошность уела практичный ум короля. Прикинув, что польза даже за последний десяток лет большая, а заодно оценив замах вероятного исследования, Мстислав решил, что время возможного исследования и порыв исследовательский лучше бы пустить на более полезные поиски. И таки официально уточнил, что «зайцев» «желательно спасать», поскольку «это способствует увеличению знаний и навыков лекарского отряда», и, заодно, «способствует лекарским исследованием новых и уже известных составов и лекарств». И даже поднял статус лекарского отряда до алхимического крыла, так как и те, и те одинаково продвигали нашу науку. Даже выделил средства на сформирование и поддержание особой группы лекарского отряда, которых в стенах Школы вскоре стали звать попросту «чистильщиками», создание учебников основ для них. Впрочем, группа эта просуществовала недолго, так как учить новоприбывших учеников с самого начала на «чистильщиков» – это значило упустить множество полезных деталей. И уже через пару лет «чистильщиками» стали звать мастеров или учеников из разных школьных отрядов, обладающих невероятным количеством знаний из разных наук, смелостью и хорошей интуицией. Они-то трудились, спасая «зайцев», ведя записи и составляя ценные книги…

– Приветствую вас, принц Вячеслав! – вывел меня из раздумий полный мужчина средних лет, – У вас есть ко мне вопросы? А то у меня ещё пара важных дел сегодня…

– Здравствуй, Всезвон, – дружелюбно улыбаюсь ему. – Как там поживает школьная казна? Каково её состояние?

– Малоутешительное, – доложил заведующий казной, но, тут же, усмехнувшись, добавил, – Но умеренно печальное.

– Эй, Ворон, – я повернулся к ученику лекарского отряда.

– Да, мой принц?

– Я прошу приготовить как можно больше мази номер 205. Мне глава приграничной стражи предложил тайную сделку. Минимум двадцать банок.

– Это же просто чудесно! – наш казначей радостно потёр ладони, – За неё прилично платят. Серебром!

– Исполняйте, – сказал я и пошёл к семнадцатой комнате.

«Болото обречённых» было большой комнатой в общем корпусе общежития. Часть её занимали ряды двухъярусных кроватей. Часть – большой овальный стол с удобными стульями. Ещё в комнате был большой шкаф для одежды. И шкаф для вещей, с двумя открытыми полками. На полках лежала пара книг – на случай попадания особо умных зайцев – история Черноречья и книга сказок, легенд и песен. И несколько настольных игр, в том числе пара потрёпанных карточных колод. И ещё стояли пара ящиков, с разной мелочью, для проведения свободного и спокойного времени. Учётные книги, посвящённые подопытным людям, хранили в других помещениях, подальше, опять-таки, на случай особенно умных постояльцев комнаты.

«Зайцы» находились частью за столом, частью на ближайших кроватях. Завидя Докучая, люди заулыбались. Да, он с ними и общался. Вид у них более-менее приличный, по крайней мере, внешне. Но в душе как обычно от взгляда на них стало мерзко-мерзко. Лучше бы испытывали искусственные вещества на пленниках. Хотя те тоже люди и у них тоже где-то есть семьи, которые их ждут...

Селянка, пока я беседовал с пожилым мужчиной, за моей спиной трясла молодого, что-то торопливо шептала, видимо, тот был её родственником. И, стоило мне обернуться, как увидел, что оба уже сидят на полу на коленях и смотрят на меня влюблёнными глазами. Мне захотелось взвыть. Прикинувшись невозмутимым, велел им подняться и сесть на свободную кровать. Чтобы не мешали. Но нет, они активно шептались, мешая мне говорить. Причём, часть слов я даже слышал:

– Докучай, а, Докучай?

– Сиди ровно, а то мазь кожу разъест, – проворчал лекарь, занявшийся парнем и его «царапиной», оказавшейся тяжёлой гнойной раной.

– А это какой из сыновей Мстислава?

– Который второй, – отозвался тот.

Вскрик. Похоже, мазь таки попала мимо повреждённого места. Надо после уточнить, что он там использует.

– Так это Вячеслав, что ли? – удивлённый шёпот.

– Он, – вздохнул юный лекарь, которому уже надоело отвечать на вопросы всех любопытствующих.

– А почему он командует тут всеми, как у себя дома?

Усмехнулся, удивив моего собеседника. Так и знал, что это рано или поздно спросят.

– А потому что он тут самый умный.

– Докучай, много болтаешь, – притворно возмутился я.

– А что, не правда, что ли? – ворчливо отозвался парень.

– Ты только что оскорбил ушедших и ныне здравствующих мастеров Школы. Какой из меня мастер? Я только ученик.

– А учебники среднего уровня?! Они… – к счастью, он вовремя замолчал.

– Век живи и век учись.

Докучай намёк понял и замолчал.

Дверь открылась – и в комнату, чуть прихрамывая, вошёл высокий старик. Один из предыдущих зайцев. Увидев его, я радостно улыбнулся. Жив таки… Правда, тотчас же помрачнел, вспомнив о втором.

– Десятку прошёл, – доложил тот, заметив выражение моего лица.

«Десятку»?!

– Не считая чисток, – он поморщился, – Но лекари говорят, что состояние моё отличное.

– Я рад, – широко улыбаюсь.

– Спасибо за заботу, мой принц, – он поклонился.

И пошёл ворчать на сына Белуши, занявшего облюбованную им кровать. Заодно и на Докучая, под руку подвернувшегося. Но беззлобно. Видно было, что настроение этого пожилого чернореченца приподнятое. Ещё бы! Пережить «десятку», то есть вынести десять опытов и сопутствующие им «чистки» – это значило получить полную свободу. И деньги за тобой – если прежде родственникам не передал – и Школе ты ничего не обязан. Короче, иди куда хочешь и живи дальше. Как хочешь. Исключения бывали разве что для самых опасных преступников, сосланных в Школу непосредственно королём. Хотя и не для всех – и те иногда «доживали до десятки» и получали свободу.

– А парень на «чистке», – уточнил старик.

Он «согнал со своей постели чужаков» и растянулся поверх одеяла, ногами, правда, на пол. И тот держится… Уточнил лишь:

– Сколько?

– После седьмого он…

– Надеюсь, обойдётся, – и я вернулся к разговору с новоприбывшим селянином.

Договорить нам, разумеется, не дали: заглянул Гостибор.

– Книги уже в кабинете. Я готовлю документы о новом отряде. Какое название? Кто глава?

– Камней и трав.

– Оо, давно пора, – старик довольно улыбнулся, – Кого вы считаете достойным этого места?

– Ужин готов! Ужин! – завопил в дальнем конце коридора кто-то из учеников с кухни.

Почти сразу же захлопали двери, и толпа затопала по направлению к столовой. Ага, ученики оголодали за день. Так, вот, уже тише двери открываются, не бегут, а идут. Это уже учителя и их помощники из разных отрядов степенно направляются наполнять животы.

Я шепнул имя Гостибору на ухо. Тот удивился только на мгновение и сразу же исчез. Почти тут же возникло в дверном проёме молодое веснушчатое лицо.

– Вячеслав, помнишь ты пару месяцев назад девчонку из «зайцев» отпустил? И денег дал?

– И что?

Парень просочился в комнату и раскатал передо мной свёрток. Вещь оказалась рубахой, льняной, выбеленной, с чудесной красной вышивкой, причудливости которой позавидовали бы столичные вышивальщицы.

– Вам подарок прислали. Сказали, что лучшие мастерицы их деревни вышивали.

Вот делать им нечего! Я же деньги им дал, чтоб хозяйство подняли и скота какого купили. А они вместо полевых работ сидели, вышивали. Что есть-то зимой будут? Об этом-то хоть подумали? С другой стороны, мне приятно. Подарок всё-таки. И такой красивый, видно, что с душой вышивали.

– В кабинете моём оставь. Я заберу позже.

Он смущённо топтался на месте.

– И иди ужинать, Любим. Я чуть позже подойду.

– А…

– Седой камень ещё не сделал. Извини, времени не хватило.

– Ну, передадите, когда сделаете! – он притворился спокойным и убежал.

– Докучай, когда будет свободная минутка, сходи к нему на кухню. Ему нужно какое-то лекарство, очищающее кровь: кто-то из родни пострадал. Может, травы помогут быстрее Седого камня.

Помощник кивнул и продолжил обрабатывать раны «зайцев». Хороший парень. Трудолюбивый. Я не ошибся в выборе. А вот состояние деревень, откуда явились нынешние «зайцы» меня очень угнетает. Понимаю, что всем не поможешь, но больно всё равно. Отец зол на мою «лень к тренировкам» и мало денег выделяет мне «на радости». Да и что я могу, с моей-то алхимией, в стране, уставшей от войны? Я даже не наследник. И я не доблестный воин. Всего лишь алхимик. Ну да ничего. И от алхимии бывает прок. Я им это докажу! Здесь, в главной общине чернореченских алхимиков, у меня есть шанс сделать что-то стоящее. Здесь я не просто «четырнадцатилетний сопляк», «тюфяк», «хиляк» и «рохля», «противный книжный червь», а один из мастеров, которых уважают, к чьему мнению прислушиваются. И не мои упорство и способности к алхимии тому заслуга. Вовсе нет. Всё благодаря отзывчивым обитателям Школы. Здесь у нас свой мир. Свой маленький мир, живущий по своим законам. Система и указы, данные сверху, всего лишь записи в «белой книге», официальной книге Школы, да временная головная боль её обитателей. Когда Воята, король или их помощники ступают за порог Школы, здешняя община начинает жить по своим собственным законам.

На ужин я пригласил и «зайцев». Тоже негласное правило. То есть, неофициальное. Они шли за мной, на почтительном расстоянии, кто как мог идти или хромать. И допытывали Докучая:

– А почему взрывов не слышно было? У вас сегодня, что ли, выходной?

– А мы, что, дураки, что ли, ставить классы и опытные дома рядом с кухней и общежитием?

– И верно… не отраву же жрать…

– Только всё это – тайна. Государственная. А за их разглашение знаете что бывает?

– А мы, что, выжить можем, что ли?..

– Мы звери, что ли, всех без ума и совести травить?! – не выдержал травник.

Последовала некоторая пауза, потом «зайцы», идущие за моей спиной, стали как один клясться, что ежели выживут, то никому и никогда ни слова… И, судя по голосам, их распирала гордость, поскольку они были «посвящены в государственные тайны». Они, обыкновенные селяне, чьи деревни уже почти исчезли с лица земли, чьи семьи почти исчезли в безвестности. Я едва удержался, чтобы не заплакать. Бедный мой народ! Бедные многострадальные трудяги! До чего вас довели годы этой дикой и глупой вражды! О, если бы я мог сделать для вас что-то значимое! Вы постоянно благодарите меня за какие-то мелочи, но ведь это всё лишь капли в море. От них вам, если уж совсем честно, почти ни холодно, ни жарко. Так, слегка кой-где кой-кому ненадолго становится чуть легче жить. Я не настолько глуп, чтобы считать себя великим спасителем и благодетелем. Увы, я всего лишь мальчишка. И даже моё рождение в королевской семье Черноречья не делает меня более значимым. Я правда так считаю. Королевская кровь – это такая же кровь, что и у других, такая же точно по виду и по свойствам. Она не прибавляет её обладателю ни смелости, ни ума. И если бы родственники и их ближайшее окружение не вопили бы столь много о значимости крови королевского рода, она бы и не значила столько. Хотя, собственно, кому есть дело до мнения второго принца? К счастью, в столице меня так призирают, особенно, аристократы, что в слухи о важности моего мнения в главной Школе алхимиков никто особенно и не верит. Быть непопулярным в чём-то даже выгодно… Отец, похоже, давно уже махнул рукой на идеи воспитать из меня «что-то серьёзное». Ругается, принуждает уже чуть тише, вероятно, только для виду. Да, из меня не вырастет доблестного воина. Зато сейчас мне жить стало полегче – и я могу погрузиться с головой в науки и хлопоты о Школе. И это даже приятно. И полезно. Пока кто-то, как мой старший брат, совершает подвиги на войне, кому-то надо трудиться тут, в тылу.

Я подождал, пока все опустошат тарелки с супом. Кивнул Гостибору. И в наступившей паузе между сменой блюд, пока ученики кухни торопливо раскладывали по опустевшим тарелкам тушёные овощи и разносили ломти хлеба с сыром, Гостибор поднялся и прокашлялся.

– Немного вашего внимания, друзья!

Все заинтересованно притихли и отодвинули ложки.

– Сегодня мы открываем отряд камней и трав, – радостно объявил пожилой алхимик, – В него войдут талантливые алхимики и травники, которые отныне будут ещё усерднее изучать соединения искусственных веществ и растений. Это очень важный день для алхимии не только Черноречья, но и человеческой алхимии вообще. Добытые до нынешнего дня сведенья уже помогли создать некоторые полезные лекарства. И я думаю, что для лекарского искусства старания алхимиков и травников нового отряда тоже принесут немалую пользу. Если повезёт, – глаза старика заблестели, – То сбудется моя мечта: наша Школа начнёт выпускать своих лекарей, которых начнут уважать ученики других учителей и школ. И будущее людей станет хоть чуточку радужнее. Хотя, – он усмехнулся, – Я всё-таки не настолько выжил из ума, чтоб не понимать: люди и без того останутся мастерами отравлять собственную жизнь.

Жаль я не могу рассказать всем о найденной драконней книге! Это превратило бы сегодняшний день в настоящий праздник! И всё-таки, здесь сейчас посторонние. И тех, кто передаёт сведенья ворам опасных искусственных веществ, ещё не нашли. Да и лучше, чтобы было известно узкому кругу. Так безопасней для остальных. Нам надо постараться, чтобы до драконов не дошло о подлинном месте, куда попала их книга. Им вряд ли захочется, чтобы человеческие учёные стали умней и сильней. Я уже сунул свёрток одному из доверенных людей, наказал хорошенько спрятать. Только бы воры, таскающие камни, до книги не добрались!

Я грустно оглядел ряды собравшихся. Интересно, кто же сливает сведенья ворам? Тем, которые явно действуют большим сплочённым отрядом. Да ещё и маги. В нашей стране своих магов нет. И никого из воров не удавалось поймать, увы. Точнее, поймали двоих, но прежде чем начались пытки, те исчезли. Связанные, с заткнутыми ртами, намеренно окуренные ядовитым дымом, чтобы были не в состоянии читать заклинания. Вдруг им для использования магии достаточно только трезвого сознания? И всё-таки воры исчезли. Из-за запертых, запечатанных дверей. Из подвалов без окон… У них явно была своя опытная и сплочённая команда. Все маги. Да ещё и дерутся хорошо. Но воруют в основном самые опасные вещества. Готовят, что ли, переворот в родной стране? Ох, эта страшная головная боль… Надеюсь, мы однажды сможем её вылечить. Отец требовал травить помещения складов, но это опасно для своих и неразумно в целом… И нашто сдались ворам самые опасные вещества и записи с их изготовлением? И у них, судя по всему, есть свои алхимики. Ну, попадитесь только мне! А что я с ними делать-то буду? Я и курицам-то шеи никогда не сворачивал, а тут надумал воевать с командой воинов и магов! Хорошо хоть додумался создавать книги-обманки, подделки, тайные языки… да много всего придумал, потому и пропадать стало меньше. Отец, конечно, ругался: ему хотелось побольше алхимического оружия, чтоб «потравить всех клопов», то есть, врагов, но всё-таки лучше бы он думал, как бы при масштабных разработках алхимического оружия не потравить свой же народ! Хотя, конечно, моё мнение интересовало его в последнюю очередь…

Рукоплескания и оживлённый гомон вывели меня из задумчивости.

– А теперь наш почтенный принц, – я едва не скривился, – Скажет, кого же он рекомендовал главой нового отряда.

Я поднялся, пожелал всем собравшимся бдительности и трудолюбия, пожелал успехов и новых открытий. Потом торжественно объявил главой нового отряда Докучая, сидевшего за столом напротив. Тот был погружён в какие-то расчёты, выводил какие-то цифры пальцем, смоченным в суповой жиже, по столешнице. Не сразу понял, чего ради его тормошат соседи по столу. Когда понял, то обалдел.

– Я? Да за что же это? – поднял он на меня растерянные глаза, – Мне ж ещё семнадцать лет!

– За мазь из Мальцвета и Муравьиного трона. За идею по использованию полезных свойств айрита и травяного состава, ослабляющего его яд.

Осведомлённые о названных веществах восхищённо присвистнули.

– Кстати, как ты растёр Муравьиный трон в порошок?

– Да просто в деревянной плошке деревянной ложкой раздавил, – недоумённо объяснил он, – Всего-то и делов! Сам почти мгновенно рассыпался мелкой крошкой.

– Вячеслав, как вы могли его отдать лекарям и травникам? – возмущённо завопил Гостибор, – Это же настоящий клад! И даже мне ничего не сказали!

– Да он всё равно читает ваш раздел библиотеки, – вздыхаю, – Но я до недавнего дня думал, что он просто читает.

– Кстати, если неправильно тереть Муравьиный трон, то можно запросто остаться без рук, – проворчал Буря.

Тут алхимик-самоучка заметно побледнел.

– Да я… я…

– Будешь учиться у меня! Чтоб знал всё! – твёрдо сказал Буря.

И новоявленный глава отряда камней и трав, прекрасно осведомлённый о нраве одного из лучших мастеров-алхимиков, обладающего самым малым количеством учеников, со стоном сполз под стол. Так ему и надо. Буря любит, чтоб его подопечные знали всё. Буквально всё. Они знают наизусть учебники по программе всех классов младшего, среднего и старшего уровня и по нескольку основных книг наизусть и являются самыми лучшими переписчиками нашей библиотеки.

Докучая вытащили на свободное пространство между столов, подняли на руках и с десяток раз подбросили. Потом выпустили. И ученики с кухни разнесли до конца второе блюдо – и все сосредоточенно задвигали ложками и челюстями.

Неожиданно затопали по коридору. Всё ближе к столовой. Ещё ближе. И в столовую, с треском распахнув дверь, влетел взмокший от пота парень в синей одежде. Часовой.

– Король едет! – прокричал он. – Король едет! – и упал в изнеможении на пол.

Ему подали кувшин с компотом – он сел и жадно стал хлебать из горлышка. А в столовой воцарилась суета: те, кто согласно «белой книге» значился в прислуге, торопливо похватали ложки, миски и кружки и побежали к крайнему столу, бывшему до появления часового почти пустым. Разговоры стихли, глаза опустились в тарелки. Официальные порядки ненадолго вернулись в Школу.

Осенняя мечта – 2

Отец вошёл в столовую довольно-таки скоро. И утонул во всеобщем громком приветствии.

– Заткнитесь! – рявкнул король, – Я ненадолго. Гостибор, зайди в кабинет, – уже на пороге столовой король Черноречья ненадолго остановился, – И, кстати, приятного всем аппетита, – и ушёл.

Стало тихо-тихо. Так слышно было жужжание единственной мухи, крутившейся у освещающих камней, прикреплённых к стенам. Я побежал следом за Гостибором. К кабинету, в котором бушевала настоящая буря.

– Я вам на что деньги из казны даю? На что?! – орал отец, ходя кругами по кабинету, – Я просил вас сделать мне оружие! И подготовить алхимиков, которые будут его использовать! Я вам даже толковых воинов прислал, чтобы ваших дармоедов обучали драться! А они резались в карты, сидя на посту! Они костёр жгли, привлекая внимание издалека! Они драться не умеют ни хрена! Сначала выпучились на меня, потом все как один попадали, кто от первого, кто от второго, кто от третьего удара! Где воины, которых я послал вас учить?! Я им самолично голову снесу!

Гостибор, виновато потупившись, всё-таки вслушивался в его передвижения, чтобы успеть отскочить, если что. И ждал, когда первая волна гнева спадёт – и уже можно будет всё объяснить подробно. Тут отец резко обернулся к двери, хотя я растворил её бесшумно и по коридору шёл тихо-тихо.

– Сопляк, что ты здесь забыл?!

– Я хотел порадовать вас, мой король.

– И чем же? – отец ядовито усмехнулся, – Я просил, чтобы мне сделали мощное оружие! Чтоб от врагов и мокрого места не осталось. И что же? Я нахожу здесь какую-то ерунду! Поджигающие смеси! Неужели, это всё, на что способно это сборище лоботрясов, которых я кормлю из своего кармана?!

«Уходи» – взглядом попросил Гостибор. – «До беды не доводи. Я-то старик, а ты ещё молодой»

Подождав, пока отец скажет всё, что думает по поводу караульных стражей Школы, по поводу стражей складов, опять проворонивших ценные вещества, и заодно про меня, я спокойно протянул ему баночку из кармана моего камзола.

– Лекарство? Очередное лекарство? – Мстислав скривился, – И это всё, на что способны здешние учёные?

– Оно останавливает кровотечение, очищает кровь, закрывает раны плёнкой, ускоряет заживление. Раненные намного быстрее смогут вернуться к бою, разумеется, если раны не слишком глубоки. Но даже тяжелораненым она будет полезна…

– Эта Школа меня пичкает всякими склянками который год! А оружия делают крохи! И вообще, что ты здесь делаешь? Я кому приказал, чтоб к зиме уже дрался копьём?!

Спокойно продолжил:

– А ещё эта мазь нейтрализует около двух десятков ядов. Точная цифра неизвестна. Где-то от двадцати трех до двадцати семи. Или чуть больше.

– Ядов? – в глазах отца вспыхнул интерес, – Вы что же, нашли знатока отрав?

– Мы вычислили искусственные вещества, которые нейтрализуют часть искусственных и травяных ядов, – с почтительным поклоном передаю ему баночку, – На данный момент уже готово 57 банок. И ещё есть хороший состав, чтобы воинам пропитать рубахи. Безопасный для здоровья. Он сделает их нательные рубашки крепче. Проще кольчуги, но может спасти кому-то жизнь. И в особенности пригодится бедным воинам, у которых слабая защита. Мы уже изготовили… – оглядываюсь на пожилого алхимика.

– Тридцать девять кувшинов, – торопливо объяснил тот. – Каждого кувшина хватит на трёх-четырёх человек. Итого, как минимум сто семнадцать человек будут лучше защищены.

– Хм… это что-то новое… ткань как кольчуга… – король задумчиво улыбнулся, – Где образец?

– Ну… – алхимик замялся.

– Где? – жёстко спросил Мстислав, – Вы что, толкового образца ещё не приготовили для показательных испытаний?

Сглотнув, я сделал шаг вперёд, заслоняя Гостибора.

– На моём камзоле есть. Если мой король прикажет, я сниму его и покажу…

И шарахнулся, уклоняясь от выхваченного им меча.

– Реакция терпимая, – отметил отец совершенно спокойно, – А вот в ценности вашего «хорошего» состава я уже сомневаюсь.

Мне показалось, что моё сердце куда-то провалилось. Зажмурившись, сделал шаг к нему. И, продолжая жмурится, сказал:

– Я уверен в этом составе. Можете проверить.

– Уверен? – насмешливо спросил король Черноречья.

Надеюсь, что моя одежда выдержит. Тогда, быть может, провинившиеся часовые будут спасены. Если они ещё живы.

– У… увер-рен, – едва слышно выдохнул я.

Долго стоял, не смотря на него. Он всё-таки ударил. Не сильно. Камзол, заискрив, оттолкнул меч. А я упал на лопатки.

– Разрезов нет, царапин тоже, – отметил отец совершенно спокойно, – По ощущению, ткань прогибается под лезвием как вода. Да, что-то в этом есть, хотя не знаю, сколько сильных ударов выдержит такая тканевая кольчуга. Я так понимаю, что серьёзных испытаний не проводилось?

Серьёзных, значит, прямо на живых людях… Я поморщился.

– Вставай, сопляк! Нечего нюни разводить! – рявкнул Мстислав.

Я поднялся. Ноги тряслись и зубы стучали. Я до последнего надеялся, что он не ударит, но зря.

– И, кстати, глупо опрометчиво вылезать с подобной инициативой, – припечатал он, потом повернулся к старому алхимику, смотрящему на него с ужасом, – Кто придумал этот второй состав, укрепляющий ткань? Кто разрабатывал?

– Принц Вячеслав придумал, – голос Гостибора дрожал, – И принц Вячеслав участвовал в исследованиях.

Отец смерил меня пристальным взглядом.

– Ну ладно, – сказал он наконец, – Идея хорошая. Я рад, что в твоей голове иногда бывают здравые мысли, тюфяк. Но ты всё-таки учти, что не всегда получится отсидеться за стеной или спрятаться за кольчугой. Не всегда голова, напухшая от знаний, сможет убедить людей оставить тебя в покое. Временами меч – единственное и самое убедительное слово. И тут, тюфяк, ты не устоишь перед голым металлом. Надеюсь, мои слова когда-нибудь всё-таки отложатся в твоих куриных мозгах – и ты начнёшь усерднее учиться настоящему мужскому искусству, – смерив меня долгим взглядом, припечатал, – Вели, чтоб эти ваши находки упаковали поскорей. И отряд алхимиков, который я просил подготовить для боя, пусть явится в ближайший час.

– Мой король, вы решили выдвинуться раньше указанного срока?

– Кто тебе сказал? – Мстислав нахмурился.

Потупившись, ответил:

– Это могло бы застать врагов врасплох. Ведь если у них есть шпионы в Черноречье, те уже явно спешат предупредить их о твоём грядущем походе.

– В глаза мне смотри! – рявкнул отец.

Я робко взглянул.

– Ни перед кем голову не опускай, тюфяк! Ты – принц этой страны. Ни перед кем, понял?!

Кивнул.

– Ещё есть что сказать?

Я достал из кармана полотняный мешочек и протянул ему.

– Это подарок вам, мой король.

– Кольца? – он недоумённо прищурился, вытащив подарок.

– Этот квадратный камень очищает воду и пищу от яда, вытягивает яд из крови. Не все виды ядов, но всё-таки. А вот этот, если на него сплюнуть – и бросить в кого-то, сшибёт человека с ног и ненадолго обездвижит. Надеюсь, мой подарок сможет вам пригодиться, мой король, – низко кланяюсь.

– Что ж, спасибо за заботу обо мне, – он улыбнулся, смотря мне в глаза, давно уже так мне не улыбался, – Теперь ступай. И береги мать и сестёр.

– Слушаюсь, мой король. Пусть хранят вас мои благословения! – ещё раз поклонившись, пошёл, стараясь идти ровно, подняв голову, хотя внутри меня всё ещё тряслось после его удара мечом. Я всё-таки надеялся, что отец не ударит.

– А ну, постой, щенок! – вдруг приказал Мстислав.

Развернувшись к нему, сказал:

– Да, мой король?

Он вытащил из-за ворота кошель на шнурке, снял – и кинул мне. Я поймал.

– Слышал, ты затеял помогать деревням самых пострадавших районов. Используй с умом.

– Благодарю вас, мой король. – низко поклонившись, ушёл передавать его приказы.

На рассвете отец пошёл на войну… Я молча стоял рядом с Гостибором, провожая уходящих с отцом воинов и отряд алхимиков. Больше мы с ним ни о чём не говорили. Да, собственно, король почти ничего мне не говорит. Надеюсь, он избежит серьёзных ранений.

Я разыскал злополучных караульных. Обрадовался, что они живы, хотя бил их отец кулаками и ногами нещадно. А они не смели защищаться. Помог им дотащить самого избитого до общежития. Обсуждал с Гостибором разные мелочи ещё с час-два. Немного отбивался от возмущённого Докучая: тот искренне считал, что не заслужил такой чести. И вообще, ему ж ещё только семнадцать лет – он же слишком молодой для такого важного дела, как управление отрядом. Потом спал чуток. Потом остался в Школе и углубился в исследования. Поучаствовал в засаде на воров, едва не потерял глаз от брошенного одним из них кинжала, зато успел обсыпать противника порошком, от которого он с месяц будет ходить с кожей зелёноватого оттенка, если, конечно, у них нет своего алхимика. Заодно удачно рассыпал порошок на складе, чтоб разъедал обувь и ноги. У наших-то противоядие будет, а вот у воров может и не оказаться. И будут мучиться несколько недель. Хотя вряд ли оставят нас в покое. Едва убедил старшего брата провести обыск в столице и ближайших к Школе деревнях. Борислав страшно ругался, что мешаю ему тренироваться и что людей отвлекаю почём зря. Впрочем, я его убедил, что поимка воров нам бы очень пригодилась, да и отец бы нас похвалил. Жаль только, что обыски ничего не дали. Видимо, у воров было логово в другом месте, и, быть может, даже не в Черноречье. И людей с зеленоватой кожей наши алхимики из столицы и разных городов не видели. Неужели, у воров есть свои «творцы камней» вне нашей Школы? Кто ж они? Борислав, конечно, ругался, что зря его отвлёк. И просил «больше с глупостями не приставать». Он вообще был злой, что отец в этот раз оставил его дома. Я опять вернулся к исследованиям и планам по поимке воров…