Текст книги "Осенняя мечта (СИ)"

Автор книги: Елена Свительская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Приветствую вас, дядя, – и вежливо поклонился.

– Приветствую тебя… – он на мгновение замялся, – Вячеслав, – и отвесил сдержанный поклон, – Сестра и племянницы у меня. Я их спрятал подальше. И никто кроме меня и двух моих людей не знает, где, – грозно начал мужчина.

– Спасибо за заботу. Я рад, что ты смог защитить их, – ещё раз кланяюсь ему, на сей раз ниже.

Ненадолго повисло тягостное молчанье. Кажется, он не собирался нападать. Да и мог ли? Он, конечно, научился немного обращаться с кинжалами левой рукой, но до былой его ловкости и меткости с покалеченной рукой и дурно сросшимися костями было далеко. Нет, он пришёл не драться. И даже не нападать. Но зачем же? По глазам его вижу – не ради лести пришёл. А Беловолк молчит, напряжённо думая, как же теперь со мной разговаривать. Прежде мы не очень-то и ладили, но и особо не спорили… А теперь и не знал, что сказать. Я первым нарушил молчание:

– Позаботься о них, Беловолк, ещё хоть пару недель. Боюсь, что в столице в ближайшее время будет неспокойно. Особенно, во дворце.

– Это я с радостью, – короткая улыбка, потом мужчина нахмурился, – А что с Бориславом? Я ничего не слышал о нём, – и в его взгляде проступил страх.

Нет, не меня боялся этот старый и крепкий, хотя и лишённый большей части силы, воин. Он сейчас, похоже, думал о непостоянстве человеческих сердец и о всей пропасти того мрака, который прячется в них. Ещё на прошлой неделе он дразнил меня «книжным червём» за неподобающую мужчине мягкотелость и любовь к чтению, а теперь вынужден спрашивать у меня о том, что я сделал со своим старшим братом. Неприятный вопрос, страшное ожидание ответа. Зачем вообще спросил? Обычно не спрашивают. Просто делают вид, что понимают, что не против, что иначе было нельзя. Однако он всё-таки спросил.

– Борислава заперли в башне. Пусть посидит взаперти, на хлебе и воде. И подумает, каково было тем, кого запирали или казнили по его указу. Надеюсь, заключение и строгие условия хоть как-то уберегут его от скорой мести тех, чьи близкие пострадали из-за него, – вздыхаю, – Но, боюсь, это будет сложно сделать. Сам понимаешь, он был слишком жесток и груб, когда исчез наш король.

– Понимаю, – дядя расправил плечи. Его лицо просветлело.

Неужели, ты всё-таки ценил во мне того доброго мальчишку? И… идя ко мне, упорно отказывался верить?

– Беловолк, если ты не против, подготовь мне доклад о состоянии приграничных деревень. Если какие-то ещё уцелели. Думаю, что аристократам будет не до размышления о необходимых переменах в ближайшие дни. К тому же, я всегда ценил тебя за твою непредвзятость и цепкий ум. Мне срочно нужно узнать об истинном положении Черноречья. И, пока Вадимир и Ростислав не узнали о наших переменах и не предприняли каких-либо шагов, я хочу успеть сделать что-нибудь полезное. Особенно опасаюсь Вадимира – тот умелец до коварных гадостей. А Ростислав… при всей его дерзости и силе, он просто умелый воин – и только. Драться он умеет, войско ему подчиняется, но вот о каких-либо толковых ходах в управлении страной, сделанных именно им, я что-то не слыхал. И ещё… Почему ты смеёшься?

– Я сегодня узнал, что голова у тебя работает, – дядя ухмыльнулся.

Шрам на лице превратил его ухмылку в пугающий оскал.

– А что, ты раньше сомневался? – улыбаюсь.

– Я думал, ты кроме книжек своих ничего и не видишь. А ты, оказывается, успевал посматривать по сторонам. Ладно уж, разузнаю чего ещё нового у нас случилось. И доложу.

Он медленно развернулся и спокойно, даже слишком спокойно, отправился к главному выходу из парка в столицу. Видимо, решился проверить, не ударю ли в спину? Странно, почему Беловолк никогда не пытался сместить с трона мужа родной сестры, ни до того, как был искалечен в бою, ни после? Даже после исчезновения отца молчал. Однако я не спросил. Ни к чему задавать людям вопросы, на которые им будет трудно и неприятно отвечать. То ли из-за его приобретённой ущербности, то ли не хотел пачкать руки в крови трёх мальчишек: если бы убил Мстислава, то ему пришлось бы и очистить трон от возможных наследников. Может, дядя всё ещё мечтал о власти. Или же его устраивало быть в тени, но знать обо всём и временами дёргать людей как кукловод кукол – за ниточки тёмных желаний? Полагаю, это он помог отцу узнать о некоторых заговорах. Хм, и, не смотря на свою долгую жизнь во дворце и возле него, у дяди ещё остались некоторые представления о чести. Хорошо, что мама и сестры у него. А если он вздумает шантажировать меня их благополучием, я ему этого никогда не прощу. Что ж, один из первых неприятных разговоров завершился. Вроде бы успешно.

От новых действий меня удержал Быстр. Появился как гром среди ясного неба, вздумал меня тренировать. Потом откуда-то выскочили мой младший брат и его приятель. При утреннем свете Славомир выглядел ужасно измождённым и потрёпанным, однако был настроен весьма решительно. Мальчишки пытались спасти меня от Быстра, но не тут-то было: тот вцепился в меня как клещ, серьёзно намереваясь заняться моим обучением и сделать из меня воина. Поначалу мне было даже смешно, особенно, когда они вцепились в мои руки: Быстр в одну, а мальчишки – в другую, а потом, когда на наши крики сбежалась стража, то мужчина вообще заткнул меня за пояс: прилюдно пристыдил, мол, раз уж взялся за власть, то обязан пример людям подавать, короче, учись. После этого было глупо отпираться. А уж на тренировке он меня не щадил. Боюсь, что уж он-то из меня воина сделает. И, к моему несчастью, Быстр был настроен решительно, потому что мне симпатизировал. Хотя врал, что если я сойду с ума, то ему просто будет совестно убивать такого хиляка.

Под предлогом обеда вернулся во дворец, оттуда тайными ходами выбрался из столицы, в лес, нашёл растение, отвар из которого пила Цветана. Пока откапывал и нёс тайными тропами, думал, что же делать с этими двумя. Цветане надо продолжить лечение, а, по словам Алины, ближайшее место, где есть целебное растение – это лес около Связьгорода. Они жили там, в одной деревне, пока их не схватили люди Борислава. Им опасно снова встречаться с её жителями – могут в случае чего и сдать. Да и «муж» у Алины какой-то подозрительный. Видел его как-то издалека, когда он их в лесу прежде меня нашёл. Тогда я к ним не подошёл, наблюдал, притаившись в кустах. Такое ощущение, что отношения между этим мужчиной и Алиной очень прохладные. Тем более, в темницу они попали без него. То ли не спас, то ли не успел, то ли… и не пытался. Испугался вражеских воинов и последующих пыток? Всё-таки лёг на землю, не сумев защитить? Сбежал на родину? Ночью ни девушка, ни девочка о нём и не заикнулись. Видимо, он только охранник Цветаны. И, похоже, защитник из него плохой. Как бы ни устроил чего. Особенно, если они пришли именно из Новодалья. Тамошнего короля я опасаюсь. Ну, поживём-увидим. Если у этих троих или у того мужчины кроме лечения Цветаны была ещё какая-то цель, то это рано или поздно проявится. Хотя Алина и Цветана не похожи на плохих людей… Скорее всего, они просто пешки у Вадимира. Или же, в лучшем случае, рискнули прийти в Черноречье только ради лечения Цветаны. Эх, а оставшись во дворце, Цветана и Алина могут стать игрушками в руках придворных интриганов. Если же меня свергнут, то и вовсе могут жизнь потерять. В ближайшее время отправлю их из дворца.

Уже на опушке, близ входа в тайный проход, наткнулся на Миргорода.

– Там наши аристократы подготовили обед в вашу честь и ищут вас везде, – пояснил парень.

Знает ли о проходе? Знает ли, что я знаю? Пожалуй, пока просто прослежу за его поведением. Тем более, что у меня ещё остался один целый браслет с искусственными камнями и часть камней ещё на двоих. Может, успею защититься в случае чего.

– А цветы для кого? – уточнил воин, – Может, мне отнести самому, пока не завянут?

На «букет» с корнями он посмотрел с недоумением, едва увидел, однако быстро натянул маску невозмутимости. Что поделать, лекарственное растение цвело весьма скромно. Очень простыми маленькими нежно-сиреневыми цветочками, с четырьмя лепестками и жёлтыми серединками.

– Хотя, конечно, воля ваша. Я просто хотел уточнить, что там для вас торжественную встречу приготовили.

Ночью я сверг наследника, а на следующий день кто-то из знати уже приготовил обед в мою честь. То ли отравить хотят, то ли у кого-то совести и чести от рожденья не бывало: исчез отец – и они радовались на коронации Борислава, а теперь готовят любезности для меня. Или всё-таки яд? Показывать этой лисе моих друзей опасно. С другой стороны, надо наладить отношения с аристократами.

Подумав, попросил:

– Есть во дворце старый слуга по имени Добромысл. Передай ему этот цветок. Скажи, что это для девочки, которая болеет. Он поймёт. И смотри, чтобы цветок не помялся.

– Ну, это само собой разумеется, – Миргород расплылся в улыбке, – Я донесу в целости и сохранности. Могу в красивый горшок посадить и перевязать лентой.

– Можешь, но особо украшать не обязательно. Это просто подарок в благодарность за одну небольшую услугу.

– Исполню, как прикажете, – заверил подлиза.

– Ну, ступай. Постой-ка, а где тот обед приготовили? И кто это затеял?

Подробно ответив – он торопливо пошёл прочь. Я всё-таки остановил его. Уточнил, кто тот воин, который опекал меня во время жаркой стычки, не пуская в гущу боя, свою руку разрезал по моей просьбе, кровь и волосы без возражений и вопросов отдал, и сразу, без дрожи, помог мне кинуть смесь на основе айрита и искусственных веществ. Руки у него были сильные – я ощутил это когда вырывался. И мельком заметил, что кожа ладоней без каких-либо мозолей, грязи… Наверное, он воин, а не простолюдин. Миргород задумался ненадолго. Вспомнил, что тот человек не из бунтовщиков. И ещё он мельком видел, как тот рубился. Наверняка воин из войска Мстислава. И да, когда мы с Миргородом пошли к тюрьме, тот защитник отошёл в сторону, пропуская нас. И в общем-то слышно о нём ничего не было.

– Значит, он просто ушёл куда-то, – сказал, наконец, Миргород.

– Надеюсь, что просто ушёл, а не лежит, отравившись от искусственной смеси…

– Да бодрый он был вполне, когда мы отходили. Но я его поищу, если вам угодно. Поискать?

– Поищи, – мне хотелось найти моего спасителя.

Вряд ли бы я выжил в той гуще схватки, со дворцовыми стражами и воинами отца. Но странно, что мой нежданный заступник так неожиданно вышел откуда-то, словно следил за мной, и также неожиданно куда-то испарился…

Миргород быстро ушёл. Проследил за ним. Узнал про другой тайный ход, ведущий в столицу. Но не во дворец, а на какую-то заброшенную улочку. Причём, внутри хода – я при помощи освещающего камня его хорошо рассмотрел – было довольно-таки чисто. Значит, используют часто. Миргород, что ли, сам мятеж против наследника затевал? Да ещё и нашёл меня, когда я шёл из места с целебным цветком в столицу. Откуда понял, где меня искать? Проследил, как я раньше ходил к Алине и Цветане? А когда меня бил брат, то не вмешался. И уже потом пришёл, узнав о готовящемся перевороте. Подозрительный человек. Думаю, таких вокруг меня скоро будут толпы… Впрочем, не время унывать: я пока живой, ну, а если что, то мне уже будет всё равно. Надо прикинуть, чем меня могут отравить на обеде. И какие камни какие яды нейтрализуют. И…

Вспомнив про Драконью серость, тяжело вздохнул. Отцепил от браслета маленький тёмно-серый шершавый камень. И, пробираясь узкими улицами к дворцовой ограде, мучился, разжёвывая эту пакость. Горький, дрянь! Зато скоро запустится очищение кишечника. И вечером или раньше я буду мучиться поносами, если что-либо съем. Это, конечно, паршиво, зато шанс отраве во мне задержаться будет невелик. И, благодаря запущенному процессу самоочищения организма, у меня будет больше времени подобрать противоядие. И вообще, если что, то можно прямо объявить, что вот еду плохо приготовили или сыпанули что-то – и аристократы, устроившие обед, будут ходить передо мной на цыпочках, лишь бы не казнил в гневе. Думаю, после короткого, но яркого правления брата, они будут бояться. И этим можно воспользоваться.

Обед прошёл спокойно, если не учитывать последующего расстройства желудка. Я узнал самых ярых льстецов и самых ненадёжных людей из знати. А когда один из них уж очень пылко рассыпался в заверениях об уважении ко мне и желании сделать всё ради процветания родины, то я учтиво осведомился:

– А не подарите ли вы мне пару десятков золотых, на государственные нужды? Я много наслышан о бедственном положении некоторых деревень. Так много людей лишились крова! Так много людей голодают! Много искалеченных после битв. И я бы мог кому-то из них помочь, так как для простых людей даже один золотой – уже солидная сумма. Разумеется, я сообщу, что эти подарки я сделал с вашей помощью.

Льстец сдулся. Прилюдно услышав просьбу о денежной помощи, да ещё и после такого количества обещаний о помощи и поддержке, он просто не мог отказать. Однако, дать мне всего лишь двадцать золотых – это значит выставить себя бедняком или скупердяем при собравшейся знати. Он пообещал в скорости прислать мне двести золотых, мол, его «тоже заботит тяжёлая жизнь чернореченских простолюдинов». И, разумеется, в соответствии с моими ожиданиями, остальные шестнадцать аристократов – мои помощники ещё и друзей, которых на восстании не было, притащили – «выразили желание помочь в благом деле». Кто двести золотых обещал, кто триста. Один вообще шестьсот. И принесут, никуда не денутся, иначе запятнают своё имя, причём, в кругу «избранных», в том самом «высшем свете». Отлично, у меня и некоторая приличная сумма будет, и при этом не придётся налоги на простых людей завышать. Расстроившийся живот подпортил моё поднявшееся было настроение. С обеда я сбежал, сославшись на усталость. И, хотя до утра следующего дня промучился, думаю, это того стоило.

Осенняя мечта – 4

Утром, невыспавшийся и измученный, я получил первые жалобы и просьбы от людей, пока ещё малочисленные: всего-то шесть листов бумаги. Не отравленные, что внушало надежду. Никаких вестей про Светлану. Даже если тот эльф, забравший её, и пытался её спасти, ему явно хватит забот, так как рана у неё серьёзная. Если она всё ещё жива. Так хочется верить в то, что у остроухих отлично развито лекарское искусство. Меня мучает совесть за эту девушку. И за остальных, павших, раненных и искалеченных во время переворота. Но у меня нет времени на грусть или раскаяние. Уже от первых докладов о состоянии страны голова кругом идёт.

С трудом выделил немножко времени, чтобы заскочить к Цветане и Алине с новым цветком. Чтобы не беспокоились обо мне. Чтобы Цветана не прерывала лечения. Я защищу их любой ценой. Даже при том, что я порою сомневаюсь в их искренности, всё-таки я не могу бросить их. Я помню те милые встречи с ними, до того, как их схватил Борислав. Я душой отдыхал с начитанной и образованной Цветаной, с дружелюбной, искренней и заботливой Алиной. Помню, как они смотрели на меня в тот день, когда нас разлучил наследник. Никогда не забуду, как смотрела на меня Цветана, поняв, что я пришёл вызволить её. «Ты молодец. Из тебя получится справедливый и добрый король…» – сказала она мне потом. И какая-то уверенность, какой-то покой снизошли на меня тогда. Наверное, то же чувствует птенец, выброшенный из гнезда, однако всё же сумевший рвануться, взлететь и… впервые восхититься полётом и небом. Я почувствовал себя каким-то другим, более сильным, что ли… И я ни за что не сдамся! Я защищу их. Защищу моих мать и сестёр. Мой народ.

Дела, дела, дела… я с головой ушёл в заботу о моей стране. Ведь и за неё я теперь в ответе. Значит, нет времени жалеть себя или бездельничать. Аристократы довольно-таки быстро преподнесли мне обещанное золото. У меня было несколько идей, как его потратить. Особенно меня занимал план построить у границ несколько деревень, выделив смельчакам, которые решат там поселиться, помимо новых домов ещё и скот, необходимый скарб и припасы на год-два. И обнести территорию вокруг деревень несколькими кольцами искусственных веществ. Сами по себе они безвредные для людей. Но если вовремя их активировать особым веществом, то вокруг деревень появятся огненные стены. Огонь не разойдётся сильно от них, но и пройти через пламя будет невозможно. То есть, жители деревень несколько дней смогут отсидеться за огненной защитой или уйти дальше от границ, а вот врагам придётся несколько дней ждать, когда вещество выгорит или же убираться восвояси. В любом случае, нервы им можно изрядно потрепать, а так же немного оттянуть время до вторжения на нашу территорию. Толковых алхимиков в данной части Белого края можно сыскать разве что в Тайноземье, а оно не граничат с нами. Ну, и если все наши алхимики будут молчать, то защита принесёт много пользы. Если уж очень постараться – и заготовить много веществ, то несколько дней пламя будет заслонять нашу территорию. Раньше я только мечтал оподобным проектах, а теперь у меня были деньги, ещё и остальные школы и отдельные алхимики Черноречья постепенно присягали мне на верность.

В общем, план создания нескольких «огненных деревень» я начал осуществлять, едва ко мне попали «подаренные» золотые монеты. К счастью, среди толковых алхимиков у меня были достаточно связей и друзей. Другую часть денег потратил на помощь жителям из самых пострадавших мест. Местами были сожжены или вырезаны целые деревни. И помощь моя запоздалая мало что могла… Благодаря помощникам, я быстро очистил тюрьмы от едоков: невинно осуждённых и просто воришек отправили по домам, а остальным было предложено поучаствовать в помощи пострадавшим деревням и городам. За некоторую плату. С возможностью через пару лет службы стать свободными людьми. Всё ж таки, настоящих мерзавцев среди них было немного, а остальные пошли на злодеяния из-за нищеты.

Аристократы дружно осудили этот шаг. Я выслушал все мнения, поблагодарил «за помощь и дельные советы» – и поступил по-своему. Я вообще старался выслушать всех, от нищих до знати и настырных министров. Особенно много интересного узнал от обычных людей. Со временем пришлось завести ещё несколько ящиков для посланий от народа ко мне и собрать особый отряд, который читал эти послания, систематизировал – и честно доносил до меня жалобы и просьбы. Этих помощников я набрал из горожан и воспитанников приютов. Они были рады получить работу, более того, помогать мне. Вообще, с обычными людьми мне больше всего понравилось общаться. Первые шесть дней после переворота я носил при себе и меч и алхимические браслеты, а потом стал выходить на улицы безоружным. Ну, точнее, браслеты прятал под длинными рукавами. Министры вопили от ужаса, аристократы вопили от ужаса, а люди… людям моё доверие понравилось.

На меня совершили покушение только один раз. Причём, ситуация была до нелепости смешная. Я шёл по безлюдной улице, неожиданно дорогу мне перегородил какой-то аристократ. То ли из знакомых Борислава, то ли из «преданных великому Мстиславу». Несказанно обрадовался такой встрече, вытащил меч… Я ненадолго замешался, решая, использовать ли искусственные вещества или удирать. Убегать для короля постыдно, даже если и от убийцы. А показывать, что оружие у меня при себе имеется, хоть и алхимическое, означало подорвать доверие народа.

И вот когда между нами осталось шагов шесть, а я вздумал было увернуться и всё-таки использовать оружие – жизнь мне для заботы о стране ещё и пригодится, хотя и уважения народа уже не будет – за меня неожиданно вступились. Ватага мальчишек из городской бедноты. Кто-то из них увидел, как мой противник достаёт меч, свистнул на подмогу приятелей – и быстро собравшийся отряд яростно атаковал моего врага каменным градом.

На шум сбежались горожане, находившиеся поблизости. И когда они поняли, что «на юного короля кто-то покушается», то озверели. Я и прибывшие стражники с трудом спасли от них незадачливого убийцу, уже порядком избитого и истерзанного.

Через пару дней он на коленях просил прощения на лестнице у парадного входа во дворец. Когда я вышел к нему, то он в слезах благодарил меня за спасение и каялся в своей глупости. Я простил. И попросил его на пару лет уехать из столицы, чтоб о нём забыли. Врагов лучше не наживать. Вот Борислав нажил – и в итоге народ за него не заступился.

Дядя, решивший-таки помочь мне «своей мудростью и опытом», на меня ругался практически ежедневно.

– Ты, похоже, хочешь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, – ворчал он, – Но ты пойми, мальчик, в жизни так не бывает! Если ты будешь слишком сильно печься о народе, то аристократия обидится. А из неё более изощрённые противники будут в случае мятежа. Да и в мирное время навредить исподтишка они сумеют. Если же ты будешь благоустраивать жизнь цвета нашего народа, тогда людям простым придётся нелегко. Но такова жизнь: одни пируют в роскошным домах, а другие голодают в лачугах. И с этим не поспоришь.

– Послушай, Беловолк! – однажды не стерпел я, – Ты ж сам признался, что я с толком потратил подарок знати. Так, ежели богатые немного поделятся, то жизнь бедных…

– Или волки, или овцы, – отрезал родственник, – Хочешь или нет, а выбирать рано или поздно придётся. Кстати, в этом году во многих местах неурожай. И мужчин в деревнях меньше стало, и погода выдалась не ахти какая. Зимой в некоторых местах точно будет голод. Но, чтобы прокормить крестьян, тебе придётся или казну опустошить, или много денег забрать у знати, а им это точно не понравится. Или уж пусть голодают. Им не в первой. Что ж поделать: родились в бедных семьях. Такова судьба.

И меня сильно зацепил тот разговор. Не то, чтобы я не верил в судьбу. Точнее, я признавал, что расклады порою бывают неудачные, но мне надоело смиряться. Ведь был же я обычным «книжным червём», а вот же, решился заступиться за дорогих мне людей, за народ – и уже хоть какую-то пользу людям принёс. И что бы такое придумать… в идеале, чтоб «и волки сыты, и овцы целы». Сколько ни думал, сколько голову ни ломал, а выходило, что всё упирается в этот худой нынешний урожай. Вот если бы можно было собрать с земли второй урожай, да знатный, вот тогда бы и у знати денег требовать не пришлось, и у простого народа. Но вот страна у нас северная, чай, не в Жёлтом краю живём. И в год испокон веков получалось по одному урожаю. В общем, ситуация почти безнадёжная, разве что при помощи магии можно было и урожай второй снять, и землю хоть как-то сохранить, чтобы и на следующий год урожай пусть и один, но был. А магов в Черноречье не было. Ни одного. Да и хватит ли человеческой магии на масштабное влияние на землю хотя бы в пределах одного большого поля?

Разве что у древних магов были полезные знания и заклинания… Про драконью магию очень мало известно. Ну, кроме того, что их маги сильнее человеческих. А вот про эльфов известно, что они не только сильнее людей в магии, но ещё и их магия местами или вообще вся связана с природой. Вот если бы они смогли… да согласятся ли? Точнее, что им надо дать, чтобы они согласились? Ежели они в магии намного сильнее людей, то захватить какой-нибудь народ, а то и власть над миром для них, вероятно, в общем-то возможно. Да и сокровищ у них должно хватать. Ведь живут ж веками на своей территории спокойно. Когда их люди не трогают. Вот если бы найти что-то такое, чтоб обменять на эльфийскую помощь, тогда… Но гениальных идей пока, увы, в голову не приходило.

Вадимир первым узнал о смене власти в Черноречье. Или же первым сделал ход. Я однажды нашёл письмо в тронной зале, которая по ночам была заперта и вообще под охраной. Письмо от новодальского короля. В котором тот весьма насмешливым тоном «приветствовал нового соседа» и «радостно предвкушал схватку с новым противником», впрочем, выражал сомнение, что удовольствие от поединка будет долгим, так как я всего лишь «мальчишка, во взрослых делах мало понимающий».

Быстр, Беловолк, Миргород, Тихомил, министры моего отца, те, которые уцелели после правления наследника – я их держал и слушал только из уважения к пропавшему королю – аристократы, льстецы и карьеристы, в общем, все в один голос требовали, чтобы я велел пытать всех слуг и дворцовых стражников, дежурящих в ближайшие дни. Советчики считали, что таким образом я быстро найду «засланную свинью». А я заподозрил, что послание доставил наёмный маг. Следовательно, сколько слуг и воинов ни пытай, а посланника всё равно не отыщем.

С пару недель письма ежедневно появлялись в тронном зале, на столике для бумаг у трона. Все советчики выли, возмущались, матерились в вежливых, витиеватых и грубых выражениях. За это время посланные мной алхимики, загнав несколько лошадей, добрались таки до границы с Черноречьем. И устроили запуск разноцветных искусственных огней в ночное небо над границей с ворогами. Очевидно, что именно вскорости после того устрашающего действия я обнаружил новое послание от Вадимира: «Спасибо за роскошное представление, мальчик. Я и мои люди остались довольны такой красотой. Огонь в небе! Разноцветный огонь! О, это выглядело восхитительно! Я очень признателен тебе за такую заботу о старике».

Я написал письмо, в котором заверил, что, раз уж чернореченцам так понравилось представление, то могу устроить им праздник взлетающих крыш и домов прямо в Пряном граде. На что получил уже серьёзную угрозу, что личные маги Вадимира вполне себе могут передать мне кинжал в подарок. Ночью. В горло. Так что лучше мне «старика не обижать».

Я думал всего ничего. Потом оставил короткую записку «Поживём-увидим». Выставил всех из зала, обсыпал зал Бараньей грозой. Старательно обсыпал, хотя и вещество было не из простых, долго изготавливалась и дорого стоило. Я-то и сам мог сделать, но времени не было. Обобрал с десяток друзей-алхимиков. После того, как в зале не осталось чистого места, вышел и запер его. Пару дней чихал, наглотавшись противоядия. Да и тронный зал учителя и ученики ближайшей Школы алхимии отмывали с неделю. Ругались страшно на меня. Зато переписка прекратилась. Просто тот маг-посланник или же нанятые маги, которые ступили по неприметному порошку, потом шесть месяцев будут покрыты синими пятнами. Наверняка перепугались они жутко. Замучаются отмываться и искать толковых алхимиков. Вещество-то малоизученное. В общем, все эти синие узоры на их теле и панический ужас гибели у них убили всяческое желание служить Вадимиру и носить его послания. Эх, если бы порошок и на Вадимира попал... Ну да это вряд ли, скорее, синими пятнами покроются его слуги, прочитавшие мою записку. Уж он-то сам в руки послания от меня ни за что бы ни взял. Слуг его жаль, но что поделать, политика! Да и безвредно вещество, исчезнет потом бесследно. Разве что перетрухнут бедолаги. А так всё совершенно безвредно.

С Ростиславом первое моё общение вообще грозило разойтись анекдотами по Белому краю. Так получилось, что в один день меня особо донимали просители-алхимики и министры. И слух пошёл, что ворог скоро нагрянет, требовались меры. И пять алхимиков, обосновавшихся неподалёку у границы, увлеклись и изготовили слишком много айрита и тройку других опасных веществ – и не знали куда деть, чтобы выжить. И залежи серой глины нашли в тех краях – опасное соседство для склада айрита. И Мальцвета народилось к осени уйма, на полях с зерном, так что люди обезумили от паники, хотели хоть чуток денег заработать или на зерно обменять, сбывая центральным землям этот Мальцвет. Которого, кстати, в Черноречье и так хватало… Из моей любимой Школы явился Докучай, прихрамывающий, но живой. Я страшно обрадовался, что снова вижу его. Но он приехал навестить меня неспроста: у них на среднем складу накопилось с пару десятков веществ, в таких количествах, что можно было при малейшей оплошности запалить всю Школу и ближайшие деревни. Более того, в этот же день случился страшный скандал в столичной школе лекарей, куда пришла поступать селянка, а её не брали.

Пришлось учредить новое крыло в лекарской школе, для всех желающих учиться, увеличить плату на их содержание. Зато бы у воспитанников приюта, у бедняков и жителей разрушенных деревень появился шанс выжить и прокормиться. И у женщин в том числе. И даже у детей. Словом, я пропустил обед, делая поправки в устав лекарской школы, думая, как лучше построить и обустроить новые корпуса… Только приказ новый отправил, часа не прошло – и лекаря, что находились в столице, пришли мятежничать. Мол, никакого нищеброда в школе не потерпим. И женщин да сопляков особенно. И, не успел я договориться с их посланниками, как вбежал глава стражи: только что прислали голубя из приграничной деревни. Оказывается, Ростислав с его войском уже идут к нам…

В столице, разумеется, поднялась паника. Стали срочно войско собирать, готовиться. Лекаря не унимались, выли и молили о справедливости под окнами дворца… Алхимик-посланник из приграничной деревни и Докучай смотрели на меня умоляющими глазами… Словом, воцарился полный хаос. А я, кстати, нынче даже не завтракал. И уже ноги стали слабеть от голода. И то я в ужасе метался по тронной зале, думая, как же справиться с этой оравой, то выгонял ломившихся с советами министров и аристократов, жаждущих получить какое-нибудь место в начальстве выступающего войска, повыше. И, кстати, надо было войску чего-то там ещё приготовить, короче, денег дать и несколько новых приказов… Воины в коридоре расталкивали аристократов и министров, ругались громче лекарей, что выли под окнами… И тут вдруг меня озарило. Я сорвал с руки весь браслет, отобрал у Докучая его походную сумку…. Четверть часа спустя, сжимая в руке маленькую склянку со злобно булькающей жидкостью, то и дело менявшей цвет с ядовито-зелёного до бирюзового и обратно, я выскочил в коридор – и все от меня шарахнулись.

– Кто тут отвечает за связь со стражниками границ?

Выступил молодой мужчина с лёгкой сединой.

– Привязать это к голубю – и прислать в приграничную деревню. И это тамошним алхимикам ещё передать, – достал из кармана маленький клочок тонкой бумаги. – Срочно. И пришлите это на двух разных голубях, чтоб хотя бы один долетел.

Тот принял послание и склянку – на ту опасливо покосился, но ничего не сказал – и ушёл исполнять. А меня дёрнуло объяснить Докучаю содержание записки. Прилюдно.

Следующие часа четыре, голодный и злой, я прятался, запершись в тронном зале. За дверями выли, за окнами выли. Ну да, не факт, что голубь склянку донесёт, а уж как ругали идею рассыпать искусственные вещества по приграничным полям… да ещё и те самые, из опасного запаса тех «пятерых сумасшедших»…

Солнце уже ползло на отдых, а я всё сидел и грустил. Сначала в одном из окон показалась верёвка, потом по ней сполз Докучай. Раскачавшись, он достиг подоконника и, едва не свалившись вниз – там испуганно затихли – вывалился в тронную залу. Ругать мою идею с рассыпанием искусственных веществ. За дверьми запертыми выли, под окнами возмущённо выли. Впрочем, не минуло и полчаса – я уже с трудом сдерживался, чтобы не послать Докучая и его советы подальше, как на улице стихли. Потом и в коридоре стихли. В зал громко и энергично постучали.