Текст книги "Акелдама - кровавое поле битвы. Книга 3. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Елена Вихрева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)
– Мне нужно иное, – непроизвольно вырвалось у Акио. – Мне нужна ты.
– Демон, ты бредишь, – она легко коснулась ладонью его лба и удивленно моргнула: у него не было жара.
– Да, – легко согласился мужчина, – я брежу тобой… – он поймал ее руку и жарко поцеловал ладонь. – С ума схожу от того, что хочу целовать и ласкать тебя, хочу любить. Прошу, не отталкивай меня, любимая.
Он рывком перекатился и прижал ее к кровати собственным телом.
– Не отталкивай меня, – шепнул он и накрыл ее губы чувственным поцелуем.
– Демон… – она непроизвольно выгнулась ему навстечу.
– Мила, – счастливый шепот, обжигающий поцелуй и на нее подобно волне обрушились искушенные ласки, не оставляя ни малейшего шанса на сопротивление.
Он был слишком искушенным, слишком настойчивым, а его прикосновения несли с собой такое наслаждение, что она уступила, уступила с радостью… ведь придет утро, и он поймет насколько изменился, увидит что его шрамы практически исчезли, и она ему будет больше не нужна. Руки Людмилы взмыли вверх и легли на плечи мужчины, а затем заскользили по его груди – она хотела его коснуться, пока у нее была такая возможность, хотела почувствовать стальные мышцы под на его, удивление мягкой, кожей… она хотела запомнить каждое мгновение, каждое прикосновение, ведь скоро наступит утро, и он больше на нее не посмотрит…
– Любимая, – раз за разом шептал Акио, с восторгом вглядывая в лицо девушки
Он все еще был не в силах поверить, что она здесь с ним, что не оттолкнула, что позволяет ему все, что дарит ему свои ласки, которые с каждым мгновением становятся все более уверенными, все более сладкими, отбирающими дыхание, туманящими разум, срывающими остатки его контроля…
Акио разбудил настойчивый вызов ксея. Мужчина мысленно ругнулся и выскользнул их кровати – не хватало еще разбудить Химеру. Он и так не давал ей спать до самого рассвета.
– Пусть у тебя будет чертовки веская причина мне звонить, Рэм, – тихо произнес он, отвечая на вызов.
– Ты нужен мне, – раздался хриплый голос его друга, – очень нужен, Демон. Нифонт напал на Акелдаму…
– Что? – ахнул мужчина.
– Первую волну мы отбили, но их слишком много, и они пробились вквозь силовое поле в город…
– Куда, черт ее побери, смотрит Астарта?!
– Астарта едва выжила после того, что с ней сделала Анита, – Рэм тяжело перевел дух, – она все еще в анабиозе.
– Ангел сорвалась на Хранительницу? – задумчивое. – Что у тебя там происходит?
– Это долгая история, – усталое. – Ты мне невероятно нужен здесь, друг. Однако, должен предупредить, что Анита может быть на другой стороне…
Акио выругался и схватился за голову. Что же должно было случиться, если Ангел пошла против того, кого однозначно любила.
– Так ты со мной, Демон? – напряженное.
– С тобой, – решительный кивок и твердое:– Ты мне все расскажешь, это раз. И два – в Ангела стрелять я не стану ни при каких условиях.
– Я и не прошу, – Рэм смертельно побледнел. – Ее жизнь неприкосновенна.
– Значит с тебя рассказ о том, как вы до такого докатились, – мужчина стремительно одевался.
– Если выживу…
– Куда ты от меня денешься, – хмыкнул Акио. – Так, а теперь, как мне к тебе добраться?
– Готов?
– Полностью, – Демон подхватил винтовку.
– Отправляю к тебе Тиграна, – Рэм облегченно выдохнул. – Спасибо, друг…
Экран ксея погас, и мужчина бросил быстрый взгляд на все так же крепко спящую девушку. Химера… Людмила… Мила… он решительно скользнул к кровати, намереваясь попрощаться, но в этот момент сработал телепорт, и посреди спальни появился Тигран, затянутый в потрепанную броню.
– Десять секунд, – выдохнул тот и нахмурился, заметив в кровати спящую девушку. – Прощайся быстрее.
– Мила, – осторожно позвал Акио, но та спала слишком крепко. – Я вернусь, обязательно вернусь, – шепнул мужчина, крепко поцеловал губы любимой и шагнул в телепорт следом за другом…
Акелдама
Рэм без сил откинулся в кресле: он чувствовал, как из его ран медленно течет кровь, а вместе с ней уходят и остатки энергии. Ироничная улыбка скользнула по его чувственным губам, когда он ощутит открытие телепорта. Он попытался подняться, но не смог даже и пошевелиться – сейчас он был совершенно беспомощен. Он порадовался, что успел оставить распоряжение на случай своей смерти. Мужчина не обольщался – этот телепорт означал его смерть, ведь он не мог даже отправить сообщение советникам или вызвать стражу – его энергии не хватало и на это. Нет, смерти он никогда не боялся, слишком часто ему приходилось смотреть ей в лицо, но сейчас ему отчаянно хотелось выжить – он хотел снова увидеть Аниту, его тенши, обнять ее, поцеловать, объяснить все… но этого шанса у него уже не будет. Рэм усмехнулся: перед глазами плавала тьма, и если неизвестный убийца будет и дальше медлить, то ему достанется уже только мертвое тело – сметь была уже так близко, что он чувствовал ее дыхание. Вот только мужчине нестерпимо хотелось увидеть, кто же придет за его жизнью, и он настойчиво отгонял тьму, настойчиво пытающуюся его поглотить.
Но вот сквозь телепорт шагнула знакомая фигура, и Рэм замер – нет, он не ожидал, совершенно не ожидал, что это будет его друг.
– Знаешь, я решил, что не стоит откладывать и… – начал Табит, но тут его взгляд упал на неподвижного Рэма, и он ругнулся.
– Добивай уже, раз пришел…
Едва смог расслышать слабый шепот страж, его глаза расширились, и он мигом оказался рядом с Темным Императором, рывком расстегнул его куртку и снова выругался: белоснежная рубашка под ней была полностью пропитана кровью, а бледностью его друг мог поспорить с мраморными колонами.
– Не тяни, – шевельнулись губы Рэма, и тут же он задохнулся, а на его губах выступила кровь.
– Придурок! – рыкнул Табит, подхватывая на руки умирающего друга. – Почему не пошел в регенератор?!
– Времени не было… а потом просто сил не хватило… – Рэм потерял сознание.
Сдавленные ругательства, и страж буквально помчался к регенератору, моля богов успеть – в этот раз Шигео действительно мог умереть.
Темный пришел в себя, когда Табит укладывал его в капсулу регенератора, и едва слышно выдохнул:
– Как Анита?
Стаж потрясенно моргнул и рассеянно ответил, в то время, как его пальцы порхали над сенсорами регенератора, блокируя любую возможность его отключения изнутри:
– Вернулась на Тахиру в сопровождении Эребуса.
– Боги! Нет! – мужчине удалось приподняться. – Как ты мог оставить ее с ним?! Он же уничтожит ее!
– Не рыпайся! – Табит небрежно толкнул друга обратно, сознательно причиняя тому боль. – Ничего он ей не сделает, – полный ярости взгляд и жестокое: – Чего не скажешь о тебе.
– Я пытался ее защитить, – полное боли, – пытался не дать уничтожить себя.
– И для этого была камера, пытки, а затем попытка уничтожения личности?! – страж был вне себя от злости.
– Ты сейчас о чем? – хриплое и потрясенный взгляд.
– О том, что ты сотворил с Анитой, – Табит вернулся к программированию регенератора.
– Я пытался просто не дать ей сорваться, пытался вернуть ее, – Темный говорил с превеликим трудом. – Даже если бы и повредил ее личность, то собрал бы все по кусочкам обратно. Она сильная, она выдержала бы…
– Ну-ну.
– Я не хотел причинять ей боль… Я люблю ее…
– Не хотел?! Любишь?! – изумрудный огонь полностью затопил глаза стража. – Тогда как понимать тот океан боли, в который ты ее окунул?!
– Я не мог пощадить Дамира – он сделал попытку присягнуть Древнему, а это автоматическая смерть… О Дамиане она еще тогда не знала…
– Да причем тут это?! – оборвал Рэма Табит. – Да, их смерти для нее сильнейший удар, но ты ведь пошел еще дальше. Как ты мог, Шигео? Как ты мог приказать бросить ее в камеру, пытать, а затем отдать на забаву своим псам?!
– Что? – Рэм рывком сел в капсуле регенератора, но силы тут же оставили его, и если бы друг не подхватил его, то он просто бы вывалился наружу.
– Так, закроем пока тему, – Табит вернул Темного обратно в регенератор. – Поговорим, когда ты восстановишься.
Мужчина активировал регенератор, на миг поймал потрясенный взгляд полных ужаса и отчаяния глаз Рэма, пытающегося ему что-то сказать, задумчиво нахмурился и ментально передал другу: "Восстановишься, и тебя ждет серьезный разговор. Очень серьезный", – после чего решительно нажал на дополнительный сенсор, и Темный мгновенно отключился.
Табит несколько мгновений напряженно наблюдал за жизненными показателями друга, неодобрительно качая при этом головой. Как же он мог настолько запустить ранения? И откуда у него их так много? Но кроме этих вопросов, ему не давала покоя совершенно иное: похоже, Рэм не помнил ничего из того, что приказал сделать с Анитой. И почему это так, страж был намерен узнать. Он вздохнул и невесело улыбнулся – сейчас он поступил с другом подло: отобрал у него встроенный ксей и усыпил тяжелым наркотиком из иного мира. Но у него просто не было выбора – Шигео максимум провел бы в регенераторе несколько часов, а этого было слишком мало – он должен оставаться внутри не менее, чем до утра, да и после этого ему понадобится еще немало времени до полного восстановления.
Табит быстро набрал на ксее сообщение "Увидимся через пару дней. Будь готов к трепке", отправил его и скрылся в телепорте.
Тигран вошел в покои Рэма как раз в тот момент, когда Табит на руках уносил императора в сторону регенераторов. Он бесшумной тенью скользнул за ними, дав себе слово вмешаться только в самом крайнем случае. Он видел, что страж невероятно зол на Рэма, но вполне способен себя контролировать. Кроме того, Дайске оказался не прав – Табит не желал смерти своему другу. Да, он жаждал его крови, это было однозначно и прекрасно читалось в том, насколько жестко он себя вел с Рэмом, совершенно не пытаясь хоть чем-то облегчить его боль, однако он явно не хотел видеть того мертвым. Зачем ему иначе тащить Рэма в регенератор, да еще и создавать невероятно сложную программу восстановления.
Вот Табит воспользовался телепортом, и Тигран, отключив маскировочную систему своей брони, позволявшую ему буквально сливаться со стенами и оставаться абсолютно невидимым, подошел к регенератору, на панели которого лежал ксей Рэма. Мужчина усмехнулся – страж подумал обо всем: – без ксея выбраться из регенератора до отключения программы считалось невозможным, впрочем и тут Табит подстраховался – он усыпил друга чем-то совершенно непонятным, но раз регенератор не протестовал, то усыпляющее вещество было вполне допустимым в данном случае, и не должно было навредить организму Рэма.
– Приятных снов, – облегченно выдохнул Табит и со спокойным сердцем отправился искать Дайске, чтобы успокоить того – Темный пробудет в регенераторе до утра, и за это время успеет восстановиться практически полностью.
Тахира
Исао так и не смог заснуть этой ночью – Анита ушла не попрощавшись, не сказала ни слова, а просто выпохнула за двери, хоть он и пытался ее остановить. Мужчина выругался сквозь зубы – он никак не мог поверить в то, что его друг мог сотворить подобное с любимой, но он не ответил на ее вызов. Рэм не ответил, и она вылетела прочь, буквально пылая от ярости. Если он хотел довести Аниту до срыва, то ему это удалось: один взгляд ее глаз полных чудовищной смеси боли и ярости дал ему понять, что она перешагнула черту, и теперь для нее не было возврата.
– Что же ты натворил, друг, – стоном вырвалось у него.
Воздушный Властелин с отчаянием наблюдал, как с первым лучом солнца в небо взмыми дракарды. Он ни на секунду не обольщался, прекрасно понимая, что это означало – это была война. Его планету ожидала атака, массированная атака… Мужчина со стоном отчаяния опустился прямо на пол террасы. Боги, он многое был готов отдать, лишь бы защитить мирных жителей Акелдамы, защитить воинов и их семьи. Война… кровь, боль, разрушение и отчаяние… крики боли и страх… насилие… Боги! Он ничем не мог помочь… совершенно ничем…
– Что же ты натворил, Рэм, – стоном слетело с его губ.
Исао закрыл лицо руками – он больше был не в силах видеть огромное количество тяжело вооруженных дракардов, несущих разрушения и смерть его родной планете…
Анита все так же горела от нестерпимой ярости – Рэм проигнорировал ее вызовы. Она набирала его снова и снова, но он не отвечал. Он попытался ее убить, а теперь не хотел ни видеть, ни слышать… Больно… как же ей было больно… ее использовали и выбросила как ненужную игрушку… она полюбила, а ее предали… она снова полюбила не того мужчину. Вот только в этот раз она жаждала заставить его заплатить… заплатить за жизнь ее друзей, за ее боль, ее отчаяние… Где-то в глубине души шевельнулась корчащаяся в муках любовь к Рэму, но ярость снова оказалась сильнее, стирая все чувства, стирая сожеления, оставляя только жажаду мести, жажду крови, жажду разрушения… Жнец вышел на тропу войны, завоевал полную свободу и теперь хотел сполна ею насладиться…
– Куколка, – рычащий голос Леля вывел ее из задумчивости, – как тебе удалось отговорить Нифонта остаться?
– Все просто, – небрежно бросила девушка, – я привязала его к кровати.
– Ты что? – расхохотался мужчина.
– Привязала к кровати, – повторила она и насмешливо вздернула бровь. – Это было совсем несложно.
– Куколка, ты уникальна! – хохотнул Лель, а потом невероятно серьезно произнес: – Спасибо, Анита. Спасибо, что уберегла его. Я твой должник.
– Я это запомню, – едва заметно улыбнулась она.
– Пора, куколка, – рычащие нотки а голосе мужчины усилились. – Ребята передают, что все чисто.
– Тогда вперед! – скомандовала Анита, и первой направила свой дракард в телепорт…
Где-то
Ангелика сидела на террасе, легкая мечтательная улыбка играла у нее на губах – она была счастлива. Эребус, Эри, ее любимый… он был невероятен… Она никогда и подумать не могла, что он может быть так нежен и одновременно страстен, что он может настолько тонко ее чувствовать. Но больше всего ее поразило не это – она до сих пор пребывала в небольшом шоке от его обещания больше не преследовать ее брата. Хранительница обожала своего старшего брата, буквально боготворила его, а он всегда оберегал и защищал ее, баловал, учил и позволял ей все. Она доверяла ему безумно, безоглядно, он знал все ее тайны. Именно ему она рассказала о своей первой встрече с Эребусом, призналась, что полюбила и намерена заполучить этого хранителя. Брат тогда только рассмеялся, не придав значения словам восторженной девочки-подростка. Он и представить не мог, что она все же в один прекрасный момент добьется своего и попадет в постель того, кого полюбила с первого взгляда. И когда она вернулась домой после ночи с Эребусом, брат все понял, понял и разозлился… вот только как оказалось злился он не на нее, о чем она всегда думала, он злился на ее избранника. Причем разозлился так, что решил поговорить с ним, а когда оказалось, что Эребус совершенно ничего не помнит, то пришел в неописуемую ярость и… Ангелика сглотнула, если бы она только могла предположить, что стирая хранителю память о проведенной с ней ночи, она станет причиной его персонального ада, то никогда бы такого с ним не сделала. А еще… лукавые искорки сверкнули у нее в глазах, откуда ей было знать, что он будет настолько пленен ею, откуда ей было знать, что и он влюбился в нее, когда она была нескладным подростком. Она тихонько вздохнула – если бы она оказалась храбрее, то никто из них не страдал бы. Эри… ее глаза наполнились слезами – то, что сделал с ним ее брат…
– Он снова тебя обидел? – раздался рядом такой знакомый и полный ярости голос.
Хранительница вихрем поднялась на ноги и развернулась в сторону говорящего.
– Ты вернулся! – она бросилась на шею мужчине.
– Сестренка, – тихо рассмеялся он бурному проявлению ее чувств и поцеловал в щеку. – Как же я рад, что ты в порядке. Я себе места не находил, думал, что ты погибла по вине этого…
– Не надо, – она умоляюще на него посмотрела. – Я люблю его.
– Вот ведь… – ругнулся мужчина и синий огонь заполнил его глаза. – В этот раз я его не пощажу! – резкое.
– Дей, не надо, – поспешно выдала Ангелика. – Он любит меня.
– Любит? – удивленное и уже невероятно мягко: – Малыш, он не умеет любить.
– Умеет, – счастливая и немного смущенная улыбка.
– Страсть – это не любовь, мелкая, – осторожное.
– Поверь, я ощутила разницу, – она прямо встретила заинтересованный взгляд брата и, хоть и залилась краской, но продолжила: – Страсть была в первую ночь, а сейчас была любовь.
– Вот оно как… – задумчиво протянул мужчина. – Ты так уверена в его любви?
– Он отказался от мести тебе, – тихое.
– Что?
– Он не будет больше пытаться отомстить тебе.
– Малыш, я в это как-то не очень верю, – усмехнулся мужчина.
– А зря, – чуть насмешливый голос, и откуда-то сверху на террасу спрыгнул Эребус.
Он прожег яростным взглядом того, кто был причиной его персонального ада, кто практически уничтожил его, бросив в пучину безумия и боли.
– Эри, – хранительница шагнула к нему: напряженная, с настороженным вглядом.
Он улыбнулся ей, а затем просто заключил в объятья и поцеловал.
– Я скучал по тебе, ангел мой, – шепнул он ей вглядываясь в ее глубокие черные глаза.
– И я скучала, – немного несмелая улыбка, и он чуть не затонал от прикосновения ее губ к своим губам.
– Потрясающе, – задумчиво протянул Дей, тихо наблюдавший за этой сценой.
– Ты это о чем? – сестра повернулась в руках своего избранника и вопросительно посмотрела на брата.
– Да так, – неопределенно пожал плечами Дей и чуть насмешливо обратился к Эребусу: – Кто тебе позволил даже просто смотреть на мою сестру? Не говоря уже о том, чтобы обнимать, целовать и тащить в постель. Убрал от нее руки и отошел или… – яркий синий огонь загорелся в глазах мужчины.
Хранитель замер, крепче прижал к себе вздрогнувшую любимую и… промолчал, хотя для этого ему понадобись вся его сила воли. Ему неимоверно сильно хотелось стереть с лица своего давнего врага вызывающе дерзкую и такую раздражающую улыбку, хотелось отомстить за то, что тот сделал с ним, но он умудрился сдержаться – лишь резкий выдох да беснующаяся в глазах тьма выдали каких усилий ему это стоило.
– Дей, как ты можешь… – буквально простонала Ангелика.
– Тихо, мелкая, не лезь куда не просят, – мягко и в то же время нетерпящим возражения голосом одернул сестру тот. – Я тут с одним гадом разговариваю.
– Ангелика в праве решать сама быть ей со мной или нет, – контролируя каждый слог, ровно произнес Эребус.
– Хранительница без собственного мира не вправе считаться самостоятельной, – насмешливое. – Так что я забираю ее с собой…
– Почему ты решил, что у нее нет собственного мира? – иронично протянул Эребус. – Если ты пытаешься заграбастать все, это еще не означает, что точно так же станут поступать другие.
– Объяснись!
– Это мир Ангелики, – просто ответил хранитель и довольно усмехнулся, когда лицо его врага пораженно вытянулось.
– Что? – Дей мгновенно просканировал окружающее пространство. – Не верю! Это невозможно!
– Факты говорят сами за себя. Не так ли? – откровенная издевка послышалась в словах хранителя.
– Да, факты не лгут, – хмыкнул Дей и нехорошо так усмехнулся: – Вот только зачем тебе было сохранять этот мир за ней. Ты ведь был уверен, что она мертва.
– Это ее мир и принадлежать он может только ей, – твердый и прямой, открытый взгляд. – Здесь мне принадлежит всего пара вещей.
Дей недоверчиво хмыкнул, а затем перевел взгляд на сестру и вздрогнул: по ее щекам текли слезы.
– Малыш…
– Зачем ты так со мной? – вырвалось у нее, и хранительница спрятала лицо на груди Эребуса.
– Лика… ангел мой, – хранитель нежно коснулся губами волос любимой, а затем полоснул яростным взглядом ее брата.
Эребус невероятно остро чувствовал боль Ангелики и отчаянно злился на Дея за то, что он посмел причинить ей боль. Она его любила, обожала, буквально боготворила, а он сначала на долгие годы забыл о ней, даже и не подумал помочь, а теперь просто откровенно издевается.
"Тебе нравится причинять боль, – ментальный голос хранителя звучал невероятно напряженно от усилий, которые он был вынужден прилагать, чтобы не броситься сейчас на ненавистного врага. – Ты жить без этого не можешь. Но не трогай сестру. Она любит тебя, вернее свое представление о тебе. Не надо ей открывать глаза на то, какое ты чудовище"
"Как будто ты лучше, – так же ментально фыркнул Дей. – Ты погубил ее! Сколько по твоей милости она была все равно, что мертва?!"
"Слишком долго, – хриплое и такое неожиданное признание. – Ей слишком много пришлось выдержать. Дей внимательно смотрел на Эребуса, всматриваясь в глубину его глаз, и не видел там того, что раньше постоянно там царило: жажда крови, приправленная капелькой безумия. Стоявший напротив него хранитель, бережно и нежно обнимающий его сестру, был совершенно нормален. А еще… он любил, отчаянно любил.
Взгляд мужчины немного изменился: возможно, только возможно… но вдруг он просто играет, вдруг это просто его очередная прихоть, очередная подлость испорченного мальчишки… И в то же время… что если он действительно любит, и если это так, то… его младшая и невероятно любимая сестренка заслуживала счастья, счастья, которого ждала так долго.
Дей мысленно выругался – он клял себя за невозможность просто поверить хранителю, просто дать им шанс и посмотреть, что из всего этого будет: его недоверчивость была сродни паранойи, он должен был проверить.
– Малыш, нам с Эребусом не мешало бы поговорить наедине, – он мягко улыбнулся Астарте.
Та буквально заледенела и едва сумела выдохнуть:
– Не надо… пожалуйста, не надо…
– Все будет хорошо, ангел, – шепнул ей хранитель. – Мы поговорим, а потом вместе поужинаем.
– Эри… – ее взгляд был полон муки.
– Расслабься, мелкая, – усмехнулся Дей, – я не собираюсь его убивать.
Она вздрогнула, а Эребус бросил полный ярости предостерегающий взгляд на Дея и поцеловал Ангелику, поцеловал очень нежно.
– Лика, – негромко произнес хранитель, – нам с твоим братом и правда надо поговорить. Не переживай, прошу тебя. Обещаю, на нем не будет ни царапинки, когда мы вернемся к ужину, – чуть поддразнил он.
– А на тебе? – ее голос сорвался.
– И на мне, – легко пообещал Эребус и снова поцеловал.
Он прекрасно понимал, что разговор с Деем будет непростым, как сознавал и то, что боя с ним не избежать. Хранитель благодарил богов за свой особый регенератор, который позволит ему сдержать слово, ведь до ужина еще оставалось довольно много времени.
– Обещаешь? – полное надежды.
– Обещаю, – открытая улыбка и поцелуй, уже откровенно жадный.
– Эребус! – Дей полыхнул синим пламенем взгляда и чуть не поперхнулся, когда его сестренка не менее страстно ответила на поцелуй хранителя.
– Через час я наведаюсь на арену, – жестко произнесла она, переводя взгляд с одного на другого мужчину. – И не приведи боги, найду вас там сцепившимися.
Ангелика стиснула руки в кулаки и растворилась в воздухе.
– Ты дал невероятно опрометчивое обещание, если не сказать невыполнимое, – усмехнулся Дей. – Тебя щадить я не намерен.
Эребус рассмеялся – его старый враг совершенно не изменился.
– Не убивать меня ты ей пообещал, а остальное исправит регенератор, – он небрежно пожал плечами и едко заметил: – Кстати, и тебя щадить я не собираюсь.
– Думаешь, сможешь добраться до меня? – насмешливое. – Ну-ну.
– Когда-то уже добирался, – простая констатация факта. – А сейчас я намного сильнее.
– Ну что ж посмотрим-посмотрим, – небрежное.
Эребус усмехнулся одним уголком рта и активировал телепорт прямиком на малую арену, защищенную от любого вмешательства извне.
– Только после вас, – ирония казалось пропитала каждое слово: Дей не доверял хранителю ни на мгновение.
– Как скажешь, – небрежное, и Эребус спокойно повернулся спиной к мужчине и первым прошел через телепорт.
Хранителю понадобилась вся его выдержка и сила воли, чтобы поступить так – ему пришлось заткнуть вопящие инстинкты, отбросить страшные картины воспоминаний и сосредоточиться на каждом своем движении, каждом шаге.
– Показательно, – удивленно-задумчиво протянул Дей, шагнувший следом за ним. – Не ожидал, что сумеешь.
– Ради Ангелики сделаю все.
Дей недоверчиво прищурился – это было удивительно, но он не почувствовал ни капли фальши в голосе хранителя.
– Так о чем ты хотел поговорить? – Эребус повернулся и тут же рухнул на пол, сбитый точным ударом в челюсть.
– О том, что не позволю играть чувствами моей сестры, – жестко произнес Дей, позволяя хранителю подняться на ноги.
– Я не играю чувствами Ангелики, – Эребус стер кровь, выступившую в уголке рта, и усилием воли подавил вспыхнувшую с новой силой ненависть к своему врагу.
– На ну, – откровенная издевка. – Давай начистоту, что тебе от нее надо, и тогда я, так и быть, сохраню твой рассудок.
Хранитель непроизвольно вздрогнул – он до сих пор помнил то время, когда был безумен по милости стоящего напротив него врага, помнил, чего ему стоило тогда не сломаться. Миг и броня самопроизвольно активировалась, а в руках материализовались клинки.
– Вот оно кааак, – протянул Дей. – Ты всего лишь хотел выманить меня. Думаешь шантажировать жизнью сестры? Брось, тебе со мной не справиться, – в мгновение ока он перетек в иную форму, покрываясь броней. – Жаль, обещал мелкой не убивать, но потрепать мне тебя хорошенько никто не помешает, – нехороший прищур и чудовищной силы ментальный удар обрушился на хранителя.
На миг Эребус был оглушен, ярость и ненависть прочно завладели им, и он бросился на противника, намереваясь стереть того в порошок…
Скорость и сила, звон и свист клинков… танец, исполненный грации и красоты – отточенные движения опытных воинов складываются в особый узор, опасный и невероятно изящный. Да, это он, древний танец смерти, где победивший получает все, а проигравший может и не понять, что проиграл…
Дей стиснул зубы, а потом усмехнулся – хранитель действительно стал лучше, много лучше: и сильнее, и быстрее, и опытнее. Но все же он по-прежнему уступал ему, пусть совсем немного, но уступал. Избалованный мальчишка наконец-то превратился в настоящего воина – сильного и уверенного. Оставалось выяснить совсем немного, но для этого ему придется рискнуть…
Дей еще ускорился и нанес каскад молниеносных ударов своему противнику, заставляя того уйти в глухую защиту и шаг за шагом отступать. Одновременно с обычной атакой, мужчина принялся хлестать хранителя ментально: то причиняя боль, то вызывая в его памяти старые воспоминания, а то просто отпуская ядовитые фразы по поводу его никчемности.
Эребус держался долго – он стискивал зубы и игнорировал боль, как от ментальных ударов, так и от ран, нанесенных клинками старого врага. И пусть все раны были поверхностными, но вместе с кровью он стремительно начал терять силы. Он понимал, что ему не выиграть, но и сдаваться был не намерен. А каждая насмешка, каждое "ты ее не стоишь", все сильнее выводили его из себя, как и неизменная улыбка и небрежность, с которыми Дей отбивал все его попытки контратаковать. Но вот… вот он совершил ошибку… и хранитель рванулся вперед… ненависть требовала крови, крови мучителя, крови врага, и не просто крови, а смерти…
Клинок Эребуса скользнул по груди Дея, рассекая броню, оставляя кровоточащую рану, достаточно глубокую и болезненную, чтобы с губ врага исчезла улыбка, а сам он рухнул на одно колено… Вот он шанс – один удар и все будет кончено – он отомстит за все… Клинки со свистом несутся к незащищенному горлу ненавистного врага… еще один миг, и он будет мертв…
Дей решил все же рискнуть и проверить свое сумасшедшее предположение, он слишком любил сестру, чтобы просто так отбросить его. Мужчина позволил хранителю достать себя, вот только клинок того вошел глубже, много глубже, чем он рассчитывал. Эребус оказался лучше, чем он предполагал… и теперь на кону стояла его жизнь… Дей был не в состоянии ни уклониться, ни отбить стремительный удар клинков, направленных ему прямо в горло. Если он ошибся, то заплатит за это собственной жизнью…
Эребус чувствовал невероятную смесь эмоций: ярость, ненависть, радость близкой победы, облегчение – он наконец-то сможет отомстить… Ангелика… Ее образ обрушился на него подобно водопаду ледяной воды. Он обещал ей не мстить, обещал, что ничего не сделает ее брату… стон отчаяния сорвался с его губ – нет, он более не причинит ей боли, он не тронет ее брата… Хранитель остановил клинки у самой кожи ненавистного врага и застыл напряженной статуей, тяжело дыша.
Дей пораженно смотрел в полные ярости и борьбы глаза Эребуса: тот ненавидел его каждой клеточной своего тела, но не воспользовался возможностью покончить с ним раз и навсегда. Это было удивительно, невероятно, неправильно для того самолюбивого негодяя, каким всегда был этот хранитель. И только одно могло быть объяснением такого поведения Эребуса – он действительно любил Ангелику, любил настолько, что сумел пойти против себя, против своих желаний, против своих стремлений, искусно усиленных ментальным воздействием Дея.
– Ты таки любишь ее, – Дей медленно поднялся на ноги.
– Люблю, – короткий кивок, и Эребус заставляет себя дематериализовать мечи и сделать шаг назад. – С первого взгляда полюбил, – хриплое признание.
– Не верю! – яростный рык.
– Твое право, – Эребусу удалось взять себя в руки.
– Тогда какого фомора ты бросил ее после того, как затащил в постель?!
– Я не бросал, – хриплое.
– А как это называлось?! Ты даже не помнил, с кем провел ту ночь! А ты говоришь, любовь. Ты слишком эгоистичен и не умеешь любить!
Каждое слово Дея хлестало хранителя наотмашь, причиняя боль, терзая сердце.
– Я не помнил потому, что Лика стерла мне память! – помимо воли вырвалось у него признание.
– Что? – потрясенное. – Что ты сказал?
– Ничего… – Эребус отвернулся и резко выдохнул – до него медленно доходили, что он проболтался под ментальным принуждением Дея, да и вся ситуация явно была разыграна.
– Она стерла тебе память?
– Это не имеет значения…
– Да или нет?!
Сильнейшее ментальное принуждение давило на хранителя, но он только стиснул зубы, но не проронил ни слова. Дей был слишком жестоким, а Эребус не мог рисковать любимой.
– Это полная чушь, парень, – рыкнул мужчина. – Я никогда не наврежу сестренке.
– Убирайся из моей головы! – напряженный шепот, и Эребусу таки удается отбить ментальную атаку Дея.
– Ты действительно стал намного сильнее, – задумчивое.
Странная улыбка скользнула по губам мужчины, и он прекратил все ментальные атаки на хранителя.
– Мелкая таки стерла тебе память, – тихонько рассмеялся Дей. – Неужели она еще умудрилась тебя соблазнить?
Эребус отвел взгляд и сглотнул – его воспоминания были еще слишком свежи и волнительны, настолько волнительны, что его мгновенно бросило в жар.
– Соблазнила значит…
Дей покачал головой и поморщился – он обрушил все кары ада на ни в чем не повинного человека. Он считал, что мстит за сестру, за ее разбитое сердце, а на деле…
