Текст книги "Снег на губах (СИ)"

Автор книги: Елена Вейла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Малфой пьяно облизывает губы и выпрямляется. Он совершенно не в настроении открываться другу. Рассказать, что его бьют? Или то, что все его вещи уничтожены? Или то, что тот мудила пытался стащить с него штаны и поэтому лишился глаза? Об этом не писали, в газетах было только о том, что на Драко напали единожды. Что сказать другу, какую правду ему выложить?

Малфой отводит взгляд и зацепившись взглядом за свою прекрасную ведьму, которая в чем-то горячо убеждает шрамоголового, угрюмо произносит:

– Всё отлично, друг. Всё просто супер…

Забини недоверчиво открывает рот, чтобы ответить, но рядом мелькает что-то розовое:

– О, Блейзи! – и воздух наполняется ярким ароматом духов.

Создаётся ощущение, что все слизеринцы восьмого курса решили проведать мулата. Паркинсон бросается на шею к совершенно изумленному Забини. Целует его, как будто неимоверно соскучилась и садится рядом с Драко.

Что? Села с ним? Это точно не просто так… Потому что она не подходила к нему с начала учебного года.

Драко кидает недовольный взгляд на наглую девицу, ему не хотелось бы сейчас находиться так близко к ней:

– Пэнс, тебя не приглашали…

– А мне не нужно особого приглашения, я девушка простая! – парирует она и кидает уверенный взгляд за столик, где восседает «золотая троица».

А Драко закусывает губу, сдерживая смех, потому что рыжий за столом напротив краснеет, как свёкла, от её горячего жадного взгляда.

Слизеринская стерва, решила немного поиграть…

Когда Паркинсон, вся в розовом, яркая и красивая садится рядом с Драко, Гермиона тут же замолкает.

С начала года она ни разу не видела их вместе. На маггловедении наглая слизеринка никогда не пылала теплотой в его сторону. Что же случилось сейчас? Это из-за Блейза? Или…

Как только Гермиона ловит взгляд Паркинсон на Рона, то её задевает злость. И Уизли ещё плюс ко всему краснеет так, что, кажется, сейчас полыхнет огнём.

Мерлин, да ему не нужно Веритасерум пить, видно невооружённым взглядом, что он не равнодушен к слизеринской стерве.

Гермиона кусает губу, не понимая, что с ней творится. Она ревнует Рона или это просто чисто собственнический рефлекс? Или её бесит, что такая красивая, яркая девушка сидит рядом с её…

Что?

Её?

О, нет, подожди, Гермиона, он не твой…

– Я в комнату для размышлений! – Рон выскакивает из-за стола и решительным шагом убегает прочь.

Гарри недоуменно оборачивается ему вслед. А Гермиона задумывается о том, что же Рон написал в письме и рассказал ли другу, что все началось с Паркинсон и его измены. Взгляд Гарри задерживается на компании, которая сидит позади него. Гермиона замечает, как внимательно он оглядывает Блейза, Драко и Пэнси и, качая головой, поворачивается к Гермионе. Он берет её за ладонь, чтобы спросить:

– Весь вечер ты высматривала кого-то за моей спиной… У меня вопрос – это Забини или Малфой?

– Гарри! – возмущённо восклицает Гермиона, но её тело выдаёт её, она сглатывает комок, зажавший горло, и краснеет – недалеко она ушла от Рона.

– Малфой? – Гарри прищуривается, словно хочет просканировать её мозг, а она кусает губу и тихо отвечает:

– Я… Мы…

Зелёные глаза изумленно сверкают из-за очков:

– Гермиона?! Ты серьёзно?

– Гарри, не смотри на меня так! Мы просто… Я помогаю ему. Ты же знаешь, что профессор Слизнорт после войны сильно сдал… И он уходит на пенсию. В понедельник состоится его официальное прощание с Хогвартсом!

– И что? Малфой тут при чем? – Гарри выпивает глоток пива, чтобы избавится от резко сковавшей рот сухости.

– Он заменяет профессора.

– В смысле? Он будет учить зельеварению? – Поттер недоумевает.

– Да, Гарри, а что тут такого? – глаза Гермионы горят праведным огнём.

– Да он прибьет учеников на первом же уроке! – Гарри ошарашенно дёргает чёлку.

А она сжимает губы и, стараясь быть убедительной, объясняет озадаченному другу:

– Зачем ты так? Он уже вёл несколько уроков! Всё было даже очень хорошо. Я слежу за ним, и хочу тебе сказать – у него дар. Есть люди, которые не умеют руководить и учить, а он умеет! У него хорошо получается!

– Гермиона… – хочет остановить её словесный поток Поттер, но она не замолкает:

– Да, Гарри, и ты не представляешь, как он чётко и невероятно правильно все делает! Каждое движение, каждый рецепт! Он на самом деле лучший в зельеварении! Он говорит, и дети его слушают! Ни разу я не видела, чтобы он был не справедлив! И он не делит детей в зависимости от принадлежности к факультету! Хотя, я думала, что именно так и будет! И он терпелив! Представляешь Малфоя, который спокойно объясняет второй раз, если ты не понял? Он старается… Он изменился! Мы все изменились, и он тоже…

– Так! – Гарри поднимает брови и смотрит на неё, вытаращив глаза. – А вот тут поподробнее – ты восхищаешься им?

– Нет! – восклицает она слишком громко, Драко и Блейз тут же бросают на неё заинтересованные взгляды, и она закрывается волосами, краснея как помидор и добавляет тише. – Если бы ты видел, то тоже бы это понял!

– Так ты все-таки восхищаешься им!

– Гарри, прекрати…

– Гермиона, что происходит?

– Всё в порядке…

– Нет, не в порядке… Я не видел тебя месяца два и ты… Ты совсем другая… Скажи мне честно, ты влюбилась в Малфоя? – спрашивает он, покрываясь румянцем, потому что знает, что вопрос слишком личный, слишком неудобный, но он должен спросить, чтобы знать точно.

– Ты что, с ума сошёл?! – выдыхает она испуганно.

Это действительно слишком! И от такого вопроса ей становится не по себе… Влюбилась? Так это выглядит со стороны? Но этого не может быть! Возможно, она увлеклась и на самом деле восхищается Драко, потому что его изменения её радуют… Но влюбиться! Нет, это фантазии Гарри!

– Гермиона, я твой друг и не буду тебя осуждать… Но, может быть, ты сама не замечаешь очевидного? Ты весь вечер смотришь на него… Ты говоришь о нём так… Это странно…

– Мы просто… Мы, наверно… Друзья. Мы общаемся, вот и всё. – отвечает она резко, но голос её предательски прерывается.

Гарри сжимает губы.

– Друзья? Просто друзья? Ты и… Малфой?

Гермиона прикрывает веки. Она не видела Гарри так давно, а он все равно читает её, как открытую книгу. Зачем скрывать то, что и так очевидно.

– Гарри… – она царапает ногтем край стеклянной кружки. – Я не знаю…

Она бросает взгляд на столик, за которым сидят Блейз и Драко, и шёпотом продолжает:

– Мне кажется… Драко нравится мне… Да это точно, он нравится мне.

Тёплая ладонь накрывает её пальцы. Он сосредоточен и видно, что новость расстроила его:

– Гермиона, я понимаю, что с Роном ты рассталась окончательно, и на эту тему не будет разговоров, но… Малфой? Это чтобы отомстить ему?

– Гарри, нет! Я конечно могу сделать что-то в горячке, ударить там или…

Или переспать с Драко Малфоем, а потом стереть этот момент из его памяти…

Она краснеет, выхватывая эту мысль в своей голове.

– И мы не встречаемся… – продолжает она. – Я общаюсь с ним и помогаю на уроках зельеварения. Да это даже помощью не назовёшь… Гарри, все не так серьёзно, как ты думаешь…

Он понимающе гладит её ладонь и больше не спрашивает о Малфое, и до возвращения Рона они обсуждают предстоящую свадьбу и беременность Джинни.

Малфой знает, что он пьян. Но, когда Пэнси сбегает от них с Блейзом, они заказывают ещё одну бутылку.

Он понимает, что по пьяни болтает слишком много, но все равно его рот открывается, и он рассказывает другу почти всё о своей жизни в Хогвартсе.

Почти всё. Про Грейнджер он молчит. Это принадлежит только ему. Гриффиндорская кудрявая тайна личное, даже Блейз недостоин услышать о ней.

Шокированный друг не знает, что и сказать. Драко не жалел его, рассказывая всё, что пережил за последние месяцы. Блейз аж дрожит от возмущения и, сжимая кулаки, порывается подойти к столику, где пьют слизеринцы, но Драко задерживает его. Зачем? Все сходит потихоньку на нет естественным образом. За последнюю неделю был всего один инцидент, и то на уроке. Ну, может, пару раз кто-то что-то вякнул и несколько раз толкнули плечом в коридоре. Нападающим на него придуркам становится скучно и неинтересно, потому что он воспринимает все равнодушно, словно они невидимки. Что есть, что нет… Ну по крайней мере внешне, он равнодушен, как безмолвная тень.

Расстроенный Блейз уходит раньше. Ему стыдно, и Драко понимает почему. Блейз винит себя. Бросил одного. Не писал, не интересовался, не был рядом.

– Блейз, расслабься, ты ни в чем не виноват… Ещё каких-то пять месяцев и я свободен от всего этого дерьма… – слышит он на прощание.

На самом деле Драко не винит его, в его рассказе нет ни упрёков, ни обвинений. Он знает, что Блейз не по своей воле уехал из Англии. Миссис Забини уговорила его переждать в тёплой Италии это смутное послевоенное время. Она всегда берегла своего единственного сына и, как истиная слизеринка, предпочла сбежать и спрятаться.

Мулат исчезает в зелёном пламени камина, чтобы вернуться в свою квартиру в Лондоне, от которой даёт Драко ключ. На всякий случай.

А Драко лениво продолжает наблюдать за людьми в помещении, цедя напиток в бокале. Огневиски уже не лезет, но идти никуда не хочется. Здесь тепло, слышны разговоры, смех и прямо напротив она, стоит только поднять взгляд. Посетители потихоньку покидают паб, но «золотая троица» всё не расходится. К ним присоединяется Полумна Лавгуд, и он следит за их весёлым общением.

Мимо проходит Хиггс, и когда тот выбивает бокал из рук, Драко только хмыкает и тупо заказывает ещё одну бутылку и стакан.

Глаза сами находят её. Постоянно. Гермиона… Она смотрит на него так грустно… А у Драко одно желание, увидеть улыбку на её губах. Он кивает, салютуя ей новой порцией. Но она не улыбается, а кусает губы, озабоченно наблюдая за ним.

Что не так? Пьяный Малфой расстраивает тебя, малышка?

Грейнджер, Лавгуд и Уизли провожают Поттера до камина. Они смеются, обнимаются. Они друзья, черт возьми. Гермиона оборачивается, чтобы кинуть на Драко прощальный взгляд и, когда она выходит из паба в морозный вечер, он чувствует это.

Ужасающее, душащее, мерзкое… одиночество…

Я не должен этого чувствовать… Я не один…

– Малфой!

Драко вздрагивает и стряхивает отупение, которым его накрыло на миг.

– Поттер! – он сцепляет челюсти и отклоняется, чтобы сфокусировать пьяный взгляд на том, кто нависает над его столом. – Чем заслужил такую честь?

Очкарик прищуривается и усаживается напротив него. Поттер хмурится и это навевает воспоминания. Много воспоминаний, когда он вот так же пялился на Драко. После одного такого взгляда на его животе появились чёртовы шрамы.

– Малфой, я бы тебя очень попросил отвалить от Гермионы! – выдаёт Избранный.

– Даже так? – Драко поднимает бровь. – Это приказ или совет старого доброго… товарища?

– Не ёрничай! Я не знаю, что ты там задумал, но если ты хоть пальцем её тронешь…!

– Золотой мальчик совершит новый подвиг? – прыскает Драко, рассматривая рассерженного Поттера сквозь пьяную пелену.

– Малфой! – тот тоже пьян, но не настолько, чтобы смеяться. – Даже если она тебе на самом деле нравится, что я не исключаю, потому что она привлекательная и умная и… Э-э, в общем, ты знаешь… Но ты сам подумай, что ты ей дашь? Что она получит плюсом к тебе?

Драко перехватывает полный бокал и толкает его Мальчику-который-думает-что-всё-знает:

– А тебе не кажется, Поттер, что ты торопишься? И я не должен перед тобой отчитываться… Да и она взрослая девочка…

Гарри морщится, но берёт бокал. Видно, что он не хочет ссориться.

– Малфой, ты ей не подходишь вообще никаким образом, – говорит он, и выпивает.

Драко притягивает к себе бокал Блейза и сам наливает ещё одну порцию огневиски.

– Н-да, я уже слышал сегодня что-то похожее… – бормочет он.

– Потому что это правда! – горячо продолжает Избранный. – С тобой она хлебнёт бед! Что ты можешь ей дать? Ничего! За тобой всегда будет этот хвост из твоих прегрешений. То что Макгонагалл дала возможность проявить себя не поможет тебе! Ты беден и ты бывший осуждённый, твой отец в тюрьме… А у неё вся жизнь впереди, карьера, любовь, счастье! Подумай о ней… Всё, что ты можешь ей дать – это только проблемы, сплетни в жёлтых газетенках, многие отвернутся от неё! Гермиона ко всему подходит очень серьёзно, поэтому пока у вас ничего не началось, Малфой… Просто исчезни из её жизни! Если она действительно нравится тебе… Она заслужила лучшей участи…

Голос Поттера звучит невнятно, Драко хватается за голову, опираясь локтями о стол.

– Поттер… Отвали… Пожалуйста… – хрипит он.

Малфой больше не может слышать этого придурка…

Потому что, он прав… Чёртов Поттер прав и это убивает…

Комментарий к 7 глава Жду ваших впечатлений от главы🌷🌷🌷Спасибо😘

====== 8 глава ======

Поттер уходит.

А Драко хватает мантию и почти вываливается из паба на мороз. Его колошматит не по-детски. Все выпитое давит на мозг, как и последние слова очкарика.

Что ты можешь ей дать?

Проблемы?

Сплетни?

Она достойна лучшего…

Кто ты такой, чтобы даже думать о ней…

Но как её забыть? Как забыть её пальцы, перебирающие волосы, забыть её глаза, смотрящие с восхищением, забыть тепло в её взгляде, её ресницы, губы, грудь… Её голос, ласковые слова, тихие стоны…

Он попал, как муха в паутину, но только Грейнджер не паук, а добрая фея, которая нужна ему, только она может его спасти…

Он вытирает лицо. Это тает снег, или он снова ревёт? Как пятилетний мальчишка, у которого отняли игрушку…

Да пошёл ты, Поттер, на хрен! Пошли вы все! Достали решать, что делать! Что нельзя, а что можно!

Драко слышит чей-то грубый смех. Хиггс и все его дружки вместе с Ноттом сидят на мосту. От них валит дым. Курят в ожидании…

Конечно, как только он решил, что эти уроды отстали от него, они сразу же активизировались. И без сомнений ждут его.

Что ж, вы-то мне и нужны!

В нем столько тупой злости на все, на свою жизнь, на Поттера, на его злую правду! Драко ускоряет шаг навстречу парням на мосту. Пусть бьют, он ударит в ответ! Сегодня хороший день для драки! Хватит отвечать безмолвием, как будто его не существует! Он будет рвать их зубами, он достанет каждого своим кулаком, он забудет, что он волшебник и аристократ и разорвёт их голыми руками!

Но на мосту вдруг появляется невысокая фигурка. В знакомой до боли синей шапке с помпоном.

Грейнджер…

Малфой останавливается. В душе всё переворачивается, а сердце стучит, как бешеное.

Что ты делаешь здесь так поздно?

Он слышит их голоса. Теренс произносит что-то резкое, а она отвечает. В её голосе гнев и злость. К ним подходит Нотт. Он всегда говорит тихо и вкрадчиво, а Хиггс добавляет к его речи что-то такое, от чего Грейнджер ахает и бьёт его по щеке. Звон пощечины доносится до Малфоя, и он срывается на бег.

Хиггс тупой придурок. Он не из тех, кто терпит женские пощечины. И тот, в подтверждение его мыслей, тут же в ответ, со всей дури, влепляет ей в челюсть кулаком.

С громким вскриком она падает на дорогу, как маленькая раненая птичка.

Черт! Грейнджер!

Драко пронзает волна холодной ярости, он не слышит себя, но из глотки доносится дикое рычание, и он резко взлетает в воздух! И со всего маху сбивает с ног тупого ублюдка, который посмел тронуть его девочку! Драко бешено месит ошалелую морду Теренса кулаками, пока чьи-то руки не оттаскивают его назад.

– Сука, подонок! Я урою тебя! Отпустите меня, ублюдки гребаные! – орёт он, плюясь слюной и отпинывая тех, кто схватил его. – Не трогайте её, суки!

И его отпускают. Драко падает на снег рядом с Гермионой, а вся банда уродов, что ждала его на мосту срывается с места, забирая с собой харкающего кровью Хиггса.

Гермиона стонет от боли, слезы капают с её щёк, он помогает ей сесть и натягивает на её волосы синюю шапку. Достаёт палочку и осторожно залечивает огромную шишку на её скуле.

– Какая я дура… – всхлипывает она, когда с челюсти спадает опухлость и появляется возможность говорить.

– Ты не дура! Ты врезала Хиггсу, это было смело! – подбадривает Драко, хотя про себя ругает за глупость: все в Хогвартсе знают, что Теренс мстительный сукин сын, а после того, как его отец попал в Азкабан, у него вообще периодически сносит крышу.

– И это было очень глупо с моей стороны… он придурок! – мотает Гермиона головой и хватается за щеку, ей все ещё больно, хоть и не так сильно, как раньше.

– Что случилось? За что ты ударила его? – Драко медленно стирает её слезы пальцами, разглядывая, как сверкают карие глаза.

– Он сказал… Не важно… Он обозвал меня… – она прячет взгляд.

– Грейнджер, что он сказал? – настаивает Малфой.

– Он… – Гермиона шумно выдыхает, пар окутывает её. – Обозвал меня… пожирательской подстилкой… – она, краснея, моргает и хватает его за руку. – Драко… Прости… Я не должна была говорить тебе это…

– Ты просишь прощения? Дурочка… – Он обречённо усмехается, адреналин бурливший в его крови резко ударяет в голову тяжестью осознания.

Поттер был прав!

Вот оно!

То, что будет преследовать её всю жизнь… Пожирательская подстилка…

Разве она это заслужила?!

– Он не прав! – Гермиона машет головой.

– Да, конечно… Ведь между нами ничего нет. Ты не такая, – тупо соглашается Малфой.

– Драко… Но ты больше не Пожиратель… И между нами что-то есть! – возмущённо перебивает она.

Он пропускает мимо ушей её последнюю фразу.

– Да, я больше не Пожиратель… Но я им был… И я догадываюсь, кто разнес эти слухи, что я… Что мы с тобой… – Он зло кусает губу.

– Паркинсон… – договаривает Гермиона за него.

– Эта стерва достала! Сплетница и интриганка хренова! – сердито рычит Драко.

Они сидят друг напротив друга на снегу. Гермиона вытирает лицо от слез рукавом мантии и тихо шепчет:

– Мне кажется, она любит Рона… И добивается его любыми способами…

– Она избалованная сука, которой никогда не отказывали! – злится Малфой. – Её нужно проучить!

– Драко! – кричит она, дергая его за мантию. – Не делай ничего! Жизнь расставит все по своим местам. Оставь это… Рон бросил её, и Паркинсон можно только пожалеть!

– Ты такая добрая? Или глупая? – хмурится он, разглядывая её.

– Можно я буду доброй и умной? – тихая улыбка озаряет её лицо, карие искрящиеся глаза греют Драко теплом, а он не может сдержаться, тянет её к себе, обнимает, кутает в объятиях, прижимает, хрупкую, тонкую, прячет её в своей тёплой мантии.

– Хорошо, ты умная и добрая… – снисходительно шепчет он.

– Драко… – она млеет от его жара.

– Гермиона… – Он крепко держит её за талию и… поднимает их в воздух.

– Мы летим?! – взвизгивает она, вцепляется в его плечи и с ужасом оглядывается вниз. – Ты научился?

Они летят не так высоко, как ему хотелось бы, но у него получается. Даже не смотря на алкоголь в крови. Не смотря на то, как пьянит девушка в его объятиях. Он сосредотачивается и поднимает их ещё немного выше. Теперь им видно Хогсмид с высоты птичьего полёта. Видно Запретный лес и домик Хагрида. Холодный ветер забирается под мантии поднимая их, как крылья птиц. Они хлопают под ледяными порывами, и он опускается ниже, чтобы не заледенеть там наверху. У земли воздух немного теплее.

– Это мой третий полет, – хмыкает Драко, когда они пролетают над снежным пространством между деревушкой и замком. – Мы можем упасть.

– Я боюсь… – шепчет Гермиона, её тонкие покрасневшие от холода пальцы дрожат, а взгляд мечется по сторонам, и она напоминает ему испуганного котёнка.

Хочется пошутить на тему её гриффиндорской смелости, но тут же на ум приходит слово «война»… Нет, пусть побудет в его руках в эти мгновения хрупкой, маленькой испуганной девочкой. Хватит ей воевать и быть смелой.

– Не бойся, держись за меня крепче. – Он сжимает сильнее тонкую талию.

– Я буду, буду держаться, Драко. Только ты меня не отпускай, – она ловит его взгляд и улыбается.

А он не может улыбнуться в ответ, внутри все сковано холодом…

Не отпускай…

Гермиона… Я не хочу тебя отпускать… Но это уже началось… То, что испоганит твою жизнь…

Пожирательская подстилка…

Ты достойна лучшей участи…

Она, не услышав ответа, тянется к его лицу и, дрожа, целует, обводя кончиком языка его нижнюю губу. От этого неожиданно теплого прикосновения сердце Драко замирает на секунду, он забывает всё, чему научился… и они срываются с высоты в холодную бездну.

– Драко! – её испуганный крик заставляет его собраться.

В последний момент Малфой переворачивается в воздухе, и они падают в сугроб таким образом, что Гермиона оказывается на нём. Он задыхается от удара о снежную кучу и снега лезущего всюду под его одежду, а она лежит, часто дыша и боясь пошевелиться.

– Мы живы? – спрашивает Гермиона поднимая голову.

– Ты – да, а я, кажется, почти труп… – Он шевелится под ней и вдруг смеётся.

Всё в порядке. Мягкая снежная гора приняла их в свои объятия и не дала покалечиться.

– Ты спас меня… Драко… Ты спас меня сегодня два раза, – её губы ласково касаются его щеки, а он чувствует, как новая волна жара захлестывает его.

– А мне кажется, в первый раз тебе из-за меня досталось, а второй раз я тебя сам чуть не убил… – как можно более невозмутимо отвечает он.

– Нет, ты спас меня! – спорит упрямая гриффиндорка.

Гермиона смотрит на него сверху, а он неосознанно замирает, любуется её лицом на фоне заснеженного темно-серого неба. Яркая, как солнце. Так и тянет окунуться в этот свет, гореть вместе с ней этим жаром, который греет его через толщу одежды.

Она смущается его долгого пронзительного взгляда. Пытается слезть, но это трудно, они завязли в снегу.

Драко пьяно усмехается, не делая попыток помочь им выбраться:

– Кажется, нам придётся здесь остаться…

– И нас найдут весной, примерзших друг к другу… – вторит ему Гермиона, улыбаясь, её кудри щекочат ему щеки, а с синей шапки сыпятся снежинки.

– Может, тогда замерзнем в какой-нибудь необычной позе? – предлагает он и проводит рукой по девичьей спине, спускаясь пальцами ниже на её аккуратные округлости.

Какая она мягкая, нежная, уютная… Закрутить бы её в мантию, унести к себе в тёплую комнату, скинуть мешающие тряпки и согреть в своей постели…

– Малфой! Не наглей! – она хихикает и дёргается, пытаясь стряхнуть его руки с ягодиц.

– Я грею тебя… – Драко прижимает её ещё крепче и ему кажется, что он слышит, как учащается стук её сердца.

Гермиона лежит на нём, согревая его дыханием, а её холодные тонкие пальцы тихо гладят его волосы.

– Зачем ты вернулась? – сверху свистит зимняя вьюга, а они прижались друг к другу в этом теплом сугробе. Это их мир – маленький и белый, как чистый лист.

– Я… Я не могла тебя бросить одного… – горячо шепчет, касаясь губами щеки.

Он усмехается:

– Опять хотела спасти меня?

– Я такая.

– Грейнджер, не спасай меня больше, я тебя очень прошу. Поверь, я справлюсь.

– Я верю, Драко…

Он закусывает губу, наблюдая за ней из-под ресниц, выхватывая и запоминая яркие картинки – алые губы, дерзкий носик и карие тёплые глаза, в которых мерцают искры света.

Красивая…

Но не его…

– Веришь, значит… Тогда держись! – уверенно бросает он. – Полетели отсюда, а то даже твои рейтузы тебе не помогут…

Она снова визжит, когда они поднимаются в воздух. Холодный ветер подхватывает их и гонит к замку вместе с острыми колючими снежинками, морозя щеки и пальцы.

– Малфой, ты помнишь про рейтузы? – усмехается она, когда они опускаются около входа в замок.

– Конечно, разве можно забыть рейтузы Гермионы Грейнджер? – он произносит это так важно, что в итоге сам не может сдержать смех.

– Дурак! – она в шутку щипает его за предплечье и закусывает губу, потому что ей хочется смеяться вместе с ним, но приходится сдерживаться, и от этого Драко становится ещё смешнее. И он хохочет до слез. Истерически.

– Малфой, не смеши меня! – молит она, затаскивая его в дверь ведущую к слизеринским подземельям. – Мне больно улыбаться!

– Грейнджер, прости… – он останавливает её в коридоре, хватает за покрасневшие от мороза пальцы. – Прости меня… – и вдруг все меняется. Его обуревают сотни, тысячи мыслей, сумрак коридора давит на него. Он тяжело вздыхает и целует её ладони, дышит на них теплом, согревая. – Прости…

– Драко, все хорошо… Мне не за что тебя прощать… – она снова дрожит.

– Грейнджер, ты не понимаешь… Прости за всё… – шепчет он, продолжая ласкать её руки губами.

– Я понимаю. Ты пьян… – она еле слышно стонет, когда он целует чувствительную зону внутри ладошек.

– Зачем я нужен тебе? – он не может остановить вопросы о которых пожалеет утром, а она кусает свои губы:

– Ты и не нужен мне. Я не люблю пьяниц!

– Ты права… Я не нужен тебе… Не прощай меня…

И крепче сжимает её ладони, а Гермиона хмурится, мотая головой из стороны в сторону:

– Драко, хватит. Я же шучу…

– Давай, я провожу тебя… Не хочу, чтобы тебя кто-то обидел… – Он резко хватает её за руку.

Кажется, она уже злится. Он ведёт себя как пьяный придурок. Черт, надо поскорее все это прекратить!

Пусть злится. Так лучше.

Они доходят до её комнаты старосты на третьем этаже в полном молчании. Она держит его за руку все это время, а он наслаждается её ласковыми пожиманиями, тонкими пальчиками в своей большой, по сравнению с ней, руке. Она рядом совсем ненадолго… Он больше не будет её беспокоить… Он должен это пообещать себе…

– Может зайдёшь ко мне? Я напою тебя чаем…

Дверь в её комнату приглашающе открыта. Гермиона ждёт и смотрит своими карими огромными глазами.

Смотрит прямо в душу. И он не может отвести взгляда. Её грудь часто вздымается, она медленно скидывает шапку и мантию. И Драко хочется вцепиться в Гермиону и больше не отпускать.

Ты не достоин…

Не порти ей жизнь…

Он сглатывает и прерывисто выдыхает:

– Спокойной ночи, Грейнджер…

Но не может отвернуться от неё. Эти глаза не отпускают его. Она облизывает нижнюю губу.

Великий Мерлин! Он жадно ловит это движение, и его рука грубо обхватывает её горло.

Гермиона громко вздыхает, но не отталкивает его, не боится. Смелая. А его пальцы словно под Империусом сами исследуют её тонкую шею, косточки и впадинки, зарываются в тяжёлые локоны на затылке, сползают к её щеке. Драко пожирает глазами её тонкое лицо с еле заметными веснушками, а ладонь гуляет по щеке и сжимает острый подбородок, большой палец мягко ложится на её красные немного потрескавшиеся от мороза опухшие губы.

Он ошарашенно открывает рот, когда она вдруг касается его пальца кончиком языка.

Сердце бухает как колокол, тело словно магнитом тянет к ней. Гермиона сама подаётся вперёд и обхватывает его большой палец своими нежными губами. И сосёт его. Сладко. Влажно. Глядя на него из-под темных пушистых ресниц.

– Гррррейнджер… – рычит он, а член встаёт колом от резкой волны возбуждения… Словно эти нежные губы сейчас обхватили не палец, а… Черт… Черт!

Драко резко отпускает её лицо и делает шаг назад.

Она сжимает губы.

– Драко… Ты… Играешь со мной? – спрашивает она разочарованно.

Мерлин, нет! Но мне надо уйти, пока мы не натворили того, о чем ты будешь потом жалеть, малышка!

А в ответ он лишь натянуто улыбается и хрипло бросает:

– Хочешь соблазнить меня, пока я пьяный?

– Драко! – Гермиона качает головой. Обижается.

– Покушаешься на мою честь, красотка?

Она краснеет и, чуть не плача, кидает:

– Идиот! Ну какой же ты…!

– Да я шучу, дурочка… Если у нас что-то будет, то я хочу быть трезвым и помнить об этом… – Драко переводит всё в шутку и отступает в тень коридора. – Увидимся, Грейнджер…

Утреннее солнце заглядывает в комнату старосты школы, слепя её яркими лучами. Такое солнце бывает только в морозный день, и Гермиона ежится и кутается в теплое одеяло на своей кровати, не желая выбираться по холодному полу в душевую комнату.

Воскресенье.

Вчерашние события кажутся ей чем-то невероятным. Столько произошло за один день, иногда и за месяц не происходит так много всего.

Она трогает щеку – опухоль спала ещё вчера, когда её вылечил Драко, хотя челюсть чуть-чуть побаливает, особенно при зевании. Гермиона хмыкает – она прямо с утра пойдёт к директору и напишет заявление на Теренса Хиггса. Он опасен. Сегодня он ударил её, а завтра убьёт Малфоя?

Драко…

Она грустно улыбается, вспоминая, как он защищал её, готов был растерзать придурка Хиггса на части и, хотя она лежала на снегу, считая звезды после удара, все равно затуманенным взором видела, как Драко остервенело колотил её обидчика.

Её сердечко вновь бьётся быстрее. Ей так хотелось вчера стать ему ближе, снова почувствовать его, быть нежной, дать ему всю себя… А потом… Она, наверно, насмешила его своей слишком пошлой игрой. Чёрт знает, зачем она это сделала? Наверно, Драко еле сдерживал смех, когда она так неумело соблазняла его.

Но если подумать, то он вёл себя странно весь вчерашний вечер, не ответил на её поцелуй, когда они летели в обнимку в снежных завихрениях. Было очень страшно и достаточно романтично, лететь, прижавшись к нему, и не ощущать под ногами земли, полагаясь на его сильные руки, которыми он крепко держал её за талию… Она никогда не любила это чувство полёта, от которого её сковывало в ужасе и тело покрывалось мурашками, но с Драко все было по-другому… Она верила ему… А он не ответил на её поцелуй и не остался на ночь… Может быть, он и правда был слишком пьян? И, возможно, она торопится. Но её подстегивают воспоминания о той нежной ночи вдвоём, которых у него нет. Которые она сама стёрла…

Держись за меня крепче…

Прости за всё…

Я хочу помнить об этом…

Обдумывая каждый момент вчерашнего вечера, Гермиона все же заставляет себя вылезти из тёплой постели, чтобы умыться и погреться в душе под горячей водой. Сушит волосы и убирает их заклинанием в пышный хвост. Надевает тёплый белый свитер, колготки…

Она хихикает, вспомнив, как весело вчера смеялся Драко над своей же шуткой про ее рейтузы. Он становится особенно красив, когда улыбается. Словно расцветает. Он другой совершенно, когда его серебристо-серые глаза сверкают искренней радостью. Когда он не просто смотрит на неё, а любуется и не скрывает этого. Поедает, гладит и ласкает взглядом.

Мерлин… Драко… Я должна тебя увидеть…

Она натягивает черную юбку до колена и выходит в коридор. В её ежедневнике на сегодня запланировано много дел, но она спешит вниз, туда, где живёт парень с очень светлыми волосами и где пахнет вкусным кофе.

– Грейнджер! – окликает её грубый знакомый голос.

Около портрета рыцаря Дона Педро Илагуса стоит хмурый Теренс Хиггс. Он виновато отводит взгляд, когда она подходит ближе. Рыцарь на портрете недовольно поглядывает на парня, словно знает, что этот ублюдок вчера натворил.

– Ты хочешь что-то добавить ко вчерашнему? – Гермиона достаёт палочку, не дожидаясь, пока в неё прилетит следующий удар или мерзкое слово. – Тебе есть что ещё мне сказать?

Он выпрямляется и с вызовом смотрит ей в глаза. Теренс чуть ниже Драко, но крупнее. И его лицо сегодня немного помято, как будто он не спал всю ночь. Или как будто его вчера хорошенько избили, а потом залечили магией.

Гермиона прищуривает глаза, ожидая, что он скажет.