Текст книги "Снег на губах (СИ)"

Автор книги: Елена Вейла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Грейнджер… – Драко нежно проводит носом по щеке Гермионы, отвлекая от реальности. – Слышишь, наша песня…

Она прислушивается…

Слов нет! Боже мой!

Мурашки горячей волной пробегают по коже, когда до боли знакомая музыка наполняет гостиную мелодичными звуками. Это действительно та самая песня, под которую они танцевали в их первую ночь. Только сейчас она звучит не приглушенно из-за стены, а ярко и пронзительно, и слышно каждое слово певца, задевающего своим гипнотизирующим голосом струны души.

А в памяти Гермионы всплывают все подробности того самого вечера. Его смех, танец с воображаемой девушкой на фоне горящих свечей и камина, его взгляд, когда он склонился перед нею на колено. Он смотрел на неё, как на богиню… И продолжает так смотреть…

По настоятельной просьбе Малфоя она научилась восстанавливать воспоминания и «вернула» ему стёртые мгновения.

– Грейнджер, теперь всё на месте… И я хочу повторить то, что было той ночью… – хищно улыбнувшись, произнёс он тогда, сгребая её в охапку…

И сейчас Драко тоже улыбается, но по-другому, загадочно, и вдруг начинает подпевать, подстраиваясь под мелодию:

– Когда ты рядом, я дышу тобой,

когда ты рядом, я могу летать. Я должен слышать голос твой, чтобы мечтать…

У Драко приятный бархатный баритон, который вызывает в ней прилив огромной всепоглощающей нежности. Гермиона тихо смеётся и обнимает его, утыкаясь носом в плечо, чтобы скрыть слёзы.

Это слишком мило и неожиданно… У них теперь оказывается есть своя песня с которой связано столько всего, и плохого и хорошего…

***

Какое-то время всё идёт так хорошо, что Драко расслабляется. Он впервые в своей жизни каждое утро встаёт с мыслью, что хочет проживать следующий день так же, как и вчерашний. Вместе с ней. Делая то, что делает. Общаясь с теми, с кем общается.

Тот человек, которым он был в начале учебного года, растоптанный, одинокий, с потухшим взглядом и без смысла жизни, исчез. Драко полон идей, счастлив и спокоен. Кошмарные сны больше не мучают его и за это он благодарен ласковой защите Гермионы. Когда она рядом, его мысли всегда работают только в положительном ключе, даже во сне.

В то тёплое мартовское утро ничего не предвещало изменений в его жизни. Кофе и горячие блинчики, после ещё более горячих игр в душе. Поцелуй на прощание, её игривый смех и подмигивание. Полет клетчатой юбки, обнажающей стройные ноги в чёрных гольфах. Взметнувшиеся кудри, когда она разворачивается, чтобы убежать на свой урок. Он провожает её взглядом и знает, что встретится с ней вновь на сдвоенных рунах.

Но она не приходит на пару. Драко сидит один за партой и его гложет отчаянное желание сбежать с урока и найти её. Беспокойство медленно, но верно сжимает за горло. Он не слышит ни одного слова профессора…

Что-то случилось… Где она… Что происходит… Нужно найти её… Может ей нужна моя помощь… Чёрт…

Малфой заставляет себя успокоиться. Он не гребаный придурок, с повышенным чувством тревожности. Он подождёт конца этого чертовски долгого урока и поищет её. Возможно, она зачиталась книгой в библиотеке или Макгонагалл завалила её какой-нибудь документацией и отчётностью.

На перемене Драко на самом деле находит Грейнджер у входа в кабинет директора. Там толпятся их общие друзья. Они молчаливы, Уизли нахмурен, а Блейз почему-то отводит глаза. Грейнджер одета в тёплую мантию и на её красивом личике застыло странное страдальческое выражение.

– Драко! – кричит она и бежит навстречу. – Боже, как хорошо, что ты пришёл, я уже хотела послать тебе Патронус!

Её глаза опухшие и красные, словно она совсем недавно горько плакала. Драко мрачнеет, внутренне холодея.

Что-то случилось…

– Что происходит? Ты плакала? Куда ты собралась? – вопросы, полные тревоги и беспокойства, сами срываются с его языка.

Она облизывает пересохшие губы и выдыхает:

– Драко, я уезжаю.

– В каком смысле, уезжаешь? – хмыкает он, отталкивая от себя предчувствие чего-то неотвратимого. – Ну к вечеру же вернешься?

Её глаза наливаются слезами, она мотает головой.

– Нет, я…

Сердце тяжело бухает в груди, он не понимает.

– Куда ты? Что случилось?

– Драко, я уезжаю в Австралию.

Это неожиданно. Драко неверяще усмехается:

– Что? Нет! В Австралию? Ты с ума сошла? Это же за тысячи миль от нас… Грейнджер! Ты никуда не поедешь! С какой стати? Почему?

Она горько вздыхает и тихо объясняет:

– Сегодня утром Макгонагалл пришло письмо от моего отца. Что-то произошло и они всё вспомнили. И у мамы… У неё случился… Она в больнице… – Гермиона громко всхлипывает и закусывает губу, а по её лицу ручьями струятся слёзы. – Я во всем виновата, Драко… Я должна поехать и поговорить с ними… Помочь им или… Мне кажется, они меня возненавидят… Они не простят меня…

Она закрывает лицо руками. Драко прижимает её к себе. Она так похожа на маленькую девочку, когда сотрясается от рыданий в его объятиях. Он гладит её по кудрявой макушке, целует в висок, пытаясь успокоить:

– Не плачь, малышка… Они простят тебя… Ты же спасала их!

– Нет, не простят! – спорит она.

– Не плачь, Грейнджер… – Он обнимает её крепче, наплевав на то, что друзья и проходящие мимо любопытные школьники вовсю пялятся на них. – Я уверен, что простят. Даже я простил, хотя я… Как ты там говорила – самый упрямый дурак…

– Драко, я так люблю тебя. – шепчет она, прижимаясь к нему дрожащим телом.

Малфой чувствует, как она судорожно дышит и легко гладит его спину ладонями.

– Гермиона… – сердце разрывается, он не может поверить в то, что она уезжает. И он чувствует всей душой – она вернётся не скоро.

– Мисс Грейнджер… Нам нужно идти. – голос Макгонагалл раздражающе действует на нервы. – Мистер Малфой, она может опоздать, портал только что доставили и у неё всего десять минут…

Нет! Он не желает прощаться с Грейнджер вот так. Это несправедливо! Нечестно отбирать её у него! Не сегодня! Не сейчас!

Драко подхватывает Гермиону за талию, поднимает над полом и тащит вперёд по коридору.

– Драко, что ты делаешь? – она испуганно оглядывается.

– Ты не поедешь! – решительно заявляет он.

– Драко, пожалуйста!

Он затаскивает её за угол, скрывая от любопытных взглядов. Хватает за плечи, вглядывается в её уставшее грустное лицо, а потом крепко прижимает к себе. Его губы нежно целуют её в висок, макушку, влажные глаза, солёные от слёз щеки, нос, губы.

– Ты останешься со мной, Грейнджер! – шепчет он. – Не надо ехать…

– Драко… Мои родители… Моя мама, она же…

Он еле сдерживается, чтобы не закричать эгоистичное: “А как же я?!»

– Ты… Чёрт, Гермиона, ну почему вот так?! – Он злится, но качает головой и произносит спокойнее. – Возвращайся скорее, ты же знаешь, что я не могу поехать с тобой…

– Я буду скучать! – она снова плачет. – Я напишу тебе, мой хороший… мой любимый!

– Ох, ради Мерлина, жестокая ты женщина! – её слова скорее ранят, нежели ласкают слух и Драко качает головой, стараясь произносить уверенно. – Слушай, всё будет хорошо! Ты скоро вернёшься и я буду ждать тебя, поняла? Сделаю нам блинчиков и кофе и мы будем вместе сдавать экзамены… Ты же не бросишь меня в такой сложный период?

– Ты справишься. – улыбается она, сквозь слезы.

– Ну я бы не был так уверен…

– Драко, ты же почти такой же заучка, как и я, – усмехается Гермиона, убирая кудрявую прядь за ухо. – Ты очень умный, ты справишься с любой задачей…

– Грейнджер… Обещай, что ты вернёшься! – он сглатывает комок резко перекрывший доступ воздуха в лёгкие.

Она неуверенно моргает и пытается что-то выдавить из себя.

– Обещай, Грейнджер! – требует он.

– Я вернусь, Драко. Я обещаю!

Он склоняется ближе к ней, запоминая любимое лицо, большие карие глаза так же внимательно и жадно осматривают его. Ловят каждое движение. Каждый вздох. Её пальцы осторожно погружаются в его волосы и он делает то же самое с её кудрями. Чтобы запомнить их мягкость. Он гладит её щеки, трогает пальцем её закусанную губу.

– Моя малышка.

А Гермиона всхлипывает и бросается ему на шею. Её мягкие горячие губы оставляют долгий страстный поцелуй на его губах и она исчезает, не в силах больше сказать ни слова.

Драко садится у стены и закрывает глаза, которые жжёт от накатывающих слёз. Он чувствует, что Грейнджер он не увидит очень долго…

Но внушает себе – она обещала… Она вернётся…

Комментарий к 22 глава Всем доброго дня!

Наши герои прошли многое... Огонь, воду и медные трубы... Осталось испытание временем...

Всегда рада вашим комментариям ❤️😘

====== 23 глава ======

Первое письмо от неё приходит через восемь дней, рано утром. Драко открывает узкое оконце, впуская мелкую уставшую сову. Птица, проделавшая огромный путь, бессильно падает на подоконник и вяло протягивает лапку с привязанным к ней письмом.

Малфой наливает ей воды в мелкое блюдце и торопливо разрывает конверт. Жадно читает текст, написанный знакомым любимым почерком:

«Здравствуй, мой хороший!»

Чёрт, как же он соскучился по ней… Её доброте... По её нежности… Её губам…

Он резко выдыхает. Представляет, как Гермиона говорит ему эти слова и волна приятных воспоминаний накрывает, увлекая в ностальгическое настроение. Драко усаживается в кресло у камина.

«Я хотела написать тебе письмо сразу по приезде. Но не получилось. Пишу только на следующий день.

А сейчас всё по порядку.

Австралия встретила меня неимоверной жарой и улыбками. Люди здесь приветливые и очень интересные, а по улицам и правда иногда пробегают кенгуру.

Встретилась с папой. Это было грустно. Мы много плакали, вспоминали прошлое, моё детство. Папа совершенно разбит. Но, самое важное, он простил меня. Понял причину моего поступка. Он рассказал, почему они вспомнили – это была мелочь. Но она снова связана с музыкой: в магазине они увидели детскую игрушку, музыкальную карусель. Такую же они подарили мне в детстве. Она заиграла, и их обоих словно сбило мощной волной.

Мамино сердце не выдержало того количества воспоминаний, что резко навалились на неё. Она в больнице. В коме...

Не могу об этом писать сейчас. Драко, это больно. Знаю, ты меня понимаешь.

Я ищу, как ей помочь. Магическое сообщество в Австралии очень отзывчиво и есть варианты, что в местной магической клинике что-то придумают. Я решила каждый день приходить к ней, разговаривать, читать вслух. Слышала, что люди в коме чувствуют и слышат происходящее вокруг.

Думаю, я тут пробуду месяц, если не больше. Но постараюсь вернуться к лету.

Представляешь, тут нет каминов, и это тоже удивительно. Австралийские маги общаются по маггловскому телефону, они вообще очень любят все маггловское. Давай тоже попробуем поговорить по телефону. Переписываться совами слишком долго. И мне жалко бедных птиц. Я всё устрою и пришлю номер. Надеюсь, мы сможем созваниваться на выходных, когда ты выбираешься к маме в Мунго.

Драко, я скучаю. Прошло всего два дня, а я жутко хочу слышать твой голос. Хочу чтобы ты был рядом… Любимый мой. Я постоянно думаю о тебе… Вспоминаю наш танец на Святочном балу. Какой ты был красивый. Вспоминаю салюты у наших ног, когда мы летали над Лондоном. А ещё нашу встречу в кино. И как ты смеялся, когда застукал меня в своей пижаме. Пишу это и не могу сдержать улыбку.

Меня бы очень порадовала та рубашка. Жалею, что не взяла ни одной твоей вещи. Кроме брошки-снежинки. Но это не то… Хочу твой запах… Твоё тепло…

Напиши мне, Драко, как ты живёшь, как учёба, работа? Как там наши друзья?

Люблю и очень скучаю… Твоя Гермиона.»

Драко жёстко закусывает губу.

Письмо шло больше недели. То есть следующее придет через две? Так не пойдёт. Он не может так долго ждать! Что это за изощренная пытка? Его душа и тело рвутся к ней, а он сидит в этом чёртовом древнем замке, ходит на уроки, учит детей. Как будто всё, как обычно. Как будто ничего не изменилось и его сердце не разорвано на две части, одна из которых на другом конце мира.

Он садится за стол. Придвигает чистый пергамент, макает перо в чернила…

Что он напишет ей? За эти восемь дней в его мире не произошло ничего.

Может быть, написать, что он собрал все вещи, которые она носила или оставила в его комнате и теперь любуется на них, как псих. Что он вдыхает её запах, оставшийся на фланелевой рубашке. Гермиона обожала надевать её на ночь. Её записи с урока по Заклинаниям… Чёрные гольфы, которые она забыла после одной из ночевок… Её расчёска… Пара маггловских книг… Мягкая игрушка в виде рыжего кота, которую она подарила ему… И золотое платье… Всё это лежит в его спальне, а он каждый день перебирает эти вещи, вспоминая их хозяйку.

Особенно Драко радует золотой наряд… Он вспоминает, как срывал его с Гермионы в день Святого Валентина. Ощущение её бархатного тела ещё теплится на кончиках пальцев. Тонкая глянцевая ткань соскользнула с неё, как кожа змеи. А потом этой дорогущей тряпкой он связывал её руки и зацеловывал прекрасное нежное тело так, что она не могла и двух слов связать. Гермиона протяжно и сладко стонала, когда его губы и язык доводили её до края. Это была жаркая и долгая ночка.…

Драко выдыхает. Написать ей о том, что он постоянно вспоминает её обнажённой и дикой в своей постели, на столе, в душе…? О, нет, он даже думать об этом спокойно не может. Только зря разгорячится. Он оставит этот пыл для личной встречи…

А может быть написать, что он не ходил в Большой зал первые два дня после её отъезда, потому что кусок в горло не лез. Словно он тоскующий пёс, которого бросил хозяин…

Или то, что на пятый день ему послышался её голос и он бросился искать Грейнджер по коридорам Хогвартса, как потерявшийся ребёнок…

Драко понимает, он слишком прирос к ней. Но ничего не может с этим поделать. То вдохновляющее и окрыляющее чувство, которое он определяет, как любовь, без Гермионы превращается в отчаянье и боль.

Но этого он ей тоже не напишет. Грейнджер там в Австралии не до его страданий. У неё полно своих проблем и она тоже очень скучает. Драко уверен – его задача сейчас, выжить в ожидании её. И он справится.

Можно написать ей о том, что на выходных приходили ребята. Болтали о всякой ерунде. Придумали организовать дружеский матч по квиддичу. Первый после холодной зимы.

Но через некоторое время он отказывается и от этой идеи. И пишет всего несколько строк:

«Привет, малышка!

Я в порядке. Ничего интересного не произошло за те восемь дней, как ты сбежала от меня из холодной Англии в жару.

Надеюсь, ты будешь загорать в купальнике. Проверю при личной встрече. Если не найду на твоём теле белых полосок от лямок, будь готова к скандалу. Голой тебя не должен видеть никто, кроме меня. Даже кенгуру.

Жду номер телефона, чтобы сказать больше, что я думаю о твоей поездке и что сделаю с тобой, когда вернёшься…

Люблю. Твой Драко.»

Время до следующего письма тянется, как резина.

Но Малфой всё же находит силы не свихнуться от тоски. Он загружает себя ещё и тренировками по квиддичу. И плевать, что кто-то считает нечестным человеку умеющему летать, садиться на метлу. Насколько ему известно и проверено опытным путём, на метле всё же быстрее. Вся фишка в том, что если он и свалится с метлы, то с землей не встретится. Это довольно весело. И бесит тех, кто на тренировке пытается сбить его.

Нет, он больше не тот человек, которого легко столкнуть вниз. Он больше не позволит себе сдаться.

Сова приносит ответ почти в конце марта. Тёплая весна радует солнцем и обновлённым свежим воздухом. А его настроение подобно таянию снега, плавится от счастья, когда из конверта выпадает ещё и новенькая колдография Гермионы. Она загорелая, в голубом сарафане в белый горох, стоит на фоне синего океана и посылает ему воздушный поцелуй. Каштановые кудри Грейнджер развеваются на ветру, а в её глазах горит любовь.

«Любимый мой Драко! – пишет она, а он не может сдержать улыбки. – Я так рада, что ты не унываешь!

Я загорала всего три раза. Времени на это почти нет. Но белые полоски от купальника я тебе обещаю! Кенгуру грустно плачут в сторонке, так и не уговорив меня позагорать голенькой.»

Драко смеётся и снова смотрит на фото.

Дразнит его, ведьма! Красивая до невозможности… Чёрт, скорее бы она вернулась!

В конце письма номер телефона и приписка.

«Я буду ждать твоего звонка каждую субботу с четырёх до пяти по английскому времени. Люблю, целую… Твоя Грейнджер.»

Суббота сегодня… Мерлин! Он начинает возбужденно собираться в путь. Макгонагалл открывает ему камин по субботам прямо в Мунго. Он спешит к матери, а потом в Министерство на обычный осмотр.

Переговорную будку связи с магглами Малфой находит на первом этаже. Кидает галеон, чтобы говорить дольше. Нервозно набирает нужные цифры. Минута ожидания и на том конце провода слышится звонкое:

– Это ты, Драко? – голос в трубке заставляет его сердце биться быстрее.

– Привет, Грейнджер! Конечно я, – Он смеётся. – Или ты ещё кому-то дала свой номер?

– Ах, нет конечно, Драко! Боже, я так рада слышать тебя! Мой хороший! – Гермиона улыбается: он улавливает это по её радостным интонациям. – Скучаю ужасно!

– Не береди душу, малышка… Я без тебя схожу с ума…

– Драко… – так хочется, чтобы она повторяла его имя ещё и ещё.

– Как твои дела? Как мама? – он трогает пальцем потрепанный корпус телефона, вглядываясь сквозь спешащую по коридору Министерства толпу волшебников, а перед глазами встаёт её нежное личико.

– Всё без изменений… – тихо отвечает Гермиона: Малфой знает, что сейчас она скорее всего кусает губу. – Мама… Она не пришла в себя, но мы поговорили… Это был странный опыт. Меня магически погрузили в искусственную кому и направили к ней. Мы встретились на вокзале Кинг Кросс. Представляешь? Это удивительно! Гарри тоже как-то встречался там с погибшим Дамблдором… Потом расскажу подробнее… А мама… Мама сказала, что ей очень тяжело принять реальность и она не может пока вернуться… Я просила прощения, но она ответила, что прощать мне нечего и…

Она говорит, говорит, а Драко грустно улыбается одним уголком губ. Так волнительно и приятно слушать её чуть искаженный расстоянием голос. Её интонации, её дыхание, её воодушевление…

– …Ты знаешь, он очень талантливый человек и я помогаю ему… – продолжает Гермиона и вырывает его из лап задумчивости.

Вот как значит! Грейнджер и в Австралии нашла кому помочь.

– Кто он? – перебивает Драко более резко, чем планировал.

Она задумывается, но через миг уже смеется:

– Драко, нет! Не смей ревновать или беспокоиться обо мне! Повода нет совсем. Это Рольф Саламандер. Он безобидный, добрейший человек. Изучает магических животных Австралии, и попросил отредактировать его новую книгу. У него не хватает времени, а я могу это делать в палате у мамы…

Не смей ревновать? Да за кого она его держит? Конечно, Драко будет ревновать и беспокоиться! Беспомощное чувство неизвестности накрывает его и заставляет раздражаться. Он готов сбежать из Англии, наплевав на условный срок, чтобы узнать, что за «добрейший человек» крутится возле его девушки. Нет, конечно, он доверяет ей, но этого типа не знает… А вдруг он причинит Гермионе вред? Проклятье! Она слишком доверчива!

– Грейнджер, когда ты вернешься? – нервно перебивает Малфой.

– Не знаю, постараюсь раньше. – Гермиона тяжело вздыхает. – Но точно обещаю вырваться к твоему дню рождения! Это без вопросов! Я уже договорилась о портключе. И купила тебе подарок.

– До моего дня рождения ещё тысяча дней! – недовольно бросает он. – Собирай вещи и приезжай сегодня же!

– Ну что ты говоришь! Осталось всего ничего. Два месяца… Пойми, я не могу пока вернуться… Мне нужно быть здесь. С папой и мамой…

– Грейнджер… Что мне сделать чтобы ты вернулась? Может на предстоящей игре по квиддичу грохнуться об землю и сломать все кости?

Она молчит и Драко понимает, что перегнул палку.

– Ладно… Прости. – Он выдыхает свое раздражение и закрывает глаза, успокаиваясь. – Понимаю, ты там нужнее и для тебя это очень важно. Я… В общем, я жду тебя…

– Нет, Драко. – Он слышит тихий всхлип и ругает себя за несдержанность. – Ты не понимаешь… Ты мне тоже важен. Очень важен. Но ты в порядке, а родители нет, я не могу бросить их в таком состоянии даже на один день. Потому что это я виновата в том, что случилось…

Драко закрывает глаза. Гермиона чувствует себя виноватой и ни за что не оставит родителей. И она права. Он жив, здоров, да, скучает, да, сходит с ума от одиночества, но надо взять себя в руки и перестать уже изображать избалованного истеричного мальчишку. И она обещала приехать ко дню рождения. Это хоть что-то…

– Гермиона, – мягко произносит Малфой успокаивающим голосом. – Я правда понимаю… Всё хорошо, не плачь… Просто приснись мне в том золотом платье… А ещё лучше без него…

Она тихо смеётся:

– А ты снишься мне…

– Расскажи об этом. – заинтересованно ухмыляется он. – Надеюсь, я в твоём сне совершенно дикий и необузданный, и вытворяю с тобой самые непотребные вещи?

Гермиона хохочет и слышать её веселый смех гораздо приятнее, чем слёзы.

Они разговаривают почти два часа, пока его не просят освободить кабинку. Прощаться тяжело и они обещают друг другу продолжать писать и созвониться в следующую субботу.

Разговор с Грейнджер приносит ему хоть какое-то успокоение, и до пятницы его жизнь настолько расписана, что у него нет времени на грусть и скуку. Её колдография стоит в рамке на каминной полке, радуя глаз. Входя в гостиную он всегда приветствует её. Ему плевать, что это выглядит, как сумасшествие. И сначала это сбивает с толку его друзей, но позже они и сами начинают здороваться с ней.

Письмо для Гермионы давно спрятано в конверт, но пока не отправлено. Драко планирует вложить свое колдофото с пятничного дружеского квиддича.

Это событие будоражит его. Участвуют желающие со старших курсов, Слизерин вместе с Пуффендуем, а Гриффиндор с Когтевраном. И Драко снова ловец. Как когда-то давно, в той прошлой, будто чужой жизни. У него новая метла и квиддичная форма, и он жалеет, что Грейнджер не видит его в этом зелено-серебряном спортивном великолепии. Он знает, что выглядит охрененно.

Пэнси восхищённо присвистывает, увидев его у выхода из раздевалки.

– Малфой, тебя надо завернуть в фольгу и продавать в Сладком Королевстве по кусочку! – кричит она бойко, а потом вдруг соображает, что именно ляпнула и прикусывает губу. Уизли рядом, в красно-золотом, недовольно хмурится и скрещивает руки на груди:

– Я не понял!

– А тебя, дорогой, я никому не отдам, ты только моя конфета! – выкручивается слизеринка.

Драко посмеивается. Паркинсон в своём репертуаре – сначала говорит, а потом думает.

Он жмёт рыжему ладонь. С некоторых пор они с гриффиндорцем довольно хорошо общаются. Удивительно, но Уизли оказывается интересным неглупым человеком. Мастерски играет в шахматы. Знает всё о квиддиче. Немного ленив и прожорлив, но не злопамятен. Он мог незлобно пошутить и как-будто забыл то, как Малфой раньше издевался над ним, поливая грязью и насмехаясь над его бедностью. Драко больше не видит в нём того рыжего потрепанного придурка, каким он казался ему в детстве. Уизли обычный нормальный парень, с которым можно иметь дело, поговорить и даже посмеяться.

То же самое Малфой вдруг разглядывает и в Поттере. Тот общался без прежней подозрительности и злобы еще с тех самых пор, как Драко получил орден. А после отъезда Гермионы, «золотой мальчик» приходил несколько раз на тренировки по квиддичу, желая поучаствовать в дружеской встрече, и это заканчивалось вполне себе адекватным совместным обсуждением первых квиддичных игр в новом сезоне.

Размышляя об этих странных изменениях в восприятии двоих друзей из Золотого трио, он вдруг понимает, что всё это потому, что он поменялся сам. Он наконец-то повзрослел. Война изменила многое, но самым важным было то, что она изменила его внутренне. И Грейнджер притянуло именно это. Останься он тем же, кем был до войны, вряд ли она бы даже взглянула в его сторону.

Малфой вспоминает свою кудрявую гриффиндорку и сдерживает грустный вздох, рвущийся наружу. Если бы она была сейчас рядом…

Он ловит взглядом догоняющего их Поттера.

– Что, поиграем сегодня? Как в старые добрые… – дерзко ухмыляется Драко.

– Ага, крепче держись за метлу, Малфой! Гриффиндор как всегда победит! – очкарик уже переоделся в спортивную форму, а за ним спешат остальные ребята – участники состязания.

– Гриффиндор и Когтевран первые! – кричит, пробегая мимо, когтевранский защитник.

– Слизерин и Пуффендуй круче! – спорит слизеринская нападающая.

Они весело смеются и пытаются поддеть друг друга метлами. Пэнси хватается за локоть Уизли и снова его целует.

– Удачи, милый! – кричит она. – Сегодня будет жарко! Пойдём, Даф, займем лучшие места!

Драко вздрагивает, когда кудрявая копна каштановых волос проносится мимо него.

Грейнджер?

Сердце дёргается, как сумасшедшее… Но нет… Это Дафна, завила свои обычно прямые волосы в тугие локоны. Она оглядывается и неожиданно бросает Драко с лёгкой полуулыбкой:

– Удачи! Я буду болеть за тебя!

Слова поддержки от Гринграсс? Завтра пойдёт дождь…

Полчаса напряжённой борьбы на квиддичном поле и снитч оказывается в руке Драко! Он готов орать от накрывшего его адреналина и восторга. Трибуны ликуют. Комментатор надрывается, выкрикивая его имя. Было сложно, Поттер почти схватил золотую сферу, но у Драко длиннее руки и огромное желание выиграть матч, и это рвение приносит его команде сто пятьдесят очков! А ему ни с чем не сравнимое воодушевляющее и окрыляющее чувство победы!

Чёрт, Грейнджер, ну почему ты этого не видишь?!

Драко спрыгивает с метлы на покрытое черными проталинами игровое поле и подняв руку со снитчем вверх, победоносно кричит подлетающему к нему Поттеру:

– Хрен тебе, Поттер, а не снитч!

Тот задорно хохочет, откидывая лохматую голову назад. Его дыхание так же сбито, а зеленые глаза горят радостью. Он оставляет метлу и вдруг подходит к Драко с протянутой для рукопожатия ладонью:

– Ладно, Малфой! Твоя взяла! Поздравляю с победой! В следующий раз я возьму реванш!

– Это мы ещё посмотрим! – Драко доволен, как никогда, и крепко жмёт руку бывшему врагу. – Буду рад встретиться на поле!

Дальше – вспышки колдокамер, проходящие мимо ребята из команды-соперника дружески хлопают его по плечу, а свои радостно обнимают и скандируют его имя.

Мерлин, это чертовски приятно! Он победил! Он сделал это!

Как же возбуждает победа и восхищение толпы! И как же ему не хватает Гермионы… Он вылавливает Полумну с камерой и просит сделать снимок с пойманным снитчем.

– Драко, я сняла миллион классных снимков! – та восторженно жмёт его ладонь. – Ты так красиво выхватил снитч из-под носа Гарри! Завтра всё принесу! Это лучшие мои колдо!

Обычно спокойная и даже флегматичная девчонка озаряет его своей белозубой улыбкой. Блейз ещё более несдержан в эмоциях. Он хватает блондина в охапку, сжимая в крепких объятьях:

– Дружище, это полный восторг! Ну ты натворил сегодня! Этот финт надо назвать финтом Малфоя! Я горжусь тобой!

Драко с довольной усмешкой закатывает глаза и отпихивает друга:

– Иди ты! Только целоваться не лезь!

Мулат хохочет. Он громко приглашает проходящих мимо болельщиков и игроков на вечеринку в гостиную Слизерина.

Драко приходит не сразу. Он давно не появлялся там и нет большого желания видеть мрачные слизеринские стены вновь. Он в чёрной рубашке и такого же цвета брюках. А на душе хоть и радостно от победы, но тёмные воспоминания, под цвет его одежды, наваливаются, как только Малфой оказывается у знакомого порога. Последнее нападение, вылившееся в жестокое избиение, а после в судебное дело, произошло именно здесь. Драко всё ещё помнит то противное чувство, когда он не хотел возвращаться с уроков в эту обитель притворщиков. Многие из тех, кто брезгливо воротил от него нос, до войны были готовы лизать ему пятки.

Но в гостиной вдруг оказывается всё по другому. Стены выкрашены в бежевый, зелёный и серебряный также присутствует в деталях интерьера, но исчезает гнетущая мрачность, уступая место совершенно иному уютному стилю. Слизерин тянется к светлому. И Драко думает, что изменился не только он. В ответ на его мысли, толпа восторженно приветствует своего чемпиона.

Малфой сразу же вливается в радостную волну. Здесь старшекурсники со всех факультетов и все они весело отрываются под энергичную музыку. Кто-то поздравляет его, кто-то кричит кричалки с матча, кто-то пьет алкоголь, которым Блейз щедро снабдил Слизерин на этот вечер. Клубится искристый туман и всё вокруг, люди, стены, звуки медленно теряет свои очертания и чёткость.

Драко не собирается пить. Но почему-то через какое-то время пьянеет. Его холодная отстраненность испаряется. Он смеётся и общается со всеми подряд. Шутит и даже танцует. Сок в его бокале странно пахнет, а он в какой-то эйфории и не обращает на это внимания. С ним происходит что-то странное, кружится голова, картинки двоятся перед глазами и мутнеют.

Рядом снова мелькают каштановые кудри… И тело само, как магнитом тянется за прекрасным видением.

Грейнджер?

Неужели она вернулась?

Драко, преисполненный надеждой, спешит следом.

– Малышка! – он хватает её за руку.

– Драко? – оборачивается та, но…

Это Дафна… чёрт возьми…

– Извини… – Драко отшатывается и разочарование наваливается на него душащим пыльным мешком. – Я подумал, что.…

Почему она так похожа на Гермиону? Проклятье!

– Ничего страшного. – Гринграсс вновь удивительно мило улыбается. – Может, пойдём потанцуем?

– Эй, Малфой, ты повёлся на её кудри а-ля Грейнджер? – откуда то из-под руки выпрыгивает Пэнси. – Даф, а ты говорила, что эта прическа для крестьянок!

Дафна сразу же меняется в лице. Обида и злость искажают холёные правильные черты.

– Я передумала, Пэнси. Мне уже нравится и это модно в новом сезоне! Драко, пойдём…

Он не хочет танцевать с Гринграсс. Малфой всё бы отдал, будь на её месте Грейнджер. Но он вяло соглашается и следует за кудрявой слизеринкой между танцующих пар…

Гермиона…

Моя любимая ведьма…

Хочу тебя…

Красивая… Ласковая… Моя желанная девочка… Моя малышка…

Твои губы, порочные и нежные… как же я скучал...

Моя…

Он чувствует её руки на своей груди… Она расстегивает рубашку… Мягкие губы целуют его шею… Горячий язык проводит влажную дорожку к подбородку… Но что-то в этом неправильно… Что-то не так…

Теплые губы накрывают его рот, Драко делает движение языком и понимает что… Это не Гермиона… Девушка, которая сейчас на нём, не она! Вкус, запах, ощущения от её кожи, тихие стоны… Всё чужое…

Он резко открывает глаза и видит перед собой возбужденное лицо Гринграсс. Она пытается стащить с него одежду и извивается, как змея, лежа на нём.

Его чуть не выворачивает от осознания с кем он в своей комнате и в своей постели чуть не занялся сексом.

– Даф, что ты творишь? Что за херня происходит? – его подташнивает и Малфой дёргается подальше от цепких рук.

Толкает слизеринку от себя. И вдыхает наконец нормально. Она как будто душила его.