Текст книги "Королева любить желает (СИ)"

Автор книги: Елена Тихая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

12

И опять этот шум за окном. Снова эта комната, которая теперь всегда у меня будет ассоциироваться со смертью, болью и тошнотой. Ах да, ещё с размышлениями о правильности своих поступков.

Если тогда я сомневалась в допустимости вынесенного наказания, то сейчас меня не оставляли переживания о том, чтобы эти люди смогли нормально сработаться. Да, все они ещё вчера принесли нам клятвы, что будут служить верой и правдой во благо нашей страны и народа, что не предадут и не воспользуются положением в своих личных целях и так далее. Только я, как человек с юридическим образованием и пусть немного, но хлебнувший бюрократии родного мира, могу точно сказать, что всё вышеперечисленное относительные и сугубо личные понятия.

Ну если на пальцах, то если для меня секс с человеком, не являющимся тебе супругом, однозначная измена, чем я и занимаюсь теперь каждую ночь, то для иного человека это всего лишь способ разнообразить свою сексуальную жизнь. То же можно сказать и о благе страны. Для кого-то это постоянное развитие и стремление не зависеть от других стран, быть с ними в хороших партнёрских отношениях, улучшать уровень жизни всех людей, её населяющих. Для другого это благо будет заключаться в банальном не ухудшении сегодняшнего положения или каком-либо однобоком развитии, например, в росте населения без улучшения качества жизни или, наоборот, в развитии промышленности в ущерб здоровью людей. Понятие предательства тоже у всех своё. А уж не превышать полномочия можно, просто делая минимум – видимость деятельности.

И я отчётливо знала и понимала, что, по сути, именно этим и занимается правитель: назначает министров и следит, чтобы все они правильно исполняли свои обязанности и его приказы. Именно правитель и направляет эти односторонне ориентированные министерства в единое русло. Как говорится, рыба гниёт с головы. И эта страна почти сгнила. До такой степени, что Богине понадобилась я. Хотя я далеко не идеальный правитель, многого не знаю о стране и мире, даже о традициях, но я буду учиться и умею принимать помощь.

– Готова? – выдернул меня из размышлений голос Фроста. Я посмотрела на него со смешанными чувствами. Я никак не могла понять, что к нему ощущаю. Одно могу сказать точно: непонятное мне притяжение стало меньше с появлением Ифора (ну вы поняли, каким именно), но не исчезло. Чисто внешне Фрост всё ещё мне нравился. Правда, после анализа сложившейся ситуации я пришла к выводу, что именно его действия были неправильными. И это не потому, что он старший. Хотя и не без этого. Вся соль в решениях, принятых им, в комплексе, который он тщательно лелеет. И вот это сильно перевешивает магнетическое притяжение между нами. Да, в последнее время он сильно изменил ко мне отношение. Но это следствие разговора с Богиней, а не того, что он разглядел во мне что-то. Сейчас он, как относительно умный мужик, присматривается ко мне, чего не делал ранее. Я часто замечаю, что на мои комментарии он удивляется или что-то типа того. Я часто ловлю на себе его взгляды, хотя и Милон теперь с меня глаз не сводит, что стало нервировать.

После первого же настоящего спора даже не о кандидатуре министра, а о направлении развития (это про образование шла речь), когда я приводила и приводила новые доводы, пока не рыкнула, он странно на меня посмотрел и улыбнулся, сказав, что ожидал срыва гораздо раньше, если не приказа в ультимативной форме. На мой вопрос, зачем он это сделал, был идиотский ответ: «Хотел выяснить степень твоего эго». Помню, что молчала тогда минут пять, не в силах найти правильные цензурные слова. Потерпев неудачу, я всё же бросила пару фраз специфического русского языка и вышла, даже не хлопнув дверью. Конечно, свою точку зрения я тогда доказала, но Фрост написал целый список камней преткновения. А мою фразу «Москва не сразу строилась» тоже пришлось объяснять.

С другой стороны, Фрост чаще даёт нужные советы. Тот же Милон молчит больше. Но прошлое отношение так просто не изменить. И хотя первое впечатление обманчиво (встречи с мужьями как раз яркие тому примеры), есть ещё и «делу время, потехе час». Вот если бы Фрост тогда со мной спокойно поговорил, мы бы выяснили, что я не Элен, и начали выстраивать новые отношения, всё было бы по-другому. И в первую очередь с ним. Возможно, при таком раскладе я не разглядела бы Ифора, тихого и обстоятельного для окружающих и страстного только для меня одной. Но самое страшное, что я смотрела на Фроста и не могла с уверенностью сказать, что будь шанс начать всё сначала, поступила бы так же. Скорее всего, я изменила бы всё, только не дано…

И нет, это не говорит о том, что я жалею о том, что имею. Нет. Хотя кому я вру! Я хотела бы видеть Ифора мужем, а не бесправным любовником, хотела бы родить ему сына или замахнуться на дочку…

– Элен? – опять окликнул меня Фрост. – Тебе нехорошо? Голова кружится или что? Ты скажи, мы отложим или объявим министров без тебя.

Ага, сейчас. Без меня. Без меня вы уже наворотили дел.

Я встрепенулась, расправила плечи, тряхнула головой, чтобы выкинуть эти странные размышления на тему «если бы». Сделала глубокий вдох, выдох и шаг вперёд.

– Граждане, – обратилась я практически сразу, но давая время на успокоение. И только когда толпа окончательно стихла, я продолжила: – Граждане, сегодня знаменательный день. Сегодня я представлю вам новых министров, которые будут заботиться и отвечать за благополучие нашей страны в различных отраслях. Ошибки прошлого мы учли, поэтому каждый министр поклялся работать во благо страны и её народа, не преследуя личных целей. Надеюсь, что прошлое останется позади, а в будущем нас ждёт лишь любовь и процветание. – И зачем я любовь приплела? В тексте речи этого не было, но уже ничего не вернуть. – Я верю, что каждый мастер своего дела, каждый в чём-то талантлив, каждый достоин шанса на безбедную жизнь и обеспеченную семью. Так давайте встретим наших министров овациями!

На последних моих словах стали выходить новые министры, а толпа взревела. Чтобы не было ассоциаций с осуждёнными, а также для визуализации высокого статуса этих людей и нашего к ним доверия, они выходили за нашими спинами. И да, стало тесновато, но не фатально, всё-таки балкон был большим и монументальным.

Кстати, в истории этой страны таким образом уже объявляли когда-то министров, но очень давно. И сама того не зная (ну не вдавалась я в историю настолько далеко и подробно), я предложила вернуть выход тысячелетней давности. И это было единственным, о чём нам не пришлось спорить.

Дальше всё было обыденно и прозаично: представление, речь новоиспеченного, овации. И так пока все не высказались и не удалились с балкона. Заключительную речь должен был сказать Фрост, но случилось страшное.

В тот момент, когда Фрост сделал шаг вперёд для обращения к народу, случилось сразу несколько вещей. Что-то впереди блеснуло. Милон, что стоял по левую руку от меня, толкнул в плечо. Я, не ожидавшая такой подлянки, покачнулась и почти упала. Точнее, меня просто подхватили за локоть и втащили внутрь. Кто и почему? А тем временем вокруг Милона сверкнуло дважды и исчезло. Впереди него Фрост лежал навзничь, а под ним красная лужа расползалась. Прямо над ухом раздавались распоряжения. Свистели стрелы, выпущенные уже охраной. Толку вот от них?

– Целителя! – наконец-то совладав со своим голосом и состоянием, смогла прокричать я, рванув вперёд.

– Миледи, остановитесь. Там опасно, – раздавался голос рядом, который пытался меня увести. Ага, сейчас! Я ещё сильнее стала вырываться.

– Отпусти, – рыкнула я зло, в итоге развернувшись к стражнику лицом. Не знаю, что он во мне увидел, но я тут же получила свободу.

– Целителя! – ещё раз проорала я, падая рядом с Милоном, который стоял на одном колене. Из его бока торчала стрела. Ещё три валялись рядом. Видимо, это артефакты сработали, но и их оказалось недостаточно.

– Уходи. Здесь опасно, – булькнул он, а у меня только слёзы на глаза наворачивались.

– Не уйду. Они всё равно уже бежали, – прошептала я, а потом опять закричала: – Ну где же целитель?

Сама же не знала, что делать. Зажимать рану? Как? Там же стрела. Одно знаю точно: вытаскивать её самой нельзя. Оглянулась на Фроста. Его никто даже не перевернул. Но стрелы не было, а рана в плече. Кровь толчками вытекала из неё, заливая всё вокруг. И в неё пару раз точно кто-то наступил. Вот это, наверное, и взбесило меня. Я вскочила на ноги.

– Быстро вывели и вынесли королей. Уродов потом догонять будете, – рычала я, не отводя взгляда от отпечатка чьего-то ботинка в крови Фроста. Я даже не знала, жив ли он, но меня буквально выворачивало от такого. Всегда считала, что в первую очередь охрана должна защищать, а уж потом ловить нападавшего. А тут…

Милону помогли подняться, ибо он не разрешил его выносить. А я села возле Фроста. Моя рука дрожала, потому что я никак не могла пересилить себя, чтобы дотронуться до него и узнать…

«Богиня, прошу тебя, не дай ему умереть, – взмолилась я про себя, наконец-то дотронувшись до шеи. Кажется, моё собственное сердце замерло в ожидании. Пульса не было. – Умоляю», – взвыла я мысленно.

«Зачем? Тебя же не устраивали мужья», – раздался в моей голове надменный голос Богини.

– Так это из-за меня? – задохнулась я, даже не заметив, как обратилась в голос. – Не надо. Прошу, оставь ему жизнь. Мы найдём общий язык, обещаю.

«Странные вы, смертные, – даже хмык я смогла расслышать, – то никого не хотела, то между старшим и младшим выбрала…»

Если бы я уже не стояла на коленях, упала бы от ужаса. Секунда у меня ушла, один удар сердца на то, чтобы оглянуться и своими глазами увидеть, как Милон обмякает в руках охранников.

– Нет, – сначала выдохнула тихо, а потом закричала: – Нет! Нет! Нет! Я никого не выбирала. Оставь, верни, не забирай.

Что я в тот момент несла – не знаю. У меня было ощущение, будто это не из Фроста вытекла пара литров крови, а из меня. Я не могла ни шевельнуться, ни вздохнуть, лишь просить и клясться:

– Не убивай, прошу.

«Глупая! Ты же сама хотела от них освободиться. Я ей такой подарок, а она… Больше не жалуйся».

На последнем слове под моими пальцами появилась слабая пульсация, всего один удар, но это было что-то невероятное. Из меня вышел весь дух, и я упала на Фроста, разрыдавшись.

– Спасибо, – только и шептала я, но ответа больше не получила. Ну и ладно.

От Фроста меня оторвал Ротик. Он что-то шептал и магичил над ним, а потом и командовал, как, куда и зачем его перемещать. Меня уйти так и не уговорили. Я вообще была в каком-то трансе или прострации (называйте, как вам вздумается), но за тот день я не произнесла больше ни слова.

13

Ночь прошла ужасно. Я заставила прислугу разместить королей в одних покоях, чтобы за ними следить было удобнее. На меня странно смотрели, но выполняли. И скорее всего, потому, что за моей спиной стоял Ифор. С ним не поспоришь.

У обоих королей была сильная кровопотеря. Это сначала показалось, что рана Милона не столь опасна, а на самом деле даже страшнее. Милону стрела пробила печень и кишечник, только чудом не задев желчный пузырь или селезенку. И хорошо, что стрелу не вынимали самостоятельно, так получилось избежать заражения крови фекалиями. А вот печень сильно пострадала. Ротику пришлось приращивать кусочек.

Фросту тоже в какой-то степени повезло, стрела прошла навылет, пробив легкое, но не задев сердце. А вот сознание он потерял от удара головой о перила. Как он так сумел, непонятно. Ну да ладно…

В общем, мужчины находились в тяжёлом состоянии. Их жизни уже ничего не угрожало, даже Богиня. А я не могла успокоиться и прийти в себя. Так и просидела ночь рядом с ними. Сначала смотрела за целителем, потом за горничными, которые попытались меня выставить за дверь. Ифор же смотрел на меня и качал головой. Он, кстати, ничего о моём неадекватном поведении не сказал.

– Тебе нужно отдохнуть, – единственный раз он попытался воззвать ко мне, но я лишь покачала головой, и он не стал настаивать. Сам ушёл, но мне принесли плед, ужин, который я не тронула. Просто кусок в горло не лез. Так я и осталась с ними одна.

Я смотрела на них и думала. Кто-то скажет, что дура, не поймёт, но я не могла иначе. За последнее время наши отношения поменяли курс, изменились. Да, их нельзя назвать семейными, дружескими или даже тёплыми, но это уже не холодное безразличие. Мы разговариваем, спорим, обсуждаем и даже прислушиваемся друг к другу.

Помню, как они отступили под моим натиском по поводу клятв. Мы долго писали, читали, искали подводные камни и опять переписывали текст клятвы. В итоге сошлись на более обобщённой формулировке, совместно придя к выводу о том, что учесть всё не получится, при большом желании возможно обойти всё что угодно, а писать клятву в сто листов никто не хочет. Да и печальный опыт имеется и будет нами в дальнейшем учитываться.

А как Милон сопротивлялся моему вмешательству во внутренние правоохранительные органы. Сейчас этот эпизод вызывает веселье, а тогда было не до смеха. Фрост тоже не хотел, чтобы я вмешивалась в дела магов. И здесь надо сказать, я отступила. Действительно, надо навести хоть какой-то порядок в остальных отраслях, а потом за магов браться. Хотя идею о собственной магической школе я оставила при себе. Графство же моё? Моё. Дам распоряжение, и мне построят школу, а там и желающие учиться подтянутся. А пока потихоньку можно будет наполнять библиотеку. Здесь будет тихий захват власти. Но это не скоро.

И вот сейчас я сидела и смотрела на этих двух, в принципе, неглупых и очень даже привлекательных мужчин и жалела. О чём? Об упущенном времени, о плохом первом впечатлении, об их нежелании меня слушать, о своём недостаточном желании быть услышанной. Да-да, сейчас, проведя с ними некоторое время бок о бок, я прекрасно понимала, что мне не хватило чуть-чуть. Нужно было ещё немного дожать, и диалог бы состоялся, но я сама вспылила, и вышло как вышло.

Главный вопрос теперь: что делать? Как восклицал Гамлет: «Быть или не быть? Вот в чём вопрос!»

Смогу ли я теперь построить с ними семейные отношения? Богиня действительно дала мне прекрасный шанс избавиться от этих проблем, прикрывшись ею же. Но я другая. Я так не могу. Как можно жить счастливо, зная, что по моей вине погибли эти двое мужчин? Ведь мне Ифор уже вкратце рассказал о случившемся.

– Стрелявших задержали. Это отцы графини Цулако и её мужей. Они стреляли с трёх сторон, уйти с линии огня было просто невозможно. Ну только в самом дворце. Стрелы были выпущены одновременно, поэтому артефакты не успели в полной мере отреагировать на атаку, отразив всего по две стрелы. И если тебе интересно, стреляли в тебя, не в них. Короли закрыли тебя собой.

После такого доклада я не знала, что делать, что чувствовать. Такой сумбур был внутри, не передать словами. Все предыдущие события меркли на фоне последних отношений и этого поступка. Ну не будут равнодушные люди вставать перед тобой на пути у стрел!!!

До тех пор, пока усталость и переживания не сморили меня, я так и не нашла ответа на этот глобальный вопрос. Что делать? А если отринуть собственные интересы и посмотреть масштабнее, то от наших отношений и решений будет зависеть жизнь и благосостояние целой страны и народа, её населяющего. Если так, то всё становится и сложнее, и проще одновременно. Но додумать мысль я не успела – уснула.

Проснулась резко, как от толчка. А ведь всего лишь горничные пришли. Кстати, забавно было горничными называть мужчин, но тут большая часть слуг – мужчины.

Я подскочила с кресла и чуть не закряхтела, как старая бабка. Но каким-то немыслимым образом успела дотронуться до Фроста раньше горничного.

– Миледи, – поклонились они, – как вы себя чувствуете? Мы можем уже унести милордов по покоям?

– Нет. Из этих комнат короли выйдут только своими ногами, – задрала я подбородок. – Где Ротик?

– Я здесь, миледи, – раздался голос целителя от дверей.

– Прекрасно. Почему они не приходят в себя?

– Потому что магия не всё. Нужно ещё и время для восстановления, – как ребёнку неразумному, стал объяснять он, но, видя моё возмущённое лицо, тут же добавил нормальным тоном: – Они под снотворным. Так и работать с ними легче, и выздоровление идёт быстрее.

Странное утверждение. Конечно, они не нервничают, не дергаются, а значит, и рану не тревожат, но, если пациент без сознания практически постоянно, с ним действительно можно сделать всё что угодно. И вот это мне крайне не понравилось.

– Допустим. Но впредь никаких снотворных им не давать. Они нужны мне в сознании и с ясной памятью.

Минуту мы смотрели друг другу в глаза. И я победила. Целитель кивнул и подошёл к правой стороне кровати. Да-да, мужчин сложили в одну постель, благо её размеры позволяли и впятером разместиться. И это были покои Бабена. Какому сумасшедшему пришло в голову принести их именно сюда, не знаю. Да и какая разница? Выздоровеют и сами разойдутся. Да и Бабену эти покои уже не нужны.

Я внимательно следила за манипуляциями целителя, иногда что-то спрашивала, а он пояснял, тихо раздражаясь.

– Миледи, вы мне не доверяете? – не выдержал он.

– Учитывая, что вы должны были быть поблизости от нас, но вас не могли дозваться… Короли должны дать показания о случившемся, ведь всё происходило настолько стремительно, что полной картины нет ни у кого, а вы накачиваете их снотворным? – приподняла я бровь.

– Я прибыл сразу. Находился в соседних покоях, но случилась какая-то напасть: сначала я упал, потом двери заклинило, слугам пришлось выбивать их, а затем и вовсе странное. За два шага до милорда Милона ручка от чемоданчика оторвалась, содержимое рассыпалось, что-то даже разбилось. И всё это я уже сообщил Ифору, – задрал он подбородок.

Прокрутив события, я сделала лишь один логичный вывод: Богиня. Я с ней разговаривала, точнее просила не убивать, а она всячески задерживала помощь. Вот же…

– Двойное невезение. Но снотворного не давать, – кивнула я. Вроде бы приняла его пояснения, но не извинилась. Во-первых, короли не извиняются, а во-вторых, мне всё равно не нравится ситуация с полной отключкой. Я ещё прекрасно помню, как тяжело было приходить в себя и сколько попыток у меня было.

– Как вам будет угодно. Но если короли будут тревожить раны, они будут открываться вновь и лечение затянется.

– Я решу этот вопрос, – прищурилась я, вспоминая, что Низаку не нужно было вводить людей в кому, чтобы помочь. Ифора он лечил прямо на поле боя, останавливая кровотечение и затягивая рану. Тогда у него остался шрам и общее недомогание. А тут… Неужели Низак стал сильнее Ротика? Такое возможно? Или просто Ротик не выкладывается? Скорее второе. Поэтому я собираюсь вызвать Низака. Всех в графстве он уже должен был вылечить давным-давно.

В итоге Ротик закончил с осмотром, выдал горничным мази и удалился. Прислуга же занялась королями. Они стали раздевать их для обмывания и натирания, а я решила смыться для собственных водных процедур.

Для меня притащили в эти покои стол и кресло. Бумаги я принесла сама. Ифор смотрел на это исподлобья, но не комментировал. Доложил лишь, что всех причастных задержали, допросили, а мне передали протоколы. Пришлось частично зачитывать их. Идти к этим людям и слушать их ядовитые высказывания я не собиралась. Мелочно приказала выделить самые ужасные условия содержания до тех пор, пока короли не примут решение о наказании. Конечно, это могла сделать и я, но не хочу. Хватит с меня казней. Это решение приму не я.

Вечером Фрост пришёл в себя, хоть и ненадолго. Я подала ему отвар для восстановления крови, который на вид был таким, будто ты эту самую кровь пьёшь. Бр-р. А вот сказать он ничего не успел, да и по взгляду не понятно ничего. Сомневаюсь, что он меня узнал вообще. Ближе к полуночи всё повторилось с Милоном. А наутро прибыл Низак.

– Доброе утро, миледи! – произнёс он почти шёпотом, входя в покои. Я уже не спала. Точнее, только вернулась из своих покоев после утренних процедур. Как у меня болела спина от сна в кресле, описывать не буду. И вот многие скажут, что я зря себя мучаю, не стоят они этого, но после поступка Богини я иначе взглянула на ситуацию в целом и на собственное отношение к ним в частности.

– Миледи? – тихое хриплое и дико удивлённое с кровати.

– Фрост, не двигайтесь, – подлетела я к нему, хватая за руку, потому что этот мужчина тут же попытался сесть.

– Ваше Величество, не беспокойтесь. Сейчас я осмотрю вашу рану, – проговорил Низак, тоже подходя к нему.

– А где Ротик? – нахмурился Фрост, замерев.

– Он оказал вам первую помощь. Был здесь вчера, выдал какие-то мази. Но Низаку я откровенно больше доверяю. Вы просто не видели, скольких он с того света вытянул. Так что ваша рана сейчас для него как семечки, – пыталась я его успокоить.

– Какие семечки?

– В смысле вылечить вас будет несложно, – пояснила я непонятную для этого мира фразу.

– Давайте я посмотрю, что у вас, – придвинулся обсуждаемый. Фрост сначала попытался воспротивиться, но смотрел почему-то при этом на меня.

– Вы стесняетесь? Я могу отойти.

– Спасибо.

И мне пришлось отойти. Но далеко я уходить не собиралась. Нагло обошла кровать и притронулась ко лбу Милона. Жара не было. Только холодный пот. Почему? Если мне не изменяет память, это тоже плохой признак. Но отвлекать Низака от Фроста я тоже не стала. Вряд ли ему станет намного хуже за несколько минут.

Чтобы не отвлекаться на другую половину кровати, я отправилась в ванную, набрала небольшой таз воды, взяла чистые полотенца и принялась обтирать Милона, который пока так и не пришёл в себя. И мне дико не нравился этот пот. Ещё поздним вечером был небольшой жар, Ротик ему что-то влил, и жар спал.

– Ну вот и всё, – раздался голос Низака и рваный вздох Фроста, – пока будет рубец. Но завтра я уже смогу убрать и его. А пока, если вы позволите, осмотрю вашего брата.

– Конечно, – всё так же тихо выдохнул Фрост. Наши взгляды встретились. И я могу поспорить, что видела в них шок. Такое недоумение было написано на его лице, что почти смешно. И доставался этот удивлённый взгляд то мне, то Низаку. Мне так и хотелось сказать: «А вы думали, что я шучу по поводу магов и неправильного магического образования?» Смолчала. Просто сейчас не время ёрничать.

– А вот здесь всё намного хуже, – выдохнул Низак. – Надо повязки снимать. Миледи, не позовёте…

– Не надо никого звать, – ответила я, а сама уже направилась к шкафу. Я видела, как туда клали ножницы. И была права.

– Вы сами собрались?

– Да, Низак. Давай без лишних глупых вопросов. Что делаем?

– Нужно очистить рану. Я, в общем, вижу кашу.

– Ясно, – кивнула я, пристраиваясь резать бинты.

– Что происходит? Может, позвать…

– Вам нельзя вставать. Силы восстанавливайте. Мы справимся, – ответил Низак, пока я сосредоточенно срезала бинты, задаваясь вопросом: а зачем их столько намотали? И таки да, нижний слой повязки был весь в крови, запёкшейся и какой-то слишком тёмной. А ещё он прилип. Низак принёс чистой воды, и мы уже вместе аккуратно снимали бинты. Запах тоже был не лучший. Выздоровлением не пахло. Потом мы промывали всё это. И только полчаса спустя, параллельно утихомиривая Фроста, мы освободили рану для взора Низака.

Он смотрел, водил руками над раной, несколько раз прикасался к краям и постоянно хмурился. Я старалась не мешать ему, кажется, что даже не дышала в ожидании вердикта. Вопрос, почему я так переживаю за Милона, задвинула на потом.

Шли минуты, а Низак с отрешённым взглядом так и не сказал не слова. Конечно, я начала переживать. У меня даже ладошки вспотели, так хотелось хоть что-то делать. А потом вдруг рана Милона забулькала. Да-да, именно забулькала. Низак из-за пояса достал небольшой кинжал и вскрыл её. Моё сердце замерло, а от Фроста раздалась ругань и какой-то шум. Но я не смотрела в его сторону, только на рану, которая стала пузыриться. Что вообще происходит? Почему жидкость выходит какая-то странная: не красная, не бурая, не чёрная, с какими-то крупинками. И даже мне, несведущей в медицине, было понятно, что это ужас как нехорошо.

– Я требую, чтобы вы мне ответили, – раздалось резкое за спиной, – что происходит? Что вы делаете с моим братом?

Низак вздрогнул от низкого голоса Фроста и обернулся. Кровь – полагаю, что это была именно она, – перестала пузыриться и вытекать из раны Милона.

Я обернулась. И надо отдать Фросту должное. Ещё недавно он пластом лежал, но ради брата поднялся и даже обошёл кровать. А всё для того, чтобы запугать целителя. И откуда-то голос вернулся.

– У него заражение крови. Полагаю, что стрела была предварительно отравлена.

– Меня тоже ранили. И никакого заражения нет, – прищурился Фрост, хотя сам держался одной рукой о столбик кровати. Типа не для поддержки, а так.

– Ваше ранение сквозное. Возможно, не успело много яда попасть, – пожал Низак плечами, не поддеваясь на давление и откровенное недоверие Фроста.

Пока они боролись взглядами, я успела добежать до двери и отдать распоряжение о проверке стрел на яды. И как сама раньше не догадалась? Дура как есть. Ведь большинство покушений было именно с помощью ядов.

– Хорошо, но я за вами наблюдаю, – проговорил Фрост. Видимо, я пропустила всю перепалку.

– Фрост, лягте, пожалуйста. Вас ещё раз откачивать не хватало, – попросила я, вставая между ними. – Низак, это уже можно смывать?

– Да, миледи, но я бы всё же советовал вызвать горничного. Вам как-то не пристало, – произнёс он смущённо.

– Всё нормально, – буркнула я, беря полотенце. – Когда ты сможешь продолжить лечение? Тебе что-то нужно?

– Нужно. Надо найти особый настой. Сам я его, увы, ещё делать не умею. Завтра утром я вернусь и продолжу. Сейчас я вывел большую часть гноя и яда. Только проблема в том, что тело само…

Да, недолеченная рана загнивает сама, и бактерии в крови сами плодятся. Так что, думаю, к утру всей этой гадости будет не меньше. Я ему кивнула и отпустила, продолжив стирать с тела Милона чёрную кровь. Лишь бы успеть её вывести.

Вдруг ко мне присоединилась другая рука. Я задумалась, поэтому от неожиданности вздрогнула.

– Зачем? Ложитесь. Я всё уберу. Большего не могу.

– Хочу задать тот же вопрос. Зачем? Зачем ты это делаешь? Сидишь тут. Вытираешь, – и снова голос уже не стальной, а усталый, немного надтреснутый.

– Отвечу, если ляжете. Боюсь, что, если вы упадёте, не поймаю и не поддержу, – криво улыбнулась я. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом он повернулся и пошел на свою половину кровати. И его походка и поза показывали, что он сильный и ему всё равно, но перед самой кроватью нога подогнулась. Как я не вскрикнула в страхе, не знаю. Но из меня вырвался лишь выдох.

Фрост упал на простыни, а у меня немного от сердца отлегло. Возможно, и не подвернулась нога, а просто он настолько обессилен, что не смог нормально лечь. Видно, что его тяготит это состояние.

– Итак? – закашлял он.

Я же налила простой воды в стакан и поднесла к нему. Не говоря ни слова, одним лишь взглядом попросила выпить. И он меня понял. Выпил, не отводя взгляда. И вот ничего особенного, но глаза в глаза, тишина вокруг и легкое касание пальцев, как электрошок, пустили мурашки по всему телу от макушки до пят. Это был странный момент, но он был тёплым и нашим.

– Зачем? – прочистил он горло.

– А почему нет? Там, где я выросла, супруги заботятся друг о друге. Это нормально, – отвела я взгляд.

– Возможно, – хмыкнул он. – У нас тоже так, хотя и далеко не всегда. Всё больше у простого люда. Но ведь есть ещё причина? Вы действительно хотите спасти Милона?

И такой испытующий и недоверчивый взгляд. Наврать сейчас – значит убить что-то сокровенное.

Я вздохнула, пришлось рассказать и о том, что случилось, и о разговоре с Богиней, и даже о неудачах Ротика, который вроде бы спешил к ним. После рассказа в комнате надолго воцарилось молчание. Я некоторое время смотрела в сторону, потом повернулась к Фросту, но отсутствующий взгляд внутрь себя явно говорил о том, что конкретно сейчас мне не ответят ничего. Поэтому я встала и пошла мыть руки. Вернувшись, обнаружила горничных, которые уже не только принесли завтрак, но и обтёрли мужчин.

Стоять на пороге под взглядом Фроста было, мягко говоря, некомфортно. Поэтому я села за столик и стала завтракать, типа невозмутимо и не замечая, как один из горничных вливает какую-то жижу в Милона, а другой пытается уговорить поесть этого упрямца. Демонстративно я уставилась в какую-то бумажку, пережёвывая омлет с беконом и помидорами. Даже не заметила, как Фрост выгнал горничных.

– Если вы перевернёте лист, читать станет удобнее, – прозвучало насмешливо с кровати. Вот же невыносимый мужчина! Я бросила на пустую тарелку вилку и вскочила на ноги. Что я хотела? Не знаю. Просто посмотрела на него и всё возмущение выдохнула.

– Миледи, – приоткрылась дверь, и в комнату вошёл Ифор, а заметив бодрствующего Фроста, отвесил тому легкий поклон, но обращаться продолжил ко мне: – Анализ провели. Действительно, стрелы были обработаны ядами. Причём разными. На четырёх стрелах, которые были выпущены с востока, был контактный яд быстрого действия, даже больше паралитического действия, а на других – отложенного, но серьёзный.

Пока он говорил, я не могла оторвать взгляд от его уставшего лица. Ифор, что же нам делать? Очень хотелось спросить, только проблема в том, что ответ зависел только от меня. Он был готов быть со мной рядом в любом качестве. По крайней мере, так он говорил, а насколько это соответствует правде, сложно судить. Ифор очень хорошо держит лицо. Например, сейчас я видела лишь усталость и обеспокоенность. Ни ревности, ни зависти, ни обиды не видно. Или я плохо смотрю?

– Есть ещё что-то? – спросила я просто потому, что возникла неловкая пауза.

– Нет. Всё относительно спокойно.

Ещё пара секунд глаза в глаза, и он уходит. Мне остаётся только вздыхать и надеяться на то, что Ифор меня поймёт или хотя бы примет.

– Ты любишь его?

Прямо дежавю какое-то. Не так давно Милон задал мне точно такой же вопрос. И тогда я ответила не сомневаясь. А почему я вдруг сейчас сомневаюсь? Да ни на секунду.

– Да, – резче, чем стоило, ответила я.

– Тогда спрошу вновь. Зачем? Богиня давала тебе удивительный шанс, а ты пожалела нас, – поджал он губы, но взгляда не отвёл. И я не могла. Как можно, когда от моего ответа зависит не вся жизнь, но её часть?