Текст книги "Обманутая драконом. Сирота в Академии магии (СИ)"

Автор книги: Елена Смертная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 26.2
Новый лектор?

– Ох, Милкс! – вскрикнула фея, и я тут же испуганно отринулась. Из-под мантии на плечо хозяйки выползла крупная улитка, которая недовольно зашевелила щупальцами, смотря в мою сторону.

– Это мой питомец, – поспешила пояснить Фанни. – Его слизь обладает лечебными свойствами, и профессор Хёрт разрешает мне здесь бывать… ну… чтобы он мог подлечивать мои крылья. А то они очень хрупкие и иногда рассыпаются.

Помедлив, Фанни стыдливо и медленно стянула с себя мантию. Решила довериться нам в ответ на доброту. Сейчас вблизи я заметила, что рубцы покрыты слоем прозрачной слизи. Видимо, как раз работа Милкса.

В очередной раз стало тоскливо от осознания, что все эти порезы фея списывает на естественную слабость, попросту забыв, что это сделал с ней её патрон…

– Какая гадость, – бестактно произнесла моя соседка, смотря на слизь. – А можно мне собрать немного для зелья?

– Миранда!

– Что? Научный интерес! Фанни должна меня понимать.

Фея тихо рассмеялась и кивнула. Поначалу я подумала, что подруга просто до жути грубая, но… кажется, она хотела показать, что все эти рубцы не имеют никакого значения. Как если бы крылья были абсолютно обычными, без рубцов, налитые былой красотой.

– Милкс, можешь сцедить немного своей слизи для Миранды?

Улитка вновь недовольно зашевелила щупальцами, но медленно поползла к ведьме. Наверное, если бы Милкс мог говорить, он оказался тем ещё ворчуном.

Пока Мира занялась своими странными делишками, уже и думать забыв о каких-то там ядовитых пельярках, я тихонько спросила у Фанни:

– А ты никогда не хотела отправиться в мир к другим феям?

Лицо серой кошки накрыла тень напряженной задумчивости, словно я спросила о чём-то запрещенном.

– А есть мир, где живут только феи?

– Конечно. Мне рассказал Ласориан, мой патрон. Он называется Илли́зиум.

– Красивое название, – протянула Фанни и посмотрела куда-то вдаль, на высокие деревья впереди. – Но, наверное, нет. Я не считаю себя какой-то не такой. Мне кажется, я могу и заслуживаю жить в Артикалисе.

– Я не это имела в виду! Конечно, ты полноценная часть Артикалиса. Просто… тебе там могло быть хорошо. Там другие феи, которые бы лучше тебя понимали.

– А почему меня могут не понимать здесь? Я ведь обычный человек, просто с крыльями. Но даже летать с ними не очень-то получается.

Кедрик на моих коленях поддерживающе фыркнул.

Я же теперь чувствовала себя неловко.

– Прости, если сказала лишнего.

– Ничего! Я понимаю. И ценю твою заботу. Но здесь у меня уже есть моё местечко, покровитель, и, кажется, даже… почти друзья, – последнее она сказала шепотом, будто боялась, что я её одерну. – Я много училась, чтобы поступить в лучшую академию. И да, я учусь не среди пауков, но мой факультет мне очень нравится. А тот мир, Иллизиум, он может быть на словах более родной, но ведь мы сами выбираем, где наш дом. И вообще, самое главное – это не условия вокруг, а ты сам и люди, которые тебя окружают. Остальное приложится.

Я невольно вздохнула, но… Фанни можно было понять. Не все рвутся на свободу, в другие миры, за высокие стены. Кто-то хочет работать здесь и сейчас, чтобы обустроить своё счастье в выбранном месте. Им хватит маленького уютного уголка, главное, чтобы он был наполнен искренней любовью.

– Это всё очень здорово, но мы прогуляли здесь весь перерыв, – заметила Миранда. – Если не поспешим, можем опоздать на следующую пару.

– У вас сегодня ещё занятия? – спросила Фанни.

– Да, – Мира поднялась со скамьи и начала аккуратно упаковывать небольшую скляночку слизи. – У нас должны быть защитные искусства, но пока не нашли замену профессору Рейку, ставят либо другие занятия, либо дают материал на самостоятельное изучение.

– И всё же опаздывать не стоит, – я кивнула.

– Конечно. Идите. Мы с Милксом ещё посидим. У нас на сегодня уже всё закончилось.

– Загляни вечером в гости. Моя мама отправила мне целую коробку вкуснейших пирожных. Нужно помочь нам с Дакотой их съесть, чтобы мы окончательно не располнели.

Услышав о чём-то столь вкусном, Кедрик посмотрел на меня с осуждением, словно я вот прямо сейчас их жую, а с ним не делюсь.

Уже когда мы шли по коридорам академии, я вспомнила об этом и заговорила:

– Ты вернулась от мамы несколько дней назад и ничего не сказала про пирожные?

– Да, ты ложишься спать, а я достаю их из-под кровати и ем одна, чтобы не делиться, – Мира усмехнулась. – Нет никаких пирожных. Зайду и куплю после пар. Просто Фанни слишком уж скромная девочка. Нужен был какой-то предлог, чтобы она к нам пришла. А то я за неё волнуюсь. Этот отъезд профессора Рейка… что-то тут нечисто. Да и Акси просил меня приглядывать за Фанни, когда уезжал.

Я хотела ответить, но в спину мне умудрились резко врезаться.

– Харланд, смотри, куда прёшь! – тут же злобной львицей зарычала Миранда до того, как я вообще успела опомниться.

– А чего вы ползете⁈ – ухмыльнулся сынок ректора в ответ. – Сегодня будет вести лекцию какая-то важная персона. Я просто пытался придать вам ускорения!

– Я тебе сейчас такого ускорения придам, не остановишься потом ещё три дня! – вновь крикнула подруга, но подлец уже скрылся за поворотом. Лишь ветер от его магии сильнее подул в спины, подхватывая блондина и унося быстрее прочь.

– Да ладно, – я отмахнулась. – Забей на него. Давай и правда поспешим. Видимо, сегодня будет что-то поинтереснее самостоятельного изучения защитной магии.

Глава 27
Иномирный сказочник

Ласориан

– Провести лекцию о других мирах? – я с удивлением посмотрел на Ганта, который сегодня с утра лично наведался ко мне в дом. Такого предложения я уж точно не ожидал.

– Как вы знаете, один из основных преподавателей академии неожиданно ушёл в бессрочный отпуск посреди года, – ворон прокашлялся. – Поэтому мы сейчас приглашаем разных интересных людей для беседы со студентами, раз у нас появились свободные часы.

Я сидел в кресле. Гант расположился напротив и сейчас разглядывал гостиную. Он старался делать это незаметно, но моё жилище его явно интересовало. Как и вопрос: почему до сих пор никто из слуг не предложил чаю?

– Разве это не противоречит вашей закрытой политике? – я прищурился, разглядывая бледное, носатое лицо. – Я слышал, что в некоторых школах запрещают даже обычные сказки с упоминанием других королей. Просто выдуманных, что уж говорить о настоящих, но правящих за пеленой миров.

– Её Святейшество желает развеять миф о нашей нетерпимости. Мы и правда сдерживаем людскую вседозволенность, ведь это порок. Но не желаем прослыть невеждами в глазах возможных политических союзников.

– Думаете, одна лекция это изменит?

– Нет, но это отличный первый шаг. Тем более, когда у нас в академии часто бывает столь редкий и почтенный гость. Вы так не считаете?

Гант явно темнил. Но идея казалась мне довольно веселой. Интересно посмотреть, что выйдет из их желания немного приоткрыть дверцу с табличкой «цензура», за которой скрывается целая чёрная дыра.

– Хорошо. Когда?

– Сегодня, если вы не возражаете.

– Почему так скоро? Не хотите дать мне возможности подготовиться?

Я не сдержал смешка.

– Что вы? В этом просто нет необходимости. Выступление будет вести профессор Онкс. Она задаст ряд вопросов, на которые вы уж точно сможете ответить без подготовки.

Онкc? Кажется, ещё одна адептка. Ясно. Это не «открытая лекция», а попытка заставить заядлого меж мирового путешественника сказать то, что им нужно.

– А если студенты решат задать свои вопросы?

– Мы постараемся выделить время и для этого.

Ладно. Даже с явными ограничениями задумка всё равно остаётся забавной.

– По рукам.

Днём я уже был в академии. Моими слушателями должны были стать первые и вторые курсы зеленого факультета. Ставить эксперименты над самыми молодыми мышками вполне логично. Любопытные, впечатлительные, но ещё не успевшие поверить в свои собственные силы, потому пугливые перед рукой закона.

Даже интересно. Моё нахождение здесь и этот жест говорят о том, что королева Солария стремится к развитию внешней мировой политики. Но зачем это столь закрытому Артикалису? Неужели их дела плохи?

– Добрый день, господин Рэндолский!

В главном холле, возле королевской статуи, меня с улыбкой встретила седовласая статная священница в чёрном. По одной её сдержанной, но выразительной мимике я понял, что она из бывалых игроков лицемерных баталий. Есть женщины, от которых веет стервозно-восхищающим нравом, словно они обновляют этот шлейф каждое утро вместе с брызгами из флакона дорогих духов. И передо мной стояла одна из представительниц такой вот увлекательной касты.

– Здравствуйте, – я приветливо улыбнулся, краем глаза замечая, что на адептке нет перчаток. Гант определенно должен был рассказать ей о моей силе – иллюзорно искажать восприятие человека после одного лишь прикосновения к нему. Значит, прийти сюда без лишнего слоя защиты – её решение. Это мигом зажгло искру уважения внутри меня.

– Каролина Онкс. Профессор целительного искусства и временный декан зеленого факультета.

– Наслышан. Приятно познакомиться.

Я лишь кивнул и не стал пытаться поцеловать руку священницы. Мы перекинулись парой дежурных фраз и направились к нужной аудитории, по дороге обсуждая предстоящее мероприятие.

Сказать, что мне не впервой выступать на публике – ничего не сказать. Потому внутри не было и намека на волнение.

Самая большая аудитория академии встретила нас замирающим придыханием. Ещё секунду назад стоя за дверью, я слышал гул голосов и женский смех. Вероятно, некий дипломат из королевской семьи другого мира особенно заинтриговал именно девушек. Даже интересно, как на всё это отреагирует Дакота.

Место преподавателя заменили на несколько кресел с небольшим столиком посередине. Я опустился в одно из них и быстро пробежал взглядом по аудитории в поисках зеленых внимательных глаз. Парты уходили рядами вверх, создавая отличную видимость.

Ах, вот она.

Быстро обнаружив в набитой котятами коробке своего найденыша, я улыбнулся Дакоте. Она выглядела растерянной, но едва кивнула мне в ответ. Парочка девиц с удивлением обернулись на мою протеже. Однако они быстро встретились с грозным взглядом черноволосой валькирии, что сидела рядом, и тут же отвернулись.

– Студенты, – начала профессор поставленным голосом, – сегодня нам представилась ценная возможность побеседовать с главным дипломатом Первого мира, господином Ласорианом Рэндолским. Это первое официальное мероприятие в Королевской академии с участием иномирного гостя. Потому я прошу вас отнестись ко всему с большим вниманием и благодарностью. То, что вы услышите, нельзя прочесть в книгах или услышать из чужих рассказов.

Ученики начали переглядываться, пытаясь осознать груз ответственности, который возложили на их хрупкие плечики. Я же внутренне умилялся от витавшего в воздухе: «радуйтесь, что великая королева разрешила вам послушать иномирного сказочника!».

– Здравствуйте. Рад вас всех сегодня здесь видеть, – с расслабленной улыбкой произнес я, когда представилась возможность.

Глава 27.2
Еретики

– Господин Рэндолский, расскажите нам о своём родном мире, – с приятной ноты начала беседу профессор.

В моей голове заработал надуманный таймер. Как много правды я успею сказать, прежде чем наше интервью вынуждено закончится.

Поехали.

– Мой мир носит такое название, поскольку из множества других он был создан первым рукой истинных богов. Они сотворили смертных по своему образу и подобию, даровали нам магию и навсегда исчезли. Все остальные миры – это отростки, которые посадили во вселенной наши колдуны. Прочие боги – лишь наши могущественные маги, которые в какой-то момент решили собрать собственный конструкт и наполнить его своими правилами.

Я не стремился выбирать выражения. Раз уж они дали мне возможность говорить и хотят за счёт моего авторитета приобрести галочку в строчке «мы открыты к меж мировой дипломатии», пусть пожимают плоды.

– Получается, вы считаете, что королевская семья Артикалиса – тоже лишь маги из Первого мира? – улыбка Онкс стала назидательной. Словно она видела во мне студента, который заблуждается и играет в нигилиста. Постановка вопроса явно говорила о несогласии. А ведь я сказал истину сродни «чтобы людям жить, им необходимо дышать».

– Да. Корни всех сильнейших существ вселенных уходят именно к нам. В том или ином поколении семья Артикалис жила в Первом мире.

Я неожиданно задумался, как же это эгоцентрично-нелепо называть мир своей собственной фамилией.

Профессор Онкс кивнула. Я думал, она решит спорить со мной, однако священница выбрала другую тактику.

– А есть ли какая-то информация о том, откуда взялись и куда делись боги-основатели, о которых вы говорите?

– Увы. Вначале всего лежит загадка. Такова суть любой религии, иначе она не была бы таковой.

– Получается, есть вероятность, что и те боги, что создали Первый мир, тоже лишь чьи-то потомки, а не абсолютная сила, которая положила начало всему?

– Я так долго путешествовал по вселенной, что могу с уверенностью вам заявить – тогда нашлись бы хоть какие-то доказательства существования жизни до появления богов-основателей.

– Но ведь в столь загадочном вопросе отсутствие доказательств не может являться истинным аргументом.

Адептка улыбнулась шире. Я тихо усмехнулся в ответ. Еретики…

– Вы хотите верить, что королевский род Артикалис куда божественнее, чем есть на самом деле?

– Не хочу, я знаю и верю, – твердо ответила Онкс, но тут же ласково добавила, посмотрев в зал: – однако мы не осуждаем людей за другой взгляд. Тем более, когда это иномирные гости, которые выросли совершенно в иных условиях.

В аудитории же стояла тишина. Казалось, никто из студентов не ожидал, что под конец учебного дня на них скинут такой вот валун сомнительной информации.

Я не удержался от очевидного вопроса:

– Тогда почему количество людей, которым королева Солирия может даровать силы, столь ограничена? В Первом мире более семидесяти процентов жителей обладают магическим даром. В Артикалисе, по последним подсчетам, не более тридцати, не так ли?

Впрочем, я прекрасно понимал, как седая змея может уйти от ответа ещё до того, как она заговорила.

– Всё уже разъяснено в божественном уставе, господин Рэндолский. Глава третья учения Артикалиса: «Магия – это дар, а дар нужно заслужить. Счастье земное настанет в момент, когда силу богов получат лишь избранные». Дело не в ограниченности сил нашей Королевы, а в её избирательности. Расскажите нам, какова магия в вашем мире?

Последний вопрос был задан до того, как я успел усомниться в уже надоевшей мне проповеди. «У нас не мало ресурса. Просто мы расходуем его лишь на тех, кто заслужил!». Смешно.

– Потому в этом зале так много детей аристократов? Так удачно получается, что большая часть избранных из достопочтенных семей, – я произнес это задумчиво, невраждебно, но понимал, что фраза может кусаться. – Что же до магии, по обычаю мужчины нашего мира обладают силой тотема и могут перевоплощаться в различных существ, например, драконов. Женщины же получают более широкий спектр магии через фамильяров – божественных проводников. Однако кровосмешение всё чаще приводит к примерам разнообразия.

– Почему правящая семья уже много веков именно красные драконы?

– Тотем моей семьи считается наиболее близким к божественному, ведь одним из богов-основателей был дракон.

– Получается, в Первом мире также правящая власть передаётся потомкам богов?

– Мы не разбрасываемся такими пафосными определениями как «потомки богов», – я усмехнулся, но постарался сделать это дружелюбно. – Семья Рэндолских правит, потому что мы заботимся о наших людях. Мы не задавливаем божественным авторитетом и не говорим, что наша власть неприкасаема.

«В отличие от вашей святой королевы», – добавил я уже мысленно.

– Тем не менее, если люди верят в вас, а вы отвечаете им честной работой для улучшения жизни, разве взять под контроль передачу магии – это не отличное решение? Ведь тогда сила никогда не достанется злым, корыстным и ужасным людям.

– Выбирать «добрых и достойных» – большая ответственность, недоступная одному смертному априори. Я могу быть уверен, что с ней справлюсь я и мой брат, нынешний король. Однако что если наши потомки окажутся иными? Если они будут не стараться во благо, а гнаться за властью и утонут в эгоизме?

– Как же это возможно, если именно вы воспитаете этих детей?

– Даже самые любящие родители не могут слепить из ребенка исключительно хорошего человека по своему образу, – я говорил эти слова с легкой болью на сердце, невольно вспоминая моего отца. – Есть слишком много других факторов. И если лишь один винтик не выдержит, мы получим жестокого монарха, который владеет всей магией мира. Того, кто сам решает, кому передать силу, а у кого забрать. При его правлении люди будут обречены на страдания, а сделать с этим ничего не смогут. Ведь при вашей системе передачи магии, общество просто не имеет возможности для выражения своего мнения.

– Под «выражением мнения» общества вы подразумеваете политический переворот?

– Да хоть даже и так. Любой монарх должен править с осознанием, что он делает это для людей, и если оступится – народ либо поддержит его и поможет подняться, либо ударит сильнее, чтобы тот наверняка рухнул в небытие. В моменте это решение его подданные будут принимать, исходя из настоящих качеств своего короля. Абсолютной власти не должно существовать. Народ – идеальная совесть своего монарха. А в Артикалисе её искусственно затыкают.

Онкс неоднозначно хмыкнула. Она взяла со стола несколько бумаг и заглянула в них. Священница идеально делала вид, что ситуация полностью под её контролем.

– У каждой монеты есть две стороны. Например, вы знаете, что Артикалис – мир с самым низким уровнем преступности? В то время как в Первом мире даже некоторые члены королевской семьи до сих пор пребывают в тюрьме.

– Наслышан. Вероятно, вы считаете это плюсом здешнего режима правления. Но ведь на противоположной чаше весов цензура и закрытость от всего иномирного, – я кинул беглый взгляд в зал. – Наверняка многие студенты думали, что драконы – это просто сказка, пока не встретились со мной. Что до скандала с одним из моих родственников – это лишь говорит о качестве и нейтралитете нашей судебной системы. В Первом мире судят даже королей. А кто может осудить вашу королеву, если она вдруг окажется неправа?

– Этого попросту не потребуется, – Онкс сдержанно улыбнулась. – Пастух не может ошибиться, когда ведет своих смиренных овец на пастбище. Разве что к ним не прибьются хищники.

На последнем слове профессор скользнула по мне холодным взглядом.

– Что же до закрытости, – продолжила священница, – Иллизиум, мир фей, ведь также полностью отрезан от иных миров. Но вы не осуждаете их политику, и даже принимаете его?

Вдох, выдох. Народ моей матери – вечная больная тема.

Глава 27.3
Сумбурное отступление

– Прошу, не сравнивайте себя с феями. Это бедные существа, которые стали жертвой жестокости, ведь сама их плоть является катализатором магии. Им пришлось воевать, чтобы добиться неприкосновенности, дабы их крылья не висели товаром на чёрных рынках…

– Вселенная вне Артикалиса крайне жестока, – перебила меня профессор. – И зная историю фей, где люди попросту не смогли сдержать свой злой нрав, вы задаетесь вопросом: почему мы стараемся уберечь от такого влияния наших детей?

Я допустил ошибку, когда начал говорить о феях столь открыто. Надо было додуматься, что седая змея использует это в качестве аргумента.

– А ведь если бы магия раздавалась подконтрольно, – продолжила она, – никто из преступников никогда бы не смог напасть ни на одну из фей.

Язык жгла фраза: вашему предшественнику это не помешало. Однако я связан договором и не привык нарушать слово… по крайней мере, без чёткой выгоды.

– Увы, мерзавцы умеют носить маски, – проскрипел я, смотря точно в глаза адептке. Мне кажется, она прекрасно знает о ситуации с Рейком и нагло подменяет факты. Потому что уверена, что я не разыграю запретную карту.

Увы, так и есть. Поэтому я попросту сменил тему:

– Если вы желаете добиться мира, где не будет гнета магии, почему бы просто не посмотреть в сторону Земли?

– О чём это вы?

– Мир, где нет вообще никакого волшебства. Его создательница отдала всю себя не для того, чтобы просто выдать людям силу, а сделала нечто большее. Наполнила Землю условиями, чтобы её потомки могли развиваться и жить иначе.

– Есть мир, где вообще нет магии? – послышался из аудитории голос какого-то мальчишки.

Я обратил на него внимание. То был блондин с первых рядом, лицо которого всё скривилось в гримасе непонимания и отвращения, когда он услышал о такой простой истине. Его крупный нос выдавал в нём сына здешнего ректора.

– Именно.

Такое откровение встряхнуло зал волной шепотков. Наконец, в нашей напряженной беседе появились новые голоса.

– Но как же люди получают тепло… и свет? – удивленно и робко спросила одна из студенток.

– Мы с вами слишком сильно зациклены на магии, которая преподносит нам всё готовое. Однако люди Земли сами изобретали даже самое простое. У них есть все блага цивилизации. Просто их свет не от магических камней, а от электричества.

– Молнией и я управлять могу, – хмыкнул кто-то с задних парт.

Я вздохнул, откинувшись на спинку стула.

– Вот только вы, молодой человек, едва ли понимаете, как работает даже ваше приземленное волшебство. Вы рисуете руну, говорите заученную команду, и молния просто появляется, – я разомкнул ладони и между ними пробежал иллюзорный разряд тока. – Но представьте, что у вас нет абсолютно ничего. Никаких сил. Ваши предки и вовсе жили в пещере, но в какой-то момент научились добывать огонь. Затем занялись земледелием и сами, без магии, разработали систему идеального урожая. Они развивались, по-разному использовали блага природы и вот, в какой-то момент, изучили свой мир настолько хорошо, что БЕЗ МАГИИ научились строить самолеты, которые летают в небе не хуже драконов. Изобрели лампы и системы отопления, в которых нет ни крупицы привычной нам мистической энергии. Всё это они сделали, потому что им не давали костылей в виде магии для ходьбы. И через тяжелые испытания они научились бегать куда быстрее, чем многие из нас. Я бывал в разных мирах, и некоторые из них застряли настолько в прошлом в сравнении с «немагическим миром», что смешно смотреть. У землян нет особых сил, но есть наука. Это волшебство, которое строится не на энергии извне, а на их собственном интеллекте и знаниях. И если и говорить об идеально честной системе, где все равны перед природой с рождения, то это именно она. Ведь люди рождаются одинаковыми в плане тела и способностей. А уже дальше их успех зависит от их стараний и вложенных усилий.

В аудитории повисла гробовая тишина. Казалось, я рассказал студентам о чём-то невероятном, во что просто нельзя поверить. Причем я всегда любил Землю искренне, потому сейчас не врал, отчего на лице появилась улыбка. Но священница умудрилась припечатать мой одухотворенный рассказ простым вопросом:

– Но разве вашей матери не пришлось бежать из этого «идеального» мира, где она потеряла способность ходить, чтобы приобрести фейские крылья?

Я тут же пронзил Онкс холодным, жестким взглядом. Мама была моей слабостью, я с трудом контролировал себя, когда её задевали. Надо с этим что-то делать…

Мою реакцию седая змея приняла за положительный ответ, и её губы даже на секунду дрогнули вверх.

– Всё же вдаваться в крайности – пагубно, – мягко продолжила она. – Для обеспечения безопасности жизни людям нужна магия. И наш Артикалис – золотая середина между развращенными мирами, где любой злодей может получить доступ к силам с рождения, и той же Землей, где человек может остаться инвалидом, лишь потому что ему не повезло.

– Я правильно понимаю, вы сейчас назвали мою родину «развращенным миром»?

Ситуация начинала накаляться, хоть я и говорил как можно сдержаннее.

Как нельзя кстати раздался кашель. Явился здешний ворон, который своим карканьем поспешил вмешаться.

– Господа, я думаю, на сегодня достаточно, – проговорил ректор Гант, который всё это время стоял где-то за задними партами. – Студенты и так получили огромный пласт информации для раздумий. У вас вышла познавательная беседа. Господин Рэндолский, огромное спасибо вам за выступление.

Ничего не оставалось делать. Я лишь кивнул. Студенты начали собираться и потоком вытекать из аудитории. Профессор Онкс резко вернулась на волну дружелюбия и, когда мы поднялись, тихо шепнула мне:

– Простите, если мои слова вас задели. Конечно же, я не имела ввиду ничего плохого по отношению к вашему дому.

Меня не могли задеть слова обычной еретички. Разве что хотелось показать им своё место. Ведь что бы они не думали о себе, хорошие или хотя бы нейтральные отношения с Первым миром им необходимы.

– Не переживайте об этом, – ответил я с сухой улыбкой. – Как вы сказали? Мы не осуждаем людей за иной взгляд.

«Даже если он ограниченный», – додумал я про себя.

Когда мы уже вместе с ректором вышли из академии, в коридоре нас встретила толпа. Я надеялся произвести несколько иное впечатление на студентов, однако женская половина, кажется, следила за мной глазами, нежели слушала ушами.

– А можно… автограф? – робко попросила одна из девушек, подходя и краснея. Словно я звезда эстрады, а не меж мировой дипломат.

– Простите, мы спешим, – с привычной улыбкой ответил я, но быстро отыскал на задворках толпы знакомые зеленые глаза, которые с любопытством наблюдали за ситуацией.

– Дакота, – громко окликнул я и сдержанно махнул рукой. – Я приеду за тобой в пятницу вечером. У нас в выходные очень много дел.

Хотелось лишний раз подчеркнуть, что в окружении кучи миленьких студенток, в первую очередь я думаю о моём котенке. Хотя парочка девиц недобро на неё поглядели. Но да это даже весело.

– Поняла, – ответила Дако, не растерявшись.

Весь этот день – лишь сумбурное отступление от главного. Впереди нас ждёт встреча с королевой, на которой Дакота получит ядро и впервые встретится со своим главным врагом лицом к лицу, хоть даже и не подозревает, что они с ней уже связаны…