Текст книги "Голод 2 (СИ)"

Автор книги: Елена Синякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7.

Джейсон тут же продиктовал адрес, вкрадчиво уточнив:

– Ты сейчас поедешь туда?

– Да! Через 10-15 минут буду там! Предупреди своего друга!

– Конечно, крошка, конечно.

Но сползая с кровати со стонами и слезами, я и представить себе не могла, какой пыткой будет даваться мне каждый шаг!

Если Русалочка мучилась так же, променяв рыбий хвост на ножки, то я понимала, почему она предпочла потом умереть.

Меня просто шатало из стороны в сторону, и мир постоянно пытался убежать из-под ног, когда я с трудом натянула на себя вчерашнее платье, не в силах даже подумать о том, чтобы идти на своих каблуках.

Сжимая колени, чтобы не было так больно от каждого движения, словно сломанная гейша мелкими неуверенными шажками, я пробиралась к выходу, держась руками за стенку.

Я не могла сказать, сколько было времени, и было ли это утро или вечер, когда с трудом нашла выход, вытирая слезы, и держась за перила так, что костяшки пальцев белели, когда наконец ступила босыми ногами на тротуар, замечая, как на меня оборачиваются люди, спешащие по своим делам.

Должно быть, я выглядела просто ужасно и убого, потому что не успела я доползти до дороги, как возле меня остановилось желтое такси, и пожилой мужчина, вылетел из машины, бросившись ко мне:

– Что с тобой, дочка? – его теплые руки бережно обхватили меня, пытаясь разогнуть, но я не могла идти прямо, прикрывая пульсирующий от боли живот обеими руками.

– Я в порядке… – еле смогла выдохнуть я, чувствуя, как холодный пот выступил на моих висках и спине, – Вы свободны? Мне нужно съездить по одному адресу…

– Свободен, но кажется тебе нужно срочно показаться врачу!

Я попыталась улыбнуться этому милому мужчине, глаза которого смотрели на меня так тепло и с искренней тревогой, но у меня ничего не получилось, когда он повернул меня снова к клинике, откуда я смогла с трудом выбраться, проделав ужасно долгий путь, полный жутких мучений:

– Идем, я помогу тебе дойти до клиники!

– Нет-нет! Мне нужно ехать! Мой…. – я вздрогнула, не зная, как мне теперь называть Генри. Был ли он моими другом? Парнем? Просто знакомым? Ведь я понятия не имела, что было в его голове, да и моей тоже, – …друг… в опасности! Я должна помочь ему! А потом в клинику…не сейчас….прошу вас!

Мужчина смотрел на меня какое-то время, и я не отводила свой взгляд от его добрых карих глаз, пока он наконец не кивнул, сдавшись:

Я благодарно улыбнулась.

Вернее попыталась это сделать, когда мужчина осторожно поддерживал меня, пока я еле как плелась до машины, а потом пыталась залезть на заднее сиденье, понимая, что я не в состоянии принять сидячее положение, не отключившись от боли.

Приступы боли становились все сильнее, но теперь они накатывали, словно адские волны, когда я чувствовала, как меня бросало в холодную дрожь на начале этой волны, которая проходила, опаляя пламенем внутренности, и заканчивалась тошнотой и головокружением.

Хуже, чем сейчас я ещё не чувствовала себя никогда в своей жизни.

Но Генри нужно было помочь!

И, лежа на заденем сидении такси, обхватывая свой живот руками, я пыталась не вспоминать, что случилось на открытии клиники: ни про невесту, ни про то, что случилось потом в туалете.

Меня охватывало странное чувство паники оттого, что я не понимала этого всего.

Генри совсем не казался злодеем и тем, кто способен причинить столько боли по собственной вине…возможно причиной тому была его злость на то, что я не выслушала его, подогретая спиртным?

Странно, но даже сейчас, находясь в жутком состоянии, я не была зла на него.

Теперь я его боялась, ибо знала, что ярость Генри способна вылиться во что-то гораздо более ужасающее, чем просто крики и проклятья.

– Дочка, мы на месте, – пожилой водитель склонился надо мной, выглядывая поверх своего сиденья и хмурясь, – Ты уверена, что тебе нужно идти именно сейчас?

– Да, да, спасибо… – я закопошилась, чувствуя, как прилипли прядки волос к мокрому холодному лбу, пытаясь как-то выползти из машины, чтобы не сделать ещё больнее, чем было, – Можно вас попросить немного подождать меня здесь? Я решу некоторые вопросы и сразу вернусь.

– Конечно! Идем, я помогу тебе.

Я хотела было сказать, что не нужно, но мужчина уже выскочил со своего места, открыв дверь и осторожно помогая выбраться мне, недовольно цокая, когда увидел, что я иду босиком по асфальту

– ..не могу ходить на каблуках, а другой обуви не было, – виновато пробормотала я, надеясь, что меня не примут за сумасшедшую в полицейском участке.

– Да ты вообще с трудом можешь ходить, – снова сокрушенно покачал седой головой мужчина, осматривая меня, и поддерживая за плечи, пока я мелкими шажками направлялась в сторону участка, с ужасом видя, что мне предстояло преодолеть целую проезжую часть, а затем подняться по лестницам…и не отключится где-нибудь по дороге, потому, что иногда мир становился мутным и расплывчатым.

Мы уже почти пересекли проезжую часть, когда мне казалось, что проще умереть, чем продолжить этот путь, глядя на расплывающиеся передо мной ступеньки, уходящие вверх, когда неожиданно мужчина недовольно заворчал, а затем крикнул куда-то нам за спины после визга тормозов:

– Совсем обнаглели мажоры охреневшие! Понакупают себе прав и дорогих машин и думают, что им все позволено! Убери свою колымагу отсюда!

У меня не было сил, чтобы даже просто оглянуться и понять в чем дело, когда мужчина дернулся, снова зашипев:

– Ну куда ты припарковался?! Не видишь, что тут стою я?! Как я по твоему потом буду выезжать?... Дочка, подожди меня здесь, я скоро вернусь! – я не успела даже выдохнуть, когда поддерживающие меня руки быстро исчезли, и я тяжело прислонилась к какому-то столбу, вытирая белой ладонью холодный пот со лба и висков, чувствуя, что моя боль снова начинает набирать обороты.

Мне оставалось преодолеть лишь ступеньки, но ноги тряслись так сильно, что пришлось собираться с духом, чтобы сделать хотя бы шаг вперед.

Я шагнула лишь чуть-чуть, всё ещё продолжая держаться за столб руками, когда прямо передо мной на асфальте появились три пары абсолютно одинаковых, начищенных до блеска мужских ботинок.

Черные, лакированные.

Должно быть, я мешала их пути, и хотела за это извиниться, когда почувствовала, как какое-то руки подхватили меня резко и быстро, оторвав от земли под мой мучительный крик, когда внутри меня словно что-то взорвалось яркой вспышкой боли, хлынув на бедра горячим потоком, и погрузив меня в мир тьмы и красных всполохов моего ада, где боль убивала и воскрешала меня, чтобы снова убить.

Когда я пыталась вернуться в сознание, мне казалось, что меня словно несет по волнам.

Мое тело качалось мягко и легко, то вверх, то вниз, но легче мне не становилось совсем.

Мне казалось, что я чувствую запах кожи.

Той самой жутко дорогой кожи и цитрусовой полировки, которые я ощущала, находясь в роскошной машине Ричарда, которую он отправлял за мной и Кэти, чтобы нас привезли к ужину.

А ещё я слышала голоса.

Незнакомые мужские голоса приглушенные и нервные, которые шипели надо мной:

– Эй….Диего….это что там? …это КРОВЬ?!...

– Ты серьезно? Где?...МАТЬ ВАШУ!

–…черт! Мы все покойники! Это я вам говорю! Босс нас просто пристрелит всех!

– Доминик, заткнись!

– Я тебе говорю, нам всем конец! Этот день будет последним в нашей жизни!

– Прекратите все, мать вашу! Приедем и все объясним Боссу…

– …на твоем месте я боялся бы не Босса, а Хозяина! Если Босс просто пристрелит нас, как бешеных псов, то Хозяин будет издеваться, пока мы сами не начнем молить о смерти!

– Святая Дева, храни нас всех!

– Да заткнись ты уже!

Но темнота не давала мне понять, что происходит, и кто были эти мужчины, потому что закрывала мои глаза снова и снова, погружая меня в свой мир красной боли, отбирая моё сознание.

Боль играла со мной, наслаждаясь тем, что я начинаю стонать, и кусать губы в кровь, не в силах выносить больше эти красные волны, накатывающие с каждым разом все сильнее и сильнее.

Качание волн прекратилось так внезапно и призрачно, словно это и не было.

А может мне и правда все это только казалось, пока мозг был затуманен алой пеленой и сосредоточен лишь на том, чтобы шевелиться как можно меньше.

Сейчас же я лежала на чем-то прохладном, пытаясь прижаться всем телом к этому шелковистому холоду, чтобы шелк забрал все мои страдания, подарив мне сон.

Я каталась с бока на бок, вдавливая дрожащие ладони в свой разрывающийся живот, и умоляя сделать хоть что-нибудь, чтобы это все прекратилось!

Тьма снова позволила мне уловить часть реальности новыми звуками.

Жуткими звуками.

Звуками, которые я слышала лишь в боевиках, когда кто-то очень сильно бил кого-нибудь.

Жуткие глухие удары, отрывистое дыхание и редкие стоны.

Эти удары повторялись снова и снова. Раз за разом, сопровождая новый мужской голос, который говорил с акцентом.

– Вы просто идиоты! – рычал этот мужчина и снова жуткую зловещую тишину разрывали эти удары, – Вы мать вашу понимаете, ЧТО натворили?!

– Босс, я только взял её на руки! Клянусь, я сделал это осторожно! Никто к девушке и пальцем не коснулся! Клянусь, я не знаю откуда появилась кровь, и что с ней происходит! – мычал другой мужчина, голос которого я кажется уже слышала раньше.

– Заткни свою гребанную пасть!

Снова удары, от звука которых все внутри меня сжималось от ужаса и паники.

Глава 8.

Кто все эти люди?!

И как я у них оказалась, а главное для чего?!

– Босс, он говорит правду, мы все сделали, как вы сказали!

– Заткнитесь все! И молитесь! Молитесь, чтобы Хозяин сегодня был в хорошем расположении духа, иначе ваши тела не найдут и через 10 лет!

Я всхлипнула, понимая, что была в руках настоящих убийц или каких-то мафиози, но как бы не старалась – не могла разлепить свои тяжелые ресницы, чтобы увидеть хоть что-нибудь, кроме тьмы….и проблеска звезд над моей головой.

– Босс, кажется, она очнулась.

– ВСЕ ВОН Мать вашу! Спрячьтесь и не выходите из своих комнат, пока я вас не позову, идиоты!

Кажется, я отключилась снова, прежде чем тон этого голоса с акцентом совершенно изменился, обратившись ко мне:

– Вы слышите меня, госпожа?

Я падала в воронку тьмы, содрогаясь и ничего не понимая.

Боль кружила меня, вырывая из горла крики и стоны о помощи, когда мои пальцы цеплялись за что-то прохладное и такое шелковистое, а низ живота разрывался каждую секунду, словно раз за разом внутри меня взрывалась ядерная бомба, выжигающая все до тла.

Я выползла из тьмы, содрогаясь и обливаясь холодным потом, готовая умолять, чтобы меня просто убили и не дали новой вспышке боли издеваться надо мной, когда услышала новый голос.

Он опустился на меня, словно сотканный из этой тьмы.

Мягкий и мелодичный, он почти гипнотизировал и словно убаюкивал:

– Мой ангел… – голос этого мужчины походил на тот самый шелк, что был подо мной, в который я продолжала отчаянно цепляться пальцами, катаясь в поисках нового места, которое не впитало ещё мой жар и отдало бы мне свою прохладу.

Этот голос завораживал

Он не был рокочущим басами, как у Джейсона.

Не был томным и порочным, как у Ричарда.

Не был бархатным и низким, как у Генри.

Но при звуках этого голоса казалось, что вся чувственность мира заключена в нем.

Прохладная ладонь осторожно опустилась на моё лицо, когда я в ужасе отшатнулась, боясь прикосновений к себе.

Я не хотела этого!

Теперь я знала, что даже самые желанные и нежные прикосновения способы в секунду перерасти в нечто неуправляемое и принести много страданий.

– Тише, душа моя, тише… – прохладные ладони пахли чем-то необычным, пряным и свежим одновременно. Чем-то совершенно невообразимым, но таким приятным, что на секунду хотелось уткнуться в эту ладонь, чтобы вдохнуть в себя этот аромат глубже.

Эти ладони преследовали, не отрываясь от моего лица, приручая к себе нежно, но уверенно и беспрекословно.

Прохладные пальцы гладили меня по пылающим щекам, очерчивая скулы, губы, касаясь моих мокрых слипшихся ресниц, до тех пор, пока я не сдалась, позволяя прикасаться ко мне и слыша отрывистое дыхание над собой…и снова этот голос с акцентом, который прохрипел:

– Мой Хозяин, мы сделали все, как вы сказали…

– Алессандро, – голос этого загадочного Хозяина пробирал меня до самых костей, заставляя дрожать ещё сильнее, чувствуя, как его прохладные пальцы осторожно и нежно касаются моих волос.

Этот мужчина обладал голосом истинного певца или поэта, который мог заставить восторженную публику терять сознание или делать всё, что он только прикажет.

Он говорил четко и правильно, произнося каждый звук столь идеально и красиво, но при этом так мягко и гладко, словно его губы были шелковыми.

– Ты понимаешь, что ты и твои парни виновны?

Это было сказано мягко и мелодично, но отчего-то я покрылась мурашками, даже если этот мужчина обращался не ко мне.

– Да, мой Хозяин.

– Ты понимаешь, что все вы понесете наказание за это?

– …да, мой Хозяин.

– Разве я не предупреждал вас, что эта девушка – мой ангел и если что-то пойдет не так, то вы должны будете забыть про Рай и ваши Небеса?

–..да, мой Хозяин, – голос этого мужчины хрипел и был таким потерянным, словно он был готов встретить свою смерть прямо здесь и сейчас, тихо и смиренно.

Но я не могла допустить этого!

Я понятия не имела кто был этот Хозяин, но судя по тому, что все это время речь шла исключительно обо мне, а его руки не отрывались от меня ни на секунду, кажется этот мужчина был просто сумасшедшим!

Только у меня совсем не было времени подумать над этим всем, когда новая вспышка боли скрутила меня резко и с такой силой, что я скрутилась в комок, положив щеку на прохладную ладонь, и застонав:

– БОЛЬНО!

Хозяин застонал вместе со мной, когда на меня опустилась его вторая прохладная ладонь, аккуратно сжимая моё лицо, окутывая своим необычным ароматом:

Слыша отрывистый выдох, и убегающие шаги, я снова отключилась, чувствуя, как прохладные ладони продолжают гладить меня, словно пытаясь забрать мою боль.

Сквозь боль иногда мне казалось, словно я слышу пение.

Но я не могла разобрать слов, благодарная за то, что меня пытались убаюкать, и отвлечь от этой невыносимой боли.

Я уже не пыталась сопротивляться этим рукам, которые гладили меня осторожно и ненавязчиво, как будто понимая, что я испугаюсь даже слишком резкого вдоха.

Я не знаю, сколько времени прошло, и как долго я тонула в сполохах боли, когда услышала новые приглушенные голоса возле себя….вернее один я уже знала.

Это был тот самый голос с акцентом, которого Хозяин назвал Алессандро, и этот голос приглушенно шептал:

– Габи, ты знаешь, что нужно делать! Когда Хозяин зайдет сюда, не смей поднимать на него взгляда, смотри только в пол. Первая не говори, жди, когда он сам обратиться к тебе! Ничего не спрашивай!

– Это тебе он Хозяин, а мне он никто! – возмущенный женский голос дрожал от негодования и злости, даже если женщина пыталась говорить так же приглушенно, как и её муж, – И я не обязана быть здесь и делать что-то для него!

– Габи, замолчи, ради всего святого! Ты не знаешь его, поэтому не смей так говорить!

– И знать не хочу!

Понимая, что больше не могу сдерживаться, я снова застонала, перевернувшись на живот и подталкивая под себя свои руки, пытаясь вжаться в прохладный шелк.

– Святые угодники! ЭТО ОН СДЕЛАЛ?!– ахнула женщина, зашептав что-то быстро и горячо не то на испанском, не то на итальянском, и горячие ладони опустились на мои ноги, заставив меня содрогнуться.

– Что я тебе говорил?! Не смей трогать эту девушку, пока тебе не позволят это сделать!

– Он просто маньяк! Девочка истекает кровью! Что он сделал с ней?! Говори немедленно!

– Габи, черт тебя побери! Это не твоего ума дело! Просто делай, что тебе говорят и все! – буквально зарычал Алессандро, резко убирая руки Габи от меня, но все-таки приглушенно добавил, – Но чтобы ты была спокойна, знай: Хозяин и пальцем не трогал эту девочку! Мы привезли её недавно в таком состоянии…

Если бы только Габи знала все подробности моего «привоза» помогла бы она мне?

Эта мысль росла во мне рядом с надеждой на то, что я смогу убежать отсюда, даже если ещё не понимала, где именно я была.

Но когда раздался голос Хозяина, все просто замерло.

Он снова завораживал и пленил, подобно кобре своим голосом, когда я почувствовала, что шелк рядом со мной зашуршал и прохладные ладони осторожно, но все-таки уже по свойски опустились на меня, снова принявшись поглаживать:

– Прекрасная Габриелла, добро пожаловать в мое скромное пристанище, – этот голос был подобен нектару, который лился из уст этого мужчины, которого я не могла увидеть, – Я благодарен тебе за то, что ты согласилась приехать.

Кажется, женщина едва дышала, отрывисто и чуть слышно, но я не могла понять происходит ли это от страха перед этим мужчиной, или от восторга того, как он говорил и обращался к ней, словно она была принцессой, которая оказала честь своим появлением, а не явилась по его приказу.

– Подними свои красивые глаза, Габриелла. Посмотри сюда, – его пальцы на секунду остановились, когда я содрогнулась, почувствовав, как его ладонь опустилась на мои руки, обхватывающие пульсирующий от боли живот, – Это мой ангел, и её мучения самое страшное для меня. Я прошу тебя сейчас сказать мне, сможешь ли ты помочь ей, милая?

– Да, Господин, – голос Габи был дрожащим и чуть хриплым, растеряв весь свой запал, словно огонь спалил шкуру волка, обнажив нутро податливой пушистой овечки, – Я помогу вашему ангелу, но для начала я должна осмотреть её и понять, что нужно делать.

– Делай все, что необходимо, милая, но, я прошу тебя, будь с ней осторожна, словно с собственным ребенком.

Его прохладные пальцы чуть сжали мои, и горячие ладони Габи опустились на мои ноги, пытаясь положить меня на спину:

– Да, Господин, но… – женщина осеклась, испуганно замолчав.

– Продолжай, милая, – мягко и плавно проговорил тот, кого все называли Хозяином, начав рисовать легкие круги на моих ладонях своими пальцами, едва касаясь моей кожи.

– Я могу попросить вас оставить нас ненадолго? Этот осмотр будет очень….интимный…. – едва смогла выдавить женщина, и на секунду его пальцы остановились, а затем накрыли мои ладони своими:

– Боюсь я не смогу уйти, милая. Позволь, я просто буду лежать рядом. Обещаю не мешать и даже смотреть… – понимая, какое именно место собирается осматривать Габи, чтобы помочь мне, я хотела бы выгнать из этого помещения всех без исключения. Особенно этого странного Хозяина, от которого веяло такой чувственностью и темнотой, что на моем теле вставал каждый волосок просто от звука его голоса, и дыхания, которое теперь касалось меня!

Глава 9.

– Приступай, Габриелла! Давай уже покончим со страданиями моего ангела! Они просто убивают меня!

Когда горячие ладони женщины легли на мои колени, я снова потеряла сознание, вскрикнув…но я была рада этой темноте, даже если боль душила меня с новой силой.

Я не смогла бы вынести этого унижения и стыда – лежать в объятьях незнакомого и совершенно сумасшедшего мужчины, руки которого оплетались вокруг меня, а дыхание щекотало шею.

Снова мне казалось, что я слышу песни…словно Хозяин что-то напевал, уткнувшись в мою голову.

Снова я пробиралась сквозь дремучий лес темноты и удушливой боли, которая отступала, чтобы вернуться снова.

И снова меня окружали голоса, которые я уже научилась различать, не видя никого из этих странных незнакомых людей.

– Ты закончила, моя милая?

– Да, Господин. Обезболивающие скоро начнут действовать. Я наложила девушке новые швы, теперь самое главное, чтобы она не пыталась сесть или встать хотя бы дней пять как минимум. Она должна только лежать и не напрягаться. Ей нужно много спать и хорошо питаться, чтобы скорее восстановиться.

– Все будет сделано, как ты скажешь, прекрасная Габриелла! Ты спасла моего ангела, и я перед тобой в долгу до самой смерти! Деньги – всего лишь пустые бумажки, но я хочу, чтобы они были у тебя. Сейчас же тебе будет перечислено вознаграждение, превышающее твою зарплату в клинике в двадцать раз.

Я даже представить не могла сколько именно получала Габи, но судя по её отрывистому вдоху, кажется, сумма за оказанные ею услуги была весьма не маленькой.

– Алессандро, позволь обратиться к тебе.

– Да, мой Хозяин!

– Я увидел мягкость и удивительную чуткость в твоей жене, когда она прикасалась к моему ангелу. Мне нравится это. Скажи, ты позволишь остаться твоей прекрасной супруге в моем скромном доме ещё на несколько недель, до тех пор, пока мой ангел не поправится? Я хочу, чтобы Габриелла присматривала за ней.

И хотя эти слова были сказаны мягко и сладко, почему мне казалось, что у Алессандро нет возможности отказаться, даже если он не разделял мнения своего Хозяина?

– Конечно, мой Хозяин! Я буду рад, если Габриелла сможет помочь вам.

– Благодарю тебя, мой верный друг, – судя по тому как изменился голос этого мужчины, кажется, он улыбался, – В таком случае я думаю ты будешь не против, если мы поселим Габриеллу рядом с комнатой моего ангела? Она большая, так, что ты можешь переехать в неё тоже, чтобы быть рядом с супругой в свободное время. Это будет ваше гнездышко, что скажешь?

– Я буду рад, мой Хозяин!

–Я тоже, мой верный друг, я тоже!

С того момента у меня появились нянька и охранник.

Именно об этом думала я сквозь свое усталое сознание, которое тонуло в желании погрузиться в глубокий сон, потому что боль постепенно отступала, и тело становилось словно сотканным из ваты.

Все, что я хотела – это уснуть.

Чтобы проснувшись обнаружить себя в родной комнате, рядом с моими пушистыми непоседами, и вспоминать эти странные голоса лишь как странный, страшный сон моего больного излишне чувствительного воображения.

Но даже мой сон был жутким и глубоким, похожим больше на беспамятство.

Боль стихала постепенно, лишь иногда жадно облизывая языками пламени мое тело, не желая уходить насовсем.

И темнота, в которой я плыла, не была абсолютной и совершенной.

Снова мне казалось, что сотни звезд светят прямо надо мной, отдаваясь резью в глазах, когда крупные слезы стекали по мокрым ресницам и моим щекам.

Словно эти звезды были вечными.

Я не ощущала на себе солнечных лучей.

Ничего кроме ночи, звезд… этого голоса, который шелком касался меня снова и снова, убаюкивая и заставляя дрожать, и этих рук, которые рисовали на мне легкие, замысловатые узоры, кончиками прохладных пальцев, словно оставляя символы на моей коже.

Этот мужчина что-то напевал чистым приглушенным голосом, в котором сквозил сдержанный соблазн, как змея, что кружила вокруг, присматриваясь, и готовая наброситься и поглотить тебя.

Иногда мне казалось, что я одна, и лишь в такие моменты я могла расслабленно растянуться, насколько это позволяли сделать повязки на моем животе и погрузится в глубокий сон, в котором не было даже сновидений.

В какой-то момент я проснулась, чувствуя, что наконец выспалась.

Я просто лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тишине, в желании услышать сопение моих Мстителей и голос Кэти на кухне, но тишина, окружающая меня, была страшнее незнакомых голосов.

И, прикасаясь ладонями к шелковой простыне, которой я была укрыта, я понимала, что это не моя кровать. Не моя спальня. И всё, что случилось со мной, не было обычным кошмаром.

Но тишина, окружающая меня была столь абсолютной, что от напряжения что-либо услышать, у меня зазвенело в ушах.

Лишь тогда я позволила себе осторожно приоткрыть глаза, тут же зажмурившись, потому что звезды над моей головой не были выдумкой.

Они светили десятками и сотнями огоньков прямо с потолка, словно я лежала под открытым ночным небом. Только это не было небом.

Когда мои глаза привыкли, и я смогла приподняться на локтях и осмотреться, то поняла, что комната, в которой находилась, была совершенно черной, если не считать некоторых деталей серого и серебристого тонов и этих самых звезд, освещающих полумрак большого помещения, большую часть которой занимала круглая кровать, стоявшая словно на возвышении, на которой я и лежала, закутанная в шелковое прокрывало на шелковой простыне.

Признаюсь, что эта комната была шикарной, но даже не смотря на свой оттенок, не казалось мрачной и тяжелой.

Казалось, что каждая деталь была продумана до мелочей, создавая особую атмосферу, которая меня пробирала до самых костей, когда я поспешила забраться под покрывало, которое ласкало кожу, укрывшись по самый подбородок, понимая, что я лежу совершенно обнаженная.

Судорожно осматриваясь по сторонам, я успела заметить лишь несколько красивых неоновых ламп, простирающихся стеклянными трубами от пола до самого звездного потолка, где замысловато плавали вихрями блестки, а ещё стену прямо напротив кровати, что являла собой огромное черное стекло, в котором отражалась вся комната.

…и я.

Бледная и ошарашенная, с всклокоченными волосами, которые сливались с черными простынями, и огромными глазами, полными непонимания и паники.

Я просто терялась на этой огромной кровати, ужасаясь даже своего отражения.

Кто были все эти люди?

Зачем они притащили меня сюда?

Вся эта роскошь вокруг пугала и совершенно сбивала с толку.

Разве похитители не должны одеть мешок на голову и кинуть куда-нибудь в подвал?

А что потом?

Требовать выкуп?

Я покосилась на комнату ещё раз, отмечая про себя, что судя по этому волшебству вокруг, похитители особо в деньгах не нуждались, да и я не была дочерью миллионера или политика, которого можно было бы заставить принимать сложные решения.

Я буквально подпрыгнула на кровати, почувствовав новую вспышку боли, которая, впрочем, уже не была ужасающей и нестерпимой, когда где-то справа от меня открылась легко дверь, и в комнату вошла молодая женщина.

Она не улыбалась и не смотрела на меня, глядя исключительно в пол, когда подошла к кровати, где продолжала лежать я, прячась за шелковым покрывалом от этого непонятного мира вокруг:

– Госпожа, вы проснулись. Я должна осмотреть вас.

Я знала этот голос и выдохнула с долей неподдельной радости:

– Габи!..

Но поняла, что моя радость была столь же напрасной, сколь напрасными были мои надежды на страшный сон и пробуждение от этого кошмара. Потому что услышав своё имя из моих уст, женщина сконфуженно содрогнулась, резко приподняв свою голову, и, всматриваясь в меня своими красивыми глазами, которые в полумраке выглядели почти черными, испуганно протянула:

– …откуда вы знаете мое имя?

Она была не просто растерянна этим.

Она была испугана.

И на секунду я растерялась, пробормотав поспешно и отрывисто:

– Я слышала ваш голос, когда…. – видя, что Габи побледнела, я не смогла произнести и слова о похищении, хотя почему-то была уверена, что она знала об этом от своего мужа, – Когда…вы оказывали мне первую помощь….

Не знаю, успокоил ли её мой ответ, но Габи поспешно опустила ресницы в пол, словно испугавшись того, что она подняла глаза за меня, как-то вся скукожившись. И, глядя на неё, я отчетливо понимала, что не смогу найти поддержки и просить помощи.

– Могу я спросить?... – осторожно начала я издалека, боясь снова испугать женщину излишними эмоциями, когда она буквально вся собралась в тугой комок, быстро заговорив:

– Я просто делаю свою работу, госпожа! Позвольте, я осмотрю вас и уйду!

И слушая её, я теряла последние крохи на спасение, потому что Габи была не на шутку напугана и только что дала понять, что она сама мечтает сбежать из этого места, как только закончит свою работу.

И я не могла её винить в этом.

– Габриелла! – прозвучавший резкий голос с акцентом я тоже уже знала, но всё-равно вздрогнула, натянув повыше край покрывала, потому что в комнату осторожно вошел мужчина среднего роста, со жгучими черными глазами и длинными волосами, которые были аккуратно зачесаны назад в хвост у основания шеи.

Алессандро.

Значит вот ты какой. Верный друг и помощник своего сумасшедшего Хозяина.