Текст книги "Голод 2 (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Глава 27.
Девушка застыла, не отпуская меня из своих объятий, и я с грустью и тоской прикрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться и сделать то, зачем явился сюда.
Это нужно было остановить сейчас, пока дело не зашло слишком далеко.
– Хорошо. Подбросишь меня на работу? Я быстро! Минуту, и я буду готова!
Я не успел и рта раскрыть, чтобы ответить хоть что-то, когда Рози быстро выпорхнула из машины, оставив меня наедине с обрывками фраз и осколками мыслей, раздавленного и убитого.
Самой здравой мыслью было просто уехать.
Чтобы вернуться еще раз и завершить необходимые процедуры. И в следующий раз я буду вооружен, и не буду таять под ее ладошками, забывая обо всем на свете. Я буду знать куда иду и зачем.
Черт, у меня не было никаких привычек, выдающих эмоции, но в этот раз, я судорожно провел бесчувственной ладонью, затянутую в перчатку, по лицу, не получив, однако того облегчения, на которое рассчитывал. Все шло совершенно не так, как я планировал.
Плана было два и оба они провалились, я не рассказал о себе, но и не заставил ее позабыть себя. Прекрасно. Просто блеск!
Выбравшись с заднего сиденья, я перебрался на место водителя, послушно ожидая, когда мой солнечный лучик выпорхнет из дома снова, чтобы увезти ее на работу.
Ты рехнулся, друг!
Меня не должно было быть в этой стране, в этом городе, рядом с моими братьями и их окружением, а что же я? Безбожно запал на девушку, влюбленную в Рича и сейчас собирался везти ее в место, где все знали моего близнеца так хорошо, как я не знал его никогда.
Что творилось в моей голове, когда я делал все наперекор положенному, прекрасно это осознавая?
Джон сейчас бы широко улыбнулся и пропел: «Это любоооооовь!»
Я снова вздрогнул, когда дверца справа от меня распахнулась и на переднее сиденье запорхнула счастливая Рози, облаченная в узкую юбочку, соблазняя меня видом оголенных коленочек и рубашку приятного мятного оттенка. Закинув на заднее сиденье свою сумочку, Рози улыбалась так широко и выглядела такой счастливой, что я даже не секунду растерялся. Кажется, девушка тоже не верила, что я дождусь ее и не уеду как можно скорее, но ее искреннее счастье было столь теплым и заразительным, что я едва смог удержать улыбку.
Ну вот. Я снова растаял, как самый настоящий идиот.
– Поехали? – улыбалась мне девушка, а я старался загнать свою тоску, как можно глубже в сердце, упиваясь этими моментами, когда мы могли быть рядом, вопреки всему. И оттого что эти моменты быль столь короткими – их сладость была гораздо сильнее.
Её близость опьяняла меня настолько, что хотелось положить свою искусственную ладонь на оголенную ножку. Даже если я не мог ощутить тепло ее тела и шелковистость кожи. Это было глупое проявление собственничества, которое еще пару дней назад я назвал бы признаком доминирования и власти мужчины, отнеся это скорее к неким психологическим проблемам, связанными с неуверенностью в себе, а сейчас? Сейчас мне не хотелось думать об этом, я просто хотел быть как можно ближе к этой девушке, подумывая над тем, что если бы можно было усадить ее на свои колени и так вести машину, то я бы сделал это не задумываясь.
– Поехали… – наконец кивнул я, потянувшись к зажиганию и вцепившись руками в перчатках в руль, неожиданно почувствовав, как пот капельками заструился по моим вискам. Эти перчатки, Рич никогда не носил их, и то, как ресницы Рози несколько раз порхнули, прежде чем она отвела свой взгляд поспешно, сказали мне о многом.
В ее душу закрадывались первые сомнения, порождая череду вопросов, на которые я не смогу ответить. Даже если захочу.
Напряженно я ждал того, что пройдет какое-то время, кубик рубик из подозрений в этой каштановой головке не сойдется, и тогда крошка задаст этот вопрос…один единственный. Я был каплей воды Ричардом и мог стать бы им при желании, если бы не мои руки, их я не мог прятать.
Поэтому, когда Рози повернулась ко мне снова, о чем-то поразмыслив про себя, я был мысленно готов. Готов к тому, что придется что-нибудь придумать в ответ, и сделать все, что необходимо, чтобы она позабыла меня и все, что происходило между нами. Мне нужно всего лишь немного времени, когда мы приедем к клинике… из машины девочка выйдет другим человеком. И перестанет быть моей.
Но неожиданно Рози улыбнулась, затянув какой-то рассказ об отделении, пытаясь донести до меня красочно и подробно, что происходило на работе, пока там не было Ричарда.
Не этого я ожидал. Но не смог заставить себя даже посмотреть в ее сторону, напряженно считая секунды до момента нашего расставания.
Это было больнее, чем я предполагал. И страшнее….
Я знал, где была клиника Ричарда и нашего отца. Эту дорогу я мог бы отыскать даже с закрытыми глазами, но каждый раз проезжая мимо этого строения, моё сердце предательски сжималось, даже если я не показывал вида. А сегодня, сегодня все было гораздо хуже, и мне буквально было нечем дышать, когда машина плавно остановилась у тротуара прямо напротив входа.
Она не хотела уходить. В ее янтарно-карамельных глазах была паника от того, что сейчас я уеду и возможно больше мы не увидимся, либо я начинал медленно и неумолимо сходить с ума, видя в глазах своей крошки, что испытывал сам.
– Не поднимешься? – робко и приглушенно прошелестел голосок Рози, когда я был готов завыть оттого, что собирался сделать прямо сейчас. Мне нужно было попросить у нее прощения, даже если она не поймет, нужно было как-то выплеснуть свою боль, чтобы не сломаться.
Не знаю, что именно отражалось на моем лице из того, что раздирало меня внутри, но когда я повернулся к девушке, чтобы начать подготовку к введению в транс, Рози неожиданно подалась вперед так резко и с таким напором, словно со спины ее насильно кто-то пытался уволочь в противоположную от меня сторону.
Я не успел ничего сказать.
Я просто забыл, что мне нужно было сделать, когда горячие сладкие губы прикоснулись ко мне, и ароматный язычок несмело прошелся по моим сжатым губам, осторожно проникая внутрь. Это было сильнее ядерного взрыва. Это было прекраснее самого Рая.
Это было горячо и безумно, как сам Ад, когда с глухим стоном, я подался вперед, подминая девушку под себя, и нависая сверху, перехватывая инициативу в свою руки… вернее губы. И язык.
Ее тонкий аромат кружил голову, когда я терял контроль над собой, понимая, что снова солнечный лучик смог не просто растопить каменную глыбу – он стер ее с лица земли, превратив в мелкую пыль. Именно из частичек пыли кажется в тот момент состоял мой мозг, пока я разрывался на части от желания продолжить наше неправильное знакомство на яхте, прямо здесь, в машине, позабыв про то, что должен.
И Рози совершенно не помогала мне мыслить рационально и желательно мозгами, а не тем, что было в ширинке, когда ее ручки обвились вокруг моей шеи, а коготки перебирали мои волосы, притягивая к себе еще сильнее.
Ее прерывистое дыхание от моего слишком глубокого и затянувшегося поцелуя должно было вернуть меня к жизни, но этого не происходило. И было проще простого протянуть руку под сиденье, чтобы разложить его и начать с того места, на котором мы остановились на яхте, когда раздался нервный отрывистый сигнал.
Понимая, что щетина на моих щеках царапает ее нежное личико, я все-таки не смог сразу оторваться, продолжая поворачивать голову девушки, проникая в нее так глубоко, как только мог, исследуя языком сладкий рай с ароматом розы, когда сигнал повторился снова. И снова.
Нехотя и начиная пылать яростью, я смог поднять голову и отпустить задыхавшуюся девушку лишь когда услышал крики и ругательства, пытаясь определить свое положение в этом мире.
Я не хотел опускать ее. Ни сейчас. Никогда!
– Крошка, тебе пора идти…
Мой голос хрипел и прерывался, когда я опирался руками о ее сиденье, давая ей лишь немного свободного места, чтобы была возможность открыть дверцу и выпорхнуть.
Еще пара секунд, я и не выпущу ее из машины, украв и спрятав от этого мира.
Раскрасневшаяся малышка судорожно дышала, глядя на меня своими огромными красивыми глазами, взгляд которых плавил мою и без того неустойчивую душу.
– Я…
– Рози, иди.
Последний шанс. Последняя секунда.
Я слышал, как заскрипел металл на моих искусственных пальцах, которые с силой сжимали сиденье, давая шанс девушке избежать того, что возникло в моей голове слишком быстро, неожиданно и горячо.
– Послушай, я….
– ИДИ!
Мой вопль смешался с новыми истошными криками и сигналами, но крошка наконец выпорхнула из машины, находу поправляя свою рубашку и одергивая юбку, спеша ко входу.
Тяжело дыша, я смотрел, как ее стройные ножки быстро бегут по ступенькам вверх, пытаясь угомонить себя и собрать свой каменный кокон, словно обнаженная улитка, которую едва не расплющило от неожиданных эмоций.
Рози остановилась у самой двери, обернувшись и помахав мне ручкой, прежде чем скрылась из вида.
Не знаю почему я помахал ей в ответ, понимая, что в глухо тонированной машине меня было просто не рассмотреть.
Озлобленный мужчина средних лет был готов уже просто выскочить из своей машины, сигналя и махая своими руками, и я даже завел двигатель, чтобы наконец поехать в офис, приводя себя в сознание в дороге, когда обернувшись, чтобы сдать немного назад, увидел, что Рози забыла свою сумочку на заднем сидении.
Можно было бы подумать, что и черт с ней, с этой сумочкой, но кажется процесс тихого помешательства набирал обороты и был не обратим, потому что я звучно вырубил двигатель, взял сумочку и вышел из машины, хлопнув дверью и нагло улыбнувшись обалдевшему мужчине, чье лицо становилось похожим на сочный помидор, прошагав в клинику.
–Доброе утро, доктор Ричардсон! – тут же радостно приветствовали меня охранники, заулыбавшись, и холодный пот проступил на моей спине, впитываясь в рубашку.
Боже, что же я делаю!
Глава 28.
Но нельзя было просто взять и уйти, не вызывав подозрений у этих людей, которые пока не чувствовали подвоха, проблема была в том, что я не знал, был ли похож мой голос на голос Ричарда, поэтому я лишь выдавил улыбку, коротко кивнув и быстро прошагав к лифту.
Собственными руками я подписывал смертный приговор себе и своей семье тем, что не мог сделать и шага в сторону от девушки, которая текла в моих венах расплавленными лучиками солнца.
К счастью или нет, но из тех газет, что я кропотливо и с огромным трепетом собирал о той семье, частью которой я никогда не был, я знал, где именно находится хирургическое отделение. Проблемой было то, что я не знал, что мне делать, когда двери лифта распахнуться и люди, работающие там, будут видеть во мне Рича, о чем говорил с ними мой брат? Как улыбался? И улыбался ли вообще? Лучшим вариантом было просто оставить сумочку на видном месте и уйти как можно быстрее.
И вот двери лифта медленно и плавно раскрылись, впуская меня в тот мир, о котором я видел когда-то сны и новая волна паники и боли резанула меня по живому, заставляя задыхаться. Я был чужим здесь.
К счастью в светлом коридоре, который тянулся далеко вперед, никого не оказалось, и, затаив дыхание, я быстро прошагал вперед до первого увиденного дивана, осторожно поставив на него сумочку Рози, уверенный в том, что скоро ее заметят и передадут в руки мед. сестричек.
Мне оставалось сделать всего лишь несколько шагов назад, ко все еще распахнутому лифту, когда дверь рядом раскрылась, но все, что я смог заметить это лишь светлые волосы, когда меня крепко обхватили сильные руки, прижимая к мускулистой груди.
– Бог ты мой!!!!!! Брат!!! Неужели смог выбраться?! Я знаю, что ты, гавнюк, будешь надо мной смеяться, но я вспомнил все молитвы, которые учил в детстве, пока вы пропали в этом гребанном клубе! Как ты?
Когда мужчина отстранился от меня, заглядывая в глаза, я понял, что начинаю дрожать, словно от лихорадки, окунаясь в чистые голубые глаза парня, которого я знал с детства, как родного…но лишь издалека.
Николас Холлидей. Тот самый ангел хранитель, который всегда был рядом с Ричем и Генри. С самого детства. Тот самый Ник, который таскал на себе пьяного до чертей Рича. Тот самый Ник, который проводил много времени с Генри, когда тот был еще подростком
…я все еще отчетливо помнил, как они бегали друг за другом по пляжу, толкая в воды дышащего океана, и как я смеялся, глядя на них в бинокль, словно мог быть рядом с ними. А я долгими ночами мечтал о том, что мы могли бы так бегать вместе…и они бы не стыдились меня, а искренне любили.
Капелька пота стекла по моему виску, когда распахнутые голубые глаза, наполнились болью.
Мне всегда искренне нравился этот парень. Он был как открытая книга. С точки зрения моей профессии совершенно не интересный тип – что говорит, то и думает, что думает, то и говорит. Любая эмоция тут же отражается на лице. Но он был такой живой и настоящий. Он был простой и прямой. Такие люди не просто отличные друзья, они верны на всю жизнь и их доброта не знает границ, чем часто пользовались те, кто хитрее.
– Только держись, ладно? – ладони Ника снова опустились на мои плечи, словно он не мог отпустить меня от себя и на шаг, боясь, что я в ту же секунду упаду, – ты сильнее всего этого! Помни это! Я думал, что с ума сойду, когда Кэти вернулась домой одна….клянусь, я пытался отговорить ее идти к вам! – его голубые глаза виновато заблестели и светлые брови изогнулись, когда длинные пальцы чуть сжали мои плечи, – и прости за то, что пришлось кое-что рассказать ей, Генри прав, детка должна знать.
Я лишь кивнул, пока ничего не понимая, но зная лишь одно, что в жизни братьев что-то происходит, раз Ник выглядит таким убитым. И это что-то явно плохое.
Годами я оставался в тени, наблюдая издалека за жизнью братьев, и знал наверняка, что Ник был всегда душой компании – улыбчивый и заводной он всегда хохотал, всегда сиял, всегда был словно картина, написанная солнцем, а сейчас…он выглядел так, словно жизнь покидала его. Голубые глаза не сияли как раньше, а темные круги под ними говорили о бессонных ночах. Серая щетина на лице. Казалось даже его коронная улыбка, полна грусти и беспомощности.
– Кэти ведь с вами?
Я снова кивнул, когда Ник облегченно выдохнул и его плечи неожиданно поникли, когда он пробормотал:
–….знаешь, иногда я думаю, что это хорошо, что девочек нет дома…хорошо, что они не видят нашего крепыша. Брат, Генри очень плохо…. – голубые глаза наполнялись непередаваемой паникой, которая пронеслась по мне, обвивая мою шею и отбирая воздух, – знаю, ты будешь ругаться, но я не даю ему больше таблеток. Я не хочу сделать из него овощ, брат…я….я не знаю, что делать.
Ник отошел от меня, тяжело опустившись на край дивана, и на секунду спрятав лицо в ладонях, тяжело выдохнул, словно пытаясь удержать в себе эмоции.
Но я не мог сделать и шага. Я не мог сделать и вдоха.
Моему брату было плохо и кровь стыла в жилах оттого, что я не могу быть рядом…что рядом нет и Ричарда.
– ..как он кричит ночами, – широкие осунувшиеся плечи Ника содрогнулись, когда он поднял на меня свои глаза, словно моля о помощи, – как я могу помочь ему, брат? Как могу вырвать из него этого зверя? Тот старикашка психиатр умер, не оставив после себя даже офиса. Никаких рекомендаций. Никаких бумаг, – Ник тяжело потер щетинистые скулы, не видя, как дрожат мои руки, – я обзвонил с десяток контор, но везде запись идет на месяцы вперед. Видит бог, я переругался со всеми этими тупоголовыми секретаршами, которые даже не пытаются понять, что мой брат стоит на краю пропасти, пока они вправляют мозги этим курицам, помешанным на сериалах!
Психиатр….
Мой брат стоит на краю пропасти…
Ник говорил что-то еще, начав жестикулировать руками и иногда бить кулаком диван, когда я залез в карман пиджака, протянув ему визитку, надеясь, что он не обратит внимания, как сильно дрожит моя рука. И на перчатку.
Ник нахмурился, когда протянул руку, тут же углубившись в то, что было написано на маленьком темном прямоугольнике, но когда его лицо расцвело от неожиданной улыбки, я был готов рухнуть рядом с ним на диван, чуть покачнувшись.
– Матерь божья! Психиатр! Твой друг?
Тяжело сглотнув, я снова лишь кивнул, глядя, как голубые глаза начинают снова призрачно сиять, наполняясь надеждой.
– И ты сможешь с ним договориться, чтобы он принял нашего Генри?
На мой очередной кивок, Ник подскочил с дивана, как ужаленный, и я снова оказался в его крепких дружеских объятьях, чувствуя, как его ладони легли на мою скованную спину.
Я не знаю почему я обнял его в ответ, брат моих братьев – мой брат.
– Слушай, скажи, что мы заплатим любую сумму за срочность, только, пожалуйста, пусть он примет его как можно быстрее! Я боюсь за крепыша!
– Позвони ему сегодня же. Я все решу, – приглушенно проговорил я в плечо Ника, чувствуя, как его ладони легко похлопали меня по спине.
Когда за моей спиной снова распахнулась дверь, я услышал незнакомый женский голос:
– Доктор Холлидей, операционная готова, пациент прибудет через пару минут.
– Хорошо, Селена, уже иду.
Ник отпустил меня, продолжая широко улыбаться, и помахал моей визиткой:
– Позвоню ему сразу же, как только выйду из операционной!
Но сделав лишь шаг к двери, остановился, обернувшись ко мне и вернувшись снова, чтобы положить свои ладони на мои плечи, заглядывая в глаза серьезно и умоляюще:
– Обещай, что ты вернешься…и что клуб не очернит твою кровь снова. Ты нужен Генри, брат…не пропадай. Ты нужен Кэти…не оставляй их.
– Не оставлю, – кивнул я с полной серьезностью, на что Ник чуть улыбнулся, кивнув, и скрылся за дверью операционной.
Я не знал, что происходит с моими братьями.
Не знал, насколько это серьезно и страшно, но одно я знал точно – я не оставлю их.
Я не помнил, как спустился в лифте на первый этаж. Не помнил, как добрался до машины, тут же набрав знакомый номер офиса, слыша звонкий мелодичный голос моей помощницы:
– Приемная доктора Хэйса, здравствуйте!
– Джули, отмени на сегодня весь прием, – тяжело выдохнул я в трубу, заводя машину, и вливаясь в поток спешащих машин, едва слыша себя сквозь истерично колотящееся сердца, чей стук отдавался жутким гулом в ушах.
– Доктор Хэйс? Но как же…
– Отмени. Перенеси на более поздний срок тех пациентов, с которыми мы уже работаем. Отмени всех, кто придет впервые, верни им предоплату…делай, все что угодно, но освободи мне этот день полностью, девочка.
– Хорошо доктор Хэйс….у вас все в порядке?
Кажется, моя каменная скорлупа трещала настолько, что это было слышно даже моей помощнице.
– Да, Джули, все хорошо. Сегодня должны позвонить на счет мистера Ричардсона. Генри Ричардсона. Запиши его на самое ближайшее время, когда только он сможет приехать…я уже в пути.
– Конечно, как скажите!
–Просмотри график приема. Мне нужны свободные 3-4 часа ежедневно в течение нескольких ближайших месяцев.
Я отключился, отбросив телефон на сидение рядом, пытаясь унять свою дрожь.
Это был мой первый шаг по лезвию. Мне не было больше больно или страшно. Это была моя кровь.
И я был готов идти дальше, сколько бы крови не потребовалось.
Джон был прав, я сломаю этот мир, если потребуется, но я не смогу жить вдали от Рози…и моих братьев.
– Я не оставлю вас.
Глава 29.
Эльза – так представилась мне девушка, с которой мы встретились на пороге, и вот теперь сидели на одном из пяти диванов, бедро к бедру.
Только она улыбалась в явном предвкушении, пока я едва не грызла ногти, заставляя свои полупопия прижиматься к белой коже, чтобы не унестись с визгом из этого места.
Я усердно делала одинаковые промежутки меду вдохом и выдохом, считая про себя до двух, чтобы никто не заметил моей паники. Потому что мы оказались не единственными желающими вступить в ряды этого частного клуба, названия которого я даже не знала.
Прямо напротив нас сидели две блондинки.
На вид совсем девочки, которые, однако, явно были почитателями Хэллоуина, судя по тонне макияжа на этих, должно быть, миловидных лицах, черты которых было трудно рассмотреть под штукатуркой.
Но, кажется, девочки определенно знали, куда шли и для чего, потому что выглядели гармонично в своих супер облегающих черных платьях из кожи и браслетах с шипами.
Господи, сколько же им было лет, и как их отпустили в таком виде родители?!...
Я молча покосилась на свои синие джинсы, и рубашку, подумав, что по крайней мере туфли на высоченной шпильке были к месту…благо, что Эльза кажется тоже совершенно не заморачивалась своим внешним видом. Хотя бы это успокаивало.
Девушка вообще выглядела так, словно работала в библиотеке, сбежала среди рабочего дня, чтобы пошалить и была этим жутко довольна, потому что не переставала улыбаться. Всем. Даже этим блондинистым куклам напротив.
Помимо нас и пары Барби, на одном из диванов сидел мужчина средних лет с явными залысинами, в сером строгом костюме.
Кажется совершенно обычный тип, если бы не его жуткие глаза….холодные, пронзительные и совершенно бесчувственные.
Вспомнив отчего-то Лектора Ганнибала, я содрогнулась, покрываясь холодным потом, и стараясь больше в его сторону не смотреть.
На его бледном лбу даже не нужно было писать большими красными буквами «маньяк», ибо все было прекрасно видно….жуть какая, господи….
На еще одном диване сидела пара парней.
Судя по оттенку кожи цвета кофе с молоком, они оба были мулатами, возможно даже латинос.
Очень миловидные.
Возможно, даже слишком….волосок к волоску в прическах, идеальные брови, идеальные бородки, оба накаченные и в облегающих до неприличия брюках…а еще они не смотрели на Барби, даже когда те приглушенно хихикали.
Точно геи.
Мой копчик меня не обманывал.
– В первый раз здесь? – приглушенно прошептала Эльза, склонившись ко мне так, что прижалась плечом к моему плечу и снова улыбнулась на то, как я подпрыгнула, услышав ее мягкий голос.
– Сильно заметно, да?
– Есть немного, но не переживай, этот клуб самый лучший в своем роде! Все продумано до самых мелочей, все по закону, везде охрана.
Не удержавшись, я принялась расстегивать и застегивать верхнюю пуговицу на своей рубашке, не зная, куда мне еще деть руки, чтобы желание грызть ногти пропало, пытаясь вникнуть в то, что говорила эта девушка, которая чувствовала себя так спокойно и раскованно, будто мы сидели на очереди в маникюрный кабинет.
– ….значит таких клубов много?
– Конечно! – ее улыбка сбивала меня с толку, и почему-то никак не успокаивала, хотя серые глаза не были маньячными, и ее манеры были далеки от агрессии, – Их полно! Есть такие, что мало чем отличаются от публичного дома, поэтому все знающие люди стремятся именно сюда!
Я едва не хохотнула истерично на фразе про знающих людей.
Хотелось узнать у нее больше о том, что нам предстоит и чего ждать дальше, потому что, судя по фото, которые я видела в папке Софи о работе Люка, все было далеко не так бело и прозрачно, как здесь.
– Ты уже была здесь? – обратилась я к девушке, которая снова заулыбалась.
– Да, пару раз. Глупая история! – она даже не обратила внимания на мою нервную улыбку, когда пустилась в свой рассказ, – Приходила сюда со своим бывшим мужем. Он был любителем нестандартного секса, ну знаешь наручники и все такое. Я была в шоке, когда он рассказал, считала его ненормальным, таскала по психологам и семейным консультантам, рыдала и выгоняла из дома, а потом он предложил сходить с ним. Всего один раз….он говорил, что если мне не понравится, то он бросит это дело.
Когда Эльза замолчала, впервые перестав улыбаться, то я присмотрелась к ней, в тот момент отчетливо понимая, что за ее улыбчивостью и открытостью пряталась боль:
– Я не пошла с ним. Вместо этого подала на развод в тот же день, – девушка сокрушенно покачала головой, заглянув в мои глаза и чуть пожав плечом, – Мне было легче обвинить его в измене, чем попытаться понять…мы развелись. Он уехал. А я впала в жуткую депрессию. Я не знала, что мужчину можно любить настолько сильно.
Мы были знакомы всего пару минут, но я чувствовала ее боль собственной кожей, потому что понимала, как никто другой, что значит любить мужчину, теряя себя в этой любви.
Эльза на секунду прикрыла глаза, и когда открыла их, то попыталась улыбнуться снова:
– Я пришла сюда сама, чтобы понять, что именно разрушило мою семью, которую я считала идеальной… я не думала, что смогу понять это. И принять. А потом мне понравилось.
Она криво усмехнулась, сокрушенно покачав головой:
– Я снова замужем, у меня чудесный сын и муж, который не принимает ничего кроме миссионерской позы, и секса на кровати в полной темноте. Ты можешь себе представить? Я оказалась на месте своего бывшего мужа! И я боюсь ему признаться в том, что хочу другого, потому что знаю, что он будет считать меня сумасшедшей.
Эльза тихо рассмеялась, но вряд ли ее смех был счастливым.
Она снова покачала головой так, словно удивлялась в который раз перипетиям судьбы, приглушенно добавив, словно была на исповеди:
–…я люблю своего мужа и не хочу изменять ему…но то, что он дает мне – этого слишком мало. Внутри меня съедает вина за то, что я не могу быть как он, но и не могу отказаться от эмоций, которые получаю только здесь.
Я была немного в шоке от ее откровенности и того, с какой легкостью Эльза смогла раскрыть свою душу совершенно незнакомой девушке, но вместе с тем казалось, что это связало нас незримой нитью, даруя мне частичку покоя.
Хотя я все-равно вздрогнула, когда в комнату вошла красивая молодая женщина с иссиня-черными волосами, собранными в аккуратную шишку, облаченная в строгий черный костюм и белую рубашку.
Она вышагивала по белому полу грациозной и легко, совершенно спокойная и собранная, похожая на помощницу босса обычной конторы, которая занималась подбором персонала.
Но она была частью Империи Разврата.
Почему я подумала об этом?
Её туфли на высоченной шпильке были черными и лакированными, идеально очерченными.
И с ярко красной подошвой, на которую я уставилась, словно загипнотизированная, когда девушка проплыла вперед, чуть кивнув всем и никому конкретно:
– Прошу за мной.
Я могла отдать голову на отсечение, вышагивая за этой нимфой в стиле леди-вамп-офис-стайл, что ее точеные ноги были облачены в чулки, а под этим деловым костюмом не было больше ничего.
Либо энергетика этого места уже начинала сводить меня с ума!
Даже если я не видела еще ничего кроме белого-белого и строгого-строгого.
Комната, в которую мы попали, напоминала учебный класс.
Десятки одиночных столов и стульев, которые располагались ровными рядами. Не хватало только доски для учителя и указки, чтобы наказывать.
Девушка в костюме проплыла за единственный широкий стол, который стоял, как и положено учительскому месту, чуть поодаль, жестом пригласив всех занять места.
Быстро заняв стол поближе к Эльзе, я не знала к чему нужно готовиться.
У нас будет лекция о пользе и вреде секса?
Или будут учить, как пользоваться презервативом?
Или устроят демонстрацию всех этих штучек, с помощью которых здесь очевидно наказывали и поощряли?
И если дела обстояли именно так, хотелось искренне верить, что демонстрировать все это будут не на нас, не здесь и не с теми, кто находился в этом странном «классе»!
Хотелось покоситься за спину, чтобы убедиться, что тот лысеющий маньяк сидит в стороне от меня!
– Всем добро пожаловать в клуб, – спокойно и подчеркнуто вежливо проговорила девушка-вамп, расположившись за своим столом с таким видом, словно «уроки», подобные этому, происходят здесь ежедневно.
У нее был мягкий красивый голос и совершенно идеальная дикция:
– Мое имя Стелла, и я буду курировать вас до момента вашего Посвящения. Любые ваши вопросы, пожелания или просьбы будут переданы мне лично сразу же, как только вы их озвучите через помощников. Я расскажу вам о клубе, особенностях пребывания в нем, правах, обязанностях и правилах, но сначала попрошу вас сдать документы, чтобы мои помощники могли проверить вашу личность и установить, что вы являетесь совершеннолетними. Это не займет много времени.
Когда в комнате появился огромный темнокожий мужчина в черном костюме с какой-то штукой в руках на подобие подноса, я уставилась на него во все глаза.
Боже, он был просто огромный!
Больше двух метров ростом и такой широкий, что его плечи, кажется, едва могли поместиться в дверной проем!
Должно быть, он так же исполнял и функции охраны, потому что у дверей, в которые мы вошли, немым изваянием застыл практически такой же мужчина, что стоял, не шелохнувшись и не разу не моргнув, пока я пялилась на него.
«Ученики» осторожно выкладывали на поднос свои паспорта, банковские карты с прописанными именами, и я порадовалась, что со мной было водительское удостоверение, которое я положила в общую кучу, проследив, как огромный мужчина безмолвно и бесшумно скрылся за дверьми видимо осуществлять проверку.
