Текст книги "Голод 2 (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Глава 35.
Алессандро осторожно присел на край кровати, глядя на меня как всегда тепло и пронзительно, но во мне не осталось сил, чтобы даже ответить, когда я отрицательно покачала головой, надеясь, что я сейчас усну, и этот страшный сон закончится.
– Мне жаль, что все так получилось… – неожиданно тихо проговорил мужчина, поправляя покрывало и разглаживая его мягкие складки, словно у него не было силы поднять голову и посмотреть мне в глаза снова, – Наш Хозяин не плохой человек. Ты поймешь это, когда узнаешь его немного лучше. А эти девушки…знаешь, их никто здесь не держит насильно. То, что с ними происходит, они этого хотят сами…
– Пожалуйста, – прошептала я, понимая, что сейчас не выдержу даже разговоров о том, что случилось здесь, умоляюще изогнув брови и борясь с желанием снова разрыдаться.
– Прости, я пойду. Будешь спать? – на мой кивок, Алессандро, мягко улыбнулся, – Хорошо. Позови меня, если я буду нужен.
Он мягко погладил мое плечо поверх покрывала, прежде чем вышел из комнаты, оставив наедине с тяжелыми мыслями и памятью о том, что я бы не хотела видеть никогда.
Я заставляла себя уснуть, закрывала глаза и считала белых овечек на ярком бирюзовом небе.
А потом я видела синие глаза…по которым так скучала…и которые заставляли меня вспоминать о боли и беспомощности.
Кажется, я все-таки уснула, подкошенная переизбытком эмоций, и даже какое-то время спала….или снова бредила о Генри, когда почувствовала, как кровать подо мной легко прогнулась, словно рядом кто-то вытянулся.
И это не было сном или моей дурной фантазией, потому что незнакомое дыхание коснулось моей щеки, отчего я подскочила, едва не завопив, пытаясь отползти подальше от кого-то, кто залез в мою кровать, но путалась в длинных полах халата, будто пойманная в сеть.
– Ой! Прости, я не хотела пугать тебя!
Звонкий женский голос заставил меня немного расслабиться, и прекратить попытки выбраться из плена собственной одежды и халата, и хотя сердце по-прежнему истерично стучало в груди, я видела перед собой хорошенькую девушку, которая сидела рядом, по-турецки скрестив ноги, и широко улыбаясь.
– Видишь, я совсем не страшная и, надеюсь, мало похожа на ту сумасшедшую, что сегодня уже была у тебя! Привет! – девушка выглядела, словно маленький симпатичный чертенок, улыбаясь так искренне и задорно, что на секунду я растерялась, едва не улыбнувшись в ответ, когда поняла, что Люк может войти в любой момент.
Боже! Только не это!!!!
Эта девушка была слишком чистой и озорной, чтобы терпеть издевательства и унижения!
И я не выдержу этого снова!
– Прошу уходи! – горячо зашептала я, умоляюще глядя в ее лицо, которое удивленно вытянулось, – Уходи скорее, пока ваш Хозяин не пришел сюда не застал тебя здесь!....Умоляю!!
У девушки были невероятно длинные ресницы и яркие голубые глаза, которые наполнились пониманием происходящего, но вместо того, чтобы убегать, сломя голову от беды, она звонко рассмеялась, потянувшись вперед и хватая меня за руку, чтобы пожать ее:
– Не бойся! Не случится ничего страшного! Мне можно быть здесь!
Ее рукопожатие было крепким, а руки такими горячими по сравнению с моими, словно внутри девушки полыхал огонь, отдаваясь задорными язычками пламени в смешливых глазах.
– Ты уверена?....
– Конечно! На самом деле я просилась к тебе с самого начала, но мне разрешили войти к тебе лишь сегодня! Эй! Ну перестань хмуриться, кукла! Всё правда хорошо! И я пришла к тебе познакомиться и вкусно поужинать!
Подмигнув, девушка угнездила между нами поднос с тарелками, заполненными свежей едой, от которой шел ароматный пар.
Я видела, что она была искренна, и явно не боялась находиться в этой черной комнате, но все-равно не могла себя заставить не коситься в сторону, где должна была быть дверь, содрогаясь от мысли, что скоро может появится разгневанный Люк.
– Ммммммм, какая паста! – тем временем озорная смешливая девушка ловко управлялась вилкой, отправляя в рот макароны в форме бантиков, – Ты знаешь, что Алессандро готовит самую вкусную в мире пасту?...
– Эту еду приготовил он? – искренне удивилась я, подвигаясь к девушке чуть ближе, на что она энергично закивала головой, отчего ее черные длинные волосы, собранные в высокий хвост, упали на обнаженные плечи.
– Всю еду для тебя и Господина готовит только он! Лично! Поэтому, давай, отрывай ротик, нельзя обижать добряка Алессандро…это за мааааааму!
Она была такой веселой и очаровательной, словно сам ангел спустился ко мне в этом черном царстве.
Даже если она сама была одета в странную одежду, похожую больше на полоски из черной кожи. Но я старалась не обращать на это внимание, послушно открывая рот, и позволяя накормить себя.
– Я сразу говорила, чтобы меня пустили к тебе, – девушка подцепила вилкой очередной бантик, отправив его в свой рот, – Я бы не дала тебе столько плакать и сходить с ума в полном одиночестве!
– Но, знаешь, я бы в любом случае пробралась к тебе, чтобы сказать огромное спасибо!
Очередная вилка с парочкой вкусных бантиков оказалась возле меня, когда я лишь удивленно изогнула брови, пока мой рот был занят едой.
– Ты избавила меня от этой сумасшедшей! Первого Дубликата!
Бантики едва не застряли в моем горле, когда я поспешно проглотила их, приглушенно выдохнув:
– Что прости?
– Ну, той ненормальной, которая вломилась к тебе сегодня без позволения Господина!
Я все-таки попрехнулась, закашлявшись, когда девушка мягко рассмеялась, протягивая мне стакан с водой:
– Дубликат?
– Ну да! – ее улыбка была такой же широкой и беззаботной, пока я боролась с новым приступом тошноты от подступающих мыслей, – Она была первым дубликатом, а я второй!
– Дубликат чего?... – еле выдохнула я, боясь услышать ответ, на что девушка задорно рассмеялась, забирая из моих рук стакан воды, чтобы быстро отпить из него, прежде чем ответить:
– Не чего, а кого! Мы обе были твоими дубликатами! Смотри, – она подскочила ловко на ноги, вытянувшись в полный рост и счастливо улыбаясь мне, не замечая, моего ужаса и смятения от ее слов, – Мы с тобой одного роста, схожего телосложения! Черные длинные волосы! – она помотала головой, и ее локоны рассыпались по белым плечам, – Правда у меня они нарощенные, но не суть важно! Голубые глаза, пусть даже и линзы! Вообще-то у меня глаза тоже светлые, но серые, а я хотела быть больше похожей на тебя, чтобы Господин любил меня сильнее!
Она рассказывала об ужасных вещах так радостно и легко, словно мы были сестрами-близнецами, разлученными в детстве, и вот неожиданно встретились.
Если бы все не было настолько дико и ужасно, я бы рассмеялась этой шутке, уточнив, а где стадо слонов и слова слезной индийской песни, которые мы сейчас должны исполнить с ритуальными плясками в ритме «Джимми аджжааа!»
– Ты в порядке? – девушка снова забралась на кровать, убирая в сторону поднос, который стоял между нами, заглядывая в глаза и легка касаясь кончиками пальцев моих растрепанных волос, – выглядишь очень бледной… тебе нужно лучше питаться, кукла! Знаешь, я буду биться в истерике, если ты упадаешь в обморок от голода! Ты еще не представляешь какая я эмоциональная!
Я не хотела думать об этом извращенном мире, который создавал дубликаты!
Я боялась даже представить, ради чего эти девушки должны были быть похожи на меня!
– Соня… – выдохнула я, глядя в яркие глаза, похожие на мои, – мое имя Соня…
Девушка робко улыбнулась, на секунду застыв, словно борясь с собой.
Я уже знала, что в этом мире было не положено говорить свои имена, и не требовала от нее этого, но едва не заплакала, когда она прошептала, склонившись ко мне:
– Я Сабрина….и я обещаю, что тебя здесь никто не обидит, Соня.
Ее теплые пальцы осторожно легли на мои щеки, легко и мягко вытирая катившиеся слезы, когда Сабрина чуть покачала головой:
– Здесь не все так плохо, как тебе кажется. Дай мне шанс, и я покажу тебе, что этот мир не такой темный и извращенный, как ты считаешь. Я такой же человек, как и ты, и я очень люблю нашего Господина…. – неожиданно ее губы снова улыбнулись обворожительно и озорно, – И я куплю тебе большую шоколадку, за то, что теперь он только мой!
–… а еще говоришь, что ты не сумасшедшая! – с улыбкой покачала я головой, на что Саби рассмеялась, убирая от меня руки, и ставя поднос между нами снова. Только я была не в состоянии что-то жевать снова, чуть улыбаясь, и глядя на то, как девушка уплетает остатки пасты, продолжая что-то говорить, смеясь надо собственными словами.
Нет, она не была похожа на часть империи разврата Люка.
Она напоминала мне моих дорогих Кэти и Рози, которые ждали меня за стенами этого кошмара, и по которым я так отчаянно скучала, мечтая о том дне, когда смогу крепко обнять подруг, забывая о черной комнате. Они были моей семьей. Кроме них у меня никого не было…
– Саби…. – тихо проговорила я, когда девушка замолчала, чтобы прожевать остатки пасты.
– Ммммм?
– Я рада, что ты пришла….
– Я тоже, Соня, – ее улыбка была теплой и настоящей. И хотелось верить, что когда-нибудь мы сможем увидеться снова вне этих стен.
– У вас все в порядке, ангелы мои?....
Я все-равно вздрогнула, услышав вкрадчивый голос Люка из темноты, уставившись в панике на то место, где была дверь.
Он снова говорил мягко и красиво, словно мурлыкая, но я не могла заставить себя расслабиться даже если рядом со мной расцвела Саби, которая радостно обернулась, счастливо рассмеявшись:
– Я же говорила, что мы понравимся друг другу! Мы поели пасту и возможно даже дошли бы до салата, если бы вы не решили удостоить нас своим вниманием!
Глава 36.
Нет, она не боялась его….Саби действительно любила этого мужчину.
Ее глаза радостно горели обожанием и восторгом, когда Люк подошел к нам, ласково коснувшись девушки своей рукой, приподнимая кончиками длинных пальцев ее подбородок.
Люк улыбался, кивнув нам:
– Я горжусь вами, куколки мои!
– И вы разрешите мне приходить к ней, когда я захочу? – радостно подпрыгнула на кровати Саби, глядя на него снизу вверх, не смущаясь темных очков, за которыми были спрятаны его глаза.
– Разрешу, чертенок, иначе от тебя не будет никакого покоя.
Саби радостно завизжала, подскакивая на кровати и бросаясь на Люка, не видя моих огромных удивленных глаз, и открытого рта, пока девушка счастливо обнимала этого мужчину, в котором удивительным и совершенно непонятным образом перемешивались острая, как лезвие власть, и абсолютное добродушие, которое я увидела не в первый раз за время нашего знакомства, но впервые в стенах этого места.
Мужчина сконфуженно застыл, переведя взгляд на меня…
Боже мой!
Его глаза!
Они были огромные, распахнутые, с шикарными ресницами, идеального голубого оттенка чистого бескрайнего неба….словно кукольные.
И такие невероятно знакомые.
– Бог мой…..это не ты, – хрипло прошептала я, видя как эти глаза наполняются паникой, – Я знаю тебя….Подожди!....
Но мужчина вышел из комнаты так быстро, словно растворился в темноте, оставив за собой лишь тонну вопросов и смутные воспоминания, которые мало чем отличались от далеких снов, что ты не можешь понять и четко вспомнить.
Когда Джули вскрикнула, подскочив на своем стуле за столом администратора, я понял, что во мне было слишком много эмоций и ни капли здравого смысла, что чертовски может помешать моей работе.
–Доктор Хэйс!
Девушка выдохнула, прижав ладонь к груди и оборачиваясь на звук моего голоса, по привычке уже не пытаясь всматриваться в мое лицо, которого она никогда не видела в полумраке приемной и моего кабинета для приема пациентов.
– Прошу прощения, я не хотел испугать тебя.
– Я просто не услышала, как вы вошли, – улыбнулась мне Джули, расслабленно откидываясь на стуле и заулыбавшись, как всегда открыто и приветливо, не видя моего волнения, не ощущая моей дрожи от предстоящей встречи. С братом.
– Так что по поводу приема?
– Да, звонил некий мистер Холлидей, который попросил записать мистера Ричардсона к вам на прием на самое ближайшее время, – Джули потянулась к записной книжке, – как вы и просили, я отменила весь прием на сегодня….мистер Ричардсон должен подъехать через 20 минут.
– Прекрасно. Спасибо, Джули.
Надеюсь, со стороны было не слышно, как вибрировал мой голос.
И, прошагав в свой кабинет, погруженный в такой ж полумрак, как и приемная, я отчетливо понимал, почему в медицинской практике запрещают лечить родственников. Было слишком много эмоций!
Словно вся жизнь пронеслась перед моими глазами, начиная с того момента, как в возрасте 13 лет я узнал, что мои родители были мне не родными. И что у меня есть еще два брата…копией одного из которых я являюсь.
Со временем шок прошел.
Ушел период слез и отрицания.
Прошли года ненависти и жажды перемен.
Океан боли и страданий остался позади меня, когда я смог принять эту реальность, понимая, что я доволен своей жизнью. Я был рад тому, к чему я пришел и не хотел иного…за исключением одного.
Общения со своими братьями…
И, откидывая от себя пиджак, чувствуя, как от пота прилипает рубашка к спине, я словно снова был мальчишкой на огромном балконе, который сутками напролет смотрел в бинокль, видя своих братьев на другом берегу, которые бегали друг за другом, толкая в волны океана и веселясь…
Я бегал по балкону, представляя, что нахожусь рядом с ними…
Я искренне смеялся, видя, как заливается от смеха Генри, глядя на попытки Ричарда убрать изо рта песчинки песка, когда тот неудачно свалился прямо лицом в песок стараниями Ника.
Уже тогда я отчетливо понимал, что существует четкая грань между нашими мирами
…я никогда не хотел быть частью их мира, но я всегда хотел, чтобы они были частью моего.
Они всегда были. В моих мыслях. В моем сердце….
Которое сейчас билось так истерично и судорожно, как никогда раньше.
Джон был прав. Сделав единственный шаг по острию лезвия, было уже не страшно идти вперед.
Это было волнительно. Не пугала больше кровь и боль. Было лишь четкое осознание того, что пути назад уже не будет…
Поэтому я нашел свой телефон в складках плаща, быстро набрав своего друга, который ответил как всегда почти мгновенно:
– Джон, у меня к тебе просьба…
–Сделаю все, как скажешь, – Джон всегда говорил это, и не было еще ни единого раза, чтобы он в чем-либо меня подвел.
Быстро и отрывисто объяснив всю ситуацию, начиная со своего разговора с Рози и заканчивая тем, что через 20 минут напротив меня будет стоять мой брат в плоти и крови, я смог выдохнуть лишь одно:
–…присмотри за мамой и Рози…ты же знаешь…
– Ты поступил правильно, Рэд! Я горжусь тобой, дружище! За девочек не переживай, мои парни присматривают за ними круглосуточно, но я сейчас же отправлю дополнительно людей.
– Спасибо, Джон. Не знаю, чтобы я делал без тебя…
– Да брось! Разве не для этого нужны друзья? Будь на связи! И перезвони мне, как будет возможность!...
Было слишком мало времени, чтобы подготовиться к приему морально, и выправить собственные чувства, что неслись галопом, словно табун диких мустангов, и в то же время оно тянулось бесконечно долго!
Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем в дверь приемной тихо постучали, и через секунду на пороге появилась высокая спортивная фигура Ника. Быстро окинув взглядом непривычную обстановку и привыкнув к полумраку, Ник улыбнулся Джули:
– Здравствуйте, мы к доктору Хэйсу. Я звонил вам сегодня по поводу Генри Ричардсона.
– Добрый день, – мило улыбнулась ему Джули, начиная краснеть, что было заметно даже в полумраке приемной, очарованная внешностью обаятельного блондина, – прошу, проходите. Доктор Хэйс уже ожидает вас.
Улыбнувшись шире, Ник кивнул девушке, проходя в дверь и оборачиваясь, чтобы помочь войти Генри, и, как бы я не готовился к этому моменту, как бы не уговаривал себя о спокойствии и здравом смысле, я все-равно вскочил со своего кресла, быстро прошагав до стены, которая разделала кабинет и приемную. Она была прозрачной с моей стороны, и зеркальной с другой.
Глава 37.
Я знал каждую черточку его красивого лица с тех фотографий, которые бережно хранил в своей тайной папке с вырезками из газет и журналов, которые только мог найти с Генри, Ричардом и папой. Но я савсем не знал его…
Боже, это было полным сумасшествием, но с самого детства я мечтал почувствовать запах моих братьев. Каждый раз, когда я снова и снова заболевал, метаясь в агонии высокой температуры, я всегда знал, что мама рядом…по ее аромату, который окутывал меня. Так пахла любовь моей жизни, моё детство, мой маленький рай. Так пахла сама забота. Я мог не слышать ее голоса, не чувствовать прикосновений, но я всегда знал, что она рядом…как я мечтал в один день ощутить таким образом присутствие своих братьев.
– Добрый день! – мило улыбнулась Джули вошедшему Генри, который чуть кивнул в ответ, тихо выдохнув лишь одно слово: «Здравствуйте», даже не остановив своего взгляда на девушке.
У брата был красивый голос. Низкий. Чистый.
И он был так похож на мой, что это сравнение заставило мои губы дрогнуть в улыбке.
Но и она быстро сползла с моего лица, когда я пристально наблюдал, как Ник быстро и осторожно провел Генри на диван, усадив его и что-то приглушенно сказав. Брат кивнул ему, заняв место в самом дальнем и темном углу приемной.
Теперь я не видел его лица из-под козырька бейсболки, но этого и не нужно было, чтобы понять, что Ник не преувеличивал, когда говорил, что Генри стоит на краю пропасти. На брате была бесформенная спортивная кофта, которая, однако, не могла скрыть его развитой мускулатуры и то, как он содрогался…было видно, как хаотично напрягались его мышцы под этой плотной тканью, заставляя задерживать дыхание.
Сердце колотилось так же сильно, отдаваясь мелкой пульсацией в висках, когда холодная подступь нехорошего предчувствия коснулась моей кожи, видя, как Генри сжимает и разжимает кулаки, видимо считая про себя и делая это с одинаковыми интервалами.
Ник и Джули приглушенно переговаривались про заполнение необходимых документов и прочих формальностей, когда я пожалел, что не сказал своей помощнице сразу пропустить их ко мне.
Брат чувствовал себя не комфортно. Время много значило, и я боялся, что моя помощь прибыла слишком поздно, когда ринулся к телефону, быстро нажав на кнопку, когда в приемной тут же мелодично брякнул телефон.
– Доктор Хэйс?...
– Оставь эти формальности, Джули. Я заполню все необходимые документы позже лично. Пусть клиенты проходят.
Через стекло лицо Джули на секунду удивленно вытянулось, но профессионализм взял верх, когда девушка снова перевела взгляд на Ника, улыбнувшись ему смущенно:
– Вы можете пройти, доктор Хэйс ожидает вас.
– Благодарю, – Ник кивнул быстро и радостно, тут же заторопившись к Генри, чтобы помочь ему подняться, – идем, брат….
Кровь шумела в моей голове так сильно, что я едва не опрокинул свое кресло, пока пытался занять свое рабочее место, и оказаться в самом темном углу своего кабинета, где меня не сможет рассмотреть. Никто.
– Доктор, Хэйс?....
– Прошу вас… – к счастью мой голос был тверд и спокоен, как того и требовалось, но моя душа…она по прежнему была в агонии, пока две высокие мощные фигуры заполняли собой дверное пространство, осторожно проходя внутрь кабинета.
Я ожидал, пока они привыкнут к необычной обстановке, давая возможность осмотреться, прежде чем заговорил снова:
– Вы можете присесть, где вам будет удобнее.
У противоположной стены стоял удобный диван, освещенный мягким приглушенным светом, куда опустился Генри, вскинув голову и всматриваясь туда, где был я. Пот снова выступил на моем лице, когда я пытался успокоить свою дрожь, отчетливо понимая, что Генри не мог видеть в темноте и рассмотреть мое лицо, как не мог этого сделать никто до него. Но его глаза….теперь я видел их так отчетливо и близко. Он был больше нас с Ричем похож на нашего отца…
Синие-синие, глубокие, мудрые и печальные глаза, в которых не было паники или тумана. Но было много боли и невысказанных страданий.
– Док, спасибо огромное, что согласились принять нас в срочном порядке!
Ник не занял места рядом с Генри, неожиданно прошагав вперед, и, остановившись прямо у края стола, протянул свою руку. Он смотрел прямо на меня, словно чувствуя, на каком уровне может находиться мое лицо. И я протянул свою в ответ, сожалея лишь о том, что не мог почувствовать его крепкого рукопожатия.
– Рич никогда не рассказывал о вас, но я хочу, чтобы вы знали, что друг моего друга – мой друг!
Ник хлопнул себя ладонью в область груди той рукой, которой только что жал мою руку, заставив меня искренне улыбнуться в темноте.
Не прав был тот, кто говорил, что эра героев и истинных викингов давно прошла!
Потому что один из них стоял прямо передо мной – искренний, чистый, сильный, бесстрашный и верный. Небо благословило моих братьев, подарив им такого друга.
– Я – Ник. Николас Холлидей, – мужчина быстро плюхнулся на стул возле моего стола, повернув его так, чтобы видеть в пол оборота Генри, что заставило меня нахмурится, – и…нам нужна помощь…
Когда он сконфуженно замолчал, глядя на Генри глазами, в которых была одна лишь тревога, я понял, что в этой истории слишком много подводных камней…
– Мистер Ричардсон, – тихо обратился к брату, наблюдая, как тот поднял голову, снова глядя на меня, – как я могу обращаться к вам?...
– Генри…мое имя Генри, – тихо ответил брат, не видя моего волнения, оттого, что впервые я произношу его имя, обращаясь к нему лично, а не своим детским мечтам.
– Генри, вы любите музыку?...
Казалось, что этот простой вопрос поставил брата в тупик, когда его черные брови чуть нахмурились и он неопределенно повел плечом:
– я….не знаю. Должно быть да…
– Как вы отнесетесь к тому, чтобы немного расслабится под приятные звуки на кушетке?...
Ему было все-равно. Казалось, что ничто не способно привлечь внимание Генри, когда он послушно кивнул, снимая с себя бейсболку и, осматривая кабинет в поисках кушетки, что стояла справа от меня за приоткрытой ширмой. В этой части кабинета все было сделано для того, чтобы человек мог дать волю своим чувствам, не навредив при этом себе морально и эмоционально.
Кушетка была мягкая и приятная на ощупь, принимающая анатомическую форму тела, и словно обволакивая своим уютом. Рядом лежали наушники, а напротив почти во всю стену располагался огромный аквариум, который отбрасывал голубые блики, создавая эффект погружения на дно тихого океана.
Ник тут же подскочил, помогая Генри подняться и устроиться на кушетке.
Боги, храните этого блондина с чистым взглядом и искренней душой, потому что он был погружен в проблемы и боль брата так сильно и с такой отдачей, что, казалось, страдал вместе с Генри буквально физически. Он осторожно надел на Генри наушники, склонившись над ним, и вернулся к столу лишь, когда брат кивнул, что с ним все в порядке.
Пульт управления за музыкой находился в подлокотнике моего кресла, когда выбрав композицию и убедившись, что брат прикрыл глаза, я снова обратился к Нику:
– Вас не будет смущать, если я останусь в тени?...
– Нет, док. Всё в порядке, – быстро закивал Ник, – какая бы не была причина для этого, значит так надо! К тому же, я не из стеснительных!
Я улыбнулся, едва не проронив, что я знаю об этом.
– Могу я обращаться к вам неформально?...
– Конечно! Я буду только рад этому, – Ник улыбался как всегда совершенно искренне и широко, когда я быстро произнес:
–…и можете называть меня просто Рэд.
– Отлично! Рэд! Я очень рад нашему знакомству!
– Я тоже, – мог ли Ник представить себе, как важно было для меня то, что наша связь с ним была налажена так легко и непринужденно. Насколько это грело душу, окрыляя меня в этот момент, – я буду предельно честен с вами, Ник, но и прошу, чтобы вы были искренне в ответ…
Эти слова я говорил каждому своему пациенту в разной вариации, но лишь в этот момент я говорил так искренне, как никогда раньше. От нашего общения зависело душевное здоровье и эмоциональное равновесие моего брата.
– Без вопросов, Рэд! Я понимаю, как это важно и доверяю вам!...
– Спасибо, – я быстро стер капельки пота со своего лица, мысленно собираясь, чтобы начать разговор о Генри и о том, что привело их ко мне, – я попрошу вас рассказать о Генри все, что вы только можете вспомнить, начиная с того, что послужило причиной вашего обращения к специалисту, как я….
Ник тяжело выдохнул. Потер устало лицо рукой, словно собираясь с мыслями и теряясь от их количества. Я молчал, давая ему возможность сосредоточится и начать, настраиваясь на работу, важнее которой в моей практике еще не было.
– У нас проблемы, Рэд…большие проблемы, которые начались много лет назад, когда Генри был еще подростком…
Я не мешал Нику, не вставляя ни слова. Не задавая ни единого вопроса, лишь чувствуя, как мое сердце начинает биться все глуше и глуше, а лоб начинает покалывать оттого, как сильно хмурились мои брови.
Я и представить себе не мог, что происходило с моим братом на протяжении многих лет, видя, как мучается Ник, вспоминая о прошлом, где была кровь, смерть и боль. Нескончаемые круги боли, когда уходили любимые люди один за другим, не оставляя возможности что-то изменить…
– О Боже! – выдохнул Ник в конце рассказа, в очередной раз переведя взгляд на Генри, неожиданно широко улыбнувшись, – Только посмотри! Крепыш улыбается!
Я перевел взгляд на брата, который лежал на кушетке, наконец позволив своему телу расслабиться.
Вытянувшись в полный рост и положив руки на мощную грудь, он улыбался, закрыв глаза.
– Что ты ему включил, Рэд?
