Текст книги "Рыжую не видали? (СИ)"

Автор книги: Елена Шмидт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

 Глава 4

Лионария

Две недели пролетели незаметно. И всё потому, что я не хотела ехать во дворец. Стоило представить эти бесконечные приёмы, приседания, фальшивые улыбочки, и меня одолевала тоска. Лучше бы я жила в небольшом домике на тихой улочке. Гуляла бы по улицам, рассматривая витрины. Сидела бы в небольших кофейнях и наблюдала за прохожими.

Но графиня Дерворд – как приказала называть её бабуля – была непреклонна. Обычно она потакала всем моим желаниям и шалостям, а здесь воспротивилась.

– Изабелла, прекрати! – строго сказала она, как только я заикнулась о своих мечтах. – Герцог не тот, кто просто так простит тебе унижение. Он тебя разыщет, из-под земли достанет.

– Да откуда он узнает, где я?! – не могла понять я: не бросит же он на мою поимку ищеек?

– Лия, он некромант! – строго отчитала меня родственница. – Сильный некромант. Ты что, хочешь, чтобы он запер тебя в своём замке, полном мертвецов?!

– Нет! – замотала я головой, представляя нежить в окружение Бубуна. Почему-то ожившие мертвецы в моих фантазиях были намного симпатичнее герцога.

Мой опыт знакомства с нежитью ограничивался академией, там некроманты постоянно придумывали какую-нибудь пакость. А уж дохлую мышь, обожающую сидеть у меня на подушке по утрам, и пугать до икоты, я никогда не забуду.

Правда, я потом умнику, придумавшему это, слегка подправила причёску файером, совершенно «нечаянно» слетевшим с моей руки. Но это было потом, а сначала была наполовину облезлая нежить, запомнившаяся мне на всю жизнь.

– Тогда только во дворец, дорогая. Лучшее место, чтобы спрятаться – быть на виду. Надеюсь, старый развратник тебя не касался?

– Касался. – Нашу «трогательную» встречу во дворце забыть было непросто. – Я просто тебе не рассказывала, считая, что расставила тогда все точки в наших отношениях.

В нескольких словах я описала бабушке нашу стычку в дворцовом коридоре.

– Плохо, – нахмурилась графиня. – Постарайся больше с ним не контактировать.

– Да я и не собиралась.

Я теперь за версту буду Бубуна обходить, не то что к нему приближаться. Тем более, когда тело ещё хранило прикосновения рук и губ рыжего.

****

Графиня планировала прибыть ко двору со своей племянницей, которую никто раньше не видел. Поэтому к моему преображению бабушка подошла с полной ответственностью.

И если цвет глаз изменили капли, то с волосами ничего не получалось. Рыжий цвет отказывался закрашиваться, проявляясь раз за разом. Никакие чудодейственные средства не помогали. Пришлось прибегать к не раз испытанному – купить парик.

Потом бабуля ушла, а когда вернулась, я её не узнала. Она помолодела лет на двадцать. Волосы теперь отливали рыжиной, карие глаза стали ярко-голубыми, полностью изменив выражение лица.

– Ба, а тебя королева узнает? – поинтересовалась я, слишком уж разительными были перемены.

– Узнает. Я ей намекнула в записке, что её навестит графиня Амалия Дерворд. Когда-то мы с ней не раз проделывали такие вещи, так что её это не очень удивит.

****

Ко дворцу мы подъехали на шикарной карете. Не знаю, где её взяла моя новоиспечённая тётушка, но экипаж поразил даже меня. Обычно я не особо обращала внимания на удобства. А здесь были и мягкие сидения, обитые дорогущим бархатом, и стены из белой шелковистой ткани, и под ногами мягкий, пушистый ковёр. А больше всего меня поразил тайничок со спиртным, вмонтированный в стенку над головой. Прямо не карета, а место для свиданий.

– Где вы взяли это средство передвижения, линая Амалия? – не удержалась я. – Уж не…

– Не там! – отрезала ба. – У хорошего знакомого одолжила.

Знакомый, видно, был «очень хороший». Я посмотрела внимательно на свою бабушку и впервые поняла, как мало я знаю о её личной жизни. А ведь она у неё точно была. Теперь у меня в этом не было ни малейшего сомнения.

– Мне не так много лет, как тебе кажется, – улыбнулась она и подмигнула.

Лакей распахнул дверцу кареты и помог выйти тётушке, облачённой в тёмно-зелёный наряд с дорогим кружевом понизу и вырезу, с расшитым шёлком и мелкими камнями лифом. Следом появилась я. С виду скромная Изабелла, а в душе́ рыжая бестия. Я скромно потупила глазки, чтобы никто не видел их блеска. Моё платье полностью соответствовало образу бедной родственницы. Светло-серый жемчужный шёлк, вырез под горло с невысокой стойкой. Из всех украшений – ряд перламутровых пуговичек по лифу и на манжетах. Моя грудь была немилосердно затянута специально заказанным для такого случая корсетом.

– Надо спрятать твою визитную карточку с глаз долой, – строго сказала графиня, когда я попробовала возмутиться. – Ты теперь у меня будешь сама кротость и воспитание. Должна же я пристроить тебя в хорошие руки.

– Ба! – подскочила я. – Я же не собачка, чтобы ты меня пристраивала.

– Изабелла, ты сама кротость и послушание. Не забыла? И вообще, давай сначала прощупаем почву. Что ты раньше времени паникуешь! Может, там где-то завалялся подходящий молодой человек?

– Ба…

– Графиня Дерворд, – одёрнула она меня, – или линая Амалия. Привыкай, дорогая.

– Хорошо, линая Амалия, – повторила я. – Объясните, пожалуйста, как порядочный мужик может заваляться?

– Не мужик, а лин. Ты совсем озверела в нашей глуши.

– Не переживайте, линая, я умею подстраиваться под обстоятельства, – отмахнулась я.

Я стояла недалеко от королевы, нервно теребя в руках платочек, и старалась не поднимать глаз. А то вдруг Её Величество заметит там скачущих троллей.

Вообще-то, когда я приезжала в столицу на светский сезон, я старалась обходить стороной дворец. Только если какой-нибудь грандиозный бал намечался, тогда уж уклониться было нельзя. Вот сейчас я стояла и мысленно гладила себя по голове: какая же я была умница-разумница, что не попадалась лишний раз на глаза коронованной особе!

Королеву мы встретили в саду, где она в окружении фрейлин сидела на скамейке под импровизированным навесом из плетистых роз. Одна из девушек читала какой-то роман, другая махала веером, остальные расположились кто где и делали вид, что внимательно слушают.

– Амалия, я не видела тебя тысячу лет! – воскликнула королева, когда мы подошли к ней. – Дорогая, как тебе удаётся противостоять годам.

– Ваше Величество, – присела в почтительном поклоне моя родственница и едва заметно улыбнулась. – Вы выглядите ничуть не хуже, а может даже и лучше меня.

– Полно, Амалия. К чему такие условности? Мы же сейчас не на приёме, где все строят из себя воспитанных. Присаживайся! – Она взглянула на сидящую рядом фрейлину, та быстро вскочила и отошла.

Я в сторонке изображала невинную овечку и всеми силами старалась не переиграть. Минут через десять дошла очередь и до меня.

– Это она? – На меня указали веером. – Подойди сюда. Почему у неё парик, Амалия? Она что, лысая?

– Немного, – улыбнулась тётя. – Это у неё после болезни.

«Как приятно узнавать о себе новое, – усмехнулась я. – Мало того что я теперь Изабелла с отсутствующей грудью, так ещё и лысая. Интересно, за кого решила выдать меня замуж тётя? Мой муж явно должен быть слепым».

Мне вспомнился одноглазый герцог, и я вздрогнула от отвращения.

– Она заразна? – вытаращилась венценосная особа на мою бабушку.

– Нет конечно! – воскликнула графиня. – Неужели вы решили, что я привезу больную во дворец.

– То есть она не больная? – королева, нахмурившись, осмотрела меня с головы до ног. – А то я уже испугалась. Между нами, дорогая Амалия, больных здесь и так хватает. В основном на голову. Эдит, прекрати махать веером у меня перед лицом! Иди лучше прогуляйся. Ты, Розалинда, тоже иди. Всё равно твой бубнёж никто уже не слушает.

Отослав фрейлин, королева подозвала меня.

– Тебе, я так понимаю, нужен жених?

Я только хотела сказать, что не очень, но меня опередила тётушка.

– Я была бы очень вам благодарна…

– Прекрати мне выкать, когда никого нет рядом, Амалия! Ты что, уже забыла, как мы с тобой украли у ректора штаны и повесили их на дерево у него под окном?

– А помнишь разлитый клей на стуле у профессора Шнице? – хихикнула графиня. – Я до сих пор помню, как он орал, когда понял, что у него есть не так много вариантов, чтобы освободиться – или сидеть до скончания веков…

– …или снять штаны и идти раздетым, – поддержала её королева.

– Но он выбрал третий – попытался отклеиться… – рассмеялась моя бабушка.

– … и в итоге порвал их!

– И нас потом чуть не отчислили!

– А меня лишили новогоднего бала.

– А меня заперли на неделю.

Они посмотрели друг на друга и принялись хохотать: зато я теперь точно знала, в кого уродилась. Обязательно напомню бабушке, когда она будет причитать, в кого я такая.

– Давай, я возьму её к себе фрейлиной. Самый лучший способ – пристроить твою племянницу рядом со мной. Будет всегда на виду. Возможно, кого-то и прельстит такая невинная овечка. Она у тебя хоть девственница?

– Виктория, ну что ты такое говоришь?! Конечно да!

– Действительно, и что это я? – усмехнулась королева. – Ничего в жизни не понимаю. Просто предупреди меня, если что не так.

– Понимаешь, её сватал герцог Бубун, – раскололась бабушка.

– Вот это одноглазое чудовище? Представляешь, он в том году притащил во дворец своего слугу – нежить. Кое-как заставили его отправить того на погост, а себе взять живого. Я вот удивляюсь, что он себе жену из могилы не поднимет? Она бы была ему верной до гроба, – хихикнула королева.

А я задумалась. Как бы герцог ни решил поступить так со мной. Что-то мне это не понравилось. Надо быть осторожней.

Так я стала фрейлиной Её Величества. Чего больше всего не хотела в жизни, то и получила. Правда, надо отдать должное королеве, она не особо обращала на меня внимания.

Моя тётушка заявила, что ненадолго отлучится. Ей надо было срочно уладить дела, потому я была предоставлена сама себе. Обычно я сидела между другими линаями с пяльцами в руках и усиленно вышивала овечек. Нисколько не смущаясь, я так и заявила, когда у меня поинтересовались, почему я напутала столько ниток. А что я ещё могла сказать, когда пяльцы последний раз держала в руках лет в восемь, и то недолго.

– У вас, по всей видимости, была никудышная гувернантка, линая Изабелла, – надменно заявила старшая дочь герцога Риштока, посматривая на меня свысока, потому что я сидела. Я так и не поняла, почему она так невзлюбила кроткую Изабеллу, которую я усиленно изображала.

– Обычная, – пожала я плечами.

– То, что вы не умеете вышивать, подразумевает или вашу неуклюжесть, – заявила моя собеседница, явно задирая меня, – или плохое воспитание.

– А отсутствие ума, случайно, не подразумевает? – спокойно поинтересовалась я.

– Возможно, – вздёрнула нос дочь герцога.

– Тогда я могу вцепиться вам в волосы? – невинно спросила я и хлопнула глазами. – Моя гувернантка всегда говорила, что, если кто-то к тебе несправедлив, можно пустить в ход кулаки.

– Фу, как пошло, – наморщила свой хороший носик фрейлина.

– Пошло тискаться сразу с двумя, линая Регина. Я бы на вашем месте скорее определилась, пока королева об этом не узнала. Знаете, сколько добрых людей вокруг.

– Вы… вы… вы… – прошипела фрейлина и отошла от меня.

«И что, спрашивается, я ей сказала? Сижу здесь, никого не трогаю».

 Не все фрейлины занимались «рукотворчеством». Например, линая Розалинда – больше похожая на фаянсовую куклу, чем на девушку – читала королеве любовные романы. Вначале я прислушивалась, но потом поняла, что можно это и не делать. Менялись только имена, а охи и ахи оставались прежними.

Черноволосая Белинда постоянно бегала по распоряжениям венценосной особы. Думаю, она у королевы была на побегушках. Я, вероятно, тоже бы удостоилась этой чести, если бы не знакомство королевы с бабушкой, точнее, тётей.

В обязанности худенькой Эдит входило махать большим веером, когда королеве было душно.

До обеда мы, как правило, гуляли и занимались всякой ерундой, после чего отдыхали от праведных трудов. Вечером королева любила устраивать небольшие чаепития, куда приглашались знатные линаи со своими отпрысками, которым усиленно пытались вручить какую-нибудь фрейлину.

Большим спросом пользовались сынки графов, маркизов, герцогов, меньшим – виконтов и баронов. Соответственно, подбирались и дочки. Я спросом не пользовалась. Чаще всего сидела подле королевы и от нечего делать наблюдала, как не имеющие состояния фрейлины всеми силами стараются прибрать себе кого-нибудь из представленных линов.

После чаепития, как правило, были танцы. Её Величеству явно нравилось наблюдать, как молодые линаи и лины общаются друг с другом. Некоторым она даже давала советы.

– Лизетта, не прижимайся так к виконту Брюсси, а то отец отправит его обратно в Ласканию, и ты останешься с носом.

– Бетти, не надо всё время коситься в сторону сына графа Лесье, ты рискуешь заработать косоглазие.

Мне тоже доставалось.

– Если ты будешь сидеть с такой кислой физиономией, Изабелла, то на тебя никто не обратит внимания. Посмотри на Жаклин, она просто берёт судьбу в свои руки, – усмехнулась королева, кивая на исчезающую в нише парочку.

«Она берёт в руки не судьбу, а кое-что другое», – хотела поправить я королеву, но не стала. Она, скорее всего, именно это и имела в виду. Но я пока была не готова так контактировать с судьбой. Память о рыжем не давала.

– Подожди, кажется, я знаю, кто тебе подойдёт. Натали, сходи до сына барона Терана! Пригласи его ко мне.

Через несколько минут перед королевой стоял долговязый молодой человек с редкой шевелюрой на голове.

«Лысая – лысому», – констатировала я про себя.

– Блеврон, пригласи Изабеллу на танец.

Молодой человек с прекрасным именем Блеврон, обладающий длинным носом и впалыми щеками, перевёл на меня взгляд. Я слегка скосила глаза и улыбнулась.

– Ну… – впал он в лёгкий ступор, а потом обречённо пробормотал: —…если это необходимо.

– Это обязательно! – отрезала королева, давая понять, что путей для отступления у него нет. – Изабелла, не теряй времени даром, – напутствовала она меня, – в конце концов, ниша у нас не одна.

Мне ничего не оставалось делать, как отправиться с Блевроном танцевать. Он отодвинулся от меня настолько, насколько позволяли его длинные руки. Когда я попыталась положить свою кисть на его плечо, то достала лишь кончиками пальцев. Мы сделали несколько шагов. Сын барона обречённо вздохнул.

– Сегодня хорошая погода, – выдавил он из себя заученную фразу.

– Угу, – кивнула я, думая, сколько ещё надо сделать кругов, чтобы закончилась мелодия.

Держать руку на весу было не очень удобно.

– Я хотел бы вас попросить, линая Изабелла, – неожиданно выпалил он.

– Слушаю, – пролепетала я, строя из себя невинную овечку. Именно так, в моём понятии, они должны были себя вести.

– Понимаете, – снова проблеял Блеврон, – я влюблён. – От удивления я уставилась на него. Как он мог в такую меня так быстро влюбиться? – Нет, нет, не в вас! – «Слава Вышним!» – Не могли бы вы сказать королеве, что я совсем вам не понравился.

– А вы понравились? – не выдержала я.

– Конечно. Вы же стесняетесь на меня смотреть. А это первый признак. Но я не могу быть с вами, Изабелла, потому что страстно желаю другую.

– А имя счастливицы можно узнать? – не удержалась я от любопытства. Надо же знать, кто пленяет вот таких вот Блевронов.

– Это линая Регина, – с придыханием прошептал он. – Вы только ей не говорите, я сам.

– Я, конечно, очень расстроена, что ваше сердце занято, лин Блеврон. Но вы не волнуйтесь, я как-нибудь это переживу. Желаю вам удачи в ваших любовных делах! – выпалила я.

Кажется, сегодня удача была на моей стороне. Не хватало ещё, чтобы Блеврон решил за мной ухаживать. Я радостная, вернулась на место.

– Я бы на твоём месте так не светилась, Изабелла. – Решила испортить мне настроение королева. – Завтра начинают съезжаться гости. Думаю, герцог будет среди них, так что держись крепче за тех линов, что я тебе предлагаю. Регина, – тут же отвлеклась она от меня, – дорогуша, у меня есть для тебя замечательная новость. Завтра приезжает лин Стин. Прекрасная пара для тебя.

– Спасибо, Ваше Величество, – присела дочь герцога. – Надеюсь, он красивый?

– Они все сногсшибательны. Ты что, ни разу не видела дроков? Да ты многое потеряла. Но ничего, завтра наверстаешь. Я лично предложу ему жениться на тебе, как и обещала твоему отцу.

Я вполуха слушала их разговор. Мне не было дела до каких-то там прекрасных дроков, которые соизволят завтра явиться ко двору. Меня сейчас волновал герцог Бубун. По-моему, я начинала его бояться. А это плохо. Надо срочно было брать себя в руки. Скорее бы вернулась бабушка.

Радовало только одно: папенька со своей дражайшей половиной на этот бал не собирались, ввиду болезненного состояния моей мачехи. По утрам её стало тошнить, и они подозревали, что Элоиза беременна третьим. Отцу хотелось наследника, а потому рисковать он не стал.

Глава 5

Я шла по коридору к бальному залу. Сегодня я старалась как никогда. Приставленная ко мне служанка Пейдж в ужасе смотрела, как я пудрю лицо, рисую себе брови и крашу глаза.

– Линая Изабелла, а может, не надо так ярко?

– Надо! – отрезала я. – Мне просто необходимо найти себе жениха.

А ещё мне надо было кое от кого спрятаться так, чтобы он меня не узнал.

– Простите, – не унималась Пейдж, – но у вас такая красивая фигура, зачем вам такой ужасный корсет. Он же просто уродует вас. Давайте мы вам подберём другой. Больше чем уверена, все лины оценят, если вы наденете платье с декольте.

– Пейдж, моя тётя строго-настрого запретила мне сверкать грудью. Видишь ли, мужчина должен полюбить девушка за её ум, а не вот за эти выпуклости. Я полностью согласна с моей тётей. Пусть моя фигура станет для будущего мужа приятным сюрпризом. И ещё, Пейдж, не надо об этом рассказывать другим служанкам, пока я здесь. Если выдержишь, я дам тебе золотой.

– Ой, да я буду нема, как рыба! – выпалила служанка. – Линая Изабелла, а почему вы всегда в парике. Даже спать в нём ложитесь. Это же так неудобно! Молодые линаи их не носят, а вы никогда не снимаете.

– Ты слишком любопытна, Пейдж. Но я, так и быть, удовлетворю твоё любопытство. Дело в том, что у меня после длительной болезни повылезали волосы. Я сама оправилась, а вот волосы так быстро не отрастают. Поняла?

– Простите! Я про это не подумала, – девушка закусила губу и с состраданием посмотрела на меня.

– Лучше помоги мне одеться! – скомандовала я.

Пейдж затянула меня в корсет, а потом подала бледно-салатовое шёлковое платье с вырезом под горло и пышными рукавами, прикрывающими руки до локтя. Я надела белые перчатки и посмотрела на себя в зеркало.

Оттуда на меня смотрела чахоточного вида линая с намазанными глазами, чёрными бровями и выбеленным белилами лицом. От платья моя кожа слегка позеленела. Белые кудри парика, несмотря на вплетённые в них жемчужины, особо меня не украсили. Я сама себе напоминала нежить. От этого сравнения я вздрогнула.

– Может, слегка добавим румянец на щёки? – предложила Пейдж.

– А что? Это идея, – ухватилась я за предложение. Уж румяной нежити я точно не видела.

****

Гвардейцам на дверях я понравилась. Они глаз от меня не могли отвести. Я даже подмигнула одному. Неслышно подойдя к разряженным фрейлинам, я встала в сторонке. Тем более что королева в зал ещё не пришла. Она нас распустила подготовиться к балу, оставив себе только двух особо приближённых линай, чтобы те ей помогали. Так что её появление ожидалось с минуты на минуту. Я от нечего делать разглядывала гостей, пока дочь герцога Ришток случайно не заметила меня.

– Посмотрите, кто к нам пришёл! Изабелла, я в восторге. Ты где взяла это платье? Может, дашь адрес этой мастерицы. Ты же чудо как хороша!

– Регина, ты бы особо не усердствовала, – усмехнулась я. – А то желчь портит цвет лица, а тебя сегодня жениху будут представлять.

– Что, – скривилась она, – умираешь от зависти? Тобой-то только Блевроны интересуются.

– Не поверишь, но интересовался он тобой, Регина. Так что не угадала.

– Мной много кто интересуется, – вздёрнула нос дочь герцога. – У отца денег тьма.

– Так они интересуются тобой или деньгами? – уточнила я.

– Фу, какая ты неотёсанная, Изабелла. С тобой разговаривать не о чем! – фыркнула она и отвернулась, оставив меня в покое.

Гости прибывали. Церемониймейстер объявлял одну фамилию за другой. Когда объявили лина Стина, я повернулась к дверям. Было интересно, кого прочили в мужья дочке герцога.

В зал вошёл рыжий. От неожиданности моё сердце ухнуло вниз, кровь застучала в висках. На мгновение мне показалось, что лоб покрыла испарина. Я провела по нему рукой, но он был абсолютно сухим. Через минуту меня бросило в жар, потом в холод. По телу пронеслась противная дрожь, и стало нечем дышать.

«Он что, дрок? – пронеслось в голове. – Да если бы я знала, сто раз бы подумала, прежде чем сделать шаг навстречу. Хорошо, что я не сказала ему своего имени».

Пока мужчина шёл по залу, я никак не могла взять себя в руки. Вскоре дрок остановился у группы молодых линов. Послышались радостные возгласы. Судя по довольным физиономиям собравшихся, они были рады встрече.

Я не отрывала глаз от рыжего. Чёрный фрак обтягивал широкие плечи и плавно зауживался к талии. Волосы были собраны сзади в хвост. Белоснежная рубашка резко контрастировала с загаром. До дрожи в пальцах захотелось коснуться его лица, провести рукой по щеке, дотронутся до губ. Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

Однако предательское тело было несогласно. Я буквально ощущала ладонями его гладкую кожу, пропускала пряди волос сквозь пальцы. Он нахмурился, словно что-то его встревожило. Взгляд медленно заскользил по залу, высматривая кого-то. Затаив дыхание, я шагнула за спину фрейлин. Сердце грохотало в груди так, что мне показалось, все вокруг слышат стук.

Едва я пришла в себя, сразу обратила внимание, что фрейлины прекратили болтать.

– Какой красавчик! – простонала одна из них.

– Какая ты счастливая, Регина, – выдохнула Розалинда. – Он похож на героя любовного романа.

Я сжала кулаки. В это время в зал вошла королева. Фрейлины сразу бросились к ней. Я старалась держаться в стороне. Хорошо, что на лице был такой слой пудры и румян, что никто не обратил внимания на мои раскрасневшиеся щёки. Хотя кому я была нужна? Сейчас все глазели на дрока.

Почти следом за королевой появился король, и началась церемония приветствия. К правящим особам подходили один за другим вассалы и раскланивались. Я боком-боком и пристроилась сзади трона, готовая юркнуть туда, подойди герцог Бубун или дрок.

Однако моим желаниям не суждено было сбыться. Приехала моя бабушка, королева заметила её в дверях и вспомнила обо мне.

– А где у нас Изабелла? Иди-ка сюда, – позвала она. Мне пришлось покинуть облюбованное место и предстать перед глазами Её Величества. Я мельком взглянула на стоя́щих перед троном.

«Иностранцы, что ли?»

– Что ты с собой сделала? – вытаращилась королева. – А, впрочем… Асахи Сасаки, вы тут недавно просили меня подыскать невесту вашему сыну. Знакомьтесь, моя фрейлина Изабелла Дерворд. Изабелла, познакомься скорее с сыном нашего посла из Гогонии.

Я медленно развернулась и уже более внимательно стала рассматривать семейку. Что сразу бросилось в глаза, так это раскрашенная, как и я, женщина. Единственное отличие – на белом лице отсутствовали румяна. Вперёд выступил узкоглазый мужчина, прямо скажем, очень невысокого роста.

– Я Асахи Сасаки. А это мой сын Хараки Сасаки, – протараторил он и указал на свою копию, только ростом пониже и значительно моложе, – а это моя жена Ясуко Сасаки. Ясуко, поприветствуй королеву.

– Хорошо, моя господина, – непрерывно кланяясь, произнесла жена посла.

Я неприлично вытаращилась, тут же запутавшись, кто из них кто.

– Моя королева, моя вашу благодарит, – пролепетала жена посла, низко склонив голову.

– Простите, Ваше Высочество, – вылез вперёд посол. – Ясуко не очень хорошо говорит на вашем языке. Зато мой сын за двадцать лет, что мы здесь живём, почти забыл родной. И он счастлив, что вы подобрали для него столь прекрасную линаю.

– Вот и замечательно, – заявила королева. – Изабелла, я тебя отпускаю. Идите прогуляйтесь. Тем более что скоро начнутся танцы. И не забудь, про что я тебе говорила.

– Похоже, – хихикнула за спиной Регина, – нашей замухрышке тоже нашли жениха.

Фрейлины прыснули.

Я медленно спустилась с возвышения и встала рядом с гогонийцем. Он был на полголовы ниже меня. Мы посмотрели друг на друга. Не знаю, как он, а я была не особо счастлива. А ещё я никак не могла вспомнить, как его зовут. «Хакаки Сикаки? Хасаки Кикаки? Нет, по-моему, там были не каки, а что-то другое». Я даже про рыжего на время забыла.

Мой новоиспечённый ухажёр подал мне руку, и мы чинно двинулись по залу.

– Вам нравятся гогонийцы? – ошарашил меня вопросом «Хакикисикаки». По-другому я его имя собрать не смогла.

– С чего вы взяли?! – искренне удивилась я.

– У вас такой же макияж, как наносят наши женщины, – невозмутимо пояснил он мне.

– Да нет. Это всё из-за прыщей! Пока замажешь, устать можно, – я сделала вид, что не вижу, как его узкие глаза стали круглыми. – Скажите, а в Гогонии все такого роста, – не удержалась я, – или это ваша семейная особенность?

– Гогонийцы все невысокого роста, – важно пояснил сын посла. – И сразу расскажу, почему у нас такой разрез глаз. А то обычно этот вопрос следует за первым. Мы живём в очень ветреной стране. Из-за этого наши предки часто щурились, вот мы и стали такими. Скажите, вот вы сказали про прыщи. А вы не пробовали традиционную гогонийскую медицину? Она способна творить чудеса. Хотите, я принесу вам нужный настой. Только нашими травами надо уметь пользоваться. Немного переборщишь, и эффект получится другой.

– Вы хотите сказать, что прыщей станет больше?

– Нет, может вырасти борода.

– Да что вы говорите! – искренне заинтересовалась я. – Я была бы вам очень признательна, если бы вы снабдили меня сим чудесным составом.

В это время заиграла музыка. Гогониец важно поклонился, приглашая меня. Впервые танцевала с тем, кто ниже меня. Хотя вру. Один раз уже такое было. Когда мне было лет десять, к нам на Новогодние праздники пожаловал дальний родственник со своими отпрысками. Так вот, старший едва достигал мне подбородка. Но так как очень хотелось танцевать, а никого другого рядом не наблюдалось, пришлось довольствоваться тем, что есть.

Пока мы с гогонийцем медленно передвигались по кругу, чинно выделывая различные па, я пыталась найти взглядом рыжего. Пары всё так же продолжали подходить в королевской чете. Но дрока среди них пока не было. Похоже, он не особо торопился приветствовать короля с королевой.

Надо было как-то вежливо послать «Хакикисикаки» лесом, но я боялась, что королева будет опять недовольна. Желающие танцевать со мной в очередь не выстроились, а потому пришлось подарить гогонийцу и следующий танец. И тут я заметила рыжего. Он таки решился подойти к королю.

– Вы не принесёте мне воды? – попросила я своего ухажёра. – А я вас подожду возле фрейлин.

Гогониец отправился выполнять поручение, а я, как истинный мазохист, отправилась к трону. Ответить себе зачем: я бы не смогла. Хотелось посмотреть дроку в лицо. С какой радостью я сейчас бы всё ему испортила. Но из-за герцога Бубуна я не могла себе это позволить.

Я обошла трон и встала за спинами выстроившихся на возвышении фрейлин, которые уже предчувствовали представление. Я немного опоздала – дрок уже произнёс слова приветствия.

– Лин Стин, – буквально промурлыкала королева, – я так люблю соединять красивых линов с линаями. И вы знаете, у меня очень лёгкая рука. Все пары, которые мне удалось создать, счастливы в браке. Ваш дед недавно обмолвился, что вы до сих пор не женаты. Регина Ришток, иди сюда, – позвала королева дочь герцога.

Я никак не могла встать так, чтобы видеть лицо рыжего. Не знаю, что я хотела на нём узреть, но я передвигалась за спинами, надеясь найти такое место, чтобы лицо дрока было хорошо видно.

Регина быстрым шагом покинула стройные ряды фрейлин, Лизетта, за которую я пряталась, тут же встала на её место. Всё произошло настолько быстро, что в какой-то момент я оказалась нос к носу с дроком. Он уставился на меня. Несколько секунд мы таращились друг на друга. Я забыла, как дышать. По телу запорхали бабочки, а потом их придавило плитой – дрок поморщился и отвернулся. Я пришла в себя и быстро шмыгнула за спину Лизетт, стараясь перевести дыхание.

– Приятно познакомиться, лин Стин. – Донёслось до меня воркование Регины.

– Не благодарите, лин Стин! – Услышала я голос королевы. – Надеюсь, вы вскоре пригласите меня на свадьбу. Мне бы очень хотелось, чтобы она состоялась как можно скорей. Ваши два семейства давно надо было породнить.

Дальше я уже была не в состоянии слушать. Медленно спустившись с возвышения, я пошла к дверям.

– Линая Изабелла! – Я совсем забыла о гогонийце. – Вот ваша вода.

Я взяла бокал и выпила большими глотками.

– Спасибо, – кивнула вопросительно взирающему на меня «Хакикисикаки». – У меня разболелась голова. Мне надо срочно выпить зелье.

– Хотите, я предложу вам наше? Правда, за ним придётся сходить.

– А пойдёмте, – согласилась я. Не торчать же здесь, любуясь на счастливого дрока и цветущую Ришток.

Мы вышли через дверь, ведущую на террасу. В воздухе носились тонкие ароматы ночных цветов. Я вдохнула полной грудью. Мне не хватало простора. А сейчас мне вообще хотелось взять и сбежать. Далеко, далеко.

Я посмотрела на болтающего без умолку гогонийца. Оказалось, что сын посла учится на целителя в нашей академии. Пока мы шли, он взялся втолковывать мне какой-то трактат о правильном дыхании и лечении головных болей. Я пропускала всё мимо ушей, потому что прокля́тый рыжий не выходи́л из моей головы. Из-за этого из речи гогонийца я не поняла ни единого слова.

– Вот вы согласны с этим, линая Изабелла? – Поставил он меня вопросом в тупик.

– Конечно! – тут же подтвердила я.

– Вы согласны с тем, что надо лечиться коровьими лепёшками?! – искренне удивился он.

– Что?! – вытаращилась я на него.

– Вы меня не слушали, – обиженно произнёс «Хакикисикаки».

– Простите, но у меня так болит голова, – принялась выкручиваться я, – поэтому я мало что понимаю. А давайте я посижу на скамейке, а вы принесёте ваше зелье. А потом расскажите про эти ваши лепёшки. И не забудьте, пожалуйста, то, что от прыщей.

Гогониец странно так на меня посмотрел и ушёл, а я присела возле цветущего куста и принялась ждать обещанные капли. Ночной сад жил своей жизнью. По аллейкам прогуливались сбежавшие с бала парочки, желающие оказаться в уединении. Минут через десять мне надоело сидеть просто так, и я решила немного походить, не выпуская скамейку из поля зрения, чтобы не прозевать гогонийца с чудодейственными каплями. Не успела я отойти, как услышала знакомый нудный голос с придыханиями, от которого захотелось поморщиться: