Текст книги "Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал (СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

"Задержать его! По мере сил и возможностей!" – это становилось похожим на бред, в голове ДэНайялы не преставали звучать эти слова. Чем чаще, тем сильнее. Реальность подавила его своей неизбежностью, ужасом грядущих событий. Но сам он такого отчета себе уже дать не мог. Сердце каждого сжималось, когда он видел лихорадочное лицо ДэНайялы, его горящие безумным огнем глаза. Дать достойный ответ Сину Балскове – в это верил только сам Астэлиас.

Эльфы, тэнийцы, люди, страдающие от налетов змиев, сходили сума, и даже драконы не могли устоять перед тяжестью реальности. Сеять страх, панику, безумие – поощрять слуг хаоса – Балскове мог начинать праздновать победу. Сожженные селенья, множество погибших, нескончаемые слезы детей и родителей. Постоянный страх и ужас перед грядущим. Не все могли это выдержать.

Эвакуация Долины шла полным ходом, в чем-то Астэлиас ДэНайяла помог остальным не впасть в отчаяние: видя его путь – пример того, как не надо делать – даже самые маленькие ученики, крепко сжимали зубы и продолжали делать начатое. Боль и негодование наполняло сердца всех: и преподавателей, и их подопечных.

– Беатрис, ты должна что-то сделать! – не унимался Георг, преследуя ее буквально по пятам, не давая, таким образом, ни ей в полною силу приступить к делу, ни себе.

– Георг! Я клянусь тебе, что не знаю лекарства от безумия.

– Но ведь это тоже болезнь!

– Я знаю, но это неизлечимая болезнь души, неизлечимая! Прости, но я бессильна что-либо сделать.

– Может, все-таки попробовать твое лекарство?

– Во-первых, у меня его с собой нет, во-вторых, делать его нужно очень долго, не за час, не за два, и даже не за день, и не за месяц, в-третьих, это здесь все равно лишено смысла.

– Не верю! Не верю!

– Георг! Я прошу тебя, помоги сейчас тем, кому можно помочь!

Георг остановился, в его глазах читалась боль, нарастающее отчаяние, он знал, что Беатрис не лгала, но так хотелось изменить это, совершить невозможное. Сзади послышались шаги Андрея.

– Георг, я могу попросить тебя помочь укладывать магические предметы из башни концентрации сил? Там почти одни ученики, но в таком деле нужно быть предельно осторожным и внимательным. Сейчас любой сбой опасен для всех.

Коротко кивнув, Георг, наклонив голову, не глядя, пошел в обратную сторону, но Андрей, едва он поравнялся с ним, задержал его, цепко поймав за руку.

– Я хочу, чтобы ты знал: мне тоже безумно жаль его, но мы не можем вернуть ему разум! Ценой его безумия укрепилась твердость других, сейчас, я более всего желаю, чтобы ты был в числе последних, мне нужна твоя помощь. Брат, – Андрей посмотрел ему в глаза, – умоляю, не бросай меня сейчас!

Не говоря ни слова, Георг накрыл его руку своей рукой и крепко сжал.

– Спасибо!

Весь оставшийся день все, по мере своих сил и возможностей помогали общему делу, от самых маленьких учеников до самых могущественных магов своего времени. Сборы не прекратили даже на ночь, только под утро Андрей позволил всем отдохнуть несколько часов. С каждой минутой границы разрушения росли, но каждый старался не думать об этом, и вообще о грядущем.

В то время как Долина готовилась к отъезду, Син предвкушал ее падение, представляя себе, как души погибших унесут с собой в заоблачный край воспоминания о былом величии оплота мира волшебников. Отказать себе в удовольствии посмотреть на них в последний раз, он не мог и переместился сразу в центральную башню. Но, к своему великому удивлению, Син никого там не встретил за все время своего путешествия по коридору. Странная тишина, подозрительная. Что бы это могло означать? Возможно, сейчас идет какое-то важное совещание, решил Балскове, хотя отсутствие караульных не могло не настораживать.

Син поднялся на два этажа и вошел в сводный зал центральной башни, но там никого не было, никого, кроме...

– Я ждал вас, господин Балскове! – раздался за его спиной голос, с явной ноткой вызова.

Син ухмыльнулся и медленно повернулся к наглецу. Окинув небрежным взглядом мага, глаза которого, горели, определенно, нездоровым огоньком, Балскове даже разочаровался. Месть безумного хороша только своим безумием, но удовольствия от победы здесь Балскове не находил. Не раз те, кто имел несчастье встретиться с ним, сходили сума, он готов был поклясться, что и здесь не обошлось без него. Пока это было единственным, что радовало.

– Я ждал тебя! – повторил ДэНайяла.

– Ты жалок, старик! – небрежным голосом бросил Балскове, собираясь уйти, он уже поворачивался, как заметил летящий в него предмет. Это был нож, большой, хорошо заточенный. "Назад!" – отдал приказ Син.

– И это все? – тем же небрежным голосом спросил Балскове, подойдя к рухнувшему на мраморный пол дракону. – Все, на что ты способен?

Словесного ответа не последовало – ответ действия, такую форму избрал Астэлиас, вонзив кинжал в ступню Балскове. Он слишком поздно заметил его, слишком поздно.

– А-а!

С силой Балскове направил волну огня на ДэНайялу, испепелив его в одно мгновенье. Вновь вспышка гнева, но никакого удовлетворения. Балскове тяжело дышал, его трясло от негодования, боли, и страстного желания вернуть к жизни старика и отомстить ему по-настоящему, на ходу это желание усилилось воспоминанием о невозможности вернуть своего главного противника, поражение которого все более отчетливо проступало лишь в фантазиях Сина, но никак не в реальности. Сжав зубы, не взирая на боль, Балскове переместился в запретный коридор башни постижения законов Природы, именно здесь, по словам Яромира, держали Мурлычика – щенок не солгал.

"Мое творение!" – с гордостью подумал Син и на миг даже улыбнулся. Пожалуй, если бы он наделил свое детище способностью выражать иные эмоции кроме злобного шипения и довольного урчания при поглощении пищи, то Мурлычик бы тоже улыбнулся – он обрадовался приходу хозяина. После всех опытов, которые пришлось выдержать зверьку, он вновь обрел свободу. На миг Балскове показалось, что его радость увеличилась, едва он почувствовал свежую кровь. Мурлычик выберется и сам. Тяжело дыша, Балскове переместился в храм Адорио – теперь замок пустовал, возвращаться сейчас в храм Адели было слишком рискованно. Нога ныла, кровь текла, не останавливаясь, но позвать хоть кого-то на помощь он не решился. Увидев слабость господина слуги, руководимые взращенным в них страхом, могли разделаться с ним. Скажем, вместо хорошей воды они могли принести отравленную, или пропитать бинты каким-нибудь ядом. Нет, он обойдется без чьей бы то ни было помощи!

Син с трудом опустился на кровать, для начала надо извлечь нож. Он уже примерялся взглядом к рукояти, как вдруг его осенило: почему бы ему не использовать кристаллы и здесь? Однажды он уже использовал их для лечения. Син направил свою волю на нож, пожелав его растворения в воздухе. Сработало – нож распался на отдельные молекулы, но боль осталась. Вопреки здравому смыслу она заныла с большей силой, так, словно, разлетевшиеся в разные стороны частицы проходили через барьер его тканей. В глазах потемнело, а на черном фоне замелькали острые огоньки. Вновь и вновь желал он исцеления, прекращения боли, но нога продолжала ныть. Почему? Почему это вышло в прошлый раз и не получалось теперь? Или тогдашнее исцеление было также обманчиво, призрачно. Нет! От таких мыслей еще хуже. Син стиснул зубы. Он не мог наклониться – это стоило бы потери сознания, но и позвать слуг он тоже не мог.

Слуги нашли его сами, лежащим на кровати, две эльфийки открыли дверь с помощью запасных ключей, о которых они умолчали. Балскове! С неподдельным ужасом обе узнали о присутствии хозяина, и поначалу хотели убежать, но, увидев: в каком он состоянии остались, и даже оказали помощь. Почему? Что руководило ими? Страх, что он проснется и разделается с ними за их бездействие?

***

Тень разрушения росла, захватывая все новые и новые территории, росла во всех направлениях, во всех сферах. Гибель уверенной поступью приближалась к Долине, смыкая ее во все более плотное кольцо. Как вибрацию от сильного ветра это чувствовал Андрей, до сердца Долины от ее границ далеко, но вот просветы между бывшими завесами очень скоро могли закрыться. Длинная вереница способных лететь драконов с эльфами, тэнийцами, и даже людьми и гномами в качестве седоков, и всевозможными поклажами из имущества Долины петляла, во главе летели Андрей и Беатрис, Георг, поддерживая маленьких эльфов, Элю и Нику, занял привычное для него теперь место, на пушистой спине преображенной Руфины.

Путь, намеченный картой расположения завес, сильно изменился, приходилось буквально уворачиваться от безжизненных зон. В то же время не требовалось никаких разъяснений: все видели засохшую внизу растительность, трупы животных, не успевших убежать. Именно не успевших: животным, чье острое понимание действительности, необходимое для жизни, говорило о разрушении пространства, не требовалось никаких дополнительных разъяснений. Они также бежали, вереница вверху, вереница внизу. Драконы летели вместе со стайками птиц, теперь разделенных безмолвной границей – их объединяла общая беда.

Несмотря на то, что здесь были представители разных народов, все летели вместе, в Каримэну через Западную страну эльфов, обычно, драконы Долины, во избежание конфликтов с не очень-то дружелюбным государством западных эльфов, переправлялись через Ридану, но сейчас лишние крюки означали задержку во времени, тогда как точной скорости роста разрушительного пространства никто не знал. Конечную же цель, Каримэну, ультимативно назвал князь Бероев. Этому возмущались почти все драконы, в том числе и принц.

– Андрей! Взываю к твоему благоразумию! Каримэна – закрытое государство для представителей всех других народов кроме нас! И, заметь, так решили не мы с тобой, но наш великий предок!

– Я знаю! – отмахнулся от брата Андрей и, не взирая на его возмущение, направился к выходу – это было время единственного во второй день обеда.

– Нет, постой! Даже если родители согласятся с твоим решением, то его не примет Совет.

– Я знаю об этом Георг. Если даже ты...

– Нет, это не так! Мне тоже жаль их, но давай посмотрим на вещи трезво: мы не имеем права давать место для жительства представителям других народов.

– Это временно жительство!

– Неужели?! И чем ты это докажешь? Словом, которое дал?

Последние слова Георга буквально парализовали Андрея: то, что брат не верит в свое обещание, и фактически, отрицает его, он не мог принять. Такого взгляда юный принц выдержать не смог.

– Прости, но я не вижу дороги.

– И я, пока.

– Боюсь. Что это "пока"...

– Нет, Георг! Послушай, возможно, еще не все потеряно. Балскове наверняка спит и грезит в ожидании того момента, когда падет пограничная завеса Каримэны, мы летим туда, рано или поздно мы его встретим. Я знаю: это бред, но я думаю, нужно схватить его и хотя бы попытаться направить силу кристаллов в обратную сторону.

– Хорошо. Можно один вопрос? Почему ты так уверен, что граница Каримэны не нарушена?

– Я не уверен, я знаю это. Прости, но я не могу этого объяснить: я просто знаю,... чувствую.

– Спасибо тебе! Спасибо!

– За что?

– За то, что ты есть и можешь сказать это! О, Андрей, у меня даже в голове прояснилось!

На усталом лице Андрея – а на время общения с братом, он мог сбросить с себя холодную маску беспристрастности – промелькнула улыбка.

– Прояснение – это хорошо, может, и вдали что-нибудь различимым станет, а то столько обещаний, и хоть бы одна трезвая мысль! Хотя бы частичка нужного пути...

Да, обещание, данное королеве Амариллиде, тяготило, давило, особенно, теперь, когда они покидали Идэлию. Если, не сказать, бросали. Руфина, например, думала именно так, но перечить Андрею не стала, подавив в себе переполнявшее ее возмущение и негодование.

– Георг, знаешь что, давай, соберем сегодня совет, у меня есть кое-какие мысли, предположения по поводу этих кристаллов, но в полете отвлекаться на это бы не хотелось. Сейчас начинается самый опасный участок пути: рядом Темное озеро.

– Сегодня, это значит – ночью?

Андрей коротко кивнул. Другого времени, действительно, не было.

– А совет, надо полагать, семейный?

Пристальный, несколько возмущенный взгляд, но потом улыбка, вполне располагающая.

– Да, Георг, семейный, – со смехом сказал Андрей, и как бы невзначай, уже на ходу, добавил. – Интересно, чтобы родители на это сказали?

– А-а – нет! Я имел в виду тебя, но не...

– Ну, конечно! – Андрей вновь улыбнулся, эта была последняя улыбка на весь последующий день.

То, что открылось взору всех представителей Долины Времен Года, не могло не шокировать даже самых серьезных и беспристрастных из них: внизу двигались вереницы эльфов, которые шли не куда-нибудь, но в Долину. Логичные походы: эльфы искали спасения в том месте, которое веками славилось как оплот магического могущества, как реальная сила, к помощи которой настало время прибегнуть. И что же они видели? Летящих в небе драконов, оттуда.

– Модест, – распорядился Андрей летевшему позади него учителю гимнастики, – возьмите с собой нескольких драконов и спуститесь к ним, объясните, что им нужно идти в противоположную сторону. Глен! Мы сбавляем ход!

"Сбавить ход". Слова быстро прокатились по всей веренице драконов, вопроса: почему, ни у кого не возникало. Расшумевшиеся, было, дети притихли.

Модест и два ученика плавно спустились вниз. Эльфы к тому времени тоже остановились, в нервном напряжении ожидая приземления драконов. Они тоже понимали: что к чему, понимали, и от того им становилось еще страшнее, если даже Долина Времен Года бежит, то, что делать им? И куда теперь идти?

Дракон преобразился, с ним ничего не произошло. У эльфа приоткрылся рот от изумления, на его глазах последнее время погибло несколько десятков эльфов, которые использовали даже самые незначительные заклинания, а здесь! Заклинание по преображению – отнюдь не шутка!

Видя замешательство эльфа, но, не совсем понимая его происхождение, Модест решил первым начать разговор. Он поклонился предводителю беженцев.

– Мы летим в Каримэну, через Западную страну эльфов, в Долине... больше никого нет, вам лучше повернуть назад.

– Почему? – единственное, что смог из себя выдавить эльф.

Модест несколько смутился, но потом решил сказать правду, в конце концов, сейчас это могло сыграть решающую роль в решении эльфов.

– Пограничные завесы Долины разрушены.... Ударной волной, которая разнеслась по миру после гибели четырех Богов.

– Гибели четырех Богов?! Это невозможно!

– Мне бы и самому хотелось так считать, но я не могу... отрицать правду.

– Откуда вам такое известно?

– От тех, кто был там, в момент их гибели. А вы.... До вас не дошел указ королевы?

– Дошел, только к тому времени мы и так поняли, какими последствиями чревато использование магии. И вот тут я вас не понимаю! – эльф повысил голос и перешел на возмущенные тона. – Вы, вы можете использовать магию, но вы не хотите, предпочитая сбежать, тогда как вокруг страшная смута и разрушение, смерть и убийства. Мы терпели вашу Долину, надеясь, что это оплот силы, что это то место, где жители Идэлии могут найти защиту, но на деле оказалось, что вы обманули нас! Пользовались нашей землей, и строили бы свою Долину в вашей проклятой Каримэне! Вас никто сюда не звал!..

Внезапно эльф осекся. Он кричал и возмущался, но дракона это нисколько не трогало, его лицо оставалось каменным. От ярости эльф потерял дар речи. Зато Модест не стал упускать момента, вставить свое слово.

– Долина стояла здесь до образования Каримэны как государства, и она всегда делала все, что в ее силах, но сейчас мы должны спасти своих учеников. То, что мы можем использовать магию – ошибочное представление. Вы считаете таковым преображение, но вы не знаете всей сути вопроса: при прочтении этого заклинания мы не направляем волшебство во вне, из известных заклинаний такую природу имеет лишь это, – холодно произнес он. На эльфа это произвело такое впечатление, будто его облили ледяной водой, нет, пусть лучше бы она жгла, тогда была бы и надежда. – Мы обещаем вам, что пришлем отряд драконов из Каримэны на борьбу со змиями (об этом заявил князь Бероев прошлым вечером, хотя лично сам Модест не очень верил в такую щедрость со стороны правительственного совета. Может, Альчести и Даниил согласятся с решением сына, но одного их слова недостаточно)

Эльф слабо, болезненно улыбнулся.

– Боюсь, когда ваш отряд прилетит сюда, спасать будет некого!..

Модест промолчал, в глубине души он считал также, тем более что отряд не сможет отправиться сразу. Ему оставалось только повторить.

– Отныне Долина – место гибели. Площадь разрушения растет, вскоре на том месте, где мы с вами стоим, не будет воздуха. Вам нужно уходить.

С этими словами Модест развернулся и пошел прочь, на пути он махнул рукой двум сопровождающим его драконам, отдав короткий приказ: "Взлетаем!" Эльфы долго смотрели им вслед не в силах сдвинуться с места, но если большинство из них ничего не знало, то возглавлявшему отряд пришлось хуже всех: именно ему предстояло принять решение в создавшейся ситуации, времени на разъяснения не было.

– Мы идем на северо-запад!

По рядам прокатилась волна ропота, но потом все потихоньку стали разворачивать свои телеги, повозки и через некоторое время вновь заскрипели колеса.

19 глава. Семейный совет.

Змии попадались навстречу почти через каждый час, иногда по несколько особей, иногда десятками, но нападать на внушительный отряд драконов никто из них не решился. Слишком велик и внушителен соперник. Драконы также не трогали змиев, хотя могли бы, пусть на несколько особей, но все-таки их стало бы меньше, больше бы эльфов могло спастись. Руфина буквально настаивала на этом, у Андрея и Беатрис сжималось сердце, но оба они почти одновременно, в один голос, заявили: нет, нельзя отвлекаться ни на что.

– Тень распространяется не настолько быстро! Почему вы...

Руфина шла по пятам, чем привлекала внимание всех, кто мог видеть и слышать их, а если учесть, что Андрей проходил сквозь ряды, проверяя: как устроен лагерь, это в несколько минут стало общеизвестным. Он делал вид, что не замечает ее, но, закончив осмотр, он резко обернулся к ней и с холодным строгим голосом заявил.

– Я не хочу больше ничего слышать! Ты поняла меня?

Руфину словно облили водой, вся напористость мигом пропала. Опустив глаза, она тихо сказала.

– Поняла.

Как она может соглашаться с ним, Руфина не знала сама. Почему здесь словно исчезал весь груз прожитых ею лет? Она негодовала, но стоило ей оказаться рядом с ним, как она робела и... соглашалась. Все-таки связь между "новым" драконом и тем, кто давал ему второй облик, была, и не зря ее облачили в твердые внешние формы. Эту связь ощущали оба, и Руфина, и Андрей, который, как и она, не понимал: что с ним произошло, почему так изменилось его к ней отношение. Он, действительно, воспринимал ее как свою подопечную, что противоречило его утверждениям. Эти узы по силе равнялись брачным, но если он желал их по отношению к Беатрис, то только не по отношению к Руфине. Чем больше он пытался разобраться в этом, тем больше путался. Единственное, что теперь прояснилось для него: почему он буквально боготворил Альчести и Даниила, эта дополнительная связь скрепила его к ним любовь прочнейшей сетью. По отношению к Руфине, возможно его смущало и то, что он не был готов к этому, Андрей начал понимать это только сейчас, но содеянного не воротишь.

Вечерняя передышка была очень недолгой, едва закончился ужин, как звук трубы известил: отбой. Тем, кому сегодня выпало мыть посуду, предстояло лечь спать позднее, поскольку это не причина для задержки всех остальных.

– Модест, караулы расставлены?

– Да, господин.

– Хорошо, тогда до завтра.

– Князь, могу я... спросить вас?

– Да, конечно.

– Отряд, почему его нельзя сформировать, ведь не все драконы нагружены?..

Но Андрей не стал дожидаться окончания фразы и чуть ли не бесцеремонно оборвал учителя.

– Если вы не заметили, то вам стоит обратить внимание, что драконы постоянно меняются. О выделении отряда не может быть и речи.

– Но...

Его не осечешь как Руфину, а неплохо бы было!

– Решение принято, и никто не будет менять его раньше того времени, как мы достигнем границ Каримэны. На этом я хотел бы окончить наш разговор.

– Но они погибнут!

– И мы тоже, если сейчас распылимся на все цели, но помочь всем и сразу нельзя, даже Великому Богу Справедливости это было не под силу, а я всего лишь его потомок, и могу гораздо меньше, чем он. Мне тоже безумно жаль их!..

Андрей пошел в сторону своей палатки, а Модест еще долго стоял на месте. Князь Бероев прав, и он это знает, но как отказаться от своих чувств, от сознания, что они могли бы помочь? Кто-то рядом позвал его – Модест невольно вздрогнул.

– Господин, – говорил один из учеников, который вместе с ним должен был сегодня стоять на страже, – С восточной части три змия, похоже, они ждут ночи.

– А? Да, да, идем.

Андрею смертельно хотелось спать, но он назначил совет, конечно, его можно отменить, но тогда уснуть точно не удастся. Войдя в палатку, он облегченно вздохнул: Георг и Руфина уже здесь, значит, хотя бы не надо никого ждать.

– Ну, что? – спросила Беатрис. – Караулы расставлены?

– Да. Я не проверял, только спросил Модеста.

Беатрис кивнула. Руфина неотрывно смотрела на него, даже не оборачиваясь к ней, он чувствовал ее упрек. Пройдя мимо нее, Андрей сел на низенький походный табурет. Маленькие Эля и Ник уже спали, они лежали, прислонясь друг к другу, рядом Беатрис и, теперь, Андрея.

– Мы дали слово, и должны что-то делать. Но сделать мы ничего не сможем, пока не поймем какие действия реально предпринимать. Эти кристаллы... они выполняют чью-то волю, но, очевидно не просто так. Скорее всего, это доступно тем, кто имеет с ними непосредственный контакт. Следовательно, если все, действительно, так, то мы должны добраться до Балскове. А Балскове, я уверен, у границ Каримэны. Логично предположить, что он попробует пробраться внутрь самым обычным способом, надеюсь, его задержат постовые. Если родители в курсе происходящего, то они вполне могут закрыть доступ всем, тогда это шанс, что и Балскове не проникнет в страну.

– Откуда они могут это знать, тем более, если в Каримэне все по-старому?

– На этот вопрос ответишь мне ты, Георг.

– Я?!

– Смотри. Из десяти Богов четверо погибло, одна их них, Тэат, в безопасности. То, что произошло извержение вулкана, может говорить о выборе Горавна, хотя не факт, это могло быть обусловлено естественными причинами. Азалия могла перейти на сторону Балскове, хотя, вполне возможно, что она вообще осталась не у дел, ведь магией она пользоваться не может, а о путях мщения Балскове с лихвой расскажет ей сам. Амнэрис? Не знаю, не берусь даже предполагать, хотя... Ладно, потом, что касается Адэли, то вряд ли. И то, что на море пока все спокойно, скорее всего, говорит в пользу того, что она осталась верна Богу Справедливости. И... Тасмир. Где он?

Андрей вопросительно посмотрел на Георга. Но как он может требовать от него невозможного?.. И, тем не менее, Георг не стал возражать: он, действительно, ощущал связь с Богом Добра и Милосердия. Он догадывался также, что и его паническое настроение усилилось через эту связь.

– Я... могу сказать только, что он существует, и он... расстроен, если так можно выразиться. Первое время я ощущал даже страх и, если не панику, то отчаяние точно.

– Попробуй сосредоточиться, – продолжал Андрей, – нам нужно знать, где он.

– Как? Я не понимаю!

– Ты должен ощущать его через установившуюся между вами связь (и опять связь!), и его настроение, и то, где он находится. Только не прибегай к мысленному общению!

Георг глубоко вздохнул. Он ощущал эту связь, но хаотично, не настолько определенно, как того требовал Андрей. После двух минут напрасного копания в себе, Георг открыл глаза и решительно заявил:

– Я не могу! Я ничего не чувствую!

– Подожди, не торопись. Если хочешь, я могу помочь тебе описать эту связь, хотя такое можно только чувствовать.

– Что?! Ты не говорил мне.... Это тогда, пять лет назад?

– Да, после того, как я не дал развиться трещине в Долине.

– Великий Бог Справедливости?

Андрей покачал головой и чуть слышно ответил: "Амнэрис", чем поверг всех в легкое недоумение.

– Ничего себе! – невольно произнес Георг.

– Да, не знаю, чем я ей так приглянулся, но она не раз помогала мне. Однажды я вообще едва не разрушил ее печать, за что она просто должна была наказать меня, но она этого не сделала! А еще раз я хотел спасти дракона и слишком поздно понял, что это было ее наказание, я уже начал колдовать и не мог отвести силовую волну, тогда она сама отклонила ее в сторону, прикончив добрую половину горы, а меня забросила в свой храм в Чертомире.

– Ты не рассказывал этого! – сразу прокомментировал Георг. – И долго ты был в ее храме?

– Нет, Георг, в тот раз достопримечательностей Чертомира мне не показали.

– Но ты видел Амнэрис?

– Да, она наказала мне впредь думать, что если дракон камнем падает вниз и не может взмахнуть крыльями, то это, скорее всего, кто-то сковал его невидимой сетью, но это – не следствие тяжкого заболевания! И она просто сказала мне об этом, – вспоминая об этом, Андрей вновь подивился произошедшему, – сказала и вернула к той горе, вернее, к тому, что от нее осталось.

– А почему ты говоришь "в тот раз"? Ты, что, уже бывал в храме Амнэрис?

– Да, в детстве. Мне было семь лет, когда моя старшая сестра любезно попросила родителей забрать меня ненадолго к себе. Едва я оказался в ее доме, как вся ее доброта исчезла, она высказывала мне все за сам факт моего рождения, возмущалась тому, что я отобрал у нее титул, принадлежащий ей по праву.

– Что?! – возмутился Георг. – Как она посмела? Я, надуюсь, ты рассказал об этом родителям?

Андрей покачал головой.

– Нет. Не прошло и нескольких минут с начала того разговора, как появилась Амнэрис и забрала меня в свой храм в Чертомире. Она наказала жрецам следить за мной и исчезла. Я пробыл там два дня, ровно столько, сколько должен был провести в доме сестры. Жрецы очень трепетно отнеслись ко мне, играли со мной, показали город.

– Но почему ты никому об этом не рассказал? – не унимался Георг, его задело то, что Андрей скрывал от него такое, а ведь он рассказывал ему все свои секреты!

– Об этом попросила меня госпожа Амнэрис. Извини Георг, но пойми, я не кому-нибудь обещал молчать. Наверно, пообещай я это Тасмиру, я и то не стал бы скрывать от тебя, но доброта от Богини Темных Сил и сейчас кажется мне очень шатким явлением.

– Ничего, я понимаю.

– Кстати с тех пор я не раз виделся с сестрой, и все последующие разы она почти пугалась, видя меня. Ладно, мы отвлеклись. Постарайся лучше настроиться.

Но тут Андрею возразила Руфина.

– Он не сможет ощутить эту связь, пока не.... пока не свяжет себя связью не менее сильной.

При этом она вопросительно посмотрела на Андрея, он сидел, опустив глаза, но знал, что она ждет его подтверждения.

– Да, наверно, ты права. Жаль, и тем не менее. Продолжая свою мысль, хочу сказать, что Тасмир в курсе происходящего, во-первых, Георг подтвердил это, сообщив о его чувствах, а во-вторых, перед отъездом я распорядился передать по быстрой связи информацию об эвакуации Долины в храм Тасмира на Маковой площади, если Тасмир в Каримах, то ему передадут, уже передали.

– А сработала ли быстрая связь? – мрачно спросил Георг, – она еще, когда мы передавали информацию в Долину, уже брахлила.

– Но работала, это же фактически машина, магия использовалась для ее создания, но для ее работы она не нужна, а пространство, пусть и поврежденное, еще пока существует, значит, информация достигла нужной точки. Жаль только, что мы мало где успели установить эти механизмы, тогда бы и королеве Амариллиде мы могли сообщить раньше. Так что я надеюсь, Тасмир сообщил родителям о происходящем в мире, и надеюсь, также: они приняли правильное решение и закрыли вход в Каримэну.

– Я тоже на это надеюсь, – повторил Георг, на мгновение он задумался, и тут его осенило. – Андрей! Но ведь ты должен чувствовать их, они дали тебе вторую жизнь.

Краска бросилась в лицо, от одной мысли, что Руфина может знать о его чувствах, ему стало не по себе.

– Они знают? – осторожно спросил Георг, удивленный такой реакцией брата.

– Да.

– Уверен?

– Нет, я знаю.

– Хорошо. Тогда вход в страну, наверняка, временно прекращен. Во всяком случае, это наиболее логичное и правильное решение.

– Представляю: какого страху навел Тасмир, явившись во дворец!

– Андрей, – уточнила Беатрис, – я не понимаю, о какой связи между Тасмиром и Георгом ты говорил, но, как я поняла, тебя нечто подобное связывает с Амнэрис. То есть ты можешь сказать, где она и что чувствует?

– Примерно чувствует, не забывай, что это Амнэрис, самая противоречивая и непредсказуемая из всех Богов, – ответил он и, вздохнув, добавил. – Я могу только сказать, что она в Идэлии, а что касается ее чувств, то она... не пускает меня, может, конечно, если я попытаюсь.

– Нет, не будем испытывать ее терпение, – остерегла его Беатрис.

Тасмир, действительно, перепугал секретарей, которые должны были докладывать королевской чете о просителях, двое из ожидающих аудиенции, которые вошли в этой момент в зал ожидания, едва не потеряли сознание. Даже Альчести парализовало, едва она узнала гостя, только Даниил почтительно склонился, но сказать так ничего и не смог. В итоге Тасмир заговорил первым.

– Я принес вам тяжелые известия, но сначала: вы должны знать, что я лично запретил постовым пропускать кого-либо в страну, и я объясню: почему.

Каждое его слово несло с собой боль и ужас. Что теперь ждало мир, никто не знал. Все это невозможно было принять, поверить в то, что мира, в котором они родились, выросли и жили, больше нет! Так хотелось, чтобы все это оказалось кошмарным сном, но Тасмир стоял перед ними и вещал о гибели мира.

– А мои дети, вы знаете что-нибудь о них?

– Георг летит сюда, с ним Андрей, Беатрис и Руфина.

– Хоть одно хорошее известие! – буквально в один голос сказали Даниил Альчести.

– И еще, они летят далеко не одни, Андрей и Беатрис возглавляют отряд беженцев из Долины.

– Что?! Но...

– Увы, Альчести, Долина пала, я не могу дать ответа: почему и как это произошло, как не могу сказать: почему стоит граница Каримэны.

– И Андрей!.. Где Астэлиас?

– Остался.

– Чтобы погибнуть, – печально заключил Даниил.

– Почему? Почему Астэлиас? – теперь это немой вопрос, никогда более Астэлиас ДэНайяла не сможет ответить ей: почему выбрал смерть, вместо попытки сражаться.

– Но, что же получается, – спросил Даниил, – Андрей ведет сюда всю Долину? Но мы не можем вот так просто впустить их!