Текст книги "Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал (СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Проходите.

То, почему вдруг, после грязных работ на кораблях, беспрестанного заучивания гимнов и хвалебных песен в честь Богини Амнэрис, их пригласили в такие покои, почему главный жрец сказал о том, кто он и куда их ведет – это все лишало наших героев всякого понимания происходящего, каких бы то ни было попыток понять это: лишенные дара речи, смущенные создавшейся ситуацией, они не могли озвучить интересующий их вопрос.

– Располагайтесь. Где вам будет удобно.

Могло ли быть неудобно хотя бы на одном из прекрасно вырезанных из дерева, обитых богатыми тканями, пяти диванах большой округлой гостиной? Вряд ли. Друзья в нерешительности стояли на пороге, не смея спуститься вниз – сама комната фактически располагалась в углублении, к которому вело восемь трехступенчатых лестниц.

– Проходите. Не стоит задерживать друг друга, – несмотря на не очень дружелюбный смысл этих слов, жрец произнес их достаточно мягко.

Для убыстрения развязки он сам подошел к Маргарите, которая стояла первой к центру зала, и взял ее за руку.

– Идемте.

Маргарита так и осталась рядом жреца, сев с ним на одном диване, Индира и Митиний расположились на противоположных креслах. Кроме них в зале еще было несколько слуг, но, поставив поднос с фруктами и водой на центральный круглый столик, они очень скоро вышли, оставив осужденных Чертомира наедине с главным жрецом. Он смотрел на них пронизывающим взглядом, испытывающее, так, словно пытался выделить что-то, а именно, те данные, которые ему о них сообщили.

– Итак, вы, верно, не догадываетесь, зачем я пригласил вас сюда?

Все трое переглянулись меж собой и молча отрицательно покачали головами. Нет, они не могли даже предполагать: зачем понадобились верховному жрецу Чертомира.

– Но, однако же, это произошло, как и многое другое в мире. Скажите, чувствуете ли вы, какие-то изменения?

Друзья вновь беспомощно переглянулись, расценив это как реакцию на свою недомолвку, он добавил.

– В мире, я говорю об изменениях в мире в целом.

– Но,... – неуверенно начал Митиний. – Что мы должны понимать под этим?

– Только то, о чем я говорю. Видите ли, в мире произошли кардинальные, глобальные, и, вполне возможно, катастрофические изменения. Сейчас никто не берется судить: к чему это все приведет.

Трое драконов насторожились. Тем временем жрец продолжал.

– Мне, как, наверно, и любому сейчас тяжело, жутко об этом говорить, но в мире поколеблена власть Богов.

На некоторое время он замолчал, но его слова и без того повергли в шок драконов, однако это было далеко не все. Эльф пояснил свои слова.

– Некто по имени Син Балскове уничтожил нашего господина, Великого Бога Справедливости, потом пали Берендор, Адорио и Камилла... Их гибель повлекла за собой ряд ужасных последствий, так, никто более не может перемещаться в пространстве, никто, даже Боги. Думаю, вы понимаете, насколько такое положение трагично. Однако мы не можем бездействовать! Вы, – жрец обвел всех троих внимательным взглядом, – вы молоды и полны сил, конечно, пребывание здесь немного вымотало вас, поначалу, но теперь вы в отличной форме. Мы: моя госпожа, я и все руководство Чертомира ищем тех, кто мог бы стать нашими курьерами. Из всех имеющихся в нашем распоряжении драконов мы решили выбрать вас: вы нам наиболее подходите. Не забывайте, что никто не снимал с вас обвинения, и гибель Богов отнюдь не отрицает его, я бы даже сказал, наоборот, в утверждение непоколебимости основанных ими законов оно должно быть возмещено. Мы предлагаем вам искупить свое наказание не на кораблях, а в воздухе, служа Чертомиру в качестве гонцов и курьеров. Так, что выскажете?

Все сказанное поразило, смутило, и испугало драконов, а известие о гибели Богов, не могло позволить им трезво подойти к предложенному варианту. Верховный жрец также понимал это, и потому продолжал.

– Это очень даже неплохой вариант, уверяю вас, конечно, он не лишен риска, но, подумайте, равноценны ли этому уборочные работы на кораблях и беспрестанное заучивание гимнов? Оно, конечно же, полезно, но что сейчас претендует на это звание: преклонение перед Богом или реальное, ценное по своей значимости служение Чертомиру?

– Честно сказать, все это... настолько, настолько.... жутко, – начал, было Митиний, но почти тут же смолк.

– И не говорите! Так, что вы решили?

Решили? Нет, драконы определенно еще ничего не решили, но времени на обдумывание, понимание ситуации им сейчас никто не мог дать, потому жрец вновь задал им этот вопрос.

– Что вы решили? Вы согласны?

Сказал он так, словно не задавал вопрос, а констатировал бесспорный факт.

– Пожалуй, – Митиний неуверенно посмотрел на Индиру, потом на Маргариту, обе девушки промолчали, утвердив тем самым свое согласие с его словами, какими бы они не были. – Пожалуй, что да.

– Прекрасно! – воскликнул жрец, и, не собираясь и далее давать им малейшей передышки – все-таки привычка в отношении к осужденным Чертомира, сказывалась и здесь – он сразу перешел к разъяснению ряда правил, которые драконам предстояло соблюдать, дав согласие на сотрудничество с Чертомиром. – Итак, для начала вы должны знать, что теперь нельзя использовать магию, нельзя общаться на уровне мыслей – малейшее отклонение от этого правила и вы погибнете, как погибли до того четыре Бога. Это первое, второе – вы обязаны соблюдать тайну неразглашения информации, с которой будете работать по служебной необходимости. Если мы узнаем хотя бы о малейшем нарушении этого важнейшего правила, то за этим последует самое жестокое из всех наказаний: смертная казнь, и не просто так, одним, махом, но долгая и мучительная: стоять на площади, привязанными к столбу. Поверьте, при необходимости мы приложим все усилия по вашей поимке, так что, – жрец широко улыбнулся, – лучше честная служба. Вы согласны со мной?

Верховный жрец Чертомира вновь заставил наших друзей онеметь от услышанного, но этого для ответа было недостаточно.

– Так что, клятва верности? – все с той же широкой улыбкой произнес пожилой эльф, и, резко встав, громко три раза хлопнул в ладоши.

– Клятва верности? – чуть испуганно переспросила Индира.

– О! – тут же заверил ее жрец. – Это не более, чем формальность, ведь, вы согласились верно и честно служить Чертомиру? – при этом эльф смерил их довольно прохладным взглядом, давая понять, что мягкость его голоса также временна, и то, насколько долго – будет зависеть от них самих. – Одна из частей этой формальности, – продолжал жрец, – место для дачи клятвы. Так что, сейчас мы с вами отправимся в главный храм.

Тем временем в зал вошли двое слуг, эльф коротко кивнул им, после чего они сразу удалились – определенно, это был знак, заранее условленный на случай согласия драконов. Последним, единственное, что хотелось бы спросить: а могли ли они отказаться, отвергнуть предложение, озвученное в такой обстановке, таким голосом?

– Идемте со мной, – тем же притворно мягким голосом произнес жрец и вновь, сам, повел их, но теперь не в свои покои, а в главный храм.

Драконы видели главный храм только со стороны, увидеть же его изнутри они не особо желали: судя по количеству и размеру окон, он вряд ли отличался красотой и полнотой освещенного пространства. Об этом не раз говорили меж собой осужденные Чертомира – за свое время здесь друзья узнали: с кем можно поговорить и когда – некоторые даже бывали внутри, но не в главной части, а только в первых залах, впечатление от которых было не самым восторженным. Темные, почти черные стены, вкупе с бедным освещением сужали претендующее называться широким пространство, того же, кто проходил дальше, это все угнетало, к чему, собственно, и был призван изначальный замысел постройки, а замысел этот исходил не от кого-нибудь, но от самой Амнэрис.

Вслед за верховным жрецом Чертомира драконы прошли первые три залы с беспорядочно, на первый взгляд, выстроенными колоннами, далее шел узкий витиеватый коридор, после двадцати минут хождения по которому, друзья назвали его лабиринтом. Но все-таки он кончился, приведя в огромный черный зал. Здесь не было колонн, как таковых, но прямоугольные столбы, связывающие пол и потолок, причем располагались они очень непропорционально по отношению к друг другу, зато очень разумно и строго по отношению к пути, ведущему в центр. Поскольку зал практически не освещался, жрец попросил драконов следовать за ним, не отставая. Но едва ли об этом стоило им напоминать: они и так с ужасом подумали о том, что будет, если жрец вдруг надумает оставить их одних.

– Будьте осторожны, не отходите в стороны. Это не совет – это предупреждение.

Индира покрепче взяла за руку Митиния, и при этом невольно вздрогнула, когда почувствовала, что ее тоже взяли за руку – драконица опасливо обернулась, но, увидев перед собой лишь Маргариту, закрыла глаза, облегченно вздохнув.

– Так надежней, – пояснила Маргарита.

Они шли за жрецом сквозь величественные прямоугольные столбы, ориентируясь в основном по слуху, но скоро им отказали и в этом: в зале зазвучала странная музыка. Странная потому, что ничего подобного доселе они слышали: ее звуки подобно линиям ветра пронизывали насквозь, заставляя содрогнуться. Не то, чтобы она отталкивала, нет, скорее, в ней было даже что-то притягательное, но вместе с тем и зловеще-отталкивающее. Последнее ощущение усилилось, едва вступил хор. Отдельные возгласы переходили в настоящие партии, так же пронизывающие сознание и леденящие душу.

На этот раз покрепче в своей сжал руку Индиры Митиний.

– Не бойся!

– Я не боюсь: ведь, ты здесь, ты не бросишь меня?

– Нет, конечно, нет!

Музыка продолжала звучать, и когда они остановились на довольно широкой площадке перед высоким ступенчатым пьедесталом, с вершины которого к ним сходила...

– Моя госпожа, – жрец почтительно низко склонился, вслед за ним все трое драконов. При одной только мысли, что они стоят перед Богиней Темных Сил Амнэрис, пусть власть ее, как и всех Богов, поколеблена, повергла их в панику и неописуемый ужас, усиливаемый зловещей монотонной музыкой.

– Даете ли вы клятву быть верными мне? – ее голос претендовал на центральное место в звучащих здесь партиях, от него невольно пробегал холодок по телу. Даже зная о том, что Адэлина Веске Ти-Ирис обладала очень необычным голосом, драконы только сейчас смогли осознать это.

Но ведь она ждала, а они медлили: как еще могла расценить десять секунд молчания Богиня Темных Сил, понимая это, драконы приходили в еще большее смятение, но... молчали!.. Они стояли, опустив головы, потому не могли видеть улыбки Амнэрис, тогда как та ликовала: ее продолжают бояться.

– Мы, мы, – запинаясь, говорил Митиний. – Мы даем клятву верности, госпожа. – Но тут же отметив про себя, что говорить следует от своего имени, поправился. – Я клянусь, что буду верен твоей воле, госпожа моя.

Вслед за ним это повторили и Индира, и Маргарита, так же, от своего имени.

– Хорошо, – произнесла она. – Я принимаю ваши слова. А теперь поднимите ваши взоры, не бойтесь.

"Не бойтесь" из уст Амнэрис звучало весьма двусмысленно, хотя голос и привораживал оттенками искренности. Но относительно к ней следовало говорить именно: "оттенками", поскольку истинный смысл в словах Амнэрис, начиная с ее земной жизни, прослеживался очень редко. Даже ее сын признавался в том, что ему легче было воспринимать слова матери в том ключе, в котором угодно было ему, и уже потом заставить ее согласиться с ним.

Амнэрис стояла на высоком пьедестале, грозная и величественная, в какой-то момент ей самой показалось, что она все еще та самая Богиня Темных Сил, что по одному ее слову исполняется все задуманное, что любой будет и трепещет перед ее словом. Разве могло считаться ущемлением этих прав ее подчинение сыну, если она действовала пусть и в рамках установленных законов, но повсеместно и всецело?

8 глава. Два перстня из кристаллов.

В небольшом кабинете главы Долины и Школы ненадолго воцарилось молчание: Астэлиас ДэНайяла отдал необходимые распоряжения по отправке отряда на Темное озеро в Идэлию, сам тем временем остался один. С тех пор, как пришло известие от Андрея и Беатрис почти одновременно с известием о падении защиты Идэлии, он, как и все, находился в смятении, страхе и неподдельном ужасе, другой разговор, давал ли он выход своим эмоциям. Но теперь, когда он остался один, то все скрытые в подсознательном настроения, с удвоенной силой дали о себе знать. Нужно было найти выход из создавшегося положения, но он не представлял и тысячной его доли. Единственное, на что он уповал сейчас, это на возвращение Андрея и Беатрис, искренне веря в то, что они могут дать хоть какие-то вразумительные ответы на возникшие вопросы.

Не прошло и пяти минут, как он остался один – в дверь постучали.

– Да, да, войдите.

Дверь очень мягко открыли – это был Сергей Алиев.

– Входи.

Старый дракон молча вошел в кабинет, не говоря ни слова, опустился в кресло и мрачно посмотрел на Астэлиаса.

– Я тоже в ужасе, Сергей, мне реально страшно. Если уж даже...

– Я понял: кого ты имел в виду, – тихо ответил Алиев после некоторого молчания. – Я вот, что пришел, Астэлиас. Я сейчас говорил с тем мальчиком, Эдвином Марининым, который воспользовался теми кристаллами, помнишь?

– Ну-ну.

– В тот вечер он спросил Андрея: можно ли вернуть кристаллы в их прежнее состояние?

– И что он ответил?

– "Наверно", однако, на тот момент, он держал в руках два обручальных перстня, и заявил, что выяснять это не будет, потому как перстни ему были нужнее на тот момент. Меня, знаешь, порядком это смутило. Чтобы он решился связать себя священно-магическими узами брака при помощи колец неизвестно какого происхождения!.. Нет, я в это не поверил. Тебе известно, что я хорошо знал его родителей, настоящих родителей – а то Альчести, воспитав его, постаралась сделать все, что бы он как можно меньше вспоминал и думал о них. Но не об этом сейчас речь. Так вот, я помню их перстни, Андрей взял те же. Возможно, предположил я, он просто представил тогда, стоя перед этими кристаллами, подобные им, хотя бы из нежелания следовать традиции преемственности. И все-таки, как я уже сказал, я не поверил тому, что он взял новые кольца. И вот тогда, Астэлиас, я попросил открыть его комнаты.

– И что? Ты нашел те кольца?

– Да. Вот они.

С этими словами Алиев достал из кармана маленькую шкатулку, открыл и достал два обручальных перстня. Положив их на руку, он протянул их Астэлиасу.

– Это не кольца его родителей, но те самые, из кристаллов.

– Сергей, ты молодец! Только... как мы будем исследовать эти?

– Пока не знаю. Думаю, отнести их в лаборатории: там, как мне кажется место более безопасное, случись чего...

– Да, пожалуй. И вместе пойдем.

– Когда?

– Сейчас. Такое дело – тянуть нет возможности.

С этими словами Астэлиас поднялся с места, вслед за ним Алиев. Вместе они проследовали в учебные лаборатории.

***

Драконы прибыли во дворец уже ближе к вечеру, поэтому они решили остаться в Сияющем городе на ночь. Естественно, им предложили покои во дворце: несколько смежных комнат с единой проходной гостиной, где все четверо и расположились после встречи с королевой. Интерьер в гостиной была выполнен в древнеидэлийском стиле, то есть со всеми мотивами устремленности к невозможному: изысканность статуй, барельефов; картины, заставляющие забыть о том, что они нарисованы, стоило только посмотреть на них – они в буквальном смысле слова создавали и дополняли реальность. Георг уже бывал здесь, Руфина и Андрей тоже, но вот Беатрис то и дело с приоткрытым от изумления ртом смотрела по сторонам, едва прошла входные двери дворца. Заметив ее восхищенный взгляд, Андрей ласково улыбнулся.

– Нравится?

– Да, очень!

– Но разве ты никогда не была здесь?

– Хорош биограф! Нет, Андрей, дворец я видела только издалека, а внутрь меня бы никто не впустил. Хотя, конечно, древнеидэлийский стиль мне известен, но я всякий раз восхищаюсь его выражениям.

Беатрис прошла внутрь комнаты и села на обитый шелком лиственничный диван, резные украшения которого претендовали на достойный спор с повешенными на стенах картинами или выставленными скульптурами. Последние изображали трех властительниц Идэлии начала формирования государства, а полотна повествовали об их делах, поэтому зал в целом являлся тематическим.

– Нам все равно придется лететь через Темное озеро, – мрачным голосом сказал Георг.

– Придется, – подтвердил Андрей.

– И видеть все, что эти твари натворили, тоже придется!

– Придется.

Георг, сидя в кресле, с легким стоном опустил голову на руки.

– Я не могу даже думать об этом. Я много чего видел, и в военных действиях участвовал, но это... нет, не могу!

Никто ничего не сказал ему: всех мучили сходные мысли.

– И все-таки в Долину нужно лететь, и как можно быстрее, – говорил Андрей, – я уверен: они уже выслали отряд на подавление необузданности змиев, и мне страшно думать, к чему это уже привело и к чему приведет. Одно знаю точно: линии пространства теряются и достраиваются практически постоянно.

– Достраиваются? – удивилась Беатрис, – Что ты хочешь этим сказать?

– Может, я не совсем правильно выразился, но так я хотел обозначить то, что пространство становится менее проницаемым, менее ощутимым.

– И при этом мы дали клятву, в рамках которой просто должны что-то делать. Должны! – едва не воскликнул Георг. – Но что и как?

– Может, – неуверенно предложила Беатрис, – просмотреть еще раз то, что нам известно об этих кристаллах? Итак, если они еще не приняли чью-то волю, то они почти невидимы, если же приняли, то мы не можем противостоять им с помощью магии.

– Да, только странное дело получается, – медленно сказал Андрей, – Я уничтожил демона, которого представил себе Эдвин, а ведь демон был из тех же кристаллов. Как Балскове активизировал их? Как? Я не понимаю: что он сделал!

– Андрей, а что делали вы? – спросила Руфина, в который раз обратясь к нему на "вы", и в очередной раз князь сделал вид, что ничего не заметил, или, наоборот, подчеркивал, что так и должно быть.

– Я изучал их в рамках известных нам подходов. Не спорю, подошел только один известный мне способ, основанный на чисто механическом исследовании. Все другие варианты, так или иначе, требуют применения магии. Я же взял самую обычную учетную машину, которая выдала мне волны действия их силовых потоков. То, что мне она показала, поразило меня, не говоря уже о том, что активизировались эти кристаллы только ночью.

– Да, это то же интересный момент, выходит: кристаллы живые, имеют свои ритмы жизни?

– Во всяком случае, Георг, это наиболее разумный и логичный вывод, который приходит в голову, и все-таки тема эта очень скользкая: кристаллы – переходная к живым организмам форма, вопрос здесь в том, насколько и как в них проявлены признаки жизни.

– Но в этих, получается, более чем.

– Получается. Но наверняка мы пока ничего не знаем.

– А что поразило вас в их волновых графиках?

– Они не были похожи ни на одни из известных мне. Собственно, это и волны-то едва напоминало, скорее, нечто среднее между сложными графиками и многоугольниками.

Всех это не мало не удивило, внимательно и несколько ошеломленно посмотрел Георг на брата.

– Интересно получается, кристаллы стремятся к разрушению, но меж тем линии дают устремленные к порядку!

– Почему к порядку? Я более склонен считать это сложной структурой их силовых потоков и большой гибкостью в принятии форм, произнося последнее, я опираюсь на их более конкретные и реальные свойства.

– Кристаллы хотят быть чем-то? – спросила Беатрис.

– Возможно.

– Что если, – продолжала Беатрис, – это все вызвано нарушением равновесия?

– Что ты имеешь в виду?

– То, что до этого в мире господствовала одно начало, ведь, известно: Паллида – это и своеобразный фундамент нашего дома, и незаменимый материал при его строительстве. Возможно, мы слишком долго жили дарами оформляющего начала, теперь настала пора противоположного ему, разрушающего.

– Тогда почему они принимают конкретную форму? – удивилась Руфина.

– А что если они просто прибегают к такому пути, пути оформления, на самом деле не стремясь к этому, – предложил Андрей, – ведь они могут действовать и сразу по противоположной схеме, через разрушение? К тому, же, Руфина, я еще раз повторяю: оформленные кристаллы не дают нового, даже используя их для перемещения, Балскове способствует разрушению пространства, а не созданию в нем временной линии.

– Хорошо бы, – в сердцах воскликнул Георг, – он еще и себя разрушил!

– Так будет, но только не сразу.

– И наша задача – не дожидаться этого, – твердо сказала Беатрис. – Андрей, ты уверен, что Балскове по-другому активизировал кристаллы?

– Наверняка я этого знать не могу, но думаю, что да: ведь, уничтожив того демона в лаборатории, я никаких противоположений в свой адрес не почувствовал, как о том говорила Руфина. Отсюда следует, что разница есть.

– Например, в том, что Мирон воспользовался одной их частью, а Балскове другой.

– Возможно, милая, возможно. Но в чем разница нашего подхода – неизвестно. Когда я воспользовался кристаллами...

– Ты воспользовался?! – удивленно переспросил Георг.

– Да, я представил два обручальных кольца.

Георг знаком указал на перстни на руке Андрея и Беатрис, но оба дракона отрицательно покачали головой, Андрей же пояснил.

– Нет. Это кольца предыдущих князей Бириимии, те я оставил в Долине.

– И что? Что ты можешь сказать о них?

– Ничего, я просто представил два перстня, если уж быть более правильным: это не кольца. Однако той магической силы, которой они как обручальные перстни должны обладать я в них не почувствовал, потому и передумал, хотя сначала хотел забыть о традиционном подходе – они были нечто вроде простых фантазий. Вы ведь не станете отрицать, что фантазии в некотором смысле реальны, но по сути своей – это лишь временное выражение наших мыслей?

– Андрей, а как вы активизировали кристаллы?

– Я ничего особенного не сделал: я лишь внимательно наблюдал за ними, смотрел: какие формы – по графикам – они принимают в разные моменты. Так, однажды, они почти замкнулись в многогранный объемный многоугольник, и тогда я прогнал волну заряда через них. Внешне кристаллы не изменились, но на все воздействия стали отвечать более выраженно, а потом, как вам известно, показали часть своей истинной природы.

Георг глубоко вздохнул.

– Да, если бы сейчас увидеть эти кристаллы, поработать с ними, то, возможно, мы бы нашли тот способ, который открылся Балскове.

Однако Руфину такое предложение не очень вдохновило.

– И это при условии, что он не один год занимался ими!

– К тому же, лично я не сторонник выражения: "клин клином вышибают". Скорее я бы подумал: как и на чем этот клин держится? И как вообще случилось, что именно он сейчас составляет фундамент, а не что-то другое?

9 глава. Испытания в школьной лаборатории.

Доселе школьная лаборатория не видела такого количества испытателей, какое собралось теперь, в самой большой из них. Несмотря на то, что глава Долины и Школы вместе с помощником не делал никаких задержек, и ничего никому не пояснял, любопытствующих по поводу: куда они направляются, было предостаточно.

Словно два вот-вот готовых взорваться снаряда Астэлиас ДэНайяла положил пару обычных с виду обручальных перстня на центральный лабораторный стол. В целом вся лаборатория была округлой, с довольно низким потолком, со всевозможными средствами защиты в виде наблюдательных, слуховых приборов. Помимо центрального стола здесь располагались также три боковых, полностью занятых под небольшие приборы, более объемные стояли на мраморном плиточном полу. Единственное, чего было совсем мало – это всевозможных пробирок, банок, колб, что объяснялось спецификой лаборатории: здесь главная роль отводилась работе с приборами. Всевозможные машинки, округлые цилиндрические, конические, квадратные, прямоугольные, многоугольные, неправильной формы, единственно сходные в сероватой окраске. Некоторые из них включали в себя столько внешних приспособлений, что при самом внимательном взгляде нельзя было сосчитать их, но лишь после тщательного исследования и изучения.

В лабораторию продолжал прибывать народ, не только маги, но и ученики, которые вопреки заявленной конфидициальности информации все равно уже все знали. Те, кто только подходил и начинал вникать в суть дела, а также и те, кто уже все знал, немало удивились такому поступку князя Бероева: ведь, он использовал кристаллы, но ничего не сказал об этом. А ведь об их исключительности стало известно еще до его отъезда, не говоря уже о том, что следовало из его с Беатрис доклада. Посему реплики: "Как он мог?", раздавались все отчетливее и громче.

– Дамы и господа, – обратился ко всем ДэНайяла, – я, конечно, все понимаю, но изучение таких объектов в таких условиях едва ли возможно. Я попрошу только остаться Диану Нечаеву, Марка Сметина и тебя, Сергей.

Конечно, волшебники восприняли такое известие с не очень большим энтузиазмом, но вынуждены были подчиниться. И если бы двери и стены лаборатории не были сделаны из прочного звуконепроницаемого материала, то оставшиеся продолжали бы слушать недовольное гудение, которое им, в свою очередь, предоставилась возможность выразить.

– Марк, он вообще говорил что-нибудь по этому поводу?

– Андрей? – ДэНайяла утвердительно кивнул, – Нет, ничего. Но это, в принципе, понятно: он не этим был занят.

– Нашел время, когда жениться! – недовольно проворчал Алиев, однако никто не поддержал его: все вроде как привыкли к его несогласию в отношении этого брака, на что списали и сейчас это высказывание.

– Ладно. Меня вот что интересует, – продолжал ДэНайяла, – почему он сообщил, что магию против этих кристаллов применять нельзя, а сам он смог беспрепятственно победить того демона?

– Да, – согласилась госпожа Нечаева, – меня это тоже озадачивает, и все-таки сейчас я склонна согласиться с последними замечаниями князя. Кто знает: что будет, примени мы магию. Как бы это не привело к тем страшным последствиям, о которых и говорить страшно!

– Она права, господин ДэНайяла, – поддержал ее Марк, – я бы тоже поостерегся в использовании магии. Может, просто попробовать обыкновенные приборы, ведь и Андрей начал работать с кристаллами после допотопного счетчика?

– И что ты предлагаешь?

– Я, – Марк растерялся: сказать, чего нельзя делать, в данном случае было куда проще, чем предложить какие-то реальные действия. Это попыталась за него Диана Нечаева.

– Давайте и начнем с элементарного. Например, пропустим через них силовой поток, разной силы. А там посмотрим.

– Хорошо, – согласился Астэлиас. – Попробуем.

Марк и Диана перенесли перстни в углубление на столе и, затем расправили защитные стенки, закрыв их с днищем прибора, через которое внутрь выходили тонкие негнущиеся металлические провода, с помощью специальных направительных ручек провода подвели к кристаллам.

– Минимальный заряд? – спросил Марк.

– Да, давай сначала так.

Марк опустил маленький рычаг – световая волна пробежала по проводу, оставив безучастными к этому кристаллы. Тем же молчанием они отреагировали и на более сильный разряд и даже на самый максимальный.

– Так, а может, подключить счетчик?

– Что он даст, Марк?

– Ну, Андрей всегда смотрит на графические отображения.

– Если бы еще знать, – вздохнул ДэНайяла, – что они значат, эти графики. Но, все равно, давайте попробуем. По крайней мере, увидим хоть какую-то разницу, и есть ли она вообще.

Разница, действительно, получилась, из чего следовало, что кристаллы все-таки реагируют на силовые внешние воздействия, но что значили витиеватые графики, никто из четверых драконов не знал.

– И все-таки, – печально заметил Сергей Алиев, – это ничего нам не дает: кристаллы реагировали и раньше, ведь Андрей говорил об этом. Где гарантия, что подобный ответ – вовсе не ответ, а всего лишь доказательство их жизнедеятельности, если так, конечно, можно выразиться?

– Да, Сергей, печально, но факт.

– Тогда, может, все-таки воспользоваться магией? – предложил Сметин, но Алиев тут же возразил.

– Нет, Мирон говорил, что Андрей оценил силу демона равной силе его создателя. Вот вы, Марк, вы можете, победить Андрея ДэЭстена Бероева?

– Нет, не могу.

– И я не могу. Поэтому, даже если нам и удастся избежать противостояния со стороны кристаллов, то не удастся избежать в данном случае.

– Тогда что вы предлагаете?

– Перепробовать все, что можно без использования магии, а потом дождаться возвращения князя... с супругой. К тому же, насколько я понял, с ним летит его высочество принц Каримэны. Конечно, у него нет могущества Андрея, но он тоже очень сильный волшебник. Сейчас лично я могу уповать только на помощь выдающихся магов, жаль, конечно, они еще очень молоды и малоопытны, но нам надеяться больше не на кого.

– Да, ты прав – сделаем все так, как ты сказал.

Воздействия не магическими силами на кристаллы продолжились, всю ночь и последующий за ней день, вплоть до возвращения очевидцев трагических событий. В лаборатории не угасал мелькающий свет от силовых волн, от работающих приборов, но ничто не могло изменить формы кристаллов, вернуть их в исходное состояние.

***

Опустошенные, полу сожженные, полу замороженные деревни встречались на пути драконов, им практически не попадались выжившие, но если таковые и показывались, то в страхе, завидев тревожную тень, эльфы бежали в подземные укрытия. Конечно, никто не стал осуждать их за это, если только драконы сами себя, что опасались применить заклинание и скрыть свой образ от окружающих: последнее вызывало у них немалые опасения: они не знали, как ответит измененное пространство на это.

А ведь пространство, действительно, реагировало. И в этом смогли убедиться одними из первых посланные для восстановления порядка на Темном озере отряды магов из Долины Времен Года. Драконы, эльфы, тэнийцы, гномы, люди – все использовали магию, которая теперь не могла представлять собой независимую внешнюю силу.

– Рид! Нет!

С ужасом смотрела на своего мужа Алиса, когда тот, применив заклинание, хотел сковать крылья змия. Вместо ожидаемого результата дракон неожиданно замер, и камнем рухнул вниз с приличной высоты.

"Рид! Что с тобой?" – перешла драконица на мысленный уровень общения. Но внезапно ее саму охватила странная болевая волна, изнутри. Алиса перестала что-либо понимать, она не могла более контролировать полет – она падала вслед за мужем. Смотрящие на это два змия, испугавшиеся поначалу грозных соперников, стремглав пролетели мимо них, нарочито опалив огнем. С ужасом взирали на это двое маленьких эльфов внизу, на земле: если даже драконы не могли помочь им, то кто же тогда мог? Что их ждало кроме страшной гибели?