Текст книги "Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал (СИ)"

Автор книги: Елена Шихматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Амнэрис холодно, пожалуй, даже презрительно – а в ее душе, безусловно, так и было – улыбнулась. Син расценил это как элемент самоунижения и отнесся к этому с понимаем, но Горавна она, действительно, не могла провести. "Она что-то задумала, и от того, как скоро мы это поймем, зависит, возможно, всё наше предприятие"

А между тем Азалия и Адэли оставили еще один храм пустым, они отправились в Каримэну, надеясь найти союзников, Тасмира и Тэат, которые по определению не могли ступить на сторону разрушения. Приняв вид двух простых женщин – драконов, они взмыли под облака, вновь и вновь они видели последствия происходящего. То, что открывалось внизу, даже им, двум богиням, не ведущим счет времени, становилось не по себе, казалось, это конец мира. Разрушение и смерть стали хозяевами мира, даже не Син Балскове.

Азалии и Адэли через два дня открылся тот путь, которым следовали беглецы из Долины, а еще через день их нагнала странная попутчица, увидеть которую они ожидали меньше всего. Две богини после небольшой передышки взлетели в небо, как вдруг невдалеке от себя увидели ее, узнали сразу и сразу свернули в ее сторону. Она тоже заметила их и даже сбавила скорость!

– Какая неожиданная встреча! – произнесла величественная драконица своим прекрасно-опасным голосом. – Но уверена: нам по пути. Я направляюсь в Каримэну, чтобы остановить Балскове.

– Но ты же...

– Попрошу без оскорблений, Вероника! – резко оборвала Адэли Амнэрис. – Сейчас не время для пустых словоизлияний! Балскове хочет воспользоваться привилегиями Андрея и Георгия, чтобы проникнуть в Каримэну, поскольку, насколько мне стало известно, границы Каримэны закрылись для всех. Ни я, ни вы не хотим, чтобы пала последняя обитель! В путь! У нас мало времени!

Они летели настолько быстро, насколько это было только возможно. Им не пришлось обороняться от змиев, поскольку те и так поотъелись за последние дни и более легкими жертвами, чем способными противостоять им драконами. И это тоже позволило прибавить скорость, но они слишком отстали, это понимали все три богини, и в любой момент могло произойти то, чего они боялись.

– А Балскове не заметит подмены?

– Надеюсь, что нет, Вероника, иначе все рухнет.

– Эту Диану обучала ты сама?

– Конечно!

– Тогда можно надеяться.

– Нужно надеяться, чтобы мы могли действовать!

Так, иногда обмениваясь фразами, они летели все дальше на север, а войско Амнэрис уверенно наступало на Царство Льва, пока минуя города Идэлии и передвигаясь по ее незаселенным участкам, прилегающим к Чертомиру, сама "богиня" осталась в своем дворце, уступив командование Горавну, которого сейчас подобно тени сопровождал Син Балскове. Маневры Амнэрис работали, пока работали, и очень неплохо. Король детей Льва Рашид был почти в панике, на его страну и без того обрушились такие горя: волшебники гибли от применения магии, причем смерть их была поистине ужасной и неслыханной дотоле: они просто растворялись в воздухе! Не всякий, кто видел это, особенно в числе первых, оставался в полном умственным здравии. На западном пограничье выпал пепельный дождь, погубив и жителей, и все свидетельства их жизни. Богов резко не стало, никакие мольбы не могли заставить их вернуться. Тут впору было помешаться. Отчаяние и страх – вот что руководили некогда бесстрашными детьми Льва, но только до тех пор, пока они не узнали о наступлении войск Амнэрис, как с суши, так и с моря. Это известие подобно искре воспламенило всё и всех, пришло тяжкое пробуждение после тяжелого сна в не менее страшном мире. Они должны были вступиться за свою страну, иначе они не дети Льва!

Меж тем Амнэрис поведала своим спутницам и вторую цель своего путешествия: найти Душу Мира. Она, утверждала богиня, сейчас была в своем земном воплощении.

– Что она может? – почти презрительно бросила Азалия.

– Она – часть системы равновесия в мире! Возможно, ей удастся связать расстроенное пространство. По крайней мере, надо хотя бы попытаться!

– Но как?! – недоумевала Адэли. – Где мы найдем ее? Кто она сейчас?

– Этого я не могу знать, для этого нужен тот, кто может чувствовать через расстояние, если ему задать верные координаты.

– И кто же это? – чуть ли не в один голос спросили Азалия и Адэли.

– Я вам поражаюсь! На вас лишение своих прав так подействовало?

Мстительные черты лица Азалия особо обострились, так что казалось: она вот-вот кинется на Амнэрис, но хватило силы взгляда, в том числе и ответного.

– Любимый ребенок Великого Бога Справедливости? Да, он ведь прямой потомок Алкмеи.

– Рада, что ты догадалась. Надо найти Андрея и успеть поговорить с ним до того, как он на радость Балскове попытается попасть в Каримэну. Вперед, мы не имеем права медлить!

Тысячи и тысячи детей Льва поднимались на защиту своей родины от посягательств ужасной темной богини, которой мало было тех бед, что она им уже причинила, мало ей было того разрушения, которым она окутала мир. Никто в Царстве Льва не сомневался, что за нынешним хаосом стоит именно Амнэрис. И каждый жаждал отомстить ей и поквитаться за союз богов, за мир на планете и за утраченную справедливость.

Через несколько дней после выступления войска Амнэрис до Ока Льва дошло известие, что ведет демонов Чертомира сам Горавн – вот и союзник, с которым Амнэрис готовила и приводила в действие свои планы.

Царство Льва, страна, суровая и величественная в своей строгости. Ее жители были почти людьми, но как более древний народ обладали большей продолжительностью жизнью, средней между людьми и драконами. В прошлом они постоянно искали причины для вооруженных конфликтов с соседней Риданой и Идэлией, они то и дело нападали на беззащитные диковатые людские племена. Но чаще их били по носу, как с помощью Богов, так и путем привлечения самостоятельных аргументов. С каждой попыткой дети Льва становились смиреннее и более погруженными в с собственное градоустройство. В результате чего сформировался такой жизненный уклад, что даже риданские рабы не завидовали гражданам Царства Льва, где за малейшую провинность можно было в одночасье стать ничем. Признанного виноватым лишали всего, его унижали, что дало почву для развития страха, а также поиска обходных путей, пройти по которым в системе жесточайшего наблюдения и самоотверженного контроля, было очень трудно.

Страх проникал во все сферы жизни, от повседневных дел до проявлений культуры, в этой стране творили мало, но не потому что в ней рождалось мало талантов, просто развитие их и совершенствование не приветствовалось. Постоянно готовые к войне они тратили много сил и времени на обучение воинов, здесь военную подготовку проходили все, три года каждый юноша и каждая девушка проводили вне дома в казармах.

И все-таки привыкают ко всему, и даже в самом нелицеприятном месте жители любят свою Родину и защищают ее, если ей грозит опасность. Как грозила сейчас, в эпоху хаоса, так уже называли это время.

Сотни, тысячи воинов стягивались в отряды и шли к границам, сам Рашид возглавил передовую часть войск. Лошади, метательные установки, специально подобранные для них камни, обработанные горючей смесью, увеличенные арбалеты, передвижные башни на колесах, с которых вели обстрел противника с минимальными для себя потерями и с высоких позиций. Все это противопоставлялось войску и не менее более богатому арсеналу орудий Амнэрис, у которой в наличии были машины, созданные с помощью магии: большие пушки на колесах с системой одновременного выстрела нескольких специальных металлических шаров, начиненных заостренными камнями и гвоздями, здесь, скрепленные магией части пушки и детали внутреннего механизма, не разрушались, поскольку эта магия была направлена вовнутрь, а не противодействовала силе кристаллов. Мощные объемные машины, двигающиеся также с помощью работы механизма, созданного волшебниками, передвигались, наводя ужас и панику на примкнувших к войску простых жителей Идэлии, и должны были произвести не меньшее впечатление на ярых противников магии. Дети Льва, подчас, просто не знали о тех достижениях, которыми давно и свободно пользовались в Долине и Каримэне. И это был плюс на стороне войск Чертомира. Другие пушки стреляли одним зарядом, который разрывался в стане врагов, снося все на расстоянии ближайших метров тридцати по окружности. Эти же снаряды посылали сверху и драконы.

Рашиду докладывали об их перемещении, и каждое известие зажигало в нем очередную волну ненависти, желания сразиться и дать отпор, и в то же время страха. Король отчаянно пытался не верить этому, принимая импульсы страха за минутное замешательство, но в глубине души он понимал, насколько силы не равны и что у него мало шансов отстоять Царство Льва. Лев – их первый король, грозный и безжалостный завоеватель времен до становления богов, наверняка, проклял бы его и пустил по миру просить прощения у каждого встречного и у каждой собаки, у которых смелости больше, чем у него.

Посланники Амнэрис нагло исследовали его позиции, смеясь над попытками остановить их, да и могли ли это драконы назвать попытками? Что против них могли сделать стрелы, пусть и острые, выпущенные их увеличенных арбалетов, сильными воинами? Ничего, хотя поначалу Митиний, Индира и Маргарита сжигали эти стрелы в полете, потом драконы просто поднимались на большую высоту. Если бы они только спустились и поведали детям Льва о причине, что заставила воинов Чертомира гореть желанием стереть эту страну с лица Планеты, обе стороны, верно бы, удивились, и это незнание неуклонно вело к вооруженному столкновению.

32 глава. Придется идти одному.

Син страшно нервничал, беженцы из Долины должны были скоро достичь Каримэны, а Горавн вместо того, что перенестись на границу, полностью погрузился в военную компанию, он торопил, вел войско вперед. По пути он надеялся завоевывать Идэлию, как это и планировалось: захватить Идэлию, Царство Льва, Западную страну эльфов для начала, но эльфийские поселения были мертвы, все, кто выжил, либо примкнул к войску Амнэрис, либо бежал на север. Вместо сражения Горавну оставались одни созерцания разрушений. И он гнал войско вперед, к Царству Льва, надеясь там получить то удовлетворение, которого его лишили здесь.

Балскове тщетно начинал с ним разговоры о возвращении, а Горавн настаивал на том, что не может уйти, ведь тогда войском не кому будет командовать. Нет, конечно, это можно препоручить жрецам, но только это уже не будет выглядеть как карательная война. И если Горавн вдруг покинет лагерь, то как такое расценят воины? Разве не зададутся они вопросом: почему Горавн вывел их на эту войну, а потом вдруг бросил? И вот тут Син проклял свое заступничество за Амнэрис, ведь будь она сейчас во главе войска, они бы беспрепятственно перенеслись на границу Каримэны, а она бы продолжала наступление. Балскове уже хотел отправиться за ней, но вовремя подумал, чем бы они объяснили такое странное возрождение магии? Могли возникнуть подозрения, что, скажем, Амнэрис устроила весь этот хаос, это она разделалась с Богом Справедливости, чтобы властвовать одной над всеми, она даже Горавна выставила своим военачальником, а сама осталась ждать добытой для нее победы. Захочет ли войско сражаться за это?

– Скажем им, что так они добьются денег и власти, а если пойдут против нас, то их ждет та же участь, что и жителей тех поселений, где мы проходили! – настаивал Син, только что, не стуча ногами от злости и негодования.

А Горавн всё не соглашался, упорно стоя на своем, он должен быть здесь, командовать войсками, теперь о смене ролями с Амнэрис не могло идти речи. И он уже начал посмеиваться над Балскове, который боялся идти один. Балскове там, а он здесь, ему, Горавну, меньше всего хотелось быть при ком-то, но ему хотелось самому властвовать и быть полноправным союзником. И Балскове тоже понимал это, понимал всю гордость Горавна. В конце концов, он решил, что Горавн занимается не более, чем самообманом. Что ему даст это предводительство? Ничего, ведь кристаллы у Балскове, и сейчас у Сина были для Горавна кристаллические перчатки, ему ничего не стоило оставить это добро бывшему Богу подземных сил, который и сам рвался понять их действие. "Хочешь взять инициативу в свои руки? – ревниво подумал Син и оставил перчатки Яромира себе.

Они стояли на небольшом пригорке, с которого были видны продолжительные холмы – последняя черта, отделяющая их от Царства Льва, уже завтра они выступят. В небе летали драконы – наблюдатели и доносчики, во главе с Митинием Гедеоновым. Отряды живых находились на поляне перед спуском в долину реки Посланница Льва. Демоны между ними и шатром командиров, алчно жаждущие и нетерпеливо ждущие. Эльфы, из числа тех, кто примкнул к этому войску от отчаяния, с ужасом поглядывали в их сторону. Что если их терпение лопнет? Холмы ведь продолжительные и извилистые, этот перевал сродни горному, слишком много здесь было ловушек и опасностей. Единственное, пожалуй, чего не было, так это холода. Зато их путь лежал через полосу горячих гейзеров в обширной прогалине между холмами, которую можно было назвать настоящей долиной. Словом, напрямую, без остановок, как до того, они не пойдут, все равно придется останавливаться. И выдержит ли шаткое настроение демонов? Не сорвутся ли они в этой самой Долине гейзеров?

Всей душой Син мечтал отправиться к Амнэрис, устроить в ее Чертомирском храме скандал, обвинить ее в предательстве, но представил ее насмешливую улыбку на все эти заявления и передумал. "Нет! Я не позволю ей смеяться надо мной! Но проверить ее все-таки нужно"

– Отправлюсь-ка я к Амнэрис, думаю, надо ее проведать.

– Это хорошая мысль, потому что ее вполне может не быть на месте.

– И куда же она может оправиться? – небрежным голосом спросил Балскове и насмешливо добавил. – Уж, не на своих ли крыльях в свой храм на старом материке?

– Это, конечно, вряд ли, но отправиться ей есть куда, например, на границу Каримэны, чтобы помешать нам. Она в состоянии догадаться, что мы хотим разрушить завесу Амедео. Или думаешь, нет?

– Да, и если это так, то ее нужно найти!

Горавн улыбнулся, наконец-то Амнэрис ответит за все свои попятные, в том числе и за то, как выставила его последний раз из своего дворца. Как бы невзначай, совершенно без какого-либо подтекста, со смехом он добавил.

– Посмотрим, что она тебе скажет! Наверно, что пошла искать Душу Мира!

"Пошел искать Душу Мира" – это была пословица, не более, но она буквально обожгла Сина, его прошиб холодный пот, он задумался и почти испугался. В том, что Душа Мира существует, не сомневался никто, но никто толком ничего о ней не знал. Только то, что она рядом, окружает нас, а мы этого не замечаем и идет искать то, чего попросту не видим и не чувствуем. И он, Син Балскове, и думать забыл об этом верном страже Мира, для существования которого мало одних законов. Где она сейчас? Все также рядом? Или она отошла в тень, чтобы приготовиться к решающей атаке?

– Говорят, что когда шла война, то пространство плакало, – не своим, глухим голосом говорил Син. – Но сейчас оно молчит. Почему? – он поднял голову и внимательно вопросительно посмотрел на Горавна.

– Может, мы убили ее?

– А может, она приняла новое обличье? Или история лжет, и Алкмея не была ее воплощением?

– Была, это я могу сказать с точностью.

– Выделялось ли это? Откуда вам наверняка это было известно? Все просто поверили Амедео?

– Нет, а... тебе известно что-нибудь о рождении Бога, Син? Как это происходит? Это смерть, переходящая в новое рождение. При этом Природа словно отмечает праздник, небо озаряется ярким цветным свечением, словно это живая радуга или глобальное северное сияние.

– Я читал об этом, – нетерпеливо перебил его Син.

– Тогда, может, ты читал и о смерти-возрождении Алкмеи? – Балскове зло пнул лежащий под ногами камень, словесного ответа не требовалось, – Раздалось пение, Син, а когда хочется петь? Либо когда очень хорошо, либо когда очень плохо. Она пела, потому что радовалась появлению Богов, стражей законов Природы... Ее тело растворилось, но не так как от действия твоих кристаллов, оно постепенно растаяло, как туман, легким порывом ветра. Все задались вопросом, что это было, и тогда Амедео сказал нам, что Душа Мира сменила телесное воплощение на истинное. – Но... неужели ты думаешь, что она может ответить? После всего?

– Я не знаю, Горавн, но я не хочу, чтобы ее искала Амнэрис, так что я немедленно иду к ней.

Балскове решительными шагами направился к шатру, отодвинул полог, вошел в внутрь и вдали от посторонних глаз воспользовался кристаллами и перенесся в Чертомир. Сразу в главный храм, в главный зал.

Жрецы, словно застигнутые врасплох, испуганно завертели головами в его сторону, они забыли строчки, на которых остановились, да и не желали продолжать, словно боясь этого. Почему? Сейчас Сину показалось странным даже это, хотя это простое замешательство, которое могла пояснить только она.

Главный жрец, который вместе с Амнэрис благополучно остался в Чертомирском храме, почтительно склонился, его почтительность было исключительно внешней: так велела госпожа Амнэрис, признавая положение Сина, как дракона, занимающегося сейчас очень влиятельное положение. При этом жрецы отчетливо помнили, кто в доме хозяин и кому они служат. Они не считали сотрудничество с Балскове служением ему, но лишь взаимовыгодным сотрудничеством, и здесь поклон – не более чем часть необходимого для поддержания отношений этикета.

– Я пришел, чтобы поговорить с вашей госпожой.

Всего неделю назад за такое жрец самолично бы испепелил этого наглеца, но сейчас приходится мириться с этим и отвечать! Жрец, с трудом сдерживая негодование, молчал. Молчал! Балскове это пришлось не по вкусу.

– Так, где ваша госпожа?

– Она, она в тайных комнатах, верхних.

– Господин, – добавил за него Балскове, но жрец и не подумал повторить, только пролепетал невнятное "да".

Для Балскове были доступны только две тайные верхние комнаты, остальные пять для нее делал Бог Справедливости, попасть туда могла только Амнэрис, но с помощью магии, если сама или с помощью слуг, что находились внутри. Наличие запретных комнат не радовало Сина, но он согласился с этим маленьким макетом былого величия, сейчас его щедрость могла стоить ему неизвестно сколького количества времени.

Первая комната. Никого. Вторая комната. Она. Син облегченно вздохнул, он буквально горел желанием наброситься на Амнэрис с расспросами, она должна была сказать ему всё, что знает о Душе Мира, хорошо бы каким-нибудь словом, как бы случайно, ненароком, обидеть ее, задеть, чтобы подовольствоваться хотя бы скрытой местью.

– Амнэрис.

– Я слушаю тебя, Син. Вы дошли до Царства Льва?

– Почти.

– Миновали холмы? Долину гейзеров?

– Нет, еще только собираемся.

Что-то было не так, Балскове чувствовал это нутром, какое-то странное инстинктивное чувство предостерегало его, заставляло внимательней, чем когда-либо осмотреть все вокруг и найти, то, что изменилось. Но что? Что? Амнэрис сидела на резном кресле на небольшом возвышении в северном углу ромбовидной комнаты.

– Амнэрис, я хотел спросить тебя: что тебе известно о Душе Мира?

– Немного, пожалуй, только то, что она есть, окружает нас, что она принимала телесное обличье во времена нашего становления – я имею в виду становление Богов – и что она – живые чувства мира.

– Не густо. А что рассказывал тебе Бог Справедливости?

– Это и рассказывал, Син. И если ты думаешь, что он как-то выделял меня из числа других богов, то ты ошибаешься. Амедео никогда не говорил ничего лишнего, никому, все его отношения с Алкмеей были его личной тайной, так что, боюсь, ты поторопился, покончив с ним, хотя не думаю, что что-то заставило бы его начать с тобой откровенничать.

То же говорил и Горавн. Так что же? Все так и есть, или Амнэрис говорит на общей волне, как и все, на самом деле, скрывая известные ей тайны. И тогда опять получается, что она против него. Против! Как же проверить: так это или нет?

Странный свет окутывал комнату, Амнэрис почти окутывала тьма, едва разбавленная этим зеленоватым светом. Ее не видно, но даже отсюда чувствовались величье и холодность, надменность, например, к таким, как он, выскочкам. Но пока рано, она еще может пригодиться.

Он исчез, а Диана еще долго сидела в неподвижной позе, боясь, что Син вернется и, увидев, ее движения, поймет, что она не богиня, и ее тело куда прочней остаточного. В душе она благодарила тень Бога Справедливости, который подарил этому храму пять закрытых комнат, слуги откроют любую из них для нее, и она, наконец, сможет сбросить с себя эти темные одежды и сменить их на живые прочные материи, а еще она сможет умыться и уснуть. Прождав час, Диана встала и проследовала в ближайшую закрытую тайную комнату, еще один день игры кончился, на этот раз ей пришлось на деле применить все то, чему ее учили на неопасной практике.

А настоящая Амнэрис, Азалия и Адэли продолжали свой путь к границам Каримэны, они уже миновали Кастэнию, когда вдруг неожиданно для себя не наткнулись на парящего в небе Тасмира. Он летел также быстро, в нескольких километрах от них, но Амнэрис сразу заметила его, а он в свою очередь ее, с ней были Азалия и Адэли, и все трое следовали в сторону Каримэны. Боги временно изменили траекторию, и пошли на сближение. И такая встреча удивила обе стороны. Из всех, сразу обрадовалась этому одна Адэли, успев предотвратить столкновение.

– Ты! – прорычал дракон, уже готовый кинуться на Амнэрис, но между ними встала Адэли.

– Сейчас не время для ссор! Мы должны быть вместе!

– Вместе с предателями?!

– Прекрати, Эдвин, и послушай хотя бы сейчас: Балскове хочет докончить мир, он пробовал перейти границу Каримэны, но ему это не удалось, напасть на нее сам он не может, поскольку его сила действует тогда, когда мы начинаем атаку, но не он сам. Зору мертв, теперь с ним Горавн, а Яромир не удел, так что одними кристаллическими перчатками меньше.

– И откуда тебе это известно? – небрежно бросил Тасмир, на что Амнэрис отвечала также холодно.

– Мне пришлось вести двойную игру, ее и сейчас ведет за меня Диана, мой двойник, ты должен помнить ее, ведь ты столько раз требовал от меня ее освобождения. Я отправила Горавна на войну с Царством Льва, объявив властителей государств в сговоре против Великого Бога Справедливости и его гибели. Толпа не слишком жаждет разъяснений, ей хватило этого, а нам дало время. Горавн не посмеет оставить свой пост, на границу придет один Балскове, уверена, он ждет того момента, когда Андрей и Георг попытаются попасть в Каримэну, чтобы самому проникнуть туда и разрушить ее границы изнутри.

– Я закрыл все границы.

– Мне это известно. Это замечательная спасительная идея. Теперь мы должны найти Душу Мира, сейчас она воплощена в чьем-то теле, она должна хотя бы попробовать противостоять Балскове.

– Воплощение Души Мира? Откуда тебе это известно?!

– От Амедео, а от Андрея мне нужно ее местоположение.

– Ты думаешь, он сможет, ведь родство уже такое далекое?

– Куда менее далекое, чем тебе кажется, Эдвин. Андрей – не просто потомок Алкмеи, он её родной сын. Алкмеи и Амедео.

– Что?! – воскликнули Тасмир, Азалия и Адэли одновременно.

– Вы знаете, что до того, как Тэат стала хранительницей вайлискового дерева, случалось такое, что следующее дитя наследовало те же фамильные черты, что и предыдущее, тогда вайлисковое зернышко переставало расти и через какое-то время погибало. Все всегда боялись этого, и потому редко кто решался на третьего ребенка, как правило, с первыми двумя таких проблем не возникало, хотя, возможно, и такие инциденты были. И кто бы мог подумать, что такое произойдет именно с третьим ребенком Амедео и Алкмеи! Я помню, как они оба расстраивались и переживали из-за этого. Но, став Богом, Амедео не дал зернышку погибнуть и, когда в недалеком от нас прошлом у старого князя Бероева не было наследника, то зернышко пробудилось. Думаешь, случайно Амедео забрал ребенка в свой храм, когда умерли князь и княгиня, а потом сам лично выбрал ему родителей?

– И об этом знали только вы трое?

– Нет, Альчести и Даниил тоже. Может быть, знал кто-то еще, но мне об этом не известно.

– А с тобой он, как всегда был откровенен, – с обидой в голосе уточнил Тасмир, но Амнэрис бесстрастным голосом ответила.

– Мне Амедео сообщил об этом только затем, чтобы я не давала Андрею никаких испытаний и защищала, если вдруг он все-таки прямо или косвенно попадет в круг моего зрения. Защищать мне его уже приходилось неоднократно: я держу свое слово. Так, мы летим вместе, Тасмир?

– Да, просто я не ожидал от Амедео...

– Чего? Заботы о собственном ребенке? Да, Эдвин, тебе следовало бы поучиться у него тому, чего ты никогда не знал.

Тасмир смерил её недовольным взглядом. Но промолчал, понимая, что во многом она права.

Слушая рассказы своих соотечественников, Лидия все более приходила в отчаяние, вместе с которым загоралось странное желание бросить всё и всех и пойти обратно, но не просто так, она должна найти Яромира и заставить его надавить на Балскове, если надо, сразиться, пожертвовать жизнью, но сделать всё, чтобы преодолеть растущий хаос. Это не могло продолжаться и дальше. Не могло! И она твердо решила сделать для этого все возможное. Только как? Как найти виновников происходящего? Если бы она смогла встретить Яромира, то заставила бы его рассказать, где может быть Балскове. Ведь если они действовали сообща, то должны были знать о планах друг друга, хотя бы в общих чертах. Но, поразмыслив, Лидия решила, что Балскове вряд ли докладывал о своих планах Яромиру, а Яромир без кристаллов не сможет найти Балскове, ведь тот забрал у него кристаллы, и вряд ли вернет, тогда как он найдет Балскове? В лагере беженцев из Долины Лидия узнала, что Каримэна цела благодаря защитной завесе, созданной вокруг нее Амедео Антвелле Ти-Ирисом, и она услышала, точнее подслушала разговор Андрея и Беатрис, они гадали, где и как именно им найти Балскове, но одно они предполагали точно: Балскове придет к границе, потому что хочет разрушить весь мир, и в особенности Каримэну. Лидия знала, что ее они не возьмут с собой и от того ей становилось обидно: ее страна пострадала больше всех, а ей не позволят отомстить. О том, что она могла реально противопоставить силе Балскове кроме своего гнева, Лидия предпочитала не думать. И она заявила о своем желании действовать заодно с драконами, помочь им, но ее осекли, только что не отругали и запретили даже думать о чем-то подобном. Девушка страшно возмутилась, но смирилась и стала ждать удобного момента. Прошло еще несколько дней, прежде чем они долетели до Большого Брода, последнего остановочного пункта перед Каримэной, и все эти дни Лидия могла думать только об одном, жить только для одного. Как ни надеялась Беатрис, что она забудется, успокоится, но, как и говорила Руфина, от навязчивых идей после того освобождаются далеко не сразу, если вообще освобождаются.

33 глава. Балскове у ворот Каримэны!

Пограничный город Западной страны эльфов – Большой Брод – его еще не успели наполнить потоки беженцев, близ него, в лесу, расположились драконы. До границы с Каримэной оставались считанные километры. Именно здесь Андрей решил оставить всех беженцев, далее он, Беатрис, Георг и Руфина должны были лететь одни. Об этом он сообщил сначала своим, потом всем остальным. Такое заявление расценили, как необходимость о предварительной договоренности с руководством Каримэны.

– Пусть все так и считают, – говорил Андрей, стоя у южных ворот Большого Брода.

Они стояли в очереди, чтобы бесконфликтно войти в город, получив разрешение. Раньше драконов пропускали безоговорочно, зная о том, что Большой Брод для них – всего лишь перевалочный пункт, и дальше они, оставив деньги, покинут их. Но сейчас, драконов, почему-то не пропускали в Каримэну, и они все оседали в городе. И все-таки у них были деньги, а у эльфов-беженцев – нет. Руководство города и все его жители, наслышанные об извержении Глории и выпадении пепла, жутко боялись за сохранность своего достаточно автономного поселения, которого не обошли стороной беды нового мира. Здесь также погибло много эльфов, что хотели применить магию.

– Вы из числа беженцев из Долины? – спрашивал эльф-стражник.

– Да.

– Ваши имена, пожалуйста.

Их имена заставили стражников безоговорочно выписать пропуска, если в Каримэну больше не пропускали простых драконов, то уж к детям королевской семьи, это вряд ли могло относиться.

– Хорошо, проходите.

Им дали пропуска, а вот пятнадцати эльфам нет, оставив их подумать над более ценной платой за пропуск в город. Несчастным эльфам ничего не оставалось, как отступить, они решили вернуться в деревню, которую проходили утром. А наши герои отправились побродить по городу в надежде услышать хоть какие-то намеки на присутствие Балскове у границ Каримэны, прежде чем отправляться туда непосредственно.

Большой Брод не был показательным городом Западной страны эльфов и скорее походил на претендующее на отделение автономию. Здесь сформировался свой необычный диалект, в котором присутствовало немало слов из языка драконов, близость этого народа сказалась и на их системе управления, а именно выборный городской совет, куда мог войти любой гражданин, независимо от положения, а также: женщина это или мужчина. В почти городе-государстве действовали жесткие и четкие законы, любой, кто нарушал их, отвечал по всем статьям. И даже внешне город, своими размерами обращался к Каримэне, здесь строили большие здания, не столько для себя, сколько для драконов, так или иначе бывающих здесь, в первую очередь по вопросам торговли. И что вконец не вписывалось в традиции Западной страны эльфов, так это наличие театров и общедоступных школ и академии.

Четверо драконов шли на городскую площадь, к ней примыкал обширный парк с системой каналов, здесь располагались две гостиницы и именно здесь можно было узнать какие-то новости.

– Интересно, в храме какого Бога остановился Балскове? – спрашивал Георг по дороге.

– У Горавна, наверно, где же еще!

– При этом он, наверняка, посетил все храмы, что находятся вне Каримэны, – добавила Беатрис к последним словам Андрея.

– А мечтал, поди, быть в одном! – подчеркнул Георг.

– Ты имеешь ввиду храм Бога Справедливости?

– Именно, держу пари, он пытался пройти через границу Каримэны не один раз. Но все оказалось не так просто!

Да, все оказалось не так просто и Син Балскове, действительно, пожелал тогда перенестись во дворец князя Бириимии, с тем условием, чтобы попасть потом в храм Бога Справедливости, и единственное, что остановило его не сказать этого сразу, так это то, что он не знал точного местоположения. Но он намеревался спросить об этом Тэат, нахождение ее храма не составляло секрета.