Текст книги "Тлен и пепел (СИ)"

Автор книги: Елена Шелинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

***

Северное от поместья кладбище было дальше чем то, на котором мы встречались с Идвином. Я около часа гнала Опал по пустым дорогам, прежде чем увидела большие каменные ворота с выгравированными лицами скорбных дриад, любимец Брианны.

   Это было одно из самых старых захоронений под столицей. Древнее только кладбище в самой Эрге, которое охранялось едва ли меньше, чем дворец государя.

   Я привязала Опал и устремилась внутрь.

   В темноте, едва разгоняемой светочем, мерещилось, что на меня смотрят лики со старинных надгробий.

   Энергия мертвых не мерцала здесь так ярко, как на нашем с Идвином кладбище, но вибрировала сильнее, до легкого гудения в ногах, словно основные могилы находились очень глубоко, и были заложены в несколько слоев. Возможно, под землей проложены катакомбы, в которых хоронили усопших, множество залов и ходов, заполненных останками...

   Я поежилась и развернулась. Встреча назначена на перекрестке, а до полуночи оставались считанные минуты.

   Я не ощущала чье-либо присутствие. Даже если Энтон со своими людьми уже прибыл, я не могла это проверить. В любом случае, я почувствовала себя совсем одной.

   Перекресток освещала луна. Ее тонкий серп зиял щелью в небе, затмевающим свет звезд. Облака шли по небу рваным широким темным контуром, и. если потоки ветра наверху окажутся достаточно сильными, уже скоро мне вновь придется воспользоваться светочем.

    Я простояла на дороге всего несколько мгновений, когда ощутила взгляд, ударивший между лопаток. Развернулась и дрогнула, поняв, что меньше чем в двух шагах от меня застыли две фигуры, облаченные в черный. Как они столь бесшумно и быстро приблизились ко мне, оставалось лишь гадать.

   Капюшоны Голоса смерти откинули одновременно.

   – Мы рады тебе, дочь смерти, – два женских бархатистых голоса переплелись в один.

   Их лица выглядели невероятно похоже, и я поняла, что передо мной близнецы. Две красивые женщины со светлыми волосами, вьющимися крупными кудрями, их различал лишь застарелый шрам, пересекающий глаз одной из них. Темнота радужки и мертвенная энергия, идущая от этого глаза, говорили о том, что для его сохранения, скорее всего, использовалась некромантия.

   – Меня зовут Эмили, а мою сестру по крови – Элли, – женщина с покалеченным глазом кивнула на свою спутницу. – О тебе же мы знаем все: твое имя, высокое происхождение и наличие темного наследия, которым тебя одарил Крелорс. И мы знаем, каково это, быть одними в столь враждебном мире.

   – С нами тебе не надо скрывать свою истинную сущность, – сказала Элли. – То, что случилось с тем мужчиной, конюхом, которого ты покалечила, случилось по воле нашего бога, источника темного дара. Мы – его глаза и руки в этом мире. Все что мы делаем, мы совершаем под его благословением.

   – Если ты хоть сколько-то винишь себя, то забудь об этом дурном чувстве, – подхватила ее сестра.

   – Я не виню себя, – ответила я. – Этот человек получил то, что заслуживал. Единственное, о чем я должна печалиться, так это о том, что не заставила его замолчать навсегда, и этим едва не подставилась под удар Инквизиции.

   Женщины улыбнулись, и я поняла, что мой ответ был подобран правильно.

   – Однако, если бы не это, наша встреча бы не состоялась, – развела руками как на проповеди Эмили.

   Живой глаз ее при этом тоже улыбался, а темный оставался недвижным.

   – Долго находиться на дороге небезопасно, – Элли на мгновение повернула голову вбок, прислушиваясь. – Незваные гости никогда не приходят вовремя, а то, что нам предстоит обсудить, не предназначено для чужих ушей. Нам стоит пройти в один из наших храмов.

   – Телепортация? – насторожилась я.

   Куда меня могут занести эти две женщины, я могла только гадать.

   – Нет, это недалеко, – Эмили повернулась и указала на старинной кладбище.

   Я вспомнила свои ощущения про катакомбы и едва заметно сглотнула.

   – Не бойся. Клянусь, мы не причиним тебе зла.

   В эти слова было сложно поверить, ведь у тех, кто стоял передо мной, были свои представления о добре и зле.

   – Я впервые вас вижу, – сказала я. – И я не знаю, что вы от меня хотите, и какие цели преследует ваше сообщество…

   Эмили слабо улыбнулась:

   – Мы помогаем выжить себе подобным. Сила в единстве. Саз мы знаем о случае с тем конюхом, то это знает и Инквизиция, которая после твоей помолвки с Отисом Батрисом оказалась к тебе так близко. И разоблачение лишь вопрос времени... Но мы поможем. Научим контролировать свой дар и не выдать себя. При необходимости дадим кров, обеспечим защитой.

   – И все это безвозмездно?..

   – Мы лишь рассчитываем на ответную посильную помощь во имя некромантов Рулевии. Поверь, мы не потребуем чего-то, на что ты будешь не способна. Так ты идешь?

   Я медленно кивнула.

   Шаг сестер был почти не слышим, так мягко ступали их ноги, обутые в тканевые туфли. Мои же сапоги скрипели на гравии, усыпавшем дорогу, и этот раздражающий звук только усиливал нервное напряжение, которое сковывало движения.

   Некромантки прекрасно ориентировалась. Мы лавировали между надгробиями и склепами, проходя множество поворотов, которым я быстро потеряла счет.

   – Так здесь есть храм Крелорса? – прервала я тишину, которая уже давила на уши. – Неужели Инквизиция о нем не знает? Это кладбище достаточно старое, чтобы предположить, что тут могут быть святилища бога смерти.

   – Инквизиция знает о нем, как и о множестве других мест, которые бывают нам нужны. Но у нее недостаточно людей, чтобы следить за всеми ними. К тому же, они верят, что замки, которые они установили, нельзя обойти.

   Мы остановились перед входом в один из склепов, ничем не отличающегося от других. Высокие каменные двери пересекали выгравированные защитные руны, от которых веяло дремлющей силой. Поверх красной полустертой краской угадывался знак Инквизиции.

   Пока я рассматривала руны, мне пришла в голову вполне закономерная мысль. Если инквизиторы знают о храме, почему они его не уничтожили, а лишь закрыли?..

   Близнецы не обратили внимания на запечатанную дверь. Одна из них легко топнула ногой, и из-под тканевой туфли пробежали фиолетовые всполохи, на мгновение подсветившие брусчатку незнакомыми мне символами, вспыхнувшими и тут же погасшими. Морок, наложенный на камень, исчез, и рядом с нами оказался люк.

   Он распахнулся с едва уловимым скрежетом. За ним вниз уходила каменная лестница со стертыми ступенями. Светоч, сотворенный Эмили, устремился внутрь и почти затерялся в густом мраке. Я сделала несколько вздохов, чтобы унять бьющееся сердце и шагнула вслед за некромантками.

   Люк за нашими спинами закрылся сам собой. Я тут же взмолилась богам, чтобы Корре не бросил меня и сумел его открыть.

   Дрожащий свет озарил множество ниш по бокам от лестницы и подсветил старые желтые кости. Глазницы черепов бессмысленно таращились на нас черными провалами, а в оскале зубов настойчиво мерещилась насмешка. Я отвела взгляд и постаралась смотреть больше себе под ноги, чем по сторонам.

   Лестница закончилась в подземном зале, стены которого также заполняли кости, упокоенные в нишах. Впереди было несколько проходов, и сестры уверенно повели меня в один из них.

   – Что ты думаешь по поводу необходимости скрываться всем, подобным нам? – спросила Эмили. – Мы в безопасности только под землей, среди костей. Не находишь ли ты это несправедливым?

   – Конечно, нахожу.

   – Ты бы хотела это изменить?

   – Разве это возможно?..

   Мы вышли в просторный круглый зал, и я замерла, с легким трепетом разглядывая увиденное.

   В центре стояла двухметровая статуя бога смерти, облаченного в плащ. Из-под капюшона выглядывало грубо очерченное лицо, смотревшее без выражения куда-то вперед, за наши спины.

   В одной руке Крелорс держал фонарь, призванный вести души через мрак загробного мира, в другой сжимал тонкий серп, которым он неуклонно собирал регулярную жатву. Поясом богу служило массивное ожерелье из черепов, тщательно выточенных мастером, посох за его спиной являлся скрепленными берцовыми костями. На постаменте бог смерти стоял босиком в знак того, что все мирское ему чуждо.

   Нигде и намека на пыль. Алтарь перед статуей темнел от засохшей крови, ее тошнотворный запах я не могла ни с чем перепутать. Некроманты не забыли это место. Они продолжали приносить своему богу жертвы, пока вся остальная Рулевия пыталась вычеркнуть из памяти существование культа Крелорса как такового, стирая все, что было с ним связано.

   Сестры молча поклонились изваянию бога, и я последовала их примеру.

   – Это священное место не терпит лжи, – сказала Эмили, кивая на статую. – И да будет Крелорс свидетелем того, что все что мы совершаем, мы делаем лишь во благо носителей темного дара.

   – Аминь, – опустила голову Элли.

   – Кларисса, мы давно искали способ стать ближе к Инквизиции и главе этого государства. Как известно, снести голову змее есть самый верный способ ее умертвить.

И когда наши планы едва не рухнули, в трудную минуту для Голосов Смерти Крелорс послал нам тебя. Молодое дитя с темным даром, которого должна принять к себе семья ненавистного инквизитора. Как не укрепиться в своей вере, когда происходит нечто подобное?.. Теперь в твоих руках судьбы тысячи некромантов.

   – Но что я должна сделать? Что я могу?.. – резонно спросила я. – Я умею не так много, и брак с Отисом для меня огромная опасность, ведь едва его дядя поймет, кто я…

   – …тебя сожгут, – закончила за меня Элли.

   Ее глаза торжественно сияли, словно то, что сейчас происходит, действительно невероятно важно.

   – Но этого не случится, – поспешно проговорила Эмили. – Ты будешь осторожна и не выдашь себя. И когда наступит нужный момент, ты станешь нашей рукой, которая нанесет самый главный удар.

   – Удар?.. – я не понимала, к чему ведут эти пространственные речи.

   – Кларисса, сестра по дару смерти, так ты пройдешь по этому пути с нами? – спросила некромантка, блеснув мертвым глазом. – Будешь ли ты биться за свою свободу? За братьев и сестер своих?

   Я смешалась под ее тяжелым взглядом, но заставила себя проговорить:

   – Едва я узнала, что за силами обладаю, я мечтала, чтобы клеймо с таких как я, было навсегда снято. Я сделаю все, что будет в моих силах.

   Близняшки синхронно удовлетворенно кивнули.

   – Так что от меня требуется?

   – Ты убьешь государя, – просто сказала Эмили.

   Повисла звенящая тишина. Я едва не рассмеялась, затем вдруг резко поняла, что это никакая не шутка.

   – Я? Государя? Но его охрана…

   – Мы нападем в день твоей свадьбы. На защиту государя встанет множество магов, и нам нужен тот, кто будет рядом с ним, от кого он и его охрана не станет ждать подвоха. Когда ты окажешься рядом, то прикончишь его магией смерти. Он погибнет от той силы, которую так боится. Когда он умрет, Инквизиция окажется деморализована, и наши шансы расквитаться с ней значительно вырастут. На свадебном обряде будет весь их совет, и мы, наконец, с корнем вырвем этот мерзкий сорняк.

   – Но… но хватит ли моей силы? – дрогнувшим голосом спросила я. – Наверняка, государь носит специальные защитные амулеты, а я только начала учиться...

   – Силы тебе хватит, мы позаботимся об этом. Дитя, – черты Эмили вдруг смягчились. – Помни, что все что мы делаем, мы делаем во благо.

   Я открыла рот, чтобы спросить, что все это значит, когда воздух озарил быстро выведенный рукой Элли знак, и мое тело сковало.

   – Молодой некромант может не справиться со столь серьезной задачей. Мы не имеем права рисковать. Поэтому сегодня тебе придется умереть, чтобы возродиться и как драургу завершить эту важную миссию.

   Я хотела закричать, но крик застрял в горле. Отчаяние захлестнуло с такой силой, что я в первые мгновения не смогла даже сделать вдох.

   Из хода позади нас раздались неровные глухие шаги и скрип суставов. Легкое зловоние, достигшее носа, и ледяное покалывание по коже предупредили о том, что приближается нежить. Онемение не дало мне возможности обернуться и увидеть, что происходит. Неужели Энтон, наконец, вспомнил о своем обещании?..

   Но близнецы не выказали никакого удивления, и я поняла, что приближающиеся мертвые – их слуги.

   Костлявые пальцы больно впились в руки, и меня потащили к центру зала. Перед глазами пронеслось безглазое лицо мертвеца, и спина ощутила холод камня алтарной плиты. Где же помощь? Почему нет ни Энтона, ни его людей? Неужели меня действительно оставили на растерзание Голосам?..

   Фигура Крелорса теперь высилась прямо надо мной, фонарь на цепи покачнулся, задетый неловкой нежитью. Холодное лицо статуи все также безучастно смотрело куда-то мимо, игнорируя возню под своими ногами. Возникло странное чувство, будто бог уже давно покинул это место и оставил всякие мысли и о деяниях носителей темного дара, и о том, что с ними происходит. И что ему уже очень давно нет дела ни до кровавых жертв во имя него, ни до совершаемых молитв.

   Зеленоватое свечение окрасило кожу в мертвенный цвет. Я смогла искоса разглядеть очертание магического круга вокруг алтаря и зашептавших заклинание сестер. Одна из них извлекла припрятанный за поясом кинжал, затем достала холщеной мешочек и осыпала лезвие темным порошком. Вторая вытащила пузырек, открывшийся c громким противным звуком.

   Вокруг меня кольцом сомкнулась невидимая глазу сила, источающая хлад, подобный хладу баньши.

   – Для полного и безоговорочного повиновения новорожденного драурга сердце извлекается с последним ударом, – тихо сказала одна из некроманток, сжимающая флакон. – Яд получившей жизнь после смерти змеи запустит изменения тела за семь ударов сердца, но убьет только на восьмом. Не ошибись.

   – Я делаю раба из драурга впервые, но вполне умею считать, – скривилась другая, нарушая весь пафос обряда. – Волнуйся больше о том, как нам сообщить братьям и сестрам, что во имя высшей цели пришлось переступить запреты предков на подчинение себе подобных.

   – Да укажет нам путь Крелорс…

   Я не смогла более смотреть на происходящее и подняла глаза наверх.

   В метрах пяти над нами нависал каменный балкон, лестница к которому незаметно вилась по стене. Светоч и магический круг кидали причудливой тени, и вдруг померещилось, что там, за перилами, кто-то есть.

   Но почему этот кто-то просто смотрит и ничего не делает?..

   Я старалась вглядеться, чтобы подтвердить или опровергнуть свои подозрения, но лицо склонившейся Эмили загородило балкон. Близко блеснул пузырек.

   – Прими смерть, дабы…

   Внезапный оглушительный взрыв прервал ее тираду. В голове нестерпимо зазвенело. Некромантка охнула и отступила, выронив яд из рук и закрыв уши.

   Топот. Новый взрыв и женский крик.

   Меня с силой подняли с алтаря. Я с изумлением увидела растрепанные темные кудри и знакомое запыленное лицо.

   Магический ток, и онемение спало, давая открыть рот:

   – Идвин?... Идвин, что ты…

   – Бежим, – коротко бросил он, потянув меня за руку.

    Я оглянулась и увидела, что одна из близняшек лежала навзничь. На обгоревшем плаще еще играли искры, камень под телом почернел от сажи. Нежить, что помогала некроманткам, превратилась в дрожащую кучу, голова мертвеца укатилась куда-то вбок.

   Эмили стояла рядом. Уже отошедшая от удара, словно онемев, она смотрела широко распахнутыми глазами на Идвина.

   – Ты… так это ты… – дрогнувшим голосом сказала она, и под ее пальцами полыхнуло зеленью. – Ты как ты посмел… твой двоюродный дед клялся на крови, что ты никогда не пойдешь против нас!

   Идвин резко достал руку из кармана, и в воздух полетела наполненная чем-то серебристым склянка. Я в панике отвернулась.

   Грянул новый взрыв, едва не взорвавший мои барабанные перепонки. Фонарь Крелорса жалобно скрипнул и рухнул вниз, с грохотом разбиваясь о мраморную плиту. Мимо лица пронеслись вырванные куски камня.

   Судя по яростному реву за моей спиной, Эмили все-таки осталась жива, если конечно, она вообще была живой.

   – Наверх. Нужно наверх, там выход, – с трудом расслышала сквозь звон в ушах.

   Меня потянули на ступени, и я, не думая ни о чем, бросилась вперед. За спиной раздался новый взрыв от еще одной склянки Идвина. Воздух дрожал от сотворенного некромантом щита. Я не чувствовала под собой ног.

   Мы почти достигли балкона, как на последний ступеньке я запнулась, мир ушел вбок, и я рухнула животом вперед на открывшуюся узкую площадку. Боль ударила в солнечное сплетение и из глаз хлынули слезы.

   С трудом вздохнула, стараясь подняться. Пальцы вслепую напоролись на острые камни давно полуразрушенных каменных перил балкона. Я выругалась и оперлась на руку Идвина.

   – Быстрее, Клэр, быстрее! – взмолился он.

   Я кивнула, сжимая зубы и вдруг заметила в перилах лоскут темно-зеленой ткани, которая показалась до боли знакомой. Ведомая до конца неосознаваемым порывом, я схватила ее и сунула в карман.

   Мы понеслись вперед по темным туннелям, глотая затхлый воздух подземелья. Идвин тащил меня за руку, уверенно выбирая нужный путь, когда дорога в очередной раз разделялась на несколько ходов. Его светоч едва мерцал впереди, изредка пропадая во мраке, чтобы не служить маяком для возможных преследователей, и я едва не отбила ноги о не вовремя подворачивающиеся камни или внезапно возникающие ступени.

   В голове стоял звенящий гул. Из-за непривычно быстрого бега во рту возник отвратительный привкус железа, но ноги послушно несли дальше, едва я вспоминала, что со мной только что пытались сотворить.

   Мы бежали, казалось, целую вечность, когда щеку пощекотал слабый свежий ветерок. Светоч тут же потух, и я смогла разглядеть кусок звездного неба, увеличивающийся с каждым нашим шагом. Из последних сил мы вылетели наружу, и едва не запутались в низких зарослях дикого кустарника. Сбоку зацокали сверчки, где-то вдалеке заныла птица.

   Я рухнула прямо возле провала в земле, из которого мы вышли, игнорируя впившиеся в одежду колючки. Идти дальше не было сил. Сердце колотилось, железный привкус во рту стал окончательно нестерпим.

   Идвин быстро провел рукой по воздуху, словно что-то проверяя, затем наклонился и схватил меня за плечо. Я покорно прикрыла глаза, когда почувствовала, как нас осыпали искры телепортации, и земля ушла из-под ног.

***

– В подземелье под кладбищем телепортироваться невозможно, но, хвала богам, заклинание Инквизиции уже достаточно старое, чтобы не распространяться на пространство около выходов. Иначе бы нам, возможно, пришлось еще долго пробираться через заросли кустарника, что здорово бы нас затормозило.

   Голос Идвина долетал как будто издалека. Я с трудом разбирала его слова и лишь через некоторое время осмысляла, о чем он говорит.

   Телепортация… Надо же, пока мы неслись под землей, я даже не вспоминала о портальных амулетах. Я вообще не могла ни о чем думать, кроме как о том, что должна как можно быстрее перебирать ногами.

    – Если преследование и имело место, мы, наверное, запутали его… – медленно ответила я. – Откуда ты так хорошо знаешь те катакомбы? Ты отлично ориентировался в бесконечном лабиринте коридоров, да еще и в полутьме…

   Встать с земли я так и не сумела, и Идвин просто сел рядом, тяжело дыша. Марафон дался нелегко и ему. Если бы прямо сейчас из-за угла на нас вылетели бы Голоса смерти, вряд ли мы смогли бы двинуться с места.

   На заданный вопрос некромант отвечать не спешил. Мы молча сидели плечом к плечу около портального камня в пустом городском парке где-то в центре Эрги. Рядом высился большой гранитный фонтан, разбивающий тишину монотонным журчанием воды.

   – Ты знал этих сестер, так ведь? – негромко спросила я.

   Идвин помедлил, но кинул. Было бы глупо отрицать очевидное, врать, что Эмили его, видимо, с кем-то перепутала.

   Знакомство с некромантками из Голосов смерти, отличное знание подземных катакомб, куда они меня привели, то странное обещание двоюродного деда Идвина, о котором обмолвилась Эмили…

   Я чувствовала себя полной идиоткой. Некромант с самого начала знал о существовании Голосов смерти, более того, даже был с ними знаком, и ни единого слова не сказал об этом мне. Превосходно делал вид, что понятия не имеет, о чем толкует Корре…

   Все вокруг ведут какую-то свою игру. Я поверила Энтону, и он бросил меня на растерзание Голосам, поверила в искренность Идвина, но и он, как оказалось, никогда не был со мной до конца честен.

   Как и тогда, после происшествия с тетушкой, я остро ощутила, что в действительности совсем одна, кто бы не находился со мной рядом.

   – Помнишь, я говорил, что меня всему научил брат моей бабки? – тихо сказал некромант, смотря себе под ноги. – Когда я открыл в себе дар, мой двоюродный дед Август был уже очень-очень стар, он не успел обучить меня всему что умел, только тому, что посчитал самым необходимым. Дед все время, почти каждый день с ненормальным упрямством повторял мне: держись как можно дальше от других некромантов, которые встретятся тебе на пути. И он не понаслышке знал, о чем говорил. Август с пятнадцати лет состоял в Голосах смерти. Это сообщество… оно не принесло ему ничего, кроме постоянного риска и бесконечной череды гнусных поступков, за которые он винил себя вплоть до самой кончины. Когда Голоса смерти узнали о моем существовании, дед Август воспользовался всеми своими связями и влиянием, чтобы меня оставили в покое. Он заручился за меня перед главами Голосов, дал клятву на крови, что я никогда не стану вмешиваться в дела сообщества некромантов, и взамен буду жить своей жизнью. И сегодня я нарушил слово деда… Прости, что все так вышло.

   – Ты ничего мне не сказал даже тогда, когда мы встретили драурга на кладбище… Вообще ничего… – прошептала я. – Почему?

   – Потому что нужно было держаться от них подальше! – Идвин резко поднял на меня глаза и со всей злости ударил по земле кулаком. – Задумка Корре изначально была безумием. Ты зачем-то решила танцевать под дудку этого Энтона, у которого написано на лице, что он тот еще сукин сын!

   – Какого Верниса ты повышаешь на меня голос?! – взбеленилась я. – Ты молчал как в воду опущенный про Голоса, но виноват здесь именно Корре?! Почему ты не сказал ему я понять могу, но мне-то, мне-то почему? Хотя бы перед этой ночью…

   – Как ты себе это представляешь?.. Что-то вроде: извини, Клэр, я уверен, что не стоит идти к Голосам, потому что я знаю о их грязных делишках уже много лет, о чем все это время молчал?.. Да и что бы это изменило, кроме того, что ты бы отвернулась от меня, и все равно бы пошла на эту проклятую встречу?! Ты и без моих рассказов о мерзостях, которые они натворили, должна была понимать, что ничем хорошим это не закончится!

   – Это не предлог малодушно умолчать о подобном!

   – Да, я действительно поступил подло и, как ты говоришь, малодушно, – кивнул Идвин. – Но я хотя бы не бросил тебя там, в храме Крелорса, не дал им совершить непоправимое, когда твой дружок Энтон просто стоял и наблюдал на том балконе за тем, как тебя обращают в драурга!

   Я онемела. Затем вытащила дрожащими непослушными пальцами из кармана зеленый лоскут камзола, что нашла в подземных катакомбах.

   Видимо, острые края камней разрушенных перил вырвали его, когда грянул первый взрыв, и господин Корре отшатнулся от края балкона…

   – Энтон готов идти до конца для осуществления своих целей. Он бы дал обратить тебя, и вряд ли бы его после этого замучила совесть. Вот к чему приводят игры в шпионов, Клэр…

   Я отбросила лоскут, словно он был ядовитой змеей. Чуть покачиваясь, встала и медленно отряхнула налипшую грязь с одежды.

   – Ты должна послать господина Корре в Вернисову топку, чтобы он больше… – тем временем продолжал распалившийся Идвин.

   – Вы оба идете в Вернисову топку, – отчетливо проговаривая каждое слово, сказала я.

   Некромант замолк на полуслове и уставился на меня.

   – И ты, и Энтон… Я не могу никому из вас доверять. Я благодарна тебе за помощь, но где доказательства того, что ты сделал это не из личных корыстных побуждений? Сколько всего я еще о тебе не знаю?.. Почему ты постоянно пытаешься мне помочь, что тебе действительно от меня нужно?.. Нет, твой дед был прав, Идвин. От некромантов надо держаться как можно дальше. С этого момента я сама по себе, и ты… иди своей дорогой. Обещанную тебе записную книгу по некромантии я передам через Анни. Она же шпионила для тебя, не так ли?..

   Лицо Идвино побелело. Его гнев мгновенно ушел, некромант беспомощно открывал и закрывал рот, не в силах что-либо сказать. Я горько усмехнулась.

   – Подожди, Клер… Ты все не так поняла… – запоздало полетело в спину, но я уже тронула портальный камень.

   Мир рассыпался на искры. Сосущая пустота, по которой я неслась сквозь пространство теперь казалась куда более наполненной, чем та дыра, что засела в груди.